ЖИТИЕ МАРТИНИАНА БЕЛОЗЕРСКОГО 13 страница
Мы же на прьваа обратимся, приснопамятнаго отца.
Мы же вернемся (к рассказу) о приснопамятном отце.
Не ласкаа глаголю, ниже сих ради похваляю преподобныя си отца, Ферапонта, глаголю, и Мартиниана, не требуют бо святии наших похвалъ или украшениа словесъ, довлѣет бо им небеснаа красота и наслаждение еже с Богомъ быти и зрѣти выну Пречистаго того лица, якоже пророк глаголеть: «Похвала праведнику от Господа бываеть и строение его от Вышняго».
Не льстиво я говорю и не ради них хвалю я этих преподобных отцов, Ферапонта и Мартиниана, ибо не требуют святые наших похвал или словесных прикрас, потому что достаточно для них небесной красоты и наслаждения пребывать с Богом в постоянном созерцании Его пречистого лика, о чем и пророк говорит: «Похвала праведнику от Господа бывает, и забота о нем от Вышнего».
Ферапонтъ же преподобный въ своа лѣта отиде къ Господу, добрѣ упасъ о немже попечению врученъ бысть от Бога. И положены бышя честныа мощи его в Лужкѣхъ в Можайсцѣ у Пречистыа Богородица,[57] якоже и прежде указася, понеже и тому убо бяше началникъ мѣсту святому. Тѣломъ убо възлегъ, душа же его взыде къ Господу, нам же остави пекущагося възлюбленнаго намъ о Христѣ преподобнаго отца Мартиниана. Тъ нача, то бяше остави, съ же недокончаное навръши. Тъ отиде на куплю духовную в далняа страны, Богомъ посылаемъ, Богомъ ведомъ, отиде, съ же блаженный Мартинианъ Богомъ приведенъ в него мѣсто, к намъ прииде и вселися в достоание его, акы наслѣдникъ нѣкый или братъ по плоти бяше, прилѣпися желанно, начатъ подвизатися трудолюбезно, труды къ трудомъ прилагаа, болѣзни к болѣзнямъ, день и нощь печашеся, боряся з духы лукавьствиа, находящаа безстуднѣ на стадо Христово словесныхъ овецъ, ищуще коегождо насъ растлити или въсхытити от ограды добраго нашего пастыря Христа. Он же, яко добрый пастухъ, ово събою, ово другы своими, сирѣчь ученикы своими, пасый и ограждаа, укрѣпляа отвсюду, направляа бяше и от влъкъ губящих, бѣсовъ, из гортаней схыщаа, подражаа своего прьваго пастыря и учителя Христа, якоже онъ взыде на небеса, остави ученикы своя, постави многы святителѣ, пастыря и наставникы, наставляющая на путь спасеный.
|
|
|
Преподобный же Ферапонт отошел в свое время к Господу, будучи хорошим пастырем для тех, попечение о ком было вручено ему Богом. И положили его честные мощи в Лужках в Можайске у Пречистой Богородицы, как уже было прежде сказано, ибо он был начинателем той святой обители. Телом лег он там, душа же его взошла ко Господу, а нам он оставил заботящегося о нас возлюбленного нами о Христе преподобного отца Мартиниана. Тот начал, но оставил, а этот незаконченное завершил. Тот ушел за духовной покупкой в дальние земли и, посланный Богом и Богом ведомый, ушел, а этот блаженный Мартиниан Богом был приведен на его место, пришел к нам и поселился в достоянии его, как некий наследник или брат по плоти, и остался с желанием, стал подвизаться трудолюбиво, труды к трудам прилагая, болезни к болезням, день и ночь заботясь, борясь с духами лукавства, бесстыдно находящими на стадо Христово словесных овец, стараясь каждого из нас растлить или похитить из ограды доброго нашего пастыря Христа. Он же, как добрый пастух, то сам, то с помощью друзей, то есть учеников своих, пася и ограждая нас, укрепляя отовсюду, направляя и у волков губящих, бесов, из гортаней выхватывая, подражал первому своему пастырю и учителю Христу и, как и он, взошел на небеса, оставив учеников своих, многие из которых стали святителями, пастырями и наставниками, направляющими на путь спасения.
|
|
|
Простите мя Господа ради, отцы и братиа, и не осудите худость мою, мало ми нѣчто провѣщати к вашему благородству. Никакоже азъ просту мню вещь сию быти, но божественаго промысла того человеколюбиа, того милосердиа многаго, еже на нас сътворися и заступлениемъ великыа помощница нашеа, Пречистыа Его Богоматере: аще не бы угодна была Богови дѣланиа си блаженныхъ онѣхъ отець, то не бы утвердилъ Богъ и възградилъ таковы двѣ обители, якоже град утверженъ пред славою его и величествомъ предстоятъ спасающихся ради душь. Колико ихъ спасошяся и спасаются въ имя того Всесилнаго Бога и Пречистыа его Богоматере! И сиа, вѣмъ, не невѣсть святость твоа, о възлюбленне, — пред тобою нынѣ вся предлежят: мнози от нѣдръ онѣхъ преподобных отець епископи изыдошя, мнозии игумени, учителие и наставници общим житиамъ. И сиа, вѣмъ, не невѣси: мнози отцы и братиа, ученици их, прозорливи бышя и мнози Божиа благодати исплънени и райскыа пища сподобишася. И се ти мало нѣчто повѣм о тѣхъ исправлении, да уразумѣеши истину.
|
|
|
Простите меня Господа ради, отцы и братья, и не осудите худость мою, что мало рассказал вашему благородству. Ничуть не случайным считаю я это, но делом божественного промысла Его человеколюбия, Его многого милосердия, осуществившимся на нас заступничеством великой вашей помощницы, Пречистой Его Богоматери: если бы не было угодно Богу дело этих блаженных отцов, то не утвердил бы Бог и не возвел бы две такие обители, — словно укрепленная крепость предстоят они перед славой Его и величеством ради спасающихся душ. Сколько их спаслось и спасается во имя того Всесильного Бога и Пречистой Его Богоматери! И знаю я, что не неведомо это святости твоей, о возлюбленный, — пред тобою ныне все они лежат: много из недр этих преподобных отцов вышло епископов, много игуменов, учителей и наставников общежитий. И то, знаю, не неведомо тебе, что многие отцы и братья, ученики их, были прозорливы, и многие, Божьей благодатью исполненные, и райской пищи сподобились. И еще кое-что коротко расскажу тебе об их жизни, да узнаешь истину.
|
|
|
Носивый братъ блаженнаго отца Мартиниана старости ради многыа и недуг на съборнаа пѣниа — имя ему бѣаше Галахтионъ,[58] и ученикъ его бяше — прииде нѣкогда в трапезницу з братиею, вновѣ ей поставленѣ, братиа же храмину начяшя хвалити, яко добра сущи и зѣло красна. Он же, яко юродъ, такожде глагола: «Добра, добра, да и недолговѣчна». Они же ни въ что же сиа от него вмѣнишя и яко юрода его бяше мняху. У Бога же явися премудръ: въ другый же день възгорѣся келиа брата нѣкоего и по другых ся нят огнь многъ, и немощно бяше изяти от нихъ ничтоже. Иосафъ,[59] бывый владыка Ростовскыа земля, въстужи си зѣло о положении вещи нѣкыа монастырскаго ради строениа,[60] братъ же онъ юрод, пришед, начатъ прѣтити ему, глаголя: «Что твориши, отче?! Бога прогнѣваеши, скорбя». Он же к нему: «Азъ, брате, не себе ради сиа удръжахъ, но нужда ради монастырскыа». Тъ же брат: «Аще сице глаголеши, да где суть и в коемъ мѣстѣ лежить съкровище оно?» Он же явѣ показа ему мѣсто в келии. Блаженный же юрод утекомъ скоро устремися г келии и, оградився крестным знамениемъ, пад въ пламень оноа келии и изятъ съкровище. Принесъ, постави è пред владыкою Иоасафомъ, глаголя: «Се, не тужи, о худом дѣле скорбиши». Братиа же удивишася вси и прославишя Бога о дръзновении брата непостыднем.
Брат, носивший на соборное пение блаженного отца Мартиниана по причине его старости и многих болезней, — имя его было Галактион, и он был его учеником, — пришел некогда с братией во внове поставленную трапезную, и братия начала хвалить постройку, что, мол, хороша она и очень красива. И тот тоже сказал, как будто юродствуя: «Хороша-то, хороша, да недолговечна». Они не придали этим его словам никакого значения и отнеслись к нему как к юродивому. У Бога же он оказался премудрым: на другой же день загорелась келья некоего брата и от нее занялись сильным огнем другие кельи, и невозможно было вынести из них ничего. Иоасаф же, бывший владыка Ростовской земли, затужил о некоей вещи, отложенной в келье ради монастырского строения, а юродивый брат, подойдя, начал упрекать его, говоря: «Что ты делаешь, отец?! Бога гневишь, скорбя». Тот ему: «Я, брат, не для себя это хранил, но для монастырских нужд». А этот брат: «Если так говоришь, то где оно, в каком месте лежит это сокровище?» Тот точно указал ему место в келье. И блаженный юрод бегом быстро помчался к келье и, оградив себя крестным знамением, бросился в пламя этой кельи и вытащил сокровище. Принес, поставил его перед владыкой Иоасафом, говоря: «Вот, не горюй, о худом деле скорбишь». Братия же вся удивилась и прославила Бога за непостыдную смелость брата.
Келиа же оны взят огнь великъ, такоже и трапезницу ону до конца потреби. Людие же, текше скоро, начяшя звонилницу сѣщи, да не згорять колоколи. Он же приснопамятный, притекъ, отрину человѣкы и з сѣчивомъ, глаголя: «Сему не горѣть», — и ста у звонилницы. Огнь же отнюдь не прикоснуся емъ, а и близъ сущи. И збысться проречение брата оного, поистиннѣ дивнаго.
Кельи же те объял великий огонь, также и трапезную ту уничтожил он до основания. Люди, быстро прибежав, начали рубить звонницу, чтобы не сгорели колокола. А тот приснопамятный (юродивый), прибежав, оттолкнул людей с топорами и сказал: «Этому не гореть!», — и стал у звонницы. И огонь ничуть не коснулся его, хотя и был близок. И сбылось пророчество этого поистине дивного брата.
Въ вся же службы готовъ з братиею, и тщаливъ зѣло, покоа же телеснаго весма не требоваше, и на съборном пѣнии паче всѣх обрѣташеся. И сиа от него извѣстно увидѣшя, яко блаженным Мартинианомъ разсудися и благословенъ бысть от него на чюдное сие и блаженное дѣлание.
На все службы с братией был он готов и очень старателен, в покое же телесном совсем не нуждался и на соборной службе раньше всех оказывался. И точно узнали мы от него, что это блаженный Мартиниан рассудил и благословил его на то чудное и блаженное дело.
Провидѣ же и преставление свое за многы дни. Егда прииде к нему нѣкый брат посѣщениа ради, и съвѣтникъ его бяше присный, Симановскаго монастыря постриженикъ, служба его бяше просфирам печение творяше, и нача скорбѣти о болѣзни его, он же к нему отвѣща: «Не скорби, брате, о мнѣ: еще и отити хощу от васъ, въ осмый же день и ты приидеши за мною». Он же, недоумѣашеся о вещи, повѣда братии речение его. И преставися онъ к Богу, разболѣся и съвѣтникъ его Сава, сие бо бяше имя его, въ осмый день отиде душа его от тѣла проречениемъ юрода оного блаженнаго.
Провидел он и преставление свое за много дней. Когда пришел к нему посетить его некий брат, с которым советовался приснопамятный, постриженник Симоновского монастыря, службой которого было печь просфоры, и начал сочувствовать ему в его болезни, он ему отвечал: «Не скорби, брат, обо мне: хоть я и уйду от вас, но на восьмой день и ты придешь за мной». А тот, не понимая смысла его слов, пересказал их братии. И преставился он к Богу, а затем разболелся и советник его Савва, таково ведь было его имя, и на восьмой день отошла душа его от тела, как и предсказал тот блаженный юрод.
И ина многа вѣмъ чюдеснаа. И другый брат повѣда ми тому же подобно, уже старець нынѣ, болии 30-ти лѣтъ дръжа игуменства. «Въ уныние ми, — рече, — нѣкогда впадшу, отнюд спроста хотѣх отступити от обители Пречистыа, учитель же мой, сѣд на празѣ келиа, рече къ мнѣ: „Что се, брате, умыслилъ еси? Врага послушаеши! Нѣсть ти мощно избѣгнути от волнениа его. Аще и от нас избѣжеши, тѣх же сѣтей и лукавствиа не можеши избѣжати нигдѣже”. Аз же, слышахъ от старца, и удивихся проразумѣнию его, вся бо ми умышлениа сердца моего пред лицем моим постави».
И иные многие знаю я чудеса. И другой брат, более тридцати лет державший игуменство, ныне уже старец, рассказывал мне нечто подобное. «Однажды, — сказал он, — когда я впал в уныние и вовсе решил просто уйти из обители Пречистой, мой учитель, сев на пороге кельи, сказал мне: „Что это, брат, ты замыслил? Врага слушаешь! Не можешь ты избежать причиняемого им волнения. Если и убежишь от нас, нигде не сможешь ты избежать его сетей и обмана”. Слыша это от старца, я удивился его проницательности, ибо все помыслы моего сердца он представил перед лицом моим».
И иных братии бывших добраго сего разума вѣмъ исправлениа, да время повелѣ ми съкратити. Тѣмже сиа многаа глаголати ми оставим и пакы на прьваа обратимся.
Знаю я дела и иных братьев, обладавших таким же добрым разумом, да время повелевает мне сократить (рассказ). Потому много говорить об этом не будем и вновь обратимся к прежнему.
Мартиниан же блаженный, якоже речеся, добрѣ подвизася, понеже и в великую старость уже приближися и частыа недугы видит, приближающася на нь, ничесоже ожидаа бяше, токмо нашествиа смерти и часа послѣдняго, но толико блаженный имяше усердие и вѣру еже к Богу и желание неуклонно и до самых послѣдних дней не отступи от съборнаго пѣниа. О келейном же что и глаголати! Такоже бяше и пощение съвръши, якоже и наученъ бысть от отца своего, преподобнаго Кирила. На съборное же пѣние братиею возим, иногда рукама поддержимъ бяше старости ради немощи многыа.
Блаженный Мартиниан, как уже было сказано, хорошо подвизался, ибо и к глубокой старости уже приблизившись, и частые недуги, подступающие к нему, видя, и ничего не ожидая, кроме прихода смерти и последнего часа, однако же такое блаженный усердие имел и веру в Бога, что до самых последних дней неуклонно не желал отступать от соборной службы. О келейной же что и говорить! Так же и пост он совершал, как научен был отцом своим, преподобным Кириллом. А на соборную службу братия возили его, иногда же на руках носили его по причине старости и большой немощи.
Слышу же некых глаголюша и блядуща простыа сиа глаголы: «Святитель немощен, — рече, — не живет, сирѣчь съкрушенъ». Афонасиа Афонскаго[61] не свята ли глаголеши, убиена съ церкви и смертъ побѣдну приемша? Семиона Стлъпника,[62] едину ногу имуща, а другую червми снѣдену? И многаа в тѣх святыхъ великыхъ тѣлеснаа съкрушениа обрящеши, душевную же их крѣпость паче всякого желѣза и камене твердѣйши святаа писаниа глаголютъ. Не слышали Владыку Христа глаголюща къ Иову праведному: «Еда мя инако мниши? Ни, но токмо яко да явишися праведенъ». Кто может Господня судьбы Божиа изслѣдовати?[63] Вси святии въ трудѣхъ и болѣзнех животъ свой скончашя. Или нам иже нынѣ глаголаннаа: «Како нам не являются и не глаголють к нам святии сице и сице?» Аще бы в мѣру святыхъ отець достигнули быхом, то и мы бы дарованиа нѣкоего сподобилися быхом. Писаниа глаголють святых отець: «По мѣрѣ всякого добродѣтелей и дарованиа подает Богъ».[64] И о сихъ тако.
Слышу, как некоторые отвечают ложью на эти простые слова: «Немощных святителей, — говорят они, — не бывает, значит, он пал». Афанасия Афонского не назовешь ли святым, убившегося, упав с церкви, и победную смерть принявшего? Или Симеона Столпника, одну ногу имевшего, а другую червями съеденную? Да и много можно найти телесных недостатков у тех великих святых, душевную же их крепость всякого камня и железа твердейшей святые писания называют. Не слышал ли ты, как Владыка Христос говорит Иову праведному: «Неужели иначе Меня представляешь? Нет, это — только, чтобы ты оказался праведен». Кто может исследовать судьбы Господни? Все святые в трудах и болезнях окончили свою жизнь. И верно ли то, что говорят нам ныне: «Почему не являются нам и не говорят нам святые то и то?» Если бы мы достигли меры святых отцов, то и мы сподобились бы некоего дарования. Писания святых отцов говорят: «По мере добродетелей всякого и дарования Бог подает». Об этом довольно.
Видѣв же себе блаженный вконец от старости изнемогша и к концу приближающася, призывает к себѣ тоа обители иже с ним Богови работавших противу силѣ своей и предо всѣми игумену заповѣда предание и чинъ обители тоа съхранити, отнюдь не разорити никомуже от чина монастырскаго и устава, «якоже от наю, — рече, — обители тоа предано», и к симъ свидѣтеля Бога представляа и Пречистую Богородицю. «Якоже видѣсте, отцы и братиа, от наю, тако сиа и творите. Божиа же любы и милость и Пречистыа Богородица буди с вами». Благословение и прощение давъ игумену и братии, такоже и от них взятъ и послѣднее цѣлование, Пречистаго же Тѣла и Честныа Крове Христа Бога нашего и на послѣднихъ днехъ причастися.
Увидел блаженный, что от старости совсем он изнемогает и к концу приближается, призвал к себе иноков той обители, работавших вместе с ним для Бога по мере своих сил, и перед всеми заповедал игумену сохранять предание и чин обители той, чтобы никто совершенно не нарушал монастырского чина и устава, «какие нами, — сказал он, — даны этой обители», в свидетели тому выставляя Бога и Пречистую Богородицу. «Как мы, отцы и братья, видите, делали, так и вы это делайте. Божия же любовь и милость Пречистой Богородицы да будет с вами». Благословение и прощение игумену и братии дав и у них получив, также и последнее целование, в последние свои дни причастился он Пречистого Тела и Честной Крови Христа Бога нашего.
Жит же в чернечествѣ множае седмидесят лѣтъ преблаженный и преподобный отець наш Мартинианъ и преставися к Богу, от дней в неделю, въ старости добрѣй, в съвръшеном образѣ, в лѣто 6991-го, месяца генваря въ 12, и приложися къ отцам своим в жизнь вѣчную.[65]
Прожил же преблаженный и преподобный отец наш Мартиниан в чернечестве более семидесяти лет и преставился к Богу в воскресный день в глубокой старости в совершенном образе в 6941 (1483) году месяца января в 12 день и соединился с отцами своими в жизни вечной.
Игумен же и братиа вси стекошяся с плачем, скуташя мощи святаго и погрѣбоша ѝ честнѣ у болшиа церкви Пречистыа Богородица на десной странѣ олтаря,[66] и сътворишя память ему честно.
Игумен же и все братия, собравшись, с плачем взяли мощи святого, с честью погребли у большей церкви Пречистой Богородицы по правую сторону от алтаря и достойно совершили ему память.
О благословении Мокариа митрополита[67]
О благословении митрополита Макария
Да не съблазнятся нѣции о сем, глаголюще: «Почто великый святитель Мокарие, митрополитъ Русскыа земля, не положи в грамотахъ, иже посла по градомъ и великымъ монастыремъ в лѣто 7055-го в преименовании царя великаго князя Иоана Васильевича и всеа Русии,[68] и иже избра и разсуди с того же бяше събора пѣти и праздновати повелѣ святых отець по всѣмъ церквам Великия Росиа, а сихъ остави?» Но понеже не небрежениемъ сиа сътвори святый митрополитъ, ниже просто якоже прилучися вещь сиа.
Пусть некоторые не обманываются в этом, говоря: «Почему великий святитель Макарий, митрополит Русской земли, не включил в грамоты, которые он разослал по городам и большим монастырям в 7055 (1547) году при переименовании в царя великого князя всея Руси Иоанна Васильевича, (Ферапонта и Мартиниана) в число святых отцов, которых тот собор, обсудив и избрав, повелел петь и праздновать по всем церквам Великой России, а их оставил?» Но ведь не из пренебрежения ими сделал так святой митрополит, и не просто это так получилось.
Приѣхавши убо игумену тоа обители,[69] послѣ събора того много дний минувшимъ, и житиа святыхъ отець Ферапонта и Мартиниана с събою привезшу повелѣниа и благословениа господьска просити, и вдасть сиа в руцѣ святителя. Великый же, сиа бяше разсмотрѣвъ, повелѣ пакы събору быти. И събравшимся к нему всѣм святителемъ прьваго того събора: Алексию архиепископу Ростовскому, да Ионѣ епископу Суздалскому, да Ионѣ же епископу Рязанскому, да Акакию епископу Тверскому, да Феодосию епископу Коломенскому, да Савѣ епископу Сарскому, да Киприану епископу Пермьскому,[70] — и з честными архимандриты, и зъ честными игумены великыхъ монастырей, и старцемъ избраннымъ, и всему священному събору, и взятъ книгы тыа и повелѣ пред собою прочести житиа святыхъ и чюдеса. И разсудивъ всѣмъ тѣм събором, яко неправедно есть отставити святыхъ, благослови и повелѣ игумену тоа обители пѣти и празновати святыхъ отець съ предреченными святыми, преподобнаго Ферапонта и Мартиниана, и житиа их чести на съборѣ въ славу Отца и Сына и Святого Духа, Вседръжителя Бога.
Дата добавления: 2018-11-24; просмотров: 135; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!