ЖИТИЯ ЗОСИМЫ И САВВАТИЯ СОЛОВЕЦКИХ 11 страница
Некие из жителей поморских оказались во время плавания в великой беде, терпя бедствие из-за разбушевавшихся волн. И стали они молиться Всемилостивому Богу и Пречистой Его Матери, и святых на помощь призывать — первоначальников соловецких Зосиму и Савватия. И в одночасье волны прекратились и море утихло.
И многым являющеся по морю и по суху, скории в бѣдах помощьници. И от сего вси человеци округ моря и от многых странъ велию вѣру имяху к ним.
И многим они являются на море и на суше, скорые помощники в бедах. И потому все поморяне и люди из многих других сторон имеют к ним великую веру.
И вся болящая различными недугы и злѣ стражющих от духь нечистых мучимы, — сих приводяще в манастыр и ко гробом прикладающе, вхскоре вси исцѣление приемлют и здравии отходят в домы своя.
И всех, кто страдает различными недугами или люто страждет, мучимый нечистыми духами, приводят в монастырь и прикладывают ко гробам — и все они вскоре получают исцеление и здоровыми уходят в дома свои.
И вси близ моря живущии человеци имуще велию вѣру к манастырю Соловецкому, понеже бо от началников тѣх видяху многа чюдеса бываема. И начаста писати образы их и в домѣхъ у себя держаху и, вносяще в церкви Божия, поставляху на поклоняние всѣм православным христьяном. Мы же, иноци суще, не смѣюще дерзнути таковых угодников Божиихъ по тридесятех лѣт преставлениа их, и неимуще образа преподобных у себе,[200] а Богови творящу их ради такова преславнаа чюдеса! Мирстии же человеци, православнии христьяне, велию вѣру кь святым имуще, молящеся Христу Богу и святых его угодниковь на помощь призывающе, невредими пребывають от всѣхъ вражиих обьстояний, славу и благодарение възсылающе Христу Богу.
|
|
|
И все люди, живущие вблизи моря, имеют к Соловецкому монастырю великую веру, потому что видели многие чудеса, совершаемые основателями (монастыря). И стали писать их иконы — и держали у себя в домах, и, принося в церкви Божии, ставили для поклонения всех православных христиан. Мы же, будучи иноками, не смели дерзнуть (написать) таковых угодников Божиих в течение тридцати лет по преставлении их, и не имели образа преподобных у себя, а ведь Бог творит ради них такие преславные чудеса! Мирские же люди, православные христиане, имея к святым великую веру, молясь Христу Богу и святых Его угодников на помощь призывая, невредимы пребывают от всех вражеских напастей, славу и благодарение воссылая Христу Богу.
О явлении столповъ огненых
О явлении столпов огненных
Инъ нѣкый старець, имянем Осифъ, — тый нам повѣда сице: «Нѣкогда ми пловущу по морю, прилучися пристанище у острова нѣкоего, рекомый Кузова,[201] за тридесят поприщь отстоящь Соловецкаго острова. И стоящу ми в том пристанищи нѣколико дьни ради противных вѣтръ и волнения морскаго. И в нѣкую нощь изыдох из шатра и взыдох на гору высоку и зрех на море. И се вижу: над островом Соловецкым, яко над манастырем тѣм, два столпа огнены свѣтяща и до небесе досязающа. И зрях и дивихся на многъ час. И сшед с горы, повѣдахъ братии всѣм сущим со мною. Они же глаголаша: „Се началникы манастыря того сияют от гробов своих, просвѣтившеся духа зарями. Се есть столпи духовнии, велми подвизавшеся въ временней сей жизни въ молитвах и трудѣх, въ бдениих же и пощениих, и нынѣ яко свѣтила сиаютъ, съ аггелы предстояще святѣй Троици”.
|
|
|
Другой старец, по имени Иосиф, поведал нам следующее: «Однажды плыл я по морю, и случилось мне пристать у острова, называемого Кузова, в тридцати верстах от Соловецкого острова. И стоял в том пристанище несколько дней из-за встречных ветров и волнения на море. И в одну из ночей вышел из шалаша, и взобрался на высокую гору, и смотрел на море. И вижу: над островом Соловецким, где-то над монастырем, светятся два огненных столпа, достигая неба. Долго смотрел я и дивился. И, спустившись с горы, рассказал (об этом) всей бывшей со мной братии. Они же сказали: „Это основатели монастыря того сияют из гробов своих, просветившись духовным светом. Это — столпы духовные, подвизавшиеся во временной сей жизни в молитвах и трудах, бдениях и постах, а ныне как светила сияют, предстоя вместе с ангелами Святой Троице”.
|
|
|
Мы же начахом молити всесилнаго Бога и Пречистую Богородицу, и их угодников преподобных Зосиму и Саватия, на помощь призывающе: „О блаженнии свѣтилници, вы убо непрестанно Христа славословяще и неизреченную его славу ясно зряще! Но и на чад своих не презрите, яко приясте от Бога за труд въздаание! Просвѣтите наша сердца омраченная, с вѣрою к вам притекающих! Да молитвами вашими съхраняеми, от всѣх зол избавит ны Христос Богъ нашь!” На утри, яже въстахом, и бысть на мори тишина велия. Мы же, сѣдше в карбасы, и яко трема часы достигохом острова Соловецкаго. И тако прославихом Бога и Его угодник Зосиму и Саватия».
Мы же начали молить Всесильного Бога и Пречистую Богородицу — и их угодников, преподобных Зосиму и Савватия, на помощь призывать: „О блаженные светильники, вы непрестанно Христа славословите и несказанную славу Его ясно зрите! Но и чадами своими не пренебрегите, получив от Бога за труд воздаяние! Просветите наши сердца омраченные, приходящих к вам с верою! Да молитвами вашими будем хранимы, и да избавит нас от всех зол Христос, Бог наш!” Наутро, когда мы встали, была на море полная тишина. Мы же, сев в лодки, за три часа достигли острова Соловецкого. И прославили Бога и его угодников Зосиму и Савватия».
|
|
|
Чюдо преподобных о двою человеку стражущих
Чудо преподобных о двух страждущих
Обрѣтох в том манастыри Соловецком старца нѣкоего, многолѣтна суща, имянем Саватия, имуща въ обители той лѣт пятдесят. Сей повѣда ми вещь чюдну о сих преподобных началникѣхъ соловецких, Зосимѣ и Саватии, при игуменѣ Исаи бывшую:
Повстречал я в том монастыре Соловецком некоего многолетнего старца по имени Савватий, живущего в обители той около пятидесяти лет. Поведал он мне удивительную вещь об этих преподобных основателях соловецких, Зосиме и Савватии, бывшую при игумене Исайе:
«Въ время Великого поста, и Спасеной страсти Господа нашего Исуса Христа приближающися, нам же дѣлающим трапезу съ иными братиями, внезапу прииде к нам игумен Исаиа ис кѣлии своея слезенъ велми, яко въ ужасѣ, яко нѣкоим видѣнием движим, начат нам глаголати жалостно: „И кто, — рече, — от вас, братие, хощет потружатися до Шужмоя-острова?[202]” (Бѣ же той остров от манастыря отстоя верстъ яко шестьдесят). Нам же въпрашающим о вещи: „Что ради, отче, тако скорбенъ еси и ненадежну нам сицеву нужну службу повелеваеши?” — понеже море не учистилося, ледове зѣло мнозии велици по морю; и всѣм отрицающимся таковыя службы. Он же к нам рече: „Есть на Шужмои-островѣ нужно мучатся и злѣ стражут православнии христьяне вь велице скорби!” Мнѣ же, Саватию, уязвися сердце о игуменском послании, и не рѣхъ того никому, точию прииде ми желание не преслушати игумена.
«Во время Великого поста, когда приближались дни спасительной страсти Господа нашего Иисуса Христа, готовили мы трапезу с другими братиями — и вдруг пришел к нам игумен Исайя из своей келии, весь в слезах, — словно в ужасе, движимый будто каким-то видением, и стал говорить нам горестно: „А кто, — говорит, — из вас, братия, хочет потрудиться до Шужмоя-острова?” (Был же тот остров удален от монастыря примерно верст на шестьдесят). Мы же стали расспрашивать его о деле: „Отчего ты, отче, так скорбен и зачем такую опасную и трудную службу нам повелеваешь?” — потому что море не очистилось и было на море очень много больших льдин; и все отказывались от такой службы. Он же сказал нам: „Есть на Шужмое-острове православные христиане, тяжко они мучатся и жестоко страдают в великой беде!” Мне же, Савватию, запали в сердце игуменские слова, и не сказал я о том никому, но только возникло у меня желание не ослушаться игумена.
Не по мнозѣ же времени посла нас игумен с другым братом, имянем Ферапонтъ, противу служебников пошедших к Новуграду нѣкыа ради потребы манастырьскыа, в Вирму.[203] Тамо бо бяше пристанище на брезе, дворъ манастырской и всякыя потребы и запасы. Нам же отпущеном на службу, изыдох из манастыря и озрѣхся вьспят, еже поклонитися кь церкви, и абие узрѣх от въстока яко плащаницу огнену по въздуху летящу, и прилетѣвъ прямо гробници преподобнаго Зосимы, и невидима бысть. Мнѣ же страхом и радосию объяту бывшу о предивнѣм видѣнии, наипаче извѣщение приимшу ми о игуменском повелѣнии еже до Шужмоа-острова. Мы же, помолившеся Господу Богу и Пречистѣй Его Матери и преподобных Зосиму и Саватия на помощь призывающе, отпустихомся на море гребью меж ледов.
Немного спустя послал нас игумен с другим братом по имени Ферапонт в Вирму навстречу братиям, ушедшим на службу в Новгород ради какой-то монастырской потребности. Была там на берегу пристань, монастырский двор и всякое потребное и запасы. Когда же мы были отправлены на службу, вышел я из монастыря и оглянулся назад, чтобы поклониться церкви, и вдруг увидел с востока как будто бы огненную плащаницу, летящую по воздуху, — и, прилетев к гробнице преподобного Зосимы, она стала невидимой. Я же объят был страхом и радостью от такого предивного видения, но более всего от того, что получил подтверждение повелению игумена плыть на Шужмой-остров. И, помолившись Господу Богу и Пречистой Его Матери и призывая на помощь преподобных Зосиму и Савватия, отправились мы в море, гребя между льдов.
И тако Божиею помощью приплухом к нѣкоей лудѣ морстѣй;[204] нарицаема Габлуда, от Шужмоя-острова яко пятнадесятъ верстъ, ту же и пристахом. Уже вечеру сущу, възрѣвъшу ми на Шужмои-островъ, идѣже ми игуменъ повелѣ быти, проплухом бо мимо его, вѣтромъ носими, и показа ми ся знамение нѣкое вьскраи острова того: яко два столпа багровидны, не велми великы, — и дивихся видѣнию. И повѣдах брату Ферапонту, сущу съ мною, и глагола ми, яко „и азъ то же зрю”.
И так, с Божьей помощью, приплыли к скальному островку, называемому Габлуда, верстах в пятнадцати от Шужмоя-острова, и там пристали. Уже был вечер, и посмотрел я на Шужмой-остров, где повелел мне быть игумен (ведь мы проплыли мимо него, носимые ветром) и увидел некое знамение с краю от того острова: как будто бы два багряных столпа, не очень высоких, и дивился такому видению. И рассказал брату Ферапонту, находившемуся со мной, и сказал он мне: „И я то же вижу”.
Мы же възгнѣтихом себѣ огнь, за належащую стюдень, и възлегох къ огню плечима. Не спящу же ми, токмо грѣющуся, а брату Ферапонту отшедшу в судно почивати. Внезапу слышу за собою человѣка, огнь спотыкающа. Мнѣ же помышляющу: „Что се есть?” Онъ же рече ко мнѣ: „Саватѣй, ехат ли ти в Шужмои?” Мнѣ же отвѣщавшу: „Аще Богъ повелит, и Пречистая Богородица, и началник Зосима — ѣхати ми”. Он же отвѣша ми: „Бог тебя благословитъ, поѣди!” Аз же начах зрѣти около себе и никогоже видѣх, и сего никому же повѣдах сущим со мною.
И развели мы себе огонь, так как стояла сильная стужа, и возлег я спиной к огню. Не спал я, но только грелся, а брат Ферапонт ушел в судно отдыхать. Вдруг слышу: позади меня человек подкладывает огонь. Я думаю: „Что это может быть?” А он спросил меня: „Савватий, поедешь ли в Шужмой?” Я же отвечаю: „Если Бог повелит, и Пречистая Богородица, и игумен Зосима, — поеду". Он же сказал мне: „Бог тебя благословит, поезжай!” Я же стал осматриваться вокруг себя и никого не увидел, и никому об этом не сказал из бывших со мной.
Въставъше же заутра, яхомся пути; Богу помогающу, достигохом до Вирмы. Манастырьское же дѣло спѣшно устроися нам. Азъ же начах ту живущих въпрашати, есть ли каковыи люди зимовникы в Шужмои-островѣ. Они же повѣдаша: „Судно, рече, розбило там еще с первозимья, иного не вѣмы ничтоже”. Аз же зѣло уязвихся и начах домышлятися, как бы достигнути Шужмоя. Абие отплых от пристанища, начах молити брата иже съ мною, как бы игуменом заповѣданое сътворити. Оному же не хотящу. Аз же рѣх: „Аще Богъ повелить быти наж тамо, то и вѣтръ дасть по нас". Еже и бысть вскоре. Вѣтру бо дохнувши прямо кь Шужмою-острову. И так въздвигше вѣтрила, скоро достигохом. Брату же прекословящу и вельми смущающуся на мя. Аз же молих его с терпѣнием вещь понести.
И, встав утром, мы тронулись в путь и, с Божьей помощью, достигли Вирмы. Монастырское дело успешно у нас устроилось. И стал я расспрашивать местных жителей, есть ли на Шужмое-острове какие-нибудь люди-зимовщики. Они же ответили <мне>: „Разбило там судно еще с первозимья, а ни о чем другом не знаем”. Я же почувствовал сильное угрызение <совести> и начал размышлять, как бы достигнуть Шужмоя. А как только отплыл от пристани, стал просить бывшего со мной брата о том, чтобы исполнить порученное игуменом. Он же не хотел. И я сказал: „Если Бог повелит нам быть там, то и ветер даст нам попутный”. Что и произошло вскоре. Потому что ветер подул прямо к Шужмою-острову. И так, подняв паруса, вскоре достигли острова. Брат же прекословил и очень сердился на меня. Я же просил его вынести это с терпением.
Ходящим же нам по острову с нуждею, снѣгу зѣло велику сущу. Мы же тружахомся, гдѣ бы искомое обрѣсти. Потом же обрѣтохом при камени храминку малу, в ней же два человека, нага и гладна, и ногам ихъ гниющим зѣло, точию еле живу сущу. И яко узрѣша нас, начаша кричати, елико могуще: „Господие, кто есте? Или вас соловецкые старци к нам послаша?” Нам же въпрашающим: „Кого глаголите соловецкыхъ старцовъ?” Они же реша: „Два, рече, старца приходяще здѣ, посѣщаху нас, единому имя Зосима, другому же — Саватѣи. И егда прихожаху к нам, тогда нам болѣзнь облегчаше, и глад отхождаше, и стюдень престааше. И нынѣ были пред вашим приходом, рекуще: «Уже пришлемь по вас, не скорбите!» Ино то они ли вас прислали?” Нам же чюдящимся зѣло удивьляющим преподобных отець посѣщению и милости. Какову приязнь имѣют, аще кто с вѣрою их на помощь призывает! Сим же ничтоже о сем вѣдящим, мняху — простии старци приходяще к ним, тако зовоми.
Ходили мы по острову с большим трудом, так как снег был очень глубок. Мы же старались изо всех сил, лишь бы найти искомое. Потом нашли у камня маленькую избушку, а в ней — двух человек, нагих и голодных, и ноги у них сильно гноились, так что они едва были живы. И, когда увидели нас, то стали кричать изо всех сил: „Господа наши, кто вы? Уж не соловецкие ли старцы вас к нам послали?” Мы же спросили: „Кого вы называете соловецкими старцами?” Они же сказали: „Два старца приходили сюда, посещали нас, одному имя Зосима, а другому — Савватий. И, когда приходили к нам, болезнь наша ослабевала, и голод отступал, и стужа прекращалась. И нынче были перед вашим приходом, говоря: «Уже пришлем за вами, не скорбите!» Не они ли вас и прислали?” Мы же дивились такому удивительному посещению и милости преподобных отцов. Какую же они имеют заботу о тех, кто с верою призывает их на помощь! Эти же (люди) ничего не знали об этом, думали, что это простые старцы к ним приходили, которых зовут так.
Мы же начахом помалу кормити их и по днех взяхом ихь с собою в карьбас, отвести к манастырю. И начахом плыти. Богъ же молитвами преподобныхъ дая нам тишину велику вь мори. Егда же бѣхом посреди салмы,[205] абие множество ледов прииде, елико нелзѣ протиснутися карбасу. Брат же нача мя которати о взятии болных. Стражющии же, яко услышаша старца сваряща мя, начаша глаголати промежи себя: „Почто старець бранит про нас Саватия, не видит ли людей онѣх, лед распихающих?” Нам же того ничтоже видящим, точию начать лед расплыватися пред нами. Нам же яко рѣка доволно на прохождение посреди ледовъ, такоже и воды по нас устремишася. Мы же в радости и веселии в манастырьдостигохом».
Мы же начали их понемногу кормить и через несколько дней взяли с собою в карбас, чтобы отвезти в монастырь. И отправились в путь. Бог же, молитвами преподобных, послал нам великую тишину на море. Когда же мы были посреди пролива, внезапно нагнало множество льдин, так что карбасу нельзя было и протиснуться между ними. Брат же стал укорять меня за то, что мы взяли больных. Страждущие же, когда услышали, что он ругает меня, стали говорить между собой: „Зачем этот старец бранит из-за нас Савватия, разве не видит людей тех, расталкивающих лед?” Мы же ничего такого не видели, только лед перед нами стал расступаться. И образовалась впереди нас будто река, достаточная для прохождения среди льдов, и вода устремилась за нами. Мы же в радости и веселии достигли монастыря».
Сия ми сказа старець Саватие съ многыми слезами. Обрѣтох бо того в манастыри, пребывающа въ всяком благочестии и чистотѣ и цѣломудрии, многа лѣта имуща въ обители и в чернеческых исправлениих зѣло искусна. Сего же не повѣда ми, каково извѣщение игумену тому бысть, азъ же того и не написах.
О, этом рассказал мне старец Савватий со многими слезами. Нашел я его в монастыре, пребывающего во всяком благочестии и чистоте и целомудрии, прожившего в обители много лет, и в монашеском делании весьма искусного. А о том не рассказал мне, каково было извещение игумену тому, и я о том не написал.
О явлении святаго
О явлении святого
Бѣ некий старець имянем Герасим,[206] ученикъ блаженнаго Зосимы, живый в пустыни. Сей повѣда намъ:
Был некий старец по имени Герасим, ученик блаженного Зосимы, живший в пустыни. И поведал он нам следующее:
«Нѣкогда ми пришедшу ис пустыни в манастырь вечере в суботу, и слышах утреняя в день въскресения вь трапезе, и по отпѣтии утреняя братья разыдошася кождо въ свою кѣлью. Мнѣ же оставшю в трапезе, и мало, яко час, пребых, изыдох ис трапезы, уже свѣтящися утренеи зари свѣтло. И мало не дошедшу ми гробници блаженаго Саватиа и възрѣхъ, вижу старца изшедша из гробници Саватиевы и ко Изосиминѣ идуща и, озрѣвься на мя, глагола: „Подвизайся, да приимеши противу трудовь своих!” И азъ узрѣх образ лица его и познах, яко въистину преподобный Зосима. И вниде вь гробницу свою, затворися. И мнѣ, въслѣд его пришедшу, и отверзох двери гробници, и зрях: не бысть никогоже, точию гроб святаго, — и се явленно видѣх его. И рекох в себѣ: воистину неложна суть обѣщания святаго духом пребывати с нами! Иногда же, пакы пришедшу ми ис пустыня въ святый Великый четверток, и время Литургии наста, идох въ трапезу и стах близ дверей, и се вижу дверми явьствено входяща старца. И зрях на нь прилѣжно, и познах, яко блаженый Зосима прииде; и иде вь церковь. И азъ идох въслѣд его и стах по странѣ дверей церковных, а Зосима стояше на игуменьском мѣсте. Егда же Литургии съвершающися, святый приступи близ царьскых дверей и начат причащати братию Пречистых Тайн Тѣла и Крове Христа Бога нашего; и глагола ми святый: „Иди и ты причастися”. И азъ же идох, причаститися, великым страхом обьятъ бых, зря преподобнаго. И вся братиа причастишася; а святый стояше близ Тайн Христовых, и так невидим бысть. И се разумно буди вам, братие, якоже неложно святый духом с нами пребывает, якоже обѣщася».
«Однажды пришел я из пустыни в монастырь в субботу вечером, и слушал утреню в день воскресения в трапезной, и по окончании утрени братия разошлись каждый в свою келию. Я же остался в трапезной и пробыл там недолго, около часу, и вышел из трапезной, когда уже утренняя заря ясно светила. И, немного не дойдя до гробницы блаженного Савватия, взглянул — и вижу старца, вышедшего из гробницы Савватия и идущего к Зосимовой, и, оглянувшись на меня, сказал: „Подвизайся, да получишь по силе трудов своих!” И увидел я лик его, и узнал, что воистину это преподобный Зосима. И вошел он в свою гробницу и затворился. Я же пришел следом за ним, и открыл двери гробницы, и смотрел: но никого не было, только один гроб святого, — а ведь только что ясно видел его. И сказал я про себя: воистину неложны были обещания святого духом пребывать с нами! В другой раз, когда я снова пришел из пустыни в святой Великий четверг и настало время Литургии, пошел я в трапезную и стал возле дверей — и вот явственно вижу, как в двери входит старец. И смотрел я на него прилежно, и узнал, что это пришел блаженный Зосима; и прошел он в церковь. И я пошел вслед за ним и стал возле церковных дверей, а Зосима стоял на игуменском месте. Когда же Литургия заканчивалась, святой подошел к царским вратам и начал причащать братию Пречистых Тайн Тела и Крови Христа Бога нашего; и сказал мне святой: „Иди и ты причастись". И я пошел, и причастился, объятый сильным трепетом, видя преподобного. И вся братия причастилась; а святой стоял возле Тайн Христовых, а потом стал невидим. И пусть известно вам будет, братия, что святой воистину духом пребывает с нами, как и обещал».
Дата добавления: 2018-11-24; просмотров: 147; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!