Слово о житии... святого Стефана, бывшего епископом в Перми... 20 страница
И паки иногда по нѣколицѣх днехъ нѣкотории от пермянъ суровѣйшии мужи, невѣрнии человѣцы, и еще некрещении суще собравшеся мнози. И от них мнози суть волсви, а друзии кудесницы, ини же чаротворцы и прочии старцы их, иже стояху развращати вѣру кристианьскую и лютѣ попремногу, смущающе, спирахуся с ним, хваляще свою вѣру, хуляще же и укаряюще вѣру кристианьскую. И сице творяще часто, стужахуть ему, супротивляющеся ему о вѣре. Стефанъ же Божиею благодатию и своим досужеством всѣх сих препираше я. Аще и многу съпрашанию бывшу, аще и велику промежу ими истязанию сущу, но вси препрѣни быша от него. Указая бо, сказаше им словеса многа от святых книгъ, от Ветхаго и Новаго Завѣта, и, одолѣвъ им, посрамляше я. И еще паки многажды побѣждени бываху от него, и прочее оттолѣ никтоже ктому нигдѣже не смѣяше спиратися с ним о вѣре. Всѣм бо им уста загражаше и противу глаголющая обличаше, и въпреки глаголющим запрещаше дивный сей мужъ, чюдный дидаскалъ, исполнь мудрости и разума, иже бѣ измлада научился всей внѣшней философии и книжней мудрости и грамотичней хитрости, ктому же еще добраго ради исповѣданиа и чюднаго ради наказаниа его, изряднаго ради учениа его дасться ему даръ благодатный и слово разума и мудрости. Якоже Спасъ рече во святем Еваггелии: «Сего ради всякъ книжникъ, научився царьствию небесному, подобенъ есть человѣку домовиту, иже износит от скровищъ своих ветхая и новая».[174] Сице убо сии от ветхих и новых книгъ — от Ветхаго и Новаго Завѣта — износя словеса, научаа, вразумляа, наказая, обращая, пекийся о людех заблужщих, хотя их отрешити от соузы диавольскиа и от прельсти идольскиа. Того бо ради и терпяше от них по вся дни, зило стража, аки твердый каменъ, утверженый вѣрою в толицых подвизѣх и искушениих и бѣдах, моляся Богу, молитвою и постом, алча и жажа, жадая спасениа пермьскаго, многи досады от них приимая и за то не гнѣваяся на ня о всѣх сих приключьшихся ему. Ни оскорбѣ, ни поропта, не круподушенъ сый и не злопомнивъ, но паче приложися къ любви спасениа их и желая обращениа их, всѣх уча и наказуя, моля и кротя: старцевъ их, яко отца, средовѣчныя же, яко и братию, уныя и младыя дѣти, яко чада присная.
|
|
|
И еще как-то, спустя несколько дней, собрались наиболее жестокие пермские мужи, люди неверующие и множество еще некрещеных. Среди них многие — волхвы, а другие — кудесники, иные же — чародеи и прочие их старцы, которые стремились уничтожить веру христианскую и подолгу спорили с ним, вводя в соблазн, хваля свою веру, хуля и порицая веру христианскую. И делая это часто, они ему досаждали, противились ему в вере. Стефан же Божьей благодатью и своим умением брал над всеми ними верх. Хоть и много было вопрошений, хоть и большой между ними спор был, но все были им побеждены. Ибо, наставляя, привел им много изречений из святых книг, из Ветхого и Нового Завета и, одолев, посрамил их. И потом еще многократно бывали они им побеждены, и с тех пор более никто и нигде с ним не смел спорить о вере. Ибо всем им заграждал он уста и обличал возражающих, и давал отповедь спорящим дивный сей муж, чудесный дидаскал, исполненный мудрости и разума, который смолоду изучил всю мирскую философию, книжную мудрость и искусство грамматики, впоследствии же за доброе исповедание и чудесное наставление его, за его выдающееся учение дан был ему дар благодатный и слово разума и мудрости. Как Спаситель сказал в святом Евангелии: «Потому всякий книжник, наученный царствию небесному, подобен домовитому человеку, который выбирает из своих сокровищ старое и новое». Так и Стефан из старых и новых книг — из Ветхого и Нового Завета — подбирал слова, поучая, вразумляя, наставляя, обращая, заботясь о людях заблудших, желая их освободить от пут дьявольских и прелести идольской. Ибо того ради и терпел он от них ежедневно, сильно страдая, утвержденный верою в таковых подвигах, искушениях и бедах, как твердый камень, молясь Богу, творя молитвы и пост, алкая и жаждая, желая спасения Перми, претерпевая от них много обид и не сердясь на них за все случившееся с ним. Не оскорбился, не возроптал, не будучи малодушным и не помня зла, но еще более усердствовал в любви для спасения их, желая их обращения, всех поучая и наставляя, моля и успокаивая: старцев их — словно отцов, людей среднего возраста — словно братьев, юных и малых детей — словно чад своих.
|
|
|
|
|
|
Егда же изволи «Богъ своею благодатию»,[175] восхотѣ просветити землю Пермьскую святым крещением, услыша бо Богъ молитву и слезы угодника своего Стефана и «не забы званиа»[176] его, «услыша Господь глас плача»[177] его и «не презрѣ молениа»[178] и прошениа его, якоже пророкъ Давыдвъ рече: «Волю боящихся его творит и молитву их услышит и спасеть я»,[179] «хотяй всѣм человѣком спасеным быти и в разум истинный приити»,[180] «не хотяй смерти грѣшником, но обращениа, и покаяниа ожидая в животѣ их».[181] И тогда собрашася пермяне вкупѣ, живущии въ странѣ той, от мала и до велика, и крещении, и не крещении, яко удивлени бывше промеж собою, начаша глаголати к себѣ: «Слышасте ли, братие, словеса мужа того, иже от Руси пришедшаго? Видѣсте ли терпѣние его и преизлишнюю его любовь еже к нам? Како в толиках теснотах и не отступи отсюду — а мы велико небрежение и непослушание показахом ему! И за то не гнѣвашеся на ны, но ни единому нас не рече зла слова, ни отвратися от нас, ни сваряшеся, ни биашеся с нами, но с радостию терпяше си вся. Нам на живот и на спасение Богом посланъ есть. И еже глаголет — царство небесное и муку вѣчную и отместие и воздание комуждо по дѣлом[182] — аще бы се было не тако, не бы сице терпѣлъ. Но и кумирницы наши разори, и боги наша раскопалъ есть, и не могоша его вредити. Се есть воистину рабъ великаго и „живаго Бога, иже сотворилъ небо и землю",[183] и, елика словеса от него речена быша, вся истина суть. Но шедше прочее, вѣруем Богу, егоже Стефанъ проповѣда, и рцем к нему: „Слава ти, небесный Боже, пославый к нам своего слугу, да спасет ны от прельсти диавольскиа"». Тогда восхотѣша креститися еже некрещени пермяне, и собрашася к нему людие мнози, народ: мужи и жены и дѣти, яко на поучение. Онъ же, видя их на крещение грядуща, и зило преобрадовася обращению их и с веселым сердцем и со тщанием приат я и, отвръзъ уста своя, паки учаше я по обычаю. И многа словеса изглагола к ним о Бозѣ, и о законѣ его, и о вѣре кристьяньстей, и о животѣ, и о смерти, и о Страшном Судѣ, и о «воздании комуждо по дѣлом его»,[184] и о пристрашных и о грозных муках, и о жизни вѣчней, приводяй и на разумъ, износя словеса от святаго Еваггелиа и от божественых апостолъ и от богогласных пророкъ и от преподобных и богоносных отецъ. Они же убо въсласть послушаша учениа его и с радостию приаша проповѣдь его и со тщанием вѣроваша словесѣм его. Богъ бо милосердый человѣколюбецъ своею благодатию отврьзе им умъ и «очи сердечнѣи»[185] еже къ спасению, и вси ему биаху челом, припадающе к ногама его, просяще святаго крещениа и знамениа Христова. Онъ же, знаменавъ тѣх, когождо их рукою своею прекрестивъ и огласивъ,[186] и молитву сотворивъ, и благословивъ, отпусти а с миром кождо восвояси, заповѣдавъ им по вся дни частити къ святѣй церкви Божии, ко оглашению же приходити оглашеных и по вся дни молитву творя над ними. И по малех временех уреченых, молитвовавъ над ними доволнѣ, и тако тѣх научивъ православнѣй вѣре кристьяньстей, и съ женами их, и с дѣтми, и крести а во имя Отца и Сына и Святаго Духа[187] и научи их грамотѣ их пермьстей, юже бѣ дотоле новосложилъ.
|
|
|
Когда же изволил Бог по своей благодати, то пожелал просветить землю Пермскую святым крещением, ибо услышал Бог молитву и слезы своего угодника Стефана и «не забыл зова» его, «услышал Господь глас плача» его и «не пренебрег молитвой» и прошением его, как пророк Давид сказал: «Волю боящихся его творит и молитву их услышит, и спасет их», «желающий, чтобы все люди спасены были и достигли познания истины», «не желающий смерти грешников, но обращения и покаяния ожидая при жизних их». И тогда собрались все вместе пермяки, живущие в земле той, от мала и до велика, и крещеные, и некрещеные, потому что были они в удивлении, и начали говорить промеж себя: «Слышали ли, братья, слова того мужа, который пришел из Руси? Видели ли терпение его и чрезвычайную его любовь к нам? Как среди таких притеснений не ушел отсюда — а мы показали ему большое пренебрежение и неповиновение! И не разгневался на нас за это, и ни единому из нас не сказал худого слова, не отвернулся от нас, не бранился, не дрался с нами, но с радостью терпел все это. Он послан Богом нам на жизнь и на спасение. И то, о чем говорит, — царство небесное и мука вечная, и отмщение, и воздание каждому по делам — если бы это не так было, не стал бы он этого терпеть. Но — и кумирни наши разорил, и богов наших сравнял с землей, и не смогли они ему повредить. Воистину, он — раб великого и «живого Бога, который сотворил небо и землю», и все те слова, что были им произнесены, истинны. Но пойдемте, наконец, уверуем в Бога, которого Стефан проповедовал, и скажем ему: «Слава тебе, небесный Боже, пославший нам своего слугу, чтобы спас нас от дьявольского заблуждения»«. Тогда захотели креститься некрещеные пермяки, и собралось к нему много людей, народ: мужчины, женщины и дети, как бы на поучение. А он, увидев их, идущих на крещение, весьма их обращению обрадовался и с радостным сердцем и с усердием принял их и, отверзши уста свои, снова учил их по обычаю. И многое рассказал им о Боге и о законе его, и о христианской вере, и о жизни, и о смерти, и о Страшном Суде, и о «воздаянии каждому по делам его», и о страшных и грозных муках, и о жизни вечной, приводя их к знанию, произнося слова святого Евангелия и божественных апостолов, и богогласных пророков и препобных и богоносных отцов. Они же вдоволь послушали учения его и с радостью приняли проповедь его, и с готовностью поверили словам его. Ибо Бог, милосердный человеколюбец, своею благодатью открыл им ум и «очи сердечные» для спасения, и все ему били челом, припадая к его ногам, прося святого крещения и знамения Христова. Он же, знаменовав их, каждого из них своей рукой перекрестив и огласив, и сотворив молитву, и благословив, отпустил каждого из них с миром восвояси, наказав им ежедневно ходить в святую церковь Божью, а оглашенным приходить к оглашению, и каждый день творил о них молитву. И через положенное краткое время, вдоволь помолившись о них, обучив их православной христианской вере, с женами их и детьми крестил их во имя Отца и Сына и Святого Духа и научил их пермской грамоте, которую к тому времени создал.
Но и всѣм имъ, новокрещеным мужем, и уношам, и отроком младым, и малым дѣтищемъ, заповѣда учити грамоту, Часословецъ явѣ и Осмогласникъ и Пѣсница Давыдова,[188] но и вся прочая книги. Учащих же ся грамотѣ, елиции от них извыкоша святым книгамъ, и в тѣх разбираше: овых в попы поставляше, овых же — в диаконы, другиа же в подъяконы,[189] четцы же и пѣвцы,[190] пѣтие им перепѣвая и перелагая и писати научая их перьмъскиа книги; и сам спомогая им, преводяше с руских книгъ на пермьскиа книги и сиа предасть им. И тако оттоле другъ друга учаху грамотѣ, и, от книгъ книгу преписующе, умножаху, исполняюще. И сиа видя, преподобный радовашеся душею и благодарьствено не престаяше нощъ и день, моля за спасение и за обращение людии, всегда уча люди, да стадо Христово растеть и умножается по вся дни, а невѣрных стадо умаливается и убывает, и оскудевает. И тако помогающу Богу, благоволящу же и съдѣйствующу, другую постави церковь святую добру и чюдну, по образу предиреченому, указаному, и в ней иконы и книги устрои, но и третьюю церковь на ином мѣсте. И сице изволися ему не едину церковь поставити, но многи, понеже бо людие пермьстии новокрещаемии не во едином мѣсте живяху, но сдѣ и ондѣ, ово близу, ови же дале. Тѣмже подобаше ему розныя церкви на розных мѣстех ставляти по рекам и по погостом, идѣже коейждо прилично, яко сам вѣсть.
Да всем им, новокрещеным мужам, и юношам, и отрокам, и маленьким детям наказал учить грамоту, Часослов в точности, и Осьмогласник, и псалмы Давидовы, и все прочие книги. Из обучающихся грамоте, тех, кто научился читать святые книги, он выбирал одних — для поставления в попы, других — в дьяконы, а иных — в иподьяконы, чтецы и певцы, перелагая и переводя им службу, уча их писать пермские книги; и сам, помогая им, переводил русские книги на пермский язык и передавал им. И так с тех пор друг друга учили грамоте и, переписывая с книги книгу, умножали их, пополняя их число. Видя это, преподобный радовался душой и не переставал благодарить Бога день и ночь, моля о спасении и об обращении людей, постоянно людей уча для того, чтобы стадо Христово росло и умножалось день ото дня, а неверных стадо умалялось бы и убывало, и оскудевало. И так с Божьей помощью, благоволением и содействием, поставил он и другую святую церковь — хорошую и чудесную, ранее упомянутого и указанного вида — и в ней поместил иконы и книги; да и третью церковь на ином месте создал. И так было ему угодно поставить не одну церковь, а много, поскольку новокрещеные пермские люди жили не в одном месте, но здесь и там, одни ближе, другие дальше. Поэтому ему и понадобилось ставить разные церкви в разных местах, по рекам и селеньям, где каждой и подобало быть, по его разумению.
И тако убо церкви святыа созидахуся в Перми, а идолы сокрушахуся. Какову же ревность стяжа преподобный на болваны, глаголемыя кумиры, како возненавидѣ я премногиа ради мерзости их! И свершеною ненавистию возненавидѣ я, и до коньца опроврьже а, и идолы попра, кумиры сокруши, боги их раскопа, еже суть болваны, истуканныя, изваянныя, издолбеныя, вырѣзом вырѣзаемыя. Сиа до конца испроверже и топором посѣче а, и пламенем пожже я, и огнем испепели а, и без остатка потреби а. Сам по лѣсу объходя без лѣности со ученики своими и по погостом распытая, и в домѣх изыскуя, и в лѣсѣх находя, и въ привежких обретая и здѣ и ондѣ, — вездѣ изнаходя а, дондеже вся кумирница их испроврати и до основаниа искореняше я, и ни едина же от них не избысть. А еже повѣшеное около идолъ — или кровля над ними, или на приношение, или на украшение имъ принесеное, или соболи, или куницы, или горнастаи, или ласицы, или бобры, или лисицы, или медвѣдна, или рыси, или бѣлки — то, все собравъ, во едину кущу складе и огневи предасть я. А кумира преже обухом в лобъ ударяше, ти потомъ топором иссечаше а на малая полѣнца и, огнь возгнѣтивъ, обое сгараше огнем — и куча с куницами, и кумиръ вкупѣ с ними. Себѣ же въ приобрѣтение того прибытка не приимаше, но огнем сжагаше я, глаголя, яко се часть есть неприазнена. И о сем зило дивляхуся перьмяне, глаголюще: «Како не приимаше всего того себѣ в користь, како не искаше себѣ в том прибытка, како отринувъ и презрѣ толико имѣниа си, како поверже и потопта ногама си толика стяжаниа?» И рѣша другъ ко другу: «По истинѣ се есть Божий рабъ,[191] се есть Божий угодникъ, се по истине на наше спасение Богом посланъ есть, и сиа вся творит Бога ради и нашего ради спасениа, а не своего дѣля прибытка или имѣниа ради сокровища, и сиа творит утвержениа ради вѣры кристьяньскиа, а не своего ради приобрѣтениа, користи и притяжаниа, апостолу глаголющу: „Не ища своеа ползы, но многих, да ся спасуть"[192] — и еже рече творити же и учити». Бѣ бо возбранилъ преподобный учеником си и отрокомъ своим, служащим ему, не повелѣлъ оттинуд взяти что от кумирницъ или златное, или сребреное, или мѣдь, или желѣзо, или олово, или иное что и прочее от преди реченых.
И так святые церкви в Перми создавались, а идолы сокрушались. Какое рвение проявил преподобный против болванов, называемых кумирами, как возненавидел он их за великую их мерзость! И лютой ненавистью их возненавидел, и полностью их ниспроверг, и идолов попрал, кумиров сокрушил, с землей сравнял их богов, которые суть болваны высеченные, изваянные, выдолбленные, резьбой вырезанные. Все окончательно низверг и топором их посек, и пламенем их пожег, и огнем их испепелил, и без остатка истребил их. Сам со своими учениками, не ленясь, обходил леса и по селеньям расспрашивал, и в домах разыскивал, и в лесах находил, и в станах обретал, и здесь и там — всюду находил их, пока все кумирни не уничтожил и до основания не искоренил их, и ни одна из них не уцелела. А что было повешено возле идолов — или как кровля над ними, или как жертвоприношение, или принесенное им как украшение, или шкуры соболей, или куниц, или горностаев, или ласок, или бобров, или лисиц, или медведей, или рысей, или белок — все это, собрав, в один сарай сложил и предал огню. Идолов же сначала ударял обухом в лоб, а потом раскалывал их топором на мелкие поленья и, разведя огонь, и то и другое сжигал на огне — кучу с куницами и кумира вместе с ними. В свое же владение этих ценностей не брал, а все сжигал огнем, говоря, что это достояние лукавого. И этому очень удивлялись пермяки, говоря: «Почему он не брал все это для своей пользы, почему не искал себе в этом выгоды, почему отверг и пренебрег стольким имуществом, почему бросил и потоптал ногами столько богатства?» И сказали они друг другу: «Поистине, это Божий раб, это Божий угодник, поистине, он послан Богом для нашего спасения, и все это он делает Бога ради и нашего ради спасения, а не для своей выгоды или владения сокровищами, и делает это ради утверждения христианской веры, а не ради своей прибыли, корысти и стяжания, как сказал апостол: «Ища не своей пользы, а пользы многих, чтобы спаслись» — о чем и говорил, что это надо делать и учить этому <других>«. Ибо запретил преподобный своим ученикам и прислуживавшим ему отрокам, не велел ничего совершенно брать из кумирен — золотого ли, серебряного, меди, железа, олова или чего иного и прочего из уже названного.
Бяху же въ Перми кумири разноличнии — овии болшии и меншии, друзии же среднии, а инии нарочитии и словутнии, и инии мнози. И кто может исчести их? Овѣм убо рѣдции моляхуся и худу честь воздааху, а другим же мнози не токмо ближнии, но и далнии погостове. Суть же у них етери кумири, к нимже издалеча прихожаху и от далних мѣстъ поминки приношаху — и за три дни, и за четыре, и за недѣлю сущии — со всяцѣм тщанием приносы и поминки присылаху. И како могу исказати дѣйствованиа их? Бѣси бо, похвативше умъ и изволение Перми, исполниша всю страну и землю ту прелсти кумирьскиа. Се же бысть им от многиа грубости и невѣданиа, и невѣгласства. И тако пребывающим имъ вся времена дний своих, и в такой прельсти живущим имъ вся дни живота своего, дондеже посети их Спасъ нашъ свыше милостию своею и устрои угодника своего Стефана, вдохну во нь свою си благодать, еюже просвети их. (...)
Были в Перми кумиры разнообразные — одни большие и малые, другие средние, а иные знаменитые и прославленные и многие прочие. И кто может исчислить их? Одним кумирам редко кто молился, им мало воздавали честь, других же почитали многие не только ближние, но и дальние селенья. Были у них некоторые кумиры, к которым приходили издалека, и из дальних мест приносили дары — и в трех днях, и в четырех, и в неделе пути живущие — со всяческим усердием присылали подношения и дары. И как могу описать их поступки? Ведь бесы, овладев разумом и волей Перми, наполнили всю страну и землю ту идольским обманом. Это было у них от большого невежества, незнания и темноты. Так и существовали весь свой век изо дня в день, и в таком обмане жили все дни своей жизни, пока не посетил их свыше наш Спаситель милостью своей и не поставил угодника своего Стефана, вдохнул в него свою благодать, которой и просветил их. <...>
Дата добавления: 2018-11-24; просмотров: 225; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!