Субъекты превентивной деятельности

В зависимости от уровня, на котором ведется превентивная деятельность, ее осуществляют разные субъекты. На межгосу­дарственном уровне предупреждению насильственных конфлик­тов уделяют внимание такие институты международного сооб­щества, как Совет Безопасности и Генеральная Ассамблея ООН, а также региональные межгосударственные организации (напри­мер, ОБСЕ, СЕ, ЕС, ОАЕ и др.). Они могут делать это как в связи со своей основной, более широкой деятельностью, так и специально. Так, в рамках ОБСЕ в 1992 г. был учрежден специ­альный институт Верховного Комиссара по национальным мень­шинствам со специальным мандатом определять ситуации, ко­торые могут привести к эскалации насилия, и искать пути пре­дотвращения этого. На транснациональном уровне превентивную деятельность осуществляют различные международные непра­вительственные организации (НПО), например «Врачи без гра­ниц», «Журналисты без границ», Хельсинкские группы, Обще­ство Красного Креста, Международная тревога, ФЕВЕР (сеть раннего предупреждения), различные правозащитные органи­зации. На государственном (национальном) уровне действуют различные институты власти и управления, прежде всего цент­ральные правительства, силовые и правоохранительные струк­туры государства, специализированные агентства по мониторингу и раннему предупреждению конфликтов. К субъектам превен­тивной деятельности на субгосударственном уровне относятся разнообразные структуры гражданского общества — неправи­тельственные организации (НПО) и средства массовой инфор­мации (СМИ).

Следует учитывать, что эффективная реализация практиче­ских аспектов предупреждения деструктивных конфликтов стал­кивается с более значительными трудностями, чем это может показаться на первый взгляд. На обыденном уровне бытуют наивные представления о том, что, если бы только правительст­ва, международные правительственные и неправительственные организации и граждане могли знать заранее о том, какие кон­фликты станут деструктивными, они могли бы принять эф­фективные меры по предотвращению такого сценария разви­тия событий. К сожалению, как показывает опыт, эффектив­ность предупреждения этнополитических конфликтов в 1990-е гг. была не очень велика. По мнению конфликтологов, это объяс­няется рядом причин. С одной стороны, трудно мобилизовать поддержку требующей больших материальных затрат и полити­ческих усилий превентивной деятельности, если только послед­ствия бездействия не очевидны. С другой стороны, часто со­всем не очевидно, какая именно ранняя деятельность по пре­дупреждению может оказаться эффективной. Кроме того, существует вероятность того, что, даже если эффективная пре­вентивная деятельность будет предпринята, утверждения ее кон­кретных исполнителей о достигнутом успехе получат малое или недостаточное для их амбиций признание (167; 199).

Проблема постороннего вмешательства в конфликт на его ранней, а тем более латентной стадии сталкивается помимо вы­шеуказанных и с другими препятствиями. С одной стороны, превентивное вмешательство может рассматриваться как соци­ально полезная, а часто и как необходимая и во всяком случае более продуктивная деятельность, чем бесстрастное ожидание насильственной развязки острого конфликта, но с другой — конфликт нередко (и не без основания) рассматривается как частное дело сторон, особенно если речь идет о внутриполити­ческом конфликте. С позиций гуманизма и невмешательства в чужие дела навязывать свое решение, а тем более принуждать стороны к согласию или определенному поведению может быть неэтично, неправомерно или несвоевременно. Поэтому часто получается, что вмешательство в этнополитический конфликт (а предупреждение — одна из форм вмешательства) становится возможным только тогда, когда конфликт перерастает рамки межгрупповых отношений и по масштабам и интенсивности превращается в значимое событие, затрагивающее жизненные интересы других сторон.

Мы поможем в написании ваших работ!