Опыт воссоздания утраченного текста 12 страница

Известно, что упомянутый метод уже в наше время предлагал прп. Серафим Глинский (Романцов). Он сове-

⁶⁷ http :// karelin - r . ru / faq / answer /1000/3778/ index . html

⁶⁸ См.: Новиков Н.М. Молитва Иисусова. Опыт двух тысячелетий. Т. 3.

⁶⁹ Наст. изд. С. 101.

(160) товал, особенно новоначальным, произнося Иисусову молитву, «сосредотачивать внимание на движении губ. Старец говорил, что молитва затем сама найдет место»⁷⁰. Можно предположить, что именно вследствие такой практики сам отец Серафим утратил обретенную в юности сердечную молитву. Это дарование, как свидетельствует духовный сын старца архимандрит Иоанн (Кресть- янкин), было у отца Серафима «потом отнято, и он всю оставшуюся жизнь сверхсильными трудами искал исчезнувшее сокровище». А «обрел он сию милость Божию лишь на краткое время, пред своей кончиной»⁷¹.

Сегодня не перестают появляться «новые выдумки» нынешних старцев «последнего времени». Некоторые, в попытке сочетать Иисусову молитву с биением сердца, нащупывают пульс на запястье и, молясь, удерживают там руку. К таким изобретениям приводит не только отсутствие опыта сердечной молитвы, но и непонимание ее сущности. Лишний раз убеждаемся - насколько необходимы теоретические знания в этой области. Имелось бы представление о действии сердечной молитвы, так было бы ясно, что с таким, «медицинским», подходом (как и при удержании внимания на губах) не дождешься, чтобы «сердце само притянуло к себе ум». Это еще один надежный способ воспрепятствовать стяжанию умно-сердечной молитвы.

Нам действительно нужно привести к единству и молитвенный, и дыхательный, и сердечный ритм, прийти к органичному их слиянию. Чтобы, как сказано, «память

⁷⁰ Рафаил (Карелин), архим. Тайна спасения. М., 2004. С. 272.

⁷¹ Смирнова Т. С. Память сердца. Псково-Печерский мон., 2006. С. 197.

(161) Иисусова соединилась с дыханием твоим», чтобы зов молитвенный бился в сердце, чтобы взывать ко Христу всем существом: всею душею твоею и всею крепостию твое⁷². Именно через такой художественный подход к молитве она становится нашей плотью и кровью — частью нашего естества, и только тогда бывает она поистине непрестанной. Но для этого надо прежде всего учиться распознавать приемы и методы из святоотеческого арсенала и отличать их от обманчивых «новых выдумок».

7. Целомудрие: ум, рассудок и сердце (к с. 91)

Различие между словесной, умной и сердечной (или, что то же, умно-сердечной) молитвой в основном определяется характером взаимодействия рассудка, ума и сердца. Напомним также о том, что православная антропология и аскетика различают в человеке три основные силы души. Мыслительная сила (Хоуктхоу, Yvcootix6v), которая иначе именуется ум, дух или сила словесности, — локализована в верхней трети духовного сердца, что примерно соответствует области верхней оконечности сердечной мышцы. Раздражительная сила (Qujiixov, napaar|A,0Tix6v) — чувство. Место ее средоточия соотносится со средней частью духовного сердца. Желательная сила (ёлсбщтхоу) — воля. Она сосредоточена в районе, соответствующем нижней трети духовного сердца⁷³.

⁷² Ср.: Лествица. 27:61; Мк. 12, 30.

⁷³ Подробнее см.: Новиков Н.М. Молитва Иисусова. Опыт двух тысячелетий. Т. 3. Раздел «Духовный рост», гл. «Исцеление души».

(162) Особо надо отметить, что мыслительная сила, или ум, есть та единственная из трех сил души, которая частично освящается и очищается силой Святого Духа в таинстве крещения. Поэтому умственное начало христианина в некоторой степени преображено действием благодати, в отличие от двух прочих — чувства и воли, которые образуют так называемую страстную часть души. Эта последняя остается под властью греховных наклонностей и привязанностей до той поры, пока человек не одолеет деятельного пути и не достигнет меры начального бесстрастия. Таким образом, совершенно особое положение мыслительной силы позволяет приступить к очищению души, начиная действовать именно через ум, а говоря точнее, через умное делание. Те преимущества, которые ум получает в крещении, — наша единственная надежда. Иначе мы были бы лишены способности молиться умно-сердечно, а это значит, что не осталось бы никакого шанса полностью освободиться от власти порочных страстей.

По учению Церкви, душа человека (г1шхл), сотворенная по образу своего Творца, обладает, уподобляясь Ему, и сущностью, и энергией, причем оба эти начала соотносятся с понятием ума, или разума (voug). Умная сущность (6uaia) человека концентрируется в области сердца (xap6ia), точнее — в верхней трети сердца духовного. Сердце — вместилище духа (яуейда), хранилище образа Божия в душе человека. Здесь «средоточие человеческого существа», «точка, из которой исходит и к которой возвращается вся духовная жизнь» человека, «источник всех душевных и духовных движений»⁷⁴. Вместе с тем «ум —

⁷⁴ Макарий Египетский, прп. // Лосский В.Н. Очерк мистического богословия... М., 1991. С. 151.

(163) это не только сущность, но и энергия (^vepycia)»⁷⁵, которая проявляется в акте мышления. И как таковой ум динамичен и способен устремляться в самых разных направлениях.

Помимо ума имеется особый инструмент души — рассудок (Xoyixrj), или интеллектуальный аппарат. Надо подчеркнуть, что ум и рассудок — это два совершенно разных начала. Однако та значительная часть человечества, что пребывает вне православия, не ведает этой истины. Люди, не способные в разум истины приити⁷⁶, подменяют истинный разум научным знанием; в результате мир, не ведающий о последствиях грехопадения, отождествил понятия ум и рассудок, обозначая ими всего лишь деятельность головного мозга. Обезбоженный человек даже не представляет, что по своей природе он наделен, наравне с ангелами, высочайшей способностью — даром созерцания. Ум человека предназначен к тому, чтобы находиться в постоянном богообщении, это орган богопознания и постижения духовного мира, изначально приспособленный к молитвенно-созерцательному способу восприятия. Рассудок, напротив, есть орудие взаимодействия с миром материальным, он создан для земных попечений, призван аналитически познавать чувственный тварный мир и творчески его осваивать.

В первозданном состоянии человека исконное место концентрации ума не было связано с головой: и сущность, и энергия ума сосредоточены были в сердце. В то же время вся деятельность рассудка изначально связана

⁷⁵Мандзаридис Г. Обожение человека. TGJ1, 2003. С. 9, 79, 80.

⁷⁶1 Тим. 2, 4.

(164) с областью головного мозга. Таким было естественное устроение Адама до грехопадения: высшие начала человеческой души — умная сущность и энергия ума — пребывали слитно в духовном сердечном центре, образуя единое целое. Это есть состояние целомудрия, присущее исцеленной душе. В таком состоянии ум способен к созерцанию нетварного мира и непосредственному богооб- щению. Эту целостность утратило Адамово естество вследствие грехопадения: энергия ума, дотоле собранная в сердце, растеклась из него — частично вовне, частично, включившись в работу рассудка, соединилась с мозгом. Последствия этого катастрофичны, так как человек потерял созерцательную способность, лишился высшего блага — богообщения. Ум, разлучившись с сердцем, разлучил человека с Богом.

Такое нижеестественное состояние присуще от рождения всем потомкам Адама. Теперь «ум человека приобретает внешние познания в отрыве от сердца», и вся «современная цивилизация строится на этом принципе отрыва ума от сердца»⁷⁷. Наш ум вовлечен в рассудочную заботу о земном и утратил свое природное назначение пребывать в непрестанном молитвенном богообщении. Вместо этого, собранный в голове, он постоянно погружен в неиссякаемый поток чужеродных ему помыслов, которые непрерывно плодит рассудок. Человек в таком состоянии способен только к словесной молитве, ему недоступна ни умная молитва, которая становится возможной только после отделения ума от рассудка, ни тем более

⁷⁷ Софроний (Сахаров), архим. Таинство христианской жизни. Essex; ТСЛ, 2009. С. 203, 229.

(165) сердечная, которая обретается при соединении ума с сердцем. На уровне словесной молитвы человек безоружен, у него нет никаких средств победить в духовной брани за очищение ума и сердца от греховных страстей, он не может ни плодотворно противостоять помыслам, ни очищать сердечный источник зла⁷⁸.

Собрать воедино раздробленные, разнонаправленные силы, то есть прийти в свое естественное состояние, душа может только в результате полной перестройки всего душевного организма, когда будет восстановлено целомудрие — то, чем обладал человек до грехопадения. Поэтому на пути к исцелению все начинается с возвращения ума и сердца к своему изначальному состоянию целостности, к их единству и взаимодействию: «Соединение ума и сердца в молитве — первый необходимый шаг к преодолению последствий первородного греха»⁷⁹. Иси- хастская практика умно-сердечного трезвения приводит в гармонию и восстанавливает изначальное целокупное взаимодействие трех сил души (мысли, чувства, воли). Тем самым человек уготовляется к переходу на высшие уровни бытия, к обретению Божественных даров благодати: бесстрастия, созерцания и обожения. Надо понимать, что, строго говоря, «всякая духовность вне этой перспективы неправославна»⁸⁰.

⁷⁸ См.: Симеон Новый Богослов, прп. Слово о трех образах внимания и молитвы //Творения. Сл. 68.

⁷⁹ Софроний (Сахаров), архим. Таинство христианской жизни. Essex; ТСЛ, 2009.С. 203.

⁸⁰ Иерофей (Влахос), митр. Православная духовность. ТСЛ, 1998. С. 38.

8. Искушения: идеже не бе страх (к с. 95)

(166)По поводу бесоявлений прп. Варсонофий Оптинский вспоминал, как, будучи еще офицером в миру, он прочитал «Рассказы странника» и, впечатлившись, сразу же взялся задело: «Достал я себе четки и начал Иисусову молитву. Вскоре начались разные звуки, шелесты, удары в стену, окно и прочие явления. Их слышал не только я, но и мой денщик. Мне стало страшно и ночевать одному». Примечательно, что начинающий молитвенник проявил изрядное мужество, довольно долго удерживаясь в брани, притом что не имел наставника и должного руководства. «Через четыре месяца я не выдержал и бросил занятия молитвой Иисусовой. Потом я спрашивал отца Амвросия об этом. Он мне сказал, что не должно было бросать»⁸¹. Самое важное в этой истории — ответ прп. Амвросия, ответ, сродный тому, что находим у древних отцов, часто повторяющих Давидово слово: Тамо устрашишася страха, идеже не бе страх⁸².

«Если бесы будут угрожать тебе, внезапно появляясь из воздуха, чтобы поразить тебя и похитить ум твой, не бойся их и не обращай внимания на стращания их. Ибо они пугают тебя, испытывая, принимаешь ли ты их всерьез или уже полностью презрел их». Надо понимать, что «всякая брань, возникающая между нами и нечистыми бесами, ведется только из-за духовной молитвы». По временам подвижник «слышит исходящие от бесов шумы, топот и голоса, но он не падет ниц от них и не потеряет

⁸¹ Никон (Беляев), иеромон. Дневник. СПб., 1994. С. 160.

⁸² Пс. 52, 6.

(167) голову, а, обращаясь к Богу, скажет: Неубоюся зла, яко Ты со мною ecu⁸³». В таких случаях отцы советуют пользоваться «краткой и напряженной молитвой»⁸⁴.

А в целом — важно противостать и устоять в искушении: «Когда молишься, страх ли нападет на тебя, стук ли подымется, или свет воссияет, или другое что случится, не смущайся и не робей, но пребудь на молитве гораздо долее обыкновенного. Такое смятение, страхование и ужасание бывает от демонов, чтоб, растерявшись и расслабевши, оставил ты молитву, а когда такие тревожности и оставления молитвы по малодушию обратятся у тебя в навык — чтоб совсем тебя взять в свои руки». Потому «из-за страха вражеского смотри никогда не оставляй молитвы; но как дитя, убоявшись каких-либо страшилищ, бежит в объятия отца или матери и там отлагает всякий страх, так и ты, востекши к Богу молитвою, избежишь страха, наводимого бесами»⁸⁵. Надо помнить, что «все искушения только пугалы, чучелы безжизненные, страшные для одних неверующих, для смотрящих одними плотскими глазами. Будь осторожен, благоразумен пред ругателями, подражай Христову молчанию — и ничего не бойся, влас главы твоей не падет... Страх, приходящий по вечерам, должно отражать верою. Напоминая себе, что вы в деснице Бога и под Его взорами, прогоняйте страх, не имеющий никакого смысла»⁸⁶.

Однако не всем даже с помощью Божией дано устоять, так как иной раз нам полезней бывает оказаться в паде-

⁸³ Пс. 22, 4.

⁸⁴ Евагрий, авва. Творения. М., 1994. С. 82, 87, 88.

⁸⁵ Симеон Благоговейный, прп. // Добротолюбие. ТСЛ, 1992. Т. 5. С. 73.

⁸⁶ Игнатий (Брянчанинов), сет. Собр. писем. М.—СПб., 1995. С. 141, 532.

(168) нии. Потому гордецам «попускаются тяжкие, превыше сил искушения от бесов»⁸⁷. «Явные демонские искушения, превышающие пределы душевных сил» могут попускаться превозносящимся и горделивым, «когда начинает кто в собственных глазах своих казаться мудрым». Если «благодать усмотрит, что в помысле человека начало появляться некоторое самомнение и стал он высоко о себе думать, тотчас попускает, чтобы усилились и укрепились против него искушения, пока не познает свою немощь, не прибегнет к Богу и не прилепится к Нему со смирением». А оно есть самое могущественное средство противодействия: «Демоны, при всей наглости и злобе своей, при всей высоковыйности гордыни своей, приближаясь» к человеку смиренному, «делаются как прах; вся злоба их теряет силу, разрушаются козни их, бездейственными остаются злоухищрения их»⁸⁸.

9. Место сердечное: общение в Духе (к с. 101)

Сердечное место⁸⁹ — это аскетический термин, обозначающий внутреннюю область в верхней левой части груди. Область эта соответствует верхней трети духовного сердца и располагается примерно в районе верхней оконечности сердечной мышцы. В этом месте находится высший центр человеческого существа, средоточие его духа, зона локализации одной из трех основных сил

⁸⁷Нил Сорский, прп. // Учение Православной Церкви о молитве Иисусовой. СПб., 2000. С. 128.

⁸⁸Исаак Сирин, прп. Слова подвижнические. М., 1998. Сл. 49, 53, 79.

⁸⁹Подробно см.: Новиков Н.М. Молитва Иисусова. Опыт двух тысячелетий. Т. 3. Раздел «Ум и сердце», гл. «Внимание» («Место сердечное»).

(169) души — мыслительной, или словесной силы (ум, дух). В центральной и нижней частях духовного сердца сосредоточены, соответственно, раздражительная (чувственная) и желательная (волевая) силы.

Подчеркнем, что в аскетической литературе под сердцем, как правило, разумеется именно сердце духовное. Надо не только различать понятия духовное сердце и телесное сердце, но и вообще не смешивать аскетическую терминологию с анатомической, иначе не избежать путаницы. В медицине, например, «верхушкой» сердца называется как раз самая нижняя оконечность этого органа.

В отеческих писаниях можно встретить совет ориентироваться при поиске сердечного места на левый сосок груди. Думается, что это не самый удачный способ. Опираясь на опыт, можно предложить другой прием, более надежный для большинства тех, у кого нет заметных нарушений пропорций тела. Ладонь, со всеми пятью сомкнутыми пальцами, следует приложить горизонтально к груди, так, чтобы большой палец оказался непосредственно под межключичной впадиной. Тогда снизу под концом мизинца оказывается точка, примерно соответствующая искомому месту.

Очень важно не ошибаться при поиске сердечного места, так как внимание нельзя сосредотачивать ни в средней, ни в нижней части сердца. Кроме того, «весьма бедственно», как говорится в трактате, «стоять вниманием в голове, во внутренности чрева, в почках», — это действительно так. Но не менее бедственным может оказаться самый, казалось бы, правильный призыв — молиться от всего сердца. Совет по сути своей верный, но советчики, не говоря уж о тех, к кому они обращаются, часто не

(170) вполне осознают, к чему призывают, и потому не могут предложить правильный способ — как это сделать. А от этого как зависит, станет ли наше обращение к Богу молитвой или превратится в обманчивую мечтательность, уводящую от богообщения, а то и вовсе будет подменено медитативным состоянием, прямо противоположным молитвенному. Молитва от сердца может быть двух видов: молитвой душевной и молитвой духовной.

Пастыри иногда советуют молиться не мудрствуя — «в простоте», полагая, что для истинного обращения к Богу достаточно только возыметь в душе «чувство» и взывать к Господу «от всего сердца», «от всей души». Однако такая «простота» будет всего лишь подобием нашего обыденного человеческого общения, всегда пристрастного, так как все мы еще не бесстрастны. Обращаясь к Богу с излиянием своих чувств, мы всего-навсего задействуем нашу эмоциональную сферу: активизируется раздражительная сила, а за ней придет в возбуждение желательная — побудитель инстинктивных влечений. Обе эти силы, составляющие страстную часть души, еще не очищены от действия греховных страстей, и вместо молитвы мы начинаем переживать душевную чувственность, перерастающую в нечистое кровяное, то есть эмоциональное, разгорячение. Слишком часто именно это и происходит, да еще принимается за молитву. Католическая традиция, например, только такую «молитву» и знает.

Сколько ни усердствуй, но если молитва уподобляется человеческому общению, то эти переживания останутся в сфере душевной, психической и не соприкоснутся со сферой духа. Общаясь с ближними, взаимодействуя на уровне душевно-человеческом, мы можем передавать

(171) им свои переживания, направив чувства от души к душе. Бог же есть Дух, и в Том же Духе пребывают души святых. «Вознестись», соприкоснуться с Ним и с ними нам невозможно, оставаясь в плоскости душевной. Живого богообщения тут быть не может, душевный и духовный — это разные миры. Любое «вознесение» наших эмоций на «небеса» окажется игрой фантазии, а «общение» с духовным миром — картиной распаленного воображения. Конечно, Господу открыты все наши переживания и мысли и всякое движение души. Он может, когда благоизволит, дать что угодно в ответ на наши чувства, просьбы. Но здесь не может быть главного — живого, реального общения, непосредственного предстояния лицем к лицу⁹⁰, а стало быть — прямого обоживающего воздействия благодати.

Молитва подлинная — общение с Богом и со святыми в Духе Святом — возможна лишь посредством энергии духовной, и это происходит при правильном соединении ума и сердца в области средоточия человеческого духа — в сердечном месте. Тогда задействуется предочищенная в крещении мыслительная сила (дух) и чувство пробуждается духовное, здесь не затрагивается страстная часть души, в молитву не вовлекается чувственно-инстинктивное начало. Только теперь энергия ума, сливаясь и образуя с духом единое целое, способна устремиться к Духу Божию; дух с Духом могут реально соприкоснуться. А если это происходит, то такая молитва молниеносно достигает Бога и Его святых. Молитва духовная высвобождается от временных оков, поэтому так же мгновенно

⁹⁰ 1 Кор. 13, 12.

(172) возможно получить ответ; и именно поэтому в духовном надвременном пространстве живое богообщение может стать молитвой поистине непрестанной — непрерываемым, нерасторжимым предстоянием пред Богом.

Дата добавления: 2019-09-13; просмотров: 80; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

⇐ Предыдущая 7 8 9 10 111213 14 15 16 Следующая ⇒

Мы поможем в написании ваших работ!