Зачеркнуто: ,,нецелеобразным”. 10 страница
Комитета Н. ОСТРОУМОВ
Секретарь ТРУЩЕВ.
Участковый староста П. СОКОЛОВ
П о н я т ы е: А. ОДИНЦЕВ
М. САРАФАНОВ
Ф. СУРОВЕГИН /так!/
А. ЛОПНОВ.
С подлинным верно: Комендантский Адъютант
Прапорщик СУШКОВ
С подлинной верна:
Судебный Следователь
по особо-важным делам Н. Соколов
ГА РФ, ф. 1837, оп. 4, д. 1, л. 64-65 об.
М. Ю. Копия
П Р О К У Р О Р СЕКРЕТНО
ЕКАТЕРИНБУРГСКОГО Г. Члену Екатеринбургского
Окружного Суда Окружного Суда И. А. Сергееву
3 Сентября 1918 г.
№ 283-с
При сем препровождаю
Вам протокол допроса Членом
Следственной Комиссии врача Со-
ковича, так как в протоколе
имеются данные относящиеся к
делу об убийстве бывшего Го-
|
|
|
сударя Императора Николая II-го.
И. д. П Р О К У Р О Р А КУТУЗОВ
Секретарь БОГОСЛОВСКИЙ
С подлинным верно:
Судебный Следователь
по особо-важным делам Н. Соколов
ГА РФ, ф. 1837, оп. 4, д. 1, л. 66
Копия с
копии
П Р О Т О К О Л
1918 года Августа 24 дня, Екатеринбургская тюрьма №1. Член Следственной Комиссии допрашивал нижепоименованного который показал:
Зовут меня Николай Арсеье-
вич СОКОВИЧ, 36 лет, православный
жила /так!/ на Госпитальной улице в доме
|
|
|
№ 6 кв. 2.
До революции я был старшим врачом в 5-ой артиллерийской бригаде. В июне месяце 1917 года я был переведен старшим ординатором в 195 эвакуационный госпиталь в гор. Екатеринбург. Я ни к какой партии не принадлежал и не принадлежу, но был записан, как сочувствующий в партию социалистов-революционеров. Записался я в середине декабря 1917 года. В то время разделений партий не было. Я, по крайней мере, не видел и не знал этого разделения. В январе месяце 1918 года я, по предложению партии, пошел на Съезд Крестьянских Депутатов с целью познакомиться с разницей программы правых и левых социалистов-революционеров, так как на этом съезде должна была разбираться программа партии социалистов-революционеров. На этом собрании выделилась фракция социал-революционеров и сочувствовавшим им. Большевики предложили этой фракции 4 места в комиссариатах, а именно земледелия, юстиции, транспорта и здравосохранения /так!/. Мне предложили место заведующим отделом здравоохранения /областного/. Я знал, что 195 госпиталь будет закрыт в близком будущем и я останусь без места, кроме того мне было ясно, если я не займу этой должности, то она будет занята кем нибудь из рабочих и здравоохранение будет в неопытных руках неспециалиста. По этому-то я решил занять эту должность, но не хотел разрешать вопрос самостоятельно, намереваясь спросить мнение врачей, по этому я и дал условное согласие. Я не обращался к профессиональному союзу врачей, так как принадлежал к союзу военных врачей Екатеринбургского гарнизона, где был перед тем 3 месяца Председателем совета, хотя был членом профессионального союза. Я обратился на ближайшем собрании союза военных врачей, на котором мне было заявлено, что мое условное согласие на занятие этой должности не подлежит обсуждению на данном собрании. Что означал этот ответ для меня является неясным и до сего времени. Спустя около недели меня пригласили на совет комиссаров и предложили мне объявить программу моих предстоящих работ по здравоохранению. Я тогда заявил, что пока я не знаю, буду ли я служить, но нового создавать ничего не буду, лишь буду стремиться поддержать то, что есть, и расширить сеть больниц и амбулаторий. Таким образом я приступил к фактическому исполнению своих обязанностей. Мне тогда же было предложено подыскать себе помощника обязательного партийного; или левого социалиста-революционера или большевика, причем назвали этого помощника товарищем комиссара. Я тогда же заявил, что я не хочу и не понимаю название комиссара здравоохранения и считал себя областным санитарным врачом, а не областным комиссаром здравоохранения, хотя у меня и была присланная печать из областного исполнительного комитета, печать областного комиссара здравоохранения. Я предложил место помощника своего доктору Хирину. У Хирина, когда я у него был, сидел доктор Сергеев. Этому последнему Хирин и предложил должность заведующего городским подотделом /прошу не смешивать с городским комиссаром здравоохранения/. Кроме того у нас был назначен партийный секретарь отдела здравоохранения Николай Смирнов, студент технолог. Кроме того ко мне пришел в отдел Николай Михайлович Кирьяков школьный фельдшер и предложил свои услуги. Мы коллегиально назначили Кирьянова /так!/ заведующим земским отделом. В начале мая 1918 года к нам обращался с предложением своих услуг работать в областном отделе здравоохранения в качестве заведующего курортным подотделом школьный фельдшер Мурашев, который по газетам, кажется, назначен в настоящее время Главноуправляющим министерства труда в городе Екатеринбурге, но он не поступил к нам, так как он получил место на железной дороге. Кроме того у нас был заведующий сбором лекарственных трав - Николай Александрович Никитин. Все вопросы разрешала коллегия, состоявшая из перечисленных мною лиц, кроме Никитина, который не мог являться в коллегию за дальностью местажительства. Первое постановление коллегии было о бесплатном приеме врачами города Екатеринбурга бедных больных, причем это постановление в виду спешности было обсуждено лишь мною и доктором Хириным; затем были изданы постановления о трудовой повинности врачей, причем имелось в виду уравнения жалования всем врачам по 300 руб. на одного врача и 50 рублей на каждого члена семьи, врачи могли командироваться отделами здравоохранения в разные местности на борьму /так!/ с эпидемиями и замещения вакантных мест в земстве, об устройстве ночных дежурств и бесплатных амбулаторий, причем члены комиссариата были освобождены от ночных дежурств, так как были заняты делами отдела, кроме того были взяты на учет все дезинфекционные средства в 4 губерниях, чтобы в случае нужды можно было бы изъять их. Собственно говоря были посланы только бумажки, но ответа на них не было получено и т. п. Все эти постановления целы и находятся в бывшем помещении отдела здравоохранения на механической улице в доме Степанова. 6 марта 1918 года был назначен областной съезд врачей, но он не состоялся за неприбытием врачей. На 15 мая был назначен новый съезд причем кроме врачей приехали комиссары здравоохранений и представители от советов рабочих и крестьянских депутатов. На кануне я собрал совещание комиссаров здравоохранений городского и уездного здравоохранения и страховых касс Екатеринбургской и областной. На этом совещании я просил выяснить вопрос о том будет ли съезд “аполитичным” или “политичным” и предложил создать отделы здравоохранения так, чтобы они могли продолжать свою работу при всяких политических переворотах. Меня на этом совещании упрекали в том, что я иду против советской власти и вынесли постановление, что съезд должен быть политическим и что если падет большевиская власть, то нечего заботиться о дальнейшей судьбе здравоохранения. Мне пришлось подчиниться. На съезде собралось около 80 человек. Около 20 человек представителей большевиков и около 5 левых социалистов-революционеров составили деракционное /так!/ собрание, на котором было постановлено до решения мандатной комиссией решающий голос предоставить тем, кто явился на съезд по группе “обязательного” присутствия на съезде - это были комиссары здравоохранения и представители советов. Дня через 2 собралось членов съезда уже человек 135-140. Тогда то фракционное собрание постановило, чтобы мандатная комиссия предоставила право решающего голоса лишь тем, кто стоит на платформе советской власти. Мандатная комиссия не выполнила по мнению съезда этого требования, был объявлен перерыв заседания, назначено было фракционное собрание и на фракционном собрании после долгих споров постановлено было мне как комиссару произвести поправку ошибки допущенной съездом, заключающейся в том, что съезд без обсуждения, признал действия мандатной комиссии правильной. Я по постановлению фракционного собрания вошел в общее собрание и опросил некоторых членов, признают ли они советскую власть и признававшим было дано право голоса решающего, а не признающим право совещательного голоса. Тогда группа врачей удалилась с собрания. Дня через два пришел врач Диц и прочел заявление врачей, почему они удалились, а именно, что они были возмущены таким опросом. Был ли Диц арестован при выходе из заседания, я не знаю. Относительно реквизиции и муниципализации аптек я ничего показать не могу, так как все эти распоряжения исходили не от меня, а от имени Городского комиссара Краснова. У нас в коллегии обсуждался вопрос о муниципализации аптек в области, но я был против этого и говорил, что нужно подождать и посмотреть, что получится от муниципализации аптек в Екатеринбурге и Перми. Перед приходом чехо-словацких войск ко мне пришол /так!/ Уездный комиссар здравоохранения и предложил мне позаботиться эвакуацией перевязочных материалов. Я заявил, что я этого делать не буду и что материалы должны быть оставлены здесь. При этом разговоре присутствовали врачи Васильев и Удинцев, которые в последнее время были на службе в областном отделе здравоохранения, как представители профессионального союза врачей. О эвакуации аптекарских материалов мне ничего не известно и лишь я видел бумагу подписанную Белобородовым о том, что все медицинские товары и перевязочные материалы должны быть эвакуированы. Бумагу эту принес уездный комиссар здравоохранения Горохов. В начале июля 1918 года Комендант гор. Екатеринбурга отправил на рытие окопов лиц состоятельных классов. Комендант Некрасов посылал ко мне этих лиц для дачи заключения, годны или нет присылаемые к физическому труду. В один из дней когда я дал освобождение трем лицам подряд, по телефону в тот же день мне сказал Некрасов, что если я буду так широко освобождать, то сам буду послан в окопы. По этому мне приходилось очень осторожно давать освобождения. Областного совета депутатов и исполнительного комитета я не знаю. Не знаю также из кого состоял городской совет депутатов и городской исполнительный комитет, так как не имел никакого отношения к этим учреждениям. Я только знаю некоторых областных комиссаров, с которыми встречался на некоторых заседаниях совета областных комиссаров, на которые меня приглашали. Председателем был Белобородов, имени отчества его не знаю, членами президиума были Сафаров и неизвестные мне комиссары, а может быть больше никого не было. Из комиссаров я знаю: сообщения Войкова, производства Кузьмина, труда Андреева, военного Голощекина, Анучина и Уфимцева, юстиции Полякова, земледелия Котымского /так!/, транспорта Меньшикова, финансов Сыромолотова и областного управления Тупстула. Имени и отчества их не знаю, так как их называли по фамилии с прибывлением /так!/ слова “товарищ”. О деятельности их мне ничего не известно, так как с ними, кроме общих собраний не соприкасался и лично знаком не был. О их деятельности, об расстрелах и т. п. я знаю лишь из газет и обывательских разговоров. От меня и вообще от партии социалистов-революционеров все держалось в большом секрете. Я случайно был приглашен на совещание совета комиссаров перед переводом Царской фамилии в город Екатеринбург из Тобольска. Совещание происходило в Волжско-Камском банке в маленькой комнатке, исправляю, что совещание было на Коробковской улице в белом двух этажном доме на левой стороне, если итти /так!/ от центра города, кажется в первом квартале. Это было в марте или апреле. Так как дело не касалось здравоохранения, я не принимал участие в переговорах и читал газету. Я лишь слышал, как говорили о необходимости перевода и о том подвергнуть ли поезд крушению или охранять его от провокаторского крушения, что то было в этом роде. Когда стали голосовать, я отклонился от голосования и объяснил, что это к здравоохранению не относится. В этом собрании были все указанные выше комиссары. Может быть кого нибудь и не было. Я помню хорошо что были Голощекин, Белобородов, Сафаров и Тунтул, Войков. Всего было человек 7 или 8. Больше показать ничего не могу; протокол мне прочитан. После прочтения добавляю, что у меня был произведен обыск и были взяты предъявленные мне теперь оправдательные документы; при приходе чехословаков меня арестовал 25 июля 1918 года какой-то отряд по предписанию Золотова /“ло” зачеркн. в документе/. Тогда я передал Зотову 8000 руб. и получил росписку 8000 руб., это оставшиеся от аванса деньги. Передал я чековую книжку и расчетную книжку. Потом в тот же день Зотов меня освободил. Предъявляемые мне документы об аресте и освобождении и относятся к этому аресту. Спустя день 26 июля 1918 года у меня сделали обыск, отобрали оправдательные документы, австрийский револьвер без пуль, не годный к бою, календари, а затем арестовали; прочитан. Подлинное за надлежащим подписом с подлинным верно: Товарищ Прокурора /подпись неразборчива/ Надписано: ,,по группе обязательного присутствия на съезде”
|
|
|
|
|
|
С подлинной верна
Судебный Следователь
по особо-важным делам Н. Соколов
ГА РФ, ф. 1837, оп. 4, д. 1, л. 67-70
Копия
П Р О Т О К О Л
1918 года, Сентября 5 дня, Член Екатеринбургского Окружного Суда И. А. Сергеев в камере своей, в присутствии нижепоименованных понятых, производил осмотр документов, присланных при предложении прокурора Екатеринбургского Окружного Суда от 31 августа с. г. По осмотру оказалось: 1/ отпечатанный на пишущей машинке синей краской отпуск телеграммы след. содержания: “Москва Председателю ЦИК Свердлову для Голощекина. Сыромолотов какраз поехал для организации дела согласно указаний центра опасения напрасные точка Авдеев сменен его помощник Мошкин арестован вместо Авдеева Юровский внутренний караул весь сменен заменяется другим точка.-Белобородов”. В конце текста черными чернилами написана цифра 4558, а внизу теми же чернилами написано: “4/VII телеграмму принял”, а после этого следует сделанная серым карандашом надпись: “комиссар Т.... /подпись неразборчива/. Отпуск напечатан на 1/4 листа низшего сорта писчей бумаги.
2/ Отпечатанный так-же и на такой-же бумаге отпуск телеграммы след. содержания: “Три адреса. Пермь Военком Лукоянову Уполномоченному Обласовета Матвееву Королевские Сыромолотову. Если можно заменить безусловно надежными людьми команду охраны поезда всю смените пошлите обратно Екатеринбург точка Матвеев остается комендантом поезда точка замене сговоритесь Трифоновым Белобородов. 8 июля 1918 г. № 4640” /цифра написана черными чернилами/. Под текстом – сделанная черными чернилами надпись: “телеграмму принял”, а за ней – сделанная синим карандашом подпись: “комиссар А...” /подпись неразборчива/. Ниже подписи Комиссара – оттиск штемпеля: “Екатеринбург. Телеграф 8-7-18”. Штемпель – круглой формы; слова расположены по окружности, а дата – в середине.
3/ Листок белой бумаги в виде узкого прямоугольника /6 1/2 х 4 1/8 вершка/ с печатным, черного цвета, угловым штемпелем „Российская Федеративная Республика Советов. Уральский Областной Совет Рабочих, Крестьянских и армейских депутатов. Президиум”. По левому продольному краю отпечатано: “адрес г. Екатеринбург Обласовет” В правом верхнем углу проведена пунктирная линия, заканчивающаяся печатной цифрой 1918. Ниже этой линии, в расстоянии около 1/2 вершка начинается написанный серым карандашом, беглым почерком, текст след. содержания: “В виду приближения контр-революционных банд к Красной столице Урала – Екатеринбургу и в виду возможности того, что коронованному палачу удастся избежать народного Суда /раскрыт заговор белогвардейцев с целью похищения бывшего царя и его семьи/ Президиум Ур. Обл. Сов. Раб. Кр. и Кр. Арм. Депутатов Урала, исполняя волю революции, постановил расстрелять бывшего Царя Николая Романова, виновного в бесчисленных кровавых насилиях над русским народом. В ночь с 16 на 17 июля приговор этот приведен в исполнение. Семья Романова, содержавшаяся вместе с ним под стражей, эвакуирована из города Екатеринбурга в интересах обеспечения общественного спокойствия. Президиум областного совета Раб. Кр. и Красноарм. Деп. Урала”. В тексте сделаны следующие поправки: слова “Екатеринбургу” и “возможности” вписаны между срок /так!/ и подчеркнуты красными чернилами; перед скобкой /раскрыт... и т. д./ написано черными чернилами “скобка”, а после второй скобки – “точка”. Слова “Ур. Обл. Сов. Кр. и Кр. Арм. Деп. Урала зачеркнуты и сверху написано черными чернилами одно слово “обласовета” Цифры “с 16 на 17 написаны так: в каждой цифре карандашом написана только единица “1”, а цифры “6” и “7” написаны на оставленных местах красными чернилами; в цифре 17 и единица обведена красными чернилами. Предлог “с” зачеркнут, а над цифрами 16 и 17 надписано черными чернилами “шестнадцатого” “семнадцатого”. Слова “под стражей” “из города” зачеркнуты. Слова “Областного Совета и т. д. ..” после слова “Президиум” зачеркнуты и заменены словом “обласовета”. В подписи “Президиум областного совета...”, в слове “областного” красными чернилами написаны три первые буквы “обл.”, остальные-же буквы дописаны черными чернилами. 4/ Обычного образца телеграфный бланк, на котором в соответственных местах значится: “Ектб обласовет Председателю из Бисерта. Подана 20/VII 20 ч. 40 м. № 13633 военная. Мною забыт в доме особого назначения бумажник деньгами на столе около двух тысяч прошу первым попутным переслат Трифонову для меня. Юровских”. 5/ Четыре отпуска телеграмм, отпечатанные на машинке; внешний вид их сходен с документом /зачерк. в документе/ видом документов, описанных в пунктах 1 и 2-м настоящего протокола. Одна из этих телеграмм адресована в Пермь, Чрезвычайной Комиссии и содержит в себе запрос по поводу побега “Михаила”. Даты составления телеграммы и отправки ее не имеется. В связи с этим два других отпуска телеграмм говорят: один об установлении, после побега Михаила Романова, для Великих Князей, переведенных на жительство в Алапаевск, тюремного режима; другой – содержит в себе поручение на имя Алапаевского Совдепа объявить Сергею Романову, что заключение является предупредительной мерой против побега, в виду исчезновения Михаила из Перми. Первая из этих двух телеграмм значится за № 4265, вторая за № 4249. Датированы обе 22-м июня 1918 г. Четвертый отпуск дословно такого содержания “Сборная. Москва два адреса Совнарком Председателю ЦИК Свердлову. Петроград два адреса Зиновьеву Урицкому. Алапаевский Исполком сообщил нападении утром восемнадцатого неизвестной банды помещение где содержались под стражей бывшие великие князья Игорь Константинович /части из книги Росса “Константин Константинович Иван Константинович” между “Игорь Константинович” и “Сергей Михайлович” нет в документе/ Сергей Михайлович и Полей /так!/. Несмотря сопротивление стражи князья были похищены. Есть жертвы обоих сторон поиски ведутся. 4853. Предобласовета Белобородов”. Даты не обозначено, но в правом верхнем углу имеется круглой формы оттиск телеграфного штемпеля: “Екатеринбург 18.6.18 телеграф”. Под текстом отпуска сделана, повидимому, можно предполагать /зачерк. в документе/ химическим карандашом какая-то пометка, написанная не разборчиво; можно предположить, что пометка эта представляет собою подпись фамилии лица, принявшего телеграмму. Три остальных отпуска снабжены росписками лиц, принявших телеграмму.
Дата добавления: 2018-10-27; просмотров: 299; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!