PS. Жора – Георгий Александрович Чуич ушел от нас в мае 2013 года. 110 страница
К 2003 году заселили небольшой остров одними Эйнштейнами, другой – Шекспирами, а еще один, совсем крохотный - Ромео и Джульеттами, десять пар…
- Зачем?!. Десять пар!
- Итак, мы выросли из коротких штанишек и вступили во взрослую жизнь. Оглянувшись назад, вслед за Чеховым я могу с сожалением заявить, что в детстве у нас не было детства. Я, конечно, имею в виду только наших героев.
- Да уж…
- И понеслись эшелоны… Наши кочевья были рассыпаны по миру…
Мы помнили, знали и отдавали себе отчет в том, кто есть кто. Я, Жора, Аня и Юра, а с нами и наша команда, поверившая в нашу идею построения новой жизни…
- И Юля!..
- Юля до сих пор… Да… История с Юлей требует… Если бы не ее от корней волос до кончиков ногтей самоотверженность и режиссерская способность собирать всех в цельную купу, подчиняясь одной идее, мы бы давно разбежались по своим честолюбивым тропинкам и увязли бы в грязи собственных страстей. Она вывела нас на широкую тропу света, дорогу для триумфального шествия. Мы и пошли по ней… Когда у партнеров нет ясности, прощай совершенство.
- Ты до сих пор о ней…
- Ее идея о том, что каждый ген имеет свою Пирамиду нашла реальное воплощение при строительстве новой жизни. Без этого мы бы не сдвинулись с места. Мы, примерившие и взявшие на себя роль, я не боюсь теперь сказать это открыто, взявшие на себя роль Бога, понимали, что дело, которому мы отдали лучшие годы жизни – сделано. Сделано, на наш взгляд, превосходно. Во всяком случае, достигнуто главное, найден ключ, know how – как! Как жить долго и дружно, как жить, радуясь и любя, не злясь, не завидуя… Жить в счастье!
|
|
|
- В счастье?
- В Пирамиде нет зла! Ему негде там спрятаться! Как ты можешь догадаться, визитной карточкой нашего города, как, впрочем, и в Рио-де-Жанейро, стала статуя Иисуса Христа, величественный монумент белого мрамора, венчающий гранитную пирамиду с полированными сторонами, установленную в геометрическом центре.
- Как называется твой город?
- Мрамор мы привезли из Греции, а гранит украинский.
- У вашего города есть название?
- Его не найдешь ни на одной карте, ни в одном справочнике.
Названия радиальных улиц – самые разные и простые: Красная, Оранжевая, Желтая, Зеленая… По цветам радуги. Эйнштейн жил на Синей, а Соломон с Суламифь - на Розовой. Это шестая по счету улица, дом номер 6, квартира 6. Три шестерки, дьявольское место… Семь радиальных улиц и семь окружных: первая и т.д.
- А у вас были?..
- Полно! Да, у нас много всего до смешного простого, просто первобытного. И знаешь чего еще у нас огромное множество – тишины. Тишины у нас – море...
- Тишина сейчас на вес золота.
- Пирамида знаменательна еще и тем, что в ней не нашлось места слову «прощай».
|
|
|
- Ты говорил. Ты хочешь сказать, что…
- Да. Это безнадежное горькое слово так и не было востребовано, и ни разу здесь не прозвучало.
- Поразительно! Но это значит…
- Да. Просто не нашлось повода.
- А скажи, - спрашивает Лена, - с Папой у вас что-нибудь получилось? Ватикан вы преобразили в свою Пирамиду?
- Хм! А то!.. Ты же сама могла видеть: Папа ушел в пустыню… Образно говоря…
Лена только качает головой: невероятно!
Да я сам пока ещё не уверен: этого не может быть!
- Чего? – спрашивает Лена.
- Ну, - говорю я, - сама знаешь… И вдруг (надо же!) произношу, декламирую:
«Нет тебе имени, нет на тебе креста. Русла любовей ломают изгиб рек. Время расставит вехи, забудет страх. Выступит соль поверх затворённых век».
Лена слушает.
- Страшно, - спрашивает она, - до сих пор страшно? Страх не забывается?
- Какой страх? – спрашиваю я.
Я всё-таки надеюсь, что «Время расставит вехи»… Но и страшусь пока ещё.
- Какой страх? – снова спрашиваю я.
Лена смотрит на меня, не решаясь сказать, затем решается:
- Тот, что требует соли… Поверх затворённых век.
Требует соли – как она это точно подметила!
- Ты о чём? – спрашиваю я.
«Поверх затворённых век» – это как… Что это – приговор?!.
|
|
|
- Давай уже свои блинчики, - весело говорю я, - или что ты там налепила!
И – разве «нет на мне креста»?
Я даже беру бережно двумя пальчиками свой золотой крестик, болтающийся на моей шее уже лет сто, отстраняю его от волосатой груди, любуясь, смотрю… Затем коротко целую…
- И мёд, - кричу я Лене, - и мёд свой тащи! Я буду с мёдом!..
Блинчики с янтарным медом и с чаем из морошки – моя слабость…
- Ааааааааа!.. – я не ору, как это обычно бывает, а тихонько кричу, - аааааааа!..
Пальчики оближешь!
Какой страх, какая соль?..
Приплелась к нам эта Тина…
Глава 13
- Тогда в Дубае,- говорю я,- мне удалось встретиться с руководителями проекта. Я рассказал о Пирамиде, и все они в один голос заявили, что готовы на этих искусственных островах строить Пирамиду.
- Правда?!.
- Да,- говорю я,- эти три острова в Персидском заливе, и Jumeira, и Jebel Ali и Deira, входящие в проект The Palm компании Nakheel, получили статус самых крупных в мире. Они выполнены в форме пальм и надежно защищены от водной стихии искусственными барьерными рифами.
- Новая Атлантида? Кто же там будет жить?
- Уникальные острова отчетливо видны из космоса. Их называют восьмым чудом света.
|
|
|
- Я никогда не была в космосе,- говорит Юля.
- К сожалению,- говорю я,- часть объектов уже продана, и цены на недвижимость в Дубае растут с каждым днем.
- Кто же эти счастливчики?
- Я надеюсь поселить там наших апостолов.
- Среди этих толстосумов?
- Апостолы Иисуса шли в такой же жестокий и жадный мир.
- Это же бешеные деньги!
- Да, проект предполагает строительство вилл, отелей, торговых центров…. Бухты у каждого острова будут вмещать по 150 обычных и 50 океанских яхт…
Юля в восторге:
- Я бы тоже не отказалась…
- Первый на Ближнем Востоке океанариум…. Каждая вилла расположена на участке с собственным бассейном и пляжем и представляет собой строение в два-три этажа с 5-6 спальнями. Всего в оформлении вилл использовано 35 различных стилей.
- Я тоже хочу там жить,- говорит Юля.
- Цена такой виллы составляет от $1,8 до 2,2 млн.
Цены на виллы Юлю не интересуют.
- Как же твои апостолы смогут там жить?
- Сегодня,- говорю я,- стало ясно, как день, что ту или иную черту чьего-нибудь характера, Жориного, например, определяет не один фрагмент ДНК, а многие, разные ее участки.
- Это что-то меняет в нашем к нему отношении?- спрашивает Юлия.
- Жорина улыбка – это результат работы множества его генов. В этом трудность…
- Трудность?
- Уже открыты «гены предпринимателя», «гены сорвиголовы», «гены сексуальной страсти»…
- Гены оргазма, - подсказывает Юля.
- Да…
- В чем же трудность?
Я затрудняюсь с ответом:
- Ты не знаешь, где моя синяя ручка?
- Ты ни словом не обмолвился о встрече со своим Ринпоче.
- Представь себе: он провел трехлетнее затворничество в диких горах западного Ладака.
- Диких?
- Абсолютно!..
- Он принял твою Пирамиду?
- Они с Далай-ламой чем-то похожи.
- Так в чем все-таки трудность?
- Только начитка Ваджрасаттвы тянется до трех лет. Это сто тысяч мантр. Это очищающий канал. Очищает от омрачений, кармических наслоений и таких отвратительных качеств, как злость, зависть, ненависть…
- И невежество.
- Да! Это важно: и невежество! Зеленую Тару в Тибете и Гималаях называют целительницей очищающей прежнюю карму.
- И жадность?
- Жадность?! Жадность конечно! Жадность в первую очередь!
- Ты до сих пор живешь своим прошлым?
- Перевал Тары 5660 метров. Это самая высокая точка обхода вокруг Кайласа, где разрушается старая карма.
- Ты до сих пор не можешь забыть?
- Что?
- Почему ты не взял меня с собой?
- У тебя нет такого прошлого.
Не заступить за черту – вот что важно, думаю я. Та - заступила. Та не только переступила черту, та пересекла ее, не задумываясь, как танк пересекает траншею врага. Не задумываясь и без оглядки. Та ее перечеркнула, черту, за которой разверзлась бездна… Она разорвала нить взаимоненасыщения. И теперь эту нить - не соединить. Я не помню, почему вдруг я снова вспомнил ее – ту, кто до сих пор не дает мне покоя.
- О чем ты думаешь? – спрашивает Юля. – Снова о ней?
Она просто читает мои мысли.
- Видимо, жадность, - говорю я, - да, теперь это стало особенно очевидно, ее жадность… Да, чересчур жадная, чтобы быть счастливой, она так и не смогла…
- Жадная… Чтобы быть счастливой?
- Именно: чтобы стать счастливой! Я бы мог понять и принять ее экономность, излишнюю бережливость или оправданную заботу о завтрашнем дне… Мог бы объяснить ее обоснованную обстоятельствами расчетливость… А тут – обыкновенное банальное скупердяйство, беспримерная животная жадность! Явная, яркая, если хочешь – яростная! Необъяснимая и ничем не оправданная! Это даже не обсуждается. Здесь точка. Ведь если это уже случилось, жажду стяжательства и наживы, алчного собирательства сокровищ на земле, а не на небе, остановить невозможно. Мы ведь не должны быть богаче самого бедного, и каждый божий день должны упражняться...
- В щедрости!..
- Именно! Не надо лезть на пьедестал с пятаком в руке и орать нищему: «Держи, несчастный!». Мы должны быть благодарны этому нищему за то, что он есть, и мы, подавая ему, помогаем самим себе становиться щедрее и совершеннее.
- А знаешь, - говорит Юлия, - в каждом человеке заложена энергия добра, которая увеличивается, когда ты её отдаёшь. Конфуций…
- Знаю-знаю. Ты уже говорила. Ты своим Конфуцием уже… Извини…
- Хм!..
- Юсь, - говорю я, - знаешь…
- Слушай, - вдруг взрывается Юля, - я запрещаю тебе…
Да сыт я уже, сыт твоими запретами! Своими запретами, думаю я, ты медленно режешь мне вены вдохновения и подрезаешь крылья, несущие меня к тебе же! Ты же знаешь – крылья любви!
И больше не слушаю ее:
- Ты не могла бы, - прошу я, - свою щедрость дарить не только всему человечеству, но и мне!
- Пс! Да please (пожалуйста, англ.), да,пожалуйста! Сколько угодно!.. Да, так вот Конфуций благодарил каждого, кому смог помочь, за то, что ему помогли проявить лучшие свои качества. Величие своё он создавал — отдавая.
- Вот! Вот-вот… Вот и мы свое величие должны…
Что на этот раз она хотела мне запретить, я не знаю.
- Ясно-ясно. В чем же трудность? – снова спрашивает Юлия.
О, Sancta simplicitas! (Святая простота! Лат.)
Если бы я мог это знать. Эта болезнь ведь неизлечима испокон веков и, она смертельно опасна.
- Своим «Юсь» ты делаешь меня бесхвостой, - потом говорит Юля.
Ах, вот в чем все дело! Ладно… Но зачем ей все эти хвосты?
- А помнишь, - говорит Юлия, - нам тогда так и не удалось покататься в Дубае на лыжах?
Да, мы тогда едва унесли ноги.
- Да, - говорит Лена, - не любишь ты жадных.
- Не. Не люблю.
- А Тина ваша, - спрашивает Лена, - думаешь, способна расщедриться…
Меня просто бесит: как Лена может в этом сомневаться!
- Тут и думать нечего! – не ору, а просто выкрикиваю я возмущённо.
Сколько можно орать-то?! Да и что толку?
Тинина скупость меня потрясает: сколько я уже её знаю… я не просто потрясён, я – убит: ни одного тёплого слова в мой адрес! Лишь на днях я едва мог расслышать её колюче-обледенелое «молодец».
Да и то – во сне…
Кажется, во сне же?
Ха! Нашли щедрую… Держи карман…
Глава 14
Нам казалось, что человечество вот-вот протиснется сквозь узкое генетическое горло, что его золотоносный песок просеян через густое сито самого совершенства. Пыль ушла, осталась золотая крупа. Пена бурной жизни потихоньку спала.
И теперь у нас роскошные дворцы, предназначенные не для роскоши, великолепные арены, предназначенные не для утоления жажды страстей. У нас теперь богатейшие музеи и блистательные театры, величественные колокольни и роскошные храмы.
- И теперь?..
- Ну теперь-то… Теперь, конечно, все это в прошлом.
- Да. Да-да-да…
- Их предназначение зиждется на радости созерцания и молитвы. Но у нас нет никаких других желаний, кроме желания быть счастливыми. У нас нет богов… Меня охватывал ужас от того, что у нас появились размолвки. Там, где люди не умеют договариваться рано или поздно обязательно появляются развалины и руины. Вспомни Вавилонскую башню.
- Итак…
- Мы перешли к воплощению задуманного.
- Клоны великих?.. – спрашивает Лена.
- Великих и маленьких… Все это - для людей разумных, мыслящих, осознающих необходимость перемен и всеми жилами тянущихся к совершенству.
- Но сами-то вожди!
- Дело в том, что страна без лидера – не страна. Нет в мире людей такого сообщества, где бы не было вожака, лидера, царя или шаха, короля или президента, чья харизма сумела бы выковать…
- Каким же должен быть глава государства?
- Я же сказал: щедрым! Щедрым на жизнь! И царь, и король, и окружение, которое должно их играть, подражая каждому их слову и шагу, каждому телодвижению и движению мысли, должны быть бесконечно щедрыми на дела и поступки, дарить себя, и безропотно дарить себя людям, людям, начиная от самого нищего и ущербного, и убогого, и…
- Но откуда у вас нищие и убогие?
- Добровольная простота, соперничающая с нищетой, стала модой.
- Вот какие качества, - настаивала Юля, - мы должны похоронить навсегда!
- Интересно!
- Да! Гордость, высокомерие, тщеславие, гнев, грубость и невежество… Да! И жадность, и все новые грехи, о которых объявил Ватикан.
- Какие же новые?
- Непомерное однобокое богатство, насилие над окружающей средой, наркотики, аборты и контрацептивы и, представьте себе, – вмешательства в природу генома, да-да!..
- Но…
- А вот чем мы должны напоить, напитать, до отказа наполнить нашего вождя.
- Интересно!
- Да! Бесстрашие, благотворительность, самообладание, аскетизм, простота, неприменение насилия, правдивость, свобода от гнева, самообладание, спокойствие, нежелание выискивать недостатки в других, сострадание ко всем живым существам, свобода от алчности и неодолимая щедрость, доброта, скромность, стойкая решимость, энергичность, всепрощение, сила духа, чистота, отсутствие зависти и стремления к славе…
- Это же про Иисуса! – восклицает Лена.
- Верно! Все эти трансцендентальные качества присущи праведным людям, наделенным божественной природой.
Для меня уже стало привычным: слушаешь Юлю и в ее словах находишь то, что давно искал. Должен сказать, что тем немногим хорошим, что во мне еще сохранилось, я обязан ей, Юлии. Я всегда поражался: откуда в ней столько всего совершенного?!. До сих пор поражаюсь.
- Только Юлии? – спрашивает Лена.
- Лен… Ты же знаешь: и Ане, и Юлии, и тебе… И, конечно, тебе! И…
- И Тине, конечно! – говорит Лена.
- Да, онечно, конечно!... Я мог бы перечислять…
- Ради бога!..
- И тебе в первую очередь!
Лена удовлетворённо молчит, улыбается…
- Ты не очень-то охотно последнее время рассказываешь о Тине.
- О тебе я могу говорить сутками!
- Льстец! Ах, какой льстец!..
Я это сказал искренне, искренне! Какой же я льстец?
- И вожди должны были жертвовать собой, как Иисус? – спрашивает Лена.
- Никаких жертв. Жертва Иисуса была ради процветания и утверждения веры. Она уже оправдала себя: вера состоялась. Теперь вера в Иисуса глубока и всемерна. Всемирна! Ей не хватает технологии воплощения Его Пути, не хватает формализации Его учения. И моды, да-да моды! Моды – как двигателя к совершенству. Мы не должны теперь чем-то жертвовать, мы должны научиться распознавать, различать, где плохо и где хорошо, где добро и где зло, где справедливо и несправедливо, где по совести, а где нет… И что есть Любовь! Различать количественно! Я повторяю: ко-ли-чес-твен-но! Квантификация Света – вот путь! Квант добра, квант справедливости, совести и Любви. Здесь зарыта собака Совершенства, здесь нужно копать Колодец Новой Жизни. Клад в кванте. И никаких, повторяю, жертв. Только животворное великодушие Совершенства! Сказано же: «Дух, только Дух животворит!..». С тех пор, как на земле появились строматолиты, по сути ведь…
- Кто появился?
- Только дух, - говорю я.
- Лекция, достойная Нобелевского лауреата.
- Все это расписано в моей книжице «Стратегия совершенствования».
- Я читала, - говорит Лена.
- Я знаю. Поэтому и повторяю только то, что там написано. Что же касается наших жертв…
- Да.
- …то наш добровольный отказ от материальных благ – это и есть наша Иисусова жертва. Да, добровольная простота! Ведь мы не должны быть богаче самого бедного. Одним словом – абсолютный потлач!
- Да-да, ты это уже не раз говорил. Этот твой потлач…
- Правда?! Как раз здесь и должен быть применен твоим Homo sapiens’ом (Человеком разумным, лат.) пресловутый принцип biofeedback – умение посмотреть на себя со стороны.
- Со стороны?
- И какое же, согласись, жалкое ничтожество мы порой там обнаруживаем, когда смотрим на себя глазами Иисуса!
- Где?
- Там, в себе.
- Недавно я вычитала у Бродского, что выбор вождя, лидера, человека, которому можно доверить правление страной, должен основываться не на его политической программе, как это распространено везде и всюду, а на знаниях мировой литературы, культурных ценностей…
- Мысль прекрасная! Ведь кино и литература, классная, конечно, умная литература и достойное кино, а не всякие там пустышки, которыми переполнены сегодня книжные прилавки и экраны телевизоров, классика, как никакой другой источник информации отражает желание, неутолимую жажду людей тянуться к свету. Вычеркни из истории России Пушкина, Гоголя, Достоевского, Толстого, Бунина, Набокова и эта страна исчезнет с лица планеты.
- А сегодня…
- Да-да, ты права. Сегодня и вычеркнуть некого. Все, кто сейчас на плаву, будут вычеркнуты самой историей. Утонут, захлебнувшись блевотиной собственной жадности.
- Пожалуй…
- Тяга к справедливости всегда востребована. А глубокое знание жизненной мудрости Библии могло бы стать для лидера проходным баллом в поводыри. Как правила уличного движения для водителя. Нельзя брать на себя ответственность, пускаясь в путь за совершенством, и идти без знания тех правил, которые умные люди давно придумали путем проб и даже ошибок.
- Многие берут…
- Потому так блуждают, потому так живут. Воистину нет в мире ничего страшнее деятельного невежества.
- Что же изменилось на земле, - спрашивает Лена, - с тех пор, как…
- Ничего…
Глава 15
- Я вспомнила,- говорит Юля,- Фукуяма!..
Она повторяла изо дня в день: «Фудзияма… Что-то очень похожее на Фудзияму…». Я не мог сообразить, что она этой «Фудзиямой» хочет сказать. Наконец, она вспомнила: Фукуяма.
- Что «Фукуяма»?- спросил я.
- Ты читал его книжку о нашем будущем? Там…
- «Наше постчеловеческое будущее».
Я, конечно же, читал пророческую книжку этого американца.
- Точно-точно… Там…
Дата добавления: 2018-10-26; просмотров: 190; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!