PS. Жора – Георгий Александрович Чуич ушел от нас в мае 2013 года. 103 страница
- Ты и книжку уже успел написать? Дал бы хоть на картинки взглянуть, - сказала Света.
- На.
Жора взял с полки свою нашумевшую книгу «Жить вредно» и протянул ее Свете.
- Держи, - сказал он, - и устрой со своим Переметчиком громкую читку. Вслух! Он уже выучил алфавит?
Света лишь пожала плечами.
- Он уже, - сказала она, словно оправдываясь, - прочитал голубую книжку и теперь раскрашивает розовую. С алфавитом у него еще трудности-трудности… Он все еще путает буквы «жы» и «фы». И водит пальцем по строчкам.
- Как же их можно спутать? – удивляется Рона.
Света только пожимает плечами, мол, вот так!
- И Химену, - сказал Жора, - и обязательно Химену Наварете, Хименочку… Ну и Юленьку…
- Нашу? Елькину?
- Наша - с нами, - сказал Жора, - возьмем еще и Зимину! И…
- Не забудьте Коко Шанель! – подсказал Франсуа, - и Уитни Хьюстон!
Жора кивнул.
- И Элен, и Элен… Быстрицкую.
Жора кивнул.
- Вот, - сказал он, - и ещё Сати! Да-да, Сати!.. Но не Сати, а Сати. С ее музыкой. Я сам позвоню Спивакову. Только Сати! Всё, точка!
- Зачем тебе весь этот га-арем? – споросил Вит.
- Чем более гетерогенна популяция, тем она устойчивее к действию факторов окружающей среды. А Лола… Лола… И мне, знаете, еще нравится Катенька… Катенька Гусева…
- Да-а-а… - протянул Вит, - Е-э-катеррри-ина – даааа! И поё-от-то ка-ак!..
- Жор, - спросила Рада, - зачем тебе весь этот… курятник? Ты же не Соломон.
- Не знаю.
- Не знаешь зачем, или не знаешь – не царь? – допытывалась Рада.
|
|
|
- Не знаю.
Рада расхохоталась.
- Ну, а правда, - зачем? Это же целый гарем, что похлеще, чем у Соломона. Мало тебе…
- Мало! – сказал Жора, - ты же знаешь – мне всегда мало!
Мы притихли.
- Милая моя, - продолжал Жора, - ты представляешь, какой это банк генов! Плавильный котел! Здесь же целая Новая Америка! Ведь каждая из них, совершенно не важно каким путем, добилась известности! В каждой проявили себя гены успешности и знаменитости! И это – надо уважать! Если сбить их все воедино, в кулак и затем… Это же будет такая упоительная композиция, если хочешь – божественный коктейль совершенства! И если ты не турок…
Он не стал продолжать, делая вид, что ищет свою трубку. Затем подошёл ко мне и ни слова не говоря, посмотрел мне в глаза, мол, ну а ты, ты что можешь сказать? Я понимал, о ком он молчит – о Тине. Но и я молчал. Ну, просто ещё…
- И вы всех их клонировали? – спрашивает Лена.
- Жора велел…
- Ну, а Тине пару нашли?
- Я тебе уже говорил.
- Кто?!..
- Второй бесспорной парой, - говорю я, - стали Цезарь и Клеопатра. Мир трубит о них, не переставая. Здесь не о чем было спорить. За ними следовали креолка с Мартиники и Великий корсиканец. Жозефина Таше де ля Пажери! Какое звучное имя! Правда, было время, когда Наполеон был по уши влюблен и в хорошенькую ослепительно белокожую, белокурую Маргариту-Полину Белиль, ради которой готов был развестись с Жозефиной. Слава Богу, этого не случилось, и нам не пришлось сомневаться в правильности выбора этой пары. Леонардо да Винчи и Мона Лиза были так же бесспорны, как Лаура с Петраркой, и Данте с Беатричче, и Тургенев с Полиной Виардо. И как Гете со своей Анжеликой…
|
|
|
- Не Анжеликой, а Ульрикой.
- Все равно…
- Как Бред Пит со своей Анджелиной…
- И как Галкин со своей Аллой… Аллкин Галкин…
- А кого вы в жёны выбрали Соломону? – спрашивает Лена. - У него их там было-было… Штук триста! И семьсот наложниц… Интересно – кого же?
- Ясно кого, - говорю я, - Савскую, царицу Савскую! Или Жанну д’Арк?
Мы хорошо потрудились… И всё-таки были сомнения: кого оставить?
- Жор,- сказала Сесилия,- пришло время выбирать,- ты ведь можешь многим из них сказать свое дерзкое «прощай».
Жора улыбнулся и произнес:
- Дело в том, родная моя, что в нашей Пирамиде нет слова «прощай». И это прекрасно! Тебе не кажется?..
Сесилия задумалась.
- А вы читали вот это? – спросил Жора, подняв журнал над головой. – Здесь наш Коля Грановский предлагает создать «Орден совершенства»!
|
|
|
- Коля?..
- Грановский?..
- Орден, - сказал Вит, - орден… Ордена нам пригодятся. Готовьте свои груди.
- Shady не забудьте, - еще раз сказал Жора, - обязательно не забудьте!.. Шэди, Шерон и Диану! Как же мы без принцесс-то?..
И снова задумчиво улыбнулся. Посмотрел мне в глаза и, подняв вверх указательный палец, затем произнёс едва слышно, чтобы мог слышать только я:
- Правильно!.. И Тину! Тинку – в первую голову!.. Иначе, - Жора сделал выразительный жест ребром ладони перед своим кадыком, - голова с плеч!
Он уже собирался уйти, уже сделал первый шаг к двери и вдруг обернулся:
- А что твоя Тина – тоже принцесса? – спросил он.
Я уставился на него: да я откуда знаю?!.
- Узнай, - сказал он, - это важно! Я уверен! И это настолько важно, что ты даже… Ты когда-нибудь видел её глаза? Нет? Нет?!.. Мальчик мой, ты - не жил! Тыыыы… Да ты просто…
Он не договорил, повернулся и вскоре исчез за дверью.
«…это настолько важно…».
Хотел бы я знать: насколько?!.
Хм: «… ты - не жил!».
Ты поживи с моё, а потом говори…
Ха! Принцесса!..
Глава 11
Но все они не стали предметом первого нашего рассмотрения и расположения, поскольку в первую очередь надо было уладить дела с апостолами и их женщинами и женами. Задачка не из простых, если принять во внимание тот факт, что даже Коперник, этот божий агнец, проживший до старости отшельником, как сам он писал папе Павлу Третьему на «самом удаленнейшем уголке земли» в своей башне Фромборкского собора, даже этот, как назвал его Галилей, не только католик, но также священник и каноник, вынужденный соблюдать целибат (обет безбрачия), не смог устоять перед чарами своей экономки Анны Шиллинг, девушки из хорошо обеспеченной и известной семьи, пренебрегшей обязательными для ее круга правилами и взявшей на себя обязанности по ведению хозяйства в доме стареющего каноника. Что это – пылкая любовь или христианская жалость? А что говорить о Соломоновых женах! Чтобы Соломон остался Соломоном, со всеми его привычками и прихотями, нам необходимо было знать все подробности не только его отношений с мириадами женщин, но и подробности его формы правления царством, сношения с внешним миром, тягу к золоту и вину. И хотя биополе Соломона позволяло создать его виртуальный образ, чтобы поселить в нем живую жизнь, нам пришлось немало потрудиться.
|
|
|
- А что если бы новому Соломону вы дали бы вашу Тину?
У Лены глаза просто искрятся!
- Не говори ерунды!
- А что? Они же совсем тут у вас юные, молодые…
- Не говори ерунды…
Были сложности и с другими парами, а как же! Но мы только радовались этим испытаниям, радовались, преодолевая невзгоды и трудности, многие из которых сами себе создавали. А как иначе? Для нас, как впрочем и для всего человечества, это был первый опыт сотворения мира. Ладонями Самого Бога мы из вязкой холодной пустой глины пытались лепить простоватых тепленьких беззащитных человечков, чтобы, натаптывая их мозги совершенством, получить в конце концов истинного Homo, истинного Sapiens, получить наконец Человека. Кто здесь может застраховать себя от ошибок? Даже Бог ошибался, создавая Вселенную. Я могу привести тысячи примеров, свидетельствующих, что мир не так уж и совершенен, как об этом судачат на каждом перекрестке. Простой пример – религиозные войны, террор… Разве это не ошибки Бога? Да, Вселенная справедлива, да, Она в постоянном поиске совершенства, но сколько, так сказать, оступей и огрехов?! Взять хотя бы открытие ДНК. Зачем эти две спиральные нити рисовать на подножном коврике ванной комнаты? Какие бы нежно-розовые пяточки не ступали по нему, это ведь все равно втаптывание в грязь. Пусть неосознанное, пусть неосмысленное, но это явное надругательство над собой. Это правда, что ДНК – кислота жизни, но это вожделенная кислота, сладостная, сладкая. Как этого можно не понимать? Примерчик, надо признать, так себе… Есть гораздо более весомые причины быть разочарованным пониманием смысла жизни от какой бы то ни было букашки до всего человечества. Смысла жизни, так сказать, вообще. Это издержки развития мирового сознания и только сознания. Великовозрастный, даже старческий инфантилизм. Как-никак уже четыре с половиной миллиарда лет Земля тупо вращается вокруг своей оси, но ни сегодня, ни завтра у меня нет оснований утверждать и, я уверен, не будет, что сознательность людей возросла или возрастет хотя бы на гран. Поразительно, но за две тысячи лет – ни одного Иисуса. Да что там Иисуса - ни одного Сократа! Что грядет слабоумие разума, воинствующий кретинизм? Похоже. Ты посмотри, послушай, почитай своих соплеменников, своих братьев по разуму! Что они тебе демонстрируют, о чем прожужжали уши, о чем они пишут? Ни единой достойной мысли, ни единого намека на мысль. Ужас! Ужасужасужас! Точка и край, абсолютная прострация. Кисель в голове, плавленый сырок «Дружба». У меня нет оснований…
Ну, и другие проблемы.
- И все же, и все же… Есть же надежда!?.
- Послушай, - говорит Лена, - я давно хочу тебя спросить: та, наша прапрапрабабушка-австралопитек Люси или Лилит, жившая 3,2 миллиона лет тому назад, она и вправду уступила пъедестал древнейшего человека какой-то Арди - Ardipithecus ramidus? Говорят, что останки, обнаруженные в Эфиопии…
- Да, представь себе, возраст Арди составляет 4,4 миллиона лет. И хотя ее кости оказались в чрезвычайно плохом состоянии…
- Вам удалось и ее клонировать?
- Представь себе…
- Трудно…
- Трудно было утихомирить нашего Тузика. Он ждал косточку…
Лена улыбается.
- Было нелегко подобрать ей пару.
- Интересно – кого же?!
- Эфиопа. Пушкина.
- Пушкина?!!
- Это был второй эшелон, вторая волна.
- Почему же Пушкина?
- Или какого-то африканского царька. Здесь мы заботились о чистоте линии.Важно ведь, чтобы…
- Да, да… понимаю. Интересно, а что Македонский? Он…
- Знаешь, осознав размеры своей империи, он разрыдался.
- Разрыдался?
- Ему нечего уже было завоевывать.
- Я спрашиваю о вашем клоне Александра, - говорит Лена.
- Ах, этот! Собирается в космос.
- А жену нашли ему?
- Тайка согласилась. Уже даже беременна…
Когда и с выбором жен для наших апостолов было покончено, наконец-то! мы приступили к самому важному. И вскоре колонии клонов высыпали на улицы нашего города…
Глава 12
Я и в самом деле знаю столько, что этих знаний хватило бы для построения не только Пирамиды Совершенства, но и для освоения Луны или Марса.
- Правда?!.
Все эти знания порой просто захлестывают, накатываются как цунами, перемешиваются и крутым варевом парят мозг… Жуть!.. Тогда я сажусь в свой двухместный самолет (Юля за штурвал), и мы взлетаем. Когда неба и моря становится так много, что на свете, кажется, больше ничего нет, я прыгаю вниз… Парашют – вот спасение от умопомрачения!
Мысль о том, что там, в синих соленых водах меня может ждать свидание с небольшой акулой, выбивает из головы абсолютно все знания, которые ведут человечество к новому Армагеддону.
И я уже вижу точку на горизонте, растущую точку, стремительно летящую по едва волнующейся поверхности воды и превращающуюся в быстроходный катер. Юля!!! Юля уже вызвала спасательный катер! Чтобы меня не сожрала акула.
Оказывается, освоить Марсианские пустыни и поселить там Жизнь гораздо проще, чем построить на Земле нашу Пирамиду.
Когда я в спасательном жилете болтаюсь в воде как… Как… Я ни с чем и не пытаюсь сравнить себя, а просто смотрю в ту бесконечную даль, где серебристо-белая вода, уничтожая всякое представление о горизонте, сливается с бело-серебристым небом…
Дожил? – вот вопрос, который я мысленно задаю сам себе. Неужели я дожил до того дня, о котором мечтал все эти годы? Разве Небо уже упало на Землю?
Дожил!..
Когда подоспевшие спасатели всем телом своего быстроходного катера напрочь закрывают линию горизонта и обеспокоенные моим самочувствием, задавая мне тысячу вопросов, ждут от меня ответа, я произношу только одно слово, одно единственное слово:
- Отойдите!..
- Что-что?..
- Солнце, - говорю я, - солнце,- говорю я, - не заслоняйте мне солнце…
И отдаю себя во власть крепких земных рук.
- Ты прям как Аристотель Александру Македонскому, когда тот спросил, что бы Аристотель хотел в награду за свой совет, который помог Александру одержать решающую победу в битве с врагом.
- А что он сказал, – спрашиваю я. – Что потребовал Аристотель?
- Попросил не заслонять солнце. Как и ты!.. Не помню уже – Аристотель или Диоген? Не важно…
- Вот видишь! Вот и я… Мне туго пришлось: я снова был сжат, стиснут, скован, обездвижен…
«Fuge, late, face, quiesce!» (Беги, скройся, умолкни, успокойся! Лат.). Я помню это.
Отступать поздно… Тот, что в маске не стал стрелять в меня в упор и это его погубило. Мелькнула мысль о Жоре: как бы поступил в этом случае он? Юра бы выстрелил в глаз, а Жора…
Затем просвистела мысль о Тине… Но я её не расслышал.
Позже, в палате, я не мог вспомнить, как…
Вдруг совсем рядом, на расстоянии вытянутой руки я увидел Тину! Я видел её так отчётливо, так ярко… Я даже яростно втянул воздух обеими ноздрями, чтобы насладится дурманящим запахом её тела и потянулся к ней обеими руками и всем своим уставшим телом, которое вдруг стало оживать, ожило, наполняясь какой-то злой силой желания, вдруг яро окрепло, дрожа от нетерпения… Я прям весь выпростался из своей вялой и липкой болезненности, весь воспрял… Не только духом, но и телом, и телом… Помню, что даже закричал (как Иисус!): жажду!..
Вот ведь какое случилось чудо!
- Разве чудо? – говорит Лена. – Просто ты давно…
- Именно чудо! Тина – как источник здоровья!..
- Как таблетка от головной боли, как скорая помощь…
- Лен, ты что же не… Если и ты меня не понимаешь… Знаешь… Это как если бы в тебя вдохнили новую жизнь! Не просто прикрыли, облачили в здоровую кожу измождённое израненное распадающееся тело, не просто сделали макияж и припудрили… Понимаешь – напитали живой жизнью… Каждую клеточку… Понимаешь?..
- Понимаю.
- Напоили живительной влагой усохший росток.
- Понятно.
- Нет-нет, я понимаю, это трудно понять… Надо пережить!
Лена просто смотрит на меня и молчит.
- Я даже произнёс, - продолжаю я, - это спасительное (или роковое?) имя её – «Тина?..».
И тотчас подумал: откуда ей здесь взяться?
Это была моя последняя мысль.
После этого я стал прихрамывать на левую ногу. И никакая вращательная гимнастика по Ушкову не снимала боль в колене. Помог Гермес.
- Трисмегист?
- Его фараонова гимнастика.
Я ещё долго не мог простить себе такую неряшливость и беспечность.
Были и другие проблемы…
Глава 13
Пришло время считать наших цыплят. Долгожданная плодоносная осень, как мы и планировали, наступила зимой. Здесь зима не вьюжная, не промозглая, не ледяная. Лед можно найти только в холодильных комнатах, тонны. Первыми пришли ленинские дни. Мальчик Ленин, я уже говорил, родился в 5 часов 54 минуты…
- Нет, - говорит Лена.
- Что «Нет»?
- Ты не говорил.
- Да, в 05 часов 54 минуты. Я закрываю глаза и вижу эти четыре зеленые цифры электронного хронометра. Еще бы минута и было бы три пятерки. Мы удовлетворились и тем, что сумма всех цифр составляет пятерку. Пятерка! Значит, сработали мы отлично! Это был день нашей славы! Нетерпеливый мальчуган рвался наружу, покорять мир, подчинять его коммунизмом, подминать. Конечно же, как только проявились первые признаки родов (замигали лампочки, запиликали датчики, зажужжали системы препровождения плода), мы дружно перебрались в родильное отделение. Никто глаз не сомкнул до утра. Когда принимавшая роды Юля ловким движением отсекла пуповину и, как и полагается, шлепнула карапуза ладошкой по тугой розовой попе, он тотчас разразился всевселенским веселым криком, оповестившим мир о рождении новой эры. И в ту же секунду тихо грянуло наше троекраткое «ура»! Даже султан прокричал его на русский лад. У меня от волнения подкашивались ноги.
- Кому пуповину?!
Тотчас вырос лес рук.
- Возьмите кровь в криобанк,- сказал Жора,- а потом делите.
Юля усадила вождя на свою ладошку и, поддерживая его другой рукой за правую ручку, поднесла мне под самый нос, мол, смотри – мальчик. Будто я был полноправным отцом этого дитяти, который наконец заполучил желанного наследника.
- Пацан,- произнес Стас так, словно кто-то из нас сомневался в рождении мальчика.
Мое сладкое волнение тотчас передалось и другим.
- Где елей, где мирра, где дары волхвов? Кто оповестит мир о приходе мессии?..
Конечно же, это было событие, сопоставимое разве что с рождением Иисуса Христа. Пришел и на нашу улицу праздник!
Вскоре младенцы посыпались, как пшено из куля. Тома едва успевала переводить дух. Не покладая рук, она принимала роды, привычно шлепая новорожденных ладошкой по попе, привычно вырывая из их беззубых сморщенных ртов первый крик. Мы привычно и дружно сотрясали воздух кратким негромким «ура» и привычно открывали шампанское. А когда Тома сбилась с ног, ее дело взяли на себя и другие женщины. Конвейер работал круглосуточно и бесперебойно. Жора с нетерпением ждал появления Нефертити, и когда пришло ее время появиться на свет, он сам закатал рукава и, как заправская акушерка, сам принял девочку в свои огромные надежные ладони. Работа спорилась. Бесспорно было только то, что лед тронулся. Мы были без ума от успеха. Потом радость стала привычной, и наше «ура» слышалось постоянно, будто целая армия шла в наступление. А спустя какое-то время наши глотки, совсем обессилев, прохудились, дали течь. Из них вырывались только хрипы, а вскоре и они попритихли. Пришло время абсолютной тишины, если не считать щелкания и жужжания каких-то датчиков и легкой прохладной небесной музыки, тихо льющейся из динамиков. Не покладая рук, мы делали свое дело, не покладая ног, мы старались как только могли. Теперь мы знали определенно: начало положено, новый мир начинается. Как и следовало ожидать, все трудное для нас стало привычным, а привычное вскоре стало прекрасным.
- До сих пор не верю глазам своим,- говорила Ася.
- Мы хорошо постарались,- радовалась Тамара.
- Я тебя очень люблю,- улучив момент, прошептала мне на ухо Аня,- ты – чудо!..
- Вот видишь!...
Это было своевременное и приятное признание, так как вот уже больше месяца мы с Аней не имели возможности перекинуться словом. Я просто с ног валился, и своим признанием Аня крепко меня поддержала. Нет в мире лучшего средства для поднятия духа, чем признание любимой женщины.
Но нас и попрекали.
- Вы настолько далеко зашли в своих желаниях отличиться,- бурчал Ушков,- что забыли об ответственности перед людьми.
- Слав, ну скажи, о какой ответственности ты говоришь?- недовольствовал в свою очередь Шут,- ты всегда отличался тем, что…
- Перестаньте!..
С появлением Шута (он нашел-таки нас!) перепалка снова возобновилась. Ушков пристально посмотрел на Шута сквозь холодные и, казалось, злые стекла очков, выдержал паузу и произнес свое традиционное:
- Я же просил вас…
Он окинул всех уже спокойным и почти равнодушным взглядом.
Дата добавления: 2018-10-26; просмотров: 191; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!