PS. Жора – Георгий Александрович Чуич ушел от нас в мае 2013 года. 102 страница
- Говорят, у него было золотое кресло в сенате и суде. Да он был просто стяжатель, вор и Гобсек.
- Хорошо, что не золотой унитаз, - говорит Лена, - нынешние правители всё больше норовят оставить свой след в истории на золоте унитаза. Надо же! До чего же убогий народ! Алхимики современности, они хотят своим, пардон, дерьмом покрыть золото, так сказать, продерьмить его! И не только унитазы – весь мир обгадить… До чего же…
Лена просто негодует.
- Мы, - продолжаю я, - негодовали вместе с Катоном: «Не было сил терпеть этих людей, которые брачными союзами добывали высшую власть в государстве».
Но что бы мы не говорили, Цезарь оставался Цезарем, он числился среди нашей, так сказать, обязательной дюжины апостолов и все разговоры, характеризующие его с отрицательной стороны были просто бессмысленны. Поэтому Жора так и сказал:
- Хватит вам мыть ему кости. Вопрос ведь давно решен.
- Хм! Конечно… Вы тут без нас,- возмутилась было Ната,- как захотели, так и решили. Могли бы прислушаться к мнению женщин.
Никто ее не поддержал, а Юра сказал:
- Этому лысому больше подошла бы не Кальпурния и даже не Клеопатра, а Наполеоновская Жозефина. Та быстро наставила бы ему рога. Пусть тогда и заявлял бы, что «Жена Цезаря вне подозрений!».
- Или…
- Или…
- Или…
Как из рога изобилия посыпались имена возможных жен Цезаря, но как раз пришел Вит:
- Вы все еще гадаете?
Он уселся в свободное кресло, и Ната тут же его атаковала.
|
|
|
- Вит, кого бы ты сосватал Цезарю в жены?
- Жа-аклин,- не задумываясь, выпалил Вит.
- Кеннеди-Онасис?
- А-а-то! За каждой красивой и успешной женщиной,- сказал он,- всегда стоит умный и сильный мужчина.
Он развернулся лицом к Жоре и произнес:
- Жор, там я-аа-понцы требуют бонус. Помнишь те нанотехнологии с вытяжками же-еньшеня?
Жора только молча смотрел на Вита.
- Помнишь?
- Ну?..
- Они хотят, чтобы мы…
- Пошли ты их в ж…,- сказал Жора.
- Я бы ра-ад, но…
- Меня радует то, что ты рад,- сказал Жора,- определенно.
И стал набивать свою трубку.
Глава 8
Из мести, из какой-то там жалкой мести я как-то бросил ей свое холодное «Не твое дело». И случилось это как раз в тот самый вечер, когда Юля испытывала трудности со здоровьем, попросту приболела, что, собственно, случается с каждым, и не смогла выполнить мою какую-то просьбу. Зачем же мстить? Я открываю себя себе: я по-прежнему мстителен. Какая досада! Я считал, что с этим давно покончено. Мстить – значит жить прошлым, тем, что ушло навсегда, значит терять и без того недостающее время. Какая досада!..
- Прости,- говорю я,- прости, пожалуйста.
Юля ошеломлена. Еще бы! «Не твое дело» - для нее, как выстрел! Что, собственно, ты хотел этим сказать?
|
|
|
- Как ты? – спрашиваю я.
- Хм! Спасибо, что спросил.
- Знаешь,- говорю я в свое оправдание,- это зависть, да зависть. Я просто завидую тебе: ты можешь позволить себе заболеть.
Какая собачья чушь! От мести я пытаюсь прикрыться завистью: зависть не так убийственна.
- Ты жалеешь себя,- говорит Юля.
Жалею?! Верно. Мне жаль себя: мне хочется абсолютной свободы.
- Чудак! Абсолютным может быть только ноль. Ты же – не ноль?!.
Чудак? Чудик!..
- Слушай, столько книг!.. Столько написано!.. Столько слов, столько шума!.. В самом деле! Сколько высказано концепций, гипотез, теорий, сколько разных там догм и учений!... А Жизнь ни на гран не стала лучше. Более того – Жизнь трещит по швам, рушится, умирает. Это заметно невооруженным глазом.
Почему?!! Правда, почему?..
- Потому что все, что было сказано – пар, пена, пыль, чердачная пыль…
Потому что нет единого взгляда на жизнь. Потому что все написанное – молекулы жизни. Человечеству не предложено разом увидеть всю Жизнь. Вот оно и мыкается, не находя себе места. Мы живем каждый в своей скорлупе. А ведь давно сказано: sigillatim mortales, cunctim perpetui (Порознь люди смертны, в совокупности – вечны, лат.). Отсюда – все беды… Перевернут не мир, а жизнь в мире... Знать свое место в жизни – вот что важно. Предназначение! И разве можно выстроить храм, не представляя себе его план, проект?
|
|
|
Разве можно наслаждаться улыбкой Моны Лизы, рассматривая лишь ее губы?
- А что ты можешь сказать о «Двойнике» Дюрренматта? – неожиданно спрашивает Юля.
- Все мы живем в плену иллюзий, - говорю я, и пытаюсь вспомнить, о чём эта пьеска. Но помню только то, что она – маленький шедевр.
Однажды ей кажется, что я обвиняю ее во лжи.
- Разве я лгу?! - ее щеки просто пылают, - ты несправедлив ко мне!..
Я и сам это знаю. И не собираюсь оправдываться. Это требует много слов. Они - кончились…
- А знаешь,- говорит Юля,- вот что удивительно: ты, я заметила, всегда прав. Даже когда неправ.
- Знаю.
- Слушай, - вдруг взрывается она, - не делай вид, что ты работаешь!
Вполне естественно, что я прикрываю голову правой рукой, как от удара.
- Это меня бесит, - зло добавляет она.
Не понимаю, чем я мог ее так разозлить.
- Юпитер, - мирно произношу я, - ты злишься, значит, ты неправ.
- Да нет, уверяю тебя…
Мы миримся? Но разве был повод для ссоры? Юля приболела да и я не совсем здоров.
- Выпьем? – предлагаю я.
- Охотно!..
|
|
|
Потом мы в один голос признаем: бывает, что и усталость сближает.
И вот что меня ещё радует: ни слова о Тине! Никаких звонов, звонков и звоночков…
Тишь… Тссс… Не… не… не… Вы только представьте себе – ни гу-гу…
Невероятно!
Глава 9
Вот какие планировались пары: Навуходоносор и Семирамида, Эхнатон и Нефертити, Леонардо да Винчи и Джоконда, Ромео и Джульетта…
Лена недоумевает:
- Джоконда?!.
- Ну да!
- Джульетта?
- Ага, Джульетта. Цезарь и Клеопатра, Наполеон и Жозефина, Шурик ваш… Македонский и Таис Афинская… Классика истории земли…
- Тебя же просили не называть Шурика Шуриком.
- Да-да, просили-просили… Кто просил? – я округляю глаза.
- Конь в пальто! И при чем тут Таис? – спрашивает Лена.
- При том. Что же касается Сократа и Соломона, и Коперника с Иоаном Павлом Вторым… А кого взять в жены Николо Тесле?
- Но зачем вы приплели сюда Таис, эту…
- Так.
История человечества просто кишмя кишит знаменитыми парами. Выбор был огромен, начиная с тех же самых простых и вполне доступных Адама и Евы. Самая открытая и незащищенная пара на Земле! Прикрытая разве что лишь, размером с ладонь, фиговым листиком. Следуя логике, новый род можно было бы начать с них. С них или с Ноя и Лотты. Да мало ли с кого? Пар этих предостаточно! Соломон и Суламифь, Сократ и Ксантиппа, Тристан и Изольда, Данте и Беатриче, Лаура и Петрарка, Жозефина и Наполеон…Пушкин и Керн (или Натали?), Тургенев и Виардо, Толстой и Соня, Роден и Камилла, Бернард Шоу и его мраморная фея, Бальзак и его панночка… Да те же Ленин и Инесса Армандт, Гитлер и Браун, Маяковский и Брик…
Наконец, Авось и Юнона…
И еще пара пар. Если хорошенько поскрести по сусекам истории…
- Ну а Тине… Тине вы пару нашли? – спрашивает Лена.
- А как же!
Мы перемыли косточки всех знаменитых пар…
Наконец, Христос с Магдалиной! Идеальная Пара!..
Правда, можно было бы… Да, я мог бы начать с себя, с каждого из нас. В самом деле: прежде, чем ввергать мир в пропасть неизвестности и, согласуясь с правилами драматической медицины, мы должны были провести испытания на себе - клонировать самое себя! Вот мужество! Вот подвиг! Слава Богу никто из нас лысиной не страдал, и свежие клетки волосяных луковиц давали прекрасный рост без всякой коррекции биополем. Зачем далеко ходить? Достаточно было выдернуть волос со своей седеющей головы…
Мы не стали так рисковать. Ведь самая ничтожная ошибка, самый маленький сбой могли стать причиной огромных разочарований. Ни я, ни Юра, ни Аня, ни Жора, никто из нас не считали себя совершенными и готовыми положить начало новой эпохи. Стас? Ушков, Лесик, Вит? Смешно даже думать! Аленков? Вот уж нет! Тамара? Мы думали. Юля? Мы не были настолько уверенны. Совершенство! Никто из нас не смел даже мыслить об этом. Для нас, грешных, Оно было уже недосягаемым. В том то и дело, что свое несовершенство мы хотели хоть как-то компенсировать строительством Пирамиды. Никто, конечно, об этом не заикался, но каждый из нас втайне от другого жил надеждой, что Бог увидит наши стремления, оценит по достоинству наши усилия и согреет в Своих ладонях наши смятенные души. Ладони Бога! Кто из нас не желал бы ощутить Их тепло!
Мы начали с царя, с мужчины. Мощное, сильное, светлое начало. Янь! Na4alo-na4al! Царь все-таки наместник Бога на Земле и поэтому куда совершеннее каждого из наших современников. И чем более древний, чем более отдаленный стеной веков от нашей цивилизации царь, тем больше у него шансов стать новым Адамом. Я ратовал за Александра. Мне казалось, из всех царей он самый достойный. Македонский и Таис – чем не пара? Мои предпочтения и симпатии не принимались в расчет, поскольку они не совпадали с тем, что предлагала машина. Мало что кому вздумается!..
- А Тине.. Нашли? – снова спрашивает Лена.
- Я же сказал!
- Дон Кихот и Санчо Панса? Это пара, это как раз та пара...
- Голубые что ли?
- Принцесса Диана и Чарльз…
- Гала и Дали…
- Гете со своей… Как там ее?..
- Ульрикой фон Левецов,- сказал Юра.
- Вот-вот…
- И Бернард Шоу со своей…
- Камалией…
- Галатеей,- подсказал Юра.
- Пигмалион! Это он оживил камень…
- А с кем Мерилин Монро?
- Я бы,- вызвался Стас,- я бы не против… Если вы не против…
- Слушайте, вы их что, солить собираетесь?! – воскликнула Ната.
- Тише ты! – воскликнула Света Ильюшина, - а мне Колика, - она посмотрела на Альку Дубницкого, - Колика мне сделаете?
Будто бы Алька мог тут же родить ей этого Переметчика.
- Колика, – улыбнулась Инна. – Да у тебя, милая, колика в твоей голове! На кой он тебе, этот скряжничающий заморыш?
- Ты что, с ним спишь? – спросила Лиля.
Света вся просто засветилась, залилась румянцем. Даже спина в вырезе платья порозовела.
- Дался он тебе, - сказала Людмила.
- Дададада, - протарахтела Светлана, - сплю! Сплю, сплю! А что?
- Но он же даже зубы не чистит! Как это «что»?!.
Светлана, казалось, вот-вот лопнет от злости.
- А вы…
Она судорожно искала слова.
- Зато вас… Вы же… А я вас… А у тебя, - глаза ее сузились и побелели, - а у тебя, - она просто пронзила взглядом Людочку насквозь, - ноги такие же тонкие как у Вальки, такие же кривые как у Зойки и такие же волосатые как у Райки…
Вдруг резко повернулась и выскочила из комнаты.
Это была неправда: ноги у Людочки всегда были восхитительны!
- Алька, - обратился Жора к Дубницкому, - сделай ты ей этого Переметчика. Жалко что ли? С тюбиком зубной пасты в его жабьей пасти! А?
- Ага, разбежался, - сказал Алька, - щаз!!!
- Зачем же вы так безжалостно нападаете на Светлану, – возмутился было Валерочка, - ведь она…
- Придержи язык, - зыркнул на него Жора, - а то и тебе достанется.
Валерочка прикрыл голову рукой, словно опасаясь удара, втянул голову в плечи и, казалось, вот-вот вильнет хвостиком. Он Жору боялся, но и боготворил. Тайно.
- Мне кажется, - сказала Ирина, - ты просто мстишь таким как эти ваши Валерочки и Переметчики, как…
Жора оборвл ее:
- Я не мщу, я лечу, милая. Я же доктор! Я лечу этот мир от жадных жлобов! Всего только! Только и всего!
Цари и царицы, короли и королевы, их любовницы и любовники, жрецы и полководцы, величественные князья, графы, дворяне и масоны, принцы и принцессы, выдающиеся актеры и музыканты, писатели и поэты, художники и скульпторы… Неповторимая плеяда… Сливки всех времен и народов… Нам невероятно трудно было удержаться от того, чтобы не перемыть им все кости.
Их гениальные гены не могли не сработать на совершенство! Разве не об этом мечтали народы мира миллионолетиями, ожидая мессию?!
- Мессию? – спрашивает Лена.
- Конечно! Пришло время новых мессий, - говорю я.
- «Какое время на дворе, - говорит Лена, - таков мессия».
- Время «Ч», - говорю я и добавляю: - na-4-a-lo-na-4-al. По слогам.
Разве мы не могли рассчитывать на успех?!
- Ты мне так и не ответил, - говорит Лена.
Она спросила, не могла ли наша Тина стать новым мессией.
- А как же, - говорю я, - конечно, едем! Идём…
Мы спешили на последнюю электричку.
Тинка – мессия?!!
Это ж сколько дури может быть в светлой голове?!
Или что?..
Или…
А что!..
Вова! Wow!.. Вот это – да!
Глава 10
Итак, споря до хрипоты, мы выбрали самые бесспорные пары. Я хочу их назвать. Первая: Эхнатон – Нефертити.
- Ты уже их называл, - говорит Лена.
- Да. Против них никаких возражений не было, и машина тоже дала им зеленый свет. Надо сказать, что несмотря на то, что программа выбора пар была давно нами принята, мы, тем не менее, давали себе право оспаривать действия машины. Все-таки мы – люди! Мы ведь творцы не только будущего, но и самих этих самых умных машин! Так неужели мы не можем позволить себе то, что принадлежит нам по праву? И мы позволяли. Споры были по каждому поводу, по каждому пуку. Так мы заменили Хаммурапи на Македонского, почти без спора. Так каждый из нас – творцов – пытался вставить в число первых пар своего любимчика. Жора, как всегда, носился со своей Нефертити, которая шла вне всяких конкурсов. Поэтому он был абсолютно спокоен. Правда, когда ему стало не о чем беспокоится, время от времени он произносил свое:
- Не забудьте мою Наталью… Моих Наталий, - добавил он.
- Какую?- спрашивали все хором.
- Портман, какую же еще?- смеясь, отвечал Жора.
Помолчал и затем добавил:
- Уитни… И Уитни… И, конечно, Уитни… Затем Тэтчер…
Все, кто был рядом с Жорой, скандировали имена его предполагаемых пассий.
- Да,- соглашался Жора,- и Гончарову, и Милу Йовович. Вы видели ее губы! А ноги?! Мы же с ней одной крови…
- Лучшие мужчины Вселенной,- произнесла Рада,- предлагали ей…
- Вы же знаете, что лучший из лучших – это я,- перебил ее Жора.
- Да уж…
- Вы забыли еще и Наталью Кемпбелл, - подсказал Жора.
- Наоми, - поправил Стас.
- Наоми или Натали – не все ли равно, - улыбнулся Жора, - и еще, пожалуйста, Диану принцессу, если можно… И Леночку Великанову. Пожалуйста. Да! И Настю, и Настю!
- Заворотнюк?
Жора поморщился.
- Почему нет? У нее же…
- Нет, - отрезал Жора. – Ну, понимаешь, нет в ней… Ну, знаешь, пустышка… Не бриллиант, подделка, даже не хрусталь, бутылочное стекло…
- Значит, Вертинскую?
- И Волочкову! Без Насти наш мир будет не полон.
Мы поймали ее...
- У меня уже есть мой маленький клон,- улыбнулась она.
Я не видел такой обворожительной улыбки.
- Дочь – это дочь,- сказал Жора,- но миру нужен твой клон. Пойми, без тебя будущее не может быть совершенным.
Мы сидели в гримерке театра и Жора читал Насте лекцию о Пирамиде. Я не слышал ничего интереснее!..
- Это будет мир без бед и тупиц, без власти денег и голода. И твои гены, как Аполлоны, будут держать Небо, пришедшее к нам на землю…
Цветов было столько, что гримерка казалась клумбой.
- Красивая сказка,- сказала Настя и поведала нам историю борьбы за совершенство.
Мы знали эту историю из газет: Москва, Большой театр, балет, засилие зависти… Ее разочаровали мужчины.
- Знаете,- сказала Настя,- среди них я не встретила ни одного, кто мог бы достойно нести звание мужчины. Ни одного, представляете! Все они были мущинами через «щ», да – морщинами. Даже стоя передо мной во весь рост на мешках с деньгами и даже встав на цыпочки, чтобы выглядеть знатными и могучими, они едва доставали мне до щиколоток. И чтобы заглянуть мне в глаза, им приходилось надувать свои щеки и пуза и надутыми прыгать передо мной, как воздушным шарикам, в попытке подняться до моей высоты. Это было жалкое зрелище, отвратительное… Щемящее чувство досады долго не покидало меня. После общения с такими хотелось побыстрей принять душ… Соскрести с себя их липкое присутствие, отмыться… Я сожалела и о том, что разговаривая с ними, не надевала противогаз.
- Я тебя понимаю,- сказал Жора.
- Мне трудно это понять,- сказала Настя,- ведь этому нет объяснения…
- Мне трудно заставить тебя поверить, но без тебя Пирамида…
Насте некуда было бежать.
- Хорошо,- согласилась Настя,- что мне нужно делать?
- Хм! – хмыкнул Жора, - танцевать. А что ты еще умеешь?
- Танцевать?!!
- А что ты еще умеешь?
- Поливать цветы, вышивать крестиком, люблю любить…
- Танцевать, - повторил Жора.
- Это все?!!
Жора улыбался.
- И еще мне, знаете, нужна гарантия…
- С этим – к Богу, - сказал Жора, - а это - тебе,- и протянул Насте нашу белую розу.
В уголках ее глаз тут же вызрели бусинки слез. И она стала просто таращить свои благодарные глаза на Жору, пока слезы не потекли черными ручейками по ее щекам… И она, уже не сдерживая себя, разрыдалась у нас на глазах, размазывая ладошками смытую краску по пунцовым щекам.
И мы снова вернулись к своим баранам. Жоре туго пришлось, но он с радостью дарил нам своих претенденток на звание «мисс Совершенство».
Когда страсти немного поулеглись, Жора, с карандашом в руке, казалось, изучавший какую-то научную статью, вдруг оторвал глаза от журнала, внимательно посмотрел на Юру, затем на Тамару, затем, выдержав паузу, направил указательный палец своей правой руки Стасу в грудь.
- И, помнишь, - произнёс он, - мы вчера с тобой…
- Я помню, - сказал Стас, кивнув, - Чурикову.
- Да, Чурикову, - кивнул в такт Стасу Жора, - именно!
- Чурикову?..
- Чурикову?..
- Чурикову?..
- Чурикову?..
Это «Чурикову?..», словно снежная лавина, неслось на Жору со всех сторон. Наконец, воцарилась тишина, которая ждала Жориного ответа.
- Инну?.. – не удержалась и Инна.
Тишина просто царапала наши души.
А Жора уже сидел на своем стуле-вертушке и, казалось, вчитывался в какой-то текст на той же странице того же «Nature». С карандашом в руке. Затем, привычно дернув скальпом и улыбнувшись произнес:
- Да, Инну!
Теперь он смотрел в глаза Инне.
- Если нам удастся собрать воедино, - мягко произнес он, - всех ваших Инн и всех ваших Чуриковых, мы и получим ту самую Инну Чурикову, в которой каждый, каждый из нас и найдет Его Высочество Совершенство!
Я не помню, чтобы Жора когда-либо так яростно отстаивал совершенство женщины. Он помолчал, затем коротко дернув плечами, произнес:
- Как можно этого не понимать?
Затем тоном, не терпящим возражений, мягко добавил:
- Чурикову и Чурсину… Неужели не ясно?
И снова вперил свой взгляд текст той злополучной статьи, которую все еще не мог осилить. С карандашом в руке.
Чуич, Чурикова, Чурсина… Чу!.. Жора набирал себе команду чудотворных?
- И Ксению, Ксению… Мне.
- Алферову?
- И Лаврову. Ксюха наконец-то нашла время потрясти мир своими талантами…
- Алферова?
- И Лаврова! Ты видела ее иллюстрации к моей книжке? А ее росписи Пирамиды?!!
Дата добавления: 2018-10-26; просмотров: 197; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!