PS. Жора – Георгий Александрович Чуич ушел от нас в мае 2013 года. 64 страница
Я кивнул.
- Опять рукотворное… Знаешь, я, признаюсь, читал твою Нобелевскую лекцию… О твоей Пирамиде.
- Ну и как?..
- Туман…Эти люди, они ведь не так просты. Их столько…
- Да,- сказал я,- люди всюду, куда бы ты ни пошел, но…
Он не дал мне продолжить.
- Ты просто безнадежный мечтатель. Все, что есть на Земле рукотворного в скором времени превратится в труху. Мы не успеем даже глазом моргнуть.
- Юра,- сказал я,- все это не мечты, не прожекты, у нас все готово для построения Пирамиды. Ты не поверишь,- произнес я его любимую фразу,- но уже проведены маркетинг и менеджмент, осуществлен тотальный аудит ситуации, в деталях разработан проект Пирамиды, экспертиза подтвердила его жизнеспособность и очевидную целесообразность. Это кажется фантастикой, но это живая реальность, есть земля, ряд островов для нашего рая, есть люди – команда, ангелы и апостолы, созидатели и творцы. Наконец, в наших руках сосредоточены все самые современные технические, технологические и, если хочешь, моральные средства и способы этого величественного строительства! Готов бизнес-план и есть деньги, да, море денег…
- А Иисус?..
Юра надел очки и теперь сверлил меня своим тяжелым гипнотическим взглядом так, что, казалось, темные стекла очков вот-вот разлетятся в разные стороны.
- А Иисус у вас есть?
Я выдержал паузу и этот змеиный завораживающий взгляд, и тихо, почти шепотом и как можно более равнодушно произнес:
|
|
|
- Он всегда с нами. Не хватает тебя!
Молчание длилось не меньше минуты, затем:
- Ну, какой из меня ангел? Я же обыкновенный мясник, кил…
Я не дал ему договорить.
- Ты - ваятель, творец!
Он это знал и без моей поправки. Снова повисла тишина. По всей видимости, так его никто еще не называл, хотя он в это беспрекословно верил. Конечно, он – творец, созидатель и гуманист.
И непревзойденный альтруист. Он готов раздарить себя людям, каждой твари и каждой пылинке, но ему нужно знать, что дар этот не пройдет незамеченным. Жажда славы еще прочно сидела в нем, еще тлела и теплилась, грея его честолюбивое нутро, как уголек костра, ждущего свежей порции пересохшего сена: брось горсточку и – затрещит, запылает…
- Ты нам нужен, как ...
Я порылся в памяти, чтобы подобрать весомое слово.
- …как крик! Понимаешь, как крик!..
Я произнес эти слова громко, четко и ясно, и этого было достаточно, чтобы Юра убрал ноги со стола и выпрямился в кресле. Он в ответ не сказал ни слова, я видел, как он борется с собой, как его распирает гордыня от того, что он признан, принят в ряды признанных, он высоко оценен мною. Я же не просто человек с улицы, не какой-то прожектер и ханыга, не пустопорожний мечтатель, я – убежденный прагматик, строитель, если хочешь, - бог. Ведь каждый из нас по-своему бог. По-моему, я по-своему тоже бог. Созидатель, творец. Не переоценивая своих способностей и возможностей, я могу смело заметить, что строительство Пирамиды, а по сути - Царствия Небесного на этой грешной Земле, теперь, вот сегодня, сейчас – вполне постижимое и реальное дело. Теперь это можно понять. Главное – положить начало, начать. Сегодня пришло, наконец, время свершения чуда, долгожданных планов Иисуса, наступило Второе пришествие...
|
|
|
Вот какими аргументами я зазывал его в Царство небесное. Я торопил его, ведь жить ему оставалось… всего-ничего…
- Ты хочешь…
- Нет, - сказал я, - нет.
- Всего-ничего? – спрашивает Лена.
- Да, считанные… годы…
Глава 14
Он ясно себе представлял, что не я один его принял и признал. В моем лице он сейчас получил признание самой передовой научной мысли планеты. Ведь нам достаточно было в двух-трех словах обмолвиться о наших делах и мы тотчас узнавали, кто чем дышит и чего достиг. Я достиг многого и тому есть существенные подтверждения. Нобелевскими премиями мир ведь не разбрасывается. И в интернете моя фамилия была чуть ли не первой из самых востребованных. В нашем, разумеется, кругу. Я приглашал его в свою команду, и, главное, - признавал беспомощность и бессмысленность своего будущего без его участия в нашем деле. Все это очень возвышало его в собственных глазах, это брало за живое, цепляло…
|
|
|
- Кстати,- сказал я,- уже готова и виртуальная модель Пирамиды,- и добавил, не меняя тона,- там и для тебя местечко нагрето!
- Какое?
Мне больно было смотреть на него. Он еще не верил в то, что вдруг оказался кому-то нужен. Нужен не для того, чтобы кого-то убрать точным выстрелом в лоб, не для того, чтобы мстить, убивать, ненавидеть, просить, даже не для того, чтобы протянуть руку помощи или подставить плечо, кого-нибудь напоить или поделиться последней лепешкой, нет, - для чего-то другого, непостижимо-величественного! О таком он мечтал все последние годы! Неужели дождался?
- Какое же?!
Нетерпение подводило его. Еще бы! Терпение терпело фиаско. Когда мечта достижима, и, кажется, что ты уже хватаешь ее за роскошный павлиний хвост, хочется быть уверенным, что на этот-то раз, что сегодня, сейчас вот, она уже никуда от тебя не ускользнет, никуда не денется, твоя мечта.
- Ты должен делать то, что ты умеешь делать лучше других - месить и лепить. Из глины генов ваять основание…
|
|
|
И тут Юра не удержался. Он расхохотался бешеным истерическим смехом, я даже испугался. Он просто выпрыгнул из кресла, катапультировался, как из горящего самолета, несколько раз подпрыгнул, затем замер, поднял голову вверх, протянул руки к небу, словно пытаясь ухватиться за облака, и так стоял не меньше минуты, колосс Родосский, бог в джинсах… Затем он снова упал в кресло, снял очки и, как обиженный школьник, кулаком вытер слезы, катившиеся из глаз. Он не мог удержаться от слез, тер и тер кулаком свои красные щеки, тер и всхлипывал, икая, как ребенок, которому вернули любимую игрушку.
- Да-да, - почти шепотом сказал он, - ваять жизнь – это то, что мне надо.
Я не знал, что мне делать: утешать его или радоваться вместе с ним. Я знал точно одно: я попал в десятку: он теперь - мой. И дал вволю ему наплакаться. Потом мы шли по ночному Иерусалиму и молчали.
- Я до сих пор не верю,- произнес он, наконец,- но как тебе все это удалось провернуть? Знаешь, ты – гений…
- Знаю,- сказал я.
- Я бы до Пирамиды никогда не додумался!
- Пирамиду не я придумал,- сказал я,- мы ее все вместе придумали, ты, я, Аня и Стас, Ия и Юля, Архипов и Тамара, и…
- Да, и Славик, и Ксения и Наталья…
- И Жора, и Вит…
- Да, Жора - гений всяких придумок…
- Бог,- сказал я.
- Да, Жора тоже… Ты уже называл Юлию, кто это?
- Пирамиду,- сказал я,- придумал Сам Бог. В Его Книге все написано, там начертан и план нашей жизни. В ней все есть и маркетинг, и менеджмент, аудит и консалтинг, даже бонусы и дивиденды, абсолютно все, надо просто уметь читать… Пришло время прочитать ее заново и по-новому, и досталось это нам, понимаешь, не кому-то, а нам. На нас Он возложил это Его плодоносное иго, это бремя небесное, понимаешь, нам нельзя Его подводить.
- Ты строишь свою Пирамиду так уверенно и с таким вдохновенным смирением, как это может делать только глубоко верующий в правоту своего дела человек.
- А ты разве в нее не веришь?
Тут я вспомнил Аню, наш спор, и сказал то, что говорил ей:
- Сrede ut intelligas! Верь, чтобы понимать!
- Да-да… Чтобы понимать, - согласился Юра, - требуется вера.
Видимо, этот мой небесный спич, свято вырастал и ширился по ночным вымершим переулкам Иерусалима, и наводил на нас некий таинственный трепет, звуча как молитва, как клятва, которую мы давали на верность служения Небу. Это был наш катарсис.
- Так кто эта твоя Юлия? – снова спросил он.
- Муза, - сказал я, - наша муза… Чистый креатив! Кстати, и Тина…
- И она с вами?
- Ты знаешь Тину, – спросил я, - какую Тину?
Юра посмотрел на меня и ничего не сказал.
Вот так, рассуждая о Боге и Его исповедимых для нас путях, мы и добрели до гостиницы.
- Только бы не оказалось все это благими намерениями, которые приведут нас известно куда,- сказал Юра,- ведь самый главный бич человечества – невежество и неверие…
Но этой капельки пессимизма было не достаточно, чтобы затушить тот костер, который, я это видел, в нем уже разгорался.
- Знаешь,- он сделал еще одну попытку уйти,- мне кажется, у тебя ничего не получится.
- Чудак,- сказал я,- у тебя уже нет выбора!
Мы не знали тогда, что костер этот превратится в пожар.
О Тине он больше не проронил ни слова. А я не спрашивал. Видимо, речь шла не о нашей Тине.
- А была ещё какая-то? – спрашивает Лена.
- Были, были… И Тины, И Инны, и Кристины…
«Тиннн-н-н…».
Глава 15
- Я и в самом деле умею делать с генами все, что захочешь,- заключил Юра,- резать, клеить, лепить, мне подвластна любая технология, комбинаторика генов – это, если хочешь, мое хобби. Мне интересно знать, как может выглядеть то или иное сочетание, какое оно даст плоды, какие у этого плода могут быть заложены признаки. Теоретически я могу просчитать все ходы и выходы, абсолютно все. В моих руках своеобразный кубик Рубика вот и все. И я знаю как. Как, например, сделать так, чтобы…
- Мы тоже комбинируем,- сказал я,- чтобы похвастать и своими достижениями,- мы тут вот на днях скрестили козу и лягушку, дрозофилу и рожь, а совсем недавно нам удалось внедрить гены секвойи в геном одной дамы. Мы надеемся, она будет жить тысячу лет.
Юра на это только улыбнулся.
- Я могу проследить траекторию, так сказать, мысли любого генома, каждого гена. И предсказать прекрасное будущее. Или не очень прекрасное.
- Ты - Нострадамус? – снова спросил я.
- Если хочешь – пророк. Вот только не знаю,- продолжал он, как бы не слыша меня,- как эту генную кухню применить для пользы человечества. Они мне нужны только для заработка, ну и для интереса. А ведь сила гена – это самая могущественная сила на Земле. Атомная энергия не годится ей даже в подметки, согласен?
Я про силу гена слышал уже – Жора тоже радовался этой силе.
- Были бы кости,- сказал я,- мясо нарастет.
- Какое мясо?
- Если ты владеешь этой силой и можешь направить ее на созидание совершенства - ты владеешь миром. Это и есть тот костяк, на котором мы будем наращивать мясо жизни. Ты скажешь, что этого мяса на земле предостаточно, это верно. Задача заключается в том, чтобы создать совершенство! Нам теперь известен и путь, технология этого дела. “Я есмь истина и путь” – это помнишь? Две тысячи лет ждал Иисус того дня, когда твой Homo sapiens дойдет своим прытким умом до познания гена, и вот сегодня, когда ген открыт, когда ген расшифрован, пришло время измерить и его всемогущую силу. Как?! И этот путь указал нам не царь, не дедушка Ленин, а Иисус. Плодоносный луч – вот know how, вот та звезда, которая должна нам светить во тьме нашего поиска. Оказывается все дело в Духе, в Духе Святом. Мы пришли к пониманию Духа, мы теперь можем его пощупать, измерить, ощутить на вкус. Это твой Кирлиан, биополе или торсионное поле, называй его как захочется. Он вездесущ и всесилен, Он – это всевселенская Мысль, это Слово, с которого все и началось в этом мире, верно? Мысль, ты же знаешь теперь и уверен в этом, Мысль эта – материальна. Что хочу, то и Творю.
Юра слушал, не шевелясь.
- Так вот know how состоит только в том, что наша Мария зачала от Него, от Святого Духа, прилепив к своим половинкам ДНК Его половинки. Это ясно, как день: гаплоидный набор хромосом Марии достроил на себе, как на матрице хромосомы Иисуса, обыкновенного плотника, но и Сына Божьего. Дух создал в матке Марии такое Свое Божественное Поле, чтобы в нем образовался Его гаплоидный набор, точно так, как опилки железа располагаются по силовым магнитным линиям. Таких примеров в природе – тысячи тысяч и миллионы миллионов, ты согласен? Материализация мысли – это уже не чудо из чудес, это явная явь, это наша действительность, сегодняшний день. Об этом уже трубят все газеты нашего мира. Но материализация, надо заметить, только добра. Зло не удавалось еще материализовать никому и никому не удастся. Так что билет только в одну сторону, к совершенству, ты согласен?
Юра молчал.
- Вот тебе чистое и незапятнанное использование силы гена в мирных, так сказать, целях. Обожествление человека. На свет появился не только Иисус, каких тысячи тысяч, но Христос – Человек, Помазанный, Homo Khristosus! Тот же Бог в человеческом виде. Появился похожим на нас, как две капли воды – голова, руки, ноги, глаза, тютелька в тютельку, пришел для того, чтобы мы – такие же! - научились его понимать. Но мы – нет! Нет! Мы умные, гордые, мы марксисты и дарвинисты, ученые-книжники, мы открыли порох, расщепили атом, разрубили ядро… Мы нащупали эти самые гены! Понимаешь?
Юра только кивал. Не могу сказать, что я поразил его чем-то неожиданно новым, он это и сам прекрасно понимал и не нуждался в моих лекциях для первокурсников. Но в нем зрела убежденность в том, что и он так думает, а значит - не одинок в своих мыслях, а значит - на верном пути. Единственное, чем он мог восторгаться – беспорочным зачатием Марии. До этого момента он, конечно, не мог себе его объяснить и только теперь у него открылись глаза: а действительно, все так просто! До этого надо было дожить. Он дожил.
- Твои гены,- продолжал я,- это и есть та гранитная подложка, та незыблемая скала, а не зыбкий песок, на которой мы и будем возводить нашу Пирамиду. Это и есть та самая кость, на которой мы будем наращивать мясо живой совершенной жизни.
- Белая,- сказал Юра.
- Что «Белая»?- не понял я.
- Кость,- сказал он,- белая кость.
Я улыбнулся:
- Еще бы! Как чаячий пух!..
У каждого человека есть кости и своя ахиллесова пята, подумал я. Есть она и у Юры.
Глава 16
- Мясо,- сказал он,- это прекрасно! Я бы съел чего-нибудь мясного…
- Проголодался?- заботливо спросил я. – Я тебя заболтал.
Он не обратил на мои слова никакого внимания.
- С генами все ясно,- произнес он,- а вот с совершенством не очень. Это будет большой киббуц? Или Ауровиль?
Я знал, что когда-нибудь он задаст и этот вопрос: от генов до совершенного общества, как от лучины до северного сияния..
- Как же и когда мы вскарабкаемся на вершину твоей Пирамиды?
Теперь я замолчал. Об этом можно было бы написать томов сто или двести, о том, как строить совершенное общество. Оуэн написал, скажем, тома два или три, Томас Мор – три или шесть, я не все их читал. Что-то написали и Бэкон, и Монтескье, и Ленин… Писал и Сталин, и даже Брежнев нацарапал свое «Возрождение», которое и сам вряд ли читал… Даже узколобый Чучма и тот что-то накрапал! Да! О том, что Волга-де - это не Днепр, и она не впадает в Азовское море. А Александр Зиновьев в своей работе «На пути к сверхобществу» подробнейшим образом расписал причины невозможности его построения. Многие писали, я уж не говорю о Платоне и Аристотеле, об Августине и Марке Аврелии… А что толку?!. Библия!.. Но как разработать бизнес-план на такую программу? Для этого снова понадобится не одно тысячелетие, а жить хочется сегодня, сейчас. Как с этим быть? И быть или не быть? Вот же в чем вопрос!
- Как же и когда мы вскарабкаемся на вершину твоей Пирамиды? – повторил свой вопрос Юра.
Я посмотрел в окно, выдержал паузу, затем:
- Клон,- это все, что я мог ответить Юре,- наш клон.
Он аж подпрыгнул!
- Так я и думал, я так и думал!..
И утих. Упал в кресло и закрыл руками лицо. И снова слезы хлынули у него из глаз.
- Ты - гений, гений, ты, правда, гений,- запричитал он.
Я и не подумал его отговаривать. Мне были хорошо знакомы эти восхитительные прекрасно-томные и умопомрачительные мгновения жизни, когда тебя захлестывает волна возвышенного восторга, и неподвластные твоей крепкой воле спазмы судорог вдруг перехватывают горло, готовые удавить тебя, задушить в своих цепких объятиях. Я и не подумал его отговаривать.
- Ты, правда, - гений.
Я и не подумал его отговаривать. А что он скажет, когда я расскажу ему о том, что нам удалось уже воскресить Ленина?..
- Теперь и ты это знаешь,- сказал я.
- А кто еще?
Такие слова как «управляемая феноменология гена», теперь-то я был абсолютно уверен, приведут его в восторг, потрясут.
- Немногие,- сказал я.
Мы помолчали. Затем он, чтобы что-то сказать, продолжал.
- Если ты заметил, даже в названии моего сайта есть «klon».
Я заметил. Вместе с тем, это было признание и того факта, что мой выстрел попал в десятку.
- Юра,- сказал я,- твой ход.
- У меня есть мечта,- проговорил тихо он.
Он смотрел куда-то прищуренными глазами и молчал.
- Мне кажется, ты ее выкрал,- потом сказал он.
- Нам не хватало только черной зависти! Теперь мы вместе,- сказал я,- я – это ты! А ты – это я!
- Так не бывает.
- И мы с тобой обязательно разрулим наше общее дело!
- Мы? Безбожники?..
- Юра,- я добыл из запасников еще один (Жорин) аргумент,- ты скоро умрешь.
Ни один мускул не дрогнул на его лице, он по-прежнему смотрел вдаль, затем согласно кивнул и сказал:
- Ты и тут прав: времени у нас очень мало.
- Мы - уже давно не безбожники,- уверенно произнес я,- но мы те, кто впервые сделал попытку стащить Небо на Землю. Ты не можешь себе даже представить всю тяжесть бремени, что свалилось на наши плечи.
- Но как вы собираетесь сотворить столько клонов? Где взять генетический материал того же Хаммурапи? И это твой гетерогенный геном! Представь себе мир химер – ослозайцы и клеверобыки, гадочеловеки и рыбоежи… Эти твои минотавры с кентаврами заедят нас, затрахают…
Он посмотрел на меня пристально и добавил:
- Зае…!
Юра не мог удержаться от этого яркого слова.
Это так выразительно он подчеркнул своё опасение против всевозможного нашествия жутких химер.
- Как думаешь?
Я поспешил увести его мысли от химер.
- Технология очень проста: берешь гомогенат клеточных ядер стволовых клеток человека и помещаешь его в биополе той персоны, которую ты хочешь клонировать. И – пожалуйста! Другой вариант – это уже готовый геном, скажем Иисуса Христа. Его кровь с плащаницы.
- У Христа уникальная группа крови, редкая для людей, четвёртая.
- Тем лучше для мира.
- Но десятки, сотни людей?.. Тысячи тысяч! Это – невероятно!
- Для этого у нас есть «Милашка».
- Кто такая «Милашка»?
Я рассказал и это. Юра сначала, конечно, спорил:
- Ты со своей Пирамидой никому не нужен, эти люди тебя не поймут! Я же нужен им всем, все хотят быть святыми и идут ко мне со своими страхами и грехами, как овцы к пастырю. Я для них - тестер совести, если угодно, - совесть мира. Моя технология безупречна и совершенна. Она каждому скажет, кто есть кто. А тут ты со своей Пирамидой! Твой остров напоминает мне лепрозорий. Неужели мы должны быть заперты на засов и спрятаны от всего света?
Ну, и кентавры… Они точно нас…
Он не кончил, взял сигарету и закурил.
Глава 17
Наступила среда, кажется среда, да среда, потому что в четверг, то есть завтра, я должен был вылетать в Европу. Да, в Париж, чтобы с Аней отправиться, наконец, за океан. Такой у нас был уговор. Юра сладко спал, утро было пасмурным, в Иерусалиме еще тоже были дела, и я решил отправиться в одиночку. «Созвонимся» – написал я на клочке бумаги и бросил его на журнальный столик. Звонок Юры застал меня на окраине города, я уже вышел на какую-то козью тропу, направляясь в пустыню. Было около полудня.
Дата добавления: 2018-10-26; просмотров: 196; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!