Конституционный суд в политической системе общества
Вопрос о месте и роли конституционного суда в политической системе общества, о характере его деятельности, равно как и о соотношении его чисто юридической и политической активности, является далеко не новым, а тем более далеко не оригинальным для зарубежной государственно-правовой теории и практики. Он возник с созданием первого конституционного суда. Многие споры продолжаются и поныне.
Однако проблемы вовлеченности конституционного суда в политический процесс, характера его деятельности и степени его связанности "политической линией" и политическими решениями является довольно новыми и малоизведанными в отечественной политико-правовой теории и практике. Причина этого весьма проста и прозаична - традиционно длительное отсутствие в системе отечественного государственного механизма конституционного суда или ему подобных органов.
Что собой представляет конституционный суд? Каковы его функции и назначение? Каково его место в политической системе?
Строго говоря, детальные ответы на эти и им подобные вопросы относятся к области конституционного права. В рамках же теории государства и права рассмотрим лишь общетеоретические, весьма важные для глубокого понимания природы и назначения данного института и правового государства вопросы.
Следует отметить прежде всего, что конституционный суд не существует сам по себе, вне государства или наряду с ним. Он составляет хотя и относительно самостоятельную (по крайней мере теоретически), но неотъемлемую часть государственного механизма.
|
|
|
В научной литературе и законодательстве разных стран конституционный суд определяется неодинаково. Однако везде он рассматривается как один из наиболее важных органов судебной власти, как важнейшее средство обеспечения верховенства конституции. Во всех странах, где есть конституционный суд, он считается высшим органом конституционного надзора и контроля.
С созданием конституционного суда в каждой стране связываются надежды на то, что он послужит укреплению ее конституционного строя, формированию и развитию правового государства, утверждению начал законности в правотворчестве и правоприменении. Так, формулируя основные цели и задачи созданного в 1991 г. Конституционного Суда в России, Федеральный конституционный закон "О Конституционном Суде Российской Федерации", принятый в 1994 г., закрепляет, что основными целями его создания являются защита основ конституционного строя, основных прав и свобод человека и гражданина, а также обеспечение верховенства и прямого действия Конституции Российской Федерации на всей ее территории (ст. 3). В этих целях Конституционный Суд, в частности, разрешает дела о соответствии Конституции России федеральных законов, нормативных актов Президента Российской Федерации, Совета Федерации, Государственной Думы, Правительства России; конституций республик, уставов, а также законов и иных нормативных актов субъектов Российской Федерации, изданных по вопросам, относящимся к ведению органов государственной власти Российской Федерации и совместному ведению органов государственной власти Российской Федерации и органов государственной власти ее субъектов; договоров между органами государственной власти Российской Федерации и органами государственной власти ее субъектов, договоров между органами государственной власти субъектов РФ; не вступивших в силу международных договоров Российской Федерации. Кроме того, законодательством устанавливается, что Конституционный Суд дает толкование Конституции России, выступает с законодательной инициативой по вопросам своего ведения, осуществляет иные полномочия, предоставленные ему Конституцией Российской Федерации.
|
|
|
Аналогичные цели и задачи ставятся перед конституционными судами других стран. Конституция США, например, провозглашая, что судебная власть в стране "осуществляется Верховным судом и теми низшими судами, которые будут время от времени учреждаться Конгрессом", специально разъясняет, что "судебная власть распространяется на все дела, решаемые по закону и праву справедливости, возникающие на основе настоящей Конституции, законов Соединенных Штатов" и заключаемых ими международных договоров. Кроме того, она распространяется "на все дела, касающиеся послов, других полномочных представителей и консулов; на все дела адмиралтейства и другие морские дела; на все споры, в которых Соединенные Штаты являются стороной; на все споры между двумя или более штатами, между штатом и гражданами другого штата, между гражданами различных штатов, между гражданами одного штата по искам о землях, полученных в дар от различных штатов, а также между штатом или его гражданами и иностранными государствами, гражданами или подданными".
|
|
|
Как на практике осуществляется судебная власть в конституционном суде?
Конституция и Федеральный конституционный закон о Конституционном Суде Российской Федерации на это отвечают следующим образом. Конституционный Суд России осуществляет судебную власть прежде всего путем разрешения дел о соответствии Конституции Российской Федерации издаваемых различными федеральными органами и субъектами Федерации нормативно-правовых актов и заключаемых между ними договоров (ст. 3 Закона).
|
|
|
Сходным по существу путем осуществляется судебная власть конституционными судами других стран. Так, Конституционный суд Испании, согласно законодательству страны, осуществляет судебную власть путем рассмотрения в судебных заседаниях "заявлений о неконституционности законов и нормативных актов, имеющих силу закона"; принятия "постановлений о защите прав в связи с нарушением прав и свобод"; разрешения споров о разграничении компетенции и полномочий между государством и региональными автономными объединениями или между самими региональными автономными объединениями; решения "других вопросов, предусматриваемых Конституцией и органическими законами"*(879).
Каковы же природа и характер деятельности конституционного суда? Является он политическим или же чисто юридическим институтом?
Отвечая на данные вопросы, следует учесть, что Конституционный Суд России - совсем новый и очень хрупкий, до конца еще не сложившийся институт. Поэтому природа и характер его деятельности рассматриваются в настоящем параграфе не только с учетом имеющейся российской практики, но и, разумеется, с широким использованием соответствующего зарубежного материала.
О чем говорит официальная теория разных стран и о чем свидетельствует многолетняя зарубежная практика? На что указывает весьма значительный в этом деле опыт Запада? На многое.
Анализ теории и практики деятельности конституционных судов Австрии, Германии, Верховного суда США и конституционных судов ряда других зарубежных стран дает противоречивые результаты. Официальная теория говорит об одном, повседневная же практика зачастую свидетельствует о другом. Теория всячески старается оградить конституционный суд от политических коллизий и споров, представить его как чисто юридический институт. Тогда как конституционная практика своими многочисленными примерами постоянно наталкивает на мысль, что суд зачастую выступает не только и даже не столько как юридический, сколько как политический институт.
Каковы аргументы теории? Если отвечать кратко, то суть их состоит в следующем: в обосновании тезиса о том, что суд должен быть вне политики и над политикой, и в конституционно-правовом закреплении "неполитического характера деятельности" конституционного суда.
Тезис о том, что суд стоит вне политики и над политикой, призван "юридизировать" судебную практику, имеет цель показать и доказать, что конституционный суд - это особое, стоящее высоко над повседневной политической суетой государственное учреждение. В некоторых странах в развитие данного тезиса даже разработаны специальные концепции, или доктрины. В США, например, широко распространена доктрина "политического вопроса". Основной смысл ее сводится к тому, что американские федеральные суды, будучи по своей природе "судами права", могут принимать к своему рассмотрению лишь те дела, в которых содержится "спор о праве". Дела же, содержащие в себе "политический конфликт", относятся к ведению политических органов, и решаются не юридическими, точнее, не судебными, а политическими средствами.
Не касаясь других сторон доктрины "политического вопроса", следует по достоинству оценить такую постановку вопроса, когда каждый орган, каждая ветвь власти профессионально занимается лишь своим делом. В пределах установленной для нее компетенции, используя свойственные ей методы и средства, рассматривает возникающие только в сфере ее деятельности споры и решает свои собственные проблемы.
Подобная позиция была выработана на протяжении двух столетий самими американскими судами и позволяла Верховному суду США во многих случаях избежать втягивания в рассмотрение нескончаемых споров по политическим вопросам. Она также обеспечивала Верховному суду длительное время сохранение своего независимого, "надполитического" положения.
Можно сказать, что американский суд сам, по мере накопления опыта рассмотрения конституционных конфликтов и интерпретации Конституции, пришел к выводу, что необходима выработка защитных средств судебной деятельности от проникновения в нее элементов чистой политики и политиканства. К этому выводу постепенно приходят конституционные суды многих стран. К этому же со временем придет (и уже приходит) по мере укрепления своих позиций и Конституционный Суд России.
Сама логика развития общественно-политической жизни в нашей стране, становления и укрепления судебной ветви государственной власти приводит Конституционный Суд России к неизбежному выводу о необходимости выработки дополнительных средств защиты своей чисто судебной деятельности от губительного влияния на нее других видов, и в первую очередь политической и идеологической деятельности. В противном случае Конституционный Суд, так же как и любой иной суд, со временем превратится в придаток политики, а еще хуже - в придаток очередных "выдающихся" для каждого этапа российской и зарубежной истории политиков.
Однако следует иметь в виду, что американский опыт имеет свои исторические и национальные особенности, свои плюсы и минусы. Одна из труднопреодолимых проблем состоит в том, что доктрина "политического вопроса" безупречна лишь в теории. Но ее трудно назвать таковой, особенно после Второй мировой войны, при воплощении на практике. Речь идет, в частности, об отступлении Верховного суда США от своих исторически выработанных политических канонов, а точнее, табу. Доктрина "политического вопроса" стала давать особенно заметные сбои, пробуксовывать в 70-е и во все последующие годы, Верховный суд США в силу ряда объективных и субъективных причин начал активно вмешиваться во внутриполитический процесс, принимая к своему рассмотрению дела, содержащие внутрипартийные и иные им подобные споры.
Означает ли это, что Верховный суд США как интерпретатор Конституции и как государственный орган утратил свою самостоятельность и превратился и придаток других государственных органов? Сказать так значило бы погрешить против истины. Не стал он от этого чисто политическим институтом, но и остался "надполитическим" органом. Это политико-юридический орган. Имея достаточно сил для самостоятельной деятельности, он стал лишь более активным в выработке и отстаивании своих собственных взглядов и суждений, в утверждении и отстаивании в общественном сознании своего собственного мнения не только по юридическим, но и по политическим вопросам.
Не случайно поэтому еще в 60-70-е годы американские эксперты - специалисты в области теории государства и права и конституционного права - обращали внимание именно на эту тенденцию усиления власти и влияния Верховного суда США. Еще тогда многие из них на основе обобщения судебной практики делали выводы, что "политический вопрос" состоит не в том, делает ли Верховный суд политику или не делает. Вся суть вопроса в том, при каких обстоятельствах и с каким успехом он это делает.
Находящиеся на грани права и политики ситуации имели место в практике на первом этапе деятельности Конституционного Суда России. Они могут возникнуть и в будущем. Это естественно для такого органа, и такое положение не следует драматизировать, как иногда делается в средствах массовой информации и академической литературе. Нужно воспринимать лишь как должное, что хождение по канату, балансирование между политическими и правовыми реалиями - участь фактически любого конституционного суда. Не только российского. И участь неизбежная в практическом плане.
Что же предусматривает законодательство относительно характера деятельности конституционного суда? На чем оно акцентирует внимание прежде всего?
Анализ зарубежного и отечественного законодательства свидетельствует, что акцент делается, как правило, на неполитическом характере деятельности конституционного суда. В одних случаях это достигается просто путем указания на то, что члены конституционного суда не могут быть членами каких бы то ни было политических объединений или занимать какие-либо политические посты. Конституция Испании устанавливает, например, что "обязанности члена Конституционного суда несовместимы с любыми представительными мандатами, с политическими или административными постами; с выполнением руководящих функций в какой-либо политической партии или профсоюзе и нахождением у них на службе" (п. 4 ст. 159).
В других случаях одновременно указывается на недопустимость участия членов конституционного суда в политических объединениях и на неполитический характер принимаемых судом решений. Типичным примером тому может служить законодательство Италии. В нем наряду с декларацией о том, что "судьи Конституционного суда не могут участвовать в деятельности общественных объединений и политических партий", закрепляется, в частности, положение о том, что "контроль законности, осуществляемый Конституционным судом в отношении закона или акта, обладающего силой закона, исключает какие-либо оценки политического характера и какой-либо контроль над дискреционной властью Парламента".
В третьих же случаях акцентирование внимания на неполитическом характере деятельности конституционного суда достигается более сложным путем - одновременным существованием нескольких видов ограничений и запретов. Так, согласно российскому федеральному законодательству, судья Конституционного Суда "не может принадлежать к политическим партиям и движениям, материально их поддерживать, участвовать в политических акциях, вести политическую пропаганду или агитацию, участвовать в кампаниях по выборам в органы государственной власти и органы местного самоуправления, присутствовать на съездах и конференциях политических партий и движений, заниматься иной политической деятельностью. Он не может также входить в руководящий состав каких-либо общественных объединений, даже если они и не преследуют политических целей" (ст. 11 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации").
Кроме того, Закон устанавливает, что Конституционный Суд Российской Федерации "решает исключительно вопросы права" (п. 7 ч. 1 ст. 3). Это означает, что Суд должен избегать рассмотрения дел, касающихся вопросов политики.
Сравнивая законодательство разных государств, нетрудно увидеть, что российский законодатель гораздо больше, чем любой иной, позаботился о том, чтобы оградить Конституционный Суд от политики и представить его как институт, стоящий вне политики.
Однако дело заключается не только и даже не столько в законодательных провозглашениях, сколько в складывающейся конституционно-правовой практике. Из отечественного опыта, а также из опыта конституционно-правового развития других стран хорошо известно, что нередко теория говорит об одном, а практика "поступает" совсем по-другому, что имеют место значительные расхождения между конституционно-правовой теорией и практикой.
Каковы "аргументы" практики? Что, исходя из западного опыта свидетельствует (а в случае с российским Судом может свидетельствовать) о политико-юридическом, а не о чисто юридическом характере деятельности этого института? Многое. Западные и отечественные исследователи традиционно указывают на следующие обстоятельства.
Первое. На само положение конституционного суда в системе государственных органов. Вполне оправданно считается, что суд как носитель одной из ветвей государственной власти - судебной - не может не быть политическим институтом, поскольку государственная власть в любой стране - явление сугубо политическое.
Второе. На политизированный характер полномочий конституционного суда при рассмотрении значительного числа спорных вопросов. В самом деле, можно ли с полной уверенностью сказать, например, что полномочия Конституционного суда Италии при рассмотрении споров о компетенции между различными властями государства являются неполитическими? Или то же о полномочиях Конституционного суда Испании при решении споров о разграничении компетенции и полномочий "между государством и региональными автономными объединениями или между самими региональными автономными объединениями"? Нет, конечно.
Разумеется, конституционный суд любой страны, согласно законодательным актам, "устанавливает и решает только вопросы права". Иного указания в законе о конституционном суде и быть не может. Иначе многое не "стыкуется" в официальной политической и правовой идеологии. Например, в России невозможно будет выстраивать очередную теорию - правового государства вместо прежних - государства диктатуры пролетариата и общенародного государства, если все носители государственной власти, включая Конституционный Суд, будут открыто признаваться не правовыми, а политико-правовыми, какие они и есть на самом деле, или тем более политическими институтами.
Третье. На политический характер большинства предметов спора, с которыми имеет дело во многих странах конституционный суд, а также на политический характер целей, которые ставятся перед конституционным судом.
Можно по-разному относиться, например, к официальным трактовкам действия Конституционного Суда Германии, согласно которым его активность признается неполитической. В силу этого Основной закон особо акцентирует внимание на рассмотрении Конституционным Судом таких сугубо юридических дел, каковыми являются, в частности, дела по иску "о конституционности, которые могут быть внесены любым лицом, считающим себя ущемленным государственной властью в одном из своих основных прав..." (абз. 4-а ст. 93).
Однако одно остается бесспорным: характер таких дел, составляющих предмет рассмотрения Конституционного Суда, как дела о толковании Основного закона государства "по спорам об объеме прав и обязанностей верховного федерального органа или другой заинтересованной стороны", о "расхождении мнений" по вопросам прав и обязанностей Федерации и земель, и ряда других, несомненно, является если не преимущественно политическим, то по крайней мере политико-юридическим (абз. 1, 2, 4 ст. 93)*(880).
По Федеральному конституционному закону "О Конституционном Суде Российской Федерации" к функциям Суда относятся: разрешение споров о компетенции между федеральными органами государственной власти, между органами государственной власти Российской Федерации и органами государственной власти субъектов Российской Федерации, между высшими государственными органами субъектов Российской Федерации. По жалобам на нарушения конституционных прав и свобод граждан и по запросам судов Конституционный Суд проверяет конституционность закона, примененного или подлежащего применению в конкретном деле.
Кроме того, на Конституционный Суд России возлагаются задачи давать толкование Конституции РФ и давать заключение "о соблюдении установленного порядка выдвижения обвинения Президента Российской Федерации в государственной измене или совершении иного тяжкого преступления" (пп. 2-5 ч. 1 ст. 3). Бесспорно, что названные цели и задачи носят не только юридический, но и политический характер.
Четвертое. Наконец, следует обратить внимание на то, что западные исследователи, оспаривающие чисто юридический характер деятельности конституционного суда, не без оснований указывают и на такой фактор, как политические взгляды и преференции самих судей. С формальной точки зрения судью можно заставить быть вне политических процессов. Но было бы утопией практически заставлять его отказываться от политических взглядов и "политических склонностей", как это иногда предлагается в литературе. Каждый человек независимо от того, какое место он занимает в социальной иерархии и каким статусом обладает, всегда имеет свои определенные политические взгляды, представления, свои политические ценности. Разделяя их, он всегда, во всех случаях жизни ими руководствуется. И это естественно. Иное дело (это касается в первую очередь членов конституционного суда), когда судья стремится быть выше своих собственных политических амбиций и пристрастий при рассмотрении социально значимых дел.
Таким образом, когда мы говорим о месте и роли, а также о характере деятельности Конституционного Суда в России или в любой иной стране, важно иметь в виду не только и даже не столько теоретическую, сколько практическую сторону его активности.
Дата добавления: 2018-10-26; просмотров: 308; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!