Гиперо-гипонимические отношения в группе глаголов 2 страница
Используя, однако, довольно ограниченную систему способов выражения смысла и единую в принципе технику номинации, разные языковые коллективы создают тем не менее оригинальные системы наименований, в упорядочивающем виде представляющие многообразие окружающего мира и являющиеся тем самым его своеобразными языковыми картинами. В основе этой оригинальности лежат, во-первых, особенности условий – территориальные, климатические, экономические, социальные и т.д. – существования того или иного языкового коллектива, порождающие наличие в языках так называемой безэквивалентной лексики, обозначающей присущие только жизни конкретного языкового коллектива реалии. Примерами безэквивалентной лексики могут послужить обозначения денежных знаков (типа англ. penny 'пенни', pound 'фунт', shilling 'шиллинг', farthing 'фартинг', guinea 'гинея'), система наименований, связанных с административным делением страны, органами управления, учреждениями, политическими партиями и т.д. (например, англ. borough 'небольшой город, поселок городского типа; имеющий в соответствии с королевской хартией муниципальный совет', whip 'парламентский партийный организатор', sheriff 'шериф (в Англии: главный представитель правительства в графстве)' и т.д., названия игр (англ. cricket 'крикет', golf 'гольф', dibs 'дибз, "бараньи косточки",' darts 'дартс, "дротики"'' и многие другие.
Во-вторых, определенное влияние на создание специфической языковой картины мира оказывает различная продуктивность использования в языках тех или иных способов наречения. В английском языке широкое применение нашли заимствование и словосложение, не столь распространенные, например, во французском языке.
|
|
|
Главной же причиной своеобразия языковых картин мира является, однако, специфика номинативной деятельности человека универсальной в своих процессуальных аспектах и диалектически противоречивой при выборе свойств и признаков, которые могут быть положены в основу наименования. Об этом свидетельствуют многочисленные несовпадения даже в звукоподражательной лексике, в которой, казалось бы, единая техника номинации (имитация) и единый набор свойств (звуковые проявления), избираемые как основание для наименования, должны были бы обеспечить тождественный в разных языках результат. Такого тождества, однако, не происходит. Ср., например, англ. cock-a-doodle-do и рус. кука-реку, англ. mew-mew и рус. мяу-мяу, англ. quack-quack и рус. кря-кря, которые наряду с некоторым сходством звуковых форм обладают значительными различиями в этом плане. Еще более яркие расхождения наблюдаются там, где выбор свойств и признаков именуемого объекта, на которые опираются говорящие в процессе номинации, а также способа наименования и используемых номинативных средств свободен и достаточно произволен. Для процессов вторичной номинации характерна именно такая вариативность. Многообразие свойств, отношений и связей обозначаемых объектов, их изменчивость и развитие при сохранении тождества, индивидуальность каждого отдельного объекта в классе однородных сущностей, равно как и специфика восприятия одного и того же объекта в разных ситуациях и разными людьми, создают возможность опоры при наименовании объекта на его сущностные, важнейшие, чаще всего функционально значимые характеристики и связи, с одной стороны, или же использование случайных, периферийных параметров. На отражении во вторичных наименованиях реально существующих и значимых связей и функций объектов основано наибольшее число аналогий в разных языках. Ср., например, англ. winnowing-machine 'веялка' от winnow 'веять', sowing-machine 'сеялка' от sow 'сеять', threshing-machine 'молотилка' от thresh 'молотить' и их русские эквиваленты, в которых зафиксированы одни и те же признаки, а именно: функциональная предназначенность данных предметов. Многочисленны совпадения в выборе признака для наименования в названиях лиц по профессии, местожительству и других категориях слов. В то же время даже в этой сфере вторичной номинации, основанной на отражении в имени важнейших свойств объектов, в Разных языках возможны несовпадения и расхождения. Ср., например) англ. bedroom 'комната с кроватью/кроватями' и рус. спальня 'комната, в которой спят', англ. sitting-room 'комната для сидения' и рус. гостиная 'комната для гостей', англ. sailor 'тот, кто плавает' и рус. моряк 'тот, кто связан с морем' и другие. Наибольшие же расхождения (это, однако, не исключает и соответствий) наблюдаются при выборе в процессе создания наименования случайных, периферийных признаков и связей, т.е. в сфере метафорических переносов.
|
|
|
|
|
|
Ср. англ. eye во вторичных значениях 'ушко иголки, петелька, глазок, соглядатай, осведомитель' и др. и рус. глазок 'небольшое круглое отверстие в чем-н., почка, срезаемая с растений для прививки, пигментное пятно (в окраске насекомых, птиц, медуз и др.)', а также 'кружок, пятнышко в рисунке ткани' и многие другие.
Лингвистика, однако, не занимается выяснением причин выбора разных признаков в процессах номинации. Это входит скорее в компетенцию физиологии и психологии. Для лингвистической науки, для лексикологических исследований гораздо более важен вопрос о соотношении формы и содержания лексических единиц, в связи с чем принципиальное значение приобретает проблема мотивированности лексических единиц, их внутренней формы, сквозь которую просвечивает способ выражения понятия, связь между звуковой оболочкой и содержанием. Мотивированность, или внутренняя форма языковых наименований, не обязательная с точки зрения функционирования языка как семиотической системы, но возникающая как обязательное следствие вторичного использования имени в процессах номинации, становится важнейшей чертой, разделяющей всю лексику языка на единицы мотивированные и не мотивированные, или первообразные. Тесная и неразрывная связь между звучанием и содержанием, являющаяся непременным условием существования любой лексической единицы, в мотивированных единицах носит детерминированный характер, в то время как в единицах немотивированных она абсолютна, условна и произвольна. Так, в современном английском языке слова black в значении 'черный', salt в значении 'соль', ten 'десять' и многие другие не отражают в своей звуковой форме ничего, что "подсказывало" бы говорящим их значение, и являются немотивированными первичными лексическими единицами. Слова типа clap 'хлопать в ладоши', cluck 'кудахтать, клохтать', chairbed 'кресло-кровать', poetess 'поэтесса', sable в значении 'соболий мех', warm 'горячий, сердечный, теплый (о цвете)' и многие другие, напротив, мотивированы, причем способы их мотивации разные. В звукоподражательных словах clap, cluck и им подобных звуковая оболочка как бы имитирует звуки, характерные для предмета или сопровождающие то или иное его действие. Сравнение звукоподражательных слов в разных языках (например, англ. cackle и рус. хихикать, англ. hiss и рус. шипеть, англ. bubble и рус. булькать, пузыриться (о воде), англ. whimper и рус. хныкать и многих других) убедительно демонстрирует, насколько приблизительна эта имитация. Фонетическая мотивация, однако, представляет собой лишь частный и не самый распространённый способ мотивации. Значительно чаще в языкам встречаются морфологическая и семантическая мотивации. При морфологической мотивации значение лексической единицы "подсказывается" самим ее составом, ее компонентами, что очевидно в вышеприведенных примерах chairbed и poetess. Таким образом, звучание и значение морфологически мотивированного слова обусловливаются звучанием и значениями соединяемых единиц. В основе же семантической мотивации лежат связи (реальные и нереальные, существенные и несущественные – см. выше), которые обнаруживаются между первичным обозначением имени и теми объектами, для наименования которых данное имя вторично используется в языке, и соответственно связи между первичными и вторичными значениями лексических единиц. Слово sable в значении 'соболий мех' предстает как мотивированное первичным значением 'соболь', а слово warm в указанных значениях мотивируется первичным значением 'теплый'.
|
|
|
В процессе функционирования мотивированность лексических единиц может изменяться, полностью или частично исчезать. Причины потери мотивации, илидемотивации лексических единиц, различны: это фонетические изменения (напр., cupboard 'буфет, цйсаф'), потеря признака, по которому был назван предмет (напр., blackboard 'классная доска', которая в настоящее время не обязательно должна быть черного цвета), утрата или изменение значения мотивирующей единицы вплоть до полного выхода ее из употребления (напр., happy 'счастливый', образованное от устаревшего 'случай, счастливая случайность') и т.д. Главная же причина демотивации лексических единиц заключается в ненужности, необязательности мотивированности единиц для их функционирования. Мотивация облегчает рождение слова и запоминание и распознавание его смысла; благодаря мотивации в языке закрепляются связи и ассоциации, существующие у говорящих о называемых объектах и явлениях действительности. Иначе говоря, мотивация имен выступает в качестве опоры при возникновении, хранении и распознавании лексических единиц. Но поскольку мотивация имени не идентична его значению, отражая лишь один какой-нибудь отличительный признак называемого объекта, а не всю совокупность наиболее существенных его свойств, закрепляемых в значении, то она становится избыточной, когда имя приобретает статус привычного и закрепленного в данном языковом коллективе обозначения объекта. Не случайно, что наиболее употребительные и самые важные слова являются простыми, хотя этимологические - исследования показывают, что и они возникали как мотивированные единицы, в процессе своего функционирования подвергшиеся демотивации. Таким образом, в лексической системе наблюдается диалектическое противоборство двух важнейших принципов: произвольности, условности языковых знаков и их мотивированности, причем один из них может оказаться на той или иной стадии развития языка доминирующим. Это позволяет говорить о разной степени мотивированное™ языка, которая становится типологической характеристикой. Древнеанглийский язык, например, по утверждению С. Ульманна, был более мотивированным языком, чем современный английский, что объясняется прежде всего большим количеством заимствований – французских и греко-латинских – в современном английском языке.
Мотивированность особенно важна для преподавания иностранного языка. Количественное соотношение немотивированных и мотивированных слов и относительная частота разных видов мотивированности в разных языках зачастую не совпадают, в результате чего немотивированным словам одного языка в другом языке соответствуют мотивированные слова и наоборот. Считается, например, что степень мотивированности слов в немецком языке выше, чем в английском, вследствие большей свободы словообразования и большего числа ономатопоэтических образований. Последствием различий в мотивированности английского и немецкого языков является наличие многих случаев, когда словам английского языка форма которых не подсказывает их значения, соответствуют слова г внутренней формой в немецком языке (ср. англ. skate 'конек' – нем. Schlittschuh дословно: 'скользящий ботинок', англ. glove 'перчатка' – нем. Handschuh 'обувь для руки', англ. phonetics 'фонетика' –нем. Lautlehre 'учение о звуках', англ. hydrogen 'водород' – нем. Wasserstoff 'вещество из воды', и др.).
Усвоение слов с различной внутренней формой сопряжено с большими трудностями, чем усвоение слов с одинаковой формоймотивированности (ср. англ. teacher – рус. учитель, англ. singer – рус. певец, англ. swimming – рус. плавание и многие другие, аналогичные по своей внутренней форме и потому не представляющие особой проблемы при их запоминании).
Заключая описание языковых единиц в номинативном аспекте, следует подчеркнуть, что внешняя форма и протяженность единиц, используемых в качестве наименований, первичный или производный характер, глобальность, целостность, произвольность в противопоставлении расчлененности, мотивированности и наличие/отсутствие предикативной связи в целом составляют тот основной набор признаков, которые становятся основаниями для различных типологий номинативных единиц. Важно при этом отметить, что слива, словосочетания и предложения характеризуются неповторимыми сочетаниями указанных признаков, позволяющими отличить один класс единиц номинации от другого. Например, простому слову присущи синтетичность, целостность, нерасчлененность, отсутствие мотивированности и предикативности. Слово производное выступает также как синтетическая (однословная), но расчлененная мотивированная номинативная единица со скрытой предикативностью. Словосочетание же – аналитическая (несколькословная), расчлененная производная единица со скрытой предикативностью. В предложении в отличие от словосочетания находит наиболее полное и явное выражение предикативная связь, вследствие чего оно становится скорее единицей коммуникации, нежели номинации, хотя несомненно, что акты коммуникации теснейшим образом связаны с номинацией.
§ 2. ЗАИМСТВОВАНИЯ В ЛЕКСИЧЕСКОЙ СИСТЕМЕ ЯЗЫКА
Особый пласт лексики как с точки зрения процессов номинации, так и в плане мотивированности составляют заимствования. Являясь одним из возможных ответов на потребности номинации, возникающие в результате языковых контактов и расширения под влиянием других языковых социумов опыта данного языкового коллектива, они представляют собой определенную экономию языковых усилий при порождении речи, так как для заполнения номинативных лакун, возникших в данном языке, используются готовые единицы чужого языка. В то же время потеря прежних ассоциативных связей, существовавших в языке, из которого они заимствованы, влечет за собой и потерю возможно присущей заимствованным словам в языке-источнике мотивированности, что соответственно вызывает существенные трудности при распознавании их смысла в процессе восприятия речи. Заимствование как процесс использования элементов одного языка в другом таким образом обусловлено лингвистически диалектически противоречивой природой языкового знака: его произвольностью как разрешающей заимствование силой и непроизвольностью как препятствующим заимствованно фактором. Этим, по-видимому, и объясняется то обстоятельство, что процесс заимствования в современном английском языке, как, впрочем, и в русском языке, по имеющимся данным, весьма непродуктивен и в количественном отношении значительно уступает таким описанным выше процессам номинации, как словообразованиеи семантическая деривация. Сказанное не означает, однако, что доля заимствований в современном английском языке непредставительна. Заимствованные приблизительно из 50 языков мира лексические единицы составляют почти 70% словарного состава английского языка и включают пласты лексики, заимствование в различные исторические эпохи и под влиянием различных – исторических, географических, социальных, экономических, культурных и т.д. – условий развития и существования английского языка. Будучи результатом длительного исторического взаимодействия языков, заимствование как процесс и заимствование как результат этого процесса представляют собой значительный интерес для истории языка, в рамках которой получают детальное освещение причины и языки-источники заимствований, пути, формы и типы заимствований, а также те преобразования, которые претерпевает заимствованное слово в языке, его заимствовавшем. Для синхронных лексикологических штудий заимствования интересны прежде всего тем, какое влияние они оказывают на системное устройство лексики данного языка, а также своим особым, в случае сохранения ряда генетических характеристик, статусом в заимствовавшем их языке.
Это влияние наиболее очевидно тогда, когда в процесс заимствования втягиваются не только отдельные единицы, но целые группы слов, между которыми в языке-источнике существовали определенные отношения. Явным случаем, когда наличие связей между словами в языке-источнике релевантно и для заимствующего языка, являются деривационные связи. Значительное число заимствований английского языка (напр., rural 'сельский' -L. ruralis от rus, ruris 'деревня, пашня, поле', cardiac 'сердечный' – Gk. kardiakos от kardia 'сердце', filial 'сыновний, дочерний'– L. filialis от filius 'сын, дочь' и многие другие) оказываются в языке-источнике генетически производными и характеризуются структурно-семантической зависимостью и выводимостью. При условии заимствования обоих членов таких словообразовательных пар деривационные отношения между ними сохраняются и в заимствующем их языке. Например: gloss 'глосса, заметка на полях; толкование' – glossary 'глоссарий, словарь', dynasty 'династия' – dynastic 'династический' и др. В результате группового характера заимствований и многочисленности взаимосвязанных тем или иным типом отношений заимствованных слов в английском языке имеет место не только пополнение подсистемы простых и производных слов (казалось бы, наиболее естественный результат при заимствовании). Возникает значительное число морфологически членимых единиц, чья комплексность хорошо ощущается носителями английского языка, и в итоге происходит формирование новых словообразовательных моделей. Таким образом существенно расширяются как сам состав морфем английского языка, так и его деривационные возможности.
Интересна жизнь заимствованных слов в заимствовавшем их языке. Многие из заимствований под влиянием системы, в которую они вошли, претерпевают значительные фонетические, грамматические и даже семантические изменения, приспосабливаясь, таким образом, к фонетическим, грамматическим и семантическим законам данной системы. Процесс ассимиляции может быть настолько глубоким, что иноязычное происхождение таких слов не ощущается носителями английского языка и обнаруживается лишь с помощью этимологического анализа. Это особенно верно, например, для скандинавских и ранних латинских заимствований типа get 'получать', skill 'умение', sky 'небо', skirt 'юбка', skin 'кожа', they 'они'; street 'улица', school 'школа', gall 'ссадина, натертое место', mat 'мат, ковер, циновка' и др. В отличие от полностью ассимилировавшихся и усвоенных заимствований частично ассимилировавшиеся и неассимилировавшиеся иноязычные единицы сохраняют следы своего иностранного происхождения в виде фонетических (напр., garage [ gæ’ra:Z ], chaise-longue [Seiz ′ lo:n ], chic [Si(:)k ], chronic ['krOnik]), грамматических (напр., ед. ч. datum, nucleus, antenna -mh. ч. data, nuclei, antennae) и семантических особенностей (напр., taiga, tundra, rouble, knout и другие заимствования из русского языка, обозначающие чуждые англичанам реалии и понятия). С целью адекватного их описания в толковых словарях английского языка лексикографами широко используется энциклопедическая информация, сообщающая о местах распространения, формах существования, способах применения и т.д. обозначаемых объектов и явлений. и Так, при толковании слов taiga, tundra наряду с указанием родовой ^характеристики и дифференциальных признаков, позволяющих увидеть специфику и отличие данных реалий по сравнению с наиболее близкими и известными носителям английского языка реалиями, даются указания климатической зоны, географического ареала: taiga - swampy coniferous forest of Siberia, beginning where the tundra ends; tundra - treeless plain characteristic of arctic and subarctic regions. Описание заимствованных в английский язык названий денежных единиц типа rouble также предполагает указание как на то, что это денежная единица, занимающая определенное место в общей системе денежных единиц, так и на страну, в которой она находится в обращении: rouble – see money table: 100 kopecks, USSR. Знание этой информации необходимо для действительного усвоения у семантики подобных заимствований.
Следует отметить в заключение значимость заимствований в отдельных пластах лексики, прежде всего в общенаучной и специальной терминологии разных отраслей науки и техники.
Дата добавления: 2018-10-26; просмотров: 121; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!