СКАЗКА О НЕСЧАСТНЫХ СКАЗОЧНЫХ ПЕРСОНАЖАХ
На краю края земли, где небо ясное
Как бы вроде даже сходит за кордон,
На горе стояло здание ужасное,
Издаля напоминавшее ООН.
Все сверкает как зарница –
Красота, – но только вот
В этом здании царица
В заточении живет.
И Кощей Бессмертный грубую животную
Это здание поставил охранять, –
Но по‑своему несчастное и кроткое,
Может, было то животное – как знать!
От большой тоски по маме
Вечно чудище в слезах, –
Ведь оно с семью главами,
О пятнадцати глазах.
Сам Кощей (он мог бы раньше – врукопашную)
От любви к царице высох и увял –
Стал по‑своему несчастным старикашкою, –
Ну а зверь – его к царице не пускал.
«Пропусти меня, чего там,
Я ж от страсти трепещу!..»
«Хочь снимай меня с работы –
Ни за что не пропущу!»
Добрый молодец Иван решил попасть туда:
Мол, видали мы кощеев, так‑растак!
Он все время: где чего – так сразу шасть туда, –
Он по‑своему несчастный был – дурак!
То ли выпь захохотала,
То ли филин заикал, –
На душе тоскливо стало
У Ивана‑дурака.
Началися его подвиги напрасные,
С баб‑ягами никчемушная борьба, –
Тоже ведь она по‑своему несчастная –
Эта самая лесная голытьба.
Сколько ведьмочков пришипнул! –
Двух молоденьких, в соку, –
Как увидел утром – всхлипнул:
Жалко стало, дураку!
Но, однако же, приблизился, дремотное
Состоянье превозмог свое Иван, –
|
|
|
В уголку лежало бедное животное,
Все главы свои склонившее в фонтан.
Тут Иван к нему сигает –
Рубит головы спеша, –
И к Кощею подступает,
Кладенцом своим маша.
И грозит он старику двухтыщелетнему:
«Щас, – говорит, – бороду‑то мигом обстригу!
Так умри ты, сгинь, Кощей!» А тот в ответ ему:
«Я бы – рад, но я бессмертный – не могу!»
Но Иван себя не помнит:
«Ах ты, гнусный фабрикант!
Вон настроил сколько комнат, –
Девку спрятал, интриган!
Я закончу дело, взявши обязательство!..» –
И от этих‑то неслыханных речей
Умер сам Кощей, без всякого вмешательства, –
Он неграмотный, отсталый был Кощей.
А Иван, от гнева красный, –
Пнул Кощея, плюнул в пол –
И к по‑своему несчастной
Бедной узнице взошел!..
1967
СПАСИТЕ НАШИ ДУШИ
Уходим под воду
В нейтральной воде.
Мы можем по году
Плевать на погоду, –
А если накроют –
Локаторы взвоют
О нашей беде.
Спасите наши души!
Мы бредим от удушья.
Спасите наши души!
Спешите к нам!
Услышьте нас на суше –
Наш SOS все глуше, глуше, –
И ужас режет души
Напополам...
И рвутся аорты,
Но наверх – не сметь!
Там слева по борту,
Там справа по борту,
Там прямо по ходу –
|
|
|
Мешает проходу
Рогатая смерть!
Спасите наши души!
Мы бредим от удушья.
Спасите наши души!
Спешите к нам!
Услышьте нас на суше –
Наш SOS все глуше, глуше, –
И ужас режет души
Напополам...
Но здесь мы – на воле, –
Ведь это наш мир!
Свихнулись мы, что ли, –
Всплывать в минном поле!
«А ну, без истерик!
Мы врежемся в берег», –
Сказал командир.
Спасите наши души!
Мы бредим от удушья.
Спасите наши души!
Спешите к нам!
Услышьте нас на суше –
Наш SOS все глуше, глуше, –
И ужас режет души
Напополам...
Всплывем на рассвете –
Приказ есть приказ!
Погибнуть во цвете –
Уж лучше при свете!
Наш путь не отмечен...
Нам нечем... Нам нечем!..
Но помните нас!
Спасите наши души!
Мы бредим от удушья.
Спасите наши души!
Спешите к нам!
Услышьте нас на суше –
Наш SOS все глуше, глуше, –
И ужас режет души
Напополам...
Вот вышли наверх мы.
Но выхода нет!
Вот – полный на верфи!
Натянуты нервы.
Конец всем печалям,
Концам и началам –
Мы рвемся к причалам
Заместо торпед!
Спасите наши души!
Мы бредим от удушья.
Спасите наши души!
Спешите к нам!
Услышьте нас на суше –
Наш SOS все глуше, глуше, –
И ужас режет души
Напополам...
Спасите наши души!
|
|
|
Спасите наши души...
1967
ДОМ ХРУСТАЛЬНЫЙ
Если я богат, как царь морской,
Крикни только мне: «Лови блесну!» –
Мир подводный и надводный свой,
Не задумываясь, выплесну!
Дом хрустальный на горе – для нее,
Сам, как пес бы, так и рос – в цепи.
Родники мои серебряные,
Золотые мои россыпи!
Если беден я, как пес – один,
И в дому моем – шаром кати, –
Ведь поможешь ты мне, Господи,
Не позволишь жизнь скомкати!
Дом хрустальный на горе – для нее,
Сам, как пес бы, так и рос – в цепи.
Родники мои серебряные,
Золотые мои россыпи!
Не сравнил бы я любую с тобой –
Хоть казни меня, расстреливай.
Посмотри, как я любуюсь тобой, –
Как Мадонной Рафаэлевой!
Дом хрустальный на горе – для нее,
Сам, как пес бы, так и рос – в цепи.
Родники мои серебряные,
Золотые мои россыпи!
1967
* * *
Мао Цзедун –
большой шалун –
Он до сих пор не прочь кого‑нибудь потискать, –
Заметив слабину,
меняет враз жену, –
И вот недавно докатился до артистки.
Он маху дал –
он похудал:
У ней открылся темперамент слишком бурный, –
Не баба – зверь, –
она теперь
Вершит делами «революции культурной».
А ну‑ка встань, Цин Цзянь,
|
|
|
а ну Талмуд достань, –
Уже трепещут мужнины враги!
Уже видать концы –
жена Лю Шаоци
Сломала две свои собачие ноги.
А кто не чтит цитат,
тот – ренегат и гад, –
Тому на задницы наклеим дацзыбао!
Кто с Мао вступит в спор,
тому дадут отпор
Его супруга вместе с другом Линем Бяо.
А кто не верит нам,
тот – негодяй и хам,
А кто не верит нам, тот – прихвостень и плакса.
Марксизм для нас – азы,
ведь Маркс не плыл в Янцзы, –
Китаец Мао раздолбал еврея Маркса!
1967
* * *
От скушных шабáшей
Смертельно уставши,
Две ведьмы идут и беседу ведут:
«Ну что ты, брат‑ведьма,
Пойтить посмотреть бы,
Как в городе наши живут!
Как все изменилось!
Уже развалилось
Подножие Лысой горы.
И молодцы вроде
Давно не заходят –
Остались одни упыри...»
Спросил у них леший:
«Вы камо грядеши?»
«Намылились в город – у нас ведь тоска».
«Ах, гнусные бабы!
Да взяли хотя бы
С собою меня, старика».
Ругая друг дружку,
Взошли на опушку.
Навстречу попался им враг‑вурдалак.
Он скверно ругался,
Он к им увязался,
Кричал, будто знает, что как.
Те к лешему: как он?
«Возьмем вурдалака!
Но кровь не сосать и прилично вести!»
Тот малость покрякал,
Клыки свои спрятал –
Красавчиком стал, – хочь крести.
Освоились быстро, –
Под видом туристов
Поели‑попили в кафе «Гранд‑отель».
Но леший поганил
Своими ногами –
И их попросили оттель.
Пока леший брился,
Упырь испарился, –
И леший доверчивость проклял свою.
И ведьмы пошлялись –
И тоже смотались,
Освоившись в этом раю.
И наверняка ведь
Прельстили бегá ведьм:
Там много орут, и азарт на бегах, –
И там проиграли
Ни много ни мало –
Три тысячи в новых деньгах.
Намокший, поблекший,
Насупился леший,
Но вспомнил, что здесь его друг, домовой, –
Он начал стучаться:
«Где друг, домочадцы?!»
А те отвечают: «Запой».
Пока ведьмы выли
И все просадили,
Пока леший пил‑надирался в кафе, –
Найдя себе вдовушку,
Выпив ей кровушку,
Спал вурдалак на софе.
1967
НЕВИДИМКА
Сижу ли я, пишу ли я, пью кофе или чай,
Приходит ли знакомая блондинка –
Я чувствую, что на меня глядит соглядатáй,
Но только не простой, а – невидимка.
Иногда срываюсь с места
Будто тронутый я,
До сих пор моя невеста –
Мной не тронутая!
Про погоду мы с невестой
Ночью диспуты ведем,
Ну а что другое, если –
Мы стесняемся при ём.
Обидно мне,
Досадно мне, –
Ну ладно!
Однажды выпиваю – да и кто сейчас не пьет! –
Нейдет она: как рюмка – так в отрыжку, –
Я чувствую – сидит, подлец, и выпитому счет
Ведет в свою невидимую книжку.
Иногда срываюсь с места
Как напудренный я,
До сих пор моя невеста –
Целомудренная!
Про погоду мы с невестой
Ночью диспуты ведем,
Ну а что другое, если –
Мы стесняемся при ём.
Обидно мне,
Досадно мне, –
Ну ладно!
Я дергался, я нервничал – на выдумки пошел:
Вот лягу спать и подымаю храп; ну,
Коньяк открытый ставлю и – закусочки на стол, –
Вот сядет он – тут я его и хапну!
Иногда срываюсь с места
Будто тронутый я,
До сих пор моя невеста –
Мной не тронутая!
Про погоду мы с невестой
Ночью диспуты ведем,
Ну а что другое, если –
Мы стесняемся при ём.
Обидно мне,
Досадно мне, –
Ну ладно!
К тому ж он мне вредит, – да вот не дале как вчера –
Поймаю, так убью его на месте! –
Сижу, а мой партнер подряд играет «мизерá»,
А у меня «гора» – три тыщи двести.
Побледнев, срываюсь с места
Как напудренный я,
До сих пор моя невеста –
Целомудренная!
Про погоду мы с невестой
Ночью диспуты ведем,
Ну а что другое, если –
Мы стесняемся при ём.
Обидно мне,
Досадно мне, –
Ну ладно!
А вот он мне недавно на работу написал
Чудовищно тупую анонимку, –
Начальник прочитал, мне показал, – а я узнал
По почерку – родную невидимку.
Оказалась невидимкой –
Нет, не тронутый я –
Эта самая блондинка,
Мной не тронутая!
Эта самая блондинка...
У меня весь лоб горит!
Я спросил: «Зачем ты, Нинка?»
«Чтоб женился», – говорит.
Обидно мне,
Досадно мне, –
Ну ладно!
1967
Дата добавления: 2018-10-26; просмотров: 213; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!