О смирении, а также о собственном образе жизни
Братия и отцы. По мере данной мне силы я, мне думается, не пропускал и не умалчивал ничего из того, что полезно и что нужно для вашей жизни, хотя, по своей немощи, я и не делал этого как следует и как подобает. Тем не менее я возвестил все, чтобы избавить себя от наказания, угрожающего, по Писанию, за молчание (Иез. 3:17–19), и чтобы таким образом возжечь и возбудить вашу ревность к исполнению заповедей Божиих, дабы вы были во всем совершенны и ни в чем не нуждались. И вот я как бы вкушаю плоды не моих трудов, но трудов моего и вашего отца (ибо только благодаря ему мне послан дар слова), то есть ваши преуспеяния в добродетели, именно: вашу неразрывную сплоченность, тесное единодушие, отрешение от былых родственных связей – с родителями, братьями и сестрами и вообще родственниками, далее, богоподражательное смирение, соревнование отцам в послушании и ревность к исполнению всего того, что требуется этим святым образом. Ведь если бы я не стал проповедывать, то и вы бы не проявили такой деятельности. Если бы я пренебрег этой своей обязанностью, то разве и вы не уклонились бы от этого? Несмысленно глаголю (2 Кор. 11:21), я являюсь как бы музыкантом на прекрасно настроенной цитре, то есть на вашем братстве. По какой струне я ни ударю, получается приятный звук и стройно звучит все целое: в нем нет ничего легко рвущегося и распущенного, но все натянуто, привлекательно для души, девственно и богоподобно. Сравню я вас также и с колесницами: вы прекрасно бежите во взаимном соревновании друг с другом и пробегаете круги на духовной арене, чтобы, достигнув после седьмого десятка [лет] преставления из этой жизни, найти себе награду за победу на ристалище грядущего века. Представляя вас себе таким образом, я, братия мои, радуюсь и услаждаюсь и своими поучениями то погоняю и колю вас, как стрекалом, то бью и тороплю – в том и в другом случае со страхом и душевной мукой, какую я должен чувствовать. Так вот как обстоит у нас дело, и вы, таким образом, шествуете вслед за нашими отцами и совершаете тот же самый путь. Мы принялись за него и соблюдаем его уже давно. И сначала, как говорит авва Дорофей, мы действовали неловко, затруднялись и пребывали в сильной умственной темноте[1195] (хотя некоторые молодые иноки этого и не знают), а потом с помощью Божией начали понемногу успевать то в одном, то в другом, почувствовали бодрость, исполнились ревностью (ибо Господь в силе исполнить то, что Он обещал) и таким образом достигли своего настоящего состояния. Конечно, оно не высоко и не сравнялось с житием отцов. Тем не менее оно, будучи и малым, но соответствующим собственным нашим силам, не презирается Богом и не лишается Его внимания. Если вам угодно, посмотрите, и вы найдете, что это правда. Ибо у нас царствуют согласие, единодушие, единое желание и, как рассказывается в Деяниях (Деян. 2:44), общность имения, так что никто ничего не называет своим, а затем замечается также и то, что из этого вытекает, именно: нелицемерное, доходящее, как показали бывшие случаи, до пролития крови послушание, благоупорядоченное поведение, направляемое по моим указаниям и в соответствии с истиной, так что первые у вас ставят себя последними и последнего, наоборот, возвышают, молодые, но седые по разуму превосходят настоящих стариков и доверяют не тому, кто много говорит, хорошо читает или обладает хорошим голосом, а кто отличается противоположными качествами и кто богат не пустыми словами, а делами. Далее, образ жизни и правила относительно пищи и питья у нас [установлены] по заповедям, написанным святым Феодосием[1196]. Я опускаю уже, чтобы много не говорить, самое тяжелое и с большим трудом приводимое в исполнение дело – употребление общей одежды, а также и все другое, что указывается правилами и заповедями. Во всем этом, чада, обнаружилась у вас крепость благочестия: Господь благ, чтобы вы постоянно и усиленно преуспевали в добре сообразно с достигнутым уже вами и не знали предела в этом своем восхождении. Таковы вот ваши дела, так вы отличились, хотя и не все (я хочу этим уколоть нерадивых, чтобы и они, убоявшись слова, устремились к тому, что следует). Я же сам, чада мои возлюбленные, не имею ничего и заслуживаю всякого презрения: у меня нет ни Духа, ни света, ни очищения, ни блистания, ни созерцания, ни восхождения, ни преуспеяния, ни стремления, ни течения; я весь заброшен, страстен, мрачен, лишен способности созерцания, не устроен, не укреплен, незрел и не утвержден для спасения. Вследствие этого разве я могу показать, что моя жизнь есть подражание отеческому житию? Посему мне нужно несколько освободиться от тягчайшего сна уныния, воззреть и подняться вверх, ибо небо, где стоит отеческое житие, высоко, а земля, где нахожусь я со своими земными деяниями, глубока (Притч. 25:3); велико это у меня расстояние, отцы и братия. Как я взыду на гору Господню? Как стану на горе святой Его, когда я не неповинен рукама и не чист сердцем (Пс. 23:3–4)? Но с помощью ваших молитв, надеюсь, я когда‑нибудь начну это делать, так как иначе и вам самим невозможно хорошо шествовать, несмотря на то что вы и дожили благополучно до настоящего времени. Я не могу проявить особенной свежести сил и совершить что‑либо великое. И вы помогайте мне в том, чтобы без крайней нужды никоим образом не изменять того образа жизни, который мне заблагорассудилось установить для себя. И пусть никто из жалости ко мне, ни теперь, ни после, ни через моего отца, ни через какое‑либо другое лицо, не обращается ко мне с просьбой вернуться к прежнему образу жизни; за это он получит себе от меня, ничтожного, осуждение, а не благословение, так как такой человек не замышляет добра ни для меня, ни для себя. Ведь если, чада мои, я не взойду, то и вы не можете взойти; если я не поведу вас, то и вы не в состоянии следовать за мною; если я не вооружусь этим оружием, то не могу идти впереди вас против начал, властей и миродержителей тмы века село (Еф. 6:12); если не обнаружу в самом себе, хотя и в ничтожной и незначительной мере, свойства жития святых, то вы не в состоянии будете стать участниками славы их чад. Что вы скажете мне на это? Правду я говорю или ошибаюсь? Я делаю все это, думается, потому, что люблю вас больше вас самих, а не для самого себя. Если вы укажете на чей‑либо пример, то таких людей вы найдете очень много, больше семи тысяч, но только они все спасаются, а я нет. Я не смотрю на того или другого. А взираю только на заповедь и отеческое житие, достигнуть коего мне повелено. Исполните же, чада, эту мою просьбу, и Дающий молитву молящемуся и Благословляющий праведных да благословит и совершит вы во всяцем деле блазе (Евр. 13:21) во Христе Иисусе, Господе нашем. Ему слава и держава с Отцом и Святым Духом, ныне и присно и во веки веков. Аминь.
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
Оглашение 41
<NPB. T. 9/2. P. 140> О том, как должно жить всем подчиненным
Отцы, братия и чада. Как, по вашему мнению, я должен радоваться и веселиться, видя ваше духовное и нерасторжимое общение, непрерывно пребывающее и всегда возрастающее в божественных оправданиях! Ведь действительно вы возрастаете и укрепляетесь <P. 141> в Духе Святом, и мудрость Божия проявляется в вас. Этому именно я и радуюсь и отвергаю легкомыслие своего нерадения, размышляя о том богатстве, которое вы вместе со мной собираете. Ведь коль скоро отцы по плоти, видя успехи своих детей в делах мирских, радуются и веселятся, то насколько более следует это испытывать нам – если только мы достойны называться духовными отцами – при виде вас, достигших совершенства о Господе? Вы, чада, обогатили меня вашими собственными деяниями, и я уже не стыжусь бедности своихдел, сделавшись богатым при вашей помощи. Вы прославили меня, скажу даже, вы поставили меня царем, вследствие того что сами царствуете над страстями, как над народами, вы возложили на духовную главу вашу венец красоты добродетелей. Восходите же постепенными совершенствованиями (ταΐς κατά μικρόν προσθιηκαις) на высоты бесстрастия, соревнуйте друг с другом на ристалище благочестия, отвергая прежние страсти, отряхивая, как пыль от ног ваших, любовь к миру, окрыляясь стремлением к любви Божественной, взлетая, как духовные голуби, к пренебесным размышлениям, взирая вверх и возносясь к горнему, где глава наш Христос, где наши воздаяния, где наше неразрушимое жилище[1197] (η άλυτος κατοικία), где предначертано наше владение.
Прекрасна ваша борьба, великолепно течение, весьма хорошо ваше занятие, удивительны высоты вашего созерцания о Боге. Вы от мира сего несте, сказал Господь своим ученикам (Ин. 15:19; 17:16), а вместе с тем и вам, чада. От вас, говоря словами апостола, преходит образ мира сего (1 Кор. 7:31), поэтому вы пребываете в безопасности и недоступны нравственной порче[1198]. Вы, будучи как бы бесплотными и бестелесными ангелами, не ограничены местом и господствуете как бы над всем. Ведь верующему принадлежит, как говорится, весь мир. Вы пребываете без наследия и части, потому что ваш удел и жребий есть один только Бог. Вы остаетесь без отечества и своего города, потому что <P. 142> ваше отечество и город есть вышний Иерусалим, главный город Павла и прочих святых. Посему не взирайте на земное, не оставляйте Господа – источник жизни, не копайте для самих себя гибельную яму беззакония, не увлекайтесь низменными приятными делами века сего, пользуясь радостью от Господа и созерцая храм добродетелей Его, и не считайте, что под небом есть что‑либо великое и блаженное, кроме того Божественного звания, которое вы имеете и которым облечены от Господа всего. Вы просветились и убелились как снег (ср. Ис. 1:18), усырились как молоко, украсились как женихи, объединились единомыслием Духа. Благодать вам… от Бога Отца и Господа… Иисуса Христа (1 Кор. 1:3; 2 Кор. 1:2; Гал. 1:3). Пусть ваши помышления укрепляются еще более и более, а вы еще более будете способны проникнуть в глубины духовных занятий, дабы в такой вашей наилучшей и ангелоподобной жизни вы поистине могли явиться воинами Христа; отвращаясь диавола, отгоняя страсти, воспринимая любовь и служа Богу (что в жизни вашей не должно оцениваться ни беззаботно, ни легкомысленно), являясь усердными в служениях, скорыми в делах послушания и бодрыми в бдениях, оказывая друг другу снисхождение и пребывая в согласии, уступая и пользуясь уступкой от других, размышляя о пользе, всякий раз вы смиряетесь перед ближним; когда же вы подвергаетесь оскорблению, то не отвечайте с гневом и не возражайте, когда предаетесь воздержанию, то не смейтесь и не пустословьте и вообще ведите себя благочестиво и уклоняйтесь от любопытствующего взора, вредного дерзновения и гибельного общения.
Кто среди вас есть такой, который радуется, услаждается и ежедневно празднует в чистой молитве, в пролитии слез, в воздержании от оскорбительного слова, в подчинении назначенному служению, в пренебрежении к тому платью, какое придется надеть, или к обуви и ко всему другому из необходимого? Такой блажен <P. 143>, и я желал бы пользоваться от наследия его, хотя он не знает и алфавита. Будем, братия, изучать – говорю об этом не по личному опыту, а по слуху – сладость Божества, удовольствие смирения, кротость послушания, высоту отсечения своей воли. Впрочем, вы, в своем большинстве, знаете это и исполняете, но я лишь немного побуждаю вас остротою слова к тому, чтобы в душах ваших пребывало врачевство божественной любви, которая опять усладит и возбудит готовность сердца вашего. О, если бы я мог облегчить тяжесть вашей беспечности! О, если бы я имел силу укротить и смягчить непреклонность ваших помыслов! О, если бы я пользовался преимуществом для того, чтобы омыть ноги ваши, устранить из сердец ваших обильное пустословие[1199] и пробудить вас к более богоугодной жизни, чтобы вы, укрепившись, шествовали еще быстрее! Но да подастся вам изобильная благодать от Бога, и мы все едиными устами и единым сердцем и помышлением воздадим славу Его благости за то, чего мы достигли, умолив Его хорошо встретить нас и в будущем и даровать благой конец тем, которые за нами следуют во Христе Иисусе, Господе нашем. Ему слава и держава с Отцом и Святым Духом, ныне и присно и во веки веков. Аминь.
Оглашение 42
<P. 154> О том, чтобы переносить пламя вожделения[1200]
Чада мои, братия и отцы. Я – должник ваш и обязан бодрствовать и заботиться о душах ваших, коль скоро я недостойно нахожусь в этом величайшем звании, и я не перестану говорить вам о полезном частью на основании отеческого предания, частью на основании изучения Божественных Писаний, частью же на основании моего ограниченного опыта, хотя самые первые из вас наиболее способны и предлагать наставления по руководству личного опыта, и назидать других.
Ведь первый клеветник (άρχιδιάβολος)[1201], сатана, ниспавший с небесных высот, получил от Бога и Господа всего <P. 155> свободу искушать несчастного человека. И от Адама до настоящего времени он коснулся каждого поколения и прошел через всякую душу. И тех, коих нашел утвержденными в божественном страхе и в святых заповедях, он не поколебал и не пленил – напротив, был отогнан весьма далеко от них, а кого он нашел испорченными и побежденными натисками страстей, тех подчинил себе и низверг в бездну погибели. Поэтому мы, чада, должны бодрствовать и хорошо знать о его помышлениях и о многоразличных его ухищрениях. Ведь он есть тьма и, однако, является как свет (см. 2 Кор. 11:44); злоумышляя, он, однако, лицемерно является в виде советника, и вообще вся прелесть его есть горечь и свет – тьма[1202].
В оглашении предшествующего дня вам нечто было сказано об этом, и, однако, некоторые, по грехам моим, пали, и если вы не в точности поняли то, во всяком случае, вы ясно слышали: аще не бых пришел и глаголал им, говорит Господь, греха не быша имели, ныне же вины не имут о гресе своем (Ин. 15:22). И мне, чада, должно было высказать и говорить, быть может, и еще более грустное, хотя для многих и не необходимое. Но для назидательности некоторых пусть услышат и те, кои находятся в безопасности. В Священных Притчах написано: аще помолят тя, глаголюще: иди с нами, приобщися крове, скрыем же в землю мужа праведна неправедно и другое подобное, ты не слушай, не иди в путь с ними, сын, уклони же ногу твою от стезь их (Притч. 1:11, 15). И я, чада, прибавлю вам еще следующее. Если кто‑нибудь начнет наблюдать [за тобой] и следовать, уединяться по углам и завлекать в тайные места, потом заводить беседы, побуждаемый, конечно, своим настроением, а лучше сказать – сатанинским намерением, и станет говорить: «Я люблю тебя» (ауатθσε) или: «Я хочу нечто сказать тебе, если только ты сохранишь тайну», – то знай, что в этих местах и временах, в этих устах и речах присутствует диавол, но Господь не пребывает. Поэтому беги как можно скорее, уклонись и удались как от огня, как от обоюдоострого меча, как от разбойника и человекоубийцы и скорее расскажи о случившемся. <P. 156> Ибо если ты один раз по незнанию или по сочувствию согласишься слушать, то тотчас, прельщенный чувством удовольствия, станешь склонять себя к ответу, и этот нечестивый совет увлечет души обоих к смерти. Знающим я могу сказать и подробнее.
И не удивляйтесь, чада. Ведь мы состоим из плоти и крови, имеем огонь во внутренностях своих, разумею огонь страстей, хотя мы и избрали девство – дар блаженный и милость небесную. Дело наше поистине состоит в том, чтобы, находясь во плоти, жить бесплотно, пребывая в теле, жить бестелесно и, так сказать, не гореть в огне, быть бесстрастными в страстях, потому что насколько почтенно достоинство наше и насколько подвиг требует труда, настолько велика будет и награда мздовоздаяния. Ведь мы, если пожелаем, являемся Ангелами на земле: как у них нет брака, так нет его и у нас; тем не менее спаде с небесе денница (Ис. 14:12) и один из двенадцати учеников Христа сделался предателем. Пусть тебя, чадо, устрашает содомский огонь, дерзкое беззаконие против Ангелов Божиих (Быт. 12:5), Хам, осмеявший наготу отца (Быт. 9:22), растление Амноном сестры (2 Цар. 13:14), грех, возникший в Коринфе (1 Кор. 5:1), и все обвинения в послании Павла к римлянам. Бойся же падения с неба. Всегда взирай умом на Бога, вместо страстных зрелищ старайся иметь желание бессмертия, вместо гибельного греха наслаждайся прекраснейшими красотами рая, вместо любопытного рассматривания красивых лиц созерцай Божественные явления. Все это достигается в бодрствовании, слезах, умилении, в стенании, исповеди, надлежащем молчании, в посильной работе, любознательности, чтении, в умиленной молитве, в постоянном памятовании смерти. Все это, чада мои, совершайте, об этом с <P. 157> радостью размышляйте, потому что все, что бы вы ни испытали, вы перенесете ради пострадавшего за нас Господа и приготовившего вам вечные упокоения. Помолитесь и за того, кто об этом говорит, но ничего не делает по присущему мне лукавству, дабы и я исполнил во Христе Иисусе, Господе нашем. Ему слава и держава с Отцом и Святым Духом, ныне и присно и во веки веков. Аминь.
Оглашение 43
<P.176> О радостном исполнении епитимий
Отцы мои, братия и чада. Так как мне в некоторых оглашениях приходится обращаться к прещениям, то пусть не смущается сердце ваше (Ин. 10:27) и не раздражается, потому что вы должны держаться того убеждения, что порицаю ли я или призываю, угрожаю, увещеваю или что‑либо другое делаю, то все это происходит не по какой‑либо иной причине, как только для спасения вас благодатью Господа нашего Иисуса Христа (см. 1 Фес. 5:28). Я знаю, что вы во всем принимаете меня, недостойного, и больше любите, чем ненавидите, когда я обличаю вас. И здесь на вас исполняются слова: обличай премудра, и возлюбит тя (Притч. 9:8), и опять: достовернее суть язвы друга, нежели вольная лобзания врага (Притч. 27:6). Поэтому если вы, чада, с терпением станете принимать слово моего смирения, то оно, хотя само по себе бесплодно, потому что исходит не из благого сокровища сердца (см. Мф. 12:35), <P. 177> будет, однако, по милости Божией (я в этом уверен!) спасительно для вас и сделается напутствием в жизнь вечную. Я убежден, что вместе с вашим сонмом спасусь и я, вслед за вашими добрыми делами и я стану поступать хорошо и вашей славою и я прославляюсь. Се ныне время благоприятно, как говорит апостол, се ныне день спасения (2 Кор. 6:2).
Итак, честнейшие мои братия, станем подвизаться совместно, станем трудиться, действовать с пользою и прекрасно идти вперед; приобретая в непостоянном и изменяющемся устойчивое и пребывающее[1203], мы через посредство подвижнических своих трудов достигнем Царства Небесного. Опять и опять прошу: будем немного терпеливы, пока не укрепимся в трудах для созидания добродетели[1204]. Посему пусть стремится младший, и старший должен спешить, юноша должен мужаться, достигший зрелого возраста еще более усовершаться, и престарелый пусть подвизается; вообще, никто не должен быть беззаботным, пренебрегать или быть нерешительным, потому что день, братия мои, приблизился и время жизни каждого из нас исполняется. Ведь какое и сколько еще времени мы будем жить? Каким образом и сколь долго мы проживем, чтобы могли избежать общего наказания? Нет, это невозможно: кто есть человек, иже поживет и не узрит смерти? (Пс. 88:49). И если всем нам должно умереть, то что значит эта обманчивая жизнь, проходящая как тень, подобная сновидению, хотя для многих она представляется приятной и блаженной? Но благо, благо нам, которые мудро размышляют и прежде смерти сделались мертвыми посредством умерщвления себя послушанием.
Действительно, братия мои, вы были мудры в этом отношении, вы уже извлекли из этого величайшую пользу и совершили надлежащие дела. Вы поистине призваны Богом, вы не от людей и не через людей, но благодатию были призваны и освящены и вознесены в этом священном звании. Чего же, наконец, следует искать? А того, чтобы, безукоризненно, свято и праведно прожив остальные дни вашего жития, вы унаследовали то, ихже око не виде, и ухо не слыша, и на сердце <P. 178> человеку не взыдоша (1 Кор. 2:9). Я говорю об этом не применительно к человеческим взглядам, не с целью осмеивать или вводить вас в заблуждение.
Вы сами знаете, что то, о чем я говорю, есть истина, и мы, при недостаточности ума, не в состоянии должным образом и всецело раскрыть в своих речах истину своих дел. Но так как возможно отделить человеческую мысль и – в известной степени – созерцать истину непосредственно, то мы, коль скоро уразумели ее, будем еще более исправлять себя, прольем великие источники слез, обнаружим большое усердие, будем благодарны, когда подвергаемся епитимии, станем радоваться, когда бываем гонимы, будем веселиться, когда подвергаемся поруганию, и находить еще больший покой, когда мы лишаемся, подвергаемся презрению и осуждению. И о чем еще мне сказать? Если искра любви к Богу каждый день станет гореть в вашем сердце, то будем стремиться к тому, чтобы и плоть наша подвергалась истязанию, и члены отсекались, и кровь проливалась. Ибо мученики, возлюбив Его, потерпели это, и преподобные, возлюбив Его, это перенесли. С ними и вы, чада мои, да будете во Христе Иисусе, Господе нашем, Коему слава и держава с Отцом и Святым Духом, ныне и присно и во веки веков. Аминь.
Оглашение 44
<P.193> О подражании деяниям святых отцов
Достойно вас я не могу и не в силах исполнять должное наблюдение за вами – по той причине, что не только забота и попечение о всех вас немалы, но и великое пустословие, неразумие, страх и смятение моего сердца. Ведь я ничего не знаю о соблазне, который произошел вчера и позавчера. Разве враг и противник, ворвавшись, не похитил одного брата из богоизбранного воинства нашего? Но он, по благодати Христовой, был возвращен. Что же еще? Вместе со столь многим и великим напряжением моего смиренного слова, вместе с божественным чтением и отеческим наставлением, вместе с постоянной молитвой и поучением в правилах разве ежедневно еще не бывают волнения и малодушие, шумные разговоры и преслушания, надменность и тщеславие, бездеятельность и дерзость, глубокий сон (и даже во время канона), небрежность и холодность, нетерпеливость и малодушие некоторых? Ведь я не всех стану обвинять – в противном случае это будет несправедливо. Как же мне быть при всем этом, по вашему мнению? И как мне нужно унывать, скорбеть и приходить в отчаяние по поводу моей жизни! Ведь причиной, как сказано, служат мои разнообразные и бесчисленные грехи.
Как жили святые подвижники
Итак, чада, обратите внимание на древние поколения и посмотрите, как жили наши отцы. Вы знаете о продолжительности их воздержания и о непреклонности их терпения. Они подвизались не один или два года, даже не один десяток лет, но тот безмолвствовал столько‑то лет, а другой – столько‑то; этот или тот находился в послушании, другой был поставлен на такое‑то служение, иной был предан такому‑то занятию. И ревность у них <P. 194> была пламенная, отгонявшая всякое колебание и указывавшая душе пути по Богу, поэтому они устремлялись от мирского к небесному, воспринимали благой свет, со вниманием взирая умственными очами. И приятными были для них невзгоды жизни по Богу, а шероховатости и неровности благочестивых занятий были гладкими и удобопроходимыми. Слушатель пусть вспомнит о великом Антонии, о просвещенном Евфимии, о Савве Освященном, о треблаженном Феодосии, славном Иларионе, равноангельном Арсении. Если желаешь, вспомни и о Феодоре Освященном, о всехвальном Досифее, благословенном Дометиане, возлюбленном Аввакире, преподобнейшем Мине, боголюбезном Акакии и о всех, кои были с ними[1205]. «Как я буду вместе с Иовом, – говорит Василий Великий в одном из священнейших своих слов, – коль скоро я не перенес с благодарностью случившегося со мною несчастья?» И еще: «Как я буду вместе с Давидом, если я мужественно не боролся против врага?»[1206]
И я, чада, прибавлю вам еще следующее. Как ты или я будем вместе с названными выше отцами, если мы не последуем по их стопам, если не будем подражать насколько возможно их жизни? Ведь тот, кто смиряет себя и каждый раз низводит в глубину смиренномудрия, восходит на небеса. Тот, кто беспрекословно повинуется и побуждает себя ко всякому благому послушанию, назовется сыном Божиим. Твердый и непоколебимый в мученическом исповедании себя пред Богом, не обольщающий себя и ничего не похищающий у остальных братьев будет исповедовать вместе с Павлом и говорить: кто ны разлучит от любве Божия? Скорбь ли, или теснота, или гонение, или глад, или нагота, или беда, или меч? (Рим. 8:35). Бесстрастный и не связанный родительской любовью, родственными и мирскими отношениями будет дерзновенно вместе с Давидом говорить: прилпе душа моя по Тебе, мене же прият десница Твоя (Пс. 62:9). Тот, кто весь день пребывает в умилении и страхе от словес Божиих, в размышлении о смерти и созерцании переселения [из здешней жизни], будет говорить: не умру, но жив буду, и повем дела Господня (Пс. 117:17). <P. 195> Кто хранит заповеди и правила, пребывает в благочестивом состоянии, благовременно хранит молчание и [благовременно] говорит, тот будет увенчан на небесах.
Дата добавления: 2018-10-26; просмотров: 155; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!