Законная сила судебного решения
Законная сила - неотъемлемый атрибут судебного решения и правосудия. Верно и обратное утверждение: законная сила - порождение правосудной функции; она свойственна не всяким проявлениям государственной воли и правоприменения, но тем, которые по своей сущности являются правосудием.
Традиционно понятие законной силы связывалось с судебным решением как актом правосудия*(405).
Исторические корни законной силы судебного решения можно обнаружить в правилах, выработанных римским правом. Дело, разрешенное судом по существу (res iudicata), не может быть вновь пересмотрено судом, поскольку установленное между сторонами решением суда право приобретает значение истины - ius facit inter partes, pro veritai habetur, а ответчик может возражать против повторного предъявления иска по тождественному (разрешенному судом) делу (exceptio rei iudicatae).
Законная сила судебного решения - выражение государственной воли. Но воли не абстрактно-императивной, а имеющей своим основанием нормы объективного права, примененные судом для разрешения спора о праве (правового спора, снятия иной правовой неопределенности) по итогам рассмотрения гражданского дела в определенной процессуальной форме. Чтобы обрести законную силу, судебный акт должен быть следствием процесса, движение которого невозможно без инициативы и воли заинтересованных лиц. Путь к законной силе основан на частноправовой инициативе; сама законная сила - явление публично-правовое.
|
|
|
Сущность законной силы может быть понята во взаимодействии частноправовых начал (очевидных в res iudicata) и публично-правовых начал (государственной воли и особой процессуальной формы ее выражения)*(406).
Законная сила - бытие судебного решения; она обладает особыми свойствами и проявляется в них, характеризуя действие судебного решения как акта правосудия, раз и навсегда - по общему правилу - разрешившего в "развернутой" судебной процедуре (в ходе судебного разбирательства) спор о праве и установившего действительные права и обязанности сторон, заинтересованных лиц в неисковых производствах.
Вместе с тем законодатель нечетко оперирует категорией "законная сила", не делая различий с понятием "обязательность судебных постановлений".
Законная сила и обязательность судебных постановлений. Процессуальные кодексы специально регламентируют вступление в законную силу именно решений суда (ст. 209 ГПК, ст. 180 АПК). Одновременно формула "вступившие в законную силу судебные постановления" используется как родовая категория применительно ко всем и любым постановлениям суда (оканчивающим и не оканчивающим процесс, а также иные судебные процедуры) - ч. 2 ст. 13 ГПК, ч. 1 ст. 16 АПК.
|
|
|
По смыслу ст. 13 ГПК в законную силу вступают все судебные постановления, в том числе выносимые в форме судебных приказов, определений суда, постановлений президиума суда надзорной инстанции. При этом не делается различия между постановлениями судов проверочных инстанций, оканчивающих производство в соответствующей инстанции (апелляционной, кассационной, надзорной), и определениями суда, выносимыми по ходу рассмотрения гражданского дела.
Процессуальные кодексы содержат специальные нормы о вступлении в законную силу судебных постановлений, оканчивающих производство в апелляционной, кассационной, надзорной инстанциях, в том числе постановлений о прекращении производства по делу или об оставлении заявления без рассмотрения (ст. 329 ГПК, ст. 269 и 271 АПК; ст. 367 ГПК и ст. 289 АПК; ст. 391 ГПК и ст. 307 АПК).
Согласно правилам ГПК в законную силу вступают определения суда, не связанные с разрешением дела по существу в определенной инстанции (определение апелляционного суда, вынесенное по частной жалобе, представлению прокурора, - ст. 335 ГПК; определение суда кассационной инстанции, вынесенное по частной жалобе, представлению прокурора, - ст. 375 ГПК).
|
|
|
Иногда понятие "законная сила" употребляется в законе применительно к судебному определению, которым решается процессуальный вопрос - например, о восстановлении срока обжалования судебного постановления в порядке надзора ("вступившее в законную силу определение суда о восстановлении этого срока" - абз. 4 ст. 380 ГПК).
Итак, следует различать: обязательность и законную силу судебных постановлений. Обязательность есть проявление государственной воли (власти суда); законная сила есть проявление государственной воли (власти суда) на разрешение дела по существу в той или иной инстанции.
Законной силе всегда присуще сочетание двух начал: res iudicata (разрешение дела по существу) и государственной воли (правоприменение органом государственной власти в определенной процессуальной форме). Обязательность обусловлена действием только государственной воли.
Обратим внимание: разрешение дела по существу возможно посредством не только государственной, но и не государственной юрисдикции.
Res iudicata может быть следствием негосударственной формы защиты (например, дело разрешено третейским судом). В силу правила res iudicata разрешенный третейским судом спор о праве не может быть предметом судебной (государственной) защиты. Отказ в принятии искового заявления по п. 3 ч. 1 ст. 134 ГПК или прекращение производства по делу по абз. 6 ст. 220 ГПК объясняется действием res iudicata. Вместе с тем законной силой третейские решения не обладают, поскольку не являются выражением государственной воли. Решение третейского суда - выражение частноправовой воли на разрешение спора о праве. Таким образом, обязательность третейского решения - не синоним законной силе.
|
|
|
Определения суда, выносимые в ходе процессуальной деятельности, и которыми дело по существу не разрешается, отдельно от судебного решения в законную силу не вступают. Однако, поскольку они вынесены органом государственной власти и являются актами применения норм объективного права, они также обладают обязательностью и свойством исполнимости. Согласно ч. 2 ст. 13 ГПК ("Обязательность судебных постановлений") вступившие в законную силу судебные постановления, а также законные распоряжения, требования, поручения, вызовы и обращения судов являются обязательными для всех без исключения органов государственной власти, органов местного самоуправления, общественных объединений, должностных лиц, граждан, организаций и подлежат неукоснительному исполнению на всей территории Российской Федерации. В приведенном правиле речь идет именно об обязательности, но не законной силе.
Этим же обстоятельством объясняется обязательность определений суда о восстановлении срока, в том числе на обжалование судебного постановления в порядке надзора, а также определений судов апелляционной и кассационной инстанций, выносимых по результатам рассмотрения частных жалоб. Использование законодателем (см. ст. 335, абз. 4 ст. 380, ст. 375 ГПК) категории "законная сила" в данных ситуациях представляется юридически неверным. Сила определений суда, в том числе апелляционной и кассационной инстанций, зависит от предмета судебного рассмотрения. В приведенных случаях им являются вопросы, не связанные с разрешением дела по существу. Сила таких определений обусловлена только природой суда как органа государственной власти, но не предметом правоприменения (res iudicata отсутствует). Именно поэтому они обладают обязательностью - в соответствии со ст. 13 ГПК, но не законной силой.
Понятие законной силы не применимо к судебному приказу. Законодатель некорректен, употребляя (в ч. 2 ст. 13, п. 1 ч. 2 ст. 377 ГПК) понятие "законная сила" применительно к судебному приказу ("...вступившие в законную силу судебные приказы..."). Судебный приказ - особая разновидность судебных постановлений. Он обеспечивает бесспорные права взыскателя за пределами гражданского процесса и процессуальной формы и является одновременно исполнительным документом. Как постановление, выносимое органом государственной власти - судом, судебный приказ обладает обязательностью, но законная сила ему не свойственна: он не является актом правосудия. Предметная возможность принудительного исполнения здесь обусловлена не действием res iudicata (решенного судом дела - спора о праве - здесь нет), а бесспорностью материально-правовых отношений и вытекающего из них материально-правового требования кредитора. Не случайно законодатель, регламентируя институт судебного приказа в гл. 11 ГПК, не предусматривает вступления его в законную силу.
С рассмотренными ситуациями не следует смешивать вступление в законную силу определений судов второй и надзорной инстанций, а также постановлений президиума суда надзорной инстанции (постановлений по АПК), выносимых по результатам рассмотрения дела в соответствующих инстанциях по существу.
Законной силой обладают все постановления судов, принятые по результатам проверки в инстанционном порядке. В законную силу вступает не только апелляционное решение, но и определение об отмене решения мирового судьи и о прекращении производства по делу или об оставлении заявления без рассмотрения (ст. 329 ГПК). Также вступают в законную силу любое кассационное определение (ст. 367 ГПК); определение или постановление суда надзорной инстанции (ст. 391 ГПК). Предмет судебной деятельности проверочных инстанций в этих случаях, а, соответственно, и предмет судебных постановлений, связан с осуществлением правосудия. Связь эта может проявляться различным образом, но она наличествует. Например, когда суд кассационной инстанции выносит определение об отмене решения суда первой инстанции и оставлении заявления без рассмотрения, такое определение по своей природе не тождественно определению суда первой инстанции об оставлении заявления без рассмотрения, - по той причине, что оставлению без рассмотрения предшествует проверка вышестоящим судом решения суда первой инстанции и определение его "юридической судьбы". Обычный алгоритм таков: решение суда первой инстанции есть акт правосудия, а потому оно вступает в законную силу. Суд кассационной инстанции констатирует судебную ошибку: имеются обстоятельства, препятствующие разрешению дела по существу; следует оставить заявление без рассмотрения. Отмена судебного постановления, по своей природе долженствующего обладать законной силой (хотя еще и не приобретшего ее), не может происходить иначе, как в форме постановления, также законной силой обладающего*(407).
Особая проблема - вопрос о законной силе постановлений суда первой инстанции, оканчивающих процесс без рассмотрения дела по существу (прекращение производства по делу и оставление заявления без рассмотрения).
Толкуя ч. 2 ст. 61 ГПК ("Основания для освобождения от доказывания"), Пленум ВС РФ в Постановлении от 19 декабря 2003 г. N 23 "О судебном решении" склонен к необоснованно расширительному толкованию законной силы, в том числе применительно к определениям суда. ВС РФ в ч. 3 п. 9 указанного постановления исходит из отождествления обязательности и законной силы, придавая свойство преюдициальности любым ставшим обязательными судебным постановлениям (со ссылкой на ст. 13 ГПК)*(408). По изложенным выше причинам полагаем такой подход неправильным.
На наш взгляд, имеются основания для признания законной силы только за постановлением суда, утвердившем мировое соглашение, достигнутое в ходе "развернутой" судебной процедуры (в судебном разбирательстве). Спор о праве ликвидирован, цели судопроизводства достигнуты, но особыми методами - не властным разрешением судом спора о праве, но урегулированием его сторонами под контролем суда. Государственная воля здесь проявляется в процессуальной форме достижения мирового соглашения, контрольных функциях суда и властном подтверждении окончательного урегулирования спорных материальных правоотношений. Определение суда об утверждении мирового соглашения и по действующему законодательству может подлежать принудительному исполнению, хотя res iudicata в традиционном смысле отсутствует (дело судом властно не разрешалось). Тем не менее урегулирование спора происходит с участием государственной воли. Понимание правосудия как определенного процессуального сотрудничества суда и заинтересованных лиц в "развернутой" судебной процедуре дает основания для признания законной силы за определением суда о прекращении производства по делу в связи с утверждением мирового соглашения.
В целом вопрос о законной силе различных судебных постановлений может быть удовлетворительно решен одновременно с решением проблемы дифференциации судебных постановлений, оканчивающих различные по своей сущности и содержанию судебные процедуры*(409).
Понятие законной силы. Изложенное с достаточной ясностью доказывает, почему категория законной силы разрабатывалось в доктрине в приложении к судебному решению, как акту правосудия, оканчивающему процесс разрешением дела по существу. Основания этому дает и современный законодатель.
Согласно ст. 209 ГПК решения суда вступают в законную силу по истечении срока на апелляционное или кассационное обжалование, если они не были обжалованы.
В случае если решение было обжаловано, но не было отменено (изменено) судом вышестоящей инстанции, оно вступает в законную силу после рассмотрения дела судом соответствующей инстанции. Если решением районного суда решение мирового судьи отменено или изменено и принято новое решение, оно вступает в законную силу немедленно (абз. 2 ч. 1 ст. 209 ГПК). Кассационное определение, в том числе содержащее новое решение по существу (абз. 4 ст. 361 ГПК), вступает в законную силу с момента его вынесения (ст. 367 ГПК). Определение или постановление суда надзорной инстанции, в том числе которым - при наличии предусмотренных законом условий (п. 5 ч. 1 ст. 390 ГПК) - дело разрешено по существу новым судебным постановлением, вступает в законную силу со дня его вынесения (ст. 391 ГПК).
К исследованию законной силы судебного решения и ее свойств обращались многие видные российские процессуалисты (например, Н.А. Миловидов, 1875; Е.А. Нефедьев, 1909; И.Е. Энгельман, 1912; Т.М. Яблочков, 1912; в советский период - М.Г. Авдюков, М.А. Гурвич, Н.Б. Зейдер, Н.И. Масленникова, Д.И. Полумордвинов, В.М. Семенов, Н.А. Чечина). Тем не менее вопрос о сущности и содержании законной силы судебного решения однозначного ответа до сих пор не имеет.
Признанным является постулат о том, что судебное решение по истечении срока на его обжалование, приобретает силу закона, становится для сторон как бы частным законом, поскольку для прочности юридического порядка необходимо, чтобы юридическое отношение между сторонами определялось судебным решением твердо и окончательно*(410). Законная сила есть выражение правовой определенности судебного решения.
В отечественной процессуальной доктрине новейшего времени сложилось два основных подхода:
а) законная сила есть явление статичное (Н.Б. Зейдер, М. А. Гурвич, В.М. Семенов, Н.А. Чечина)*(411), т.е. единое качество (главное свойство) судебного решения, действие которого проявляется в свойствах законной силы или в правовых последствиях вступления решения в законную силу;
б) законная сила есть явление динамическое, т.е. - правовое действие постановленного судом решения (Д.И. Полумордвинов, "ранний" М.А. Гурвич, М.Г. Авдюков)*(412).
Оба понимания сохранили свое значение и нашли отражение в учебниках по гражданскому процессу: в одних законная сила определяется через правовое действие судебного решения*(413), в других - через качество судебного акта*(414).
Указанные в исследовании феномены законной силы дали рождение различным концепциям. Например, Н.Б. Зейдер определяет законную силу как основное качество судебного решения - обязательность, которая придается решению при определенных условиях и проявляется вовне в правовых последствиях вступления решения в законную силу - в неопровержимости, исполнимости, исключительности, преюдициальности. М.А. Гурвич под законной силой понимал неизменность (неизменяемость) судебного решения, обеспеченную неопровержимостью и исключительностью и одновременно являющуюся моментом, с которого начинается действие судебного решения. Обязательность, по М.А. Гурвичу, в понятие законной силы не входит, а относится к действию судебного решения (им эти категории различались).
М.Г. Авдюков называет пять основных последствий вступивших в законную силу решения - неопровержимость, исключительность, обязательность, преюдициальность, исполнимость. Н.А. Чечина главными полагает неопровержимость, обязательность, исключительность (преюдициальность и исполнимость - производными). С.Н. Абрамов в числе главных называет неопровержимость, исключительность, исполнимость.
Предпринимались попытки рассматривать законную силу как явление, сочетающее в себе две стороны - статическую и динамическую. Так, Н.И. Масленникова рассматривает законную силу как стабильность судебного решения, обусловленную исключительностью, неопровержимостью, преюдициальностью и обеспеченную обязательностью его действия*(415). А.А. Князев понимает под законной силой правовую характеристику судебного решения (совокупность его свойств) с точки зрения интенсивности, степени проявления свойств решения*(416).
Разнообразие взглядов на природу и свойства законной силы отражает сложившиеся исторически различные подходы к пониманию сущности судебного решения; а с другой стороны - нередко свидетельствует об акцентировании разных сторон одного и того же правового феномена.
На наш взгляд, в природе законной силы судебного решения следует учитывать и статический, и динамический элементы. Статический обусловлен "восприятием" судебным решением свойств нормы объективного права, примененной в решении. Этим объясняется наличие таких свойств законной силы, как неопровержимость, общеобязательность. Однако сущность решения суда не исчерпывается правоприменением; оно есть акт правосудия, акт судебной защиты, "в снятом виде" аккумулирующий в себе весь процесс по защите прав и законных интересов. Нормы права (материального и процессуального) применяет уполномоченный на осуществление правосудия орган государственной власти (суд), в особой - гражданской процессуальной - форме и для достижения особой социальной цели. Этим объясняются такие свойства законной силы, как преюдициальность, исключительность, исполнимость. Но и проявление свойств, которые присущи и норме права, и воспринявшему их судебному решению, будет нетождественным, поскольку норма права - источник судебного решения, но решение не тождественно норме права.
Свойства законной силы. Неопровержимость как свойство законной силы означает, что вступившее в законную силу решение суда не может быть отменено или изменено ни судом, его постановившим, ни вышестоящим судом в кассационном порядке. Лишь в исключительных случаях, при существенных нарушениях норм материального или процессуального права (ст. 387 ГПК) вступившее в законную силу судебное решение может быть отменено или изменено в надзорном порядке. Пересмотр по вновь открывшимся обстоятельствам решения, определения суда, постановления президиума суда надзорной инстанции, вступивших в законную силу, возможен только при наличии указанных законом оснований (ст. 392 ГПК).
Не подрывает этого свойства ситуация, возможная в силу ст. 370 ГПК: судом кассационной инстанции отказано в удовлетворении жалобы; решение суда первой инстанции вступило в законную силу, однако затем иным участвующим в деле лицом подана кассационная жалоба одновременно с просьбой о восстановлении пропущенного срока - суд срок восстановил и, допустим, жалобу об отмене решения суда первой инстанции удовлетворил, а ранее вынесенное кассационное определение отменил.
Обязательность есть такое качество вступившего в законную силу решения, в силу которого с ним обязаны считаться все субъекты права. Вступившие в законную силу судебные постановления обязательны для всех без исключения органов государственной власти, органов местного самоуправления, общественных объединений, должностных лиц, граждан, организаций и подлежат неукоснительному исполнению на всей территории Российской Федерации (ч. 2 ст. 13 ГПК). С момента вступления в законную силу с решением суда все должны считаться так же, как с нормой права.
Вместе с тем обязательность судебных постановлений не лишает права заинтересованных лиц, не участвовавших в деле, обратиться в суд, если принятым судебным постановлением нарушаются их права и законные интересы (ч. 4 ст. 13 ГПК).
В связи с этим возникает вопрос о толковании правила ч. 4 ст. 13 ГПК: рассматривать ли его как проявление пределов законной силы (как возможность обратиться с иском о защите права в суд первой инстанции)? Для сравнения: ч. 3 ст. 16 АПК прямо уточняет - обязательность судебных актов не лишает не участвовавших в деле лиц обратиться в арбитражный суд путем обжалования указанных актов. На наш взгляд, в ч. 4 ст. 13 ГПК речь идет о родовой категории "обязательность судебных постановлений". Законная сила судебного решения естественно "вбирает" в себя эту родовую категорию. По толкованию КС РФ (в деле о проверке конституционности ст. 336 ГПК*(417)), правила ст. 336 ГПК не могут ограничивать право лиц, не участвовавших в деле, на кассационное обжалование судебного решения, которым разрешен вопрос об их правах и обязанностях. Это не исключает, по мнению КС РФ, возможности таких лиц обратиться в суд первой инстанции с иском о защите своего права (п. 4 указанного постановления КС РФ).
Корректность юридического решения в данном вопросе зависит от толкования правила res iudicata. Если суд принял решение по материальному правоотношению, которое объективно составляет элемент предмета процесса, но юридически им не стало (пример: судом не привлечены обязательные соответчики, но вопрос об их правах решен), возможно обжалование судебного решения. Иск по тождественному делу недопустим. Во всяком ином случае возможно также заявление самостоятельного иска лицами, не участвовавшими в деле, поскольку тождества дел не будет*(418).
Исключительность вступившего в законную силу решения суда означает, что суд не может дважды разрешать один и тот же правовой спор, дважды применять к одним и тем же правоотношениям норму права. Суд не рассматривает тождественные иски. Каждое конкретное дело разрешается по существу лишь один раз. Поэтому после вступления в законную силу решения суда стороны, другие лица, участвующие в деле, их правопреемники не могут вновь заявлять в суде те же исковые требования, на том же основании (ч. 2 ст. 209 ГПК).
Преюдициальность как свойство законной силы судебного решения проявляется в том, что все субъекты, которые сталкиваются с необходимостью познать факты и правоотношения, уже установленные судом, обязаны воспринять эти факты и правоотношения из судебного решения как существующие и положить их в основу своей деятельности. В силу преюдициальности после вступления в законную силу решения суда стороны, другие участвующие в деле лица, их правопреемники не могут оспаривать в другом гражданском процессе установленные судом факты и правоотношения (ч. 2 ст. 209 ГПК).
Преюдициальность - динамическое свойство, которое связано с действием судебного решения и с пределами регулирующего воздействия вступившего в законную силу решения. Преюдициальность как свойство законной силы судебного решения есть основа для определения преюдициальных (установленных вступившим в законную силу решением суда) фактов, которые в силу этого освобождаются от доказывания в другом гражданском, а также арбитражном процессе (ч. 2 ст. 61 ГПК, ч. 3 ст. 69 АПК) - при наличии указанных в законе условий.
Не участвовавшие в деле лица вправе при рассмотрении другого гражданского дела с их участием оспаривать обстоятельства, установленные судебным решением, - это вытекает из смысла ч. 4 ст. 13, ч. 2 ст. 209 ГПК (см. также абз. 4 п. 9 Постановления Пленума ВС РФ "О судебном решении").
Исполнимость - также динамическое свойство законной силы решения суда, означающее обязанность сторон подчиниться нормам права, примененным судом в решении.
Исполнимость - не синоним принудительному исполнению судебного постановления. Принудительное исполнение есть обеспечение свойства исполнимости решений о присуждении - для тех случаев, когда должник отказывается исполнять обязанность, подтвержденную судебным решением. Однако свойством исполнимости обладают и решения о признании, вступившие в законную силу. Они также должны быть исполнимы, но в силу природы правоотношений, составивших предмет судебного решения, их исполнение не связано с понуждением стороны к совершению какого-либо действия в пользу другой стороны. Часто свойство исполнимости таких решений проявляется в действиях определенных органов, не принимавших участия в процессе, но в силу своей компетенции вовлекаемых в правовой механизм реализации решений о признании. Например, решение о признании записи об отцовстве недействительной является основанием для органа ЗАГСа аннулировать соответствующую запись в книге актов гражданского состояния (ст. 75 ФЗ от 15 ноября 1997 г. N 143-ФЗ "Об актах гражданского состояния"*(419)). Или: решение о признании права собственности на недвижимое имущество есть основание для государственной регистрации права регистрирующим органом (ч. 1 ст. 17 ФЗ от 21 июля 1997 г. N 122-ФЗ "О государственной регистрации права на недвижимое имущество и сделок с ним"*(420)). Иногда исполнимость "опережает" вступление решения в законную силу (немедленное исполнение). Однако немедленное исполнение строится на презумпции вступления решения в законную силу. Гарантией того, что и в данном случае исполнимость - свойство законной силы, выступает поворот исполнения при отмене решения судом вышестоящей инстанции (ст. 443 ГПК).
Пределы законной силы характеризуют динамическую сторону вступившего в законную силу решения и обусловлены правоприменительным характером судебного решения. Очертить пределы законной силы - значит, определить пределы регулирующего воздействия судебного решения на материальные правоотношения*(421).
Объективные пределы законной силы определяются предметом судебного решения, т.е. действительно существующим между сторонами материальным правоотношением, установленным судом. Соответственно, таким пониманием охватываются и юридические факты, лежащие в основании возникновения, изменения или прекращения правоотношения, без чего правоотношение не существует и не может развиваться. Субъективные пределы законной силы определяются субъектным составом этих правоотношений. Вопрос о субъективных пределах законной силы традиционно дискуссионен.
Так, М.А. Гурвич считал, что обязательность как действие судебного решения субъективных пределов не имеет, а законная сила ограничена субъективными пределами и распространяется на участвующих в деле лиц*(422). М.Г. Авдюков полагал, что выделение субъективных пределов противоречит общеобязательности судебного решения, вступившего в законную силу. Законная сила, понимаемая как общеобязательность, субъективных пределов не имеет*(423).
Проблема решаема, если различать законную силу судебного решения и обязательность судебных постановлений как родовую категорию.
Законная сила судебного решения - понятие целостное, что не исключает различий в проявлениях свойств законной силы, отражающих разные сущностные стороны судебного решения. Законная сила как атрибут судебного решения, как его внутреннее качество пределов не имеет - не существует судебного решения, не обладающего законной силой, и наоборот: всякому судебному решению законная сила свойственна. Пределы законной силы судебного решения характеризуют ее внешнее проявление.
Если объективным пределом законной силы определять освобожденное от спорности, иной неопределенности материальное правоотношение, следует признать, что субъективные пределы законной силы очерчиваются кругом тех субъектов процесса, спор о правах и обязанностях которых судом разрешен (стороны, третьи лица, заявляющие самостоятельные требования относительно предмета спора, их правопреемники). Именно сторонами и их правопреемниками традиционно в русском цивилистическом процессе ограничивался субъективный объем законной силы судебного решения (Е.А. Нефедьев, Н.А. Миловидов).
Обратим внимание на ч. 2 ст. 209 ГПК: после вступления в законную силу решения суда стороны, другие лица, участвующие в деле, их правопреемники не могут вновь заявлять в суде те же исковые требования, на том же основании, а также оспаривать в другом гражданском процессе установленные судом факты и правоотношения. В этом законодательном правиле речь идет об объективных пределах законной силы судебного решения.
На третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований относительно предмета спора, законная сила судебного решения не распространяется. Последнее требует некоторого пояснения, поскольку - заметим к слову - в современных учебниках по гражданскому процессу субъективные пределы законной силы определяются противоречиво*(424) либо не определяются вовсе*(425).
Когда утверждают, что законная сила судебного решения распространяется и на третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований относительно предмета спора*(426), то обычно имеют в виду, что в другом процессе (например, по регрессному иску) факты и правоотношения, установленные в процессе по прямому иску с участием третьих лиц, не могут оспариваться третьими лицами или доказываться вновь. Однако следует учитывать: при рассмотрении прямого иска правоотношение, связывающее такое третье лицо со стороной, предметом процесса не является и судом не устанавливается*(427). Суд в решении по прямому иску не решает вопроса о правах и обязанностях третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований относительно предмета спора. В процессе по регрессному иску суд будет рассматривать и устанавливать иное правоотношение (в котором истцом и ответчиком выступают бывшее третье лицо и одна из сторон).
Другое дело, что ввиду объективной взаимосвязанности прямого и регрессного обязательств прямое обязательство, уже установленное решением суда, входит в виде юридического факта в фактическое основание возникновения другого правоотношения, становящегося предметом судебного разбирательства. Вот оно-то, равно как и лежащие в его основании юридические факты, не может быть оспорено третьим лицом в новом процессе. В данном случае речь идет не о субъективных - а об объективных пределах законной силы судебного решения, постановленного судом по прямому иску. Именно поэтому согласно ч. 2 ст. 209 ГПК, после вступления решения суда в законную силу другие лица, участвующие в деле, не могут оспаривать в другом гражданском процессе установленные судом факты и правоотношения.
Обратим внимание, что юридические факты, лежащие в основании возникновения установленного судом по прямому иску правоотношения, не будут относимыми к делу по регрессному иску (предмет процесса составляет иное правоотношение).
Третье лицо, ставшее в новом процессе стороной, не лишается права - более того, несет обязанность - доказывать другие юридические факты, относимые к делу, с целью защитить свои права.
Определить субъективные пределы законной силы судебного решения - значит, определить круг субъектов, "испытывающих" на себе материально-правовые последствия вступления решения в законную силу. Таковыми могут быть лишь те участвующие в деле лица, которые являются сторонами материального правоотношения - предмета судебного решения.
Итак, судебное решение вступает в законную силу и становится обязательным для всех (ст. 13 ГПК) - это отражает силу решения как судебного правоприменительного акта. Субъективные пределы законной силы решения суда обусловлены сущностью решения как акта правосудия, разрешающего конкретный правовой спор по существу между определенными участниками материального правоотношения. Ими являются: истец, ответчик, третье лицо, заявившее самостоятельные требования относительно предмета спора, и их правопреемники.
Глава восьмая. "Иностранный элемент"
в гражданском процессе
§ 1. Понятие и виды гражданских процессуальных отношений с "иностранным элементом". Основные принципы гражданского процесса с "иностранным элементом" (461) § 2. Принципы и правила международной подсудности (475) § 3. Гражданская процессуальная право- и дееспособность иностранных граждан и лиц без гражданства. Процессуальная правоспособность иностранных организаций (482) § 4. Исполнение поручений иностранных судов российскими судами (485) § 5. Признание и исполнение решений иностранных судов и иностранных третейских судов (арбитражей) (492)
§ 1. Понятие и виды гражданских процессуальных отношений
с "иностранным элементом". Основные принципы гражданского процесса
с "иностранным элементом"
Интернационализация судебной защиты - одна из важных тенденций современного меняющегося мира. Она имеет различные воплощения:
в общепризнанных международных принципах правосудия;
в развитии процедур Европейского Суда по правам человека;
в различных формах универсализации и взаимодействия национальных механизмов судебной защиты.
Это придает особую актуальность вопросам регулирования процессуальных отношений с так называемым "иностранным элементом" в национальном процессуальном законодательстве*(428).
Развитие процессуального законодательства России сделало общественные отношения с "иностранным элементом" в сфере осуществления (и обеспечения) судебной защиты полноценным элементом предмета гражданского процессуального права*(429). Универсализация судебной защиты ярко проявляется в методологии процессуального регулирования и конкретных судебных процедурах с участием "иностранного элемента". Это особенно очевидно в ГПК и АПК 2002 г. (разд. V ГПК; гл. 31 разд. IV, разд. V АПК).
Понятие "иностранный элемент" в гражданском процессе может употребляться в нескольких смыслах и обозначать:
а) участие в процессе иностранного гражданина, лица без гражданства, иностранной организации или иностранного государства в качестве лица, участвующего в деле (стороны);
б) участие в процессе или отдельных процессуальных отношениях иностранного государства, его официальных представителей;
в) выполнение российским судом судебного поручения иностранного суда;
г) использование в гражданском процессе в качестве доказательств документов, составленных или полученных на территории иностранного государства (или в соответствии с нормами иностранного права);
д) признание и исполнение решений иностранных судов и иностранных третейских судов (арбитражей).
Предметом нашего рассмотрения будут только такие процессуальные отношения, одним из участников которых является российский суд общей юрисдикции. Чаще всего возникновение процессуальных отношений с "иностранным элементом" с участием российского суда обусловлено одним из трех обстоятельств:
а) одной из сторон спорного материального правоотношения (предмета процесса в российском суде) является иностранное лицо;
б) материальное правоотношение (или часть юридических фактов - оснований его возникновения) "родилось" на территории иностранного государства и (или) в соответствии с нормами иностранного материального права;
в) гражданский процесс возник в суде иностранного государства; состоялось решение иностранного суда (и при этом с данным государством имеется соглашение о взаимном признании и исполнении судебных решений).
Обратим внимание: термин "иностранное лицо" применительно к лицам, участвующим в деле, используется ГПК как родовое понятие, обозначающее участие иностранного гражданина, лица без гражданства, иностранной организации, международной организации (ч. 1 ст. 398).
Соответственно, возможны следующие гражданские процессуальные отношения с "иностранным элементом":
- между российским судом и иностранным лицом - лицом, участвующим в деле, рассматриваемом в суде Российской Федерации;
- между российским судом и иностранным государством, его официальными представителями - участниками гражданского процесса;
- процессуальные отношения, одним из оснований возникновения которых является поручение иностранного суда;
- между российским судом и заинтересованным в деле лицом по поводу признания или исполнении в Российской Федерации решения иностранного суда (иностранного третейского суда).
Уяснение особенностей гражданских процессуальных отношений с иностранным элементом требует решения вопросов:
о принципах гражданского процесса с "иностранным элементом";
о процессуальном статусе "иностранного лица";
о подсудности гражданских дел с "иностранным элементом";
о юридическом значении производства по делу, возбужденного в иностранном суде, для производства в российском суде;
об особенностях исполнения поручений иностранного суда российским судом; о порядке признания и исполнения решений иностранных судов (третейских судов).
Специфика процессуальных отношений с "иностранным элементом" обусловила необходимость их специальной регламентации, которая нашла отражение в разд. V (гл. 43, 44, 45) ГПК.
Источниками правового регулирования отношений с участием "иностранного элемента" в сфере гражданского судопроизводства являются нормы национального и международного права:
ГПК и АПК; другие федеральные законы;
двусторонние и многосторонние международные договоры РФ.
В их числе: двусторонние договоры о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам; Минская Конвенция о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам от 22 января 1993 г. (для стран СНГ)*(430); двусторонние соглашения и конвенции по отдельным вопросам (например, о выполнении судебных поручений); многосторонние конвенции.
К числу важнейших источников международного права относятся: Венская Конвенция о дипломатических сношениях от 18 апреля 1961 г.*(431), Венская Конвенция о консульских сношениях от 24 апреля 1963 г.*(432); Гаагская Конвенция по вопросам гражданского процесса от 1 марта 1954 г.*(433); Гаагская Конвенция, отменяющая требование легализации иностранных официальных документов, от 5 октября 1961 г.*(434); Нью-Йоркская Конвенция ООН о признании и приведении в исполнение иностранных арбитражных решений от 10 июня 1958 г.*(435); Гаагская Конвенция о вручении за границей судебных и внесудебных документов по гражданским или торговым делам от 15 ноября 1965 г.*(436); Гаагская Конвенция о получении за границей доказательств по гражданским или торговым делам от 18 марта 1970 г.*(437)
Международной практикой выработаны некоторые общие принципы гражданского процесса с "иностранным элементом", которые нашли отражение в национальном процессуальном законодательстве РФ. К числу основных принципов относятся следующие.
1. Принцип lex fori - принцип процессуального закона страны суда. При рассмотрении гражданских дел с иностранным элементом применяется процессуальное право той страны, в суде которой ведется дело или на территории которой совершаются процессуальные действия. Согласно этому принципу подсудность и гражданская процессуальная форма определяются законом места, где протекает процесс: locus regit actum. Процесс и гражданские процессуальные отношения подчинены собственному праву страны суда (ст. 14 Гаагской Конвенции по вопросам гражданского процесса). Этот принцип общепризнан и нашел отражение в национальном законодательстве большинства стран, несмотря на то, что некоторые из современных исследователей подвергают его критике*(438).
Из данного принципа вытекает правило, закрепленное ч. 3 ст. 398 ГПК: производство по делам с участием иностранных лиц осуществляется в соответствии с ГПК и иными федеральными законами. Так же согласно ч. 3 ст. 407 ГПК исполнение поручений иностранных судов производится в порядке, установленном российским правом, если иное не предусмотрено международным договором РФ.
Единственное исключение из принципа lex fori: момент вступления решения иностранного суда в законную силу определяется процессуальным правом страны, судом которой оно было вынесено. Данное обстоятельство отражено в п. 1 ч. 1 ст. 412, абз. 4 п. 1 ч. 1 ст. 417 ГПК. В частности, решение иностранного суда не подлежит исполнению в России, если решение по праву страны, на территории которой оно принято, не вступило в законную силу или не подлежит исполнению; в признании и исполнении решения иностранного третейского суда (арбитража) может быть отказано, если сторона, против которой решение вынесено, представит доказательство того, что решение еще не стало обязательным для сторон или было отменено, или его исполнение было приостановлено судом страны, в которой или в соответствии с законом которой оно было принято.
Определение процессуальной правоспособности и дееспособности иностранных граждан определяется их личным законом, которым - по общему правилу - признается право страны, гражданство которой гражданин имеет (ч. 2 ст. 399 ГПК). Считать это исключением из принципа lex fori вряд ли можно, поскольку лицо, не являющееся на основе личного закона процессуально дееспособным, может быть на территории Российской Федерации признано процессуально дееспособным, если оно в соответствии с российским правом обладает процессуальной дееспособностью (ч. 5 ст. 399 ГПК). То же относится и к вопросу об определении процессуальной правоспособности иностранной организации (ч. 2 ст. 400 ГПК).
Как поступить в том случае, если по российскому законодательству норма права, регулирующая определенное отношение, считается материальной, а по праву иностранного государства - процессуальной (и наоборот)? Например, срок исковой давности в Англии устанавливается процессуальной нормой, в России - нормой материального права. Такую ситуацию называют конфликтом квалификаций.
Общее правило здесь таково: характер нормы - материально-правовой или процессуальный - определяется в соответствии законодательством страны суда. Если по иностранному праву норма считается материальной, а по российскому законодательству - процессуальной, то по общему правилу она не может подлежать применению российским судом в силу принципа lex fori. Но если международным договором РФ установлены иные правила гражданского судопроизводства, чем те, которые предусмотрены законом, применяются правила международного договора (ч. 2 ст. 1 ГПК). И наоборот: если у себя на родине норма считается процессуальной, а у нас аналогичная (по предмету регулирования) норма носит материально-правовой характер, - она рассматривается как материально-правовая. Соответственно, ее применение не исключается при разрешении гражданского дела российским судом - в данном случае следует руководствоваться положениями ст. 11 ГПК, разд. VI ("Международное частное право") части третьей ГК.
Если международным договором РФ установлены иные правила, чем те, которые предусмотрены законом, суд при разрешении гражданского дела применяет правила международного договора (ч. 4 ст. 11 ГПК). Нормы иностранного права применяются российским судом при разрешении гражданского дела, если это допускает федеральный закон или международный договор РФ (ч. 5 ст. 11 ГПК).
При определении применимости, а также содержания норм иностранного материального права следует руководствоваться положениями международных договоров РФ, ГК (в частности, разд. VI части третьей), других законов и обычаев, признаваемых в Российской Федерации (ч. 1 ст. 1186 ГК).
При применении иностранного права суд устанавливает содержание его норм в соответствии с их официальным толкованием, практикой применения и доктриной в соответствующем иностранном государстве (ч. 1 ст. 14 АПК; п. 1 ст. 1191 ГК). ГПК не содержит статьи, специально регламентирующей порядок установления содержания подлежащих применению норм иностранного материального права при разрешении гражданского дела.
Установление точного содержания норм иностранного права может вызвать затруднения, поэтому суд вправе обратиться в установленном порядке за содействием и разъяснением в Министерство юстиции РФ, иные компетентные органы или организации Российской Федерации и за границей либо привлечь экспертов (ч. 2 ст. 14 АПК; п. 2 ст. 1191 ГК)*(439). На стороны в гражданском процессе не возлагается обязанности доказывать содержание норм иностранного права, но согласно абз. 2 п. 2 ст. 1191 ГК лица, участвующие в деле, могут представлять документы, подтверждающие содержание норм иностранного права, на которые они ссылаются в обоснование своих требований или возражений, и иным образом содействовать суду в установлении содержания этих норм. Для сравнения: абз. 3 п. 2 ст. 1191 ГК устанавливает иное правило по требованиям, связанным с осуществлением сторонами предпринимательской деятельности - бремя доказывания содержания норм иностранного права может быть возложено судом на стороны. Право и обязанность доказывания, распределение обязанностей по доказыванию - институты процессуального права. Полагаем, что данные вопросы - предмет регулирования процессуальных кодексов (ГПК и АПК), но не ГК. Решаться они должны на основе принципов процессуального права.
Если содержание норм иностранного права, несмотря на принятые меры в разумные сроки, не установлено, суд применяет соответствующие нормы российского права (ч. 3 ст. 14 АПК; п. 3 ст. 1191 ГК).
2. Принцип свободного доступа иностранных лиц к судебной защите в российских судах, предоставление им процессуальных прав и объема судебной защиты наравне с российскими гражданами.
Федеральный закон от 21 июня 2002 г. N 115-ФЗ "О правовом положении иностранных граждан в Российской Федерации"*(440) в ст. 4 устанавливает, что иностранные граждане пользуются в Российской Федерации правами и несут обязанности наравне с гражданами Российской Федерации, за исключением случаев, предусмотренных федеральным законом.
В области судебной защиты национальный режим распространяется на иностранных граждан в полной мере и в полном объеме. Согласно ч. 1 ст. 398 ГПК иностранные лица имеют право обращаться в суды Российской Федерации для защиты своих нарушенных или оспариваемых прав, свобод и законных интересов. При этом иностранные лица пользуются процессуальными правами и выполняют процессуальные обязанности наравне с российскими гражданами (ч. 2 ст. 398 ГПК).
В то же время Правительством РФ могут быть установлены реторсии - ответные ограничения в отношении иностранных лиц тех государств, в судах которых допускаются такие же ограничения процессуальных прав российских граждан и организаций (ч. 4 ст. 398 ГПК). Однако при возникновении гражданского дела в российском суде иностранное лицо не обязано доказывать отсутствие ограничений в процессуальных правах российских граждан в судах своей страны.
Предоставление в России иностранным лицам судебной защиты не связано ни с какими дополнительными условиями, в том числе с предварительным обеспечением судебных расходов. Российскому процессуальному праву не известен институт cautio iudicatum solvi, который означает обязанность истца-иностранца предоставить обеспечение судебных расходов на случай отказа истцу в удовлетворении иска.
Освобождение от обеспечения судебных расходов предусматривает и Гаагская Конвенция по вопросам гражданского процесса (ст. 17), но принцип взаимности в данном вопросе конвенция не закрепляет. Соответственно, реализация ст. 17 конвенции требует договоренности об этом в двусторонних или многосторонних международных договорах. Например, ч. 2 ст. 1 Минской Конвенции о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам предусматривает, что граждане каждой из Договаривающихся Сторон, а также другие лица, проживающие на ее территории, имеют право свободно и беспрепятственно обращаться в суды, предъявлять иски и осуществлять иные процессуальные действия на тех же условиях, что и граждане данной Договаривающейся Стороны.
Освобождение об обеспечения судебных расходов установлено ст. 18 Конвенции между Союзом Советских Социалистических Республик и Итальянской Республикой о правовой помощи по гражданским делам от 25 января 1979 г.*(441), по которой граждане одной Договаривающейся Стороны на территории другой Договаривающейся Стороны освобождаются от залога и иного обеспечения уплаты судебных расходов, а также пользуются бесплатной правовой помощью и освобождаются от судебных расходов в соответствии с нормами ст. 17, 20-24 Гаагской Конвенции по вопросам гражданского процесса от 1 марта 1954 г., даже если они не имеют постоянного местожительства или местопребывания на территории одной из Договаривающихся Сторон. Аналогичное правило содержится в ст. 16 Договора между СССР и Румынией об оказании правовой помощи по гражданским, семейным и уголовным делам от 3 апреля 1958 г.*(442) Такие положения - признанная практика двусторонних международных соглашений Российской Федерации о правовой помощи.
В некоторых многосторонних международных конвенциях предусмотрено освобождение от предоставления гарантий по обеспечению судебных расходов (например, Нью-Йоркская Конвенция о взыскании за границей алиментов от 20 июня 1956 г.*(443), Гаагская Конвенция о международном доступе к правосудию от 25 октября 1980 г.*(444)), однако общепризнанными данные нормы не стали. Национальное законодательство ряда стран предусматривает институт cautio iudicatum solvi в полном (например, § 110 ГПК Германии) или ограниченном (например, § 57 ГПК Австрии) объеме*(445).
3. Принцип судебного иммунитета распространяется на иностранное государство и его официальных представителей. Он означает, что по общему правилу любое государство в силу своего суверенитета не может подпадать под юрисдикцию другого государства - par in parem non habet imperium sui iurisdictionem.
Иностранное государство может стать субъектом процессуального права другого государства только с согласия компетентных органов данного государства и в предусмотренных национальным законом или международным договором случаях.
Для процессуального законодательства РФ традиционным был принцип абсолютного судебного иммунитета, который в ГПК 2002 г. несколько смягчен, что нашло отражение в ст. 401, регламентирующей предъявление исков к иностранным государствам и международным организациям.
Смысл судебного иммунитета в отношении государства заключается в том, что если иностранное государство является стороной в спорном материальном правоотношении, оно не может стать стороной в процессе (это актуально, в первую очередь, для случаев, когда государство должно быть ответчиком) иначе, как с согласия компетентных органов данного государства. Кроме того, даже если государство выразило волю стать участником процесса, любое процессуальное действие в отношении данного государства, связанное с принуждением, также не может быть осуществлено без согласия на каждое такое действие компетентного органа.
Итак, в ст. 401 ГПК правила судебного иммунитета в отношении иностранного государства заключаются в следующем:
- предъявление в суде Российской Федерации иска к иностранному государству;
- привлечение иностранного государства в качестве ответчика или третьего лица;
- наложение ареста на имущество, принадлежащее иностранному государству и находящееся на территории Российской Федерации;
- принятие иных мер по обеспечению иска;
- обращение взыскания на это имущество в порядке исполнения решений суда, допускаются только с согласия компетентных органов соответствующего государства, если иное не предусмотрено международным договором РФ или федеральным законом.
Смягчение абсолютности иммунитета заключается именно в этой оговорке "если", введенной в ч. 1 ст. 401 ГПК.
Международные организации подлежат юрисдикции судов в Российской Федерации по гражданским делам только в пределах, определенных международными договорами РФ и федеральными законами (ч. 2 ст. 401 ГПК).
Принцип судебного иммунитета распространяется также на официальных представителей иностранного государства, обладающих дипломатическим иммунитетом. Согласно ч. 3 ст. 401 ГПК аккредитованные в Российской Федерации дипломатические представители иностранных государств, другие лица, указанные в международных договорах РФ или федеральных законах, подлежат юрисдикции судов в Российской Федерации по гражданским делам в пределах, определенных общепризнанными принципами и нормами международного права или международными договорами РФ. К числу важнейших международных источников, в которых определяется круг лиц, представляющих государства, и их представительские функции, следует отнести Венскую Конвенцию о дипломатических сношениях 1961 г. и Венскую Конвенцию о консульских сношениях 1963 г. Судебный иммунитет распространяется только на лиц, официально наделенных функциями по представлению интересов государства на территории другого государства и только на такую деятельность данных лиц, которая связана с выполнением их представительских функций. Это отражает существо принципа судебного иммунитета. В преамбуле Венской Конвенции о дипломатических сношениях провозглашено, что привилегии и иммунитеты предоставляются не для выгод отдельных лиц, а для обеспечения эффективного осуществления функций дипломатических представительств как органов, представляющих государства.
Функции дипломатического представительства согласно п. 1 ст. 3 Венской Конвенции о дипломатических сношениях состоят:
- в представительстве аккредитирующего государства в государстве пребывания;
- в защите в государстве пребывания интересов аккредитирующего государства и его граждан в пределах, допускаемых международным правом;
- в ведении переговоров с правительством государства пребывания;
- в выяснении всеми законными средствами условий и событий в государстве пребывания и сообщении о них правительству аккредитирующего государства;
- в поощрении дружественных отношений между аккредитирующим государством и государством пребывания и в развитии их взаимоотношений в области экономики, культуры и науки.
Соответственно, судебный иммунитет не распространяется на деятельность официальных представителей иностранных государств, в которой они выступают как частные лица (наследственные, семейные и т.п. правоотношения). Согласно п. 1 ст. 31 Венской Конвенции о дипломатических сношениях дипломатический агент пользуется иммунитетом от гражданской и административной юрисдикции, кроме случаев:
a) вещных исков, относящихся к частному недвижимому имуществу, находящемуся на территории государства пребывания, если только он не владеет им от имени аккредитующего государства для целей представительства;
b) исков, касающихся наследования, в отношении которых дипломатический агент выступает в качестве исполнителя завещания, попечителя над наследственным имуществом, наследника или отказополучателя как частное лицо, а не от имени аккредитирующего государства;
c) исков, относящихся к любой профессиональной или коммерческой деятельности, осуществляемой дипломатическим агентом в государстве пребывания за пределами своих официальных функций.
Также дипломатический агент не обязан давать показания в качестве свидетеля. Согласно п. 3 ст. 31 Венской Конвенции никакие исполнительные меры не могут приниматься в отношении дипломатического агента, за исключением тех случаев, которые подпадают под пп. "а", "b", "c" п. 1 ст. 31, и иначе как при условии, что соответствующие меры могут приниматься без нарушения неприкосновенности его личности или его резиденции.
Также и Венская конвенция о консульских сношениях устанавливает преимущества, привилегии и иммунитеты (гл. II) - для обеспечения эффективного осуществления консульскими учреждениями функций от имени их государств.
В европейских странах имеет место тенденция к ограничению судебного иммунитета, свидетельством чему явилась Европейская Конвенция об иммунитете государств от 16 мая 1972 г. (ETS N 74)*(446). Суть ограниченного иммунитета от юрисдикции заключается в том, что в определенных конвенцией случаях государство не может ссылаться на иммунитет в иностранном суде. Общей посылкой здесь выступает положение, закрепленное п. 1 ст. 1 конвенции: Договаривающееся государство, выступающее в качестве истца или третьего лица в судебном разбирательстве в суде другого Договаривающегося государства, признает в отношении предпринятого судебного разбирательства юрисдикцию этого государства. Например, Договаривающееся государство не может ссылаться на иммунитет от юрисдикции в судах другого Договаривающегося государства:
1) при предъявлении встречного иска (в случаях, указанных в п. 2 ст. 1 конвенции);
2) если оно взяло на себя обязательство признавать юрисдикцию этого суда в соответствии с международным соглашением, ясно выраженным положением, содержащимся в доверенности, составленной в письменной форме, или ясно выраженным согласием, данным после возникновения спора (ст. 2 конвенции);
3) если судебное разбирательство связано с обязательством государства, которое в силу имеющегося соглашения должно быть осуществлено на территории государства, где происходит судебное разбирательство (ст. 4 конвенции);
4) когда судебное разбирательство связано с трудовым соглашением, заключенным между государством и физическим лицом, и работа подлежит исполнению на территории государства, где происходит судебное разбирательство (ст. 5 конвенции);
5) если Договаривающееся государство участвует с одним или несколькими частными лицами в обществе, ассоциации или юридическом лице, имеющем свое реальное или официальное место нахождение или свое главное учреждение на территории государства, где происходит судебное разбирательство, и если судебное разбирательство связано с отношениями между государством, с одной стороны, и организацией или одним из ее участников, с другой, которые вытекают из этого участия (ст. 6 конвенции).
Конвенцией предусмотрены и иные случая ограничения иммунитета государств от юрисдикции иностранного суда (ст. 7-12).
Дата добавления: 2018-09-22; просмотров: 1038; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!