Ограничения права собственности

186. Понятие ограничений права собственности. Ограничения права собственности, в особенности земельной собственности, су­ществовали с древнейших времен. При мелкой земельной собст­венности эксплуатация участка часто вызывала необходимость в использовании соседнего участка (например, брать воду у сосе­да при отсутствии своего источника). Путем особых юридических сделок стали оформлять в области сельскохозяйственных, а потом и городских отношений права на чужую собственность, названные сервитутами, так как, по учению римских юристов, собственнику своя вещь не служит (res sua servire non potest), т. е. собственник не мог быть носителем другого права на свою вещь, но он мог пре­доставить такое право другим, воспринимая это как некую службу (servitus) своей вещи (п. 217). Кроме того, обычное право и закон, а в дальнейшем и преторское право, во многих отношениях сузи­ли свободное осуществление права собственности по соображени­ям «общего блага» и в интересах определенных частных лиц, пре­имущественно соседей. В императорскую эпоху понятие собственности было юристами утончено и понималось как право по существу свободное. Ограничения требовали всегда особых обоснований. Отсюда вытекали важные последствия. Собственник не обязан был доказывать свободу своей собственности — свобода эта презюмировалась; наоборот, всякое ограничение собственнос­ти должно было быть доказано. С отпадением по каким-либо при­чинам ограничений восстанавливалась свобода собственности полностью. И, наконец, собственник не мог иметь на свою вещь никаких иных прав, кроме собственности, и если к нему перехо­дила в собственность вещь, на которую раньше он имел какие-ни­будь ограниченные права, то они прекращались, растворяясь в его праве собственности.

 

-170-

-171-

187. Отдельные ограничения. Законные ограничения собствен­
ности были введены еще законами XII таблиц и в новейшей лите­
ратуре названы легальными сервитутами. Сюда относились четыре:

(1) Собственник участка обязан допускать на свой участок че­
рез день соседа для собирания плодов, падающих с деревьев, рас­
тущих на участке соседа.

(2) Перевешивание ветвей дерева и перерастание самого дерева
на соседний участок дают собственнику этого последнего право
самому срезать свисающие до 15 футов ветви или срубить дерево,
если этого не сделает сосед.

(3) Собственник не обязан терпеть надстройку соседа над гра­
ницей своего участка, равно как и выпячивание стены более, чем
на полфута.

(4) Собственник обязан допускать за определенное вознаграж­
дение проход через его участок к оказавшимся на нем местам по­
гребения.

Общая собственность

188. Исключительный характер права побуждал юристов счи­
тать невозможным существование права собственности несколь­
ких лиц на одну и ту же вещь. Однако и договорная практика то­
варищеских соединений и события, не зависящие от воли будущих
участников, например, при совместном наследовании, создавали
положения, когда нужно было определить взаимоотношения лиц,
из которых каждое притязало на право собственности на вещь на­
ряду с другими лицами. Древний классик Кв. Муций Сцевола вы­
двинул идею собственности многих лиц на одну вещь в идеальных
долях — pars pro indiviso (D. 50. 16. 25).

Более подробно останавливается на этом вопросе Цельз-сын.

Celsus filius... ait duorum, quidem in solidum dominium vel posses-sionem esse non posse: nee quemquam partis corporis dominum esse, sed totius corporis pro indiviso pro parte dominium habere (0.13. 6. 5.15). - Цельз-сын... говорит, что не может существо­вать собственности или владения* двух лиц в целом: и никто не является собственником части предмета, но имеет собст­венность на часть всего нераздельного целого.

Цёльз подчеркивал, что идеальные части постигаются более со­знанием, чем физически, а потому выдвинул идею одновременно-

' В Дигестах говорится: противно природе, чтобы если я держу какую-либо вещь, и ты рассматривался бы, как держащий ее (D. 41. 2. 3. 5).

-172-

 

го существования и собственности на всю вещь в нераздельности, и собственности на определенную ее долю, принадлежащую каж­дому из общих собственников.

Общие собственники имели право совместного владения и пользования вещью. Плоды приобретались ими тоже в идеаль­ных частях. Если пользование вещью выходило из рамок обыкно­венного порядка, то требовалось согласие всех (D. 2. 22. 7. 1). Для принятия необходимых мер к сохранению вещи каждый уча­стник мог требовать согласия остальных участников. Каждый уча­стник мог отчуждать и обременять свою долю в общей собствен­ности. В этой же доле он мог защищать свое право против третьих лиц. Отношения общих собственников источниками характеризо­вались как отношения лиц, как бы взаимно связанных между со­бой соглашением, даже если они попадали в состояние общности случайно. Эта общность называлась communio in quam incidimus — общность, в которую, мы впадаем, т.е. случайная; отсюда название communio incidens.

Развивавшийся индивидуализм производственных отношений способствовал борьбе против коллективных форм собственности, и римские юристы провозгласили два правомочия общих собствен­ников: право воспрещения любым из участников актов распоряже­ния со стороны других и право каждого участника требовать разде­ла общей собственности (кроме тех случаев, когда интересы самой вещи и ее качеств требовали временного недопущения раздела).

При разделе судья руководился собственным усмотрением, но оценивать делимую вещь должен был по справедливой цене — iusto pretio aestimare. Древнейшим иском о разделе представляется указанный законами XII таблиц иск о разделе наследства — actio familiae herciscundae; к нему примыкали иски о проведении гра­ниц — fmium regundorum и о разделе общности — communi dividundo.

Виды права собственности

189. Виды собственности в классический период. В древнейшем праве собственность имела однородный характер. Однородностью собственности римское право закончило свой путь в законодатель­стве Юстиниана. В классическую же эпоху, под определяющим влиянием изменений в характере экономических отношений, фор­мы собственности разветвлялись и появлялись новые виды собст­венности. Однако все эти виды сохраняли свой рабовладельческий характер.

-173-

Прежде всего смягчился формализм прежней квиритской соб­ственности и появилась более гибкая преторская собственность. Выделилось вступившее в широкий оборот право собственности перегринов. Наконец, встал вопрос о признании прав частных лиц на провинциальные земли. Этим определяется порядок дальней­шего рассмотрения видов собственности.

190. Квиритская собственность. Квиритская собственность —
dominium ex iure Quiritium — могла принадлежать только полно­
правным римским гражданам и тем, кто был наделен ius commercii.
Кроме римской правоспособности лица требовалось, чтобы и вещь
была способна к участию в римском обороте. Такими вещами
прежде всего были res mancipi, к числу которых принадлежал, как
уже указано (п. 152), строго очерченный круг объектов, в частнос­
ти, все земельные участки на италийской почве (solum Italicum).
Для квиритской собственности на res mancipi существовали специ­
альные способы приобретения по договорам, как манципация или
уступка права в ходе процесса — in iure cessio (пп. 196-197). Сюда
относились далее res пес mancipi, приобретение которых не требо­
вало особых формальностей (впоследствии говорили, что оборот
с res пес mancipi регулируется началами ius gentium). Передача вла­
дения посредством традиции была усвоена, на почве общеиталий­
ских обычаев, и римским квиритским правом.

191. Собственность перегринов. Неримские граждане (латины
и перегрины) подчинялись в Риме праву своей родины (origo). До­
ступ к римской собственности путем совершения сделок права на­
родов, ius gentium, был открыт в начале республики, главным обра­
зом, в области оборота движимых вещей, в интересах самих
римлян. По цивильному праву некоторым общинам и даже отдель­
ным лицам из иностранцев предоставлялось право участия в оборо­
те римлян — ius commercii. Оно относилось только к сделкам меж­
ду живыми — inter vivos — и определялось, как взаимное право
купли-продажи — emendi vendendique invicem ius (Ulp. Reg. 19. 5).
Это не называлось даже передачей собственности и отнюдь не оз­
начало участия в квиритском праве, а только в отдельных квирит-
ских оборотных сделках. Из этих сделок иностранцам были доступ­
ны манципация и литеральные (счетно-письменные) договоры.
Приобретаемое иностранцами право защищалось только эдиктом
перегринского претора при помощи «фиктивных» исков (п. 61), где
за истцом «фингировалось» (воображалось) свойство римского
гражданина. Эти иски были направлены против частых нарушений
права и влекли наложение штрафов. В источниках нет однако сле­
дов «фиктивных» или иных исков, направленных на отыскание
и возврат утраченной вещи, какие предоставлялись квиритскому

-174-

 

собственнику. По-видимому, перегринам приходилось довольство­ваться владельческими интердиктами для охраны своих прав на приобретавшуюся по сделкам цивильного права собственность.

192. Провинциальная собственность. Провинциальная земля бы­ла собственностью римского народа по праву завоевания и носила публично-правовой характер — res publicae. Обыкновенно ее дели­ли на две части: одна составляла ager publicus, дублировавший древне-италийский ager publicus, и считавшийся государственной собственностью; другая — ager redditus, предоставлявшийся преж­ним владельцам для пользования, согласно их национальным за­конам и обычаям. Соответствующие законы выражали это форму­лой — habere possidere, uti frui liceto — пусть им будет позволено иметь, владеть, пользоваться и извлекать плоды. Но по воле рим­ского государства прежние владельцы могли быть в любое время лишены предоставленного им права пользования. Государствен­ный провинциальный фонд рано был захвачен лицами, принадле­жавшими к верхушке класса рабовладельцев. Во II в. н.э. за вла­дельцами провинциальных земель было признано право, которое терминологически обозначалось, как владение или узуфрукт — possessio или ususfructus, но по существу это было правом собст­венности. Надо думать, что распространение начал владельческой защиты на провинциальные имения произошло еще раньше, в по­следнем столетии до н.э. Владением этого типа широко пользова­лись наиболее влиятельные группы римских граждан, для которых провинциальные земли служили, с развитием оборота, источником огромных доходов.

Провинциальная собственность отличалась от квиритской соб­ственности на италийские земли в области публичного права, главным образом, тем, что с провинциальных земель взимались в пользу казны особые платежи — stipendium или tributum. В сфе­ре частного оборота провинциальные собственники не могли пользоваться юридическими актами цивильного права, а обраща­лись исключительно к праву народов. Это упрощало и облегчало установление и передачу права собственности и не мало способст­вовало развитию в провинциях оборота недвижимостей.

193. Добросовестное владение и бонитарная собственность. Ус­тарелое деление имущества на res mancipi и res пес mancipi и при­менение связанных с первой группой формальных и громозд­ких способов приобретения и отчуждения, при постоянно увеличивавшемся приросте земель и рабов, еще в период респуб­лики признавались обременительными и задерживающими оборот препятствиями. Поэтому, например, прокулианцы настаивали на изъятии приплода крупного рогатого скота из разряда res mancipi

-175-

(Гай 2. 15), чтобы облегчить приобретение и сбыт молодняка, ко­торым славилась Италия. С другой стороны, собственники земель и рабов, отчуждая их на разных условиях (платежа, сроков, креди­та), нередко ограничивались простой передачей — traditio, откла­дывая до выполнения условий или уплаты покупной цены совер­шение формальных сделок (mancipatio, in iure cessio). Введенная же для res пес mancipi гораздо раньше правом народов (ius gentium) неформальная традиция вследствие отсутствия публичной провер­ки таила в себе для добросовестных приобретателей опасность приобретения чужих вещей от недобросовестных отчуждателей и угрозу последующих требований со стороны собственников. Та­ким образом, добросовестному приобретателю грозила опасность как при приобретении вещи от несобственника, так и при приоб­ретении от собственника путем передачи без осуществления фор­мальностей mancipatio или in iure cessio.

Отчуждатель res mancipi при ненормальной передаче оставался квиритским собственником и мог, в случае невыполнения не толь­ко кредитных, но и всяких других условий сделки, вернуть от при­обретателя переданную им вещь, как свою собственную. Только по истечении установленных законами XII таблиц сроков приобрета-тельной давности, добросовестный приобретатель сам становился квиритским собственником.

Несмотря на то, что все эти возможные осложнения находили основание в цивильном праве, преторы пошли навстречу требова­ниям экономически сильнейших участников оборота и допустили широкое применение именно ненормальной передачи для приоб­ретения вещей всех видов, требуя только bona fides (добрая со­весть) на стороне приобретателя. Этим термином обозначалась уверенность приобретателя в правомерности полученного владе­ния вещами, или точнее, незнание о недостатках приобретаемого права. Оборот недвюкимостей стал более подвижным (мобиль­ным) и потому более выгодным для самих квиритских собственни­ков, поднимая и понижая ценность земель и рабов соответствен­но конъюнктуре рынка. Тем самым реформы преторов вполне соответствовали интересам крупных землевладельцев и рабовла­дельцев.

Если квиритский собственник, отчудивший res mancipi, передал ее приобретателю не путем манципации или in iure cessio, а при по­мощи неформальной traditio, а затем, основываясь на своем кви-ритском праве, предъявлял иск об истребовании вещи от приобре­тателя, последнему была дана возможность отклонить такое требование квиритского собственника посредством возражения о продаже и передаче этих вещей — exceptio rei venditae et traditae.

-176-

"

Если же лицо, приобретшее res mancipi посредством traditio, утра­чивало фактическое владение вещью, ему стали давать особый иск, получивший название по имени претора Публиция (I в. до н. э.) -actio Publiciana. В формуле этого иска допускалось предположе­ние, что приобретатель провладел давностный срок (actio ficticia — см. п. 61). Таким образом, в конечном итоге лицо, приобретшее res mancipi при помощи traditio хотя и не становилось квиритским собственником, но фактически вещь закреплялась в его имущест­ве — in bonis; отсюда идет название бонитарной или преторской собственности.

Бонитарному или преторскому собственнику actio Publiciana давалась против любого третьего лица.

Такой же иск давался и добросовестному приобретателю даже чужих вещей. В случаях потери владения этими вещами, он полу­чал этот иск для истребования вещи, но не от всякого третьего ли­ца, а только от недобросовестного владельца. В классическом пра­ве квиритская собственность и преторская собственность или бонитарная (rem in bonis habere) существовали параллельно.

Cerium cum apud cives romanos duplex sit dominium (nam vel in bonis vel ex iure Quiritium vel ex utroque iure cuiusque servus intellegitur), ita demum servum in potestate domini esse dicemus, si in bonis eius sit, etiam si simul ex iure Quiritium eiusdem non sit, nam qui nudum ius Quiritium in servo habet, is potestatem habere non intellegitur ( Гай . 1. 54). - Так как у римских граждан существует двойная собствен­ ность (ведь раб признается чьей-либо собственностью или по принадлежности к имуществу, или по квиритскому праву, или по обоим основаниям), то мы говорим, что раб находится во влас­ти собственника, если он состоит в его имуществе, хотя одно­временно он не является его квиритской собственностью, так как кто имеет на раба голое квиритское право, тот больше не считается имеющим власть [над ним].

194. Собственность в праве Юстиниана. Постепенное сглажива­ние после III в. н.э. противоположности между цивильным и пре-торским правом, признание возможности простой передачей пере­носить право собственности даже на res mancipi, побудили законодательство Юстиниана в интересах рабо— и землевладель­цев отменить дуализм квиритской и бонитарной собственности. Распространение на италийские земли земельного налога, приме­нение к сделкам относительно земли публичной регистрации -transcriptio — сгладили всякое различие между италийскими и про­винциальными землями. Поэтому в законодательстве Юстиниана возрождается единый вид собственности, называемый старым именем — dominium ex iure Quiritium.

-177-

Практические попытки оживить падающий земельный оборот в праве Юстиниана были подкреплены допущением перенесения собственности на время — ad tempus. Отчуждателю в случае отка­за в возвращении, предоставлялся иск на вещь по аналогии с соб­ственником — rei vindicatio utilis, основанный на своего роде есте­ственном праве и той власти, которую сохранил над вещью отчуждатель (С. 5. 12. 30).

---

Дата добавления: 2018-09-22; просмотров: 202; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!