Вопрос 2. Основные тенденции динамики и характеристики социальной структуры современного российского общества.
Одной из важнейших тенденций динамики социальной стратификации можно назвать крайнюю ее неустойчивость на уровне процессов, происходящих в социальных группах и между ними.
Исследователи отмечают, что одни группы имеют ярко выраженную специфику групповых позиций и достаточно отчетливо осознаваемые групповые интересы (наемные работники коммерческих структур), другие находятся в стадии самоопределения (научная и творческая интеллигенция, также переживающая серьезное обновление и реструктуризацию), в третьих процесс брожения находится в той стадии, когда еще невозможно говорить о самостоятельной групповой позиции (инженерно-технические работники, чье положение и социальная роль претерпевают сейчас существенные изменения в зависимости от их конкретного места в системе разделения труда)[41].
Наконец, есть и группы, которые в процессе дифференциации подвергаются настолько серьезным изменениям, что превращаются подчас в «свое иное». Например, такая массовая группа советского общества, как рабочие, сегодня начинает распадаться на ряд самостоятельных групп, позиции и психология которых могут быть не только различны, но и прямо противоположны: скажем, рабочие коммерческих строительных фирм и предприятий ВПК.
Таким образом, первая тенденция динамики социальной стратификации российского общества – это нечеткость, расплывчатость социальных границ, взаимоналожение и взаимопереходность большинства социальных групп и слоев, характеризующихся зачастую малосовместимыми социально-политическими признаками.
|
|
|
Следующая тенденция социальной стратификации, выделяемая в научной литературе[42], заключается в констатации того факта, что в последние годы в российском обществе активно шел процесс образования новых социально-профессиональных групп (в том числе новой элиты) и реструктуризации существующих. Это диктует необходимость при обращении к процессам динамики социальной структуры выделения двух специфических частей нашего общества и соответствующих проблем, касающихся элитных групп, взаимоотношений между ними, а также взаимоотношений элитных и не элитных групп, а также социальных групп, включающих основную массу населения России[43].
Существовавшее ранее в советском обществе разделение на привилегированную элиту и рядовых граждан не только сохранилось, но и значительно углубилось. Углубление это было связано прежде всего с изменением экономического базиса власти, с резким возрастанием в нем удельного веса собственности.
Выделим еще несколько тенденций в изменении социально-профессиональной структуры населения. Число рабочих, занятых в производственных отраслях, заметно уменьшилось, что отразилось на поколенческой структуре.
|
|
|
Особо необходимо отметить факт формирования предпринимательского слоя в структуре российского общества, который является, на наш взгляд, самым очевидным результатом изменения российского общества. Он активно воздействует на социальную структуру и формирует новые социальные отношения.
Характеризуя тенденцию трансформации страт и слоев в российском обществе, формирование новых и изменение старых социальных групп, необходимо затронуть проблемы трансформации такой многочисленной и значимой группы как рабочие.
Следующей важной тенденцией динамики социальной стратификации российского общества является тенденция маргинализации больших слоев населения. Становление новой социальной структуры связано с массовой десоциализацией и ресоциализацией, с потерей самоидентификации и неопределенностью социального статуса, с переходом значительных по объему людских масс из одних социальных групп в другие. Индивиды из низших социальных слоев в определенной степени представляют собой продукты распада компонентов социальной структуры.
|
|
|
Не менее значимая тенденция стратификации - формирование среднего класса. Перспективы формирования среднего класса в России сегодня во многом зависят от успешной социальной и политической адаптации населения, формирования и реализации продуктивных моделей социально-экономического поведения, адекватных сложившейся хозяйственной ситуации.
Еще одной тенденцией стратификации современного российского общества является его сильная социальная поляризация, расслоение на бедных и богатых. В настоящий момент в ряде регионов России тенденция усиления бедности менее выражена, а в некоторых не наблюдается вовсе.
Таким образом, высокий уровень экономического неравенства и его последствия относятся к числу узловых социальных проблем современного российского общества.
Следующая тенденция динамики социальной стратификации тесно связана с предыдущей и может быть сформулирована следующим образом: новый имущественный статус людей для крайних групп в ряде случаев оказался диаметрально противоположным тому, который был у них до реформ, сменив таким образом аутсайдеров и лидеров в системе социальной стратификации.
Другой значимой тенденцией социальной стратификации российского общества в постсоветский период исследователи[44] называют дифференциацию населения в зависимости от типа ментальности. С учетом всей совокупности социально-психологических факторов, которые оказываются решающими в социально-экономической стратификации, российское общество разделено сегодня на три большие группы с принципиально разной ментальностью. Первая, объединяющая примерно треть россиян, может быть охарактеризована как носители патерналистско-эгалитаристского типа ментальности. Для них характерны ожидание решения своих проблем за счет государства или по крайней мере местных властей и руководства предприятий, большая значимость материальных факторов в системе ценностей, убеждение в необходимости создания в России общества равных доходов, болезненная реакция на социальную дифференциацию вообще и негативное отношение к «новым русским», в частности.
|
|
|
Вторую группу, также представленную достаточно отчетливо, характеризует индивидуалистически-либеральный тип менталъности. При решении своих проблем ее представители ориентируются прежде всего на собственные силы, они убеждены, что можно самому управлять своей судьбой, спокойно относятся к социальной дифференциации и в целом положительно к «новым русским».
Представители этого типа деятельны, менее подвержены всякого рода страхам, чем средний россиянин, и в большей степени ориентированы на карьеру и жизненный успех. Численность этой группы составляет примерно 20% населения. Наконец, остальная часть населения (примерно половина) представляет собой промежуточный тип. Основная тенденция динамики развития этого типа за годы наблюдений - его постепенное сокращение, «переход» из него в первую группу, характеризующуюся патерналистско-эгалитаристской ментальностью. Таким образом, в формировании новой социальной структуры огромную роль сыграли факторы ментальности, и прежде всего мобильность психики и установки на активность или конформность[45].
Следующей тенденцией в развитии социальной стратификации в России после либеральных реформ начала 90-х годов ХХ века является высокая социальная мобильность, трансформация социальной структуры в сторону большей открытости к социальным перемещениям.
Интенсивная вертикальная мобильность выступает одним из основных адаптационных механизмов, обеспечивающих социальную стабильность и интеграцию трансформирующегося общества. В ситуации, когда в социальных системах, переживающих крупные институциональные изменения, традиционные ценностные институты (религия, официальная идеология), прежде выполнявшие адаптирующую функцию, ослаблены, но их место не замещено системой ценностей открытого, ориентированного на достижения общества, появляется проблема аномии и других социальных дисфункций.
Специфической чертой социальной мобильности в постсоветской России первой половины 90-х годов ХХ века является преобладание нисходящей социальной мобильности[46]. При этом она обусловлена не перемещением граждан из групп с более высоким статусом в группы с более низким статусом, а понижением статуса отдельных социальных групп. Отражение данного процесса в общественном сознании было более пессимистическим, чем это реально имело место, в результате даже люди из относительно стабильных или даже улучшающих свое положение групп были склонны негативно оценивать изменения своего положения. Мобильность, традиционно рассматриваемая как восходящая (например, переход в группу с более высоким образованием), уже не может однозначно восприниматься как таковая. Это ведет к возникновению дискомфорта и к заниженным оценкам социальными стратами своего положения в обществе.
Другая социально значимая тенденция развития социальной стратификации связана с разрушением существовавших ранее социальных ценностей, норм, идеологии и трудностями в формировании новых ценностей. Можно сказать, что российское общество переживает состояние аномии в связи с разрушением старых, «советских» норм и ценностей и формированием новых, «постсоветских». Понятие «аномия» (от греческого a – отрицательная частица и nomoz – закон) буквально означает отсутствие закона или безнормность. Оно было обосновано Э. Дюркгеймом в его книге «Самоубийство» (1897 г.)[47], в дальнейшем его заимствовал Р. Мертон[48], развивший идеи своего предшественника. Аномия, по Мертону, возможна на двух уровнях. Первый – это уровень всего общества, в котором нормативные стандарты поведения или убеждения либо серьезно ослаблены, либо отсутствуют. Второй – это уровень индивида, для которого состояние аномии характеризует социальную дезориентацию, тревогу, чувство изолированности от общества. Если Р. Мертон применял эту теорию для объяснения социального поведения определенных групп людей или индивидов, в частности, для объяснения причин преступности в современном мире, то по отношению к России 90-х гг. ХХ века, на наш взгляд, теория социальной аномии может быть применена ко всему обществу, к его макро- и микроуровню.
Важная тенденция процессов социальной стратификации в пореформенной России – это сильное влияние миграционных процессов на структуру общества. Процессы миграции, не связанные с культурным обменом, являются предпосылкой для возникновения структурной маргинальности. Миграционные процессы создают внутри социальной структуры российского общества свои подструктуры, которые необходимо учитывать при анализе тенденций социальной стратификации в России.
Еще одна тенденция во многом связана с предыдущей. Ее можно сформулировать следующим образом: в социальной структуре постсоветской России выросло значение этноса как фактора стратификации. В отношении к прибывающим этническим меньшинствам проводится выраженная стратификационная политика, завуалированная якобы равными правами, но в тоже время достаточно строго указывающая этим меньшинствам положенные места на социальных лестницах.
Профессиональная дискриминаций выталкивает этнические меньшинства в определенные более или менее свободные ниши. В итоге множество представителей этих меньшинств обнаружены в сферах мелкого и среднего предпринимательства, где добились неплохих успехов, постепенно вытесняя из полей своей деятельности коренное население (особенно это относится к торговле, общественному питанию, бытовому обслуживанию). Однако этническая принадлежность лишает меньшинства всяких статусных и властных преимуществ, и в результате они оказываются в худшем положении по качеству жизни и многим другим показателям. Итак, этнический фактор действительно обладает определенной значимостью в объяснении многих стратификационных проблем.
Дата добавления: 2018-09-22; просмотров: 469; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!