Как мы защищаемся: естественные

Механизмы защиты

 

Естественная защита осуществляется при  помощи нехитрых, но хитроумно спрятанных и замаскированных приемов. Выбор при ема защиты, как правило, лежит на подсознательном уровне. Эти приемы можно условно разделить на регрессивные (воздействие на агрессивное начало), пассивные (постановка защитного блока) и прогрессивные (изменение себя). К регрессивным формам защиты относится вытеснение, замещение, рационализация; к пассивным — отрицание, отчуждение, подавление, проекция; к прогрессивным — идентификация, катарсис, сновидение и сублимация. Чтобы вы смог ли лучше разобраться в себе, понять, какие естественные типы за щиты вы используете, а в дальнейшем определиться с выбором со знательных способов  защиты, рассмотрим перечисленные выше формы защиты по порядку.

 

Вытеснение

Зачем былое ворошить? Тебе так легче, что ли жить?

Вот  тебе пиво, еда, вино...

А что когда!то было —

то было давно.

 

Ю. Ким

 

Как явствует из названия, защита представляет собой вытесне ние,  сглаживание внутреннего конфликта путем активного забы вания (выключения, выбрасывания) какой то части информации, ее фрагмента неприемлемого для личной Картины Мира. Основным условием вытеснения является сравнение происходящего с каким то идеалом, а точнее — идеальным, желательным ходом  событий. Например, с вечера скандал — крик, угрозы, претензии, обиды ис тинные и надуманные, оскорбления... А утром  вспоминается, что вчера было что то неприятное, но что конкретно, толком не вспом нить  — сработала защита. Она выкинула из памяти случившееся как недостойное поведение (с точки зрения идеального поведения при конфликте). Осталась только часть  более  менее  пристойных и приемлемых действий. Кроме события может быть вытеснен и мо тив конфликта. Так  что у людей, которым присуще использовать этот способ защиты, бессмысленно выяснять, что произошло нака нуне: сказать не смогут. Об этом  неплохо помнить их партнерам,

для  которых «ушат грязи», вылитый на них  во время выяснения

отношений, остается актуальным в течение многих лет¼  Что  то вроде описанного Ю. Кимом:

 

 

Вчера, конечно, мы с Нероном — у!тю!тю!тю!тю¼

И Рим  сожгли,  и Карфаген уделали дотла.

Там был какой!то малый — он нес галиматью, Так мы его живьем  к столбу гвоздями¼ М!да. Зачем былое ворошить?

Кому  так легче будет жить?

 

 

Итак, чтобы избежать переживаний, связанных с конкретным воспоминанием, его просто  исключают из сознания, забывают. И эта забывчивость представляет собой благодатный материал для анализа. Обращая внимание на постоянную рассеянность, забыв чивость, упорное игнорирование чего  либо  или  кого  либо, можно выявить их общую  закономерность и направленность. Подчерки ваю еще раз, вытеснение происходит бессознательно и практичес ки бесконтрольно. Контролю поддаются только проявления. Их мы замечаем и анализируем. Так, направляясь на нелюбимую работу, регулярно проезжают «свои» остановки, забывают знакомую до рогу к уже  нелюбимому человеку, оставляют подарки в транспор те, не вспоминают об обещаниях, клятвах и заверениях¼ Кто то в упор не видит определенных знаков дорожного движения, не слы шит  добрых слов в свой адрес или конкретных замечаний.

Следует отметить, что вытеснение — это не освобождение от гру за ненужных переживаний, событий, состояний, а постоянное, из матывающее психику удержание их внутри себя.  События и пере живания, «упакованные» в подсознание, сохраняют эмоциональ ный, а главное, энергетический потенциал и стремятся к выходу наружу. Однако любая их попытка пробиться в сознание ассоции руется со страхом и тревожностью. А так  как психика не терпит пустоты, эти  беспричинные страхи начинают обретать какие то реалии. Более того, даже то, что есть хорошего в жизни, интерпре тируется как некая «взятка судьбы», подслащенная пилюля: «Это пока затишье, но вот вот жизнь начнется по прежнему». И точно, начинается. Положительное легко может стать  отрицательным. Любовь превращается в ревность, страх потери любимого человека или вообще оборачивается ненавистью. Надежда может превратить ся в грезы и мечтания о невозможном, вера — в предрассудок, ри туал  — в бессильное согласие с удобными и привычными бессмыс лицами. Чисто интеллектуальные эмоции, стремление к прекрас

ному, к познанию, смешиваясь с другими, оборачиваются спесью,

тщеславием, самовлюбленностью, эгоизмом.

Тема страдания напрямую связана с темой избавления от него. Причем неизвестно, что сделать тяжелее. Человек — существо, по определению, «страдательное». Он самовлюбленно думает, что стра дания ниспосланы ему лично Богом в наказание или для поучения и может даже испугаться, услышав о возможности избавления от них. Страдания (Кармические долги) привычны, с ними ясно что делать: страдать, страдать и еще раз страдать. А что прикажете страдаль цу делать с радостью, счастьем и тем, что будет вместо страданий? К сожалению, у многих, слишком многих людей нет ничего, кроме страданий. Они составляют смысл их жизни...

На прием пришла неряшливо одетая моложавая дама  с вопро сом о том,  что ей делать со своей  дочерью, которая считает, что у нее некрасивое лицо. Дочь во всем обвиняет мать: за то, что нет отца, что мама вовремя не позаботилась о подборе для себя красивого сек суального партнера, что нет спонсора для  дальнейших пластичес ких операций (она сделала их уже пять).

Из за постоянных истерик, которые закатывает дочь, в собствен

ном доме мать чувствует себя неуютно. Да и не так часто ей прихо

дится там бывать.

По настоянию дочери мать  работает на трех  работах, чтобы  за работать на следующую пластическую операцию. Дочь безвылазно сидит дома. Естественно, это не способствует улучшению цвета ее лица. Синева под глазами, нарушение обмена веществ, гинеколо гические заболевания... Все это не улучшает ее настроение, и круг замыкается. Мать пришла с просьбой повлиять на дочь, чтобы «она стала поспокойнее». Заметьте, речь  даже не шла  о кардинальном разрешении конфликта! Речь  шла  только о снятии тревоги. Симп тома. Вся шизофреничность ситуации остается как бы «за кадром». Но нормально ли,  что двадцатилетняя девушка, вполне миловид но выглядящая и без пластических операций, заставляет работать на себя мать? Нормально ли, что сорокалетняя мать, вырастившая дочь, и дальше абсолютно во всем обеспечивает ее, а не занимается собой,  своим  досугом, личной жизнью? Поразительно, что ни ма тери, ни дочери даже не приходит в голову, что у каждой из них есть не только обязанности по отношению друг к другу, но и права, в которые включено, в том числе, и право  на самостоятельность. Вот это как раз и забыто. Забыто, так как желание стать  самостоя тельным автоматически подразумевает, что самостоятельность предполагается и у партнера. Следовательно, в этом  случае каж дый отвечает за себя,  и дальнейшие взаимоотношения строятся на

взаимном доверии и благожелательности друг к другу. Но тогда не

будет привычных страданий... Вспомним еще раз, что из двух  зол мы выбираем привычное.

Помимо уже сказанного нужно иметь в виду следующее: вытес

ненному из сознания закрыт путь к реализации, но «забытые» собы тия накапливаются, «объединяются», суммируют энергопотенциал (подобное тянется к подобному) и начинают провоцировать повыше ние общей  эмоциональности, заставляющей человека менять логи ку  поведения. Так  возникает особая, аффектная логика — логика крайностей в оценке действительности. Типичным примером может служить стремление отца  путем чрезмерных физических нагрузок и закаливания сделать из сына «настоящего мужчину». Нередко это объясняется вытесненными из сознания отца сомнениями в собствен ной мужественности. Столь же типично и поведение родителей, же лающих, чтобы их дитя сделало то, что они в свое время сделать не смогли. Не смогли не по объективным причинам, а по субъектив ным, из за заниженного уровня притязаний: «Я так не смогу...»

Типично для  такого вида  защиты и вытеснение тягостных для человека сведений, связанных с одиночеством, утратой, страхом старости, смерти. Каждый человек знает, что умрет, но все же ни кто не верит в свою смерть. Это противоречие — основа  множества проблем, и оно же — корень здорового мировосприятия.

Однако при использовании вытеснения, как основной формы за щиты, ситуации иногда доходят до печального абсурда. Так, изве стный врач онколог добрался до своей истории болезни, рассмот

рел рентгеновские снимки, УЗИ, анализы, протокол операции и... почувствовал себя гораздо легче. Он, как объяснял потом всем, уви дел там воспаление легких, а не рак печени с метастазами в легкие, селезенку и кишечник. Так  он и скончался, веря, что улучшение состояния и выздоровление вот вот наступят.

Вытеснение может принимать очень разнообразные формы, осо бенно в тех случаях, когда происходит частично, и в сознании оста ется  невытесненным отношение к истинному мотиву поступка. Трансформируясь, оно проявляется в виде повышенной тревожно сти,  которая приводит к неприятным проявлениям:

— «писчий спазм» в случаях, когда надо что то написать, про

тиворечащее внутренним убеждениям и ценностям;

— судороги и спазм в руках при нежелании разыгрывать гам

мы на виолончели «из под палки»;

— постоянное хождение вокруг порученного дела, когда зани маешься всем, чем угодно, кроме самого дела; более того, как толь ко сам понимаешь, что происходит, тут же возникают неотложные дела в другом конце города;

— аллергия на какое то помещение, в котором происходит дей

ствие, к которому человек не расположен (рассеянность, импотен

ция, фригидность).

Повышенная тревожность, страхи, невротичность, возникаю щие  в результате неполного вытеснения, приводят чаще всего  к подключению защитных механизмов другой природы, но крайне редко — прогрессивных. В лучшем случае подключаются пассив ные формы. Впрочем, их уже проще перевести в прогрессивные, и таким образом снять остроту конфликта, если, конечно, к проис ходящему подключится осознание. Осознание ситуации является необходимым, но недостаточным условием для снятия психологи ческого барьера и мало что стоит, если оно не трансформировано во внутренний опыт. Истина в данном контексте постигается не ин теллектуально, а через  чувственный опыт. Она должна быть пере жита, осознана и принята глубоко и сущностно. Тогда уже  можно говорить об отработке Кармической программы навсегда.

 

Замещение

Если Фортуна повернулась к вам спиной, то это уже Судьба.

Неоднократно виденное

 

Так  называется психологическая защита, которая обозначает перенос действия, изначально направленного на недостижимое, на иной  объект — доступный. Тем самым разряжается напряжение, созданное неудовлетворенной потребностью. Механизм замещения выступает как защита тогда, когда реализация замещающей дея тельности хотя бы отчасти помогает разрешить часть  недостижи мой проблемы. По сути, это переадресация реакции с того,  чего хочется, на то, что доступно в настоящий момент.

Если желаемый путь оказывается закрытым, то отвергаемое же лание ищет и находит иной выход. Эти случаи мы наблюдаем регу лярно вокруг, а часто и у себя: плюнуть с досады, хлопнуть дверью, стукнуть кулаком по столу, топнуть ногой, сорваться на крик... Аналогично действует смещение агрессии на «козла отпущения». С субъекта на объект. С начальника на костяшку домино, с мужа на посуду, с любимого на телефон, с тревожной ситуации на работе на детей, с жены на любовницу...

Заменители служат некими громоотводами в ситуации, когда человек не способен  найти желаемый выход. Основная трудность состоит в переориентации с недопустимых действий на допустимые. Ограничение определяется тем, что наибольшее удовлетворение от замещающего действия наступает в том случае, когда их мотивы близки или располагаются на одном направлении.

Традициям замещения очень много лет. Начало, видимо, в куми

росотворении. Выбирается некий «козел отпущения», скажем, идол, отвечающий за рыбную ловлю или охоту. Есть улов (добыча) — пома зать  губы идола кровью; нет добычи — побить палкой. В более по зднее время: «Я Тебе — свечку, Ты мне — удачу. Я заказываю Тебе службу, Ты мне  обеспечиваешь посмертное спасение». И не надо делать ничего душеспасительного. «Зачем? Все будет сделано и без меня. Я об этом уже позаботился!»

 

 

Т ак выглядит  так называемый «козел отпущения»: «Ты виноват уж тем, что хочется мне кушать…» Именно так, между прочим, выглядим мы в глазах агрессора.

Обычай казнить гонца с дурной вестью также берет свое начало в замещении. Сейчас нравы смягчились, но, тем не менее, если вы кому то сообщаете что то тревожное или неприятное, готовьтесь к тому, что вам  выскажут массу  неприятных вещей. Или  вот еще пример. Есть обидчик, которого хочется «разорвать на части кусоч ки тряпочки», но нельзя. Значит, можно отреагировать близко — обругать, стукнуть ни в чем не повинную жену, дочь, кошку. Дру гой очень распространенный в человеческом обществе вид замеще ния  наблюдается в следующем случае: исчерпал аргументацию — заткни рот оппоненту, закричи на него в ярости, обвини его в чем либо («А что лысый может понимать в музыке?»). В большинстве случаев — срабатывает. Не менее  распространены и такие формы замещения:

— нет детей, внуков, но есть неизрасходованное желание быть

кому то нужным: начинают кормить всех  собак  и кошек в своей округе или собирают их по всему  району в свою квартиру;

— нет желания или  возможности наладить взаимоотношения:

заводят друга, купленного за деньги — жиголо (собака, телевизор).

Когда реализовать желаемое невозможно, возникает чувство бессилия, обиды, неуверенности, тревоги, беспомощности, что впол не может перейти в стремление к разрушению. Такие «странные» формы замещения имеют тенденцию к повышению частоты прояв лений во время стрессов, в кризисы, в состояния внутренней не уравновешенности.

При замещении поступок носит случайный характер. Это объяс няется тем,  что человеку важно отреагировать сразу, получить си юминутную разрядку облегчение. Любопытно, что объектом агрес сии такого рассерженного человека может быть  все что угодно  — от подвернувшейся под ноги картонной коробки до самого себя (су ицид). Кроме того, замещение в ряде случаев может иметь вид «ухо да куда то» — в любовь, работу, религию, секту, дружбу, хобби и т. д. Так рождаются трудоголики, которые даже на руководящих постах умудряются делать все самостоятельно.

Реакция на событие, да и на человека, носит характер в высшей степени эмоциональный. Эмоция перекрывает ситуацию информа ционного дефицита. Если  будущее не гарантировано, не определе но,  о нем  мало  информации, то единственный способ завершить цикл сброса  внутреннего напряжения — опереться на  эмоцию. Информационный голод  также замещается эмоциональностью — отсюда  истерики, сплетни, бесконечные разговоры об одном и том же... Этим и страшно замыкание себя в четырех стенах без значи мого  для  нас  информационного канала связи с внешним миром. Эмоция — это тоже  замещение, только несколько иного плана.

Сюда же относится стремление стать «матерью больного ребен

ка». Помимо того, что из ребенка делают профессионального боль ного, у женщины налицо уход от реальной жизни с ее радостями и бедами в болезнь ребенка, которая в начальный момент не настоль ко серьезна. С одной стороны, это социально уважаемо, признавае мо и вызывает сочувствие окружающих: «Настоящая мать!» С дру гой стороны, под этой эгидой можно с легкостью забросить усилия:

— по поддержанию себя в хорошей физической форме («Некогда!»);

— по поддержанию дружеских связей («Недосуг!»);

— по выявлению объекта любви («Да вы что? У меня же БОЛЬ НОЙ ребенок!»);

— по повышению квалификации на производстве («Какая ра

бота? У меня тут такое дома! ..»)

Вполне реально при частичном замещении обращение к новым

ценностям. Так, нередки мужчины, для которых теплые чувства к работе или машине значительно сильнее, чем любовь к жене, де

тям, к «любимой». Работа (машина) для них единственно значи

мый  объект любви. Без них — жизнь не в жизнь.

Любопытно и закономерно еще и то, что в случае, если прило

женные усилия не привели к желаемой разрядке, человек обраща ет агрессию на то, к чему он изначально стремился. Это узнаваемо по пословице «За что боролся, на то и напоролся». Сначала — «Пе ремены! Мы ждем перемен!» Дождались. «Да зачем мне нужны эти перемены?!» — коллективная истерика, адресованная тем, кто по мог достичь перемен.

При замещении очень большую роль играют ритуалы — жес

ты,  слова, обороты, частое употребление синонимов, навязчивые действия. Ритуалы позволяют человеку удовлетворить сущностное

желание окольным путем. Тревожные импульсы, связанные с вос

поминаниями, уступают место  какому либо действию. Так, при тягостном разговоре кто то вдруг  начинает разбирать вещи, уби раться, срочно что то делать... Разговоры «в дверях» — тоже из этой серии, как и решение серьезных проблем мимоходом, на бегу. Не что подобное  наблюдается и при неумении извиниться за нанесен ную обиду, за непонимание, черствость, грубость. В этих  случаях начинается все «издалека», не по делу, типа: «Вот тут у меня воп рос. Не мог ли бы ты мне подсказать, как поступить?» Вместо того, чтобы прямо признаться: «Я был неправ, не потому что я хотел зла, а потому, что я не знал, как себя  вести  и правильно поступить в этой ситуации».

Нередко замена недостижимого объекта или  предмета осуще ствляется их переводом на иной план: из мира физических реалий в мир  грез  и иллюзий. Всякий раз, когда действительность разо чаровывает, чего то не дает, мы пытаемся уйти в мир фантазий, где можно без труда достичь всего. В грезах все реально, и любая мечта — свершившийся факт. Так уходят в магию, оккультизм, секту, дви жение «эмбернутых» или «толкинутых».*  Разумеется, степень во влеченности в мир иллюзий у ушедших туда неравнозначна. Жизнь является Великим Учителем и заставляет «попутно» решать массу сопутствующих Кармических задач. В этой форме  защиты и кро ется секрет популярности книг в стиле «фэнтези». Достижение ис тинной цели заменяется грандиозными замыслами, которые помо гают человеку освободиться от чувства неполноценности, вызыва

 

* Имеются в виду  объединения, под знаменами которых группируются по читатели Р. Желязны  («Хроники Эмбера») или  Дж. Р. Толкиена («Властелин колец»).

ют ощущение значимости и мотивированное нахальство. В каче

стве  иллюстрации приведу цитату из  «Рассказов» В.  Пьецуха:

«...Особенно хорошо у нас с витанием в облаках. Скажем, человек только что от скуки разобрал очень  нужный сарайчик, объяснил соседу, почему мы победили в Отечественной войне  1812  года,  от ходил жену кухонным полотенцем, но вот он уже  сидит у себя на крылечке, тихонько улыбается погожему дню и вдруг говорит: «Ре лигию новую придумать, что ли?»

Иногда подобные фантазии и грезы могут  быть  весьма опасны для  психики и дальнейшего развития человека. Так, Сальвадор Дали имел  старшего брата, умершего до его рождения, в честь  ко торого его и назвали. Его экстравагантные выходки во многом оп ределялись желанием доказать всем, а родителям в первую очередь,

 

 

что он не такой, каким мог бы быть старший брат. Что ОН есть осо

бая ЛИЧНОСТЬ.

В случае ухода  в выдуманный мир  человек тратит так  много энергии, что начинает впоследствии ощущать свои грезы как пол ноценную реальность. Более того,  он начинает себя вести  так, как будто  это реальность. Юноша, прочитав «Семь  принцев Эмбера», считает себя  принцем Рэндомом, заброшенным в эту реальность происками врагов, и в силу  этих  причин ему надлежит маскиро ваться, работать технологом и ожидать того светлого дня, когда он может проявить себя  в истинном виде. Реальны и любые  другие роли, маски, наряды и личины — от светлого эльфа Эктелиона II, гнома Грора, принца Эрика Стальная Длань до Заслуженного На ставника Нашей реальности и даже почитаемого едва  ли  не всем человечеством Христа («Белое братство» все еще у нас на слуху). Так что фантазии и мечты не так уж и безопасны. Внедряя в созна ние определенные образы, мы синхронизируемся с тем, что за ними стоит, и делаем первый шаг к реальному «перевоплощению», к осу ществлению наших фантазий на деле. Предпринимая какие то дей ствия по упреждению «чего то», мы провоцируем его возникнове ние и проявление. Это в «психотерапевтической» практике с блес ком использовал Ходжа Насреддин:

— Когда вы будете повторять слова молитвы, ни один из вас, ни тем  более сам Джафар, не должен  думать об обезь! яне!.. с хвостом, красным задом, отвратительной мордой, желтыми клыками...

— Поняли!..

И вот на лице одного Ходжа Насреддин заметил тревогу и смущение; второй родственник начал кашлять, третий — путать слова, четвертый — трясти головой, точно бы стараясь отогнать навязчивое видение, а через  минуту и сам Джафар беспокойно заворочался под одеялом: обезьяна... стояла перед умственным взором и даже дразнилась... Джа! фар заскрипел под одеялом зубами, ибо его обезьяна начала проделывать совсем  уж непристойные штуки.

В наше время наиболее типично бегство  в работу, бегство, по рожденное потребностью занять себя тем, что точно умеешь. Стрем ление все время делать хоть  «что то» происходит не от избытка идей, внутренних сил и желания созидать, не от уверенности в сво их силах, а от отчаянной попытки заместить, заглушить внутрен нюю тревожность... Другим видом  замещения может быть «уход в болезнь». В этом случае боли носят блуждающий характер, а жа лобы — ноющий. Человек начинает демонстрировать при каждом

удобном случае беспокойство по поводу «стремительно ухудшаю

щегося здоровья», утверждая, что «все остальное не главное, глав ное — здоровье». Подобное бегство  не только вызывает настоящее заболевание, но и усугубляет проблемы общения.

Часто, для того чтобы уклониться от травмирующего фактора,

человек вдруг  неожиданно меняет стиль своего поведения — ухо дит  из семьи, бросает  любимого, работу, изолируется от друзей. Скорее всего, происходит замещение по типу: «пусть я сам себе сде лаю  плохо, чем мне  плохо сделает кто то другой». Если  стоящая перед  взрослым человеком задача слишком трудна или  не оформ лена  в конкретные формы, и ему трудно «сохранить лицо», он за мещает взрослое, достойное поведение низшим, как бы детским — истерикой, криком, бросанием на пол предметов, разрывом отно шений на уровне: «Я не буду с тобой играть, раз так!», капризами, безответственным поведением: «Сами во всем виноваты, а я здесь ни при чем!»,  «Мне ничего от вас не надо!», «Да забери ты это и по давись!» Человек словно «сваливается в детство» с его ребячливос тью, непосредственностью, отсутствием стыда, формально понима емыми правилами общественного поведения тогда, когда его пси хика в силу незрелости не выдерживает тяжести груза взросления, ответственности, свободы. Свободы  не «от...», а свободы  «для». Детские формы поведения в данном случае не только носят демон страционный характер, но и маскируют несостоятельность взрос лого на вид человека во «взрослой» жизни, замещают действие и удовлетворение результатом на внешнее проявление неудоволь ствия, того,  что он не может себе позволить сразу, на уровне: «А я хочу!»

Очень  часто  такая форма защиты закладывается в раннем дет стве исподволь, мелочами, по чуть чуть, и вся  дальнейшая жизнь только закрепляет ее. Начинается примерно так: «Ах, какой камень плохой! Давай его побьем! Пусть знает, как Кукусика ронять на зем лю!» Чуть позже: «Ты — пятерки, а я тебе — поездку в Финляндию». Потом: «Я хорошая и молодая. Мне же это нужно сейчас, пока мне восемнадцать. Через три года я уже буду старухой! А ты, мать, и так зажилась на этом свете. Тебе уже тридцать девять. Зачем тебе такие красивые вещи?» Потом  обращение к экстрасенсу: «Сделайте так, чтобы  она  меня любила, уважала, ценила и хорошо относилась к тому, что я ей говорю! Но так, чтобы она об этом не знала!»

А жизнь все не ладится и не ладится. Внешний антураж заме щает внутреннее содержание. Красивые туалеты призваны заме щать внутреннюю несостоятельность, отсутствие зрелости и уверен ности  в себе. Но пока такое замещение не осознается сердцем, оно будет только источником новых проблем, долгов, зависти к тем, кто

имеет «незаслуженно» то, чего нет в распоряжении. Кстати, мания

покупать ненужное — тоже  замещение: «У меня всего много, зна чит у меня все хорошо!» При замещении может иметь место и хва стовство: «Да, меня бросали. Но, зато, какие...»

Защита по типу замещения осуществляется под девизом: «Я не

могу  этого, зато  я могу  другое». Что  то вроде:  «Я не могу  хорошо выполнять свои  обязанности мужа и отца  в семье, зато  я хорошо могу  разрушать стены и устанавливать сантехнику». Логической связи между этими явлениями лучше не искать. Ее нет. Есть толь ко замещение.

 

Р ацион а лизация

Не надо все понимать с полуслова, дайте договорить.

 

В. Куприянов

 

Под этим термином понимается защита, связанная с осознани ем и использованием только той части поступающей и восприни маемой информации в свете которой, собственное поведение, эмо ции, чувства выглядят контролируемыми и непротиворечащими собственной Картине Мира. Неприемлемое удаляется из сознания, переделывается, трансформируется в удобные формы, игнорирует ся и после этого употребляется по мере необходимости и востребо ванности. Особенно это хорошо видно в целительской практике. Да ешь  задание, довольно тяжелое, но ведущее к осознанию причин кризиса и... человек исчезает. Спустя месяц появляется и начина ет объяснять, что в связи с приездом родственников из Екатерин бурга, годовым отчетом, праздником Пасхи и прочими сверхваж ными причинами он не смог ничего сделать. На самом  деле причи на отсрочки — страх того,  что человек будет  меняться. Отсюда  и

«объяснялки», которые позволяют ему выглядеть разумным и уве

ренным в могуществе своего разума в этом непостоянном мире.

При этом виде защиты люди используют любые доводы для оп равдания своих  личностных или  общественно неприемлемых ка честв, желаний, эмоций, действий. Особенностью рационализации является попытка создать гармонию между желаемым и действи тельным. Но гармония создается как бы вдогонку, после  случив шегося, и цель ее — предотвратить переживания по поводу постра давшего самоуважения. Решение принимается подсознательно, без учета подлинных мотивов. Но когда поступок уже совершен, чело век  закрывает глаза на истинный мотив, на расхождение между причиной и следствием и берет  на себя  задачу найти оправдание для себя. Попутно он убеждает себя и других в том, что он действо

вал разумно, в соответствии с исходными данными. Быть разум

ным — чрезвычайно удобная позиция, она дает возможность выду мать  вескую причину, когда чего  нибудь очень  хочется или  не хо чется.

Неоправданно большое значение при  применении этой формы

защиты имеет терминология, жестко заданная система. Например, говоришь:

— Станьте на сутки кошкой.

— Зачем?

— Ну, хорошо. Анималотрансформируйтесь.

— А как это лучше сделать?

Иррациональность этого вида  защиты заключается в одном: верны и логичны ментальные построения, неверна отправная точ ка. Объявленный мотив деятельности не является подлинным, а лишь подкрепляет личные эмоциональные предубеждения. Напри мер. «Хоть я и на 100% уверена, как должен вести себя муж, он, не возражая, избегает меня. А я хочу, как лучше ему». (Ему! Потому что МНЕ так  удобно и спокойно.) Или  еще:  «Я сделал для  вас так много, а теперь вправе требовать от вас всего, чего захочу». Анало гично скрывается деловая несостоятельность: «Если бы у меня про шли боли в спине, тогда  я бы смог полностью отдать себя работе». И венец  всего:  «У нас все было бы хорошо, если  бы ты изменился так, как хочу я!» Здесь очевидно: добрые советы о том, что другого не изменить, что меняться надо самому, что лучше всего принять человека таким, каков он есть, — обречены на неудачу. Все плохо потому, что не идет так, как хочу Я.

Система подобного рода защиты может проявляться по разному. Скажем, человек в депрессии. Сам Бог  велел другим говорить ему изредка утешительные слова. Этого партнер делать не умеет, но при знаться себе боится. Тогда выстраивается стройная логическая сис тема: «Так как было как бы официально объявлено о депрессии, это как бы предполагает минимальное общение. Кроме того,  у меня у самого  плохое настроение, и в утешители я не гожусь...» Партнер привык из плохого состояния выкарабкиваться с помощью других, но сам помощь в данном случае оказать не смог и не захотел.

Конечный «продукт» такой защиты представляет собой смесь ложной информации с мозаичными вкраплениями объективной

реальности. Ложная информация — в виде  трансформированных

мотивов, предубеждений, стереотипов, предрассудков; истина — в виде  интерпретации очевидных фактов. То, что рассудку удается извлечь из этого коктейля, и переходит в сознание, вербализирует ся и портит жизнь носителю этой  защиты и его окружению. Так что желательно различать истинный мотив и логические «объяс

нялки». Ведь взрослый, умный, кое что повидавший человек ред

ко признается в ответ на вопрос о мотиве своих действий: «Не знаю». Чаще всего он, не имея в действительности понятия о мотиве, вы думывает что то социально значимое, одобряемое. Так, собствен ное бездействие оправдывается «смутным временем». Неумение найти силы признать себя виноватым в скандале, оправдывают по типу: «А как иначе?» Неумение найти общий язык с людьми оп равдывают тем, что нельзя доверять кому попало, или тем, что «не так воспитаны» или грехами в третьем перевоплощении, когда че ловек был синдиком в Кардифе... Сюда же  относятся объяснения целесообразности трусливого поступка, оправдание слишком гиб кого, ублажающего поведения.

Вот что писал про рационализацию Ярослав Гашек: «Из показа ний  арестованного совершенно ясно  вытекает, что только неимение при  себе аппарата помешало ему сфотографировать железнодорож ные строения, и вообще места, имеющие стратегическое значение. Не подлежит сомнению, что свои намерения он привел бы в исполнение, если бы вышеупомянутый фотографический аппарат, которого у него не было, был бы под рукой. Только благодаря тому, что аппарата при нем не оказалось, никаких снимков обнаружено у него не было».

Чаще всего  несчастные люди  связывают свои  неприятности  с

«текущим историческим моментом». Именно в такие «смутные времена» возникает сильное искушение найти виновников, на ко торых можно было бы взвалить ответственность за происходящее вообще, и за собственную неустроенность и несчастья в частности. Также под рационализацией может скрываться повышенное же лание прикрыться своим  взрослым (перед  детьми) или  чужим ав торитетом. Отложение дел «на потом» — тоже  своего рода «объяс нялки»: «Вот вырастут дети...», «Вот сошью себе костюм...», «Вот купим квартиру...» Далее — вырастают, шьют, покупают и... ни чего.  Точнее «сшили», «купили», а выясняется, что дело не в кос тюме и не в квартире, а во взаимоотношениях. Но так  как это, са мое важное, не понимается, а желание делать что то разумно есть, действие переносят «на потом».

Рационализация — это всегда формальное самооправдание и са мопрощение. Но субъективная убежденность в собственной право те и искренности еще не служит критерием правдивости. Так, при чиной скандала в семье может быть неясность во взаимоотношени ях, но в дальнейшем будет  выдвигаться мотив не вынесенного вовремя помойного ведра, неубранной постели, убеждение в необ ходимости борьбы за чистоту и порядок в доме. Рациональное объяс нение самому себе, что ты плох, нехорош, гадок, очень опасно. Мо

жет сформироваться позиция: «Я и так плох, но от «этого» хуже не

стану» или «Я плох, и у меня никогда ничего не получится!»

В случае, если  объяснение не находится сразу, начинается се рия  мелких провокаций, которые заканчиваются к удовольствию провокатора. Вот пример диалога:

— Я же говорил об этом уже давно! И ждал этого давно. И нако

нец то ты проявила свое истинное лицо! Что ты себе позволяешь?

— Ты же говорил, что не ревнив!

— А ты что вытворяешь буквально на глазах?

— Ага! Ты мне врал! И врал всегда!! Мне еще мама об этом в дет

стве говорила!

Это — спустя пять лет совместной жизни! Согласитесь, очень узнаваемо. Достаточно взглянуть по сторонам или в зеркало* .

Кроме того,  при  включении механизма рационализации, как правило, выключается эмпатия, наступает как бы эмоциональная глухота. Тогда к страдающему человеку не подходят с сочувствием.

К нему подходят с вопросами: «Что случилось? Почему тебе плохо? Возьми себя в руки. У других тоже  бывало и ничего, живы. Закан чивай страдать, а то мне от этого нехорошо. Более того — мне от это го плохо. Прекращай!» Уверенность в глазах, неумение понять, не желание сочувствовать, недовольство происходящим, желание, что бы это как можно быстрее прошло... Но ведь бывает и так  (правда

нечасто, а так хочется именно их, а не холодных логичных слов):

Есть минуты, когда  не тревожит

Роковая нас жизни гроза.

Кто!то на плечи руки положит, Кто!то ясно заглянет в глаза... И мгновенно житейское канет,

Словно в темную пропасть без дна...

Все это касается насущных проявлений сочувствия, творчества во взаимоотношениях. Ведь величайшая ошибка во всех видах меж личностных отношений — это уверенность в собственной правоте:

«Я так вижу. Я же лучше знаю. У меня есть уже кое  какой опыт. Я не хочу повторять то, что я уже прожил в прошлом». При этом как то и само собой отбрасывается неоспоримый факт, что ситуации ред ко повторяются. Как правило, они похожи, но вместе с тем и раз личны по сути. Хотя внешнее сходство подчас настолько бросается в глаза, что остальное уже не замечается. Вспоминается случай из практики. За помощью обратился пациент, у которого не сложи лись взаимоотношения с женщиной. Что ж, дело житейское. По

 

* Обычно  забывается (игнорируется, выбрасывается, не берется на заметку)

тот факт, что имеется восемь (!) разных типов мышления и соответственно, логик.

знакомили с другой. Вроде, все хорошо, но наш пациент рациона

лист обратил внимание на некоторые сходные детали в биографии этих  женщин. У обеих  за плечами два брака. Второй брак  заклю чался дважды: расходились—сходились—расходились. У обеих сыновья примерно одного  возраста. У обеих  однокомнатная квар тира и не сохранилось никаких взаимоотношений с бывшими «род ственниками». На фоне этих, надо признать, впечатляющих совпа дений, наш  пациент упустил главное: дамы все  таки разные. То, что у них  одинаковые факты биографии, конечно, о чем  то гово рит. Но о чем — неизвестно. А вот различия бросаются в глаза: одна — типичный этик (идеалист), другая — сенсорик (материалист). Со ответственно, наш  пациент, типичный рационалист по складу ха рактера, должен был  по разному строить и взаимоотношения  с каждой из женщин. Но вместо того, чтобы разобраться в тонкостях этих  взаимоотношений, он обратил внимание лишь на внешнюю сторону дела, на детали, частности, которые бросаются в глаза... Что  же  ему больше надо  — поддерживать взаимоотношения или разбираться в совпадениях?

Повторю еще раз: рационализация — это поиск ложных обосно ваний своим действиям, желаниям, чувствам, поиск, который дает прочную основу  иллюзии того,  что все происходящее под контро лем, действия — разумны, а поведение — достойно. Скажем так: рационализация — процесс, превращающий нужду — в доброде тель, вынужденное — в желаемое, ненужное — в необходимое, а также плохое в хорошее. Но путем регрессии, подстройки, а не пу тем смены ценностных ориентиров. Это как раз и отличает рацио нализацию от сублимации или  идентификации. Самый распрост раненный пример такой подстройки — «Игра в алкоголика» (Э. Берн), когда пьяница объясняет свое пристрастие к алкоголю, используя мотивы и формулировки, приемлемые для окружающих пьющего и его самого. Именно это позволяет пьянице представить себя  жертвой неблагополучного воплощения, тяжелого детства, воспитания, неблагоприятного окружения, времени и т. д. Но глав ное — подобные объяснения помогают ему чувствовать себя, несмот ря ни на что, правым. Аналогично выглядят и нападки на лиц про тивоположного пола.

В основе  коллективной или  индивидуальной рационализации лежат: неудовлетворенность собой и своим поведением, потребность в уходе  от ответственности, уклонении от тяжести решения и по иск самооправдания. Для  уменьшения переживаний по поводу внутреннего конфликта и связанного с ним  дискомфорта люди, использующие этот  тип  защиты, прибегают к построению мен тальных моделей действий, которые дают возможность оправдать себя в своих  глазах. «Господь Бог простит любые  прегрешения, но

нервная система — никогда», — писал Войно Янсенецкий, и лучше

не скажешь. И, в завершение разговора о рационализации, диалог:

— Невроз не опасен. С ним ваша жена проживет еще сто лет.

— А я?

Налицо абсолютная несовместимость логик говорящих.

 

 

 

 

Т ак мозаично разбитой выглядит  Картина Мира  у человека. Он воспринимает мир фрагментарно, в виде событий,  не связанных между собой причинно"следственной связью.

 

Отрицание

Этого не может быть, потому что этого не может быть никогда.

 

А.Чехов, «Письмо к ученому соседу»

 

Под отрицанием понимается стремление избежать новой инфор мации, несовместимой со сложившимися представлениями. Оно проявляется в уклонении от тревожащей, некомфортной информа ции, в игнорировании ее.  Этот блок  располагается на  входе  вос приятия и сразу отсекает ненужное, вредное, тревожное, неже

лательное. В результате информация теряется навсегда. Ее в упор

не видят. Человек, применяющий эту защиту, невосприимчив к тем сторонам жизни, бытия и взаимоотношений, которые могут  серь езно травмировать его психику. Возникает как бы «эмиграция во Внутреннюю Монголию», в себя.  Такое действие приводит к тому, что,  стараясь о чем  то не думать, человек даже не отгоняет мысли от себя.  Такая информация просто  не допускается в сознание.

Так  воин, убивая врага, не допускает мысли о том,  что это чело век, что у него есть любимая, что он тоже борется за какие то идеалы и что где то его ждет старушка мать. Деспотичный отец не допускает мысли, что его дочери больше нравиться кататься на коньках, чем на лыжах. Нормальной «сумасшедшей» матери никогда не придет в го лову, что ее чадо способно  на пакость или  что дочка может любить мужа больше, чем ее. Впрочем, к отрицанию можно отнести и прак тическое отношение к проблемам взаимоотношений в части, которая касается древнейшего и уважаемого нами искусства взаимооскорбле ния. По сути, оскорбление похоже на спиртные напитки: оно влияет на человека только в том случае, если он принимает его в себя.

Сюда же можно отнести и изменение поведения человека, обус ловленное страхом перед неудачей, когда он старается избегать си туаций, грозящих ему поражением. Если  избежать нереально, то поведение становится парадоксальным: чтобы не касаться предме та страха (а в качестве такого предмета могут  выступать и ощуще ния — заниженная самооценка например), усилия прикладывают ся или не «в ту сторону», или их явно недостаточно. И естественно, неудача объясняется нехваткой времени, неблагоприятными от ставаниями или  еще  какими нибудь внешними препятствиями. И вместо  того чтобы  шаг  за шагом, медленно и упорно добиваться желаемого, такой человек избирает для  реализации какую либо заведомо недосягаемую идеальную цель.

При  отрицании, в отличие от всех  остальных видов  защит, не происходит никаких внутренних изменений, так как информация не допускается в сознание. Отметается с порога. Особенно  это за метно  при  общении с верующими — неважно во что,  от сектантов до ортодоксов науки. Вера связана с субъективным переживанием Истины. Если оно есть — есть и вера. Вера — результат пережива ний, а любые  переживания, состояния могут  быть  созданы, спро воцированы, внушены. Следовательно, вера может быть организо вана (сайентология, Братство семьи...). В этом случае она выступа ет как энергоинформационный блок, и то,  что не входит с ним  в резонанс — отметается, не воспринимается, а то, что входит в резо нанс, пусть даже совершенно невероятное — принимается. Ведь ве рующий отбирает то, что не противоречит предмету его верований.

Другими словами, если информация пропущена в сознание, то

она должна быть  принята. Если  нельзя ее принять логически, то она принимается чувственно, эмоционально, несмотря на ее несо ответствие житейскому или  иному опыту. Иногда отрицание мо жет  быть  и положительным фактором в жизни: нежелание усту пить  место  в транспорте делает нас значительно начитаннее. Ну а окно  в мир легко и просто  закрывается газетой: «Ничего не вижу, не слышу» или «Но ведь об этом ТАКОЕ написали!»

Механизм отрицания — блок  на входе, который переориенти рует нас с того, чего мы не хотим видеть, слышать, знать, на то, что удобно, привычно, приятно, удобно, комфортно, на то, что не де формирует нашу Картину Мира. Отрицание отметает информацию, а не трансформирует ее в приемлемые для  восприятия формы. Та ким  образом, человек на время включения этой защиты отодвига ет себя от диалога «Я — Мир»  и отодвигает реализацию собствен ной Кармы в более отдаленное будущее. Чаще всего эта защита ис пользуется для  того,  чтобы  Скрытая Карма была  действительно скрытой.

 

 

Не самый худший вид  защиты, если, конечно, вы готовы отвечать за ее последствия.

Это ведь не что иное, как уход"отстранение сейчас. А дальше?

 

3 Большая защитная книга.

Отчуждение

Рядом  пристань речная, но плыть до тебя далеко... Просто расстаться — встретиться вновь нелегко.

 

Г. Ханьцин

 

Отчуждение как психологическая защита представляет собой вычленение и изоляцию внутри сознания неких участков, связан ных  с травмирующим фактором, событием, состоянием. Произо шедшее воспринимается фрагментарно, по кусочкам, не связанным между собой. Ярко выраженная изоляция друг от друга отдельных частей своего внутреннего Я зачастую является проявлением про шлого опыта в текущем моменте. Изоляция провоцирует наруше ния  нормального функционирования сознания, выявляя и обособ ляя внутренние подструктуры. Так возникает аффект, когда чело век  в этом  состоянии что то делает, но впоследствии не может вспомнить даже сам факт действия. Вследствие отчуждения могут возникать серьезные психические нарушения, такие как раздвое ние личности, бред, галлюцинации, чувство душевного онемения. Типичная позиция в таких случаях: «Это не касается меня», «Это не мне», «Эта ситуация очень необычна, и ее невозможно понять в принципе», «Я этого не сделаю никогда»...

В быту мы встречаемся с более смягченной ситуацией. Напри мер: хочется любить, но есть отрицательный опыт  и страх, что не удача повторится. Вот и разотождествляется человек: «Это было со мной три года назад, а сейчас я другой. Более взрослый и зрелый», хотя ни того,  ни другого не наблюдается. Или  еще. Скажем, чело век искренне считает себя нехорошим, даже плохим и все добрые слова в свой адрес принимает как дань проявлению воспитания, как лесть  «для чего  то»  и прочее. Зато, любое  плохое, нелестное или даже нейтральное высказывание интерпретируется как соответ ствующее истине. Нельзя сказать, что приятные слова  были  ему неприятны или  нежеланны. Нет.  Но идет  проявление противопо ложных субличностей: одной  нужны подтверждения положитель ного момента, а другой — отрицательного. Вопрос  во взаимоотно шении — когда что говорить и от кого ты в данный момент получа ешь ответ. И горе, если перепутаешь. Как Козодоев в «Бриллиантовой руке»: «Детям — мороженое, бабе — цветы». Это, пожалуй, самый показательный пример, знакомый не одному поколению. Или  вот еще цитата: «Кто  виноват? Дядя. Он так  же вот разговорится, бы вало, с кем придется, наплетет о себе с три короба, а потом ему де лается стыдно. У него душа была тонкая, деликатная, легко уязви мая. И чтобы потом не мучаться, он, бывало, возьмет, да и отравит собеседника... Другой свалил бы вину за свои подлости на товари

щей, на начальство, на жену, на соседей. А я валю на предков... Им

все равно, а мне полегче» (Е. Шварц «Обыкновенное чудо»).

Отчуждение может довести до абсурда нормальную способность человека быть  многоликим и разнообразным. Разнообразие, по идее, должно органически входить в основное Я, а если нет,  то это повод для многочисленных недоразумений, неприятностей, обид и размолвок. Впрочем, ограниченное какой то субличностью, отчуж дение  часто  имеет  положительный эффект, позволяя постичь что то привычное с иной точки зрения. Умение освободиться от давле ния стереотипов, шаблонов, вовлеченности в процесс, предполагает талант самоотстранения. Формирование «Я со стороны» позволяет занять новую позицию по отношению к своему состоянию или фак ту реальности.

На эту тему есть очень старая и поучительная история о горном духе  Рюбецале: «Поднявшись однажды из  толщи горных руд  на

поверхность, Рюбецаль был поражен красотой купающейся в стру

ях водопада девушки. Чтобы вполне насладиться созерцанием столь совершенной красоты, этот дух воплотился в ворона и перелетел на ближайшее  дерево. Однако, устроившись поудобнее на  ветвях и приготовившись к увлекательному зрелищу, он вдруг  почему то начал прислушиваться к карканью «собратьев» и принюхиваться к доносящемуся издали запаху падали. Дух  быстро понял, в чем тут дело и превратился в цветущего юношу». Обычно подобное при тягивает подобное. Следовательно, когда мы в одном образе — нам интересна падаль, в другом образе  — девушка, в третьем,— скан дал, произошедший у соседей, в четвертом — мы сами. Нечто похо жее происходит тогда, когда мы получаем в наказание физическую боль. В подобном случае часто применяется этот вид защиты: «Боль но не мне,  а только моему телу».

Вообще то, тема наказаний стара так же, как и тема воспита

ния принуждением. «Наказывай сына своего с юности, и он успо

коит твою старость и даст покой душе твоей, и накажи уже младен ца розгою, не умрет он, но здоровее будет, ибо, бия  по телу, душу его избавляешь от смерти. На  дочерей тоже  направь свою стро гость». Так наставлял «Домострой», такова традиция. Любой рус ский гораздо труднее переносит успех, чем неудачу. Во время испы таний он собирает себя в кулак, а страдания, испытываемые им, спо собствуют его нравственному возрождению. Как только удача — сразу  лень, слабость, довольство, стагнация. «Бог, который не на казывает нас,  — это Бог, не интересующийся нами».

В ХVII веке итальянец Паулини отмечал с немалым удивлени ем: «русские (особенно женская половина) смотрят на побои как на своеобразное доказательство любви и благосклонности. Странным

 

*3

образом русские женщины  бывают наиболее довольны и веселы

тогда, когда получают добрую встряску от своих мужей». Следова тельно, розга  для  русских — основной предмет обихода, как и мо литва, желательно по субботам, поскольку суббота, по традиции — день, когда Бог помогал тем,  кто занимался целительством тела  и духа. Всех, от мала до велика, собирали в Красном углу, под икона ми, с четырех до пяти вечера. Сначала отец сек старших, даже если это были  взрослые мужчины, но не выделившиеся из семьи. Мать молилась. Потом старшие пороли младших. Все были равны перед розгой и Богом, и наказывал не отец, а Бог.  Родители только вы полняли Его волю. Так  сказать, ничего личного. Кроме всего про чего, так детей готовили к преодолению стрессов, закаляли их волю, учили достойно переносить боль и страдания...

Это не только наша проблема. Философ и педагог Д. Локк был не против такого подхода к наказаниям и отношению наказуемых к боли.  И подобную позицию можно назвать традиционной: ее ис токи теряются в глубине веков. Еще в Спарте практиковались ри туальные сечения подростков 11–12 лет у алтаря в храме. Особен но счастливы были  те, кто  мог вынести жесточайшую порку весь день. Более того,  это воспринималось как своеобразное соревнова ние,  в котором победителем был тот,  кто вынес наибольшее число ударов. Родители мальчиков их подбадривали, требуя, чтобы  они переносили страдания красиво и достойно. Жрецы, по исследова нию характера ран, предсказывали подросткам будущее. Золотое детство человечества...

А вот свидетельства современных нам подростков, подвергаю

щихся наказаниям в наше время:

 

«Наказывают. Чаще  за четверки, за то, что плохо делаю до! машнее задание, что  медленно ем. Ругаются, ворчат все время, дают  подзатыльники. Когда  я медленно ем, меня бьют, а мне ка! жется, что несправедливо — я всегда  так ем».

Евгений, 12 лет.

 

«У меня была  тетрадка. Маме нужен был листик. Она стала его вырывать. Я сказал: «Последний лист выдерешь!» Маме по! казалось, что я сказал: «Ты — выдра». Я ей доказывал, что она не расслышала, но она  пожаловалась дяде Боре,  и он меня вечером очень больно  побил».

Олег, 10 лет.

 

«Мам а купила набо р карандашей, а я их, пока рисовала, изгрыз! ла, и мама меня так била, что я ходила в свитере две недели, что! бы полосы на спине и руках не были никому видны. Еще пара оста!

лась до сих пор. Ругают за то, что я поздно прихожу. Недавно так

ударили , чт о кровь из носа пошла, «скорая» останавливала. Я силь! но обиделась. Моих детей я наказывать не буду. Они у меня будут слушать слова».

Милена, 15 лет.

 

При анкетировании родителей выяснилось, что 62% родителей используют физические наказания. Из них: 80% используют пор ку ремнем как основной довод в воспитательном процессе; 9% ста вят  детей  в угол  на колени с использованием гороха, ипликатора Кузнецова, гравия, соли, кирпичей; 4%  бьют по лицу и голове.

Конечно, можно сказать: «Так что же, я не могу своего ребен ка  и пальцем тронуть? Тогда  он совсем  распояшется!» Согласен, но идея строгости в наказаниях в данном случае является оправ данием собственной жестокости и злости. Злости на то, что дела ется не так, как нам хочется, не так, как нам приятно и комфорт но.  В этом  случае мы  навязываем ребенку свое понимание «что такое хорошо и что такое плохо», свой  родовой сценарий и соб ственные нерешенные проблемы. Следовательно, оправдывая себя, но наказывая ребенка, мы самоутверждаемся. Мы хотим, что бы все было «разумно и по взрослому». Вот и включается защита, и, как следствие, разотождествление: «Не я наказываю. А так надо, чтобы  ты вырос  достойным и умным. Я строг  и справедлив!» На самом  деле речь идет о самой заурядной разрядке собственной аг рессивности, накопленной за день (неделю, вечер). Но если себе в этом признаться, то получается слишком уж  самокритично! Де тей бьют,  прежде всего, из желания самоутвердиться — автори тарность и власть могут  быть  в этом случае реализованы беспре дельно. Их бьют и из тщеславия. Ребенок должен быть хорошим. Если  он плохой (с нашей точки зрения), значит, его надо  испра вить. То, что «не понимает головой», пусть понимает «другим ме стом». То есть  мы  приравняли воздействие на «пятую точку» к воспитанию на уровне высшей нервной деятельности. Наказыва ют ребенка из страха, что вдруг он вырастет не таким, каким МНЕ хочется? Скажем, лгуном, обманщиком? Но ведь ребенок часто лжет и упрямится только потому, что его бьют, что он боится пор ки. Наказывают и просто  по привычке: «Меня били, и ничего!» И практически никто из этих  80% родителей не думает о послед ствиях, не меняет стратегию наказания  на  более  совершенную стратегию — стратегию любви. Любимый в семье ребенок более строг к себе, чем могут быть к нему строги родители. Но раз такое понимание для  родителя запредельно, наступает отчуждение че ловека от идеи  любви.

 

 

 

 

Обобщая, можно сказать, что отчуждение имеет  свои положи тельные и отрицательные свойства. Это как бы внутреннее обезбо ливание, которое дает возможность отключиться от страданий. На подобном подходе базируется «технология  обезболивания»:  «это происходит не со мной, а с моим  телом». Включение этой защиты связано с размежеванием одной составляющей дискомфорта от об щего состояния, что вполне реально, но только в тех случаях, ког да это происходит осознанно. Технология достаточно проста. Ког да тебе плохо — займись увлекательным делом, и, вполне вероят но, что эта защита перейдет в сублимацию.

Кстати, проблема обретения душевного равновесия тесно свя

зана с проблемой греха и греховности, прощением отвергаемой и уничижаемой части своего Я. А на выходе очищающего страдания, аскезы, поста, молитвы — «отпускание» проблемы от себя,  осво бождение от нее. Проблему обретения душевного равновесия хоро шо иллюстрирует притча о кольце царя Соломона. Когда ему было плохо, он смотрел на кольцо и читал надпись на нем:  «И это прой дет» — и успокаивался. Но как  то раз он в ярости сорвал его с паль ца, бросил  под ноги и увидел, что на внутренней стороне тоже  что то написано. Соломон поднял, прочитал, улыбнулся и надел его на палец. Там же было выгравировано: «И это тоже  пройдет».

Понятие греха, греховности концентрирует в себе отвращение, стыд, вину, страх, уязвленное самолюбие. В осознании собствен ной греховности и состоит, пожалуй, необходимый момент разви тия  — становления самоуважения, различения категорий добра и зла, возникновения нравственной устойчивости и вменяемости. Таким образом, с одной стороны, эта защита может помочь челове ку, отделяя плохое от себя, продолжать поступать не лучшим обра зом, а с другой — расширяет его восприятие, создавая условия для осмысления своих  желаний, поступков, возможностей. Подобное разотождествление расширяет внутреннюю свободу, дает возмож ность  честно  осознать свои нравственные и этические устои. Как следствие — перевод отработки Кармы из неосознанного состояния в осознанное. Отказ от зла есть само по себе служение добру. В боль шинстве случаев.

 

Подавление

Он быстро  все позабудет. Пожалуй, слишком быстро.

 

Дж. Р. Толкиен, «Две крепости»

 

Подавление как проявление механизма психологической защи ты,  похоже на отрицание. Отличие состоит в том,  что подавление проявляется в блокировании нежелательной, неприятной ситуации не на входе, а при в переводе ее в память или при выводе из памяти в сознание. На  эту  информацию накладывается своеобразный

«ключ код», что затрудняет последующее произвольное воспоми

нание информации. Чаще всего в состав  «ключ кода» входят: си туация, конкретные вещи, запахи и ассоциативные состояния. Ин формация в памяти сохраняется в полном объеме. Процесс перево да в долгосрочную память бессознательный, но воспоминания для закрепления должны получить эмоционально чувственную окрас ку.  Эта то окраска и определяет последующую доступность воспо минаний, которые редко бывают случайными. Так, инициатором

воспоминаний, носящих самый разнообразный характер, может

быть  запах, последовательность слов, жестов, сходство ситуаций, выражение лица, состояние— одним  словом — «код». К примеру, одна пациентка жаловалась, что никак не удается наладить взаимо отношения с молодыми людьми. Слишком уж все шло по точно рас писанному сценарию с обязательной концовкой в виде расставания. Но события перед  концовкой были  строго  ритуальными. Молодые люди совместно посещали какое то увеселительное заведение, далее, он оставался у нее ночевать, утром  она жарила оладьи, и молодой человек исчезал без завтрака. Если  она готовила на завтрак что то иное, то взаимоотношения продолжались до блинчиков. Почему? Сие есть тайна. Видимо, этот процесс у обоих почему то ассоцииро вался с чем либо неприятным, и следовала естественная реакция — уход.

Кроме всего прочего, подавление обнаруживается в обрывочности воспоминаний. Травмирующая часть воспоминаний становится со вре менем менее доступной сознанию, образуя лакуны (пустоты). Психо логия в этом контексте — наука не менее точная, чем алгебра. Она на многочисленных примерах показывает, что человек способен забы

вать быстро и надежно почти все страшное, что с ним приключалось. Так, в доступной для всех литературе встречаются рассказы о потер певших кораблекрушение, переживших тяжелые мучения, испыта ния, уже  через  пару  лет забывавших об этом. Причем искренне. Бо лее того,  когда этим  людям напоминали о случившихся с ними не приятных событиях, они  подозревали своих  товарищей, близких,

врачей в розыгрыше, твердили, что ничего подобного с ними не про

исходило, что их путают с кем  то другим, сердились, обижались.

Далеко не все тягостные события подавляются и забываются в равной мере. Чаще всего подавляются переживания сексуальных неудач (отрицательного опыта первой любви, отказа или издевки), страха, собственной слабости («потеря лица», предательство, под лость), агрессивных намерений в отношении родных и близких. Подобные события и связанные с ними переживания труднее всего поддаются забвению. Случаются моменты, когда мы слышим «глу хую и невнятную речь». Ну а далее, человек, вспоминая события прошлого, точнее связанные с ними состояния, подталкивает себя, чтобы  что то сделать или  не делать. Особенно  хорошо это заметно на примере недолеченных алкоголиков или наркоманов. Периоди чески, чтобы  «убедить» себя в том,  что «все под контролем», они пробуют алкоголь и наркотики. Объяснение: надо  убедиться, что все в порядке. Это формально. Сущностно — вспомнить состояние (алкогольного или наркотического опьянения), в котором им было комфортно. А далее  — по накатанной дорожке.

В случае, если человек устраняет мысль о том, что не может что

либо сделать, он внушает себе: «А оно мне надо?», «Это у меня про цесс. Видишь, какая у меня тяжелая жизнь?», «Еще успеем», «Не спеши, а то успеешь»... Таким образом он отодвигает дело  на не определенный срок, погружаясь с головой в процесс подготовки. Скажем, вместо  генеральной уборки занимается уборкой в секре тере, вместо  ремонта — покупкой материалов, поиском мастеров, вместо  налаживания взаимоотношений — пережевыванием обид, настоящих и мнимых. Так  как подавление действует на информа цию, то эта информация успевает обрасти сопутствующими нега тивными моментами, которые прорываются в виде оговорок, опи сок, навязчивого поведения, неловких движений, обмолвок. Сопут ствующие моменты отражают связь между реальным поведением и подавленной информацией. На этом основан психоанализ и тех нологии НЛП* .

Психофизиологическими следствиями подавления могут стать: истерическая симптоматика, астма, артрит, импотенция, вялость, страх утраты, фригидность, фобии, различные язвы, нейродермит. При этом типе защиты, если удастся осознать причины возникнув шего конфликта, возможен перевод его из физиологической сферы в сферу  сознания. После  чего создается реальная предпосылка ос лабить или  нейтрализовать конфликт с помощью перестройки смысла происходящего.

 

Проекция

 

 

— Что же мне теперь делать?

— Можешь, конечно, с горя перерезать себе глотку. Но лучше пока с этим повременить — глядишь, и расхочется. Терпи, мой мальчик. В жизни всякое случается. Бывает и хуже.

 

Из разговора

 

Под проекцией понимается вид психической защиты, при  ко торой  осуществляется отвержение чего  то, неприемлемого для  са мого  человека и автоматический перенос отвержения на другое лицо  (группу, нацию и т. д.). Это не что иное, как перекладывание на других ответственности за то, что происходит внутри личности. Обычно  для  проекции выбираются люди, обладающие какими то чертами, напоминающими собственные отвергаемые черты. По за кону  синхронизации. Правда, с поправкой: «Федот, да не тот».

Перенос — это форма защиты своего Я, которая обеспечивает ос

лабление чувства тревоги, страха, вины за счет того, что неприемле

 

* НЛП — нейролингвистическое программирование, система новейших пси хотехнологий, включающая в себя активное, даже против воли  пациента, воз действие на подсознание и, соответственно, на поведение.

мые части своей личности считаются как бы принадлежащими дру

гим. Крайнее проявление — психопатология в виде садизма или ма зохизма. Человек либо бежит от себя, поглощая другое лицо, превра щая его в свою часть, либо подчиняется кому то другому, как его часть.

Произвольное смещение границ дает  возможность относиться

к внутренним проблемам так, будто они происходят с кем  то дру гим или происходят неподалеку. Тогда мы склонны обвинять дру гих  в собственных несчастьях, неудачах, страданиях. Как в анек доте от Юрия Никулина: «Выйдешь тут замуж, — отвечает обезья на двум крокодилам на их вопрос о семейном положении, — когда вокруг одни  крокодилы». У людей, использующих такой тип  за щиты, наиболее часты ссылки на «наше время», происки злодеев и свое хорошее воспитание или  плохую воспитанность окружения. Следы  переноса обнаруживаются и тогда, когда, столкнувшись с собственным плохим поведением, человек частично заужает инфор мацию об этом, искренне воспринимая свое поведение, как не при надлежащее себе. То есть происходит приписывание своего поступ ка кому  угодно: «Как вы понимаете, у меня была  однозначная ре акция. Я не думаю, что  кто  то мог  бы реагировать по другому!» Такая защита применяется тогда, когда свои собственные качества, не самые положительные, приписываются другим людям. Проек ция проявляется уже в раннем детстве, наиболее часто встречается у детей и взрослых, демонстрирующих детские формы поведения.

Это явление отражено во многих пословицах, поговорках, прит чах, высказываниях: «вор вора подозревает», «не делай добра — не увидишь и зла», «ни одно доброе дело не остается безнаказанным»,

«никогда ни  в чем  никому нельзя верить, особенно  мужчинам!»,

«жена у него видная, красивая, длинноногая, богатая, в общем  — стерва». Более конкретно — старая дева, загнавшая сексуальность в подкорку, возмущается распущенностью молодежи; лжец подозре вает  других в обмане; неверный муж подозревает жену, а жена — мужа. Вы и сами  сможете привести массу  примеров, особенно  тех, которые касаются личной жизни: перенос своих  проблем на жену, мужа, ребенка, родственников, друзей и подруг, общественные орга низации, государственные институты, инопланетян.

Очень узнаваемой формой переноса может быть  перенос своих чувств на партнера. Скажем, в муже жена видит своего отца и тре бует через  скандалы, чтобы он был на него похожим. Или на мужа от второго брака переносятся эмоции, связанные с отношениями, сложившимися в период первого брака. Или  происходит перенос своих  эмоций и чувств на партнера:

— А ты меня совсем не любишь?

— А я тебе об этом говорил?

— Так это и без того видно.

— Кому?

— Мне!

— А я то здесь причем?

— Подлец!

Иногда в качестве переноса может использоваться смена акцен тов или темы разговора. Мать сыну: «Почему у тебя рваная рубаш ка?» Сын матери: «Я же  не спрашиваю у тебя, где ты через  день рвешь колготки...»

Важно отметить, что человек, у которого доминирует подобный тип защиты, в других видит самого себя и судит «в меру своей испор ченности». Эффект зеркала. Диалог тоже ведет со своим отражением в собеседнике. При  негативной самооценке у человека формируется образ врага, с одной стороны, а с другой — униженного и оскорблен ного. От этого можно получать ни с чем не сравнимое удовольствие — возможность переложить ответственность за все плохое на «них». При положительной самооценке формируется образ  Я самодостаточного и не требующего постоянного доказательства своих особо положитель ных  качеств. При низкой самооценке человек систематически недо волен собой в силу перманентного конфликта «хочу—могу», который вполне органично переходит в конфликт с другими: «За  что им?  Да они!.. А я не такой! Поэтому у меня и нет». Узнаваемо? Этот конфликт ведет к формированию установки негативного восприятия окружаю щего  мира. А отсюда  — один  шаг  к формированию предрассудков, штампов, общественных стереотипов.

Из изложенного следует, что перенос как психологическая защи та выполняет двоякую функцию: помогает снять внутреннюю напря женность за счет отдаления от себя негатива и помогает осознанию себя через разотождествление проекцию. Впрочем, разотождествле ние может быть и в виде, достаточно часто встречающемся в жизни:

— Я люблю  и любима.

— Поздравляю!

— Не с чем.  Это разные парни.

Не зря любую собственную проблемную ситуацию легче понять на примерах, притчах, в рассказах — со стороны. Немногие могут непосредственно и по существу воспринимать информацию, кото рая касается их лично. Когда рассказываешь то же самое, но «про изошедшее» не с тобой, а с кем  либо  еще на прошлой неделе, то за счет проекции человек отчетливее видит ситуацию и пути  выхода из нее. На этом правиле основаны дзенские истории о патриархах, об их точных и метких фразах, помогающих скорбящим просвет литься. Психотерапевтические метафоры, суфийские истории, биб лейские сказания — это все помощь, которая отстраняет человека

от глубокого личностного травмирующего фактора и приводит не

только к утешению, но и к выходу из кризиса за счет проекции чу

жого  опыта на себя.

 

 

Крайняя степень ухода от жизни — вот, до чего  себя нельзя доводить никогда.

 

Идентификация

Будучи сами людьми ничтожными, гнусными, они и всех  других предполагали такими же и нисколько не сомневались, что их выкрики приятны Ходже Насреддину.

 

Л. Соловьев, «Возмутитель спокойствия»

 

Идентификация как психологическая защита представляет со бой разновидность переноса, связанную с неосознаваемым отожде ствлением себя с каким то другим человеком и переносом на себя

желательных качеств и характеристик. Это повышение своей са

мооценки до уровня представлений о другом через  расширение со знания и границ своей  личности. Человек, пользующийся такой формой защиты, заимствует чувства, мысли, идеалы, состояния других людей. За счет переноса он может вообразить себя на месте идеала для  подражания, переносит в него центр своего Я и может самоотождествляться со значимой для себя личностью, по образцу которой он сознательно или бессознательно старается действовать. Кроме отождествления себя с кем  то, происходит причисление себя к какой то группе, классу, типу, идее. Так, из всех  видов  спорта гребля кажется наименее привлекательной: тяжелый и однообраз ный труд, гребец не видит ничего вокруг. Но эти недостатки возме щаются ритмом и чувством единения с остальной командой. Часто человек испытывает потребность ощутить себя  частью слаженно работающего могучего механизма. В команде гребцов этот  идеал легко достижим. Чувство принадлежности к единому целому по ступает от команды к ее отдельному члену и возвращается назад как энергетическая подпитка. Пока усталость не развеет очарова ния, ничего лучшего и пожелать нельзя.

Часто практика идентификации помогает разотождествлению с ситуацией и принятию правильного решения. Например, даме, в ее отсутствие, любимый, редко балующий ее знаками внимания, принес букет  роз.  Положил в ванну, в воду и по случаю позднего времени лег  спать. Дама, вернувшись домой, решила, что он их купил кому то... С этим  вопросом она его и разбудила: «Куда де вать твой веник? Мне что, мыться не надо?» На ответ: «Он вообще то, предназначается тебе», дама  начала метаться по квартире, не зная как отреагировать на нежданно негаданно доставшийся букет. Мыслей — масса, толковой — ни одной. После  часа  увещеваний, мужчина наконец сказал: «Представь себе, что этот букет  принес Борис своей  Ирине. Что  она  будет  делать и как должна себя  вес ти?» Пауза, во время которой происходит разотождествление себя с ситуацией, улыбка и, наконец то: «Спасибо, любимый!» Я умыш ленно упростил реальную ситуацию, чтобы каждый мог примерить ее «на себя», так сказать, идентифицироваться и вспомнить себя и свое поведение в похожих ситуациях.

Большинство людей, находящихся в состоянии кризиса, жалу ются на невозможность что то изменить вообще и никогда. Однако и поверхностный анализ показывает, что даже если положение серь езно, всегда  есть возможность что то изменить. Только человек, на ходясь внутри ситуации, этого не видит. Он отрицает новые  и про дуктивные подходы и методы лишь потому, что не имеет  положи тельного опыта в их применении. Плюс страх нового, страх перемен.

Ко мне на прием пришла дама с обычным набором хворей и недо

моганий: раздражительность, бессонница, мигрень, отсутствие аппе тита, сбой в гормональной и гинекологической сфере, реакция на вол нение  — расстройство желудка... Долго  пришлось расспрашивать о сути проблемы, прежде чем она стала рассказывать: «У моего мужа другая. Он хороший человек. Добрый, нежный, внимательный, на дежный. На него можно положиться в трудную минуту. Но эта при вязанность выше его сил. Семейная жизнь давно идет по наезженной колее с учетом ее. Мы договорились не афишировать его увлечение. Договорились лишний раз не поднимать эту тему в разговорах. Реши ли подождать, что покажет время. Он не собирается меня оставлять и уходить туда... Я уверена, что дети не замечают происходящего... Но когда мы остаемся вдвоем, наедине, я не знаю, о чем с ним говорить. В сотый раз переговаривать все происходящее — нет желания. Я его люблю, но сказать об этом ему — равносильно вымаливанию у него внимания ко мне как к женщине. Кроме того, меня это унижает. Сей час у меня одна цель в жизни — вырастить детей. Дать им больше вни мания и заботы. Пусть они видят то, чего не вижу я. Правда, старший очень похож на отца. Я его почему то недолюбливаю».

Это кризис, но не тупик и не крах. Это шанс. Когда уже все по теряно, то терять нечего, кроме страданий. Это возможность начать жить по иному. Только надо  посмотреть на сложившуюся ситуа цию шире. Или по другому. Женщина слишком долго играла роль несчастной, регулярно обманываемой жены. А выход был рядом. Она, по примеру подруги, занялась совершенно новым делом. Сна чала обучение, потом самостоятельная работа — открытие магази на детской одежды. Муж  сначала воспринимал ее действия как чудачество и «дамский клуб». Потом  стал  всерьез интересоваться ее делами. Помог  через  свою фирму получить кредиты. Познако мил  с нужными людьми... и увидел в своей жене то, чего не видел раньше. Он увидел, как исчезла вечно обиженная и несчастная жен щина и на ее место встала совсем другая. Семья постепенно укреп лялась, о третьей — даже не вспоминали. Роман скончался сам со бой, так как общение не подпитывалось одной из сторон.

Кто то, выходя из кризиса, сохраняет семью, кто то находит лю

бимую, кто  то друзей, а кто  то дело.  И каждый, победивший свой кризис, убеждается: жизнь не закончена, она интересна и продол жает такой быть! Главное — желание. Возможность найдется. В этом нас убеждает опыт многих тысяч и миллионов людей, у которых он оказался успешным. Здесь не малую роль сыграла идентификация.

Таким образом, ощущение бессилия субъективно и связано не столько с ситуацией, сколько с ее односторонним видением. Бес просветность — следствие привычной точки зрения. Способность

увидеть аналогичную ситуацию по существу, а не по внешним ат

рибутам, дает нам идентификация с кем  то близким, далеким или даже с литературным героем. Я знаю человека, который только на основании одной фразы в книге «Территория» О. Куваева научил ся пить в меру. Звучала фраза так: «Баклаков поднял кусок снега у входа, бросил  его в железную кружку, растопил. Другой кружки не было, он положил на нары влажный кусок снега, долил в круж ку спирт, выпил... почувствовал, что ему еще хочется выпить, по этому  заткнул бутылку и спрятал ее под нары». Этот человек выст роил модель и успешно ею пользуется: как только захотелось еще — отставь рюмку в сторону. Она уже лишняя. Кто то скажет: «Баналь но!» Согласен. Но сработало же!

В самом широком смысле идентификация — это растворение себя

в океане всеобщего идеала человечества. Тогда Человек преодолева ет свои внутренние рамки и приобретает единство с Миром, Богом, Идеей, Абсолютом. Разумеется, не сразу, постепенно, через  увели чение  собственной эмпатии, выделение своего, качественно нового Я, которое принимает Мир таким, каков он есть, без детской обиды. А если человек ощущает себя единым с миром, можно ли обижаться на его составляющие? Можно ли обижаться на больной палец или ушибленное колено? Скорее всего, нет. Желательно принимать меры по выздоровлению, но не по отсеканию больного члена.

Отождествление начинается с раннего детства. Сначала с при нятия на себя  роли  отца  или  матери, потом  игры в «дочки мате ри», «космонавты», «черепашки ниндзя», «трансформеры». Эти игры приносят чувство единства и гармонии через  причастность к кому то или  чему то. Таким образом ребенок усваивает нормы по ведения значимых для  него людей, повышается самооценка, про исходит социализация. Для  этого желательно расширять круг об щения детей со значимыми для них взрослыми, с которых они мо гут брать пример, переносить на себя их положительные качества.

Бывает и антигерой. И поскольку он занимает определенное место в иерархии, может произойти пассивное восприятие инфор мации в том случае, когда этого быть не должно. «Знаешь, а он ре шил, что если  ты на него орешь, значит, ты имеешь на это право. Он теперь тебя уважает и мечтает побить». Заложено с детства. Но жить с такой установкой — ругает, значит, имеет  право, — непро дуктивно. Тем не менее, множество людей живет именно так, а ос тальные только диву даются: «Ну почему? Почему по хорошему не понимают? Как только наорал и выгнал — тут же на цыпочках, без матюгов, вежливо и трезво. И цену  скостили до разумных преде лов». Речь, как вы догадались, идет об общении с мастерами, де

лающими ремонт в квартире. Впрочем, любая жизненная ситуа

ция богата примерами такого рода.

Антигерой в виде декларируемого, проявленного для себя и всех идеала встречается редко. Чаще он сидит глубоко и не виден сразу. Но проявления идентификации с таким «идеалом» налицо.

Включая в свой внутренний мир нормы, ценности, установки лю бимых и уважаемых людей, ребенок формирует свой идеал — внут реннее представление о том, каким он хотел бы быть. Стремление к отождествлению тем больше, чем  ближе образ  героя смыкается с представлением об идеальном варианте самого  себя.  «Кого  люблю, того и бью» — тоже  об этом. Обижаемся на своих, так  как имеются ожидания того, что должно быть, и разочаровываемся в обманутых надеждах. На своих обида горше. Она тяжелее переносится.

 

 

Идентификаци я те м плоха, что игрой в «следование за лидером» можно настолько увлечься, что уйдешь за ним, как за гаммельским музыкантом неведомо куда.

В построении социальной защиты идентификация играет важ

нейшую роль. Это основа мифологического мышления: уничтоже ние  злого  колдуна, ведьмы или  знахаря всегда  внушает успокое ние.  Кстати, отсюда живучесть стереотипов защиты в виде «охоты на ведьм». Не думайте, пожалуйста, что такие страсти кипели толь ко в мрачном средневековье. В 1996 году из за подозрения, что од носельчанка «навела порчу моему  мужу Лебедкину Александру и его брату  Сергею»  (из  заявления в ГРОВД), при  поиске книги, в народе называемой «черной магией», забили насмерть молотками по голове тридцативосьмилетнюю женщину. Ее двенадцатилетнюю дочь спасли реаниматоры. Ситуация напоминает Уганду столетней давности, а не конец двадцатого века. Это уголовное дело  словно возродилось из прошлого. В те времена практиковалось нечто  по добное: прибьют крестьяне предполагаемого колдуна — и не пони мают возмущения судьи. Один ответ: «А зачем он скотину морил?» Цивилизация так  и не добралась до глухих уголков России. Заби тые, запуганные россказнями о «порчах», магии и пр., сегодняш ние крестьяне живут в собственном мирке. Часто журналисты пи шут о всевозможных чудесах, не ведая, чем слово газетное отзовет ся.  Лариса, жена одного  из убийц, не случайно выразилась на процессе «по научному», в том  смысле, что  «ведьмы управляют людьми». Словечко явно  не из сельского лексикона, а из газетных публикаций. Арестованные стоят на своем. Друзья, родственники, дочь убитой ищут способы  и средства отомстить за произошедшее. Прокуратура разрабатывает версии. Вроде  бы,  есть данные, что Александр «покуривал» и Сережку приучил. Это хоть как  то объяс няет  подоплеку происшедшей трагедии. Милиция смотрит на эту версию с изрядной долей скептицизма: с «травки» таких дел не тво рят. А Лариса Лебедкина считает, что Александр и Сергей — толь ко первые ласточки. «Ведьм» и дальше будут  убивать: больно  уж они разбушевались... Напоминаю — это не 1596, а 1996 год. И не Центральная Африка, а Белгородская область России. Личностные верования, базирующиеся на архаических формах, самые живучие. Деградировать проще, чем эволюционировать. Проще перенести свои тревоги и страх на соседку, отличающуюся своим  поведени ем, а не взять на себя ответственность за то, что происходит в соб ственной семье. Равно как проще не выдумывать идеал, а взять его с кого то реально существующего или  придуманного ранее  и не нами. Что  то легендарно героическое. Таким же образом создает ся и культ героя, полубога, бога.

При сравнении себя с идеалом и появлении отклонений при со поставлении в сторону ухудшения, у человека возникает состояние тревожности и напряженности. После этого начинаются душевные

страдания от игры «Ах, бейте меня!» (Э. Берн) до выяснения у гуру,

Наставников, Учителей и психологов ответа на вопросы: «Каким должен быть  идеальный человек?», «Дайте мне  идеал, и я буду пытаться изо всех сил ему соответствовать». Это, как правило, не получается. Тогда  возникший конфликт решают по всякому: на чинают ненавидеть себя,  идеал и все связанное с ним. Или  же, на оборот, любят и себя и идеал. Последний вариант предполагает по вышение самодостаточности, самоуважения и признание себя как данности в рамках концепции «Я — есть Я». Настрой на Идеал, как на камертон, не только помогает в скорейшей отработке Кармы, но и обеспечивает высший уровень защиты — Эгрегорный (более под робно об Эгрегорах мы поговорим чуть  позже), когда не надо про сить, все дается сполна. Это уже Служение. Примером может быть спортсмен, борющийся за победу до последнего; аскет, идущий на костер; гуманист, страдающий за все человечество; ученый, ставя щий опасный опыт на себе* . Человек может этого не осознавать, но пока он предан Идее, Делу, защита срабатывает на 100%. Только неопытные оккультисты маги нападают на таких людей, так  как ответный удар незамедлителен, силен, неожиданен и, что любопыт но, во много раз мощнее нападения.

В большинстве случаев дело разворачивается следующим обра

зом. Ко мне за помощью обратилась молодая женщина в депрес

сивном состоянии. Ее изматывали приступы паники. Внешне — эффектная, ухоженная, прочно стоящая на ногах. Внутренне — зажатая, истеричная, боящаяся перемен, неуверенная в своих  си лах. Она сбрасывала маску только в пустой квартире перед  собой. Оказывается, она целеустремленно и методично лепила из себя по добие какой то кинодивы из Голливуда. Прочитала о ней все,  что доступно. О ее жизненном пути, привычках, причудах, характере, внешних параметрах, диетах, комплексах физической нагрузки и прочем. Но,  копируя эту  голливудскую диву, она  потеряла саму себя: умную, ироничную, привлекательную и отзывчивую. Новая, не присущая ей роль, искалечила ее внутренне. Она больше всего на свете  боялась не соответствовать выбранному идеалу, навязан ному  самой себе символу. Она измучила не только саму  себя,  но и окружающих: родителей, любимого, сотрудников. Сконструиро вав идеал, она старалась ему изо всех сил соответствовать в чужих и в своих глазах, после чего оказалась в тупике. Тупике, созданном самостоятельно. Внутреннее напряжение  постепенно увеличива лось, и как итог — кризис во всем.  К счастью, она не стала выхо дить  из  кризиса подобно  кинодиве, а стала искать специалиста.

 

* Л.Н. Гумилев называл таких людей пассионариями (от англ. passion —

страсть).

Выход из кризиса был достаточно долог: нахождение в себе изна

чально хороших качеств, выявление индивидуальности, возрож дение  любви  к себе. У каждого своя, отличная от других, кризис ная  ситуация. Своя боль — самая больная. В приведенном случае женщина, выбрав не те,  не свои  ориентиры, отбросила в сторону самореализацию. Аналогично, взяв не те ориентиры, можно загнать себя в депрессию.

За счет подключения к энергоинформационным каналам Эгре гора и Служения какой либо Идее, человек чувствует себя сопри частным к чему то, что выше, лучше его. Устремленность к идеа лам не может не подкупать, хотя ее можно использовать по разно му.  Особенно  это характерно для  взросления, вступления в пору зрелости, когда теряется сказочное очарование мифа. Скажем, как сейчас. Люди потеряли веру в политику как в волшебство. Избира тели вникли, что даже выбранные демократическим большинством начальники и депутаты, с легкостью раздают только обещания, уверения и подзатыльники. Уже нет жажды перемен. Нет полити зации. Нет истеричной любви к идеологическим бонзам и кумирам. Народ устал от политики? Бред. Как можно устать от того, чем сам лично не занимаешься? Или устал от титанических усилий по хож дению  с бюллетенями пять раз в год в воскресенье к урне? Скорее всего, повинна «вилка» между желанием чуда и пониманием того, что чуда  уже  не будет.  Сознание недостижимости желаемого рож дает апатию, скуку, усталость, мелочную агрессивность. Но глав ное — нет объединяющей вдохновляющей идеи  на возрождение. Отсутствует понятный большинству конкретный идеал, на который можно равняться, с которым можно идентифицироваться. Подчер киваю — конкретный. Так как абстрактные гуманистические иде алы  существовали и существуют, но они очень  далеки от понима ния  большинства. Впрочем, не настолько они и абстрактны. Вот некоторые из них:

— помни дни рождения своих  друзей;

— крепко пожимай руку при  рукопожатии и смотри людям в глаза;

— чаще и искреннее говори «Спасибо» и «Пожалуйста», пер

вым говори «Привет!»;

— пой,  когда принимаешь душ;

— живи чуть  чуть  скромнее, чем тебе позволяют средства;

— выучи три  четыре смешных приличных анекдота;

— если случится подраться, то бей первым и крепко;

— отдавай долги;

— не откладывай получение удовольствия «на потом»;

— удивляй любимых и близких маленькими неожиданными по

дарками;

— каждый день говори трем разным людям что то хорошее;

— хотя бы два раза в год любуйся восходом Солнца;

— ходи в чистой обуви;

— не просят — не помогай;

— не можешь — не обещай;

— не желай другому того, чего не хотел бы себе.

Абстрактно? Скорее всего, нет.  Тяжелее этому  следовать, так как это путь индивидуальности, а мы привыкли идентифицировать ся с чем  то «великим и ужасным».

При построении системы самозащиты необходимо учитывать сле дующие закономерности. Защищая  собственные интересы, одни группы (возрастные, социальные, «по интересам») навязывают дру гим, против их воли, свои нормы и правила. Взрослые — детям, уче

ные — не ученым, знатоки — дилетантам, дилетанты — остальным желающим, средний слой — низшему, мужчины — женщинам... Тех,  кто  отказывается подчиняться этим  нормам, правилам, зако нам писаным и неписаным, превращают в отверженных, отщепен цев. Для этого существуют специализированные институты власти, общественное мнение. Это заставляет человека загонять в подсозна

ние невостребованные переживания, бьет по его самооценке и само реализации, приводит к глубинному конфликту, который так часто является неотъемлемым свойством нестандартных личностей, худож ников, поэтов. Но при этом достигается общественное согласие — ста бильность общества, которая поддерживается законами.

Желательно помнить вот еще о чем. Мораль общества созревает на эпоху  раньше права. Она рождается в кровавой каше и превра щает ее участников в единое  племя. В этом случае любое амораль ное действие, которое рассматривалось как нормальное ранее, пре вращается в действие, наказуемое богами. Если  боги медлят, то коллектив такими особями занимается сам и всерьез. Сначала —

на основе опыта и требований момента. Впоследствии — на основе закона. Право в этом случае выступает как конструктивная основа общества, но охватывает только то, что может предположить чело век, занимающийся законотворчеством. Если нет понятия «интел лектуальная собственность», как можно предположить, что ее мож но похитить? Закон выступает как инвариант отношений, которые

мы хотим сохранить при  изменении окружающей среды. То есть закон — это или  общественный договор, или  наша выдумка. Что почти одно и то же.

В родоплеменных общинах существовали ежегодные процеду

ры изгнания «козла отпущения»: на него взваливались все непри

ятности, он «нес» ответственность за все плохое и изгонялся. В по

зднее время его функции выполняли схизматики, еретики, невер ные, быдло, интервенты, угроза с Востока, противостояние двух систем, вредители, жидо масоны... Борьба со злом, о которой так много  говорится в эзотерической литературе, не предполагает его полного искоренения. Предполагается его перераспределение, пе реложение вины за него на иные плечи.

Идентификация как была актуальна пять тысяч лет назад, так она актуальна и сегодня. Сейчас опять много людей с заниженной самооценкой. Для  ее повышения и фиксации на этом уровне они нуждаются в замедленной и прочувствованной идентификации с героями сначала потерявшими все, но к которым приходит заслу женная удача, любовь, деньги, покой. Не зря  считается, что Гол ливуд «вытащил» США в годы  Великой депрессии сказками  о Золушке и воплощенной Американской мечте. Не зря  такой по пулярностью пользуются, и не только у нас,  «мыльные оперы». В них  все дышит предупредительностью к интеллектуальным и психологическим ресурсам каждого зрителя, все направлено на реакцию отождествления себя с героями, на «идеальное» прожи вание и переживание собственных забот, тревог, заблуждений, комплексов.

В.И. Ленин считал кино важнейшим искусством. Оно, за счет включения механизмов идентификации с действующими лицами, помогает встретиться и пережить вечные и простые истины. На заре перестройки деятели кино бросились в «чернуху» и «порнуху», считая, что там они смогут реализовать себя.  Оказалось наоборот. Итог этой причинно следственной связи прост и известен нам всем: кино в России почти не существует. Хотя уже  тогда  кинематогра фистам давались дельные советы по поводу  экранизаций произве дений, в которых герои из ничего делают все, вроде «Таинственно го острова», «Робинзона Крузо». Чтобы были  наглядные примеры того,  как стоит жить и эффективно решать свои проблемы, вместо

«Как все у нас плохо!» Кстати, успех всевозможных боевиков с геро ями  суперменами как раз лежит в сфере  этой защиты. Лежишь — читаешь — представляешь — ощущаешь... Для  подкорки проис ходящее подобно  наркотику: почти ничего не меняется, а адрена лин  в крови есть.  Подобные ощущения бывают и при  просмотре порно, чтении фэнтези, любовании армрестлингом и прыганьем на трибуне стадиона, наблюдении за шоу «За  стеклом» и т. д. Прин цип тот же самый, различна только «упаковка».

«Там» ситуация во многом похожая. Например, эталоном муж

чины в общественном сознании долгое  время являлся Джеймс

Бонд. Если разобраться в истории его жизни, то выходит следую

щее. Его родители умерли, когда ему было  11 лет,  и с тех пор он

страдал посттравматическими нарушениями, которые усилились от постоянных стрессов, недостатка любви  и внимания, что вы звало в нем склонность к насилию. Многочисленные удары пят кой  в лоб и кулаком в челюсть не могли не вызвать осложнений. Неумеренное употребление амфетаминов (любимая формула: бен зедрин, растворенный в шампанском «Дон Периньон» 1953 года) не могло  улучшить его психического здоровья. Он ежедневно вы куривал до 70 сигарет, выпивал коктейль «Водкатин» (двойная водка и двойной мартини), полбутылки шампанского и коктейль (вермут, водка, джин), что не могло не создать предпосылок к раз витию алкоголизма. Когда у мужчины в год 68 страстных жен щин, которым надо соответствовать, и он при этом не пользуется презервативами, то все знают, к чему  это ведет... Так  что супера гент, эталон мужчины, по здравому размышлению получил «пра во на убийство» в первую очередь самого  себя.  Встает риторичес кий вопрос: «Можно ли с таким идеалом идентифицироваться? И к чему  это приведет? И чего же  я в этом  случае хочу, если  стану похожим на него?»*

Отрицательное значение идентификации может быть  выраже но в двух  видах: исключительной сосредоточенности на себе (эго изм) и растворении себя в другом (зомби) с полной потерей индиви дуальности. В данном контексте уместно вспомнить некоторые со бытия из жизни, которые обычно  начинались словами: «Я бы на твоем  месте...», «Я не подстрекатель, но я бы не стерпел...», «Как ты можешь терпеть?..», «Любой другой на твоем месте...», «У нор мальных людей...» Узнаваемо? Вот вот.  Только уравновешенный подход, направленный на взаимодополнение настроя на идеал и саморазвития личности, способствует гармоничному развитию ин дивидуальности. На этом основана большая часть ориентации рек ламы: она  дает  некий, ей же  созданный идеал, а далее  изо  дня  в день пытается заставить поверить, что мы не такие, потому как у нас нет... (нужное вписать). Идиотизм? Да,  наверное. Вот пример рекламного объявления из газеты: «Половое сношение в позиции головой вниз  очень  действенно для  похудения, но не применяйте его, если кто  то из партнеров болен гипертонией. При оргазме под нимается давление в венах лица и шеи  — у здоровых людей это вызовет приятные ощущения, а у больных — возможно всякое...» Текст сопровождался таблицей, в которой было подробно расписа но, сколько калорий и за сколько минут человек сбросит, если бу

 

* Быть может, пример и устарел, но он показателен. Если взять любой «иде ал» и пристально проанализировать, то выяснится, что стоит подражать только его части и только отчасти. Почему? Да потому что все люди разные!

дет заниматься любовью в определенной позе.  И когда укоряют за

лишние килограммы и отсутствие «оргазма с пользой», поневоле начинаешь психовать (перенос), игнорируешь или идентифициру ешь:  идешь и что то там заказываешь — покупаешь — платишь.

 

К а тарсис

То, что нас не убивает, делает нас сильней.

 

В переводе слово «катарсис» означает «очищение». Под ним по нимается вид защиты, приводящий к изменению объекта защиты с целью ослабления травмирующего фактора. Под изменением объекта защиты понимается в данном случае изменение системы ценностей человека, которое возникает в результате перенесенно го страдания, лишений, личной трагедии.

Для ослабления действия травмирующего события может быть использована внешняя, универсальная система ценностей, с точки зрения которой это событие теряет особую  значимость и остроту. Типично, правда, вульгарное: «Это все ерунда по сравнению с кра хом капитализма, который грянет со дня  на день». Но,  в отличие от приведенной цитаты, истинный катарсис может наступать при истинной трагедии, утрате, личном душевном кризисе, которые в совокупности изменяют привычное и обыденное соотношение цен ностей и мотивов.

Под катарсис может маскироваться обычная «игра взрослых лю дей», истерика, чистосердечное и добросовестное эмоциональное заблуждение. В жизни мы с этим  сталкиваемся сплошь и рядом. Если  не угадываем или  не опознаем игру, то вовлекаемся в нее. Опознаем и говорим — «игра». На этом основано театральное мас терство. Священные книги полны примерами катарсиса — обраще ния к Высшим ценностям: от благоразумного разбойника и превра щения Савла в Павла до народного «Смолоду много бито  граблено, а на старости — грехи замаливать». В этих, да и в других сходных случаях, кардинально меняется система и структура установок, а также появляется уверенность в том, что жить надо по иному. Это одномоментная отработка «огромного куска» Кармы, истинное са мопрощение.

Различают два вида  катарсиса: катарсис действия и катарсис соучастия. Первый ощущается и переживается непосредственно участником события. Второй вызывается чувством сопричастнос ти к действующим лицам и наступает при включении механизмов идентификации и переноса состояния с участника на зрителя. Вой дя в резонанс с уже имеющимся личным опытом зрителя, этот опыт выделяется из общей массы, усиливается и переживается как свой собственный. На этом основано визуальное и аудиальное искусст

во, в особенности музыка и театр. Гораздо реже, не в ХIХ веке жи

вем, в этой роли выступает художественная литература. С этой точ ки зрения можно рассматривать в ряде  случаев творчество худож ника, как его личностный катарсис. Для  нас важней, что шедевр служит камертоном, по которому можно настроиться на состояние творца. Для творца процесс создания шедевра часто подобен отправ лению физиологической потребности. Это способ освобождения от внутреннего дискомфорта или, наоборот, желание поделиться ра достью, своим  мироощущением:

Гераклит стоял над рекой, текущей

среди зеленоглазых оливковых рощ,

наблюдая течения мощь, и сказал:

— Все течет, все изменяется. Это меня изумляет!

Истинный творец при  проживании катарсиса выходит за рам ки личной обиды, злости, истерики и становится выше их.  В ряде случаев ему помогает наработанный веками ритуал — аскеза, пост, молитва, мистерия. Орфические мистерии, мистерии Кибелы, Мит ры,  Изиды как раз и давали человеку возможность пережить ощу щение мистической смерти с последующим воскрешением. Через катарсис творцы (вне зависимости от точки приложения своего та ланта — от музицирования до забивания гвоздей) одухотворяют мир и помогают другим на их эволюционном пути.

Самостоятельный выход человека из кризиса очень  часто  за труднен в силу того, что он не умеет по другому себя вести, не уме ет по новому взглянуть на себя и окружающий себя мир и по ино му мыслить и чувствовать. В этом ему помогают примеры других, переживших кризис. Человек особенно  близок к пониманию выс ших, гуманистических и общечеловеческих ценностей в те момен ты,  когда он рискует лишиться всего  сразу. В этот  момент у него расширяется реализационная власть, а в потенциале появляется ка чественно иной навык. Суть вопроса упирается в возможность уви деть в страданиях новый смысл. Расширить сознание до таких «раз меров», чтобы  можно было постичь смысл. «Все что ни делается с тобой, то делается для тебя». Вот пример из практики.

На прием пришла женщина в очень  беспокойном состоянии.

С большим трудом она смогла рассказать о том, что с ней произо

шло, и какая проблема ее так мучит: «Я никого не хочу ни видеть,

ни  слышать, ни  знать... У меня все так  плохо. Я не хочу  жить в

этом мире, в котором нельзя никому ни верить, ни на кого  нельзя положиться, ни довериться... Я никогда не думала, что из за ка кой  то мелочи выстроенное с таким трудом счастье может разле теться вдребезги. А мне с ним было так  хорошо. Я так  старалась. Он меня понимал с полуслова. Он чувствовал меня и мое настрое ние на расстоянии. Мы были с ним как две половинки. Точнее, как одно целое.

Но вот у него начались неприятности на работе. В фирме он от вечал за программное обеспечение. Его обвинили в утечке инфор мации. А заодно и меня вместе с ним... Он моментально стал  чу жим. Верил всему, чему бы он никогда в здравом уме и твердой па мяти ни за что не поверил бы. Перестал со мной разговаривать, стал реже бывать дома. Стал ночевать на стороне. Я пыталась с ним по говорить и так, и эдак. Пыталась обижаться и молчать, закатывать скандалы, даже сделала один  демонстративный суицид. Все мои усилия разбивались как о каменную стену. Мне стал не мил белый свет.  Очень  хочется заснуть и не проснуться. Очень  хочется уме реть. Но так  как смерть моя  еще далека, а я не могу  перешагнуть через  внутренний запрет на самоубийство, то может быть, вы мне поможете это сделать? В смысле — найти в традициях какую либо заповедь, которая помогла бы мне перешагнуть через  себя  и уме реть!..»

Ну что же, раз разговор зашел о смерти, то будем говорить о ней всерьез. Будучи в прошлом судебно медицинским экспертом, я ви дел и знаю  смерть не понаслышке. Поэтому предложил и моей па циентке познакомиться с ней поближе. Мы вместе с пациенткой посетили судебно медицинский морг, увидели горе родственников. Достаточно жуткая картина...  Параллельно шла  работа по пере оценке ценностей, и пациентка вникала в переживания тех,  кто потерял кого  то близкого на самом  деле.  Итогом этой работы был сброс внутреннего напряжения, выразившийся в трехдневной ис терике — катарсисе. После  чего  она как бы подвела черту после прошлого, выпрямилась, в глазах появилась уверенность. Главное, у нее появилась уверенность в том, что надо жить дальше, возник ли  вопросы относительно своего  поведения и налаживания взаи моотношений с мужем, о том,  что надо жить.

Налицо — очищающее действие катарсиса. Катарсис в данном случае стал результатом сочетания двух процессов: непосредствен ного участия в страдании и соучастия в страдании других. Ее со стояние во многом было организовано мною. Можно даже сказать — спровоцировано. Сама  она до катарсиса доходила бы еще не один год, и то его появление было бы под большим вопросом. Скорее все

го, страдание перешло бы в какую то хроническую, вялотекущую

форму, а она была  бы вовлечена или  в религиозное движение, или в какой нибудь хронический тренинг одитинг. Она бы туда носила деньги, с ней бы работали и рекомендовали приходить еще, еще и еще («Не прячьте ваши денежки по банкам и углам»). Когда Душа и ее комфорт на кону, кто  же  будет  мелочиться? Соблазн одномо ментно все решить чужими руками очень велик.

Чтобы разорвать порочный круг страданий, желательно выде лить смысл, который несет лично нам страдание — то, что оно для нас, конкретно значит. Далее можно действовать по методике, тех нологии или здравому смыслу. Кроме всего прочего, главное — за хотеть. Тогда прибежищем и укрытием может стать  то, чего рань ше боялся, от чего страдал. Результат — свобода, счастье, наслаж дение, самореализация...  до следующего кризиса. «В страдании сердцу часто открывается утешение. А когда вдруг покажется, что ты поймал истину, тут же становится горько, что не смог ее удер жать» — так говорится в сборнике китайской мудрости «Вкус кор ней»  (XV век).

 

Сновидение

Сны также зависят от положения спящего.

 

Ежи Станислав Лец

 

Под сновидением, когда говорят о защите, понимается вид за мещения, переносящий желаемое в иную  плоскость. Из мира ре ального в мир нереального ночного бытия. Действия — заместите ли реальных действий — разворачиваются в сюжете сна. Основное отличие от замещения здесь в том, что развитие действия происхо дит в виде, имеющем мало  общего  с реалиями жизни. Во сне мож но попасть в Париж и в постель к царице Савской, можно летать под облаками и дышать под водой, можно умереть и воскреснуть... Да мало ли что еще? Думаю, что каждый обладает незаурядной кол лекцией снов и сюжетов. Мир сна столь же реален, как и мир яви, но кажется менее понятным. Мы считаем, что во сне беспомощны и не управляем событиями. В глубинах нашего общего  опыта — в сказ ках, в фольклоре — сон очень похож на смерть. Сегодня — это сегод ня, здесь  все понятно. Про завтра такое не скажешь — в нем эле мент  неизвестности. Неизвестность, как правило, страшит. И со вершенно непостижим переход из сегодня в завтра через сон, через ничто.

Одна из функций сна — перегруппировка опыта. Оперативная

память освобождается от информации, передавая ее в долговремен

ную память, устанавливаются нейронные связи, изменить которые

 

Муза, вдохновляющая во сне.

 

в дальнейшем сложно. Не зря  в период переживания стресса так трудно заснуть: мысли крутятся и крутятся вокруг одного, протап тывая новые  дорожки в глубоком снегу, внезапно обрушившемся на вас. Организм сопротивляется, не хочет брать навечно в себя этот непереработанный, а, следовательно, ненужный опыт. Длительный депрессивный период характеризуется вялостью, спячкой. Мы бес сознательно ищем силы в глубинах памяти — в резервах нашего собственного Я.

Молитва перед  сном готовит человека к ночи, подводит итоги дня. Важность возвращения к прошедшему дню и его оценке с вы соты опыта вечера, когда уже событие прошло — огромно. Мы не отдаем эту работу  стихийным силам подсознания, а проводим ее сами  совершенно осознанно. Мы благодарим себя за успехи дня, мы благодарим проблемы за их  уроки, мы подтверждаем веру  в завтрашний результат. Напряженные точки нашего бытия требу ют особого внимания и отдельной благодарности: «В каждой про блеме  заключен дар  для  тебя. Ты ищешь проблемы, потому что тебе нужны их дары» (Р. Бах). Важно увидеть перед сном пробле му как бы издалека, в масштабе дня  в целом. Вечер  дает  такую возможность. Хорошо, когда удается осознать, что нам дает этот источник напряжения, ибо мало  что в нашей жизни происходит

«просто так».

Если вы смогли увидеть проблему со стороны, это уже большой

шаг  к ее решению, залог ваших будущих успехов, вашего надеж ного завтра. Сила заключается не в отсутствии проблем, а в умении их решать. Собственный и чужой опыт  доказывают: день за днем подводя положительные итоги, поздравляя себя с победами и бла годаря себя за труд, мы ткем свое бытие ярким и прочным. Успеш ность — не результат случая, а показатель прочности и устойчиво сти  наших отношений с миром. Есть  такая итальянская сказка

«Злая судьба», героиня которой сумела найти подход к вздорной, агрессивной и всклокоченной старухе — собственной Судьбе. При чесала ее, вымыла, угостила кренделем. После чего начались зако номерные чудеса с итогом в виде  свадьбы. А сон — одна из доро жек, ведущих на встречу с судьбой.

Задача сновидения — показать сложные чувства и состояния в кар

тинках, образах, событиях, что дает возможность человеку пережить их,  осуществляя замещение реальных ситуаций. Исполнение жела ний во сне имеет явную форму и скрытое содержание. На этом стоял, стоит и стоять будет классический психоанализ. Мысль, которую че ловек не может додумать; ощущение, которое не может осознать; со стояние, которое не описать — все это не перевести в сознание без сна и феноменов, с ним связанных. Сон сводит воедино сознание и подсо знание. Таким образом, несколько сновидений в течение одной ночи представляют собой попытки сознания различными способами изо бразить одно и то же содержание. Так что если вы думаете, что не ви дите снов, забываете их, это, скорее всего, означает, что у вас есть не разрешенная проблема, глубокая эмоциональная травма, которую ваше подсознание боится выпустить наружу, в мир активной памяти. Или вы внутренне не готовы ее воспринять как актуальную и важную для себя. Сны, нашедшие выход в сознание, закрепленные нашей па мятью, открывают для  нас новые  возможности. В них мы получаем бесценные знания о своем истинном Я, о своих проблемах и здоровье. Правда, в личностно закодированном виде.

Но что делать, если информация о сне не запоминается? Попро сите  кого  либо, кому  доверяете, посидеть рядом с вами, пока вы будете спать. И не просто посидеть, а понаблюдать за вами. Как толь ко у вас глазные яблоки забегают под веками, наблюдатель должен вас разбудить, опросить, записать услышанное и не мешать спать дальше. Первое после засыпания сновидение длится не более пяти минут и возникает лишь через час полтора после начала сна. За ночь мы «видим» от четырех до шести сновидений. Периоды их просмот ра могут длиться утром  уже до 30–50 минут.

После того как вам помогли сохранить информацию о сне, попро

буйте это проделать сами. Каждое пробуждение — выход из сновиде

ния. Будьте осторожны! Едва вы ощутили, что проснулись, что вокруг

явь, а не сон, не двигайтесь и не суетитесь. Лежите тихо и ждите. Как только образы проявились в памяти, постарайтесь зацепиться хоть за что то — за фрагмент, ассоциацию, образ. Потом  восстановите весь сюжет. Если вы не дождались возвращения образов сна, то, не откры вая глаз, измените положение тела и вновь погрузитесь в себя. Часто это чисто  физическое усилие выталкивает события сна из глубины забывания. В некоторых случаях обрывки сновидения всплывают и днем. Какой то сюжет в жизни может проявить в памяти событие сна.

Напомню, любое сообщение во сне мы получаем в закодирован ном виде, точнее — в виде  метафоры. Это же касается и приснив шейся смерти, своей или  близких людей. Сновидение крайне ред ко  предвещает чью  то смерть. Сюжеты, связанные со смертью, обычно  символизируют умирание наших надежд, чувств, привя занностей, переживаний, вызванных теми  или  иными утратами. Умирает любовь, уходит в небытие неверность, перечеркиваются наши планы, отмирают последние надежды. Следовательно, испы тав во сне боль утраты, мы уже внутренне «отпустили» ее, распрос тились с ней.  Умереть во сне — это сигнал готовности стать  дру гим, которую теперь надо перенести в реальность и жить дальше. Люди, которые действительно приближаются к роковому рубежу, видят на редкость обыденные сны.

Часто слышишь жалобы: «Я повышенно тревожна! Нервничаю по пустякам. Беспокоюсь без причины. Переживаю из за ерунды. Тоскливо, апатия. Нет сил». Подобные жалобы и состояния знако мы всем и каждому. Но при таких недомоганиях редко обращаются к специалисту. Роль целителя и домашнего психоаналитика выпол няют сны и сновидения, которые лечат по своему. Мозг вместе с под сознанием генерирует сновидение, которое помогает нам во сне до делать, точнее допереживать то, что не смогли, не успели или, что нереально наяву. Так  женщинам, лишенным мужской теплоты и ласки, часто снятся сны с явно выраженным эротическим компонен том. Мужчинам, находящимся в закрытых коллективах, точно так же снятся эротические сны. Эти сны способствуют высвобождению сексуальной энергии и психоэмоциональной разрядке.

Среди тревожных сновидений распространены сюжеты, связан ные с землетрясениями, наводнениями, монстрами, преступления ми... Молодым людям часто снятся сны, связанные со свадьбой, при зывом на действительную воинскую службу, неподготовленными уроками, экзаменами... К примеру: «Сижу на контрольной. Передо мной тетрадь, в которой я ничего не могу разобрать. А надо выбрать какие то значки из тех, которые в ней написаны. Как только я выби раю значок, он сразу же исчезает или экзаменатор останавливает мою

руку. Наконец он в гневе отнимает у меня тетрадь, в которой я ниче

го не сделала. Я просыпаюсь совершенно разбитой и расстроенной, как будто я реально с чем то очень важным не справилась».

 

 

 

Во сне можно все сделать, все увидеть, все успеть и… проснуться.

 

Когда у человека возникают внутренние трудности, он ищет вы ход из создавшегося положения. Сознание пытается организовать деятельность, направленную на реальное изменение ситуации. Если это невозможно, то может включиться замещение, скажем, в виде замещения сюжетом сновидения и, тем самым, внутреннее напря жение снимается. «С бедой  надо  переспать» — гласит хасидская притча. Лучше не скажешь.

 

С у бл и мация

Спешу поздравить с неудачей: Она — блистательный успех.

Для вас почетна наипаче и назидательна для  всех.

 

Ф. Тютчев

 

Самая популярная игра  во все времена и, пожалуй, у всех наро дов — прятки. Прячутся все и от всего:  жены от мужей, мужья от жен, юноши от армии, рэкет от органов, все от налоговой инспек

ции и от проблем. Другое дело, что во все времена работает и желез

ное правило пряток: кто не спрятался, тот виноват. А вот когда ты плохо спрятался или тебя нашли, помогает следующий тип защи

ты — сублимация.

Под сублимацией понимается переориентация исходного потен циала человека, реализация которого вступает в противоречие с ре альностью и в силу этого трансформируется в приемлемые для  об щества формы активности. Это наиболее конструктивно, посколь ку не только снижается внутренняя тревожность, но и достигается внешний, одобряемый всеми успех. Например, молодая женщина испытывает внутреннюю тревогу по случаю возрастного кризиса. Можно сидеть и глядеть в окно, завидуя тем,  у кого  «все получи лось». Можно заместить деятельность по выходу из этого  состоя ния скандалами с родными и близкими. Можно пойти «по рукам». Можно... Но можно захотеть и начать работать, достигая, попутно с внешним успехом, повышения самооценки. Это реально сделать и проявив любовь  к ближнему, что также помогает в самореализа ции за счет труда по структурированию взаимоотношений. Ведь при сублимации замещается не сам объект (желаемый достигаемый), а способ взаимодействия с ним. Правда, способность к этому у раз личных людей неодинакова. Более того — большинство не умеет этого делать. Главное в этом процессе — озарение* . Это момент выс шего, «звездного» успеха, и желательно, чтобы человек этот шанс употребил с пользой для  себя,  а не как персонаж из «Тысячи и од ной ночи», которому открылась «Ночь могущества», но дальше все произошло в точном соответствии с бродячим сюжетом о золотой рыбке, старухе и разбитом корыте.

В сублимации через  творчество, в том числе и самотворчество, заключена ловушка. Жизнь творческого человека переполнена кон фликтами как внутриличностными, так  и межличностными. Они во многом — точнее, заключенная в них энергия, — являются дви жителем творчества. Разругался — обиделся, сублимировал свою обиду в картину — все восхищены ее гениальностью, и никто не вспомнил о том, с кем гений разругался, с кем у него произошел ин тенсивный энергоинформационный обмен. Блестящий пример — творчество и личная жизнь Пабло  Пикассо. Кроме того,  в творце борются желание как можно больше успеть сделать в этой жизни, недовольство окружением, которое его «не по заслугам» оценива ет, нормальное общечеловеческое желание быть  счастливым. Его преследуют необходимость зарабатывать на жизнь, проблемы вза имоотношений с окружением и стремление работать для  души...

 

* Под «озарением» понимаются такие понятия из эзотерической литерату

ры, как сатори, самадхи, инсайт, турийя, Просветление.

Творческое горение пожирает большую часть  его энергии, и для

прочего часто  не остается сил. Отсюда истерики, замкнутость, не людимость и одиночество. Но одиночество не желаемое, а достав шееся «в нагрузку» к такой самореализации. Ну и, конечно, ребяч ливость, эгоизм, тщеславие, бесцеремонность, алкоголизм...

«Специалист подобен флюсу» — это об узко приложенном к са мореализации таланте сублимировать. Проще изобрести «ненамо кающий порох», чем создать гармоничную собственную жизнь на перекор объективным трудностям, запечатленным в родовом сце нарии. Владыкой мира стану я, лишь только сублимируя.

...На прием эта женщина пришла не сама, ее привели муж и его

мать. Привели с большими трудностями: не было у нее желания что бы то ни было делать. Жалоба, которую они предъявляли «коллек тивно» — необоснованная ревность, истеричность, плаксивость... Сама же пациентка имела несколько иную точку зрения: «Я, как заводная игрушка. Мне это надоело. Принеси, подай, убери, улыбнись, сделай массаж, молчи и будь в хорошем настроении. Имеют значение только его проблемы, у меня их не должно быть в принципе. Когда я не вы держиваю и взрываюсь, то мне или дают деньги, или считают, что я истеричка и вызывают «скорую». Свекровь меня недолюбливает с момента свадьбы. Муж думает, что работа превыше всего. Выходит, что я мешаю ему жить и работать. Со мной у него проблемы. Что бы я ни говорила, воспринимается или как претензия, или как глупость, или  как проявление неврастении». Женаты они лет пятнадцать, но друг друга так и не смогли ни понять, ни услышать. Запас ее прочнос ти кончился, и срыв был неизбежен. Она чувствовала себя ненужной и невостребованной, но молчала. Стратегия мужа: «Догадайся сама, чего я хочу. Впрочем, можешь читать мои мысли, не запрещаю», себя не оправдала. Скорее, завела в тупик.

Мы попробовали смоделировать ситуацию, представив, что муж денег не приносит, более того, он стал больным, и она оказалась един ственной надеждой и кормилицей семьи. Взглянув на ситуацию с точ ки зрения другой субличности, женщина почувствовала свою необхо димость. Подобный взгляд помог ей, она воспрянула духом — из раз дражительной, обиженной, неврастеничной особы  превратилась в уверенную в себе, деловую, хозяйственную женщину. Она даже нача ла за мужа заниматься делами в фирме. Правда, муж «из больницы» все же давал ей советы. Решиться на это ему было нелегко. Значитель но проще было бы с ней развестись и начать новую жизнь с той, кото рая «смотрела бы ему в рот». Но он почувствовал или понял достаточ но простую вещь: «Если проблема встала остро, то ее надо решать». Решать сейчас. Итогом стало  ее желание выйти за рамки узко  очер ченной ею же задачи и расширение своего, — а также, замечу попут

но, мужа и свекрови, — сознания. Энергию, ранее  направляемую на

истерики, она сама перераспределила на созидание. Конечно, все про изошло не в один день. И работа велась со всей семьей, включая свек ровь — она оказалась не менее  закомплексованной. У нее был очень сильно развит инстинкт собственности на сына. Но главное она поня ла — у жены есть такие же права на мужа, как и у матери на сына. Кроме этого свекровь осознала, что ее сын может положиться на свою жену. Она увидела в ней союзницу, а не конкурентку.

В этом случае, как в капле воды, отражается проблема семей так называемых «новых русских». Проблема в данном случае включает в себя  две составляющие. Во первых, супруга теперь могут  иметь такого, какого хотят, а не того, кто достался. Во вторых, супруг ис кренне полагает, что если есть материальное благосостояние, то ВСЕ проблемы решены. По сути, это отражение менталитета инженера из КБ средней руки: жена, какая «досталась» по должности (доста точно вспомнить наш быт пятнадцатилетней давности); материаль ное благосостояние — вершина всех благ. Это автоматически пред полагает, что все можно купить: и джакузи, и жену, и приятелей, и детей. Кроме того,  статус предполагает соответствие и во всем  ос тальном: дом, машина, дача, благополучная и ухоженная праздная жена. Круг общения не тот, который приятен, а тот, который нужен. И никто не интересуется, нравится ли это им, их ли это стиль жизни.

Но чем  легче  дается подстройка под иллюзорную жизнь, тем тяжелее переносятся внутренние кризисы. «Иллюзорной» жизнь

 

 

4 Большая защитная книга.

названа потому, что у НАС уже (или еще) нет традиций обеспечен

ной жизни и стиля проживания в соответствии с ними. Этот стиль заимствуется пока из «мыльных» сериалов и дамских романов, а дальше происходит равнение на нечто  среднее, на выдуманный и нигде  не применяющийся в таком виде  стандарт. Чтобы было  не лучше и не хуже, чем у «других». В данном случае нарушена иден тификация со своим  идеалом. Выход? Или  дальше жить так  же, или  осознать причины происходящего и начать медленно, но уве ренно перестраивать свое окружение под себя. Чтобы получить воз можность стать  лидером. Скажи мне,  как ты сублимируешь, и я скажу, кто ты.

 

---

Дата добавления: 2018-09-20; просмотров: 261; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!