Некоторые отдельные (дополнительные) вопросы правового регулирования сервитутов. 9 страница
-------------------------------- <1> Такие попытки предпринимались в отечественной литературе (см., например: Гражданское право: Учебник для вузов. Часть первая / Под ред. Т.И. Илларионовой, Б.М. Гонгало, В.А. Плетнева. М.: Норма, 1998. С. 299 (автор главы - В.А. Плетнев); Гражданское право: Учебник. Часть первая / Под ред. А.Г. Калпина, А.И. Масляева. М., 1997. С. 249 (автор главы - А.И. Масляев)). Таким образом, в российском гражданском праве владение представляет собой либо фактическое отношение, либо элемент (правомочие) других (обязательственных или вещных) прав, но не особое, самостоятельное вещное право, что само по себе не препятствует его гражданско-правовой защите (посессорной - в первом случае и петиторной - во втором). Вместе с тем отсутствие в действующем ГК (в отличие от подавляющего большинства других европейских кодификаций гражданского права) специальных норм о владении и владельческой защите следует признать его серьезным недостатком. Хотя владение и является фактом, а не правом, оно имеет известное юридическое значение и должно иметь гражданско-правовую, причем "посессорную", защиту (не зависящую от добросовестности владельца) для того, чтобы выполнять свое основное назначение - осуществлять борьбу с насильственными, самоуправными действиями и создавать эффективные препятствия для захвата чужого имущества <1>. При этом закон должен предусматривать защиту как законного, так и незаконного (в том числе недобросовестного) владения. -------------------------------- <1> Концепция развития гражданского законодательства Российской Федерации. С. 72 - 73. Нельзя оставлять без внимания то обстоятельство, что гражданско-правовая защита владения имеет не столько юридическую, сколько нравственную основу. Как указывал И.А. Покровский, "для третьих лиц фактическое владение должно быть неприкосновенно, так как за ним стоит чья-то человеческая личность", поэтому "в институте защиты владения дело идет не о собственности и вообще не о таком или ином имущественном праве, а о начале гораздо более высоком и идеальном - о насаждении уважения к человеческой личности как таковой" <1>. По его словам, "со времен римского права во всяком культурном законодательстве мы встречаем прочно установившийся принцип охраны владения как такового от всяких частных посягательств на него. Всякий фактический владелец вещи может требовать от суда и властей защиты своего владения и притом не на том основании, что он имеет право на это владение, а просто на том, что он владеет или владел. Защиты своего владения может требовать не только владелец законный (собственник и т.д.), но и владелец явно неправомерный - тот, кто силой захватил чужое поле или кто тайно похитил чужую вещь. Конечно, если такое владение нарушает чьи-либо права, лица заинтересованные могут требовать восстановления этих прав судом..."; "именно по отношению к этим (неправомерным) владельцам принцип уважения к человеческой личности подвергается наибольшему искушению, и потому охрана даже этих владельцев является его наивысшим торжеством", следовательно, "для частных лиц фактическое господство владельца должно быть неприкосновенным; этого требует растущее уважение к человеческой личности, этого требует истинно культурный строй отношений между людьми" <2>. -------------------------------- <1> Покровский И.А. Основные проблемы гражданского права. С. 234, 229. <2> Покровский И.А. Основные проблемы гражданского права. С. 223 - 224, 228. Именно таким подходом следует объяснить предусматривавшееся еще в проекте Гражданского уложения Российской империи правило о том, что "всякое, даже незаконное, владение охраняется законом от самовольного нарушения..." (ст. 882), что и составляет существо владельческой защиты. Все это объясняет также предложения о введении владения и владельческой защиты в российское гражданское право, содержащиеся в Концепции развития гражданского законодательства РФ и в принятой в первом чтении новой редакции раздела II ГК РФ. Глава 3. ОБЪЕКТЫ ВЕЩНЫХ ПРАВ § 1. Вещи как объекты вещных прав 1. Понятие вещей в гражданском праве Объектами вещных прав признаются только вещи, причем индивидуально-определенные; объектом ограниченных вещных прав (кроме прав залогодержателей) могут быть только недвижимые вещи. Это положение, давно ставшее общепризнанным в правопорядках европейского континентального типа, основывается на невозможности осуществлять непосредственное хозяйственное господство над юридически неопределенным объектом: нельзя быть собственником вещей, определенных только родовыми, а не индивидуальными признаками <1>. Недвижимые вещи всегда являются индивидуально-определенными по причине обязательной публичной (государственной) регистрации права собственности и других вещных прав на каждую из них (п. 1 ст. 131 ГК РФ). Это исключает существование земельных участков, домов (строений) или других видов недвижимости как вещей, определенных родовыми признаками. -------------------------------- <1> Поэтому, например, лишено гражданско-правового смысла объявление государственной собственностью "животного мира в пределах Российской Федерации", поскольку под ним понимается "совокупность живых организмов всех видов диких животных, постоянно или временно населяющих территорию Российской Федерации" (ст. 1 и 4 Федерального закона от 24 апреля 1995 г. N 52-ФЗ "О животном мире" // СЗ РФ. 1995. N 17. Ст. 1462): такая совокупность никак не индивидуализированных вещей не способна быть объектом вещного права. Вещь - материальный предмет (физически осязаемый объект), обладающий пространственными характеристиками, имеющий экономическую форму товара и в силу этого относящийся к объектам гражданских прав. Вещами являются и такие порождения гражданского оборота, как наличные деньги (денежные купюры и монеты) и ценные бумаги в виде определенных документов (ст. 128 ГК РФ). Гражданско-правовой режим вещи имеют земельные участки, участки недр и иные виды природных и энергетических ресурсов (например, нефть, газ, вода), в том числе не являющиеся вещами в физическом смысле (электроэнергия) <1> при условии их обособления от однородных объектов, допускающего их индивидуализацию (нефть в цистерне, газ в баллоне, электроэнергия в аккумуляторе и т.п.). В соответствии с ч. 1 ст. 137 ГК РФ к вещам также приравнены животные ("одушевленные вещи"). -------------------------------- <1> Подробнее об этом см., например: Корепанов К.В. Юридическая природа права на электроэнергию // Вестник гражданского права. 2015. N 1. Вместе с тем к вещам не относятся "безналичные деньги" (обычно называемые законом денежными средствами), которые представляют собой права требования владельцев банковских и иных счетов к обслуживающим их кредитным организациям, и "бездокументарные ценные бумаги", являющиеся особым способом фиксации определенных гражданских прав (которые согласно ст. 128 ГК РФ теперь <1> относятся не к вещам, а к "иному имуществу"), хотя экономически они выполняют те же функции, что и бумажные деньги и ценные бумаги. Не являются вещами и нематериальные по своей природе результаты интеллектуальной деятельности и приравненные к ним средства индивидуализации ("интеллектуальная собственность"). Из ст. 128, а также из п. 4 ст. 129 и ст. 1227 ГК РФ <2> прямо следует, что такие объекты имеют особый гражданско-правовой режим, принципиально отличный от режима вещей (которыми признаются только материальные носители названных результатов и средств) <3>. -------------------------------- <1> В редакции Федерального закона от 2 июля 2013 г. N 142-ФЗ // СЗ РФ. 2013. N 27. Ст. 3434. <2> В редакции Федерального закона от 12 марта 2014 г. N 35-ФЗ // СЗ РФ. 2014. N 11. Ст. 1100. <3> Подробнее об этом см. особенно: Дозорцев В.А. Понятие исключительного права // Дозорцев В.А. Интеллектуальные права: Понятие. Система. Задачи кодификации: Сб. статей. М., 2003. С. 112 и сл. В отличие от общепризнанного в европейском континентальном праве понимания вещей как телесных предметов (объектов вещных прав), в англо-американском праве к вещам традиционно относятся как "вещи во владении" (chose in possession), т.е. материальные объекты, так и "вещи в требовании" (chose in action), т.е. права. При этом и те и другие могут входить в состав как "реального имущества" (real property) - англо-американского аналога недвижимого имущества, так и "личного имущества" (personal property) - аналога движимого имущества, в связи с чем их правовой режим в ряде ситуаций может совпадать. Так, объектом собственности (ownership) здесь может быть любое "имущество" (property), к которому относятся как материальные вещи, так и различные chose in action, например акции (паи, или доли участия в корпорациях, - share), причем независимо от документарной или "бездокументарной" формы. Интеллектуальная собственность (или "интеллектуальное имущество" - intellectual property) хотя и рассматривается в англо-американском праве как разновидность "вещей" (chose in action), в действительности сводится к праву на использование результата творческой деятельности (copyright), тогда как в континентальном европейском праве установлен различный гражданско-правовой режим для нематериальных результатов творческой деятельности (традиционно именуемых интеллектуальной собственностью), имущественных и неимущественных прав на них и их материальных носителей - вещей. Несмотря на серьезность отмеченных различий, некоторые из англо-американских юридических конструкций и подходов в 1990-е гг. были необдуманно перенесены в российское право, что породило ряд теоретических и практических споров и недоразумений. 2. "Бестелесные вещи" (права) как объекты гражданских прав Наиболее ярко неудачность использования чужеродных правовых конструкций в российском праве проявилась в институте "бездокументарных ценных бумаг" (как весьма неточно был переведен термин uncertificated securities, используемый в п. "b" ст. 8.102 Единообразного торгового кодекса США). Эти объекты были приравнены законом к обычным ценным бумагам, традиционно существующим только в документарной форме (т.е. к документам - вещам) <1>, в том числе с целью применения вещного (виндикационного) иска к случаям их истребования у незаконных обладателей. Для обоснования вещно-правовой природы "бездокументарных ценных бумаг" в литературе была предложена трактовка их природы как особых, "бестелесных вещей" <2>, со ссылкой на идущее от Гая деление "вещей" на телесные (res corporales) и "бестелесные" (res incorporales) <3>. -------------------------------- <1> См.: ст. 2 Федерального закона от 22 апреля 1996 г. N 39-ФЗ "О рынке ценных бумаг" // СЗ РФ. 1996. N 17. Ст. 1918. Примечательно, что этот Закон не только в первоначальной, но и в действующей редакции говорит о "правах собственности на эмиссионные ценные бумаги" (например, в п. 1 ст. 27.6). Эта едва ли не общепринятая у отечественных экономистов терминология (property rights) бесспорно свидетельствует об американском происхождении этой категории. <2> См. особенно: Мурзин Д.В. Бестелесные вещи // Цивилистические записки. Межвузовский сборник научных трудов. Вып. 3. М., 2004. С. 320. <3> К телесным вещам Гай относил "те, которых по их природе можно коснуться, например земля, человек, одежда, золото, серебро и, одним словом, бесчисленное множество других вещей", а к бестелесным - "те, которых нельзя коснуться. К таковым относятся те, которые заключаются в праве, например: право наследования, узуфрукт, обязательства...", а также сервитуты (Институции Юстиниана. М., 1998. С. 97). Однако как отечественные, так и зарубежные романисты уже давно и единодушно отметили, что в действительности Гай классифицирует не вещи, а права, входящие в состав имущества, стремясь отметить различие между полным господством над вещью (оформляемым правом собственности, которое он не вполне удачно отождествляет с самой вещью) и другими правами, которые "или имеют объектом своим нечто нетелесное, или же дают субъекту неполное господство над телесной вещью" <1>. Ведь древнее римское право, как уже отмечалось, не проводило различий между правом собственности и другими вещными правами. Кроме того, субъективное право как часть имущества в бытовом смысле нередко представляется в качестве самостоятельной, особой ценности, "предмета обладания", в результате чего "расширяется идеальное представление, соединяемое со словом "вещь", и в этом смысле римские юристы говорят о так называемых бестелесных вещах - res incorporales" <2>. Поэтому в понимании Гая и других римских юристов res corporales - вещи, в отношении которых можно иметь "полное хозяйственное господство", т.е. быть собственником, тогда как res incorporales - нетелесные части имущества, к которым невозможно прикоснуться и в отношении которых такое господство (и соответственно, режим права собственности) исключается. -------------------------------- <1> Хвостов В.М. Система римского права: Учебник. С. 125; Муромцев С.А. Гражданское право Древнего Рима. С. 148, 460; Гамбаров Ю.С. Гражданское право: Общая часть. С. 589; Санфилиппо Ч. Курс римского частного права: Учебник / Под ред. Д.В. Дождева. М., 2000. С. 520. <2> Победоносцев К.П. Курс гражданского права. Первая часть: Вотчинные права. С. 85, 87; Гримм Д.Д. Лекции по догме римского права. С. 101 - 102. С этим давно устоявшимся в романистике взглядом никак не могут примириться некоторые современные исследователи, взявшиеся "охранять беззащитного Гая от труднообъяснимых выпадов" дореволюционных и современных романистов (см.: Мурзин Д.В. Бестелесные вещи // Цивилистические записки: Межвузовский сборник трудов. Вып. 3. С. 320). Как удачно подметил сербский цивилист О. Станкович, в римском праве различие телесных и нетелесных вещей связывалось с противопоставлением права собственности, отождествленного со своим объектом, и всех других имущественных прав, в отношении которых такое отождествление невозможно: когда говорят "имею дом", подразумевают "имею право собственности на дом", но, имея на дом ограниченное вещное право, например "пользовладение" (узуфрукт), невозможно сказать "имею дом", можно лишь сказать "имею пользовладение домом" <1>. И в тех немногочисленных правопорядках, где закреплено деление вещей на "телесные" и "бестелесные" (unkorperliche) (см. особенно § 292 австрийского Общего гражданского уложения - ABGB), прямо отмечается возможность установления вещных прав только на телесные вещи <2>. Следовательно, невозможно быть собственником "бестелесных вещей", а сами эти объекты не могут приобрести вещно-правовой режим (включая вещно-правовую защиту в виде виндикационного иска). -------------------------------- <1> Stankovic O., Orlic M. Stvarno pravo. Drugo izd. Beograd, 1982. Str. 21 - 22. <2> Koziol H., Welser R., Kletecka. Grundriss des burgerlichen Rechts. Bd. I. S. 243; Koziol H., Bydlinski P., Bollenberger R. Allgemeines Burgerliches Gesetzbuch. Kommentar. Wien, 2005. S. 243 (автор комментария - B. Eccher). Новая редакция ст. 128 ГК РФ (установленная Федеральным законом от 2 июля 2013 г. N 142-ФЗ) окончательно разрешила этот вопрос, прямо отнеся "бездокументарные ценные бумаги" не к вещам, а к "иному имуществу" <1>. Теперь закон четко различает обычные ценные бумаги как документы (абз. 1 п. 1 ст. 142 и ст. 143.1 ГК РФ), т.е. вещи, и "бездокументарные ценные бумаги" как обязательственные и иные права (абз. 2 п. 1 ст. 142 ГК РФ). Соответственно, разделяются и способы их гражданско-правовой защиты, поскольку виндикация допускается только для документарных ценных бумаг (ср. п. 1 ст. 147.1 и п. 1 ст. 149.3 ГК РФ). Таким образом, попытка распространения режима объектов вещных прав на имущественные права ("бездокументарные ценные бумаги", "безналичные денежные средства" и т.п.), трактуемые как "бестелесные вещи", окончилась закономерной неудачей. -------------------------------- <1> Примечательно, что такой же подход к этой проблеме имеет место и в ряде восточноевропейских правопорядков, также впервые столкнувшихся с ней в 80-е - 90-е гг. прошлого века. Так, чешское законодательство о ценных бумагах относит "бездокументарные ценные бумаги" к "иным имущественным ценностям" (jina majetkova hodnota) и, признавая за ними возможность быть объектами собственности, нигде не называет их владельцев собственниками, именуя их именно владельцами имущества (majitel) (см., например: Dvorak J. K nekterym otazkam vlastnickeho prava v Ceske republice // Kodifikace a dekodifikace soukromeho prava v dnesnim pravnim vyvoji (sbornik). Karolinum, Praha. 1998. S. 249). К этому можно добавить, что в истолковании Конституционного Суда РФ ст. 128 ГК РФ "относит к числу объектов гражданских прав вещи, включая наличные деньги и документарные ценные бумаги, а также иное имущество, в том числе безналичные денежные средства. Из этого следует, что безналичные денежные средства, будучи разновидностью имущества, не относятся к вещам, а потому не могут являться объектом вещных прав в гражданско-правовом смысле, - по своей природе безналичные денежные средства, существующие в виде записи на банковском счете кредитора (их обладателя), представляют собой его обязательственное требование на определенную сумму к кредитной организации, в которой открыт данный счет... Соответственно, указанными различиями предопределяются и различия в правовом регулировании отношений по поводу таких материальных объектов гражданских прав, как вещи, и отношений, связанных с оборотом таких имеющих нематериальный характер объектов гражданских прав, как безналичные денежные средства" <1>. Очевидно, что этот вывод полностью распространяется и на правовой режим бездокументарных ценных бумаг. -------------------------------- <1> См.: п. 3 Постановления КС РФ от 10 декабря 2014 г. N 31-П "По делу о проверке конституционности частей шестой и седьмой статьи 115 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобой закрытого акционерного общества "Глория" // Вестник Конституционного Суда РФ. 2015. N 2. Следует также иметь в виду, что изначальный смысл категории ценных бумаг заключается именно в "овеществлении" закрепленных ими прав с помощью их фиксации в документе (вещи) для того, чтобы облегчить их последующий оборот путем применения вещно-правовых категорий "передачи", "добросовестного владения", "виндикации" и т.п., неприменимых к юридическому оформлению перехода обязательственных и иных гражданских прав. Поэтому отпадение вещной формы у современных эмиссионных ценных бумаг - акций, облигаций и некоторых производных от них "финансовых инструментов", закрепляющих стандартный набор прав (при системе их регистрации у реестродержателя, публично-правовой контроль за деятельностью которого заменяет "вещное обеспечение" закрепленных ими прав в форме документа), изменяет их гражданско-правовой режим, лишая эти "инструменты финансового рынка" статуса объектов вещных прав. Поскольку данной проблемы не существует в англо-американском праве, которому неизвестны различия правового режима вещей и прав (и в котором отсутствуют сами обобщающие институты вещных прав и ценных бумаг), эти юридические различия не были учтены экономистами при рецепции "финансовых инструментов" в отечественное гражданское право.
Дата добавления: 2018-09-22; просмотров: 158; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!