II. УГЛУБЛЕНИЕ СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКИХ ПРОТИВОРЕЧИЙ 11 страница
В итоге голоса избирателей распределились следующим образом: Трумэн — 24,1 млн., Дьюи — 21,9 млн., Тэрмонд — 1,1 млн., Уоллес — 1,1 млн. Трумэн победил большинством всего в 2,2 млн. из относительно небольшого общего числа участников голосования в 48,7 млн.188 Учи- тывая примерное равенство полученных обоими главными кандидатами голосов, можно также считать, что республиканцы были наказаны за самоуверенность, внушенную им регулярно поступавшими в пользу Дьюи данными об опросах общественного мнения. Даже за день до выборов опрос Гэллапа свидетельствовал о том, что Дьюи идет впереди Трумэ- на 189. Наблюдатели отмечали, что победу Трумэну обеспечили органи- зованные рабочие, черные и фермеры. Бунт диксикратов, которого так опасался президент, привлек голоса афро-американцев на сторону Тру- мэна, ибо создавал ложное впечатление о его пылкой приверженности программе гражданских прав. Результаты голосования по выборам в конгресс также были в пользу демократов. В новом, 81-м конгрессе у республиканцев уже не было боль- шинства, оно перешло к демократам: в сенате теперь было 54 демократа и 42 республиканца, в палате представителей соответственно — 263- и 171 190. Обе главные буржуазные партии на выборах 1948 г. стремились поста- вить внешнюю политику вне партийных разногласий. Они отвергли пред- ложение Уоллеса широко обсудить международные вопросы и критически проанализировать внешнеполитический курс правительства. «Я всегда- стремился обеспечить внешней политике двухпартийную поддержку»,— писал впоследствии Трумэн191. Между тем время выборов совпало с обострением «холодной войны». Поскольку со второй половины 40-х го- дов поддержанный обеими буржуазными партиями антисоветизм стал ключевым элементом внешней политики США192, постольку его внут- ренней проекцией могла быть только поддержка ультраправых, начавших поход против всех прогрессивных и либеральных сил под флагом борьбы с «красной опасностью». Ни для кого не было секретом, что ведущая роль в осуществлении этого общего курса и его обосновании принадле- жала Трумэну, поэтому критика им правых и консерваторов в ходе из- бирательной кампании, отдельные заявления о миролюбивой направлен- ности внешнеполитического курса США не могли выглядеть ни убеди- тельными, ни искренними. Отношение организованных рабочих к кандидатуре Трумэна было не- однозначным. Президент Объединенного профсоюза рабочих автомобиль- ной промышленности У. Рейтер заявил, например, что обеспокоен раз- рывом между программой Трумэна и тем, как она проводится в жизнь. Дж. Льюис охарактеризовал Трумэна как человека, «полного злобной ненависти», чье пребывание па посту президента «опасно для страны... У него нет принципов, и он беззаботен в отношении правды. У него нет специальных знаний ни в одной области. Он не только опасен для объ- единенных рабочих угольной промышленности, но опасен для всей страны» 193. В целом же АФТ и КПП высказывались в пользу демократов. Вето Трумэна на закон Тафта—Хартли и его воинственные выступления про- тив антирабочего законодательства, рассчитанные, в сущности, на обман масс, сыграли свою роль. Главное — Трумэн сумел использовать полити- ческий капитал, нажитый демократами в период «нового курса». Как указывал Генеральный секретарь Коммунистической партии США Ю. Деннис, «избиратели вернули к власти администрацию, кото- рая обещала широкую программу социальных реформ, но которая про- должает находиться под контролем монополистов Уолл-стрит, привержен- ных двухпартийной империалистической политике и военной программе... На этих выборах массы отвергли партию, которую рассматривали как инструмент крайней реакции, крупного капитала. Действуя главным об- разом в рамках двухпартийной системы, они выразили свою сохраняю- щуюся приверженность новому курсу и традиции Рузвельта». Компар- тия отмечала также, что массы «проголосовали за отмену закона Тафта—Хартли, обуздание инфляции, решение жилищной проблемы, обеспечение гражданских прав негритянского народа. И хотя они прямо не отвергли план Маршалла и доктрину Трумэна... они выразили надеж- ду на возможность дружеского соглашения с Советским Союзом» 194, 186 New York Times, 1948, Sept, 23. 187 Никитин В. А. США: правый экстремизм — угроза демократии. М., 1971, с. 36. 188 Congress and the Nation, p. 8. 189 Ворисюк В. И. Указ. соч., с. 144. 190 Политические партии США в новейшее время/Под ред. Н. В. Сивачева. М., 1982, с. 272. 191 Truman H. S. Op. cit., vol.2, p. 246. 192 Загладил Н. В. Антисоветизм в глобальной стратегии империализма. М., 1981, с 33 193 New'York Times, 1948, Oct. 6. 194 Political Affairs, 1948, Dec, p. 1048. ПОЛИТИКА «ХОЛОДНОЙ ВОЙНЫ» И «АТОМНАЯ ДИПЛОМАТИЯ» 71 Глава вторая Политика «холодной войны» и «атомная дипломатия» 1. Иллюзия всемогущества В сентябре 1945 г., подводя итоги участию Соединенных Штатов во второй мировой войне, президент Г. Трумэн заявил в очередном обраще- нии к нации: американцы обладают «величайшей силой и мощью, кото- рых человечество когда-либо достигало»1. В контексте всемирной исто- рии это было прямым преувеличением, в рамках же истории США со- ответствовало действительности. Никогда в прошлом Соединенные Шта- ты не достигали такого уровня экономических и военных потенций, никогда их «присутствие» не распространялось так далеко за пределами своих границ, как к концу второй мировой войны. США вышли из вой- ны практически другой страной, их международные позиции кардиналь- но изменились по сравнению с предвоенным периодом, резко возросли имперские амбиции американского правящего класса. Но еще радикаль- нее изменился мир, в который Соединенные Штаты вступили в 1945 г.2 Война обошла стороной американскую территорию. Единственная из великих держав, участвовавших в войне, Соединенные Штаты не только не пострадали в результате военных действий, но и фактически разбога- тели на войне, приумножили свою экономическую и военную мощь. В 1945 г. их валовой национальный доход возрос более чем в 2 раза по сравнению с 1940 г., общие промышленные мощности увеличились на 40%, свыше 3/4 мировых запасов золота (без СССР) оказались сосредоточен- ными в США. К концу войны Соединенные Штаты стали сильнейшей военной державой в капиталистическом мире. На 1 сентября 1945 г. американские вооруженные силы насчитывали почти 12 млн. человек. Соединенные Штаты монопольно владели новым оружием колоссальной разрушительной силы — атомной бомбой. Мир опоясали сотни американ- ских военных баз, под контролем американской военной машины оказа- лись важнейшие мировые стратегические коммуникации. Усиление позиций США в капиталистическом мире в конце войны — проявление закона неравномерности развития капитализма, особенно на его империалистической стадии. Эскалация американской мощи шла в значительной степени за счет ослабления других капиталистических стран — как победителей, так и побежденных, резкого снижения их эко- номических и военных возможностей, их влияния на международной аре- не. В итоге второй мировой войны рухнул предвоенный баланс сил между великими империалистическими державами. Экономический, а следова- тельно, политический и военный центр империализма переместился из Европы в Америку. С окончанием второй мировой войны завершился про- цесс превращения США в главную страну капитализма, занявшую доми- 1 Hodgson G. America in Our Time. N. Y., 1978, p. 181. 2 История второй мировой войны, 1939—1945: В 12-ти т. М., 1973—1982. Т. 12. нирующее положение в капиталистическом мире. Все это и способствова- ло тому, что на исходе войны правящая элита США пребывала в состоя- нии своего рода эйфории имперского величия. У нее создалось преувеличенное представление о ресурсах и возможностях страны — психологический комплекс «самонадеянности силы», иллюзия всемогу- щества3. Взрывы атомных бомб над Хиросимой и Нагасаки, осуществленные под занавес войны, явились открытой демонстрацией возросшей мощи США, усиления их гегемонистских притязаний. Экстремистские круги господствующего класса Соединенных Штатов открыто требовали осуще- ствления широкой вненшеполитической экспансии, проведения жесткого курса в отношении революционно-демократических и национально-осво- бодительных сил в мировом масштабе. Быстро набирала силу идеологи- ческая концепция, обозначившая XX век «американским веком». В обста- новке укоренившихся представлений о безграничных возможностях США эта концепция стала восприниматься в Вашингтоне как конкретная внешнеполитическая программа 4. Однако уже в начале послевоенного периода возникло постоянно уси- ливающееся противоречие между имперскими устремлениями Соединен- ных Штатов и возможностями их реализации в стремительно развиваю- щемся мире. Столкнувшись с подобной ситуацией и намереваясь преодо- леть это противоречие, американский империализм сделал ставку на антикоммунизм и политику с «позиции силы». Реакционные круги США стремились ревизовать итоги второй мировой войны, ослабить Советский Союз, остановить развитие мирового революционного процесса. Вследствие влияния на внешнюю политику страны военных кругов у правящей элиты возникла милитаристская психология, имеющая тенден- цию искать силовые, а не политические решения международных проб- лем. В результате дипломатия Вашингтона все чаще стала подменяться «демонстрацией мощи», а внешняя политика сводиться к сколачиванию военных блоков. В то же время под влиянием милитаризации мышления в столице США укоренилось ставшее затем привычным нежелание ви- деть на международной арене равных партнеров. Формирование внешнеполитического курса США в послевоенные годы совпало со сменой вахты в Вашингтоне. В сложный период перехода от войны к миру у руля государственного корабля оказался новый прези- дент — Г. Трумэн, деятельность которого означала ревизию политики Рузвельта в ряде ее важных аспектов. Начиная с весны 1945 г. маятник политического механизма США медленно, но неудержимо клонился вправо. Либеральные деятели, окру- жавшие Ф. Д. Рузвельта, довольно быстро исчезли из вашингтонских «коридоров власти». 1 июля 1945 г. вместо Э. Стеттиниуса на пост госу- дарственного секретаря был назначен бывший сенатор, член Верховного суда Дж. Бирнс. Новая администрация отличалась от предществующей прежде всего своими внешнеполитическими взглядами. Представление Трумэна о месте и роли США в окружающем мире сводилось к месси- 3 Фулбрайт Дж. У. Самонадеянность силы. М., 1967. 4 США: политическая мысль и история/Отв. ред. Н. Н. Яковлев. М., 1976; Яков- лев А. Н. От Трумэна до Рейгана: Доктрины и реальности ядерного века. М., 1985; Swomley J., Jr. American Empire. The Political Ethics of Twentieth-Century Con- quest. L., 1970. 72 I. ПОСЛЕВОЕННАЯ АМЕРИКА ПОЛИТИКА «ХОЛОДНОЙ ВОЙНЫ» И «АТОМНАЯ ДИПЛОМАТИЯ» 73 анско-гегемонистской концепции в духе Pax Americana. «Хотим мы этого или не хотим, мы обязаны признать, что одержанная нами победа воз- ложила на американский народ бремя ответственности за дальнейшее руководство миром»,—заявил новый президент 19 декабря 1945 г.5 Рядом акций администрация Трумэна стремилась приспособить внешнеполити- ческий курс к этой доктрине. Развертывание антикоммунистической кам- пании, шовинистическая ориентация на «мировое лидерство» должны были, по ее расчетам, обеспечить достаточную степень внутренней ста- бильности для осуществления широкой экспансионистской внешнеполи- тической программы. 2. Ядерное оружие и внешняя политика Стремление разговаривать с Советским Союзом языком силы сущест- вовало в антикоммунистических кругах «большого бизнеса», среди газет- ных магнатов типа Херста, консервативных политиков, прямых антисо- ветчиков и профашистов в течение всей войны, но активно стало про- являться к ее концу, когда исход борьбы против фашистских держав благодаря победам СССР не вызывал сомнения. В самом рузвельтовском окружении имелись лица (У. Леги, Дж. Форрестол и др.), поддерживав- шие проведение политики «жесткости» по отношению к военному союз- нику США. Характерно, что уже летом 1944 г. посольство США в Москве сооб- щало в Вашингтон о якобы произошедшем «изменении» отношения совет- ского руководства к сотрудничеству с США, что в правительстве СССР наметилась «тенденция против сотрудничества». Посольство настаивало на изменении американской политики, подчеркивая, что Советский Союз «неверно интерпретирует» ее как «знак слабости» США6. Советник по- сольства Дж. Кеннан в письме своему коллеге Ч. Болену риторически вопрошал: почему американцы должны ассоциировать себя с советской внешнеполитической программой, «столь враждебной интересам атланти- ческого содружества в целом... и всему, что мы должны сохранить в Европе?» 7. Позднее, на склоне лет, Дж. Кеннан не раз и не два сетовал на оп- рометчивость решений Вашингтона в политике относительно СССР в сложный период перехода от войны к миру и на свою роль в этом воп- росе. Но тогда (после 1944 г.) он, по собственному свидетельству, считал, что «не только наша политика по отношению к России, но и наши пла- ны и обязательства в целом, касавшиеся создания послевоенного мира, базировались на опасном непонимании личных качеств, намерений и по- литического положения советских лидеров»8. В сущности, так оно и было, но не в том смысле, как это понимал Кеннан. Характерно, что сторонники ревизии внешней политики США в отно- шении СССР, делая упор на будто бы «изменившийся курс» СССР, ру- ководствовались вполне практическим мотивом: доказать, что у Америки- де нет иной альтернативы, кроме «жесткости». Несомненно, этот пропа- 5 Congressional Record, vol. 91, p. 12398—12399. 6 Foreign Relations of the United States, Diplomatic Papers, 1945: Vol. 1—9. Wash., 1960—1969, vol. 4. p. 998. (Далее: FRUS). 7 Bohlen Ch. Witness to History, 1929—1969. N. Y., 1973, p. 175—176. 8 Kennan G. F. Memoirs: Vol. 1, 2. Boston; London, 1967. 1972, vol. 1, p. 224. гандистский маневр оказывал влияние, в том числе и на многих сторонников сотрудничества с СССР. Однако нельзя забывать, что весной 1945 г. вашингтонская админист- рация ввиду продолжавшейся войны не только в Европе, но и в Азии настоятельно нуждалась в советской военной помощи и потому не была готова осуществить в полном объеме рекомендации сторонников «жест- кого» курса. Весьма важно и то, что в рассматриваемый период на всех уровнях американского общества — и в политических кругах, и в кругах общественности, и особенно в самой гуще народа США — существовало- сильное, подкрепленное совместным участием в антифашистской войне стремление к сотрудничеству с СССР. Смерть Рузвельта изменила ситуа- цию лишь в небольшом сегменте социально-политической структуры страны. Но это был нервный центр власти — правительство военного вре- мени, обладавшее большими возможностями для оказания влияния на общественное мнение. Говоря о переходе США от сотрудничества к конфронтации с СССР, видный американский специалист по международным отношениям Г. Мор- гентау сводил проблему к «отказу от традиционной дипломатии». После смерти Рузвельта, писал он, в США «не осталось ни личности, ни груп- пы, способной создавать и поддерживать тот сложный и деликатный механизм, с помощью которого традиционная дипломатия обеспечивала мирную защиту и реализацию национальных интересов» 9. Кеннан (уже в мемуарах) отмечал, что беда заключалась в чрезмерной милитаризации внешней политики США (и Запада в целом) 10. Все эти факторы, не- сомненно, имели место. Но главное состояло в том, что при такой поста- новке вопроса причины и следствия поменялись местами. Гораздо ближе к истине американский историк Д. Флеминг, который, связывая возник- новение «холодной войны» с политическими решениями Вашингтона, пи- сал, что действия Трумэна «перечеркнули годы работы Рузвельта... когда были заложены основы взаимопонимания с советскими руководи- телями» 11. Определенное влияние на изменение политического климата в Ва- шингтоне оказал У. Черчилль, взявший на себя роль внешнеполитиче- ского наставника «новичка» Трумэна. Черчилль убеждал Трумэна не ослаблять военной мощи страны в целях укрепления «позиции силы» в отношении СССР. Во время переговоров представителя Трумэна Дж. Дэвиса с У. Черчиллем в Лондоне в мае 1945 г. британский премьер- министр настойчиво проводил мысль о том, чтобы войска США не ухо- дили из Европы, считая, что их присутствие может быть использовано для дипломатического торга с СССР 12. В отличие от Рузвельта Трумэн с готовностью выслушивал советы о необходимости «твердости» по отношению к советскому союзнику. Он заявлял, что «не боится» (?!) русских, поскольку, как он считал, Совет- ский Союз «нуждается в нас больше, чем мы в нем», подчеркивая, что 9 Morgenthau H. Politics among Nations. N. Y., 1973, p. 529. 10 Kennan G. F. Memoirs, vol. 2, p. 139. 11 Fleming D. F. The Cold War and Its Origins, 1917—1960: Vol. 1 2. Garden City (N. Y.), 1961, vol. 2, p. 268. Подобную точку зрения высказывают Д. Клеменс и А. Верт. См.: Clemens D. Yalta. N. Y, 1970, p. 268—274; Werth A. Russia. The Post- war Years. N. Y., 1971, p. 56—61, 117—118. 12 FRUS, Diplomatic Papers, 1945, vol. 1. p. 64—78. 74 I. ПОСЛЕВОЕННАЯ АМЕРИКА ПОЛИТИКА «ХОЛОДНОЙ ВОЙНЫ» И «АТОМНАЯ ДИПЛОМАТИЯ» 75 его администрация рассчитывает на 85-процентное удовлетворение своих требовании к СССР. 20 апреля 1945 г. на совещании в Белом доме Трумэн подчеркнул: «Я намереваюсь быть твердым в моих отношениях с Советским прави- тельством» 13. Гегемонистский подход в решении международных проб- лем быстро набирал силу в американской столице. Следует отметить, что на совещании 23 апреля военный министр Г. Стимсон рекомепдовал проявить осмотрительность относительно пере- хода к «жесткому курсу». Он напомнил присутствующим членам кабине- та, что по «большинству военных вопросов... Советское правительство выполняло свои обязательства и что военные власти Соединенных Шта- тов привыкли полагаться на него». В действительности, говорил Стим- сон, советские руководители «делали больше, чем обещали». До того как принимать окончательное решение, он предлагал выяснить мотивы совет- ской политики в Восточной Европе: «...возможно, русские более реалисти- чески, чем мы, относятся к своей безопасности». Без понимания мотивов СССР, подчеркивал Стимсон, «мы встанем на опасный путь» 14. Генерал Маршалл со своей стороны заявил, что «возможность разрыва с Россией очень серьезна», в то время как Соединенные Штаты «рассчитывают на советское участие в войне с Японией в удобное для нас время» 15. Однако верх взяла противоположная точка зрения. Дж. Форрестол вы- сказался за немедленный «разговор без обиняков» с СССР. Трумэн под- держал эту линию 16. Сразу после этого совещания Трумэн встретился с народным комисса- ром по иностранным делам СССР В. М. Молотовым. Президент в резких словах выразил неудовольствие политикой СССР в Восточной Европе, прежде всего в Польше, требуя создания там правительства, угодного США17. Как позднее свидетельствовал У. Леги, присутствовавший на встрече, «прямой язык (Трумэна.— Авт.) не был смягчен вежливыми дипломатическими выражениями» 18. Этот «прямой язык» — точнее, полная бесцеремонность и цинизм — становится одной из характерных черт «трумэновской дипломатии». Бе- седуя 19 мая 1945 г. с Г. Гопкинсом перед поездкой последнего в Моск- ву в качестве личного представителя президента в связи с подготовкой Берлинской (Потсдамской) конференции, Трумэн заметил, что Гопкипс волен употреблять в разговорах с советскими руководителями либо дип- ломатический язык, либо «бейсбольную биту» 19. Внимательно следивший за переменами в Белом доме сенатор-республиканец А. Ванденберг, вы- разитель настроений реакционных кругов, зафиксировал в дневнике 24 апреля: «Умиротворение России, проводившееся Ф. Д. Рузвельтом, закончилось» 20. Под «умиротворением» Ванденберг понимал взаимовы- 13 Truman H. S. Memoirs: Vol. I, 2. Garden City (N. Y.). 1955—1956, vol. 1, p 72. 14 Цит. по: Ibid., p. 77-78. 15 Ibid., p. 79. Дж. Дэвис в письме Дж. Бирнсу назвал политику давления на СССР трагичной. См.: Новая и новейшая история, 1985, № 6, с. 131. 16 Truman H. S. Op. cit., vol. I, p. 77. 17 Yergin D. Shattered Peace. The Origins of the Cold War and the National Security- State. Boston, 1977, p. 81—83.
Дата добавления: 2018-08-06; просмотров: 239; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!