Формирование тактики как искусства боя 14 страница
Немало творчества и изобретательности в поисках неожиданных для противника тактических приемов проявили командиры-танкисты. Во время битвы за Днепр осенью 1943 года советским войскам удалось с ходу захватить плацдарм севернее Киева в районе Лютежа. Однако гитлеровцы любой ценой пытались его ликвидировать. Их контратаки следовали одна за другой. Наше командование приняло решение усилить оборонявшиеся на плацдарме войска танковыми частями. Но для их переправы не было ни моста, ни паромов. Тогда решились на необычное и рискованное дело - организовать переправу танков по дну реки. Преимущество такого способа состояло в том, что была достигнута необходимая быстрота переправы (за 8 часов было переправлено по дну реки 60 танков), а также обеспечена ее скрытность[127].
В целях достижения внезапности нанесения удара советские войска обычно использовали слабо прикрытые участки в обороне противника, которые находились чаще всего на труднодоступной местности.
Вот один из таких примеров. Командующий 65-й армией 1-го Белорусского фронта генерал П.И.Батов в операции "Багратион" принял решение нанести главный удар через болота и топи. Детальное изучение обороны местности позволило сделать вывод, что данное направление слабо прикрыто противником. Для продвижения тяжелой боевой техники через болота потребовалось подготовить бревенчатый колейный путь и гати, что и было сделано скрытно для врага. Удар на этом направлении застал немцев врасплох. Пленный командир 246-й пехотной дивизии генерал Мюллер-Бюлов на допросе сказал: «… как вы смогли скрытно сосредоточить массу войск в этих болотах, на открытой местности? Невероятно!... Главный удар через болота - в это я не верил…»[128].
|
|
|
Большое значение принципу внезапности придавалось в немецко-фашистской армии. В уставе «Вождение войск» (1937 г.) и других боевых уставах подчеркивалось, что все действия войск должны совершаться с величайшей скрытностью. Для обеспечения внезапности надлежит возможно дольше сохранять в тайне конечную цель действий, осторожнее использовать средства связи. Для сохранения в тайне перегруппировок рекомендовалось передвижения войск совершать в условиях, наиболее затрудняющих наблюдение противнику, главным образом с воздуха, для чего должны быть использованы ночь, дождливые и туманные дни.
В ходе боевых действий немецкое командование очень умело реализовывало на практике требования принципа внезапности. Во многих случаях немцам удавалось проведением дезинформации и маскировки обмануть наши войска, нанести по ним удар в то время, когда они не были готовы к его отражению. Арсенал применяемых ими тактических способов действий был весьма разнообразен. В их основе лежали стремительность удара, гибкость маневра, тщательное согласование боевых действий пехоты и танков с артиллерией и авиацией, глубокие прорывы в тыл и на фланги наших войск, психологическое воздействие на личный состав путем создания угрозы окружения, засылки диверсионных групп, высадки воздушных десантов, демонстративных действий на отвлекающих направлениях, передачи ложных радиограмм и т.п.
|
|
|
Формирование взглядов на роль и место фактора внезапности в армии США происходило под влиянием первой мировой войны. В результате обобщения боевого опыта в «Наставлении по боевой подготовке войск» (1921 г.) внезапность была впервые включена в перечень главных принципов ведения войны. Дальнейшее развитие это получило во Временном Полевом уставе армии США (1939 г.), в котором подчеркивалось, что «… эффект внезапности зависит от быстроты маневра действенности контрразведывательных мероприятий и эффективности средств, применяемых для введения противника в заблуждение…».
Опыт второй мировой войны еще больше укрепил взгляды командования армии США на возрастающую значимость внезапности в бою и операции. В Полевом уставе 1941 г. впервые сформулированы задачи по обеспечению внезапности в условиях обороны, где «…внезапность должна использоваться не меньше, чем в наступлении и достигаться введением противника в заблуждение относительно сил и дислокации обороняющихся войск, маскировкой, мерами боевого обеспечения, активным использованием сил прикрытия». Как результат развития взглядов на внезапность и маскировку в 1967 г. в США издается специальный устав FM- 31-40 (тактическая маскировка и введение противника в заблуждение). Устав подразделил меры маскировки и дезинформации на пассивные и активные.
|
|
|
Большое внимание уделяется исследованию внезапности в современных военно-теоретических трудах армии США. Американский генерал В.Плэтт отмечает, что «внезапность при правильном использовании является одним из самых результативных принципов для достижения цели с минимальными потерями»[129].
Среди военно-теоретических работ английских авторов, посвященных внезапности и военной хитрости, особо следует выделить труд Б.Х.Лиделл Гарта «Стратегия непрямых действий». Принцип внезапности он относит к числу заглавных принципов победы. В работе даются рекомендации, как достичь внезапности в операции, бою и перехитрить противника. «Выбирайте для своих действий такое направление, откуда противник менее всего ожидает удара…» - отмечает Лиделл Гарт, - … Выбирайте направление, на котором может быть создана одновременная угроза нескольким объектам…, не наносите удара всеми силами, пока противник начеку…; не возобновляйте наступления на том направлении (или в той же группировке) после того, как оно потерпело неудачу»[130].
|
|
|
Определенное развитие принцип внезапности получил в ходе современных локальных войн. В войне в Корее американцы достигали внезапности главным образом путем нанесения массированных комбинированных ударов с нескольких направлений - с моря, воздуха и суши с тем, чтобы застать противника неподготовленным использовать его уязвимые места «разрезать его линии снабжения, загнать в ловушку, поставить между молотом и наковальней»[131]. В целях достижения внезапности широко использовались новые виды оружия, в том числе реактивная авиация - истребители и истребители-бомбардировщики F-60, F-84, F-86, вертолеты, самолеты-снаряды, новые зажигательные смеси – термиты, белый фосфор, напалм, снаряженные в авиабомбах, специальных контейнерах, снарядах и фугасах.
В еще более широких масштабах в целях внезапности применялись новые средства вооруженной борьбы во время войны во Вьетнаме; истребители F-4с «Фантом», А-7D и F-III А. При нанесении ударов с воздуха для введения в заблуждение расчетов вьетнамских РЛС американцы практиковали ложные заходы на цель. Для этого специальные отвлекающие группы самолетов имитировали налёт с разных направлений. Такие группы следовали обычно на средних и больших высотах до границы поражаемой ЗУР зоны, а затем, вызвав на себя пуск ракет, совершали противоракетный маневр и уходили в сторону от цели по заранее разведанным маршрутам. Тем временем к цели с разных направлений подходили самолёты ударной группы. Они с одного или нескольких заходов наносили удары по объектам. Многое из этого опыта американцы использовали в операции «Буря в пустыне».
Принципиально новым боевым средством, применявшимся во Вьетнаме, были управляемые реактивные снаряды типа «Шрайк» и управляемые бомбы типа «Уоллай», «Хобо» с телевизионной головкой самонаведения, что обеспечивало точность и внезапность наносимых ударов.
Отечественное военное искусство в послевоенное время уделяло большое внимание принципу внезапности. Вышло немало капитальных работ по этой теме, среди них труды: В.С.Попова «Внезапность и неожиданность в истории войн» (1955), Н.И.Шеховцова «Способы достижения внезапности в годы Великой Отечественной войны» (1957), В.Г.Прозорова «Тактическая внезапность» (1958), «Внезапность в наступательных операциях Великой Отечественной войны» (1986). В 1988 г. вышла в свет книга генерала армии В.Н.Лобова «Военная хитрость в истории войн». В ней привлечено внимание к военной хитрости, показаны её роль и значение в военном искусстве. Автор отмечает, что под военной хитростью в военном искусстве следует понимать теорию и практику скрытности и введения противника в заблуждение[132]. В работах отмечается, что скрытность достигается маскировкой войск и объектов и противодействием разведке противника, а мероприятие по введению в заблуждение – дезинформацией, имитацией, демонстративными действиями и применением неизвестных противнику приемов и способов. Как следует из рассмотренного, бой – это во многом противоборство умов, борьба интеллектов. Среди многообразного арсенала тактических приемов, которые используют командиры, штабы, войска, чтобы одержать превосходство над противником, важнейшую роль играет внезапность. Этот фактор не поддается материальному выражению, трудно выразить математические критерии, определяющие заложенный в ней потенциал Но как показал опыт войн - оружие это в умелых руках поистине бесценно. Оно способно многократно повышать боевые возможности войск, обеспечивать победу меньшими силами над превосходящим противником. Ни один бой не обходится без того, чтобы в нем в той или иной форме не использовалась внезапность.
Историческая тенденция развитая военного дела такова, что чем мощнее, совершеннее поступает на оснащение войск оружие, тем больше возрастает потенциал внезапности в бою. Еще недавно этот фактор рассматривался как преходящий, сейчас правомерно утверждать, что он будет играть решающую роль в достижении успеха в любой инстанции, начиная от тактической и включая стратегическую, начиная от боя и включая войну в целом.
2.7 Решительное сосредоточение усилий на главном направлении
в решающий момент
Пожалуй, никакой другой принцип военного искусства не привлекал столь большое внимание с древних времен военачальников, военных теоретиков, историков, философов как принцип сосредоточения усилий. По его исследованию написано много военно-теоретических трудов. В различных источниках этот принцип именуется по-разному. Иногда его называют «принципом Эпаминонда» по имени первооткрывателя. Но нередко встречаются и такие наименования: «принцип концентрации сил», «принцип ударности», «принцип частной победы», «принцип экономии сил», «принцип численного превосходства», «принцип массирования»[133].
Появились эти названия не случайно. Они отражают эволюцию развития принципа в различные исторические периоды, понимание его сущности (рис.2.4.). Свое яркое внешнее проявление данный принцип находит в неравномерном распределении сил по фронту. Одним из первых полководцев, который блестяще использовал это был Эпаминонд. В сражении под Левктрами (371 г до н.э.) он решительно отступил от принятой тогда линейной формы тактических действий. Конечно, схематично трудно, да и невозможно отразить всю значимость применения принципа в разное время, искусство полководцев - в его использовании. Поясним это на примерах.
После Эпаминонда много нового привнес в этот принцип в эпоху рабовладения Александр Македонский. В отличие от Эпаминонда он массиро-
 |
вал на решающем участке не только пехоту, но и конницу, что значительно повысило ударную силу его войска.
Так, в битве при Гавгамелах, когда македонская армия встретилась с превосходящими в несколько раз силами персов под руководством Дария III, он построил свою армию в две линии, имея на флангах и в глубине тяжелую конницу. Это дало возможность Александру успешно отразить атаку противника и вместе с тем нанести мощный ответный удар по персам. Тяжелая конница македонцев, пройдясь по тылам персидской армии, завершила ее разгром.
В войсках Древнего Рима принцип ударности стал теснее связываться с принципом маневренности. Этому способствовало деление легиона на манипулы, что позволяло успешно действовать не только на равнинной, но и пересеченной местности, перегруппировывать при необходимости конницу и пехоту с одного участка фронта на другой и в глубину. Манипулы строились не сплошным фронтом, а с интервалом между ними. Они могли действовать в сомкнутом и разомкнутом построениях, т.е. более свободно маневрировать на поле боя. Это новое диалектическое качество римского военного искусства было подмечено Гегелем. Он писал: «Римское военное искусство отличается некоторыми особенностями по сравнению с греческим и македонским. Сила фаланги заключалась в массе и в сплоченности. И римские легионы были сомкнуты, но в тоже время расчленены в себе; они объединяли в себе обе крайности; сплоченность и раздробленность на легкие отряды, так как они сплоченно держались вместе и в то же время легко развертывались»[134].
Позже аналогичная эволюция в совершенствовании принципа сосредоточения усилий произошла в древнерусском военном искусстве. Замена недостаточно подвижного боевого построения «стена», применявшегося в походах Святослава Игоревича и других князей Киевской Руси, более маневренным трех-, а затем и четырехчленным боевым порядком типа «полочный ряд» давала возможность русским военачальникам в войнах XII-XIII вв. более гибко выбирать направления нанесения удара, согласованно применять пехоту и конницу, обеспечивая превосходство в силах либо на фланге, либо в центре, где создавались для этого выгодные условия.
Чем талантливее, прозорливее оказывался полководец, тем более искусные тактические приемы он применял в использовании принципа сосредоточения усилий войск. Александр Невский сделал новый шаг в развитии этого принципа в том отношении, что наносил комбинированный удар пехотой и конницей не на одном, а одновременно на двух направлениях (обычно на флангах) полками правой и левой руки в сочетании со сковывающими действиями с фронта. Это давало ему возможность окружать противника.
Так, в Ледовом побоище, несмотря на то, что «железный клин» рыцарской конницы неприятеля в начале глубоко продвинулся и практически смял полк «чело», но затем ударом с обоих флангов Александр сумел изменить ход битвы. 0н добился перелома, опрокинул боевой порядок противника и перешел в преследование.
По-иному использовал принцип сосредоточения усилий в битве на Куликовском поле московский князь Дмитрий. Поскольку войско хана Мамая превосходило по численности русское войско, то им был избран оборонительно-наступательный способ действий. Первоначально он сковал силы противника и лишь после того, как измотал и обескровил неприятеля, выбирал момент для нанесения по нему решающего удара силами засадного полка, что перевесило чашу весов в пользу русского войска. Достижению превосходства над татаро-монголами способствовало умелое сочетание принципа сосредоточения усилий с принципом внезапности и согласованного применения элементов боевого порядка. Дмитрий также опирался на моральное превосходство русского войска, боровшегося за справедливое дело - освобождение родной земли от чужеземных захватчиков.
С появлением артиллерии принцип сосредоточения усилий наполнился новым содержанием - помимо пехоты и конницы на избранное направление удара стали стягиваться орудия. Подобное имело место, к примеру, при штурме русскими войсками Казани. Иван Грозный здесь впервые сосредоточил довольно крупную по тем временам массу артиллерии - 150 осадных орудий. На Западе подобный способ массирования артиллерии успешно применил шведский король Густав-Адольф в тридцатилетней войне.
В преодолении многих противоречий и трудностей происходило развитие принципа сосредоточения усилий в войнах XVII-XVIII вв. - в период зарождения и утверждения линейной тактики. Она возникла на базе кремневого ружья со штыком, заряжаемого готовыми патронами, с дальностью стрельбы в несколько десятков метров и пушки с дальностью огня в несколько сот метров. Стремясь использовать в бою одновременно наибольшее количество огнестрельного оружия военачальники выстраивали войско в непрерывную линию в несколько шеренг. Каждая линия состояла из трех-четырех шеренг, дистанция между линиями составляла от пятидесяти до двухсот шагов. Такое построение отличалось громоздкостью. На поле боя войско двигалось шагом, соблюдая равнение по фронту. Маневр в бою не применялся. Силы распределялись равномерно по всему фронту.
В таких условиях трудно было изыскать возможности для того, чтобы преодолеть линейность, создать ударный кулак. Однако талантливые полководцы все же находили способы для сосредоточения усилий на каком-либо одном направлении. Так, в бою под Лесной (1708 г.) Петр Великий усилил главную линию гренадерскими ротами, а для наращивания усилий создал в глубине резервный отряд[135]. В Полтавском сражении (1709 г.) на главном направлении боевой порядок русских полков строился глубоким (в две линии), что давало возможность создавать превосходство над противником и развивать успех силами батальонов второй линии, а также силами общего резерва, который был довольно сильным (в составе 9 батальонов)[136].
Новым в развитии принципа сосредоточения усилий в полководческом искусстве Петра являлось то, что он добивался разгрома противника по частям.
Это достигалось умелым выбором времени нанесения удара. Например, отряд шведского генерала Левенгаупта у д.Лесной был разгромлен «летучим корпусом» до соединения его с главными силами. То же и в ходе Полтавской битвы: сначала был нанесен удар по колонне Росса, а затем и по главным силам шведской армии.
Более совершенные для своего времени способы применения принципа сосредоточения усилий находил П.А.Румянцев. В сражении под Кольбергом (1761 г.) он нанес удар по противнику, действуя не в линейном построении, как это делали многие другие военачальники в ту пору, а в батальонных колоннах. Создание в результате этого численного перевеса над противником на узком участке фронта позволяло добиться рассечения боевого порядка противника. Во время русско-турецкой войны (1769-1774 г.г.) в сражении у Рябой могилы (28 июля 1790 г.) Румянцев сосредоточил усилия не на одном, а на нескольких направлениях, чтобы нанести внезапный удар по противнику одновременно на широком фронте и тем распылить его силы. Это оказало решающее влияние на ход сражения. Опасаясь полного окружения и разгрома, татаро-турецкое войско оставило ранее занимаемые им районы и вынуждено было обратиться в бегство[137]. По-иному осуществлялось сосредоточение усилий в сражении у Ларга (7 июня 1770 г.), удар с фронта сочетался здесь с обходным маневром, совершенным внезапно ночью[138].
Как смелый новатор показал себя в применении принципа сосредоточения усилий, как и других принципов военного искусства, А.В.Суворов. Он творчески воспринял те тактические приемы, которые применял Румянцев и пошел в этом дальше. «Истинное правило военного искусства», - говорил он, - прямо напасть на противника с самой чувствительной для него стороны»[139]. Характерно, что умелый выбор направления удара и создание решающего превосходства в уязвимом для неприятеля месте его боевого порядка сочетались у Суворова с внезапностью и гибким маневром. Например, в сражении под Туртукаем он нанес удар там, где турки только что отразили вылазку русского отряда, а потому не ожидали скорой атаки русских.
В каждом сражении он наносил удар по-новому. На р.Адда Суворов расчленил на части растянутый фронт французской армии Моро. Это позволило ему в последующем создать превосходство на ее левом фланге. На реке Треббии Суворов сосредоточил усилия на своем правом фланге, с тем чтобы перерезать пути отхода французам на Тоскану и не дать возможности армии Макдональда соединиться с армией Моро.
Прежде чем вводить в дело главные силы, Суворов проводил своего рода разведку боем. В одних случаях, когда боевое построение противника было раскрыто неполно, он применял впереди боевой линии рассыпной строй егерских батальонов. Они завязывали бой и сковывали маневр неприятеля. Под их прикрытием развертывались и вступали в дело главные силы. Они использовали выгодный момент для нанесения решающего удара и обрушивались на неприятеля там, где намечался успех. В тех же случаях, когда была заранее проведена разведка и вскрыт замысел действий противника, Суворов сразу же наносил по нему удар главными силами, не давая ему опомниться (рис.2.5).
Дата добавления: 2018-08-06; просмотров: 248; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!