Перспективы торгового партнерства между ЕС и КНР.
В 2015 году ЕС и Китай отметили 40-летнюю годовщину установления официальных отношений. За истекший период стороны выстроили многоплановое взаимодействие. В настоящее время функционируют около 60 двусторонних диалоговых форматов разного уровня.
Основа экономических отношений между Китаем и ЕС – это торговля товарами, несмотря на политические заявления о сотрудничестве и в других сферах. Двухсторонние торговые отношения между ЕС и Китаем являются ключевыми как для самих экономик, так и для мировой торговли. Эти два игрока доминируют на евразийском континенте. Начиная с момента подписания торгового соглашения в 1978 году, торговые связи ЕС и Китая постепенно развивались, но с момента вступления Китая в ВТО в 2001-м, товарный оборот стал расти чрезвычайно стремительными темпами вплоть до мирового финансового кризиса в 2008 году. В 2008-2009 гг. КНР обеспечила поддержку евро, став крупным покупателем облигаций стран, испытывавших долговые проблемы. Если некоторые иностранные компании покидали ЕС, то китайские фирмы, напротив, расширяли своё присутствие. После непродолжительного спада объёмы двухсторонней торговли продолжили расти, но уже c гораздо более медленной динамикой, и к 2017 году достигли €573 миллиардов, превысив показатели 2000 года более чем в 5 раз.
На рисунке 2.2.1 представлена динамика торговли ЕС с Китаем за период с 2012 по 2017 гг.
Рис.2.2.1 – Торговля КНР с ЕС в 2012 – 2017 гг. (млрд. евро)
|
|
|
Источник: Eurostat
Китай – второй по значимости торговый партнёр для Евросоюза после США, но при этом главный источник импорта для ЕС: на него приходится 20,2% (€374,8 миллиардов) всего мирового импорта союза и в два раза меньшая доля экспорта ЕС – 10,5% (€198,2 миллиардов) Из рисунка 2.2.1 очевидна сильная диспропорция в стоимостном выражении между импортом и экспортом. Существующее двукратное превосходство экспорта из Китая в ЕС над импортом, приводит к значительному торговому дефициту в ЕС. При этом далеко не все страны испытывают торговый дефицит с Китаем: Германия, Финляндия и Ирландия являются нетто-экспортёрами.
Структура товарного экспорта Китая подтверждает тезис о «мировой фабрике».Основная доля экспорта страны – 91%, приходится на потребительские товары и различные промышленные изделия:
- машины и транспортное оборудование (50% в экспорте);
- другие промышленные изделия (21%);
- текстиль и одежду (12%);
- различные другие полуфабрикаты и компоненты (8%).
Также именно в товарных позициях этих категорий наблюдается наибольший рост: за 5 лет экспорт научного и контрольного оборудования вырос на 61%, энергогенерирующего оборудования – на 56%, автомобилей – на 46%, телекоммуникационного оборудования – на 41%. С одной стороны, эти данные говорят о росте инновационности китайской экономики и переходе на производство товаров с высокой добавленной стоимостью. С другой стороны, глобальные производственные цепочки занимают особенную роль во внешнеторговых отношениях ЕС с Китаем. Отличительной чертой внешней торговли этих экономик является довольно сильная схожесть структуры экспорта и импорта. Между странами идёт интенсивная внутрисекторальная торговля. Две трети европейского импорта из Китая приходится на составные части, полуфабрикаты и компоненты, которые позволяют европейским производителям значительно экономить на издержках. Определённый парадокс состоит в том, что в вышеупомянутых условиях рост импорта подобных номенклатурных позиций из Китая ведёт к увеличению объёмов экспорта компаний ЕС по всему миру, в том числе и в Китай.[21]
|
|
|
Большую долю в экспорте Китая составляет текстиль и одежда - €39 млрд. или 11% общего экспорта. Это исторически сложившаяся экспортно-ориентированная отрасль Китая. И если экспорт готовых предметов одежды продолжительное время стагнирует – за 5 лет объёмы экспорта практически не изменились, то объёмы текстиля, направляемого в ЕС выросли на 29%. Причина отсутствия добавочного спроса на предметы одежды кроется в эффекте высокой базы, так как Китай уже долгое время удерживает мировое лидерство по экспорту одежды, в конкуренции с ЕС, являющимся вторым крупнейшим игроком на этом рынке, в потере конкурентных преимуществ китайскими производителями из-за растущих заработных плат, в недостаточно привлекательном дизайне и низком качестве продукции. Ввиду этих факторов, ожидается, что в среднесрочной перспективе экспорт предметов одежды медленными темпами будет падать. Схожий тренд ожидает и текстильную отрасль в долгосрочной перспективе, так как Китаю всё труднее будет конкурировать с ЕС, Индией, США, Турцией и Пакистаном из-за сокращающегося ценового преимущества.
|
|
|
Товарная структура импорта и экспорта КНР со странами ЕС приведена в Приложении 3.
В целом, экспортный потенциал Китая в привычных экспортно-ориентированных отраслях близок к насыщению. Основная причина – постоянно возрастающая стоимость трудовых ресурсов в стране. Одним из вариантов противодействия данной тенденции может выступить усиливающаяся роботизация промышленного сектора Китая. При поддержке китайского правительства, с его инициативой «Сделано в Китае 2025» по развитию производств и усилению автоматизации, предполагается, что к 2019 году почти 40% мирового предложения рынка промышленных роботов будет сконцентрировано в Китае. Более того, цель по плотности роботизации на 2025 г. – 150 единиц на 10000 работников, что ниже, чем текущий уровень роботизации в самых технологически развитых странах: в Южной Корее – 531 единица, в Германии – 301, в США – 176, но с учётом огромной численности трудовых ресурсов, Китай планирует лидировать по этому показателю в абсолютных величинах. Поэтому, скорее всего, структура товарооборота и его товарные объёмы могут значительно измениться в ближайшем десятилетии. Реформы в Китае уже продолжительное время нацелены на уход от массового производства товаров, требующих наличия огромной базы низкоквалифицированных трудовых ресурсов, и увеличение доли товаров с высокой добавленной стоимостью, а также усиление своих позиций на рынке услуг. Переориентация на внутренний спрос и уход от экономики, основной движущей силой которой было наращивание экспорта, также приведёт к изменению в структуре торговли.
|
|
|
В свою очередь, товарный поток из ЕС в Китай значительно более диверсифицирован: в структуре экспорта ЕС по сравнению с Китаем в 6 раз выше доля продукции топливной и горнодобывающей промышленности (6% всего экс- порта), в 3 – доля сельскохозяйственных продукции (9%), в 2,6 – товаров химической промышленности (13%). Но и в случае ЕС тоже существует сильная концентрация в одной отрасли: товаропоток на 54% в стоимостном выражении представлен продукцией машиностроения. Причём только на транспорт приходится четверть всего экспорта. Более того, прогнозируется, что продажи автомобилей в Китае до 2020 г. будут расти темпами в 5% и достигнут 24 млн. штук в сравнении с 19 миллионами в 2015-м. Ещё больший потенциал у рынка авиаперевозок: ожидается, что китайские авиалинии закупят самолётов на сумму более $1 триллиона в течение следующих 20 лет. И этому прогнозу уже есть косвенное подтверждение: в июле 2017 Airbus заключил контракт на поставку 140 самолётов стоимостью €23 миллиарда. Поэтому у превалирующей экспортной статьи ЕС есть значительный потенциал роста.
В целом же, экспортный товарный поток из ЕС может значительно вырасти благодаря росту внутреннего потребительского рынка в Китае. Если в 2017 году внутреннее потребление в Китае оценивалось в $4,4 триллиона, то прогноз на 2021 год даже при замедлении китайской экономики до 5,5% – $6,1 триллионов, т.е. только прирост будет примерно равен размеру текущего потребительского рынка Германии или Великобритании. Самый большой потребительский рынок, растущие доходы населения и изменения во вкусах и предпочтениях потребителей позволят, и в дальнейшем, сохранять и наращивать экспорт промышленной, транспортной, химической и высокотехнологичной продукции.[22]
Альтернативным источником роста может стать сельскохозяйственная сфера. Исторически сложилось, что агропродовольственный сектор является одним из самых закрытых в двухсторонней торговле между странами, что, в принципе, отражает общемировую ситуацию. Но имеются определённые подвижки в этой области. В подтверждение данного тезиса, за последние пять лет экспорт из ЕС в Китай мяса и мясопродуктов вырос на 248% до почти €3 млрд, категории различных пищевых продуктов по классификации SITC – на 198% до €2,1 млрд, молочных продуктов – на 123% до €1,1 млрд. По прочим подкатегориям агропродовольственного сектора также наблюдался значительный рост, хотя их абсолютная доля не столь весома в общем экспорте. В целом, экспорт продуктов питания из ЕС в Китай вырос за 5 лет на 115% до €9,7 миллиардов, показав самые большие темпы роста среди всех подкатегорий экспорта.
На наш взгляд, в среднесрочной перспективе продолжится наращивание объёмов поставок в Китай продукции агропродовольственного сектора, так как страна стала четвёртым самым крупным импортёром продуктов питания в мире и внутренний рынок продолжает расти годовыми темпами в 15%. Также нельзя не отметить, что потребительские привычки китайских покупателей меняются в связи с улучшением благосостояния и усилением глобализации. Европейские продовольственные товары ценятся на мировом рынке за свои органолептические свойства и соответствие высоким стандартам качества, в то время как китайские потребители не всегда доверяют безопасности. Этот фактор также внесёт свой вклад в общий рост экспорта.
К тому же, дополнительный товарный поток от продукции агропродовольственного сектора может быть крайне высоким, если Китай и ЕС смогут прийти к консенсусу по вопросам доступа на эти рынки: существует большое количество высоких таможенных пошлин, технических регламентов, стандартов качества и требований в области норм фитосанитарного контроля, которые не позволяют вести эффективную торговлю. При этом существует явная асимметрия по уровню доступа к рынку – в Китае значительно выше импортные тарифы, больше административных ограничений, менее прозрачны процедуры сертификации, чем в ЕС. К примеру, средневзвешенные применяемые импортные пошлины в агропродовольственном секторе составляют 12,3% в Китае и 6,9% в ЕС. Поэтому потенциальные изменения в двухстороннем сотрудничестве, направленные на развитие свободного продовольственного рынка с более равноправным доступом, позволят значительно нарастить товарооборот между странами, хотя и возымеют более сильный эффект на экспортный потенциал европейских производителей.
Импортные пошлины, как и прочие всевозможные торговые ограничения и протекционистские барьеры играют огромное значение во внешнеторговых отношениях между рассматриваемыми экономиками. Существует целый ряд проблемных мест в этой сфере. Прежде всего, ЕС обвиняет Китай в нарушении антидемпингового законодательства. Широкую известность приобрёл уже разрешённый торговый спор о солнечных панелях в 2013 году, экспортированных Китаем только в 2011 году на сумму более €20 миллиардов, а также спор о телекоммуникационном оборудовании в 2014, годовой экспорт в ЕС которого превышает €1 миллиард.[23] В текущее время наиболее остро стоит проблема демпинга в сталелитейной отрасли со стороны Китая. ЕС обвиняет Китай в поддержке своей сталелитейной промышленности через субсидии и налоговые льготы, которая ведёт к искусственно заниженным ценам на продукцию на европейском рынке, и поэтому ввела компенсационные импортные пошлины. Но точка в этом вопросе ещё не поставлена и поиск компромисса продолжится. В целом, взаимозависимость и взаимодополняемость в торговом и инвестиционном аспектах Китая и ЕС не позволяют им перейти к стадии эскалации и спиралевидной модели развития конфликта в сфере торговой политики – излишнего протекционизма, демпинга и введения заградительных административных барьеров.
Одна из причин подобных споров в том, что местные производители в Евросоюзе больше не могут конкурировать даже на внутреннем рынке с более дешёвыми товарами из Китая, часто справедливо обвиняя китайских конкурентов в демпинге, и требуют справедливых и равных торговых условий или введения протекционистских мер. Также, в определённых отраслях Китая, к примеру, в сталелитейной, наметился кризис перепроизводства, и производители отчаянно ищут рынки сбыта, а ЕС – основной торговый партнёр. Кроме того, определённая централизация и плановость в управлении экономикой Китая позволяет стране быстрее подстраиваться под новые тренды как в случае с солнечными панелями: в 2009 производственные мощности составляли 6,5 ГВт, но к 2012 Китай смог нарастить их в 8,5 раз до уровня в 55 ГВт на фоне роста интереса к возобновляемым источникам энергии, что привело с одной стороны, к увеличению экспорта в ЕС до €20 миллиардам (7% всего импорта из Китая в 2012-м), а с другой – к возникновению торгового разбирательства и перепроизводству в стране, так как произведённые объёмы составили 150% глобального спроса. Следовательно, упомянутые отличительные черты китайской экономики позволяют в короткие сроки видоизменять структуру и объёмы товарооборота с далеко идущими и не всегда просчитываемыми последствиями.
С другой стороны, представители ЕС и европейский бизнес крайне недовольны условиями доступа на многие китайские рынки. Применяемые промышленные импортные тарифы находятся на уровне чуть ниже 4% в ЕС и 8% в Китае. Но настоящей проблемой, ограничивающей экспортный потенциал ЕС, является не средний уровень тарифов, а многократно превосходящее количество тарифов в Китае с уровнем выше 15% (1400 позиций в КНР и 45 – в ЕС): даже несмотря на то, что большая часть подобных китайских тарифов приходится на текстильные изделия, многие из них затрагивают значимые статьи экспорта ЕС - различное оборудование, электрические изделия, автомобильные комплектующие и компоненты, в то время как ЕС имеет высокие заградительные пошлины только в агропродовольственном секторе. Подстегнуть рост товаропотоков может и упрощение доступа для иностранных компаний на рынки госзакупок. Если доступ на европейский рынок для китайских компаний имеет лишь определённые ограничения, то китайский рынок закрыт для европейского бизнеса практически во всех сферах, кроме случаев, когда у китайских компаний нет необходимых технологий и опыта. Развитие отношений в сфере госзакупок увеличит поставки сырья и оборудования, необходимого подрядчиками для выполнения работ, приведёт к обмену опытом, сделает этот рынок более прозрачным, а компании более эффективными.
Резюмируя, экономический потенциал двух экономик весьма значительно ограничен ввиду наличия подобных торговых ограничений и запретов. Поэтому ЗСТ могла бы стать новой точкой роста для двухсторонних отношений. Согласно исследованиям, соглашение о ЗСТ позволит удвоить экспорт из ЕС в Китай и на 60% увеличить экспорт в обратном направлении.[24]ЗСТ также приведёт к упрощённому доступу на рынок товаров и большей вовлечённости стран в экономики друг друга. К тому же, ЗСТ позволит отвечать вызовам современности и текущей глобальной конъюнктуру: падению роли ВТО и усилению региональных интеграционных объединений – АСЕАН, АТЭС, ТТП, CETA.Помимо этого, снятие барьеров позволит сделать многие отрасли, в первую очередь, китайской экономики более конкурентоспособными, что, в свою очередь,приведёт к ещё более значительной вовлечённости Китая в торговлю с ЕС. Стоит отметить, что для развития торговых отношений в товарном секторе необходимо не только обнуление двухсторонних тарифов, но и значительное сокращение административно-регуляторных барьеров в ценовом аспекте, которые часто представляют собой главную преграду на пути интенсификация товарных потоков.
Важным аспектом, влияющим на будущее торговых отношений между рассматриваемыми экономиками, является, активно обсуждаемая в экономических и бизнес-кругах в связи с нарастанием изоляционистских и протекционистских настроений в мировой экономике, идея решоринга. Решоринг, процесс возврата раннее выведенного в оффшоринг производства на отечественную производственную площадку, рассматривается как мера, позволяющая усилить внутреннюю экономику за счёт реиндустриализации и ослабления экспортного потенциала конкурирующих экономик. У этого феномена есть ряд причин: рост издержек на производство в привычных зонах оффшоринга, прежде всего в Китае, за счёт повышения заработных плат и роста прочих производственных трат; излишне протяжённые многоуровневые глобальные цепочки стоимости, приводящие к ухудшению качества товаров и повышению логистических рисков; необходимость усиления конкурентоспособности экономики и создания дополнительных рабочих мест; необходимость быть ближе к потребителю; различные политические мотивы. Первопроходцем в этой области стали США, и этот тренд только усилился с приходом к власти президента Трампа. Китай, будучи несколько десятилетий основным направлением оффшоринга, теперь рискует потенциально потерять больше всех от противоположного тренда. Одна из основных причин – возросшая только за последнее десятилетие на 320% средняя заработная плата работника в стране.[25]
Касательно ЕС, страны союза не были так вовлечены в перенос производств в другие регионы, как США, предпочитая размещать производства в менее развитых странах Европы, при этом в ряде случаев решоринг имел место быть в 1990-х и даже 1980-х. Тем не менее, в настоящее время идеи решоринга весьма популярны в ЕС: Великобритания рассматривает его как способ балансировки своей экономики (увеличение промышленного производства на 6-12 миллиардов фунтов к середине 2020-х), Германия - как важный фактор для развития промышленного сектора в будущем (400-700 компаний в год вовлечены в подобные мероприятия) , Италия - как способ конкуренции с Китаем в таких областях как производство мебели и текстильных изделий, где у стран существуют значительные противоречия (брендирование по принципу «100% сделано в Италии»). Но пока что этот процесс - скорее декларация намерений со стороны европейского бизнеса и Брюсселя, а не активный процесс реиндустриализации. Согласно EuropeanManufacturingSurvey, в 2014 году на каждую компанию, вовлечённую в решоринг, приходилось более трёх компаний, занимающихся оффшорингом. Поэтому решоринг из Китая в ЕС пока не так значителен, но перенос производств из Китая в развивающиеся страны с меньшими производственными издержками представляет опасность для Китая и может серьёзно подорвать объёмы экспорта в ЕС в долгосрочной перспективе в случае развития тренда и слабого противодействия со стороны Китая. Исходя из этого, можно сделать вывод, что решоринг не сильно отразится на структуре и объёмах товарных потоков между экономиками ЕС и Китая в ближайшие 3-5 лет, но может иметь далеко идущие последствия в долгосрочной перспективе.
На будущее двухсторонней торговли товарами между ЕС и Китаем также очень сильно влияет логистическая составляющая. Существует две проблемы: дисбаланс в физических объёмах товаропотоков между странами и до последнего времени крайне остро стоявший вопрос об эффективном сухопутном транспортном коридоре, который был бы компромиссом между дорогими, но скоростными авиаперевозками и сравнительно дешёвым, но крайне медленным морским транспортом. Касательно первой проблемы, Китай экспортирует в среднем на 20% больше в весовом выражении продукции, чем импортирует из ЕС. В абсолютных значениях эта цифра превышает 100 миллионов тонн. Это приводит к неэффективному использованию транспортного парка, необходимости возврата в Китай только частично загруженных судов, порожних контейнеров, которые являются основной тарой для перевозки многих номенклатурных товарных позиций, что, в свою очередь, ведёт к увеличению транспортных издержек и потенциально уменьшает объём двухсторонних товарных потоков. Упомянутая ранее возможность создания ЗСТ между странами позволила бы частично сбалансировать товарные потоки, так как одна из основных причин вызывающих асимметрию в торговых отношениях между странами – значительно более строгие ограничения доступа на китайский рынок продукции из ЕС: в среднем в 2 раза более высокие тарифы на импорт товарных позиций и на 60% более высокие в стоимостном выражении нетарифные ограничения. Снятие даже части этих барьеров подстегнёт рост товарного экспорта из ЕС, что положительно отразится как на логистической составляющей, так и на двухсторонних отношениях стран в целом.
В свою очередь налаживание эффективного транспортного сообщения через Транссибирскую магистраль, а также форсированное развитие китайского экономического пояса Шёлкового пути потенциально могут решить вторую проблему и тем самым способствовать ещё более активной торговле между экономиками. Развитие сухопутных транспортных коридоров позволяет не только увеличить объёмы поставок товаров привычных экспортных категорий, но и заняться торговлей новыми товарными позициями, которая раннее была недоступна из-за отсутствия возможности доставлять не очень дорого, но сравнительно быстро. Эти факторы могут способствовать постепенному выравниванию товарных потоков между ЕС и Китаем в объёмном выражении, хотя и не так сильно повлияют в среднесрочной перспективе на торговый оборот в стоимостном выражении. Тем не менее, большая сбалансированность натуральных объёмов товарных потоков приведёт к упрощению и удешевлению логистики, что в конечном итоге, окажет благоприятное воздействие на развитие двусторонних товаропотоков.
По мнению разных экспертов, экономистов, объем внешней торговли между Китаем и Европейским союзом к 2020 году может увеличиться с нынешних 500 млрд. долларов до около 800 млрд. долларов. При этом доля грузоперевозок между Китаем и Европой увеличится до 170 млн. тонн. Как мы видим, существуют серьезные перспективы экономического сближения Китая и Европы в ближайшей перспективе. Если это произойдет, то США значительно утратят свое экономическое влияние в Европе и будут вынуждены проводить свою торговую политику в фарватере китайской. Это противоречит нынешней внешнеторговой политике Америки, а поэтому, скорее всего, в ближайшем будущем со стороны администрации Д. Трампа следует ожидать громких заявлений в адрес противодействия «торговой экспансионистской политики» Китая.
В контексте дальнейшего развития торговых отношений между Китаем и Европой важную роль играет строительство РФ высокоскоростной железной дороги Москва – Казань. Эта магистраль – часть более масштабного проекта, транспортного коридора «Евразия». Магистраль до Владимира, которую в будущем продлят до Казани, станет первым участком высокоскоростной магистрали (ВСМ) «Евразия». Предполагается соединение двух самых мощных мировых систем высокоскоростных железных дорог – Китая (свыше 23 тысяч километром магистралей ВСМ) и Европы (более 7 тысяч километров) для перевозки грузов и пассажиров. Первые высокоскоростные поезда по этому маршруту смогут пойти уже в 2023 году. Морской транспорт постепенно уступает в конкуренции и авиации, и автомобильному и железнодорожному транспорту в перевозке наиболее дорогих видов грузов, как правило, не крупнотоннажных, а поэтому именно сейчас важно развивать эту магиcтраль для скорейшего открытия нового транспортного коридора.
Исходя из вышеприведенных фактов, можно сделать вывод о том, что развитие торговых отношений между Китаем и ЕС имеет достаточно большие перспективы. Учитывая тот факт, что европейские страны и Китай взаимно заинтересованы в развитии торговых отношений, существует предположение о том, что дальнейшее развитие таких проектов, как «Новый экономический Шелковый путь» и «Морской шелковый путь ХХІ века», а также сухопутного коридора «Евразия» в позитивном отношении скажется на увеличении товарооборота. В дальнейшем развитие внешнеэкономических отношений может привести к увеличению объемов взаимных инвестиций в различные отрасли.
Подводя итоги, можно утверждать, что основной потенциал роста между странами уже был воплощён в жизнь и теперь необходимо найти новые точки роста. Маловероятно, что темпы роста товарооборота между Китаем и Евросоюзом в следующем десятилетии близко приблизятся к уровням 2000-х, хотя вполне возможно ожидать динамику уровня 2010-х в случае реализации серьёзных экономических реформ, таких как отказ от политики протекционизма, гармонизации таможенных режимов и процедур и создания зоны свободной торговли как последней ступени торговой интеграции между странами. Основной способ сохранения устойчивости долгосрочных торговых отношений между экономиками - сбалансировать структуру торговли и объёмы товарных потоков. Отчасти сбалансировать двухстороннюю торговлю может постепенная переориентация китайский экономики на внутренний спрос и развитие инновационного потенциала вместо форсированного наращивания привычных статей экспорта. Со стороны ЕС, развитие экспорта транспортной, агропродовольственной и потребительской продукции полагается наиболее привлекательным и благоприятным как для Евросоюза, так и для двухсторонних торговых отношений. В основе будущих внешнеторговых отношений между Европейским союзом и Китаем должен лежать принцип синергии, который будет не просто запротоколирован, но и будет воплощён в жизнь.
Дата добавления: 2018-06-27; просмотров: 354; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!