Определение критерия принципа добросовестности
Принцип добросовестности является одной из наиболее распространенных тем в исследовании гражданского права. В большей степени этому содействует его упрочнение в новой редакции ГК РФ и масштабное использование в судебной практике.
В научных источниках, несмотря на отсутствие согласованности в понимании этого принципа, добросовестность считается разделять на субъективную (состояние лица с точки зрения его действительной справедливости, необходимой убежденности в правомерности собственных поступков) и объективную (объективное соотношение поступков субъекта разумным ожиданиям отдельных третьих лиц, для охраны которых исходя из обязанностей закона или из существа обязательства и закреплено требование добросовестности).
Именно в отношении истолкования объективной добросовестности не умолкают исследовательские дискуссии и не прекращаются споры в судах. Согласно п. 3 ст. 1 ГК РФ при закреплении, осуществлении и защите гражданских прав и при выполнении гражданских обязанностей участники гражданских правоотношений должны действовать добросовестно. В силу п. 4 ст. 1 ГК РФ никто не вправе извлекать преимущество из своего незаконного или недобросовестного поведения.
Современное законодательное урегулирование рассматривается судебной властью через взгляд объяснений, установленных в п. 1 Постановления Пленума ВС РФ №25, согласно которым, расценивая поступки участников как добросовестные или недобросовестные, необходимо основываться на поведении, ожидаемом от любого участника гражданского оборота, учитывающего права и законные интересы другого участника, способствующего ей, в том числе в приобретении нужной информации[29].
|
|
|
Конституционно-правовой смысл, содержащийся в Постановлении Конституционного Суда РФ от 22 июня 2017 г. № 16-П по делу о проверке конституционности положения п. 1 ст. 302 ГК РФ, дает возможность признавать добросовестным приобретателя недвижимого имущества, если только из определенных судом обстоятельств дела с прозрачностью не следует, что это лицо осведомлено об отсутствии у отчуждателя права распоряжаться данным имуществом или, исходя из определенных обстоятельств дела, не проявило необходимой осмотрительности и должной осторожности, при которых могло узнать об отсутствии у отчуждателя такого права[30].
Возможно утверждать, что в российской судебной практике установилось восприятие добросовестности через такие определения как «разумность», «осмотрительность», «ожидаемое поведение участника гражданского оборота». Как правило, использованию оценочных категорий с неотвратимостью предшествует их обоснование, отрицательные черты которого заключены в субъективном восприятии и абстрактном характере определяемых терминов. Вместе с тем настоящее правовое регулирование нельзя представить без устоявшихся норм. При их отсутствии обеспечение равновесия прав и законных интересов участников гражданского оборота оказывается трудновыполнимым заданием. Однако в последнее время требования к ожидаемому поведению, которые предъявляются судами к обычным участникам гражданского оборота, повысились настолько, что на практике не редко это приводит к абсорбции принципа презумпции добросовестности, закрепленного в п. 5 ст. 10 ГК РФ.
|
|
|
Очень часто именно участник, приобретший имущество у незаконного отчуждателя, под риском признания ее недобросовестной вынужден доказать в процессе, что он принял все реальные меры для выявления незаконности действий сторой стороны.
В качестве наглядности возможно привести пример, когда Верховный суд РФ, опираясь лишь на факты реализации имущества по заниженной цене, предположил, что приобретатель имущества, проявляя обычный при таких обстоятельствах уровень осторожности, должен выяснить, у кого была приобретена собственность продавцом, имеется ли какая-нибудь заинтересованность между продавцом и предыдущим собственником имущества, не находится ли предыдущий собственник имущества в состоянии банкротства, и не совершена ли сделка между продавцом и предыдущим собственником в период недоверия, и, наконец, соответствуют ли первоначальная сделка требованиям Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)». Вызывает некоторые сомнения, что все указанные выше условия должен совершить контрагент, приобретающий имущество по заниженной цене, руководствуясь только лишь обычным уровнем осторожности. Ведь законные интересы участников сделки по договору купли-продажи всегда противоположны. О.В. Мазур делает вывод о том, что несоизмеримость встречных условий и требований по договору сама по себе не может являться самостоятельным основанием для квалификации поступков стороны, получающей выгоду от заключения договора, как недобросовестного. Требование добросовестного поведения субъекта при заключении договора не может допускать заботы о выгодности существенных условий сделки для контрагента в силу соответствующего переговорному процессу противоречия интересов[31].
|
|
|
В другом случае по мнению Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от гражданина, имеющего расчетные счета в банке, дополнительно совершающего сделки по внесению вкладов на сумму свыше 50 000 000 рублей, следует ожидать повышенного внимания и осмотрительности к документам, выдаваемым в подтверждение факта внесения личных накоплений в депозит. Как установлено судами, гражданин имел в банке несколько счетов, по которым он на протяжении длительного времени регулярно совершал расчетные операции с использованием банковских карт. Следовательно, он являлся клиентом банка, имел опыт в сфере взаимоотношений с кредитной организацией и не мог не знать, что безналичные денежные средства вкладчика существуют в виде записей на депозитном счете обладателя[32]. Фактически суд предположил наличие у вкладчика специальных знаний в области банковского дела и вменил вкладчику необходимость совершения действий по контролю за открытием банком депозитных счетов по его вкладам.
|
|
|
Повышаются требования к ожидаемому (разумному) поведению и на законодательном уровне. Так в письме ФНС России от 23.03.2017 г. № ЕД-5-9/547 «О выявлении обстоятельств необоснованной налоговой выгоды» налоговым органам предлагается особое внимание уделять оценке достаточности и разумности принятых налогоплательщиком мер по проверке контрагента. В целях оценки действий налогоплательщика необходимо оценивать обоснованность выбора контрагента проверяемым налогоплательщиком, исследовать вопросы, отличался ли выбор контрагента от условий делового оборота или установленной самим налогоплательщиком практики осуществления выбора контрагентов, каким образом оценивались условия сделки и их коммерческая привлекательность, деловая репутация, платежеспособность контрагента, риск неисполнения обязательств, наличие у контрагента необходимых ресурсов (производственных мощностей, технологического оборудования, квалифицированного персонала) и соответствующего опыта, заключались ли налогоплательщиком сделки преимущественно с контрагентами, не исполняющими своих налоговых обязательств[33].
Перечисленные выше примеры наглядно демонстрируют необходимость формулирования критериев добросовестности. Иначе требования, которым отвечает стандарт разумного и добросовестного поведения, могут сколь угодно повышаться, а объем действий, которые должен совершить участник гражданского оборота, увеличиваться. Следует отметить, что вопрос о добросовестности возникает, как правило, в двух случаях: приобретения имущества или имущественного права у неуправомоченного отчуждателя и злоупотребление правом. В обеих ситуациях, за редким исключением, можно предположить действия, которые лицо могло совершить, чтобы «узнать о факте, знание которого с точки зрения закона делает поведение лица недобросовестным»[34]. Таким образом, путем рассуждений и предположений зачастую можно сделать вывод, что участник гражданского оборота не проявил должной осмотрительности и разумности, не совершил действия, соответствующие ожидаемому поведению, и, следовательно, является недобросовестным. Возникают вопросы: «А должен ли участник гражданских правоотношений всегда сомневаться в порядочности субъектов, с которыми он в эти правоотношения вступает? Насколько «глубоко» ему необходимо проверять своего контрагента, прежде чем заключить с ним договор?»
Презумпция добросовестности участников гражданских правоотношений, закрепленная в пункте 5 статьи 10 ГК РФ, наводит на мысль, что законотворец, включая данный принцип в нормативный текст, преследовал цель освободить участников гражданского оборота от излишней подозрительности друг к другу.
Изложенное выше и понимание субъективной добросовестности как извинительного незнания позволяют сделать вывод, что ключевым критерием в определении добросовестности является отсутствие в действиях/бездействии участника гражданского оборота прямого умысла на злоупотребление правом. Лишь осознание того, что действуешь во вред другим, может свидетельствовать о наличии злого умысла.
Представляется, что в гражданском процессе подлежит доказыванию именно осведомленность участников правоотношений о своем недобросовестном осуществление гражданских прав. Действия, которые участник мог бы совершить для узнавания факта, который делает его недобросовестным, не должны приниматься во внимание. В противном случае участники процесса всегда будут находиться под угрозой неоправданного расширения судейского толкования их поведения и непредсказуемости исходов рассмотрения дел.
Дата добавления: 2018-06-27; просмотров: 281; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!