Свидетельские показания адвоката признаны не нарушающими положения ст. 8 Закона об адвокатуре, ст. 6 КПЭА
Многие региональные палаты вполне резонно считают допустимым сообщение адвокатом в ходе допроса «неконфиденциальных» сведений. В результате формируется противоречивая практика, когда в одном регионе адвокат несет дисциплинарную ответственность за дачу показаний об обстоятельствах производства следственного действия с его участием, а в полностью аналогичном случае в другом субъекте РФ Совет адвокатской палаты приходит к выводу об отсутствии в действиях адвоката нарушения положений законодательства об адвокатуре и КПЭА.
Так, типичным лишь для некоторых регионов выглядит следующее решение Совета Адвокатской палаты Вологодской области.
Обвиняемый М. и его адвокат М. заявили ходатайство об исключении из числа доказательств протокола допроса обвиняемого, указав, что во время допроса не присутствовал адвокат Ш., несмотря на то, что ордер в деле имеется, и в протоколе допроса стоит подпись адвоката Ш. Суд в предварительном слушании по ходатайству прокурора допросил бывшего защитника М. адвоката Ш. в качестве свидетеля по вопросу о том, присутствовал ли тот при допросе обвиняемого М.
Допрос адвоката по этим фактам, по мнению Совета, не противоречит ст. 8 ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации», ст. 6 Кодекса профессиональной этики адвоката, подп. 2 п. 3 ст. 56 УПК РФ,так как адвокат в своих показаниях не сообщал об обстоятельствах дела, ставших ему известными при осуществлении защиты.
|
|
|
Но особенный интерес представляет полемика, возникшая между квалификационной комиссией и Советом Адвокатской палаты города Москвы по делу адвоката Д., в котором впервые в дисциплинарной практике адвокатских палат отчетливо высказана позиция о праве адвоката защищаться не только от обвинений по возбужденному против него уголовному делу или дисциплинарному производству, но и от обвинений, которые могут повлечь за собой возбуждение такого дела или производства.
Адвокат Д. осуществлял защиту С. на предварительном следствии. В ходе судебного разбирательства сторона защиты заявила об отсутствии адвоката Д. при допросе С. в качестве подозреваемого. В связи с этим адвокат Д. был допрошен судом в качестве свидетеля по ходатайству государственного обвинителя, которое суд обязан был удовлетворить в соответствии с ч. 4 ст. 271 УПК РФ, поскольку на момент рассмотрения в судебном заседании данного ходатайства адвокат Д. по инициативе государственного обвинителя уже находился в здании суда. При этом, удовлетворяя ходатайство о допросе в качестве свидетеля явившегося адвоката Д., суд в то же время отказал в удовлетворении ходатайства государственного обвинителя о допросе в отношении тех же обстоятельств следователя по делу в связи с отсутствием последнего в здании суда.
|
|
|
При первом рассмотрении жалобы Квалификационная комиссия пришла к выводу о том, что в судебном заседании обвиняемым С. был избран не противоречащий закону способ защиты своих прав и законных интересов от предъявленного ему обвинения, предполагавший опорочение работы защитника – адвоката Д. по делу.
Квалификационная комиссия в заключении указала, что, дав показания об обстоятельствах его вызова и участия в допросе подозреваемого С., адвокат Д. фактически защищал свои права и охраняемые законом интересы (от обвинения в совершении дисциплинарного проступка или уголовно наказуемого деяния), что по смыслу п. 4 ст. 6 КПЭА.
Совет Адвокатской палаты г. Москвы посчитал необходимым направить дисциплинарное производство в отношении адвоката Д. квалификационной комиссии для нового разбирательства. По мнению Совета, комиссия не дала надлежащей оценки тому факту, что адвокат Д. был допрошен судом в качестве свидетеля по ходатайству государственного обвинителя, которое суд обязан был удовлетворить в соответствии с п. 4 ст. 271 УПК РФ, поскольку на момент рассмотрения в судебном заседании данного ходатайства по инициативе государственного обвинителя адвокат Д. уже находился в здании суда. Совет также отметил, что сам по себе факт участия адвоката – защитника в качестве свидетеля в судебном заседании по ходатайству стороны обвинения является недопустимым. Кроме того, на момент явки в суд по инициативе государственного обвинителя и дачи свидетельских показаний в суде ни уголовного, ни дисциплинарного преследования в отношении адвоката Д. возбуждено не было.
|
|
|
Квалификационная комиссия, заново рассмотрев дисциплинарное дело, пришла к следующим выводам.
Суд постановил допросить в качестве свидетеля не по обстоятельствам дела явившегося адвоката Д., а в части допроса следователя – отказать, так как на данный момент следователь отсутствует в здании суда. Допрошенный в судебном заседании в качестве свидетеля Д. сообщил, что он осуществлял защиту С. на предварительном следствии, подписывал протокол допроса подозреваемого С.
При этом, однако, квалификационная комиссия объективных доказательств нарушения адвокатом Д. своих профессиональных обязанностей перед доверителем С. не увидела. В судебном заседании обвиняемым С., снова указывает комиссия,был избран не противоречащий закону способ защиты своих прав и законных интересов, предполагавший опорочение работы защитника – адвоката Д. по делу, и адвокат Д., повторяет комиссия, имел право защищаться от обвинения в ненадлежащем исполнении своих профессиональных обязанностей.
|
|
|
Кроме того, квалификационная комиссия Адвокатской палаты г. Москвы, выразив озабоченность участившимися случаями допросов в судебных заседаниях по уголовным делам адвокатов, прекративших выполнение полномочий защитника, об обстоятельствах их участия в допросах и иных следственных действиях с участием бывших доверителей, отметила, что обвиняемый вправе защищаться всеми средствами и способами, не запрещенными УПК РФ (см. п. 21 ч. 4 ст. 47 УПК РФ), в том числе и неоднократно менять свои показания без риска понести за это какую-либо ответственность. Поскольку для признания недопустимыми доказательствами показаний подозреваемого, обвиняемого, данных в ходе досудебного производства по уголовному делу в отсутствие защитника, достаточно доказать сам факт отсутствия защитника, то типовая защитительная версия в настоящее время сводится именно к утверждению о том, что защитник в допросе участия не принимал.
По всем встречавшимся в практике комиссии дисциплинарным производствам подсудимые высказывали претензии в адрес своих бывших защитников, участвовавших в деле по назначению на основании ст. 50–51 УПК РФ. Это привело к тому, что в судебной практике на допрос стали вызываться не только дознаватель, следователь, проводившие допрос, но и бывший защитник.
В этой связи квалификационная комиссия специально применительно к таким случаям анализирует правовую природу сведений, которые бывший защитник сообщает суду на допросе. По мнению комиссии, допрос, очная ставка и все иные следственные и процессуальные действия, в которых защитник принимает участие в ходе предварительного расследования, представляют собой неконфиденциальные способы оказания юридической помощи доверителю, и никакие сведения, составляющие адвокатскую тайну, во время допроса и иного процессуального действия доверитель адвокату сообщить не может.
По этой причине Квалификационная комиссия считает ошибочной точку зрения, относящую сведения об обстоятельствах участия бывшего адвоката-защитника в допросе подозреваемого, обвиняемого к сведениям, составляющим адвокатскую тайну, как она определена в ст. 8 Федерального закона Об адвокатуре и в ст. 6 КПЭА, а равно к сведениям об обстоятельствах, ставших известными адвокату, защитнику подозреваемого, обвиняемого в связи с обращением к нему за юридической помощью или в связи с ее оказанием, либо к сведениям, ставших известными адвокату в связи с оказанием юридической помощи (подп. 2, 3 ч. 3 ст. 56 УПК РФ).
Адвокат Д. дал показания о своем участии в допросе С. в ситуации, когда бывший доверитель фактически обвинил адвоката в нарушении норм законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре. Таким образом, адвокат Д. защищал свои права и охраняемые законом интересы. При этом квалификационная комиссия посчитала не имеющим юридического значения для оценки действий адвоката Д. содержащийся в решении Совета Адвокатской палаты г. Москвы довод о том, что «на момент явки в суд по инициативе государственного обвинителя и дачи свидетельских показаний в суде ни уголовного, ни дисциплинарного преследования в отношении адвоката Д. возбуждено не было». Адвокат Д., по мнению комиссии, реализовывал принадлежащее ему как гражданину право защищаться от выдвинутых против него обвинений в совершении противоправного поступка.
Запрет адвокату давать показания, опровергающие утверждения его бывшего подзащитного о совершении адвокатом противоправного поступка, явился бы, по мнению комиссии, грубым нарушением конституционного принципа равенства прав и свобод человека и гражданина.
По вопросу же о добровольной явке адвоката Д. в суд по предложению государственного обвинителя квалификационная комиссия отметила, что представленные ей доказательства не позволяют однозначно категорически заключить, по чьей инициативе адвокат Д. явился в здание суда. В этой связи квалификационная комиссия, признавая возможным для адвоката как бывшего защитника обвиняемого дать в судебном заседании свидетельские показания в части «неконфиденциальных» сведений, касающихся процедуры производства следственных действий, считает, что адвокат как бывший защитник обвиняемого не вправе явиться в судебное заседание для допроса по просьбе государственного обвинителя, но вправе явиться по врученной ему повестке, выданной судом, в производстве которого находится уголовное дело.
На основании изложенного квалификационная комиссия Адвокатской палаты города Москвы вынесла заключение о необходимости прекращения дисциплинарного производства в отношении адвоката Д. вследствие отсутствия в его действиях нарушений норм законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре и (или) КПЭА, а также вследствие надлежащего исполнения адвокатом своих обязанностей перед доверителем.
Данное решение, как видно из анализа дисциплинарной практики адвокатских палат субъектов РФ, положило начало распространению названной выше позиции – теперь аналогичные решения можно иногда встретить в целом в практике ряда региональных адвокатских палат.
В другом случае квалификационной комиссии Адвокатской палаты города Москвы по дисциплинарному производству в отношении адвоката Ш.пришлось решать вопрос о допустимости дачи показаний адвокатом, представляющим интересы юридического лица, в уголовном деле против его генерального директора.
ООО «Ф» в лице генерального директора Ж. заключило с адвокатом Ш. договор на представление интересов ООО в арбитражном суде. Позднее адвокатом Ш. был подписан договор поручения с супругой Ж., по которому адвокат обязался защищать права и интересы ее мужа – Ж. по уголовному делу, возбужденному в отношении него по ч. 4 ст. 159 УК РФ. В договоре указано, что он вступает в силу с момента его подписания сторонами и продолжает свое действие до окончания выполнения поручения. Адвокат Ш. к выполнению поручения не приступил, а в дальнейшем был допрошен в качестве свидетеля по уголовному делу в отношении Ж.
Момент выплаты вознаграждения по договору являлся моментом начала выполнения поручения. Комиссия посчитала, что заявитель не доказал факт оплаты по указанному договору, при этом и доказательств заключения адвокатом Ш. иных соглашений об оказании юридической помощи лично Ж. заявителем не представлено.
Следовательно, считает комиссия, доверителем адвоката Ш. был не Ж., а ООО «Ф», и именно от общества адвокат Ш. мог получить считающиеся конфиденциальными сведения, которые адвокат не вправе разглашать (сведения, составляющие предмет адвокатской тайны). Заключение же соглашения об оказании юридической помощи юридическому лицу не свидетельствует о возникновении правоотношения по типу адвокат-доверитель между адвокатом и руководителем этого юридического лица.Таким образом,комиссия пришла к выводу, что жалоба на действия (бездействие) адвоката подана лицом, не являющимся в силу изложенных обстоятельств ни доверителем адвоката, ни назначенным доверителем лицом.
Дата добавления: 2018-05-31; просмотров: 199; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!