Свидетельские показания адвоката частично признаны нарушающими ст. 8 Закона об адвокатуре, ст. 6 КПЭА
Обычно признание нарушения законодательства об адвокатуре и КПЭА лишь в части действий адвоката, связанных с его допросом по делу его доверителя, связано с дифференциацией сообщенных в ходе допроса сведений на конфиденциальные и неконфиденциальные. К последним ряд региональных адвокатских палат относит сведения о порядке производства следственных действий, которые известны также следователю, понятым, иным участникам следственного действия. К конфиденциальным сведениям, напротив, относится все, что сообщено доверителем адвокату в связи с оказанием юридической помощи, то есть составляет предмет адвокатской тайны.
Отмечены случаи, когда в ходе допроса адвокат сообщает следователю или суду и конфиденциальные, и неконфиденциальные сведения. Ряд таких случаев анализируется, например, в обзорах дисциплинарной практики Адвокатской палаты Московской области.
Так, адвокат Г. осуществляла защиту С. по уголовному делу в порядке, предусмотренном ст. 51 УПК РФ.Адвокат Г. дала показания по обстоятельствам, ставшим ей известными в связи с оказанием С. юридической помощи, при этом согласия на допрос адвоката заявитель не давал. В своих показаниях адвокат Г. сообщила, что в ходе допроса в качестве подозреваемого С. вину признавал, раскаялся в содеянном, никакого давления на него не оказывалось. Также адвокат Г. в ходе допроса сообщила обстоятельства, при которых заявителем было совершено преступление.
|
|
|
Комиссия констатировала, что адвокат Г. не только дала показания в качестве свидетеля об обстоятельствах, которые стали ей известны в связи с защитой С., но и очень подробно рассказала о том, как заявитель совершал действия, которые ему инкриминировались. Фактически адвокат Г., пренебрегая статусом адвоката, стала свидетелем обвинения по тому же уголовному делу в отношении её подзащитного.
Аналогичные действия привели к дисциплинарной ответственности адвоката Б., которая была назначена в порядке ст.51 УПК РФ в качестве защитника В. Позднее адвокат Б. дала свидетельские показания о том, что следственные действия с участием В. проходили в ее присутствии, нарушений и угроз со стороны следователя не было. Адвокат Б. также не только дала показания в качестве свидетеля об обстоятельствах, которые стали ей известны в связи с защитой В., но и очень подробно рассказала о том, как В. совершал действия, которые ему инкриминировались.
В другом случае адвокат А. заключила соглашение на защиту Б. Впоследствии соглашение было расторгнуто, гонорар возвращён, а адвокат А. была вызвана следователем на допрос в качестве свидетеля по уголовному делу в отношении П. (которая ранее была следователем по уголовному делу Б., защиту которого осуществляла А.). Со слов следователя адвокату А. стало известно, что имеется заявление Б. о вымогательстве взятки. Позднее А. вновь была вызвана на допрос и от следователя узнала, что Б. подала в отношении неё жалобу, где обвиняла её в пособничестве в совершении преступления. Давая следователю показания, адвокат фактически защищала свои права, впоследствии в список свидетелей обвинения не была включена, в суд не вызывалась. По заявлению Б. в возбуждении уголовного дела отказано.
|
|
|
Ссылаясь на п. 4 ст. 6 КПЭА, который предусматривает, что без согласия доверителя адвокат вправе использовать сообщенные ему доверителем сведения в объеме, который адвокат считает разумно необходимым для обоснования своей позиции при рассмотрении гражданского спора между ним и доверителем или для своей защиты по возбужденному против него дисциплинарному производству или уголовному делу, комиссия учла и то, чтоадвокат А. в ходе её допроса сообщила следователю о предложении бывшим мужем Б. сотрудникам полиции 2 млн. рублей. Комиссия посчитала, что эти сведения составляют адвокатскую тайну, поскольку были получены адвокатом А. от доверителя при заключении соглашения в интересах Б.и не имеют никакого значения для обоснования адвокатом А. своей позициипо заявлению её доверителя Б. о причастности адвоката к преступлению, совершённому следователем.
|
|
|
В свою очередь, Совет Адвокатской палаты Ленинградской области рассмотрел жалобу в отношении адвоката Д., которая была вызвана в суд для допроса в качестве свидетеля по уголовному делу, возбужденному в отношении М.В.В., чьим защитником она являлась в стадии предварительного расследования по данному делу, по инициативе стороны обвинения. После разъяснения судом адвокату Д. как свидетелю положений ст. 56 УПК РФ, предусматривающей, среди прочего, свидетельский иммунитет для адвоката, участвовавшего по делу в качестве защитника обвиняемого, она, тем не менее, не испросив согласия своего подзащитного М.В.В., дала показания относительно своего участия в уголовном деле в качестве защитника обвиняемого.
Не исключено, что, несмотря на специальное указание Совета на принципиальную невозможность участия адвоката в качестве свидетеля по делу своего доверителя, на решение Совета о привлечении Д. к дисциплинарной ответственности повлиял и тот факт, что в своих показаниях в качестве свидетеля адвокат Д. не ограничилась изложением фактических обстоятельств, связанных с ее участием в уголовном деле по обвинению М.В.В., но и поясняла, что обсуждала с доверителем позицию по делу, хотя эти обстоятельства последний отрицал.
|
|
|
Адвокатская палата Орловской области, указывая, что адвокат не вправе давать показания, которые фактически изобличают подсудимых, то есть его доверителей, в совершении инкриминируемых им преступлений, не должен давать показания об обстоятельствах, ставших ему известными в связи с оказанием юридической помощи, специально отмечает, что адвокат не несет ответственности за сам факт вызова его в суд и допроса в качестве свидетеля, однако должен заявить о недопустимости его допроса в качестве свидетеля по обстоятельствам, ставшим ему известными в связи с оказанием им юридической помощи; при даче показаний в суде адвокат не вправе нарушать нормы законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре и Кодекса профессиональной этики адвоката.
Так, Совет признал наличие в действиях адвоката К. нарушение норм Кодекса профессиональной этики адвоката и применил к нему меру дисциплинарной ответственности в виде прекращения статуса адвоката в связи со следующими обстоятельствами.
При рассмотрении уголовного дела государственный обвинитель заявил ходатайство о вызове и допросе в качестве свидетеля адвоката К. Несмотря на возражения стороны защиты о невозможности допроса в качестве свидетеля адвоката К., участвовавшего в качестве защитника в ходе предварительного расследования, суд вызвал и допросил его об обстоятельствах уголовного дела, ставших известными в связи с осуществлением защиты. В ходе допроса адвокат К. дал подробные показания и пояснил, что участвовал при проведении следственных действий, подтвердил правильность процессуального порядка их проведения, что противоречило позиции подсудимых.
Однако в данном случае также вряд ли можно сделать вывод, что столь строгая дисциплинарная мера применена к адвокату К. лишь на основании его показаний о порядке производства следственных действий, так как квалификационной комиссией установлено, что адвокат К. в ходе допроса в судебном заседании не только отвечал на поставленные участниками процесса вопросы по порядку осуществления процессуальных действий, но и дал более обширные показания, в том числе об обстоятельствах, ставших известными адвокату в ходе конфиденциальной доверительной беседы со своим подзащитным.
При таких обстоятельствах, заключает Совет, адвокат К. по ходатайству стороны обвинения и в отсутствие согласия стороны защиты и, в частности, своих доверителей, дал свидетельские показания об обстоятельствах, которые стали ему известны в связи с исполнением профессиональных обязанностей.
Совет адвокатской палаты Ульяновской области, в свою очередь, считает, что адвокат, давая показания следователю об обстоятельствах допроса своего подзащитного, не только нарушает прямой запрет давать свидетельские показания об обстоятельствах, которые стали ему известны в связи с исполнением профессиональных обязанностей, и тем самым ухудшает положение своего доверителя.Кроме этого, подтверждая в суде законность получения показаний в ходе допроса с его участием, адвокат выступает с позицией, противоположной позиции доверителя, и фактически делает заявление о доказанности его вины,нарушая тем самым предписание п. 4 ст. 6 ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации», согласно которому адвокат не вправе «занимать по делу позицию вопреки воле доверителя, за исключением случаев, когда адвокат убежден в наличии самооговора доверителя; делать публичные заявления о доказанности вины доверителя, если тот ее отрицает».
При этом в решении, вынесенном в отношении адвоката Я.Н.Н., привлеченной к дисциплинарной ответственности, Совет также не основывает свой вывод о нарушении адвокатом предписанияп. 4 ст. 6 Закона об адвокатуретолько лишь на том, что Я.Н.Н. была опрошена следователем в ходе проверки сообщения о преступлении по процессуальным вопросам.
Так, адвокат Я.Н.Н. участвовала в допросе Б.М.Д. Позднее в отношении оперативных сотрудников районного ОВД, задержавших Б.М.Д., проводилась проверка, в ходе которой адвокат Я.Н.Н. была опрошена следователем по вопросам, касающимся выполнения процессуальных требований при допросе.
Квалификационная комиссия пришла к выводу, что, давая объяснения следователю об обстоятельствах допроса заявителя следователем Е., адвокат Я.Н.Н. нарушила п. 2 ст. 8 Закона об адвокатуре, так как дала показанияне только об обстоятельствах ее участия в допросе заявителя, добровольности дачи им показаний и отсутствии давления на него во время допроса, но и о том, что после окончания допроса адвокат Я.Н.Н. переговорила с Б.М.Д. наедине и спросила, били ли его сотрудники милиции, добровольно ли он дает показания, на что Б.М.Д. отвечал, что его не били, и он сам решил написать явку с повинной.
Дата добавления: 2018-05-31; просмотров: 198; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!