Теория народного суверенитета Руссо.
В основе общественного договора (в трактовке Ж.-Ж. Руссо) и правомочий формируемого суверенитета лежит общая воля. Ж.-Ж. Руссо при этом подчеркивает отличие общей воли от воли всех: первая имеет ввиду общие интересы, вторая – интересы частные и представляет собой лишь сумму изъявленной воли частных лиц. Отстаивая господство в государстве и его законах общей воли, Ж.-Ж. Руссо резко критикует всевозможные частичные ассоциации, партии, группы и объединения, которые вступают в неизбежную конкуренцию с сувереном.
Суверен (Народ) создает законы, однако не связан ими навеки: "Нет и не может быть никакого основного закона, обязательного для Народа в целом, для него не обязателен даже Общественный договор"
В своей идеализированной конструкции народного суверенитета Ж.-Ж. Руссо отвергает требования каких-либо гарантий защиты прав индивидов в их взаимоотношениях с государственной властью: "Итак, поскольку суверен образуется лишь из частных лиц, у него нет и не может быть таких интересов, которые противоречили бы интересам этих лиц; следовательно, верховная власть суверена нисколько не нуждается в поручителе перед подданными, ибо невозможно, чтобы организм захотел вредить всем своим членам" Однако соответствующие гарантии нужны против подданных, чтобы обеспечить выполнение ими своих обязательств перед сувереном. В целом общественное соглашение, по словам Ж.-Ж. Руссо, дает политическому организму (государству) неограниченную власть над всеми его членами. Эту власть, направляемую общей волей, он и именует суверенитетом.
|
|
Народ как суверен, как носитель и выразитель общей воли, по Ж.-Ж. Руссо, "может быть представляем только самим собою". "Передаваться, - подчеркивал он, - может власть, но никак не воля" Тем самым Ж.-Ж. Руссо, по существу, отрицал как представительную форму власти (парламент или другой законодательный орган в форме народного представительства), так и принцип и идеи разделения верховной, суверенной власти в государстве на различные ветви.
Законодательная власть как собственно суверенная, государственная власть может и должна, по Ж.-Ж. Руссо, осуществляться только самим народом-сувереном непосредственно. Исполнительная власть (правительство) создается не на основе общественного договора, а по решению суверена в качестве посредствующего организма для сношений между подданными и сувереном.
Народ, по Ж.-Ж. Руссо, имеет право не только изменить форму правления, но и вообще расторгнуть само общественное соглашение и вновь возвратить себе естественную свободу.
Учение о законодателе
Каждый народ нуждается в человеке, способном предложить ему основные законы, конституцию государства, ибо сам народ создать ее не может. Ликург — вот образец Законодателя. Перед тем как дать законы своему народу, он отрекся от власти, и это принципиально важно для Руссо. Роль учредителя республики особая, она не имеет отношения к власти над людьми — это власть высшая: власть над законами. И эти две власти — власть над людьми и власть над законами — не могут находиться в одних и тех же руках. «Ибо если тот, кто повелевает людьми, не должен властвовать над законами, то и тот, кто властвует над законами, также не должен повелевать людьми. Иначе его законы, орудия его страстей, часто лишь увековечивали бы совершенные им несправедливости; он никогда не мог бы избежать того, чтобы частные интересы не искажали святости его создания».
|
|
Положение Законодателя весьма сложное. Он мудрец, он видит и понимает гораздо больше простого народа, которому не дано осознать грандиозность его замысла. Ведь «очень широкие планы и слишком далекие предметы равно ему (народу. — И.А.) не доступны». Насилие же Законодателю использовать не пристало, поэтому единственным средством убедить народ в правильности законов становится обращение к Богу. Точнее, как пишет Руссо, они (отцы наций, основатели Республик, Законодатели) наделяют «своею собственной мудростью богов». В подтверждение своей мысли он ссылается на Макиавелли. Ссылка вполне уместна. И у Макиавелли, и у Руссо религия становится средством политики. Но как бы ни был мудр Законодатель, успех не всегда гарантирован, ибо не все народы способны воспринять даруемые законы. Одни еще не созрели, другие уже развращены. Примером народа, еще не вступившего в пору зрелости служат русские. Руссо поэтому отрицательно оценивает петровские реформы. «Русские никогда не станут истинно цивилизованными, так как они подверглись цивилизации слишком рано. Петр обладал талантами подражательными, у него не было подлинного гения, того, что творит и создает все из ничего… Он понимал, что его народ был диким, но совершенно не понял, что он еще не созрел для уставов гражданского общества. Он хотел сразу просветить и благоустроить свой народ, в то время как его надо было еще приучить к трудностям этого. Он хотел сначала создать немцев, англичан, когда надо было начать с того, чтобы создавать русских». Следует признать, что в этой оценке есть некоторая доля истины. Впрочем, и на Европу Руссо смотрит весьма пессимистично. Лишь корсиканцы, по его мнению, — народ, способный воспринять правильные законы. Это народ, находящийся в периоде юности. Он, «будучи уже объединен в каком-либо союзе происхождением, выгодой или соглашением, вообще еще не знал на себе подлинного ярма законов; у которого нет ни глубоко укоренившихся обычаев, ни глубоко укоренившихся предрассудков... Трудность создания законов определяется не столько тем, что нужно устанавливать, сколько тем, что нужно разрушать».
|
|
|
|
Вообще же, цель законодателя заключается не просто в том, чтобы дать законы, а в том, чтобы создать идеальное, с точки зрения Руссо, общество и государство. Причем, здесь явно прослеживаются платоновские сюжеты. «Одним словом, нужно, — пишет Руссо, — чтобы он (Законодатель— И.К.) отнял у человека его собственные силы и дал ему взамен другие, которые были бы для него чужими и которыми он не мог бы пользоваться без содействия других. Чем больше эти естественные силы иссякают и уничтожаются, а силы, вновь приобретенные, возрастают и укрепляются, тем более прочными и совершенными становится также и первоначальное устройство; так что если каждый гражданин ничего собой не представляет и ничего не может сделать без остальных, а сила, приобретенная целым, равна сумме естественных сил всех индивидуумов или превышает эту сумму» то можно сказать, что законы достигли той самой высокой степени совершенства, какая только им доступна». Итак, совершенное государство предполагает максимально возможное единение граждан при господстве законов, выражающих общую волю.
77. Учение Руссо о формах правительства
В любом государстве, именуемом республикой, предполагается существование не только суверена, творящего законы, но и правительства, их исполняющего. Суверен олицетворяет волю, правительство — силу. Воля определяет содержание закона, сила осуществляет его исполнение. Таким образом, законодательная и исполнительная власти различаются. Законодательная власть при всех условиях принадлежит народу в целом, форма же правительства определяется многими факторами. Однако в любом случае правительство— это всего лишь «посредующий механизм, установленный для сношений между подданными и сувереном, уполномоченный приводить в исполнение законы и поддерживать свободу как гражданскую, так и политическую». Члены этого организма называются магистратами. С ними народ не заключает никакого договора; они всего лишь назначаемые должностные лица, «служители суверена». «Это (магистратура, — И. К.), — пишет Руссо, — безусловно, не более как поручение, должность; исполняя это поручение, они, простые чиновники суверена, осуществляют его именем власть, блюстителями которой он их сделал, власть, которую он может ограничивать, видоизменять и отбирать, когда ему будет угодно; ибо отчуждение такого права несовместимо с природой Общественного организма и противно цели ассоциации»
Критерий различения форм правительства традиционный — число правящих. Используя его, Руссо выделяет демократию, аристократию и монархию. Что касается демократии, то она как форма правительства может существовать скорее теоретически, нежелипрактически. Во-первых, демократии в точном значении этого слова Никогда не существовало. Во-вторых, при демократии исполнительная власть соединяется с исполнительной, «и государь и суверен, будучи Одним и тем же лицом, образуют, так сказать, Правление без Правительства». В-третьих, «неправильно, чтобы тот, кто создает Законы, их исполнял, или чтобы народ как целое отвлекал свое внимание от общих целей, дабы обращать его на предметы частные (а правительство как раз и предназначено для того, чтобы заниматься час-
тными делами, т. е. применять законы к конкретным случаям.—И.К.). Ничего нет опаснее, как влияние частных интересов на общественные дела и злоупотребления, допускаемые Правительством при применении законов, — это беда меньшая, нежели подкуп законодателя, — это неизбежное последствие существования частных расчетов» (с. 199-200). Для установления действительной демократии требуется соблюдение трудно выполнимых условий; число граждан должно быть невелико, а территория государства мала; должны царить простота нравов и соблюдаться общественное и имущественное равенство. Короче, «если бы существовал народ, состоящий из богов, то он управлял бы собой демократически».
Таким образом, остается правление либо аристократическое, либо монархическое. Целесообразность установления того или другого образа правления зависит от многих факторов: размеров государства, числа населения, наличия богатств и т. д. Главное, конечно, размеры территории — чем они больше, тем очевиднее стремление к единовластию.
Правительства и соответственно государства в целом склонны к вырождению. Существовать вечно они не могут. «Политический организм, — пишет Руссо, — так же как и организм человека, начинает умирать с самого своего рождения и несет в себе самом причины своего разрушения». Однако существуют, полагает Руссо, средства, используя которые можно продлить его жизнь. Прежде всего следует принять меры для сохранения суверена — законодательной власти, ибо она — сердце государства. Суверен же действует только тогда, когда народ находится в собрании. Руссо, предвидя возражения по поводу возможности собрания всего народа, восклицает: «Народ в собрании, скажут мне, — какая химера! Это химера сегодня, но не так было две тысячи лет тому назад. Изменилась ли природа людей?». Руссо настаивает на необходимости регулярных собраний народа. А чтобы эти собрания действительно не превратились бы в химеру, он предлагает следующее: «если невозможно свести размеры государства до наилучшей для него величены, то остается одно средство: не допустить, чтобы оно имело столицу». Заседать правительство должно попеременно в каждом городе. А городов должно быть как можно меньше, ибо «стены городов возводятся из обломков деревень» . Собственно, это и предлагал Руссо в своем Проекте конституции для Корсики. Получается, что патриархальный деревенский быт — лучшая гарантия устойчивости государства.
Суверен должен постоянно контролировать действия правительства и препятствовать его вырождению. Само по себе учреждение правительства состоит из закона, определяющего форму правительства и акта назначения должностных лиц в соответствии с ним. При этом суверен не связан этим законом, как, впрочем, и любым другим; он Вправе также сменить назначенных должностных лиц. Руссо полагал, что для эффективного контроля за деятельностью правительства и сохранения за народом его верховных прав достаточно периодически | устраивать собрания народа, на которых следовало ответить на два вопроса. «Первое: Угодно ли суверену сохранить настоящую форму Правления. Второе: Угодно ли народу оставить управление в руках тех, на кого оно в настоящее время возложено» (с. 227). Вместе с тем Руссо ] признает возможность в ряде случаев установления диктатуры. «Если ч же опасность такова, что соблюдение законов становится препятствием к ее предупреждению, то назначают высшего правителя, который , заставляет замолкнуть все законы и на некоторое время прекращает действие верховной власти суверена. В подобном случае то, в чем заключается общая воля, не вызывает сомнений, и очевидно, что первое желание народа состоит в том, чтобы Государство не погибло». При этом, однако, диктатор имеет право на все, кроме права творить законы.
Руссо предлагает также создать трибунат, орган, не обладающий ни законодательной, ни исполнительной властью, но контролирующий '^Правильность исполнения законов и цензуру, предназначенную для охранения нравов. Последняя проблема весьма занимала Руссо. Он полагал, что нравы являются четвертой, особой разновидностью зако-Йов наряду с политическими, уголовными и гражданскими. Причем Руссо считал их наиболее важными, ибо от них зависели первые три разновидности законов. «К этим трем родам законов добавляется четвертый, — пишет Руссо, — наиболее важный из всех; эти законы запечатлены не в мраморе, не в бронзе, но в сердцах граждан; они-то и составляют подлинную сущность Государства; они изо дня в день приобретают новые силы; когда другие законы стареют или слабеют, они возвращают их к жизни или восполняют их, сохраняют народу дух его первых установлений и незаметно заменяют силою привычки власти. Я разумею нравы, обычаи и особенно мнение общественности. С этим связано и отношение Руссо к религии.
78. Гражданская религия
Выше речь уже шла о том, что для Руссо, как и для Макиавелли религия является средством политики. Она призвана содействовать воспитанию гражданских добродетелей. Поэтому религия, предполагающая существование двух правителей — светского и духовного (в качестве примера Руссо приводит религию лам, японцев и римское христианство) — негодна сама по себе. «Все, что нарушает единство общества, никуда не годится; все установления, ставящие человека в противоречие с самим собою, не стоят ничего». Он выделяет еще два вида религии: религию человека и религию гражданина. Первая, строго говоря, касается личных убеждений человека. Она «без храмов, без алтарей, без обрядов, ограниченная чисто внутреннею верою во всевышнего Бога и вечными обязанностями морали...». Религия гражданина — это религия каждой конкретной страны, конкретного государства. «У нее свои догматы, свои обряды, свой внешний культ, предписываемый законами». И религия человека, и религия гражданина имеют свои недостатки. Первая плоха тем, что «она не только не привязывает души граждан к государству, она отрывает их от него, как от всего земного». Вторая же, пожалуй, еще хуже, ибо она основана на заблуждении и лжи, делает людей нетерпимыми по отношению к представителям других религий. За всеми этими рассуждениями о разных видах религии скрывается центральная мысль Руссо: христианство, в какой бы форме оно ни выступало, сугубо отрицательно воздействует на людей, поскольку «это решит всецело духовная, занятая исключительно делами небесными; отечество христианина не от мира сего», что делает христианина равнодушным к делам земным, т. е. к политической жизни. Так думал и Макиавелли. Но если он воспевает язычество, то Руссо, формулируя свой идеал религии, следует Гоббсу. «Из всех христиан авторов философ Гоббс — единственный, кто хорошо видел и зло, и средство его устранения, кто осмелился предложить соединить главы орла и привести их к политическому единству, без которого ни госудаоство, ни правление никогда не будут иметь хорошего устройства», — думает Руссо и предлагает следующие принципы так называемой чисто гражданской религии. Во-первых, ее догматы усиливаются сувереном; во-вторых, они касаются обязанностей граждан - «для Государства весьма важно, чтобы гражданин имел религию, которая заставляла бы его любить свои обязанности» в-третьих, они должны быть просты и немногочисленны. Руссо перечисляет их: «существование Божества могущественного, разумного, благодетельного, предусмотрительного и заботливого; загробная жизнь, счастье праведных, наказание злых, святость Общественного договора и законов». Это догматы положительные. Отрицательный догмат только один — нетерпимость. Гражданская религия в концепции Руссо — важное средство, усиливающее действие нравов и законов. Высшей ценностью она провозглашает принадлежность к государству и освящает гражданские обязанности.
Дата добавления: 2018-05-31; просмотров: 612; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!