ИССЛЕДОВАТЕЛИ ВНУТРЕННЕГО МИРА
Ричард К. Шварц СИСТЕМНАЯ СЕМЕЙНАЯ ТЕРАПИЯ СУБЛИЧНОСТЕЙ Аннотация В своей книге «Системная семейная терапия субличностей» Ричард Шварц представляет особое направление в семейной терапии, и настоящая книга является введением в эту удивительную модель терапии. Разрабатываемая Ричардом Шварцем и его коллегами на протяжении 20 лет, она насчитывает многочисленных последователей. Автор раскрывает процесс создания своего метода, причины и логику его возникновения, щедро делится идеями о преодолении тупиков в психотерапии. Он демонстрирует в деталях, шаг за шагом, как терапевт может помочь людям, супружеским парам и семьям получить доступ к ресурсам, почувствовать себя более интегрированными, уверенными и живыми. Еще одним несомненным достоинством книги является то, что она дает возможность познакомиться не только с передовым методом терапии, но и глубоко проникнуть в мир пищевых зависимостей и на примере булимии увидеть влияние на это расстройство социальных идей о человеческом теле и лучше понять законы функционирования семей этих клиентов. Книга написана простым языком, в ней нет сложной терминологии, поэтому обещает легкое и увлекательное чтение и будет интересна как специалистам, так и широкому кругу читателей.
ОГЛАВЛЕНИЕ
ПРЕДИСЛОВИЕ К РУССКОМУ ИЗДАНИЮ
БЛАГОДАРНОСТИ
ВВЕДЕНИЕ
ПУТЬ К НОВОЙ МОДЕЛИ
ДОВЕРИВШИСЬ КЛИЕНТАМ
|
|
|
ИССЛЕДОВАТЕЛИ ВНУТРЕННЕГО МИРА
СЕМЕЙНАЯ ТЕРАПИЯ
ГЛАВА 1. ОСНОВНЫЕ ПОНЯТИЯ: МНОЖЕСТВЕННОСТЬ И СИСТЕМЫ
МНОЖЕСТВЕННОСТЬ ПСИХИКИ
СИСТЕМНОЕ МЫШЛЕНИЕ
ПРИМЕР: БУЛИМИЯ
ГЛАВА 2 ИНДИВИД, РАССМАТРИВАЕМЫЙ КАК СИСТЕМА
О ТОМ, КАК ВАЖНО ВИДЕТЬ В ИНДИВИДАХ СИСТЕМЫ
ЭВОЛЮЦИЯ МОДЕЛИ ССТС: СЛУЧАЙ ИЗ ПРАКТИКИ
МНОГИЕ В ОДНОМ
САМОСТЬ
ТИПЫ ЧАСТЕЙ
ВОЗВРАЩАЯСЬ К СЛУЧАЮ С САЛЛИ
ПОДВОДЯ ИТОГИ
ГЛАВА 3 СЛУЧАИ ИЗ ПРАКТИКИ
ПРЕДЫСТОРИЯ
ОБСТАНОВКА НА МОМЕНТ НАЧАЛА ТЕРАПИИ
СЕССИЯ 2
СЕССИЯ 3
СЕССИЯ 4
СЕССИЯ 5
СЕССИЯ 6
СЕССИЯ 7
СЕССИЯ 8
СЕССИЯ 9
СЕССИЯ 10
СЕССИИ С 11 ПО 14
ПРОДОЛЖЕНИЕ РАБОТЫ
ОБСУЖДЕНИЕ
ГЛАВА 4. ИЗМЕНЕНИЯ ВНУТРЕННЕЙ СИСТЕМЫ
ВЗАИМООТНОШЕНИЯ «ТЕРАПЕВТ-КЛИЕНТ»
ЗНАКОМСТВО С ЯЗЫКОМ
ОБСУЖДАЕМ ВНУТРЕННИЕ ВЗАИМООТНОШЕНИЯ
БЕЗОПАСНЫЙ ВХОД ВО ВНУТРЕННЮЮ СИСТЕМУ
СОТРУДНИЧЕСТВО С МЕНЕДЖЕРАМИ
ВОЗВРАЩЕНИЕ «ЗАСТРЯВШИХ В ПРОШЛОМ» ЧАСТЕЙ
ОСВОБОЖДЕНИЕ ОТ ГРУЗА ПРОШЛОГО
РЕЗЮМЕ
ГЛАВА 5. МЕТОДЫ РАБОТЫ С ВНУТРЕННИМ МИРОМ: «ВНУТРЕННИЙ ВЗОР» И «ПРЯМОЙ ДОСТУП»
«ВНУТРЕННИЙ ВЗОР»
«ПРЯМОЙ ДОСТУП»
ПРАВИЛА БЕЗОПАСНОСТИ ПРИ РАБОТЕ С ВНУТРЕННЕЙ СИСТЕМОЙ
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
ГЛАВА 6. СЕМЬИ С ТОЧКИ ЗРЕНИЯ МОДЕЛИ
РАЗВИТИЕ
БАЛАНС
ГАРМОНИЯ
РУКОВОДСТВО
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
ГЛАВА 7. РАБОТА С СЕМЬЯМИ
|
|
|
РОЛЬ ТЕРАПЕВТА: СЛЕДОВАНИЕ ЗА САМОСТЬЮ И ПОЗНАНИЕ СВОИХ ЧАСТЕЙ
ПОНЯТЬ СЕМЕЙНЫЙ ПРОЦЕСС
ПОМОЧЬ СЕМЬЕ ИЗМЕНИТЬСЯ
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
ГЛАВА 8. ПРИМЕНЕНИЕ МОДЕЛИ ССТС К УРОВНЯМ КУЛЬТУРЫ И ОБЩЕСТВА
ЧАСТИ И САМОСТЬ ОБЩЕСТВА
КУЛЬТУРЫ И ИХ БРЕМЯ
АМЕРИКАНСКИЙ СРЕДНИЙ КЛАСС
ТРАДИЦИОННЫЕ НАЦИОНАЛЬНЫЕ СЕМЬИ
СЕМЬИ ПЕРЕХОДНОГО ТИПА
КЛАССИФИКАЦИЯ СЕМЕЙ
РАЗЛИЧИЯ МЕЖДУ ГИПЕР-АМЕРИКАНИЗИРОВАННЫМИ И ПЕРЕХОДНЫМИ СЕМЬЯМИ
ГЛАВА 9. ФИНАЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ И РЕКОМЕНДАЦИИ
МОЖНО ЛИ БЕЗОПАСНО ИСПОЛЬЗОВАТЬ МОДЕЛЬ СО ВСЕМИ КЛИЕНТАМИ?
НА ЧЕМ ОБЫЧНО ЗАСТРЕВАЮТ ТЕРАПЕВТЫ?
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Приложение А. КРАТКИЙ КОНСПЕКТ ДЛЯ ИНДИВИДУАЛЬНОЙ ТЕРАПИИ
Приложение В. СЛОВАРЬ ОСНОВНЫХ ПОНЯТИЙ
ПРЕДИСЛОВИЕ К РУССКОМУ ИЗДАНИЮ
Можно ли отнестись к психике отдельного человека как к группе людей с разным характером? И если да, то применимы ли к ней методы семейной психотерапии? Ричард Шварц элегантно отвечает на эти вопросы, объединяя теорию систем с идеями о множественности психики.
Каждый из нас интуитивно легко воспринимает идею субличностей, так как без труда может вспомнить опыт, когда он разрывался между противоположными желаниями, спорил с самим собой, испытывал внутренний конфликт, или переживал сдвиг восприятия, когда спустя какое-то время смотрел на ситуацию совершенно другими глазами. Но насколько устойчивы эти внутренние персонажи? Сливаются ли они друг с другом, интегрируясь во что-то большее, или сохраняются на протяжении десятилетий? Могут ли они быть разного пола и возраста? По каким принципам субличности взаимодействуют друг с другом?
|
|
|
Ответить на эти вопросы Ричарду Шварцу помогла многолетняя работа с жертвами сексуального насилия, перенесенного в детстве, и с клиентками, страдающими булимией, для которых характерна высокая поляризация частей личности. Работая с семьями этих клиентов, Шварц убедился в необходимости восприятия их проблем с точки зрения разных человеческих систем (интрапсихической, семейной, социальной). Изначально, будучи последователем Сальвадора Минухина, он удачно переносит техники структурной семейной терапии в область внутреннего мира человека, позволяя глубоко понять законы его функционирования и сделать шаги к его большей гармонии.
Отечественному читателю Ричард Шварц знаком по переводу его фундаментального учебника семейной терапии, написанного в соавторстве сМайклом Николсом. (Семейная терапия. Концепции и методы. М.: Эксмо, 2004). Будучи признанным специалистом, Ричард Шварц развивает свое особое направление в семейной терапии в работе «Системная семейная терапия субличностей» (Internal Family Therapy), и настоящая книга является введением в эту удивительную модель терапии. Разрабатываемая Ричардом Шварцем и его коллегами на протяжении 20 лет, она имеет многочисленных последователей.
|
|
|
Лично я познакомился с работой Шварца около 5 лет назад, и на меня она произвела колоссальное впечатление своей глубиной, продуманностью каждого шага и удивительной интегрируемостью с другими методами психотерапии. У меня даже возникло впечатление, что Шварц создал мета-подход, узловую точку, из которой другие школы психотерапии также кажутся ценными и полезными, где опыт других моделей не конкурирует, а дополняет его метод, высвечивая разные грани сложной реальности.
Работа с внутренними семейными системами очень обогатила меня технически как специалиста и во многом изменила мою философию психотерапии. У Ричарда Шварца есть удивительная способность двумя-тремя фразами прояснять суть очень сложных явлений, выделять самое главное и быть ориентированным на решение. Суховатое перечисление законов функционирования человеческих систем сочетается у него с очень тонким и живым описанием работы с клиентами. Представляя читателю такой, казалось бы, эзотерический материал, как субличности, ему удается быть тонким наблюдателем, непосредственно ориентированным на опыт клиентов, и очень практичным в выборе техник.
Очень любопытны и оригинальны идеи Шварца в классификации субличностей и разделении их на типы по тем задачам, которые они выполняют во внутренней системе. Причем похожие роли берут на себя в конфликте и члены обычной семьи. Он разработал удивительный подход, позволяющий терапевту легко переходить с одного уровня системы на другой, рассматривать влияние культуры и общества, исследовать взаимодействия между членами конкретной семьи и реакции субличностей каждого из них на это взаимодействие.
Несомненной заслугой Шварца является то, что ему удается гуманизировать техники классической системной семейной терапии.
Делая их менее директивными и внося в них дух сотрудничества. Так как сопротивление в терапии, с точки зрения этого метода, обусловлено потребностями той или иной группы частей личности, то для продвижения необходимо учесть их позитивные намерения и побудить к кооперации. Терапевт предполагает также наличие здорового ядра в личности даже самых травмированных клиентов и возможность использовать его как ко-терапевта. Благодаря этому метод оказывается очень уважительным к автономии человека и делает психотерапевтическую работу с клиентом комфортной для обеих сторон.
В своей книге Ричард Шварц раскрывает процесс создания метода, причины и логику его возникновения, щедро делится идеями о преодолении тупиков в психотерапии. Автор демонстрирует в деталях, шаг за шагом, понимание того как терапевт может помочь людям, супружеским парам и семьям получить доступ к ресурсам, почувствовать себя боле интегрированными, уверенными и живыми.
Еще одним несомненным достоинством книги является то, что она дает возможность познакомиться не только с передовым методом терапии,но и глубоко проникнуть в мир пищевых зависимостей. На примере булимии читатель может увидеть влияние на это расстройство социальных идей о человеческом теле и лучше понять законы функционирования семей этих клиентов.
Александр Викторович Черников профессор Института практической психологии и психоанализа, председатель Экспертного совета Общества семейных консультантов и психотерапевтов.
БЛАГОДАРНОСТИ
Мне пришлось бы написать еще одну книгу, чтобы адекватно выразить всю ту благодарность к тем людям и идеям, оказавшим влияние на развитие Системной семейной терапии субличностей. Мне посчастливилось встретить на своем пути многих проводников, и я по-прежнему полагаюсь на некоторых из них.
Самой большой благодарности заслуживают мои клиенты, хотя я и не могу публично назвать их по именам. Часто мне оставалась роль не более чем репортера, записывающего удивительные вещи, которые они обнаруживали и пересказывали мне. Я никогда не смогу в достаточной степени выразить, как благодарен многим из них за смелость многим потребовалась недюжинная смелость, чтобы войти и остаться в месте, которое казалось им внутренней комнатой страха или пропастью отчаяния. Благодаря им я узнал многое о своем внутреннем мире и как можно жить в нем иначе. Я рекомендую всем терапевтам позволить клиентам стать их наставниками в практике психотерапии и в жизни; это просветляющий, преображающий опыт.
Коллеги, студенты и участники мастер-классов, повлиявших на развитие модели, неисчислимы. Иногда они просто упоминали ту или иную книгу или метод, иногда подвергали анализу идею или технику, которую я внедрял. Некоторые посвятили немало своей профессиональной энергии на развитие модели и внесли в нее особый вклад. Дебора Гофман-Смит была моим соратником в течение последних семи лет. Ее особое понимание тем, связанных с последствиями сексуального насилия, для отношений терапевта и клиента обогатили модель так, что ее вклад невозможно переоценить, а ее безжалостный скепсис позволил модели остаться укорененной в реальности. Регина
Голдинг провела бессчетные часы, обсуждая со мной модель, помогая прояснить ее и сделать более четкой. Клиническая изобретательность Анны Вомак с самого начала была источником идей и техник, а ее новаторские попытки применить модель к решению медицинских проблем были очень воодушевляющими. Работа с Риком Саймоном над разными проектами закалила и отточила мое мышление и манеру писать, добавив ясности и глубины; к тому же он щедро позволил мне использовать в этой книге несколько выдержек из статей, написанных мною для Family Therapy Networker. Советы редактора и помощь Майка Николса также бесценны. Очень недолгое время, что я успел поработать с Бартом Манном, было чрезвычайно продуктивно, так же как и недавние дискуссии с Терезой Якобсон. Среди тех, кто помог ясно очертить отдельные аспекты модели ССТС или были первопроходцами в деле ее практического применения, я бы хотел особенно отметить Сьюзан Хоук; Аннет Хульфельд, Тома Холмса, Пола Джинтера и Нэнси Джинг; Шэрон Петелье, Барбару Гоулд, и Кена Коззи; Триш Фаззоне; Роба Пассика и Нэнси Бургойн; Боба Торуда, Сьюзан Грегори и персонал Onarga Academy; Питера Томаса; Дэвида Калофа; Сандру Ватанабе; Дорси Картрайт и Джоела Ван Дайка.
Мне очень повезло, что я могу уже много лет продолжать общаться с пятью коллегами, сформировавшими мой образ мыслей и также вложившими очень многое и поддерживавшими развитие модели ССТС. Даг Бренлин был моим соратником в первых клинических и интеллектуальных изысканиях; наше сотрудничество было основано на системном мышлении, которое я затем перенес на интрапсихический процесс. В начале 80-х я многому научился от проницательной и мужественной Мэри Джо Барретт, пытаясь вместе с нею понять и помочь клиентам с булимией. Именно она отметила и выделила некие экстремальные характеристики мышления и поведения, которыми отличались такие клиенты. Бетти Мак Кун-Карр помогала и поддерживала развитие модели через свой уникальный мультикультуральный взгляд на мир, а также тем, что оказывала нам административную поддержку, освободив меня и дав возможность исследовать. С Говарда Литтла начался интерес к структурной семейной терапии и страсть к писательству. Даг Шпренкл помог научиться доверять своей Самости и мыслить строго научно.
Хотелось бы поблагодарить и тех, кто принял участие в подготовке издания. Работать с редактором, который в восторге от того, что ты пытаешься делать, это прекрасно, и Сьюзан Литтл из The Guilford Press смогла ухватить мою идею книги и помогла ее воплотить. Я чрезвычайно признателен Сеймуру Вайнгартену, который проявил более чем терпение и оказывал поддержку, пока ждал этого. Я также получил очень полезные комментарии от Майкла Хасса, Шломо Ариэль, Теда Шварда и Алана Гурмана.
И, наконец, я живу в благословенной семье, в окружении предков и потомков. Любовь и чуткость Джен Шварц помогли мне передать то же своей внешней и внутренней семье. Тед Шварц привил мне ненасытное любопытство и стремление к состраданию, которое руководит мною и по сей день. Они с Джен создали атмосферу, благотворную для интеллектуального развития для пяти моих братьев Стивена, Майкла, Дэвида, Джонни и Томми и для меня. Мои дочери Джесси, Сара и Хали, когда они не говорят: «Пап, да отстань ты с этими штучками про части!», были изрядно зачарованы содержанием своих внутренних миров и иногда позволяли мне заглянуть туда. К тому же, благодаря им во мне проявились субличности, о существовании которых я не подозревал и которые научился любить. И мой самый большой долг перед женой Нэнси. Она сжилась с моей страстью к этой модели и кое-чем пожертвовала, чтобы я мог развить ее, и кроме того, многое в нее вложила сама. Годами наши внутренние защитники существовали, столкнувшись рогами, и ранили друг друга, но наши Самости и многие другие сохраняли неизменную любовь. Этот процесс был настолько же исцеляющим, насколько обучающим.
ВВЕДЕНИЕ. ПУТЬ К НОВОЙ МОДЕЛИ
Способы мышления, выработанные психиатрами для понимания семьи как системы, будут в дальнейшем использованы для понимания индивида как системы. Это станет фундаментальным переворотом в привычном пространстве психологии. Грегори Бейтсон (1970, с.243
В этой книге излагаются новые принципы и техники, позволяющие понимать и изменять интрапсихические системы. Эти принципы и техники далее распространяются на человеческие системы в целом семьи, сообщества и государства.
Это итог пути, который занял у меня больше десятилетия. От первоначального восторга в начале 80-х, когда мои клиенты начали описывать свои внутренние сущности, называя их частями, через озарения и открытия по мере того, как действие внутренней системы становилось более понятным, я был захвачен этой моделью. Я продолжаю восхищаться феноменом множественности (многосоставной природы разума, что будет далее описано в главе I), и до сих пор каждая сессия оказывается увлекательным приключением, сулящим открытие очередной техники или принципа.
Сейчас, однако, приключение стало менее сомнительным и более продуктивным. Так потому что благодаря коллегам и клиентам я разработал основные понятия и методы, описанные в этой книге. Это позволит работе быть более сфокусированной, действенной и в то же время безопасной. Мы научились проходить трудный путь, ведущий к внутренней реальности личности, и этот путь уважение и сочувствие; научились помогать каждому клиенту выделять свое собственное Я, средоточие сочувствия и силы; и примирять враждующих внутренних противников, помогая им выступать в предпочитаемых и значимых ролях. Кроме того, мы научились выводить на передний план эти скрытые ресурсы, принося в пары и семьи равновесие и гармонию.
Хотя представленная в этой книге модель — Системная семейная терапия субличностей (ССТС) уникальна, и развивалась независимо от других моделей, она все же собрана из кусочков. Она продукт слияния двух источников: результатов исследования интрапсихических процессов и того, что происходит в семьях. Часть уникальности этой модели — в том, что два источника сливаются в один. Образуется совместное течение, как обогащающее каждый из подходов, так и создающее что-то новое системный подход к психике.
Трудясь над разработкой своей модели, я сталкивался с тем, что не мне одному приходило в голову учитывать множественность психики. Каждый раз, сталкиваясь с очередной моделью, я испытывал смешанные чувства. С одной стороны, мне казалось, что, работая над ССТС, я просто изобретаю велосипед; с другой стороны, каждый раз приходило постепенное (и успокаивающее) понимание того, что, несмотря на сходства, модель ССТС оказывалась обладающей уникальным преимуществом. Другой реакцией было стойкое ощущение подтверждения своей правоты. По ту сторону были терапевты или теории, которые, независимо друг от друга, пришли к поразительно похожим выводам о существовании в каждом из нас субличностей. Как и я, никто из этих исследователей не предполагал существования этой множественности заранее и не имел в виду создание такой модели. Скорее, каждый из них пришёл к такому заключению, внимательно слушая клиента и будучи открытым к тому, как клиент описывает свой внутренний мир.
ДОВЕРИВШИСЬ КЛИЕНТАМ
В том, чтобы работать с частями личности, нет ни ничего нового, ни ничего необычного (так, недавно я узнал, что в некоторых племенах шаманы делают это веками см. Hamer, 1990; Ingerman, 1991). Для каждого терапевта клиенты, день за днем приходящие в его кабинет, оказываются надежными учителями. Поэтому неудивительно, что многие терапевты оказались очень изобретательны в работе с частями.
Цель моей книги отдать должное и дополнить эту работу, а не предложить что-то взамен.
Многому из того, о чем говорится в этой книге, меня научили мои клиенты. Они дали мне не только содержание самого подхода; также они научили меня слушать и доверять их рассказам о том, что происходит внутри, а не подгонять то, что я слышу, под свои предпосылки. Нa то, чтобы усвоить этот урок, ушло несколько лет. Меня вновь и вновь приходилось подправлять. Много раз клиенты заставляли меня отказаться от идей, которые я считал для теории основополагающими. Еще я постоянно боролся со своей скептической частью, которая не могла позволить мне поверить тому, что я слышу, и беспокоилась о том, как коллеги из академической среды воспримут мои результаты. Эта модель моментально стала интуитивно привлекательной для такого множества людей в основном благодаря тому, что иногда мне удавалось отодвинуть свои предпосылки и ожидания, убавить голос внутреннего скептика и слушать по-настоящему.
История психотерапии полна периодов, когда психологи переставали слушать. Как отметила Джудит Герман (Herman, 1992), первые исследования Зигмунда Фрейда в области происхождения истерии отличались истинным любопытством, так как и он, и Пьер Жане, и другие проводили бесчисленные часы, задавая женщинам с симптомами истерии вопросы об их внутренней жизни. «Его [Фрейда] описания случаев открывают его как человека, одержимого страстным любопытством такой силы, что она позволяла преодолевать его склонность защищаться и заставляла желать слушать. То, что он слышал, было омерзительно. Раз за разом его пациентки рассказывали о сексуальных унижениях, оскорблениях, инцесте» (Herman, 1992, с. 13). Любопытство позволило ему сделать немыслимое с точки зрения культуры. После публикации об открытии сексуальной травмы Фрейд отрекся от собственной теории травмы и начал разрабатывать альтернативные объяснения, в которых не предполагалось влияние мужчины; для этого он перестал слушать и начал интерпретировать. Тогда как его ранние описания случаев обнаруживают сотрудничающую позицию с пациентом, в его последней работе об истерии знаменитый случай Доры, которую отец предлагал друзьям в качестве сексуальной игрушки Фрейд проигнорировал ее возмущение и унижение, и настоял на исследовании ее эротических чувств, так, будто ситуация была желанной для нее самой.
Как результат, переключение Фрейда с полного уважения и любопытства слушания на интеллектуализированные интерпретации, психоанализ окружил полезные наблюдения о бессознательных феноменах (напр. переносе, проекциях, навязчивых повторяющихся действиях и том, что можно увидеть как описание группы частей Ид, Эго и Супер-Эго) запутанными объяснениями, оторванными от человеческого опыта (зависть к пенису, исполнение желаний, теория влечений). Фрейд повлиял на многие поколения теоретиков, начавших доверять своим теориям больше, чем клиентам.
Карл Густав Юнг смог слушать лишь после того, как порвал с Фрейдом. Поскольку у него не было теории, на которую можно было бы надежно опереться, пришлось обратиться за помощью к пациентам:
После того как наши с Фрейдом пути разошлись, у меня начался период внутренней неопределенности. Не будет преувеличением сказать, что я был дезориентирован. Я оказался в подвешенном состоянии, потому что пока не нашел собственной опоры. Прежде всего я ощущал необходимость в выработке нового отношения к пациентам. В тот момент было решено не подходить к ним с какими бы то ни было теоретическими предпосылками, а ждать и смотреть, что они сами о себе скажут. (1962,с. 165)
Только в последнее время терапевты начали выбираться из тумана заумных теорий и заново начали слушать. Они продолжают слышать о сексуальном насилии и других травмах. И снова они слышат упоминание о частях.
ИССЛЕДОВАТЕЛИ ВНУТРЕННЕГО МИРА
Некоторые терапевты/теоретики прислушивались к клиентам и один за другим пошли по этой захватывающей дороге во внутреннее еще до меня. Продолжая метафору территории, они составили карты и расставили маяки на некоторых землях; моими же проводниками в неисследованных направлениях были мои клиенты. Первые годы работы в области интрапсихического я тщательно избегал чтения отчетов других, опасаясь, что мои собственные наблюдения окажутся под
влиянием имеющихся представлении о существующем и возможном. Постепенно я почувствовал себя достаточно уверенно для того, чтобы сравнить свои наблюдения с другими, кто напрямую взаимодействовал
с внутренними сущностями. Я был поражен сходством многих наблюдений и заинтригован различиями. О тех, чье влияние оказалось наиболее значительным, я расскажу ниже.
Итальянский психиатр Роберто Ассаджиоли (1973, 1965-1975) многими считается одним из первых западных мыслителей, обнаруживших множественность психики. Начавший как поборник психоанализа по Фрейду, в начале 1900-х он начал писать о субличностях. Впоследствии его идеи развились в обширную психотерапевтическую школу (правда, никогда не бывшую одной из ведущих), названную психосинтезом. Знакомство с литературой по психосинтезу одновременно потрясало и позволяло утвердиться в своей правоте. Примерно о том же самом я слышал от своих клиентов, рассказывавших о своих частях и внутреннем Я. Хотя последователи психосинтеза были больше заинтересованы в том, чтобы помочь людям познакомиться со своими субличностями, а не в том, чтобы понять и изменить всю внутреннюю систему в целом, сходство было в том, что они также старались помочь людям решать проблемы и излечивать синдромы.
Я утвердился в том, что двигаюсь в правильном направлении, и получил новые указатели.
Юнг был на 13 лет старше, был знаком с Ассаджиоли и остается наиболее известным сторонником идеи множественности. Многое из того, что Юнг знал о внутренних сущностях, было плодом непосредственного контакта: в середине жизни он начал исследовать самого себя. Тогда как Ассаджиоли видел множество субличностей, Юнг классифицировал эти сущности как комплексы, в основном отрицательные, и архетипы, в основном положительные. Также он использовал такие термины, как Персона, Тень, Анима, Анимус, и далее развивал их. Разработанная Юнгом концепция множественности (1962, 1968, 1969) отличалась от моих наблюдений больше, чем принадлежавшая Ассаджиоли, из-за склонности предполагать заранее природу этих внутренних «обитателей», возводя их происхождение к коллективному бессознательному. Он разработал технику прямого взаимодействия с частями активное воображение (Hannah, 1981), которая, однако, сродни методу «внутренний взор» и описана в главах 4 и 5 настоящей книги.
Как Юнг, так и Ассаджиоли придерживались идеи существования, помимо субличностей, еще и Я, или Самости, или Центра, отличающегося от частей. Оба видели это так, как будто Самость, или Я, было тем состоянием психики, которого лишь предстояло достичь состоянием неосуждающего, ясного видения (хотя также Юнг иногда говорил о Самости как о личности вообще). Согласно Юнгу, Самость пассивная, наблюдающая сущность. Согласно Ассаджиоли, личность постепенно способна перейти к состоянию, в котором Самость превращается из пассивного наблюдателя в активного управляющего жизнью.
До знакомства с этими концепциями я уже слышал от своих клиентов описания существования в них такого ядра Я, Самости. Мы экспериментировали, позволяя их Самости быть лидером настолько, насколько это возможно при работе с частями. Применяя техники из семейной терапии, я нащупывал путь, который позволил бы людям быстро находить и активно использовать свои ресурсы. Самость в моделях Юнга и Ассаджиоли согласовывалась с моей моделью, но у них оказывалась менее активной; вдохновляло и то, что раньше никто не брался за исследование потенциала Самости как руководящей структуры.
Я переключился на работы авторов-юнгианцев, развивающих технику активного воображения (Hillman, 1975; Johnson, 1986), и других юнгианцев, занимавшихся развитием подхода, называемого «диалог голосов», для установления контакта с тем, что они называли внутренними голосами и познанием Самости (Stone, Winkelman, 1985). Тогда же я несколько раз очень плодотворно общался с Сандрой Ватанабе, местным терапевтом, разработавшей сходный с внутренним диалогом метод для работы с тем, что она называла «внутренними персонажами» (Watanabe, 1986). Тогда же я ознакомился с работами других терапевтов, двигавшихся в похожем направлении (Beahrs, 1982; Watkins, 1978; Watkins, 1986), или, как в случае с гештальтистской техникой «пустого стула» (Peris, 1969), предложивших способы прикоснуться к феномену множественности и сделать возможной работу с ним (см. также Bandler&Grinder, 1982). Исследуя все эти источники, я старался дать возможность своим клиентам и их частям самим решать, какие концепции и методы оказываются более правдоподобными или полезными.
Работа с литературой по этой теме позволила выкристаллизоваться главному различию между мной и другими исследователями. В общем и целом эти теоретики рассуждали и относились к субличностям как к изолированным индивидуальностям; клиентам предлагалось знакомиться с ними по одной за раз. Мало было написано о взаимодействии частей, о том, как в целом функционировала интрапсихическая система в сравнении с семейной системой клиента. К тому же, большинство техник, разработанных для работы с субличностями, были индивидуально ориентированными. Способы работы с группой частей как системой или внутренней семьей не были разработаны в достаточной мере. Именно эту брешь я и собирался заполнить, пользуясь своей квалификацией семейного терапевта.
СЕМЕЙНАЯ ТЕРАПИЯ
Она появилась на свет как ответная реакция на оторванные от контекста крайности психоаналитического движения. Основанные на теории систем, модели системной терапии традиционно избегали всего, что было связано с интрапсихическими процессами. Предполагалось, что семья главная система, на уровне которой следует производить изменения; изменения в семье затем приведут к внутренним изменениям каждого из членов семьи в отдельности. Хотя табу на принятие в расчет интрапсихического отсрочило разработку более понятных системных моделей, был от него и положительный эффект: до тех пор пока не были развиты более удобные вариации системной идеологии, теоретики смогли сконцентрироваться на уровне человеческих систем.
Первые 8 лет своей профессиональной жизни я был одним из тех семейных терапевтов, работающих только с тем, «что вовне». Моя кандидатская диссертация была посвящена семейной и супружеской терапии, так что я был полностью погружен в системный подход, находя его ценнейшим и полезнейшим. В особенности меня привлекала структурная школа семейной терапии (Minuchin, 1974; Minuchin, Fishman, 1981) в которой мне нравилась оптимистическая философия. Сальвадор Минухин исходил из того, что люди в целом умеют решать свои проблемы, но эти умения бывают ограничены семейной структурой; хочешь высвободить умение измени структуру. Модель ССТС относится к той же философии, но предполагает, что не только внешняя семейная структура является возможным ограничением и объектом изменения. К тому же ССТС пересекается с некоторыми методами структурного подхода, в особенности это касается техник прочерчивания границ, работы с процессами во внутренней семье.
В стратегической школе семейной терапии (Haley, 1976; Watzlawick et al., 1974) я научился оценивать важность отслеживания последовательностей взаимодействий. Петля положительной обратной связи, также известная как порочный круг по схеме «больше того же самого», остается центральной в моем системном мышлении. Пример такой последовательности когда некий член семьи (назовем его А) пытается изменить другого члена семьи (Б), на что тот. Б, реагирует тем, что начинает действовать еще более рьяно. Член семьи А продолжает попытки изменить члена семьи Б, используя тот же способ, но более активно, что еще усиливает ответную реакцию у Б и приводит к возникновению напряженного противодействия.
Джей Хейли (1980) расширил область обзора, предположив, что в поведении членов семьи бывают циклы продолжительностью в месяцы или десятилетия. Клу Маданес (1981) подчеркивает защитную роль, которую исполняют члены семьи носители симптома: ее наблюдение позволило понять защитную роль, к которой оказываются принуждены отдельные субличности во внутренней системе. А гипнотерапевт Милтон Эриксон, оказавший значительное влияние на стратегическую школу, был одним из первых, кто придерживался мнения, что бессознательное является источником мудрости и силы, а не хранилищем противоречивых влечений.
Некоторые понятия теории Мюррея Боуэна (1978) также оказали влияние на концепции ССТС и согласуются с ними. Его понятие «дифференциация Я» очень похожа на то же, что имеется в виду в теории ССТС, хотя, по-видимому, то «Я», которое имел в виду Боуэн, является категорией, более связанной с разумом, чем Я, или Самость, в ССТС. Его цель заключалась в том, чтобы помогать людям выделять самих себя в массе членов семьи и снаряжать их в «экспедицию» к родительской семье, аналогично тому, что делается в ССТС. Боуэн был первым из исследователей того, как проблемы переходят от поколения к поколению. Также и в модели ССТС стоит задача дойти до источника ограничений принявших крайнюю форму в убеждениях или ощущениях и предающуюся из поколения в поколение.
В 1980-х в семейной терапии произошел переворот смена терапевтической позиции. Тогда как позиция терапевта классической структурной или стратегической школы предполагает сильные интервенции и директивность, теперь терапевту предлагалось занять позицию сотрудничества. Некоторые сторонники так называемой миланской школы семейной терапии (Selvini Palazzoli, Boscolo, Cecchin & Praia, 1978) возглавили этот переворот и оказали влияние на то, чтобы терапевты заняли по отношению к семье позицию искреннего любопытства (Ceccin, 1987). Это движение выработало собственный стиль расспрашивания семьи циркулярное интервью (Tomm, 1985, 1987, 1988). Почтительная, направленная на сотрудничество позиция терапевта ССТС порождение этого движения в семейной терапии.
Более современное влияние на семейную терапию оказали работы Майкла Уайта из Австралии (Wbite, 1989, 1991, 1992; White, Epston, 1990). Он был одним из тех, кто отказался от системного мышления в пользу нарративной метафоры, согласно которой жизнь человека руководствуется теми историями, которые он о себе усвоил. Он помогал людям создавать их собственные истории и деконструировать те истории, которые были навязаны им семьей или культурой. Это напоминает процесс освобождения, который испытывают люди, в ходе ССТС, когда дифференцируются их Самости и исследуются истории (Груз прошлого) их субличностей.
И, наконец, Вирджиния Сатир (1972, 1978а, 1978Ь) окончательно расчистила пусть к объединению системной теории с исследованием субличностей внутри психики. На сегодняшний день она была единственным признанным семейным терапевтом, говорившим о частях в людях (Satir, 1978а; Satir, Baldwin, 1983). Тогда как другие оказались заложниками холодного, отстраненного, механистического системного мышления, она слушала сердцем и несмотря на несколько снисходительное отношение коллег продолжала работать на повышение самооценки через самоосмысление. В годы учебы я был одним из тех, кто считал ее работу чересчур эмоциональной; восхищение ею как новатором пришло позже, когда меня начали критиковать за то же самое.
Квинтэссенция всех влияний из семейной терапии содержится в книге «Метаконцепции: выходя за пределы моделей семейной терапии» (Metaframeworks: Transcending the Models of family Therapy; Breunlin, Schwartz, & Mac Kune-Karrer, 1992). В ней Даг Брейнлин, Бетт Мак Кюн-Каррер и я рассортировали полезные элементы разных школ семейной терапии по шести концептуальным схемам, связанным между собой общими предпосылками. Модель ССТС одна из этих концептуальных схем, в которых также учитывается структура, последовательности, развитие, пол и культура. В своем роде нынешняя книга является продолжением некоторых идей, намеченных в «Метаконцепциях», только с ССТС в качестве основополагающей концепции.
Дата добавления: 2018-06-27; просмотров: 258; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!