Юриспруденции интересов» Р. Иеринга
Германский правовед Рудольф фон Иеринг (1818—1892) в “Духе римского права” (1852 – 1854) обратился к новому историческому методу вскрытия исходных или "нулевых", пунктов развития, "зародышей права". Следя за развитием этих зародышей под влиянием окружающей среды и условий он установил, что зародышем права была "субъективная воля" индивидуума, личности, а не коллективный народный ум или характер; власть и сила личности были творцами и оплотом раннего права. Государственный и частноправовой порядок отношений создается путем борьбы личностей и их групп (сословий), связанных одинаковыми интересами. Право - не плод народного духа; оно не развивается, мирным путем, из нравственных начал, вложенных в народное сознание. Оно служит обеспечению интересов личности и создается путем соглашения, договора, следовательно - механически.
В противоположность исторической школе, новое направление утверждало: право вовсе не вырастает органически, как цветок, из национального правосознания: оно не образуется столь же незаметно и безболезненно, как и язык, без потрясений, медленно, но верно «Борьба за право» (1872 г.) старается доказать следующее: «Жизнь права есть борьба, борьба народов, государственной власти, сословий, индивидов». Всякое право в мире было добыто путем столкновений, каждое важное правоположение надо было сначала отвоевать у тех, кто ему противился, и каждое право – все равно, отдельного ли лица, или целого народа – предполагает постоянную готовность его отстаивать. Право есть не просто мысль, а живая сила. Поэтому-то богиня правосудия, имеющая в одной руке весы, на которых она взвешивает право, в другой держит меч, которым она его отстаивает. Меч без весов есть голое насилие, весы без меча – бессилие права. Тот и другой атрибуты дополняют друг друга, и действительное правовое состояние существует лишь там, где сила, с которой правосудие держит меч, не уступает искусству, с каким оно применяет весы.
|
|
|
Существующее право с течением времени пришло в столь тесную связь с интересами тысяч индивидуумов и целых сословий, что его нельзя бывает устранить без самого чувствительного нарушения последних: поставить вопрос об отмене правоположения или учреждения – значит объявить войну всем этим интересам, вырвать полипа, прикрепившегося тысячью отростков. Всякая подобного рода попытка вызывает поэтому естественную реакцию инстинкта самосохранения, самое энергичное сопротивление со стороны угрожаемых интересов и, следовательно, борьбу, при которой, как и при всякой борьбе, решающее значение имеет не вескость доводов, а относительная сила борющихся сторон, так что нередко получается такой же результат, как в параллелограмме сил – отклонение первоначального направления в диагональ. Этим только можно объяснить тот факт, что учреждения, над которыми общественное мнение давно уже произнесло свой приговор, часто долго еще влачат свое существование: они обязаны этим не своей исторической устойчивости, а силе сопротивления отстаивающих их интересов. Так вот, во всех подобных случаях, где существующее право находит такую поддержку в интересах, новому праву, прежде чем оно получит признание, приходится выдерживать борьбу, которая часто тянется целыми столетиями. Высшей степени напряжения достигает она в том случае, если интересы приняли форму приобретенных прав. Тогда образуются две партии, каждая из которых выставляет своим девизом святость права; одна – права исторического, права прошлых времен, другая – права вечно формирующегося и обновляющегося, исконного права людей на всё новые и новые преобразования.
|
|
|
Борьба за право — обязанность перед самим собой; "здоровому правовому чувству" присущи "способности чувствовать боль от правонарушения и деятельная сила, т.е. мужество и решительность в отражении нападений". "В борьбе обретешь ты право свое". "Каждый призван и обязан подавлять гидру произвола и беззакония, где только она осмеливается поднимать свою голову; каждый, пользующийся благодеянием права, должен в свой черед так же поддерживать по мере сил могущество и авторитет закона — словом, каждый есть прирожденный борец за право в интересах общества". Мать, родившая ребенка, не позволит его похитить; точно так же и народ не расстанется с правами и учреждениями, которые он должен был добывать кровавым трудом. Можно смело утверждать, что энергия любви, с какой народ держится своего права и отстаивает его, находится в зависимости от величины тех усилий и напряжения, каких оно стоило. Не простая привычка, а жертва создает наиболее прочную из связей между народом и его правом,
|
|
|
Все великие приобретения, на какие может указать история права: отмена рабства, крепостного состояния, свобода земельной собственности, промыслов, вероисповедания и пр., – все это пришлось добывать лишь таким путем ожесточеннейшей, часто целые столетия продолжавшейся борьбы, и путь, по которому шло при этом право, нередко отмечен потоками крови, всегда же попранными правами. «Право есть Сатурн, пожирающий своих собственных детей»; оно может основываться, лишь отрекаясь от своего прошлого.
|
|
|
Со стороны содержания право есть защищенный государством интерес: «Право есть совокупность жизненных условий общества в широком смысле, обеспечиваемых внешним принуждением, т. е. государственной властью». «Государство — единственный источник права». Собственный интерес государства, "эгоизм заставляет власть вступить на путь права" уже по той причине, что "одна норма заменяет для власти тысячи индивидуальных повелений". Право, подчеркивал Иеринг, — "разумная политика власти". Право же как целевое понятие, будучи поставлено среди хаотического движения человеческих желаний, стремлений, интересов, постоянно должно ощупью отыскивать надлежащий путь, а отыскав его, уничтожать преграждающие его препятствия.
В труде «Цель в в праве» отправной пункт рассуждений таков: «Цель есть творец всего права»; «право есть система социальных целей, гарантируемых принуждением». Относительность права: "масштаб права есть не абсолютный масштаб истины, а относительной цели"
Эти формулировки альтернативны волевой теории права, популярной в немецком правоведении первой половины XIX в. Доводы Иеринга против волевой теории права:
– если бы существо права составляла воля, не могло бы быть и прав у субъектов, не имеющих воли, у малых детей, у сумасшедших, идиотов; между тем в действительности везде за ними признаются права.
– с точки зрения волевой теории пришлось бы признать всякое соглашение обязательным; между тем в действительности обязательны только договоры, имеющие своим предметом сколько-нибудь существенные интересы;
– субъект права не тот, чья воля распоряжается объектом права, а тот, осуществлению интересов кого служит этот объект, не диспозитарий, а дестинатарий, не опекун, распоряжающийся имуществом, а опекаемый, в интересах которого опекун распоряжается.
Дата добавления: 2018-05-31; просмотров: 805; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!