Наша открытость - условие открытости другого
В психотерапевтическом, педагогическом процессе мы тогда предлагаем не свою «правоту» вместо «неправоты» сотрудника, но свой интерес к нему, свою готовность, оставаясь самими собой, в общении с ним становиться кем-то иным, меняться[183]. Реализуем свою готовность сотрудничать, свое удивление новым и свой... профессионализм.
Тогда, понимая, что другой себе не враг, мы не побуждаем его защищаться от наших оценок, не подавляем странной для нас, его инициативы, не мешаем сотруднику оставаться «открытым опыту».
Педагогические меры, побуждающие
Незрелого человека остановиться в развитии
Из предыдущего раздела понятно, что выбравший открытость опыту человек себя как самоценную персону под сомнение не ставит, и относит оценку на счет своих действий.
Это помогает открытому человеку совершенствовать свои навыки. Не мешает расти и ему самому.
Растет и его оценка себя и других (см. рис. 6).
Выбравший позу, остановку в развитии, непременно переносит оценку со своих действий на счет самого себя - своих определяющих его самобытность свойств.
«Двойка» для него не оценка действий, а утверждение, что он двоечник, что быть двоечником - его свойство и у него нет перспектив.
Оценка для него - утверждение его несостоятельности, непризнание его как персоны, а не помощь ему. Согласиться с так воспринятой оценкой означает согласиться со своей безнадежностью.
|
|
|
Поэтому так воспринявший оценку протестует, обесценивает оценивающего и тем сохраняет осознанное ощущение, что он «хороший», то есть вправе претендовать на награду, и для него не все потеряно.
Беда, что втайне он верит оценивающему! И теперь даже взглянуть на свои дела (и возможности) боится - он предчувствует крах самооценки.
Таким образом, становится понятным, что попытки оценивать человека (а не его действия) побуждают не к использованию оценки в качестве инструмента освоения нового, но к самозащите.
Обычно так оцениваемый обесценивает не только оценку, но, во-первых, того, кто его так оценивает. Обесценив в своих глазах другого, а с ним и всех похожих на того людей, и так отказавшись от разрушительной для себя информации, уязвленный человек сохраняет и усиливает у себя иллюзию успеха и достаточной состоятельности.
Оценивая человека, а не его дела, мы невольно тормозим его развитие в пору, когда он еще зависим от нас.
Человек, который побуждает другого остановиться в развитии
О том, какой педагог, воспитатель, психотерапевт станет оценивать ребенка, а не его дела, какой человек - мужчина ли, женщина, родитель, супруг, товарищ, даже влюбленный - испытывает удовлетворение, обесценив другого, мы уже говорили[184].
|
|
|
Открытый опыту уверенный в себе ощущающий себя состоятельным педагог, когда ему трудно с учеником, любую неудачу отнесет на свой счет. Он научится работать с ребенком эффективнее. Ему нет резона верить самому и внушать ребенку, что тот бездарь. Открытого человека это не удовлетворит.
Уверенного в себе мужчину не удовлетворит унизить живущую с ним женщину. Жить с униженной - себя унижать и рожать заведомо униженных детей.
Уверенную в себе женщину не удовлетворит опозорить в своих и в его глазах мужа. Для нее «полить его помоями» -себя же запачкать.
Уверенных в себе родителей не удовлетворит унижать, третировать, подминать под себя ребенка. Это для них - самоуничтожение и лишение себя будущего.
Открытый опыту, чувствующий себя самобытным, доверяющий себе человек поддерживает другого, ощущаемого им равным человека, не оценивает его, не мешает оставаться особым, открытым.
В самоутверждении ценой унижения другого нуждается только человек с тайным или явным чувством малоценности[185].
Понятно, что остановившийся в развитии, закрытый от своего же опыта, неуверенный в себе человек, например, воспитатель, ощущая свою несостоятельность с учеником, чтобы сохранить сознательную самооценку (как и всегда прежде в неудачах) на достаточном уровне, вынужден по привычке самоутверждаться за счет ученика, обесценивать его.
|
|
|
Уверяя себя в неспособности ученика, вдалбливая ощущение бестолковости подопечному, убеждая и его и себя в невозможности что-либо изменить, такой воспитатель как бы оправдывается перед учеником и перед собой за свою неудачу.
В ответ, чтобы сохранить лицо, ученик делает то же, что его наставник: отвергает воспитателя, как воспитателя. Но при этом отказывается и от нового. Закрывается. Останавливается в развитии.
Не уважающий себя мужчина, обесценив желанную женщину, останавливает ее знакомство с ним, с его миром. Рвет ее связь с собой. На деле прерывает диалог с ней. Сохраняя иллюзию собственной мужественности, фактически отказывается от женщины.
Инфантильная, в тайне растерянная в этом мире женщина, доказав мужчине, что он никто и не мужчина, сохраняет свои иллюзии о себе.
Но ни она, ни он теперь за целую жизнь ничего нового хорошего друг о друге, о жизни не узнают. Не будут они готовы и к открытию самобытности, талантливости их ребенка. Закроют и его.
|
|
|
Перекрестное подавление
Примером подавления инициативы, насильственной задержки развития может быть то, что мы, закрытые от опыта, проделываем в семье с любимым ребенком.
Представим, что такой не любящий, а оценивающий себя и других папа при встрече «говорит» маме: «Я тебя люблю!».
Это тогда означает, что в маме ему нравятся определенные достоинства, которые он хотел бы использовать себе во благо и за которые готов остальные, неполезные ему свойства, обычно принимаемые за недостатки, потерпеть.
Мама, как ожидается, должна быть ему благодарна за любовь к достоинствам и за терпимость (скрываемую нелюбовь) к недостаткам. Уж и на том спасибо, что любовью он считает это потребительское отношение к ней, а не совершенную ненависть - «стань такой, как я хочу - я же люблю тебя!».
Папа оценил маму!
Такая же «расчетливая» мама при встрече «говорит» папе на свой манер то же самое: «Я тебя люблю».
Это должно значить, что ей нравится его любовь и все, что эта любовь ей сулит. За такие посулы женщина готова терпеть факт существования мужчины. «Если я тебя придумала, то ради моей любви, откажись от себя, забудь себя (такой ты мне ненавистен или, в лучшем случае, малоинтересен) и стань таким, как я хочу, и каким ты быть не можешь, не хочешь, каким тебе быть неестественно».
Мама оценила папу!
В таких отношениях, где каждый из участников свое отношение ощущает любовью и подарком самопожертвования, а отношение партнера дозволенным, обязательным или вероломным посягательством на его свободу.... В таких отношениях, где оба, стараясь подладиться, стесняют себя и ждут того же (самостеснения) от другого... Где оба копят взаимный протест против давления и отстаивают свою (а не другого свободу)... В таких отношениях в семье рождается желанный ребенок.
Папа радуется, что ребенок похож... на папу.
Мама, что - на маму.
Каждый навязывает ребенку себя и терпит в нем другого.
Из лучших побуждений папа, который все незнакомое и неполезное ему в маме ощущает досадной помехой, теперь пугается маминых свойств в сыне (маминой беспечности или наоборот педантизма, маминой нелогичности или наоборот предсказуемости).
Папа оценил сына!
Мама боится папиных свойств в дочери (его эгоизма или наоборот бесхарактерности и пр.) и пытается затормозить их.
Мама оценила дочку.
Начинается перекрестное подавление тех самых свойств, которые более всего определяют характеры каждого из супругов.
Но эти определяющие свойства оказываются же и самыми «заразительными» для ребенка. Их он наследует и перенимает от папы и мамы невольно и в первую очередь.
Отец безразличием или неприятием подавляет в ребенке все непохожее на него мамино.
Мать - все непохожее на нее папино.
Ребенок, принимая сторону каждого из родителей, тормозит в себе свойства другого родителя - отказывается уже на уровне нравственного чувства от самобытно маминого и самобытно папиного, оставляя только безлико всеобщее.
Ребенок оценивает себя!
Иногда ребенок пытается отстаивать перед каждым из родителей свойства другого.
В такой борьбе он невольно отказывается от обоих реальных, нападающих на его папу и маму родителей. Обесценивает их оценку. Остается в чрезвычайном одиночестве.
Возможности комбинаций результатов для ребенка этого взаимного неприятия родителей - понятны (рисунок 7).
Ценящие, а не любящие ни себя, ни друг друга родители подавляют и самобытность ребенка. Побуждают его покупать внимание и любовь достоинствами. Отучают быть хозяином в своем доме, в жизни, оставляют служить, батрачить, быть рабом в чужом мире.
Надо вспомнить, что не умеющие любить, признавать непохожие, незнаемые свойства другого родители и собственных своих свойств стесняются.
Навязывают ребенку свои «достоинства», а глубинных своих свойств заставляют стыдиться.
Дальше ребенок попадает в окружение таких же, как и он «дрессированных» сверстников.
Такие же раздраженные собой учителя втискивают его в не по нему сшитые одежды стандартов.
Все мы вместе завершаем процесс его обезличивания, то есть деморализации.
Позже он то же самое проделывает со своими детьми.
Я специально излагал ситуацию в гротескно-схематизированной форме, чтобы сделать ее наглядной.
Отвергнувшие себя и друг друга в жизни папа и мама продолжают «драку» внутри ребенка. Его чувства и свойства, взятые у мамы, воюют с чувствами, взятыми от папы, а все вместе - против индивидуальных, личных его свойств, против его инициативы, творчества, самостроительства.
Как заразу, всю нашу досаду на себя и на мир, всю нелюбовь к себе и несчастливость, всю нашу недоброту обрушиваем мы ничем не сдерживаемой невольной агрессией на беззащитных от нас, доверяющих нам, только лишь начинающих жить людей. Еще до их рождения и самыми добрыми, искренними намерениями («заразить можно только тем, что имеешь», «яблоко от яблони ...») мы делаем все, чтобы обезопасить себя от всего непонятного в них. Будто нарочно препятствуем становлению характеров наших детей.
Выдумав и приписав всему молодому, новому, нашим детям пресловутый «Эдипов комплекс», мы сами боимся их, отвергаем их, рождая и в самом деле ответную агрессию.
Отвергнув себя, мы отвергаем детей, отказываемся от будущего.
Так, отказавшись от себя, воплощаем мы шиворот навыворот заповедь: «Возлюби ближнего своего, как самого себя!»
Только любя себя, мы в состоянии и умеем любить другого.
В этой связи не могу не напомнить еще один частый случай взаимного подавления.
Лидер и имитатор
Вспомните, как мы отличаем истинного лидера (открытого опыту человека) от имитатора (самоутверждающегося тайного или явного неудачника).
1. Истинный лидер[186] (человек, утверждающийся результатами дел) отвечает за результаты руководимого им дела.
Имитатор (человек, утверждающийся снижением оценки других и мифотворчеством для себя о своих возможностях) отвечает за (добрые) намерения, за демонстрируемую суету.
2. Истинный лидер выявляет таланты ведомых им людей, радуется их успехам.
Имитатор выявляет свои таланты, рад своим успехам. Чужие таланты и успехи не замечает, обесценивает.
3. Истинный лидер незаметен. Организованное им дело делают и развивают его талантливые ведомые, иногда даже сетуя на его неучастие и ненужность. Его отсутствие (временное) не тормозит дело. Оно идет само.
Имитатор везде один, везде за всех.
Создается впечатление (и у него, и у окружающих, и у его подчиненных), что он один все на себе тащит (часто это почти так и есть), а все остальные лентяи, бездари, бездельники ничего не делают.
Действительно. Подавленные его активностью и обесценивающим отношением к ним подчиненные, на столько, на сколько те зависимы, функционируют на заторможенном, энергетически сниженном уровне[187].
Это пример влияния человека, закрывшегося от опыта, остановившегося в развитии (здесь - руководителя), на эмоционально зависимого от него партнера (здесь - подчиненного).
Дата добавления: 2018-05-09; просмотров: 187; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!