Д. Арбетнот. «История Джона Булла».
Мистер Бум (Джон Булл) - простоватый фермер, персонаж сатиры Джона Арбетнота (1667-1735) "История Джона Булла". Это имя стало нарицательным для обозначения типичного англичанина.
Лорда Стратта, богатого аристократа, семья которого издавна владела огромными богатствами, приходский священник и хитрец стряпчий убеждают завещать все его имение двоюродному брату, Филиппу Бабуну. К жестокому разочарованию другого кузена, эсквайра Саута, титул и имение после смерти лорда Стратта переходят к молодому Филиппу Бабуну. К юному лорду являются постоянные поставщики покойного Стратта, торговец сукном Джон Буль и торговец льняным товаром Николаc Фрог. Несмотря на многочисленные долги покойного лорда Стратта, им крайне невыгодно упускать такого богатого клиента, как Филипп Бабун, и они надеются, что станут получать у него заказы на свой товар. Юный лорд обещает им не прибегать к услугам других торговцев. Однако у Буля и Фрога возникает подозрение, что дед юного лорда, ловкач и мошенник Луи Бабун, который также занимается торговлей и не брезгует никакими махинациями ради получения выгодных заказов, приберет к рукам все дела своего внука. Опасаясь разорения из-за козней злонамеренного Луи Бабуна, бесчестного мошенника и драчуна, Буль и Фрог пишут Филиппу Бабуну письмо, в котором извещают его, что если он намерен получать товар у своего деда, то они, Буль и Фрог, подадут на юного лорда в суд для взыскания с него старого долга суммой двадцать тысяч фунтов стерлингов, в результате чего на имущество покойного Стратта будет наложен арест. Молодой Бабун испуган таким поворотом событий. Поскольку у него нет наличных денег для уплаты долга, он клятвенно обещает Булю и Фрогу покупать товар только у них. Однако торговцы уже не сомневаются в том, что старый пройдоха Луи Бабун непременно облапошит своего внука. Буль и Фрог обращаются в суд с иском. Стряпчий Хамфри Хокус составляет исковое заявление, защищающее по праву давности интересы Буля и Фрога и оспаривающее право Луи Бабуна на торговлю, поскольку последний «вовсе не купец, а буян и шаромыжник, кочующий по сельским ярмаркам, где подбивает честной народ драться на кулачках или дубинках ради приза». Проходит десять лет, а дело все еще тянется. Юному лорду Стратту не удается получить ни одного решения в свою пользу. Однако и Буль ничего не выигрывает, напротив, все его наличные деньги постепенно оседают в карманах судейских чиновников. Джон Буль — честный и добродушный малый, хлебосол и весельчак, но его страстная и упрямая натура побуждает его продолжать тяжбу, которая грозит окончательно разорить его. Видя, как тяжба постепенно съедает все его капиталы, он неожиданно для всех решает сам стать юристом, коль скоро это такое прибыльное дело. Он забрасывает все дела, поручает вести свои торговые операции Фрогу и ревностно изучает юриспруденцию. Николае Фрог — полная противоположность Булю. Хитрый и расчетливый Фрог внимательно следит за ходом тяжбы, но отнюдь не в ущерб интересам своей торговли. Буль, с головой ушедший в изучение тонкостей судейской науки, неожиданно узнает о связи стряпчего Хокуса, который выкачивает из Буля огромные суммы денег, со своей женой. Буль возмущен поведением супруги, которая открыто изменяет ему, но она заявляет, что считает себя свободной от каких бы то ни было обязательств перед мужем и впредь собирается вести себя так, как сочтет нужным. Между ними вспыхивает ссора, переходящая в потасовку: жена получает серьезное увечье, от которого через полгода умирает. В бумагах покойной супруги Буль обнаруживает трактат, посвященный вопросам «защиты всенепременной обязанности жены наставлять мужу рога в случае его тирании, неверности или недееспособности». В этом трактате она резко осуждает женское целомудрие и оправдывает измены, ссылаясь на законы природы и на пример «мудрейших жен всех веков и народов» каковые, пользуясь означенным средством, спасли род мужа от гибели и забвения из-за отсутствия потомства». Оказывается, что это пагубное учение уже распространилось среди женщин, несмотря на безоговорочное осуждение их мужей. Женщины создают две партии, взгляды которых на вопросы целомудрия и супружеской верности диаметрально противоположны, однако на деле поведение тех и других мало чем отличается. Буль женится на серьезной и степенной деревенской женщине, и та благоразумно советует ему взяться за ум и проверить счета, вместо того чтобы заниматься юридическими науками, которые подрывают его здоровье и грозят пустить семью по миру. Он следует её совету и обнаруживает, что стряпчий Хокус без зазрения совести присваивает себе его деньги, а Фрог участвует в их общих расходах лишь на словах, тогда как на деле все затраты по ведению тяжбы ложатся на плечи Буля. Возмущенный Буль отказывается от услуг Хокуса и нанимает другого стряпчего. Фрог посылает Булю письмо, в котором уверяет его в своей честности и преданности общему делу. Он сетует на то, что терпит притеснения от наглого Луи Бабуна, и жалуется, что потерял гораздо больше денег, чем Буль. Фрог просит Буля и впредь доверять ему, Фрогу, свои торговые дела и обещает фантастические прибыли. Буль встречается в таверне с Фрогом, эсквайром Саутом и Луи Бабуном. Буль подозревает, что Луи Бабун и Фрог могут сговориться между собой и обмануть его. Буль требует от Фрога полного отчета в том, как тот тратил те деньги, которые Буль доверил ему. Фрог пытается обсчитать Буля, но тот уличает его. Фрог начинает интриговать против бывшего компаньона и приятеля: он внушает слугам и домочадцам Буля, что их хозяин сошел с ума и продал жену и детей Луи Бабуну, что спорить с ним по малейшему поводу небезопасно, так как Буль постоянно имеет при себе яд и кинжал. Однако Буль догадывается о том, кто распускает эти нелепые слухи. Луи Бабун, который испытывает постоянные финансовые затруднения из-за того, что все торговцы, которых он когда-либо обманывал, объединились против него, является с визитом к Булю. Луи Бабун поносит жадного Фрога, с которым он пытался иметь дело, и просит Буля взять его, Бабуна, под свое покровительство и располагать им и его капиталами, как Булю будет угодно. Буль согласен помочь старому Луи, но лишь при условии полного доверия к нему. Буль требует от старого мошенника, твердых гарантий и настаивает на том, чтобы тот передал в его полную собственность замок Экклесдаун вместе с близлежащими землями. Луи Бабун соглашается. Фрог, который сам не прочь завладеть замком, вступает в тайный сговор с эсквайром Саутом. Он подговаривает эсквайра подкупить судейских чиновников и лишить Буля всех прав на поместье. Однако Буль, которому удается подслушать их разговор, разоблачает преступные замыслы Фрога и вопреки всему становится полновластным хозяином замка Экклесдаун.
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
Д. Дефо. Памфлеты.
Литературную деятельность Дефо начал политическими памфлетами (анонимными) и газетными статьями. Проявил себя как талантливый сатирик-публицист. Писал на разные политические темы. В одном из своих произведений — «Опыт проектов» — он предлагает усовершенствовать пути сообщения, открыть банки, сберегательные кассы для бедных и страховые общества. Значение его проектов было огромно, если принять во внимание, что в то время почти ничего из предлагаемого им не существовало. Функции банков выполняли ростовщики и ювелиры-менялы. Особенно широкую популярность Дефо приобрёл со времени появления его памфлета «Истинный англичанин».
Восемьдесят тысяч экземпляров было продано полулегально на улицах Лондона в течение нескольких дней. Появление этого памфлета обусловлено нападками аристократии на защищавшего интересы буржуазии короля Вильгельма III. Аристократы нападали в частности на короля за то, что он был не англичанин, а чужеземец, плохо даже говоривший по-английски. Дефо выступил в его защиту и, не столько защищая короля, сколько нападая на аристократию, доказывал, что древние аристократические роды ведут своё начало от норманнских пиратов, а новые — от французских лакеев, парикмахеров и гувернеров, хлынувших в Англию во время реставрации Стюартов. После издания этого памфлета Даниель Дефо близко сошелся с королем и оказал громадные услуги английской буржуазии в деле получения ею торговых привилегий и закрепления их парламентскими актами. Он испробовал профессии торговца, моряка, журналиста шпиона, политического деятеля, а в возрасте 59 лет стал писателем. Буржуазия вела борьбу с аристократией на всех фронтах, в частности и в области религии. И Дефо выступил с ехидным памфлетом под названием «Кратчайший способ расправы с диссидентами». Аристократы и фанатики из духовенства эту сатиру приняли всерьёз, и совет расправиться с диссидентами
виселицей сочли откровением, равным Библии. Но когда выяснилось, что Дефо привёл доводы сторонников господствующей церкви к абсурду и тем окончательно их дискредитировал, церковь и аристократия сочли себя скандализованным, добились ареста Дефо и суда над ним, которым он и был приговорён к семи годам тюремного заключения, штрафу и троекратному выставлению к позорному столбу. Этот средневековый способ наказания был особенно мучителен, так как давал право уличным зевакам и добровольным лакеям духовенства и аристократии издеваться над осуждённым. Но буржуазия оказалась настолько сильной, что сумела превратить эту кару в триумф своего идеолога: Дефо был осыпан цветами. Ко дню стояния у позорного столба находившемуся в тюрьме Дефо удалось напечатать «Гимн позорному столбу». Здесь он громит аристократию и объясняет, за что его выставили на позор. Этот памфлет толпа распевала на улицах и на площади, в то время как приговор над Дефо приводился в исполнение.
Историческая обстановка и биографические сведения
С конца 17 до середины 18 столетия для Англии наступило смутное время. "В этот период всеобщей распущенности личность Даниеля Дефо выдается по своим высоким нравственным качествам. Это был безукоризненно честный человек, неутомимый литературный работник и хороший семьянин; но ему выпала горькая доля, и почти вся его долгая жизнь, особенно её последние годы, представляется одним почти непрерывным рядом всяких невзгод и гонений".
Итак, Даниель Дефо родился через три года после смерти Кромвеля и в первый год реставрации Карла II. Его отец был богатым мясником и известным диссидентом, то есть членом свободной религиозной общины пуритан, которая не признавала государственной епископальной церкви; он "пользовался большим уважением между своими единоверцами как честный, религиозный человек, готовый постоять за свои убеждения; он умер в преклонном возрасте в 1706 или 1707 году" [3; 77]. Известно, что, хотя Даниель Дефо с полным равнодушием относился к своему происхождению и редко упоминал о своих родителях, он был потомок коренных английских земледельцев-собственников: его дед владел небольшой фермой в Норгемптоншире.
Детство и юность Дефо совпадают с временем возвращения Стюартов в Англию и периодом всеобщей реакции, небывалого общественного разврата и гонений на пуритан, начавшихся уже через год после вступления на престол Карла II. В 1661 году король настоял на утверждении парламентом закона о церковном единстве, которым все пуританские священники, составлявшие тогда большинство, обязывались подчиниться, соблюдать все формы богослужения епископальной церкви и принять епископское рукоположение. С истечением последнего срока, назначенного правительством на памятный Варфоломеев день (24 августа), были изгнаны из церквей и своих приходов до двух тысяч священников, не захотевших подчиниться новому закону.
"Закон о церковном единообразии" - так это называлось, а по существу, означало объявление всех раскольников вне закона…
ТУТ БЛА-БЛА-БЛА-РОС-УЧИЛСЯ
Новый король Яков II задумал привлечь на свою сторону диссентеров. В апреле 1687 года явилась известная королевская декларация о прекращении действия всех карательных законов, касающихся вероисповедания. "Дефо прекрасно понял уловку правительства, и это распоряжение стало поводом к его первому выступлению в печати. В апреле 1687 года вышел его памфлет под названием "Письмо с рассуждениями о последней декларации его величества относительно свободы совести" [3; 89]. Ему было тогда 26 лет. "Этот небольшой и почти неизвестный памфлет характеризует Дефо как политического писателя и деятеля с самого начала его литературной карьеры и … обнаруживает ту честность и твердость характера и убеждений, то согласие между словом и делом, которыми он отличался во всю свою жизнь... Разгадав поистине иезуитскую хитрость Якова II, он не побоялся вооружить против себя своих друзей, восставая против меры, как будто клонившейся к облегчению их участи, но которая в действительности являлась одною из целого хитро задуманного ряда уловок, нужных для порабощения страны и восстановления царства католиков и иезуитов, орудием которых был новый король" [3; 89].
Год спустя английский народ узнал, что за человек сидел на престоле. Нация с презрением отвернулась от религиозного фанатика. Яков II с позором бежал из страны.
Как только на берег Англии высадился новый король Вильгельм III, Дефо поспешил встать в ряды его армии и вступил вместе с ним в Лондон в декабре 1688 года. Вильгельм и Мэри провозглашались совместными государями Англии. Вильгельм III от себя и от имени своей жены принял предлагаемую корону и выразил свое решение твердо держаться существующих законов и управлять страной при содействии парламента.
в 1692
В это время правительство нуждалось в деньгах для продолжения войны с Францией, а найти их можно было лишь с помощью сбора налогов, в чем Дефо сильно помог королю, написав один из своих памфлетов, в котором призывал народ не оставаться в стороне и быть верным стране. С этого времени Дефо не раз оказывал услуги лицам, приближенным к королю, и ему самому.
"Простейший способ разделаться с диссентерами"
Поборники государственной церкви продолжали давить на диссентеров, и Дефо убедился, что бесполезно вести с ними полемику. Тогда он написал изданную им в 1702 году сатиру под названием "Простейший способ разделаться с диссентерами".
"Никакие выдержки не в состоянии дать понятия о неподражаемой иронии этого удивительного произведения. Самая злая насмешка и самые жестокие удары сатиры здесь скрыты под оболочкой слов, которые можно было бы вложить в уста одного из самых яростных поборников государственной церкви; все их вожделения и затаенные мысли выражены здесь их же собственным языком… Все замеченные настроения известной среды высказаны здесь с такою реальною правдой, что сатира произвела настоящий переполох между более боязливыми из диссентеров, а обезумевшие фанатики англиканства приняли ее за произведение одного из самых преданных чад своей церкви" [3; 103].
Вскоре было открыто, что автор памфлета - диссентер, что памфлет - сатира на фанатиков церкви, поэтому было решено уничтожить автора. Противники Дефо были вынуждены предать поруганию книгу, от которой совсем недавно приходили в восторг. Дефо скрывался, и в июльском номере "Лондонской газеты" было объявлено о выдаче награды за его поимку.
Памфлет Дефо в феврале 1703 года был публично сожжен палачом. Типографщик и книготорговец, распространявшие его книги, были арестованы, и Дефо решил отдаться в руки правительства. Пока писатель был в заключении, он выпустил несколько памфлетов, была издана "Сатира на самого себя", где Дефо сознается в своем ослеплении, которое привело к тому, что публика приняла смысл памфлета за чистую монету.
Дефо обещали "милосердие королевы" и уговорили отказаться от защиты, но его обманули и признали виновным в составлении и публикации нарушающего спокойствие памфлета. Приговором было решено уплатить штраф 200 марок, троекратно выставить у позорного столба и заключить в тюрьму на определенный срок, по желанию королевы; кроме того, Дефо должен был внести денежный залог в течение последующих семи лет.
После вынесения приговора Дефо просидел еще двадцать дней в Ньюгейтской тюрьме, до выставления у позорного столба. "Нужно удивляться невероятной энергии и умственной силе этого человека, который во время краткого промежутка до ожидавшего его позорного наказания успел написать еще два сочинения: памфлет “Кратчайший путь к миру и единству", где он взывает к христианскому чувству братской любви и терпимости как членов англиканской церкви, так и диссентеров, и знаменитый “Гимн позорному столбу”, в котором автор навеки пригвоздил к позорному столбу своих бессовестных гонителей" - восхищается А.В. Каменский [3; 105].
В начале 1704 года произошел министерский кризис: партия тори уступила место вигам, и Гарлей (впоследствии лорд Оксфорд) встал во главе министерства. Он считал Дефо весьма полезным человеком и стал хлопотать о его освобождении. В половине августа Даниель Дефо был освобожден из Ньюгейтской тюрьмы, причем все лежавшие на нем штрафы уплатила королева, была также оказана помощь его семье. После тюрьмы здоровье писателя было сильно расшатано, и по освобождении Дефо удалился на некоторое время с семьей в местечко Эдмондбюри, где набрался новых сил. Гарлей и позже оказывал ему всяческую поддержку, поручал содействовать своим пером и советом кандидатам либеральной партии на выборах.
Разберемся в проблематике памфлета "Чистокровный англичанин", написанного в 1701 году, и отметим выразительные средства, использованные автором.
"Любое неудовольствие королем Вильгельмом (ввиду его голландского происхождения) приобретало у англичан националистическую окраску" - отмечает Игорь Шайтанов в своей книге "Англия в памфлете" [1; 468]. Король не выполнял принятых парламентом решений о сокращении армии в мирное время до 8 тысяч человек, особенно возмущало народ пребывание голландских гвардейцев на территории Англии. "Дефо в числе очень немногих принял сторону Вильгельма, ограждая его от нападок рьяных патриотов" [1; 468].
Поводом к написанию "Чистокровного англичанина" послужил памфлет убежденного вига Джона Татчина "Иноземцы". В нем Татчин выражает свое недовольство иноземным происхождением властвующей особы. Дефо же посчитал нужным защитить короля, осмеяв в памфлете весь английский народ, который нельзя назвать единым в принципе, ибо он представляет собой помесь различных народностей. Приведя примеры воздействия разных национальностей на формирование синтетической английской культуры, Дефо доказывает, что обвинять Вильгельма в том, что он иноземец, - по крайней мере глупо. О важности, придаваемой своему творению, свидетельствует то, что Дефо не раз впоследствии подписывался этим псевдонимом - Автор "Чистокровного англичанина"; например, под этим именем вышло собрание его сочинений в 1703-1705 годах.
В памфлете автор широко использует разнообразные средства художественной выразительности для доказательства собственной правоты. Среди них - сарказм, который так и веет от строчек сочинения:
Как результат смешенья всякой Рвани
И мы возникли, то бишь - Англичане,
У пришлецов заимствовав сполна
Обычаи, Язык и Имена,
И Речь свою украсили при этом
Таким невытравимым Шиболетом,
Что по нему ты опознаешь вмиг
Саксонско-Римско-Датский наш язык [1; 37].
Сравнения:
Здесь Документы немы, вроде рыб, -
Настолько затуманен Прототип [1; 39].
Риторические вопросы:
Но, черт возьми, как, за какой пробел
Француз стать Англичанином успел? [1; 39]
Эпитеты: "род старинный", "двуручный меч", "подлых сыновей" [1; 39].
Для Дефо выход этого памфлета стал возможностью в очередной раз высказать свой голос в защиту веротерпимости и против националистического фанатизма. "Национальным предрассудкам Дефо противопоставил гордость человека третьего сословия: "Не слава рода, которая обманчива, но только личная добродетель делает нас великими" - этими строками завершается "Чистокровный англичанин" [1; 468]. Как видим, этот памфлет как нельзя лучше отражает политическую ситуацию в стране, несправедливое недовольство народных масс властями, соперничество династий, напрасную клевету на иностранцев, бессмысленное разделение людей на "своих" и "чужих" в сознании многих англичан. Дефо просто не мог оставаться в стороне при такой несправедливости, он выполнил свой гражданский долг, написав этот памфлет, отстоял гражданскую позицию, защитив короля.
§3. "Простейший способ разделаться с диссентерами"
Через некоторое время после воцарения Анны началось давление на диссентеров. Их хотели лишить гражданских и религиозных свобод, закрывались диссентерские академии.
Некоторые диссентеры воспользовались временным единоверием, но "Дефо верил, что разум и соображения пользы незамедлительно восторжествуют над фанатизмом, а значит, восторжествует и истинная веротерпимость, допускающая различие убеждений открыто, не требуя для него благовидных предлогов" - считает И. Шайтанов [1; 492].
И Дефо написал памфлет "Простейший способ разделаться с диссентерами", где словно прикрылся маской.
Читая памфлет, никак не подумаешь, что его автор борется за права диссентеров, что он на их стороне. Наоборот, публицист язвительно отзывается о них, подчеркивает их деятельность, якобы отрицательно сказавшуюся на делах государственных, вплоть до казни короля. Беспощадно обвиняя диссентеров во всех грехах, называя их сектой, змеиным отродьем, сорняками мятежной ереси, заразой, Дефо намеренно располагает к себе своих противников. Ненавистники диссентеров были удовлетворены этим ярким, изобличающим пороки вредителей государства памфлетом. Однако Дефо добивался совсем иного результата. Под маской ненавистника диссентеров публицист показывает царящее в обществе несправедливое отношение к ним.
А помогают Даниелю Дефо такие художественные средства, как риторическое восклицание, которое с первой страницы памфлета будит внимание читателя: "Сегодня очень многие, лишившись своего высокого насеста и уравнявшись с прочими людьми в правах, весьма обеспокоились - и не напрасно! - что с ними обойдутся, как они того заслуживают…" [1; 187].
Эпитеты: "… чистейшая и самая процветающая церковь в мире,... с незыблемым спокойствием, … вражеское племя, …змеиное отродье…" [1; 188].
И вновь восклицания: "Вы обагрили руки кровью одного монарха! Другого низложили! Из третьего вы сделали марионетку! И вам еще хватает дерзости надеяться, что следующая венценосная особа подарит вас и службой, и доверием!" [1; 189].
Риторические вопросы: "Чем воздала им церковь за кровавые злодейства?" [1; 191].
Фразеологизм рисует яркий образ диссентеров, словно болезни: "Когда болезнь исцелена, к больному не зовут хирурга!" [1; 199].
Дефо как бы громко призывает ненавистников диссентеров к действию таким выражением: "Но пробил час - пора распять разбойников!"
Итак, назревшие в обществе проблемы, на этот раз связанные с ущемлением прав диссентеров, вновь нашли свое отражение в публицистике Даниеля Дефо. Писатель умело обманул внимание читателей, использовав метод маски.
Дж. Свифт. Памфлеты.
Свое имя на сочинении Свифт поставил лишь однажды, все остальное время он виртуозно пользовался масками – «Сказку бочки» написал наемный писака с Граб-стрит, «Рассуждение о неудобстве уничтожения христианства в Англии» предложил легкомысленной публики некий простодушный ревнитель веры, «Предсказания» написал некий ученый-астролог. Все сочинения Свифта раскупались с молниеносной быстротой, а затем появлялись пиратские издания. Дело в том, что авторского права в то время не было и каждый мог печатать, что хотел.
«Сказка бочки» — один из первых памфлетов, написанных Джонатаном Свифтом.
Построение памфлета на первый взгляд может показаться достаточно хаотичным, запутанным, автор сознательно как бы сбивает своего читателя с толку (отсюда отчасти и само название: выражение «сказка бочки» по-английски значит — болтовня, мешанина, путаница) . Структура памфлета распадается на две кажущиеся между собой логически никак не связанными части: собственно «Сказку бочки» — историю трех братьев: Петра, Джека и Мартина — и ряд отступлений, каждое из которых имеет свою тему и своего адресата. Так, одно из них носит название «отступление касательно критиков», другое — «отступление в похвалу отступлений», еще одно — «отступление касательно происхождения, пользы и успехов безумия в человеческом обществе» и т. д. Уже из самих названий «отступлений» понятны их смысл и направленность. Свифту вообще были отвратительны всякого рода проявления низости и порочности человеческой натуры, двуличность, неискренность, но превыше всего — человеческая глупость и человеческое тщеславие. И именно против них и направлен его злой, саркастический, едкий язык. Он умеет все подметить и всему воздать по заслугам.
Так, в разделе первом, названном им «Введение», адресатами его сарказма становятся судьи и ораторы, актеры и зрители, словом, все те, кто либо что-то возглашает (с трибуны или, если угодно, с бочки), а также и прочие, им внимающие, раскрыв рот от восхищения. Во многих разделах своего памфлета Свифт создает убийственную пародию на современное ему наукообразие, на псевдоученость (когда воистину «словечка в простоте не скажут»), сам при этом мастерски владея даром извращенного словоблудия (разумеется, пародийного свойства, однако в совершенстве воспроизводя стиль тех многочисленных «ученых трактатов», что в изобилии выходили из-под пера ученых мужей — его современников). Блистательно при этом умеет он показать, что за этим нанизыванием слов скрываются пустота и скудость мысли — мотив, современный во все времена, как и все прочие мысли и мотивы памфлета Свифта, отнюдь не превратившегося за те четыре столетия, что отделяют нас от момента создания, в «музейный экспонат». Нет, памфлет Свифта жив — поскольку живы все те людские слабости и пороки, против которых он направлен.
Примечательно, что памфлет, публиковавшийся анонимно, написан от лица якобы столь же бесстыже-малограмотного ученого-краснобая, каких столь люто презирал Свифт, однако голос его, его собственный голос, вполне ощутим сквозь эту маску, более того, возможность спрятаться за ней придает памфлету еще большую остроту и пряность. Такая двоякость-двуликость, прием «перевертышей» вообще очень присущи авторской манере Свифта-памфлетиста, в ней особенно остро проявляется необычная парадоксальность его ума, со всей желчностью, злостью, едкостью и сарказмом. Это отповедь писателям-«шестипенсовикам», писателям-однодневкам, пишущим откровенно «на продажу», претендующим на звание и положение летописцев своего времени, но являющихся на самом деле всего лишь создателями бесчисленных собственных автопортретов. Именно о подобных «спасителях нации» и носителях высшей истины пишет Свифт: «В разных собраниях, где выступают эти ораторы, сама природа научила слушателей стоять с открытыми и направленными параллельно горизонту ртами, так что они пересекаются перпендикулярной линией, опущенной из зенита к центру земли. При таком положении слушателей, если они стоят густой толпой, каждый уносит домой некоторую долю, и ничего или почти ничего не пропадает».
Но, разумеется, основным адресатом сатиры Свифта становится церковь, историю которой он и излагает в аллегорически-иносказательном виде в основном повествовании, составляющем памфлет и называемом собственно «Сказка бочки». Он излагает историю разделения христианской церкви на католическую, англиканскую и протестантскую как историю трех братьев: Петра (католики), Джека (кальвинисты и другие крайние течения) и Мартина (лютеранство, англиканская церковь), отец которых, умирая, оставил им завещание.
Под «завещанием» Свифт подразумевает Новый завет — отсюда и уже до конца памфлета начинается его ни с чем не сравнимое и не имеющее аналогов беспрецедентное богохульство. «Дележка», которая происходит между «братьями», совсем лишена «божественного ореола», она вполне примитивна и сводится к разделу сфер влияния, говоря современным языком, а также — и это главное — к выяснению, кто из «братьев» (то есть из трех основных направлений, выделившихся в рамках христианской веры) есть истинный последователь «отца», то есть ближе других к основам и устоям христианской религии. «Перекрой» оставленного «завещания» описывается Свифтом иносказательно и сводится к вопросам чисто практическим (что также, несомненно намеренно, ведет к занижению столь высоких духовных проблем). Объектом спора, яблоком раздора становится... кафтан. Отклонения Петра (то есть католической церкви) от основ христианского вероучения сводятся к несусветному украшательству «кафтана» путем всяческих галунов, аксельбантов и прочей мишуры — весьма прозрачный намек на пышность католического ритуала и обрядов. При этом Петр в какой-то момент лишает братьев возможности видеть завещание, он прячет его от них, становясь (точнее, сам себя провозглашая) единственным истинным наследником. Но «кафтанный мотив» возникает у Свифта не случайно: «Разве религия не плащ, честность не пара сапог, изношенных в грязи, самолюбие не сюртук, тщеславие не рубашка и совесть не пара штанов, которые хотя и прикрывают похоть и срамоту, однако легко спускаются к услугам той и другой?»
Одежда — как воплощение сущности человека, не только его сословной и профессиональной принадлежности, но и его тщеславия, глупости, самодовольства, лицемерия, стремления к лицедейству — и здесь смыкаются для Свифта служители церкви — и актеры, правительственные чиновники — и посетители публичных домов. В словах Свифта словно оживает русская народная мудрость: «по одежке встречают...» — настолько, по его мнению, важную роль играет «облачение», определяющее многое, если не все, в том, кто его носит.
Полностью «разделавшись» с Петром (то есть, повторяю, с католической церковью), Свифт принимается за Джека (под которым выведен Джон Кальвин). В отличие от Петра, украсившего «кафтан» множеством всяческой мишуры, Джек, дабы максимально отстраниться от старшего брата, решил полностью лишить «кафтан» всей этой внешней позолоты — одна беда: украшения так срослись с тканью (то есть. с основой), что, яростно отрывая их «с мясом», он превратил «кафтан» в сплошные дыры: таким образом, экстремизм и фанатизм брата Джека (то есть Кальвина и иже с ним) мало чем отличались от фанатизма последователей Петра (то есть католиков-папистов): «...это губило все его планы обособиться от Петра и так усиливало родственные черты братьев, что даже ученики и последователи часто их смешивали...»
Памфлет «Битва книг» – жестокое осмеяние поборников идейной и культурной новизны самоутверждавшейся буржуазной цивилизации. Жанровый поиск «Битвы книг» успешно завершился в «Сказке о бочке», написанной от лица продажного писаки, составляющего нечто вроде энциклопедии грядущего помешательства. Устами «Автора» Свифт формулирует религиозные, гуманистические, утопические претензии буржуазного прогресса и обнажает их глубинную фальшь. Сказочка о трёх братьях (каждый из которых олицетворяет одну ветвь христианства – католическую, англиканскую или кальвинистскую церковь) становится поводом для бесконечных пародийных отступлений, где уже средствами собственно языка разоблачаются новейшие идейные извращения.
Серия памфлетов Свифта «Бумаги Бикерстафа» (1708-1709) определила форму нравоучительной журналистики Ричарда Стиля и Джозефа Аддисона. Свифту удалось создать запоминающуюся комическую маску Исаака Бикерстафа, имя которого стало нарицательным. Ричард Стил, бывший в ту пору редактором официальной газеты, решил использовать созданную Свифтом маску для издания нового журнала в 1709 году.
После «Сказки бочки» официальные круги возненавидели Свифта. Он так и не получил тех мест, которые вначале обещали ему виги. Расхождение между ними и писателем углубилось и по другим, более существенным причинам. Партия вигов, находясь у власти, проводила политику вмешательства в дела на континенте. Англия была втянута в войну за испанское наследство, войну династическую, чуждую интересам народа, что и раскрывает Свифт в памфлете «Поведение союзников и... министерства в настоящей войне» (1711). Выступая против участия Англии в войне, он разоблачает высшие военные и министерские круги, где процветают подкупы, взяточничество, воровство. После памфлета Свифта большинство англичан стало решительно высказываться за мир, а партия вигов и ее вождь — командующий войсками герцог Мальборо вынуждены были уступить власть тори.
Этим памфлетом он сыграл на руку партии ториев, готовящуюся к выборам, особенно ее виднейшим деятелям Оксфорду и Болингброку, которые, придя к власти, возвысили Свифта, назначив его редактором правительственной газеты «Экзаминер» («Исследователь»), а голос Свифта часто становился решающим для правительства. Таким образом, Свифт достиг детской мечты: он получил почет и уважение среди знатных особ, причем, всегда оставаясь честным и независимым.
В «Экзаминере» он опубликовал целый ряд памфлетов, статей и стихотворений, направленных против лидеров партии противников. В пылу политической борьбы Свифт писал, что «партия наших противников, пылая бешенством и имея довольно досуга после своего поражения, сплотившись, собирает по подписке деньги и нанимает банду писак, весьма искушенных во всех видах клеветы и владеющих слогом и талантом, достойными уровня большинства своих читателей».
Родина Свифта была тогда в бедственном положении. Англичане запретили ввоз ирландских изделий, чем нанесли огромный ущерб экономике страны, довели до нищеты ирландский народ. В Дублине Свифт исполнял церковную службу, к нему приехала его жена Стелла, писатель все больше и больше отдалялся от политической жизни Англии и все более проникался заботами об Ирландии. В 1720 году он выступил в защиту Ирландии, превращенной англичанами в колонию. Он опубликовал памфлет «Предложение о всеобщем употреблении ирландской мануфактуры», в котором предложил ирландцам бойкотировать английские товары и развивать собственную промышленность. Памфлет был опубликован анонимно, но весь Дублин знал его автора. Английское правительство назначило большую награду за имя автора памфлета, однако к этому моменту Свифт приобрел всеобщую любовь в Ирландии, и никто не выдал его авторство.
Самыми значительными из ирландских памфлетов Свифта стали «Письма суконщика ко всему ирландскому народу» (1724), где он отстаивает суверенные права Ирландии, и «Скромное предложение о детях бедняков» (1729). В «Письмах» Свифт клеймит поверхностную английскую демократию, говорит о том, что «король не имеет права поработить целый народ». «Скромное предложение» — это горькая сатира на чудовищные способы обогащения буржуа, жестокость, с которой английское правительство относилось к ирландцам: «Чем бесконечные притеснения, лучше сразу принять одну радикальную меру: откармливать мальчиков бедняков на убой и изделия из кожи».
Эти памфлеты произвели огромный политический эффект и стали важным документом в истории ирландского национально-освободительного движения. Премьер-министр Англии Роберт Уолпол предложил арестовать Свифта, но местное правительство этого не сделало, заявив, что для этого потребуется десятитысячная армия. Слухи о возможных репрессиях против Свифта достигли дублинцев, и с тех пор Свифт выезжал в поездки в сопровождении многочисленного отряда вооруженных горожан. В то время он был некоронованным королем Ирландии. Он продолжил борьбу. Организовал ссудную кассу для развития национальной промышленности, вложив немалую долю своих средств, выпускал памфлет за памфлетом, разоблачая английское правительство, которое довело население Ирландии до полного обнищания.
Дата добавления: 2018-05-12; просмотров: 663; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!