Решение, принятое как в пленарном заседании, так и в заседании палаты Конституционного Суда РФ является решением Конституционного Суда РФ1).

Особое значение решений Конституционного Суда РФ обусловлено, с одной стороны, его специфическими по сравнению с судами общей юрисдикции и арбитражными судами правомочиями, ограниченными решением исключительно вопросов права, а с другой — характером юридических последствий, определенных непосредственно в Конституции Российской Федерации, согласно которой акты или их отдельные положения, признанные судом неконституционными, утрачивают силу, а не соответствующие Конституции международные договоры не подлежат введению в действие и применению (ч. 6 ст. 125).

Решения, принимаемые Конституционным Судом РФ, можно подразделить на два вида: итоговые решения и иные решения. К итоговым относятся те, в которых Суд формулирует свои выводы по результатам (по итогам) разбирательства конкретного дела. В них Суд подводит итог такого разбирательства и определяет юридические последствия. В иных решениях констатируются какие-то обстоятельства и определяются последствия, имеющие отношение не к содержанию рассматриваемого дела, а, как правило, к организации работы Суда в целом или проведению его заседаний.

Итоговые решения выносятся по результатам разбирательства дел о соответствии Конституции РФ законов и других правовых актов, названных в ст. 125 Конституции РФ, о разграничении компетенции упомянутых там же органов государственной власти, а также дел, возникших в связи с необходимостью толкования конституционных положений. Итоговые решения по этим вопросам оформляются документами, именуемыми постановлениями Конституционного Суда РФ.

В случаях, когда может потребоваться проверка соблюдения установленного порядка выдвижения обвинения Президента РФ в государственной измене или ином тяжком преступлении, итоговое решение оформляется документом, которому дано другое название - заключение Конституционного Суда РФ.

Для принятия постановлений и заключений установлены свои правила. Приниматься такие итоговые решения должны в закрытых совещаниях (пленарных или в составе палат), на которых вправе присутствовать только принимавшие участие в разбирательстве данного дела судьи. На совещания могут быть допущены лишь работники Конституционного Суда РФ, обеспечивающие протоколирование и нормальный ход совещания. Каждому судье при обсуждении того решения, которое должно быть принято, представляется возможность выступать неограниченное количество раз и без лимитирования продолжительности выступлений. Голосование проводится открыто путем поименного опроса судей. Председательствующий во всех случаях голосует последним.

Для принятия решений требуется большинство голосов участвовавших в голосовании судей. Судья не вправе воздерживаться при голосовании или уклониться от голосования. Если он не согласен с принятым решением, то может воспользоваться данным ему правом письменно изложить свое особое мнение, и оно должно быть опубликовано вместе с принятым решением. В случае когда судья в целом поддерживает решение, но не соглашается, скажем, с какими-то доводами в мотивировочной части, ему тоже предоставлено право изложить письменно свое несогласие, и это несогласие должно быть опубликовано вместе с текстом решения. Решение (постановление или заключение) подписывается всеми участвовавшими в голосовании судьями, в том числе и теми, которые не согласились с ним. Совещание протоколируется. Протокол подписывается тоже всеми судьями, участвовавшими в совещании. Оглашению он не подлежит. Решение Конституционного Суда РФ провозглашается в полном объеме в открытом заседании Конституционного Суда РФ немедленно после его подписания.

Закон о Конституционном Суде установил жесткие требования к форме и содержанию решений, излагаемых в виде отдельных документов. В таком документе обязательно должны быть отражены сведения не только, например, о месте и дате принятия решения, лице или органе, проявившем инициативу и поставившем соответствующий вопрос, нормативном акте, конституционность которого ставится под сомнение, аргументах, выдвинутых в качестве обоснования такого сомнения, но и доводы в пользу принятого решения, а при необходимости - и доводы, опровергающие утверждения сторон, а также ссылки на конкретные акты, которыми руководствовался Суд. Другими словами, итоговое решение должно быть тщательно мотивированным и убедительным, с тем чтобы в ходе его применения не возникло никаких неясностей, которые могли бы повлечь какие-то ошибки при исполнении1).

Решение Конституционного Суда окончательно, не подлежит обжалованию и вступает в силу немедленно после его провозглашения. Решение Конституционного Суда действует непосредственно и не требует подтверждения другими органами или должностными лицами2).

В соответствии со ст.6 Закона решения Конституционного Суда «обязательны на всей территории РФ для всех представительных, исполнительных и судебных органов государственной власти, органов местного самоуправления, предприятий, учреждений, организаций, должностных лиц, граждан и их объединений». Это общее положение о юридической силе решений Конституционного Суда РФ уточняется и дополняется рядом других. Установлено, в частности, что акты либо их отдельные части, признанные противоречащими Конституции РФ, утрачивают силу, а такие международные договоры не могут быть введены в действие и применяться. Если какой-то суд либо иной орган все же вынесет решение, ссылаясь на правовой акт, признанный неконституционным, то это решение исполнению не подлежит и должно быть пересмотрено в установленном законом порядке. Подчеркивая юридическую силу решений, принимаемых Конституционным Судом РФ, ч.2 ст.79 Закона предусматривает: «Юридическая сила постановления Конституционного Суда РФ о признании акта неконституционным не может быть преодолена повторным принятием этого же акта». Высокие требования предъявляются и к итоговому решению, называемому заключением. Оно может быть постановлено в случае, когда в Конституционный Суд поступит запрос о даче заключения о соблюдении установленного порядка выдвижения обвинения Президента РФ в государственной измене или ином тяжком преступлении. Такой запрос может исходить только от Государственной Думы, и к нему должны прилагаться протокол (стенограмма) обсуждения данного вопроса на ее заседаниях, тексты всех связанных с этим документов и заключение Верховного Суда РФ. Если Конституционный Суд РФ придет к выводу о несоблюдении установленного порядка выдвижения обвинения Президента РФ в государственной измене или ином тяжком преступлении, то дается отрицательное заключение. Оно так же, как и постановления по указанным выше вопросам, является обязательным и влечет за собой прекращение обвинительного процесса.

Иные решения, как отмечено в начале данного параграфа учебника, выносятся в большинстве случаев по вопросам, связанным с организацией работы в Конституционном Суде РФ или обеспечением успешного проведения его заседаний (пленарных или в составе палат). К числу таких вопросов можно отнести, например, вопросы об избрании Председателя Суда, его заместителя и судьи-секретаря, об утверждении в должности руководителей подразделений Секретариата Суда, об одобрении Регламента, о формировании палат Суда, о принятии к своему производству конкретных дел, о назначении судей-докладчиков, о приостановлении или прекращении полномочий судьи, о наложении штрафа на лиц, нарушающих установленный порядок.

Решения по этим вопросам называются определениями Конституционного Суда РФ. Они, как правило, не оформляются в виде отдельных документов. Их излагают в протоколах пленарных заседаний или заседаний палат. Лишь по некоторым вопросам, разрешаемым определениями, требуется, чтобы такое определение было оформлено в виде отдельного письменного документа. Это требуется, к примеру, при вынесении судом решения, которым дается толкование ранее принятого им решения1).

Важнейшее значение для результативной деятельности Конституционного Суда имеют последствия, которые наступают в случае невыполнения его решений. Прежнее законодательство по этому вопросу не высказывалось. Закон 1994 г. закрепил ряд гарантий в данной стадии процесса в Конституционном Суде, в соответствии с его ст.81 «неисполнение, ненадлежащее исполнение, либо воспрепятствование исполнению решения Конституционный Суд РФ влечет ответственность установленную федеральным законом». Однако эти гарантии закреплены в достаточно общей форме. Практика деятельности специализированных органов правовой охраны Конституции в нашей стране: Комитета Конституционного надзора СССР, Конституционного Суда России образца 1991 г. - свидетельствует о том, что многие их решения так и остались на бумаге ввиду отсутствия реального механизма их выполнения. Необходима разработка правового акта в этой важной области Конституционного судопроизводства. Целесообразно было бы вместе с тем включить основные нормы, касающиеся санкций, ответственности за невыполнение решений Конституционного Суда, в текст самой Конституции России2).

 

4.1 Правовая природа решений Конституционного Суда РФ

 

Для адекватного осмысления и эффективного применения решений Конституционного Суда в практической деятельности необходимо сформировать комплексное представление о присущих им свойствах. Каждый правовой акт обладает собственным набором характеристик, выделяющих его из общей массы и определяющих его юридическую силу и правовую природу. Не являются исключением в этом отношении и акты Конституционного Суда Российской Федерации. И так как правовую основу деятельности Суда образуют Конституция Российской Федерации и Федеральный конституционный закон «О Конституционном Суде Российской Федерации» (далее - Закон о Конституционном Суде1), то юридические свойства и правовые последствия решений Конституционного Суда должны изучаться на основе положений именно этих документов. Среди свойств решений Конституционного Суда Российской Федерации прежде всего следует назвать их обязательность. В соответствии Конституционного Суда Российской Федерации обязательны на всей территории Российской Федерации для всех представительных, исполнительных и судебных органов государственной власти, органов местного самоуправления, предприятий, учреждений, организаций, должностных лиц, граждан и их объединений. Весьма характерно, что законодатель поместил эту норму в главу 1 Закона о Конституционном Суде, которая содержит общие положения об организации Конституционного Суда. Это позволяет нам рассматривать обязательность решений Конституционного Суда в качестве их основного свойства. Именно с обязательностью, а также с иными общими нормами, определяющими статус Конституционного Суда в системе власти связано наличие у решений этого органа всех прочих свойств, о которых мы будем говорить ниже. Статья 6 Закона о Конституционном Суде является частным проявлением общего правила об обязательности судебных актов в Российской Федерации. Это правило вытекает из принципа разделения властей и основанного на нем принципа независимости суда (статьи 10 и 120 Конституции Российской Федерации), и в настоящее время оно закреплено в статье 6 Федерального конституционного закона от 31 декабря 1996 года «О судебной системе Российской Федерации»1). Однако обязательность решений Конституционного Суда Российской Федерации носит иной характер, чем обязательность решения суда общей юрисдикции или арбитражного суда. Эта разница обусловлена принципиальными различиями в сфере действия решений судов общей юрисдикции и арбитражных судов - с одной стороны и решений Конституционного Суда - с другой. Решения судов общей юрисдикции и решения арбитражных судов касаются только правоотношений в связи с конкретными делами и не применяются при разрешении других дел. Задача же Конституционного Суда состоит в определении юридической судьбы правовых норм, конституционность которых им проверяется. В зависимости от решения Конституционного Суда оспоренная правовая норма либо утрачивает силу из-за несоответствия Конституции, либо сохранит свое действие. Поэтому решения Конституционного Суда распространяются не просто на какие-то отдельные случаи применения оспоренных норм - они имеют точно такую же сферу применения, как и сами эти нормы.

С учетом этого в Законе о Конституционном Суде, возможно, следовало бы говорить не просто об обязательности, а об общеобязательности решений Конституционного Суда Российской Федерации. Заголовок статьи 6 Закона о Конституционном Суде в целом правилен, но он носит слишком общий характер. Он показывает в решениях Конституционного Суда то, что свойственно любому судебному акту, принимаемому в Российской Федерации, и не учитывает существенной специфики деятельности самого Конституционного Суда. Сам Суд, видимо, также заметил эту тонкость, потому что иногда он характеризует свои собственные решения именно как общеобязательные, а не просто как обязательные. В качестве примера можно сослаться на постановление от 22 апреля 1997 года по делу о толковании отдельных положений статьи 107 Конституции Российской Федерации, пункт 5 резолютивной части которого объявляет состоявшееся толкование общеобязательным. В определении Конституционного Суда от 25 декабря 1998 года содержится указание на общеобязательность вытекающего из решений Конституционного Суда конституционно-правового смысла некоторых положений Уголовно-процессуального кодекса (пункт 2 резолютивной части). В постановлении от 15 июля 1999 года по делу о проверке конституционности ряда норм, устанавливающих санкции за нарушение налогового законодательства, говорится об общеобязательности правовых позиций Конституционного Суда (пункт 3 мотивировочной части)1).

Следующее важнейшее свойство решений Конституционного Суда — их окончательность. Оно закреплено в части первой статьи 79 Закона о Конституционном Суде и формулируется следующим образом: «Решение Конституционного Суда Российской Федерации окончательно, не подлежит обжалованию и вступает в силу немедленно после его провозглашения».

Эта норма призвана содействовать достижению нескольких целей. Во-первых, как справедливо замечает П.Е. Кондратов, «наделение решений Конституционного Суда свойством окончательности является важным условием сохранения стабильности и последовательности правового регулирования». Во-вторых, положения части первой статьи 79 Закона о Конституционном Суде направлены на повышение ответственности государственных органов за обеспечение соответствия принимаемых ими правовых актов Конституции страны.

Органы власти и их должностные лица, соответственно, должны исходить из того, что если изданный им правовой акт окажется предметом рассмотрения в Конституционном Суде Российской Федерации, то Суд вынесет такое решение, которое уже нельзя будет оспорить ни в самом Конституционном Суде, ни в какой-либо другой инстанции1). Наконец, в-третьих, запрет обжалования решений Конституционного Суда представляет собой дополнительную гарантию независимости деятельности как Конституционного Суда в целом, так и его судей. Запрет на обжалование решений Суда в значительной степени снижает опасность внешнего давления на судей с целью повлиять на выносимые ими решения. Установленное в части первой статьи 79 Закона о Конституционном Суде правило об окончательности решений Суда означает что эти решения не могут быть пересмотрены каким-либо иным органом. В своем определении от 13 января 2000 года Суд по этому поводу высказал следующие суждения: «Конституционный Суд Российской Федерации как орган конституционного правосудия осуществляет проверку нормативных правовых актов с точки зрения их соответствия Конституции Российской Федерации, при этом он не устанавливает фактические обстоятельства, исследование которых отнесено к компетенции других правоприменительных органов и лежит в основе их правоустанавливающих решений по конкретным делам. При рассмотрении дел в любой из установленных Федеральным конституционным законом «О Конституционном Суде Российской Федерации» процедур ему принадлежит исключительное право официального, а потому обязательного для всех правоприменителей, толкования конституционных норм. Следовательно, статус Конституционного Суда Российской Федерации не предполагает обжалование принимаемых им решений. Иное не соответствовало бы его природе как органа конституционного контроля». И далее: «Положение части первой статьи 79 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации», вытекающее непосредственно из закрепленного в Конституции Российской Федерации статуса Конституционного Суда Российской Федерации, означает, таким образом, лишь признание того факта, что в судебной системе Российской Федерации нет иного органа конституционного судопроизводства, управомоченного проверять соответствие нормативно-правовых актов Конституции Российской Федерации и в случае их неконституционности лишать их юридической силы»1).

Далеко не все в приведенных фрагментах из определения от 13 января 2000 года выглядит безупречно. Например, в нем утверждается, что Конституция Российской Федерации закрепляет статус Конституционного Суда. Однако Конституция в отношении Конституционного Суда ограничивается только фиксацией численности его состава, порядка формирования, открытого перечня полномочий, а также правовых последствий решений по некоторым категориям дел (часть 2 статьи 82, пункт "е" статьи 83, часть 1 статьи 93, часть 3 статьи 100, пункт "ж" части 1 статьи 102, часть 1 статьи 104, статья 125, части 1 и 3 статьи 128). Вряд ли непосредственно из этих норм вытекают ограничения, связанные с исследованием фактических обстоятельств, или положение о невозможности обжалования решений Суда, как утверждается в определении от 13 января 2000 года. И даже если можно говорить о каком-либо «закрепленном в Конституции Российской Федерации статусе Конституционного Суда», то, на наш взгляд, российский Основной Закон здесь вторичен. Сама Конституция не определяет статус Конституционного Суда, а лишь фиксирует давно сложившиеся представления о природе судебных органов конституционного контроля. Но эти детали, как нам кажется, в целом нисколько не снижают ценности определения Конституционного Суда от 13 января 2000 года. В нем с позиций действующих конституционных норм дается четкое обоснование «единственности» этого органа и невозможности — опять-таки в рамках действующей Конституции - образования над ним какой-либо вышестоящей инстанции.

В этой связи стоит вспомнить так называемый «президентский» проект Конституции Российской Федерации, статья 125 которого предусматривала создание системе принципиально нового не только для России, но и для всей мировой практики органа - Высшего судебного присутствия Федерации. Высшее судебное присутствие предлагалось наделить, среди прочего, полномочиями принимать постановления по вопросам определения подсудности дел судам Российской Федерации, а также по рассмотрению иных дел по представлению Президента, Федерального Собрания и высших судов. Отсюда можно заключить, что Высшее судебное присутствие задумывалось как орган, стоящий в судебной системе выше главных федеральных судов, в том числе выше Конституционного Суда. Однако даже Высшее судебное присутствие по президентскому проекту Конституции не имело права пересматривать решения Конституционного Суда, принятые в порядке нормоконтроля (они объявлялись окончательными в соответствии с частью первой статьи 121 проекта), а полномочие по пересмотру решений по спорам о компетенции непосредственно не закреплялось. Это позволяет говорить о повышенной прочности, изначально присущей актам Конституционного Суда даже при наличии некоей гипотетической более высокой по отношению к нему судебной инстанции. Идея о введении в действующий Закон о Конституционном Суде положений о порядке пересмотра решений Конституционного Суда и сейчас время от времени высказывается в правовой литературе и периодике. Анализ этих высказываний не оставляет, впрочем, особых сомнений в том, что они основаны не столько на глубоких специальных научно-теоретических разработках, сколько на личном несогласии авторов с теми или иными конкретными решениями Суда. О невозможности пересмотра решений Конституционного Суда иными органами уже было сказано выше; таким образом, пересматривать их при условии сохранения действующей Конституции в неизменном виде в принципе мог бы только сам Конституционный Суд. Теоретически возможно два варианта такого пересмотра: по требованию внешних субъектов (например, сторон в деле, решение по которому предлагается пересмотреть) либо по инициативе самого Конституционного Суда. Что касается первой возможности, то Конституционный Суд, указав в определении от 13 января 2000 года на в общей форме на невозможность обжалования своих решений, по существу, исключил - опять-таки в условиях нынешней Конституции - закрепление в Законе о Конституционном Суде института пересмотра решений Конституционного Суда самим Судом в апелляционном порядке.

Говоря о второй возможности, следует вспомнить, что еще в ходе работы над проектом действующего Закона о Конституционном Суде предлагалось предоставить право Суду в некоторых случаях пересматривать свои решения по собственной инициативе. Подобные предложения формулировались и в виде законопроектов о внесении изменений и дополнений в Закон о Конституционном Суде.

Трудно спорить с тем, что в жизни действительно могут возникнуть определенные обстоятельства, ставящие под сомнение легитимность того или иного решения Конституционного Суда. Важно, однако, другое: следует ли, имея это в виду, вводить институт пересмотра решений? Не будет ли достаточно использовать средства, уже заложенные в Законе о Конституционном Суде? В ряду обстоятельств, потенциально могущих повлечь пересмотр решения Конституционного Суда, прежде всего следует назвать изменение Конституции Российской Федерации. Суд при вынесении своих решений должен руководствоваться Конституцией, и в связи с этим возникает естественный вопрос: какова судьба решений Конституционного Суда, вынесенных на основе норм Конституции, впоследствии подвергшихся изменению. Иногда законодатель исходит из того, что при изменении положения конституции, которое в свое время послужило правовой основой для принятия решения органа конституционного контроля, это решение должно быть пересмотрено. Несомненно, что в данном подходе присутствует определенное рациональное зерно. Конституция является актом высшей юридической силы в правовой системе любого современного государства, и все без исключения прочие правовые акты, издаваемые в этом государстве, в том числе и акты органов конституционного контроля, должны соответствовать конституции.

Представляется, однако, что Конституционный Суд Российской Федерации обязан строить свои решения на основе действующего конституционного текста. Его задачей не является учет или предвидение изменений, которые могут быть внесены в Конституцию когда-либо в будущем. Поэтому нельзя требовать от Конституционного Суда приведения уже состоявшихся решений в соответствие с новой редакцией Конституции.

То же самое в случае внесения в Конституцию поправок произойдет и с решениями об официальном толковании Конституции - поскольку толкованию подвергается конкретный фрагмент текста Конституции, то при изменении этого фрагмента неопределенность в понимании соответствующего положения Конституции может возникнуть вновь. С другой стороны, вывод Суда о неконституционности правовых норм также всегда имеет в своей основе интерпретацию судьями тех или иных положений Конституции. Изменение этих положений может изменить и оценку правовой нормы, ранее дисквалифицированной вследствие ее неконституционности. Она может стать конституционной после внесения поправок в Основной Закон, и в таком случае нормодатель вправе вновь установить такую норму. Это не будет нарушением правила части второй статьи 79 Закона о Конституционном Суде, запрещающей преодолевать юридическую силу постановления Суда о признании акта неконституционным путем повторного принятия того же акта. В одном из решений Конституционного Суда отмечалось, что конституционность содержания правовых институтов обеспечивается не только надлежащим содержанием норм, образующих эти институты, но совокупным результатом действия норм права. Следует, таким образом, заключить, что введение института пересмотра решений Конституционного Суда по содержательным основаниям не только несовместимо с нынешним статусом Суда, но в этом институте просто нет необходимости. Однако легитимность решения Конституционного Суда может вызывать сомнения и по мотивам процессуального характера. Например, гипотетически можно представить себе ситуацию, когда решение будет вынесено Судом с нарушением статьи 17 Закона о Конституционном Суде (приостановление полномочий судьи) или статьи 56 (отстранение судьи от участия в рассмотрении дела). В подобных случаях пересмотр первоначального решения, видимо, возможен, но, на наш взгляд, только в том случае, когда допущенные нарушения правил судопроизводства ставят под сомнение общий результат волеизъявления судей, определяемый в соответствии с частями второй, третьей и четвертой статьи 72 Закона о Конституционном Суде. В любом случае для пересмотра решений Конституционного Суда должен быть установлен ограниченный срок, т. к. их подвешивание на неопределенно долгое время будет конфронтировать с общими требованиями об обязательности и окончательности решений Суда. Требуется максимально детальная законодательная фиксация порядка пересмотра, а также определение правовых последствий пересмотра.

Из положений об общеобязательности и окончательности решений Конституционного Суда Российской Федерации вытекает, что решения Конституционного Суда действуют непосредственно и не требуют подтверждения другими органами и должностными лицами (часть вторая статьи 79 Закона о Конституционном Суде). В этом отношении нынешний российский Конституционный Суд выгодно отличаются от своего раннего предшественника — Комитета конституционного надзора СССР. В соответствии со статьей 19 Закона СССР от 23 декабря 1989 года «О конституционном надзоре в СССР»1) немалая часть заключений Комитета должна была направляться Съезду народных депутатов СССР или Верховному Совету СССР и могла быть отклонена Съездом. По сути дела, заключения Комитета конституционного надзора СССР не только не обладали свойством непосредственного действия, но также были лишены и свойства окончательности. Даже не зная в деталях истории вопроса, можно предположить, что правило о непосредственном действии решений Суда было изначально направлено главным образом на защиту прав и интересов граждан, которых эти решения так или иначе касаются. Устанавливая, что решения Конституционного Суда не требуют подтверждения другими органами и должностными лицами, законодатель стремился разрушить унаследованный еще от правоприменительной практики советских времен стереотип, в силу которого правовые акты более высокой юридической силы (например, законы) могли реально действовать и применяться только при надлежащем подкреплении их актами меньшей силы (как правило, речь шла о необходимости издания ведомственных разъяснений). В начальный период развития отечественной конституционной юстиции правоприменители не были еще готовы к восприятию и использованию такого нового и совершенно непривычного для них материала, как акты Конституционного Суда. Вероятно, это во многом и объясняло проблемы с реализацией некоторых решений первого Конституционного Суда России.

Вместе с тем очевидно, что значение принципа непосредственного действия решений Конституционного Суда не ограничивается лишь рамками правоприменения. Этот принцип имеет и другие аспекты, относящиеся не только собственно к решениям Конституционного Суда, но и к роли и месту Суда в системе власти в Российской Федерации в целом. Непосредственность действия решений Конституционного Суда, точно так же, как и их общеобязательность, вытекают из принципов разделения властей и независимости суда (статьи 10 и 120 Конституции Российской Федерации). Поэтому исполнение решений Конституционного Суда, в частности, осуществление действий, необходимость которых вытекает из решения, не может ставиться в зависимость от усмотрения каких-либо должностных лиц. Решение Конституционного Суда о признании закона неконституционным действует непосредственно, и потому отмена не соответствующего Конституции Российской Федерации закона органом, его принявшим, не требуется, так как этот закон считается отмененным, т.е. недействительным, с момента оглашения постановления Конституционного Суда Российской Федерации. Отсюда, кстати, следует, что исполнение решения Конституционного Суда о признании правового акта или его отдельных положений не соответствующими Конституции должно состоять не столько в формальной отмене такого акта или внесении в него необходимых изменений, сколько в неприменении этого акта (или его положений, признанных неконституционными). В соответствии с пунктом «б» части 2 статьи 125 федеральной Конституции объектами проверки в Конституционном Суде могут быть конституции республик, уставы иных субъектов Федерации, а также законы и иные нормативные акты субъектов Федерации, изданные по вопросам, относящимся к ведению органов государственной власти Российской Федерации и совместному ведению органов государственной власти Российской Федерации и ее субъектов. Одной из целей деятельности Конституционного Суда, как указано в абзаце первом части первой статьи 3 Закона о Конституционном Суде, является обеспечение верховенства и прямого действия Конституции Российской Федерации. Принцип непосредственного действия решений Конституционного Суда обеспечивает, таким образом, действие федеральной Конституции в субъектах Федерации по отношению к их правовым актам. Опираясь на этот принцип, Конституционный Суд получает возможность напрямую участвовать в формировании и укреплении единого российского конституционно-правового пространства. Важность именно этого аспекта непосредственного действия решений Конституционного Суда России поистине трудно переоценить, особенно если вспомнить о центробежных тенденциях, нарастанием которых сопровождалось становление федерализма в нашей стране.

Наконец, последним свойством решений Конституционного Суда
является их непреодолимость. Согласно части второй статьи 79 Закона о
Конституционном Суде, юридическая сила постановления
Конституционного Суда Российской Федерации о признании акта
неконституционным не может быть преодолена повторным принятием
этого же акта. В связи с этим установлением уместно сделать несколько оговорок. Во-первых, непреодолимость можно рассматривать не только как самостоятельное свойство, присущее решениям Конституционного Суда, но и как следствие из принципов общеобязательности и окончательности решений. Мы сочли возможным выделить его и рассматривать отдельно, поскольку в Законе о Конституционном Суде все перечисленные свойства разделены (хотя их теснейшей взаимосвязи все же нельзя не отрицать). Во-вторых, о непреодолимости решений Конституционного Суда можно говорить лишь с известной степенью условности, так как любое решение Суда может быть преодолено путем внесения изменений в Конституцию Российской Федерации. Эта оговорка, впрочем, относится и к принципу окончательности решений Конституционного Суда. Вместе с тем в рамках текущей редакции Конституции Российской Федерации как непреодолимость, так и окончательность решений Конституционного Суда носят абсолютный характер. В-третьих, Закон о Конституционном Суде по его буквальному смыслу распространяет принцип непреодолимости решений Конституционного Суда только на те его решения, которые принимаются в форме постановлений. Это не означает, что допускается преодоление юридической силы иных решений - определений и заключений. Смысл оговорки, которая сделана в части второй статьи 79 Закона о Конституционном Суде, состоит в подчеркивании особой роли, которую выполняют постановления Конституционного Суда. Только в постановлении может быть сделан вывод о том, что тот или иной правовой акт не соответствует Конституции Российской Федерации. Посредством вынесения определений Суд на основе пункта 3 части первой статьи 43, статьи 68, части второй статьи 87 Закона о Конституционном Суде только распространяет этот вывод на другие правовые акты, аналогичные тому акту, который уже был признан неконституционным. Определение Конституционного Суда, вынесенное на основе перечисленных положений закона о Конституционном Суде, не устанавливает неконституционности правовых актов - оно констатирует ранее установленную неконституционность. Что же касается заключений Конституционного Суда, которые могут выноситься по существу запроса о соблюдении установленного порядка выдвижения обвинения Президента Российской Федерации в государственной измене или совершении иного тяжкого преступления, то к ним, на наш взгляд, принцип непреодолимости вообще не может быть применен. В этих заключениях вопросы конституционности каких-либо правовых актов вообще не рассматриваются. По этой же причине не возникает вопроса о преодолимости или непреодолимости определений Конституционного Суда об отказе в принятии обращений из-за недопустимости или неподведомственности последних Конституционному Суду (пункты 1 и 2 части первой статьи 43 Закона о Конституционном Суде). В-четвертых, правило о непреодолимости касается не только случаев, когда был признан неконституционным правовой акт в целом (такой вывод можно было бы сделать из буквального толкования части второй статьи 79 Закона о Конституционном Суде). Такие случаи воспринимаются скорее как исключение из общей практики (за весь период деятельности Конституционного Суда Российской Федерации начиная с 1992 года их было всего одиннадцать)1). Если Конституционный Суд признал не соответствующими Конституции лишь отдельные положения какого-либо правового акта, то это решение также не может быть преодолено путем повторного принятия таких же положений. В противном случае будет нарушен принцип общеобязательности решений Конституционного Суда (статья 6 Закона о Конституционном Суде). Однако сама формулировка части второй статьи 79 Закона о Конституционном Суде могла бы все же быть более точной. Наконец, в-пятых, при обращении к принципу "непреодолимости" решений Конституционного Суда следует принимать во внимание место неконституционного правового акта (или его отдельных положений) в общей системе правового регулирования. Как в свое время отметил Конституционный Суд, конституционное содержание соответствующих правовых институтов может быть обеспечено совокупным результатом действия норм права. Поэтому нормодатель вправе воспроизвести положения, однажды признанные не соответствующими Конституции Российской Федерации, если он обеспечит эти положения надлежащим нормативным окружением, при котором эти положения будут соответствовать Конституции.

4.2 Типология решений Конституционного Суда Российской Федерации

Дифференциация решений Конституционного Суда Российской Федерации может быть различной. Прежде, для сравнения, остановимся на том, как данный вопрос рассматривается в прежнем законе о Конституционном Суде 1991 г.1). Этот закон не позволял установить видовую связь между различными решениями Конституционного Суда. Так, заключение по смыслу ст. 1 закона являлось основным решением, принимаемым в соответствии с полномочиями Конституционного Суда. Других видов решений данная статья не предусматривала. Однако в ст. 32 наряду с заключением появляется решение, принимаемое по тем же вопросам. Вместе с тем, в ст. 43 давалась иная интерпретация решений, принимаемых Конституционным Судом.

Так, решением является «всякий акт, принимаемый в судебном заседании, выражающий волю суда или констатирующий в соответствии с законом о Конституционном Суде определенные обстоятельства». Весьма непонятным здесь является разъединительный союз «или». В то же время данная статья предусматривает итоговое решение, принимаемое Судом о конституционности международных договоров, нормативных актов или правоприменительной практики, которое именовалось постановлением. В случаях, предусмотренных законом о Конституционном Суде, итоговое решение Конституционного Суда, именовалось заключением (п. 3 ст. 43 закона). Кроме того послания и представления Конституционного Суда утверждались его решениями (п. 4 ст. 43). Наконец, требования Суда могли содержаться в его решениях либо направляться в иной форме (п. 5 ст. 43). Получается, что вряд ли эти статьи вносят какую-либо ясность в вопрос о решениях Конституционного Суда.

По перечисленным вопросам Конституционный Суд имел право давать заключения и по собственной инициативе. Вместе с тем, ему было запрещено давать заключения по вопросам, которые могут быть предметом рассмотрения в заседании по делу о конституционности нормативного акта или обыкновения правоприменительной практики. Изложенное позволяет отметить, что в прежнем законе о Конституционном Суде двусмысленно и противоречиво определены такие виды актов как «решение», «постановление» и «заключение». Так же не был решен вопрос, каким именно решением должны были утверждаться послания и представления, каким решением Конституционный Суд должен был отказывать в принятии и рассмотрении ходатайств, жалоб и запросов, как должен был именоваться акт о прекращении или возобновлении рассмотрения дела.

В действующем законе о Конституционном Суде решения Конституционного Суда закреплены в ст. 71 под заголовком «Виды решений». Несмотря на название статьи в ней фактически определены решения Суда по сущностному содержанию1). Так, согласно ст. 1 закона итоговое решение Конституционного Суда Российской Федерации о конституционности; федеральных законов, нормативных актов Президента Российской Федерации, Совета Федерации, Государственной Думы, Правительства Российской Федерации; конституций республик, уставов, а также законов и иных нормативных актов субъектов Российской Федерации, изданных по вопросам, относящимся к ведению органов государственной власти Российской Федерации и совместному ведению органов государственной власти Российской Федерации и органов государственной власти субъектов Российской Федерации; договоров между органами государственной власти Российской Федерации и органами государственной власти субъектов Российской Федерации; не вступивших в силу международных договоров Российской Федерации: по спорам между федеральными органами государственной власти, между органами государственной власти Российской Федерации и органами государственной власти субъектов Российской Федерации, между высшими государственными органами субъектов Российской Федерации; законов по жалобам на нарушение конституционных прав и свобод граждан и по запросам судов; о толковании Конституции Российской Федерации. Итоговое решение Конституционного Суда Российской Федерации по существу запроса о соблюдении установленного порядка выдвижения обвинения Президента Российской Федерации при отрешении его от должности именуется заключением. Все иные решения Конституционного Суда Российской Федерации, принимаемые в ходе осуществления конституционного судопроизводства, именуются постановлениями и определениями. Согласно данной статьи решения Конституционного Суда можно разграничить на итоговые и иные (промежуточные) решения. Их отличительной особенностью является то, что итоговые решения касаются самого существа дела, отвечают на вопрос заявителя, поставленного им в обращении, а промежуточные решения принимаются по вопросам, касающимся условий, предпосылок, порядка рассмотрения того или иного дела. К иным (промежуточным) решениям относятся так называемые отказные определения.

К отказным относятся также определения Конституционного Суда Российской Федерации о прекращении производства по делу. В соответствии со ст. 68 ФКЗ «О Конституционном Суде Российской Федерации», Суд прекращает производство по делу в следующих случаях: во-первых, если в ходе заседания будут выявлены основания к отказу в принятии обращения к рассмотрению; во-вторых, если будет установлено, что вопрос разрешаемый законом, иным нормативным актов, договором между органами государственной власти или не вступившим в силу международным договорам Российской Федерации, конституционность которых предлагается проверить, не получил разрешения в Конституции Российской Федерации или по своему характеру и значению не относится к числу конституционных. Определения о несоответствии обращения заявителя требованиям Закона о Конституционном Суде также являются отказными.

К иным (промежуточным) решениям Конституционного Суда относятся определения об обращении с предложением о приостановлении действия оспариваемого акта, процесса вступления в силу оспариваемого международного договора Российской Федерации (ч. 3 ст. 42 закона), об отстранении судьи от участия в деле (ст. 6); о наложении штрафа на лицо, нарушающее порядок в заседании и не подчиняющееся распоряжениям председательствующего (ч.б ст. 54); о передаче дела палатой на рассмотрение в пленарном заседании (ст. 73); о возобновлении производства по делу в судебном заседании (ст. 67 закона); об исправлении неточностей в решении Конституционного Суда (ст. 82); о разъяснении решения Конституционного Суда (ст. 83). К данному виду можно отнести и решения о соединении дел в одном производстве (ст. 48); о вызове свидетеля (ст. 64); о назначении дел к слушанию ст. 4), а также решения, которыми Конституционный Суд может освободить граждан от уплаты государственной пошлины или уменьшить ее размер (ч. 2 ст. 39) и др.

Особую группу составляют организационные решения Конституционного Суда. Так, ч. 5 ст. 1 Закона Российской Федерации «О Конституционном Суде Российской Федерации» закрепляет, что в заседаниях Конституционного Суда Российской Федерации принимаются также решения по вопросам организации его деятельности. Это решения о формировании персональных составов палат Конституционного Суда (ст. 20 закона); об избрании должностных лиц Конституционного Суда (ст. 23); о принятии Регламента Конституционного Суда; о приостановлении или прекращении полномочий судей Конституционного Суда (ст. ст. 17,18); об утверждении сметы расходов; о назначении руководителей Секретариата Конституционного Суда и др. Решением Конституционного Суда является и послание, принимаемое на его пленарном заседании. Оно составляется на основе анализа результатов рассмотренных дел и преследует цель укрепления конституционной законности. Посланием констатируются факты нарушения конституционной законности, на эти нарушения обращается внимание высших органов государственной власти. Поскольку предметом исследования являются правовые позиции Конституционного Суда материально-правового, а не процессуального характера, остановимся соответственно на рассмотрении материально-правовых (итоговых) решений Конституционного Суда. Решение Конституционного Суда всегда излагается в письменной форме в виде отдельного документа и должно соответствовать атрибутам, установленным федеральным конституционным законом о Конституционном Суде. Оно имеет следующую структуру. В вводной части излагаются сведения об условиях рассмотрения дела. В мотивировочной (описательной) части раскрывается существо вопроса, а именно приводятся фактические обстоятельства (если установлены Конституционным Судом), дается анализ конституционных норм, излагаются доводы в пользу принятого решения, а при необходимости также доводы, опровергающие утверждения сторон. В постановляющей (резолютивной) части Конституционный Суд формулирует свое решение, указывает на окончательный и обязательный характер решения, на порядок вступления решения в силу, порядок, сроки и особенности его исполнения и опубликования. Формулировка решения определена законом о конституционном Суде Российской Федерации. Так, по итогам рассмотрения дел об оценке конституционности нормативного акта органа государственной власти или договора между органами государственной власти (федеральными, федеральными и органами государственной власти субъектов Российской Федерации, органами государственной власти субъектов Российской Федерации), Конституционным Судом принимается одно из двух решений: о признании нормативного акта или договора либо отдельных их полномочий соответствующими Конституции Российской Федерации, о признании нормативного акта или договора либо отдельных их положений не соответствующими Конституции Российской Федерации (ч. 1 ст. 87 закона), если Конституционный Суд принимает первое решение, то нормативный акт или договор либо их отдельные положения остаются действующими и должны соблюдаться всеми субъектами права. При втором решении они, в соответствии с ч. 3 ст. 79 закона о Конституционном Суде, утрачивают силу.

Вместе с тем, вступает в действие системная связь нормативных актов или договоров, поскольку признание нормативного акта или договора либо отдельных их положений не соответствующими Конституции Российской Федерации является основанием отмены в установленном порядке положений других нормативных актов, основанных на нормативном акте или договоре, признанном неконституционным, либо воспроизводящих его иди содержащих такие же положения, какие были предметом обращения. Положения этих нормативных актов или договоров не могут применяться судами, другими органами или должностными лицами (ч. 2 ст. 87 закона).

Аналогичные формулировки решения выносятся и по итогам рассмотрения дел об оценке конституционности не вступивших в силу международных договоров Российской Федерации, по итогам рассмотрения жалоб на нарушение законом конституционных прав и свобод граждан, а также дел об оценке конституционности законов по запросам судов. Своеобразны решения по итогам споров о компетенции. Так, Конституционным Судом принимается одно из двух возможных решений: подтверждающее полномочие соответствующего органа государственной власти издать акт или совершить действие правового характера, послужившие причиной спора о компетенции; отрицающие полномочие соответствующего органа государственной власти издать акт или совершить действие правового характера, послужившие причиной спора о компетенции (ч. 2 ст. 95 закона). Тем самым Конституционный Суд решает спорный вопрос о признании либо отрицании компетенции соответствующего органа. Вопрос о правовой природе решений Конституционного Суда Российской Федерации является одним из центральных вопросов отечественной юридической теории и практики. Большое внимание, которое уделяется этой теме, можно объяснить в основном двумя обстоятельствами. Во-первых, без четких представлений о правовой природе решений Конституционного Суда невозможно правильное понимание и адекватное практическое воплощение этих решений, поскольку механизм их воздействия на законодательство и правоприменительную практику, порядок их исполнения, порядок применения ответственности за их неисполнение определяются в основном как раз их особой правовой природой. Во-вторых, само конституционное правосудие как таковое иногда все еще воспринимается как новое для нашего права явление, несмотря на то, что история Конституционного Суда Российской Федерации насчитывает уже более десяти лет. Анализ литературы и публикаций в юридической периодике показывает, что среди основных проблем конституционного правосудия практически нет таких, по которым сформировалось бы полное единство взглядов ученых - теоретиков права и юристов-практиков. Не является исключением в этом плане и вопрос о правовой природе решений Конституционного Суда. Вместе с тем «объем» дискуссии по этому вопросу таков, что становится возможным обобщение существующих позиций и объяснение причин их появления. На этой основе могут быть намечены и предпосылки к выработке теоретического решения проблемы. Необходимо отметить, что, по крайней мере, некоторые из имеющихся на сегодняшний день точек зрения по поводу правовой природы решений Конституционного Суда имеют в своей основе те установки, которые были заложены и сформулированы еще советской теорией права. Это касается, в частности, использования при обсуждении данной проблемы таких категорий, как норма права, нормативный правовой акт, нормотворчество, источник права, толкование права. Определения этих понятий хорошо известны, они в более-менее неизменном виде воспроизводятся в отечественной юридической литературе на протяжении многих лет. На этом основании он даже приходит к выводу о том, что «для правоприменителя решения Конституционного Суда РФ по большому счету должны быть безразличны, ибо правоприменитель (в нашем случае - органы предварительного следствия, прокурорского надзора и суда) обязан в силу Конституции РФ руководствоваться только Конституцией и федеральными законами»1). Весьма подробно излагает свою позицию В. А. Петрушев. Рассматривая вопрос о юридической природе актов судебного толкования права, он пишет: «Представляется, что в ходе толкования права судебные органы могут только разъяснять содержание толкуемых норм права. Создавать новые нормы права (пусть даже производные от толкуемых норм) они не правомочны. Это вытекает из предназначения суда в условиях, когда действует принцип разделения властей. Вторжение суда в область нормотворчества неизбежно приводит к нарушению баланса между различными ветвями власти, к подмене законодательной власти судебной. Сказанное в полной мере относится и к Конституционному Суду Российской Федерации. Осуществляя толкование Конституции, принимая иные решения, он не может создавать при этом каких-либо норм права»2).

Все вышеперечисленные авторы, как видно из приведенных цитат, принципиально не признают наличия у Конституционного Суда каких-либо правотворческих возможностей именно потому, что он является органом судебной власти. В этом трудно не увидеть хорошо известного тезиса о сугубо правоприменительной роли суда. Но нельзя отрицать и другое. Во-первых, Конституционный Суд является совершенно особым судом (настолько особым, что его иногда рассматривают как воплощение не судебной, а контрольной ветви государственной власти), он обладает такими полномочиями, которых нет у судов общей юрисдикции. Уже одно это обстоятельство не позволяет безоговорочно отрицать нормотворческий характер деятельности Конституционного Суда и нормативную природу его решений. Во-вторых, позиция об исключительно правоприменительной роли суда сложилась в условиях всевластия представительных органов. Понятно, что в таких условиях конституционное правосудие существовать не может, а значит, соответствующие им теоретические представления о роли суда не могут применяться при рассмотрении проблем, связанных с деятельностью Конституционного Суда. Иное дело - сейчас, когда государственная власть осуществляется на основе принципа ее разделения на законодательную, исполнительную и судебную. Принцип разделения властей, на наш взгляд, предполагает наличие нормотворческих возможностей у органов всех трех названных ветвей власти, в том числе и у судов (при этом органы различных ветвей власти осуществляют нормотворческую деятельность в пределах своих специфических функций и в особом порядке, опять-таки специфичном для каждой ветви власти).

К сказанному нужно добавить, что идея о монополии законодательных органов на создание правовых норм, на которой, в частности, основаны рассуждения В. А. Петрушева, не согласуется с реальной действительностью. Органы исполнительной власти, например, Правительство Российской Федерации, тоже издают нормативные правовые акты, занимаются нормотворчеством. Это нормотворчество, конечно, существенно отличается от нормотворчества органов законодательной власти по целому ряду параметров (по целям, предназначению принимаемых актов, по процедуре их принятия и т.д.), но вряд ли можно всерьез утверждать, что, скажем, Правила сдачи квалификационных экзаменов и выдачи водительских удостоверений, утвержденные Постановлением Правительства России от 15 декабря 1999 года, есть ненормативный акт.

В материалах официальных органов решения Конституционного Суда РФ также иногда описываются как «нормативно-прецедентные». Сторонники отнесения решений Конституционного Суда к категории прецедентов, очевидно, исходят из факта вхождения Конституционного Суда в судебную систему, а также из того, что сила его решений распространяется не только на те положения правовых актов, которые были непосредственным предметом рассмотрения, но и на аналогичные положения, содержащиеся в других актах (части вторая - пятая статьи 87 Закона о Конституционном Суде). Однако перенесение на конституционное судопроизводство понятийного аппарата, используемого для описания деятельности обычных судов, далеко не всегда может быть признано оправданным. Судебный прецедент, как известно, представляет собой результат оценки судом определенной совокупности фактов. Судебные же органы конституционного контроля рассматривают главным образом вопросы права, а не вопросы факта, и потому предметом изучения в рамках конституционного судопроизводства являются не фактические обстоятельства, а законы и иные правовые акты. Кроме того, о судебном прецеденте принято говорить как о результате деятельности такого суда, который является вышестоящим по отношению к другим судам. Иными словами, между судом, создающим прецедент, и судами, для которых этот прецедент является обязательным, должны существовать отношения иерархической подчиненности.

Конституционный Суд Российской Федерации не выступает в качестве суда вышестоящей инстанции по отношению к каким-либо другим судам. Поэтому и о прецедентном характере его решений - во всяком случае, в том смысле, который изначально было принято вкладывать в понятие «судебный прецедент» - вряд ли можно говорить. Иногда высказывается мнение, что решения Конституционного Суда Российской Федерации имеют интерпретационную природу. Такой позиции придерживается, в частности, В.В. Кошелева, которая рассматривает в качестве судебных актов толкования права все решения Конституционного Суда, а не только решения по делам об официальном толковании Конституции.

Вместе с тем, толкование - важнейшая, даже ключевая, но далеко не единственная составная часть деятельности Конституционного Суда. Действительно, ни одно дело не может быть разрешено Конституционным Судом без толкования отдельных положений Конституции Российской Федерации и (или) иных правовых актов. Однако толкование в конституционном судопроизводстве выполняет все же лишь обслуживающую роль, выступая в качестве инструмента разрешения дел, рассмотрение которых отнесено к компетенции Конституционного Суда.

Весьма интересную позицию по проблеме правовой природы решений Конституционного Суда занимает Т. Г. Морщакова. По ее мнению, «правовая позиция Конституционного Суда является особым видом преюдиции, а не прецедента. Термин «преюдиция» означает, что факт, установленный один раз одним судом, не может устанавливаться еще раз другим судом. Он должен расцениваться другими органами как уже установленный. Факт, который установил Конституционный Суд и суть которого в том, что определенное положение не соответствует Конституции, больше никем не может устанавливаться ни Конституционным Судом, ни другими органами. Этот факт Должен признаваться. Я полагаю, что это не столько прецедентное значение решения (хотя у нас очень часто используют такую характеристику по отношению к решению Конституционного Суда), сколько преюдициальное значение установления факта несоответствия какого либо нормативного акта положениям Конституции». Точку зрения Т. Г. Морщаковой частично разделяет А. А. Белкин, который, однако, считает, что «значение имеет не установленный «факт» несоответствия, а решение по поводу такого несоответствия». На этом основании А. А. Белкин предлагает использовать в отношении решений Конституционного Суда Российской Федерации новый термин -преюстициарность1). Позиции Т. Г. Морщаковой и А. А. Белкина, несомненно, заслуживают определенной поддержки, поскольку в них подчеркивается принципиально важный момент - распространение действия решений российского Конституционного Суда за пределы конкретных дел (а это имеет существенное значение для определения правовой природы его решений).

Вместе с тем хотелось бы заметить, что введение специальных понятий для описания какого-либо явления может быть в полной мере оправдано лишь тогда, когда речь идет о чем-то действительно совершенно новом, не имеющем аналогов. Это, на наш взгляд, напрямую касается вводимой А. А. Белкиным категории «преюстициарности»; она, как представляется, предложена отчасти для того, чтобы избежать прямого указания на нормативность решений Конституционного Суда. О некоторой искусственности подобных «компромиссных» подходов прямо говорят В. А. Сивицкий и Е. Ю. Терюкова. Эти авторы считают очевидным, что решения Конституционного Суда, в частности, о толковании Конституции, могут иметь нормативную природу, однако предлагают именовать установленные Судом правила «квазинормами», «чтобы не вступать в противоречие с формально понимаемой теорией разделения властей, что нисколько не умаляет их общеобязательного характера, а лишь создает предпосылки к последующему признанию их фактического статуса - статуса именно норм права»1). Достаточно часто в литературе и в публикациях в юридической периодике можно встретить точку зрения, согласно которой решения Конституционного Суда Российской Федерации не рассматриваются как нормативные акты, но им придается некое нормативное значение. Наконец, многие ученые прямо называют решения Конституционного Суда нормативными правовыми актами. Так, В. В. Невинский признает, что Конституционный Суд РФ обладает правотворческими полномочиями в формах «опережения» законодателя и совершенствования Конституции через ее толкование. М. Н. Марченко указывает, что «современная судебная власть России, главным образом в лице Конституционного Суда, фактически уже осуществляет правотворческие функции», а «нормативный характер постановлений Конституционного Суда, как и любого иного нормативного акта, состоит в том, что они, во-первых, имеют общеобязательный характер, будучи рассчитанными на неопределенный круг лиц; во-вторых, они с неизбежностью предполагают многократность применения».

Наконец, отметим, что и в среде практических работников решения Конституционного Суда воспринимаются как нормативные акты. Например, по мнению начальника государственно-правового управления администрации Смоленской области Е. Э. Задворянского, решениями Конституционного Суда «могут изменяться, в том числе признаваться недействующими, отдельные нормы права». Ф. Тохян (судья Конституционного Суда Армении) пишет: «Если учесть, что нормативно-правовые акты, в том числе и законы, Республики Армения, признанные постановлением Конституционного Суда Республики Армения антиконституционными, теряют свою юридическую силу и не могут применяться на всей территории Республики, то можно утверждать, что эти постановления Конституционного Суда Республики Армения имеют юридическую силу выше законов и всех иных нормативно-правовых актов и действуют по сути наравне с конституционными нормами1). С нашей точки зрения, данная позиция является наиболее последовательной. Именно она максимально точно отражает специфику деятельности Конституционного Суда РФ в качестве специализированного судебного органа конституционного контроля.

Однако, если мы хотим, чтобы между теорией права и практикой государственного строительства существовала гармония, мы должны добиваться не только того, чтобы эта практика опиралась на прочную теоретическую базу, но и чтобы теория права также развивалась с учетом тенденций практики. Теоретико-правовые конструкции не могут рассматриваться как нечто раз и навсегда данное. Они должны подвергаться необходимой корректировке по мере появления и становления новых правовых институтов. Это делает обязательным комплексный учет всех особенностей организации и деятельности Конституционного Суда Российской Федерации при изучении ключевых проблем отечественного правоведения.

 

4.3 Проблемы реализации правовых позиций Конституционного Суда РФ

Практика реализации решений Конституционного Суда РФ достаточно противоречива. Можно привести немало примеров их своевременного, даже немедленного исполнения, но встречаются факты и другого рода - явное игнорирование, неоправданное затягивание с исполнением, попытки преодоления их юридической силы повторным принятием норм, аналогичных признанным неконституционными. Причины неисполнения или ненадлежащего исполнения актов конституционной юрисдикции различны. Это и сохраняющийся в обществе, во властных структурах правовой нигилизм, неуважение к закону и правопорядку, противоречивые процессы во взаимоотношениях федерального центра и регионов, и ущербность процессуального механизма исполнения актов конституционной юрисдикции, а порой и несовершенство самих этих актов - усложненное изложение их содержания, приводящее к недопониманию исполнителями.

Правовой механизм реализации решений Конституционного Суда РФ обусловливается их юридической природой. Правда, вопрос о ней до сих пор дискутируется в юридической науке. При этом высказываются самые различные, противоположные суждения. По-разному интерпретируется и такой существенный признак юридической природы решений Конституционного Суда РФ, как их юридическая сила, обязательность. Конституция РФ и Закон о Конституционном Суде РФ прямо не определяют правовую природу решений Конституционного Суда, в отличие от конституций и законодательства целого ряда стран, в которых акты конституционной юрисдикции (их часть) официально квалифицируются как имеющие силу закона (ФРГ), как нормативно - правовые акты, акты нормативного характера (Азербайджан, Армения, Казахстан и др.)? прецеденты (Испания) и т.п. Вместе с тем и действующая конституционно - законодательная регламентация статуса, компетенции Конституционного Суда РФ, юридической силы его решений, правовых последствий их принятия, а также практика их применения и использования органами различных ветвей власти позволяют сделать вывод, что решениям Конституционного Суда РФ присущ нормативно - интерпретационный, прецедентный характер и общеобязательность. Это относится к постановлениям о толковании Конституции РФ, конституционности нормативных актов, по спорам о компетенции и к определениям с позитивным содержанием. Конституционный Суд РФ при толковании в Постановлении от 16 июня 1998 г. ст. ст. 125 - 127 Конституции РФ определил1), что решения Конституционного Суда, в результате которых неконституционные нормативные акты утрачивают юридическую силу, имеют такую же сферу действия во времени, в пространстве и по кругу лиц, как и решения нормотворческого органа, и, следовательно, такое же, как и нормативные акты, общее значение, не присущее правоприменительным по своей природе актам иных судов. Общеобязательность решений Конституционного Суда РФ, их нормативный, а не правоприменительный или только доктринальный характер, обязательность и для правоприменителей, и для законодателей получили в определенной мере подтверждение и в упомянутых законодательных новеллах, более широко и конкретно определивших правовые последствия признания нормативных актов неконституционными решениями Конституционного Суда РФ. В новой редакции ряда статей Закона о Конституционном Суде РФ определены обязанности государственных органов и должностных лиц по приведению законов и иных нормативных актов в соответствие с Конституцией РФ в связи с решением Конституционного Суда РФ, применение механизма конституционно-правовой ответственности, предусмотренного федеральным законодательством, в случае непринятия законодательным (представительным) органом или высшим должностным лицом субъекта Федерации соответствующих мер в связи с решением Конституционного Суда РФ (ч. 4 ст. 79, ст. 80, ч. ч. 2 - 5 ст. 87 Закона). Эти законодательные новеллы адресованы Государственной Думе, Президенту, Правительству, другим федеральным органам государственной власти, законодательным (представительным) органам и высшим должностным лицам субъектов Федерации с указанием конкретных сроков, в течение которых должны быть осуществлены меры по изменению, дополнению, принятию нового нормативного акта, вытекающие из решения Конституционного Суда РФ о признании нормативного акта или его отдельных положений неконституционными.

Все это должно сыграть важную роль в обеспечении исполнения решений Конституционного Суда РФ. Следует, однако, обратить внимание на то, что некоторые положения названных законодательных новелл могут быть восприняты как расходящиеся в определенном аспекте с положениями Конституции РФ, другими нормами Закона о Конституционном Суде РФ, а также сформулированными Конституционным Судом РФ правовыми позициями по данной проблеме. В новой редакции ст. 80 Закона предусмотрено, в частности, что после опубликования решения Конституционного Суда РФ Президент, Правительство РФ или высшее должностное лицо субъекта Федерации не позднее 2 месяцев отменяют признанный неконституционным соответствующий нормативный акт; законодательный (представительный) орган субъекта Федерации в течение 6 месяцев отменяет признанный неконституционным закон субъекта Федерации; федеральные органы государственной власти, органы государственной власти субъектов Федерации, заключившие договор, признанный полностью неконституционным, не позднее 2 месяцев прекращают его действие. Эти положения можно понять так, что до принятия названными органами и должностными лицами соответствующего решения признанный неконституционным нормативный акт, договор считается не отмененным, сохраняющим юридическую силу. Однако такое понимание противоречило бы прежде всего ч. 6 ст. 125 Конституции РФ, согласно которой акты или их отдельные положения, признанные неконституционными, утрачивают силу. Это противоречило бы также положениям ч. 2 ст. 79 Закона о Конституционном Суде РФ о юридической силе решений Конституционного Суда РФ, предусматривающим, что его решения действуют непосредственно и не требуют подтверждения другими органами и должностными лицами. Это противоречило бы и новой редакции ч. 4 ст. 79 данного Закона, согласно которой до принятия нового нормативного акта непосредственно применяется Конституция РФ, следовательно, признанный неконституционным нормативный акт не применяется, недействителен, утратил силу, хотя в этой же части ст. 79 в несоответствии с ее ч. 2 установлено, что новый нормативный акт должен содержать положение об отмене нормативного акта, признанного неконституционным. И, согласно правовым позициям Конституционного Суда РФ признание нормативного акта неконституционным означает, что с момента провозглашения решения Конституционного Суда РФ он утратил юридическую силу, недействителен, т.е. отменен, поэтому для его отмены в принципе не требуется принятия соответствующим органом или должностным лицом специального решения по данному вопросу (определение от 15 мая 2001 г.). В любом случае решение Конституционного Суда РФ является обязательным и действует непосредственно, независимо от того, отменил или не отменил признанный неконституционным нормативный акт принявший его орган или должностное лицо. Следовательно, исходя из взаимосвязи положений ч. 6 ст. 125 Конституции РФ, различных норм Закона о Конституционном Суде РФ и учитывая правовые позиции Конституционного Суда РФ, упомянутые положения новой редакции ст. ст. 79 и 80 Закона должны быть истолкованы как предусматривающие лишь информационное оформление уже состоявшегося факта отмены нормативного акта, признанного неконституционным, но в то же время, и это весьма важно, как определяющие вместе с другими положениями этих статей параметры для контроля за исполнением решений Конституционного Суда РФ. Другое дело - положения новой редакции ст. 87 Закона, предусматривающие обязанность отмены всех нормативных положений, аналогичных той норме, которая признана неконституционной. Такая норма существовала и в прежней редакции этой статьи, но была сформулирована в общей форме, что препятствовало ее полноценной реализации. Нередко она игнорировалась, особенно в субъектах Федерации. Новая редакция ст. 87 достаточно конкретна. Она предусматривает, что признание неконституционным федерального закона, нормативного акта Президента, Правительства, договора или отдельных их положений является основанием для отмены в установленном порядке положений других нормативных актов либо договоров, основанных на признанных неконституционными полностью или частично нормативном акте либо договоре либо воспроизводящих их или содержащих такие же положения, какие были признаны неконституционными. Это обязывает к принятию соответствующих решений органы публичной власти и федерального, и регионального, и муниципального уровней. Одновременно установлено, что при признании неконституционными нормативного акта, договора субъекта Федерации или отдельных их положений органы государственной власти других субъектов Федерации обязаны отменить в установленном порядке такие же положения, содержащиеся в принятых ими нормативных актах либо заключенных договорах.

Такая конкретизированная новеллизация указанной нормы в полной мере соответствует конституционно - правовой логике и обусловлена необходимостью обеспечения прямого действия и единообразного применения Конституции РФ на всей территории страны, а также конституционных принципов равенства прав и свобод граждан независимо от их места жительства и равноправия субъектов Федерации.

Новое законодательное регулирование является еще одним подтверждением того, что решения Конституционного Суда РФ имеют нормативно-прецедентный характер, т.е. обязательны не только для сторон по рассмотренному делу, а для всех органов публичной власти, других субъектов права, и юридическая сила решений распространяется не только на акт, который был предметом проверки, но и на все иные, аналогичные по содержанию. При реализации рассматриваемых требований Закона о Конституционном Суде РФ необходимо учитывать, что из взаимосвязи положений ч. 6 ст. 125 Конституции РФ и конкретизирующих их положений ст. ст. 6, 75, 79, 80, 87, 95, 100, 104, 106 Закона о Конституционном Суде РФ следует, что обязательными являются не только резолютивная часть, но и правовые позиции, изложенные в мотивировочной части решения Конституционного Суда.

В определении Конституционного Суда РФ от 8 октября 1998 г. отмечалось, что положения мотивировочной части постановления Конституционного Суда, содержащие толкование конституционных норм либо выявляющие конституционный смысл закона, на которых основаны выводы Конституционного Суда РФ, сформулированные в резолютивной части этого же постановления, отражают правовую позицию Суда и также носят обязательный характер. Другими словами, общеобязательным является не все в мотивировочной части, но ее суть - правовые позиции. В силу требований ст. ст. 79, 80, 87 Закона о Конституционном Суде РФ с момента провозглашения решения Конституционного Суда не подлежат применению судами, другими органами и должностными лицами не только положения нормативного акта, признанного неконституционным и вследствие этого утратившего юридическую силу, но и аналогичные положения других нормативных актов, не дожидаясь их официальной отмены. Если в связи с принятым Конституционным Судом РФ решением возник пробел в правовом регулировании, то непосредственно применяется Конституция РФ. Из Закона также следует, что при принятии нового нормативного акта для устранения возникшего пробела в правовом регулировании или при внесении необходимых изменений и дополнений в нормативный акт, положения которого признаны неконституционными, недопустимо включать предписания, которые по своему смыслу идентичны положениям, признанным неконституционными и потому утратившим силу. Несоблюдение этого требования есть ни что иное, как стремление преодолеть юридическую силу решения Конституционного Суда РФ о признании нормативного акта или отдельных его положений неконституционными, что прямо запрещено ч. 2 ст. 79 Закона. А такого рода попытки предпринимаются, в частности, при внесении изменений и дополнений в конституции некоторых республик.

Вместе с тем признание решением Конституционного Суда РФ нормативного акта неконституционным полностью или частично не во всех случаях требует внесения изменений и дополнений в этот акт, не считая, естественно, ситуаций, когда возникает пробел в правовом регулировании. Поэтому новую редакцию ст. 80 Закона о Конституционном Суде РФ, предусматривающую обязанность соответствующих федеральных и региональных властей в конкретные сроки вносить изменения и дополнения в нормативный акт, признанный неконституционным в отдельной его части, следует, очевидно, понимать так, что указанная обязанность реализуется в случаях, когда из решения Конституционного Суда РФ вытекает необходимость в таких изменениях и дополнениях. С другой стороны, в новой редакции ст. 80 Закона не учитывается то, что необходимость внесения изменений и дополнений в нормативный акт, являвшийся предметом рассмотрения Конституционного Суда РФ, может возникнуть и тогда, когда его положения признаны конституционными, но в том их конституционно - правовом смысле, который выявлен Судом в принятом решении и является общеобязательным, исключающим иное их истолкование в правоприменительной практике и при принятии законодательных решений. Статья 87 Закона, устанавливая обязанность отмены всех нормативных положений, аналогичных признанным неконституционными, в то же время предусматривает, что, если в течение 6 месяцев после опубликования решения Конституционного Суда РФ аналогичный признанному неконституционным нормативный акт не будет отменен или изменен, а действие договора, аналогичного признанному неконституционным, не будет прекращено полностью или частично, уполномоченные федеральным законом государственный орган или должностное лицо приносят протест либо обращаются в суд с требованием о признании такого нормативного акта либо договора недействующим. Правда, исходя из правовых позиций Конституционного Суда РФ, выраженных, в частности, в Постановлении от 11 апреля 2000 г., правильнее было бы записать «о признании такого нормативного акта либо договора недействительным», т.е. о подтверждении утраты им юридической силы, руководствуясь решением Конституционного Суда РФ. Вместе с тем признание решением суда общей юрисдикции, основанным на решении Конституционного Суда РФ, правовой нормы недействительной не исключает, как указано в Определении Конституционного Суда РФ от 19 апреля 2001 г., права, в частности уполномоченных органов субъекта Федерации, при несогласии с решением суда общей юрисдикции в порядке ст. 85 Закона о Конституционном Суде РФ обратиться с запросом в Конституционный Суд для подтверждения конституционности нормативного положения и, таким образом, отсутствия у них обязанности его отменять. Что касается роли самого Конституционного Суда РФ в обеспечении исполнения своих решений, то, не имея для этого собственного принудительного механизма, что вообще не присуще такого рода органам, он может оказывать влияние на этот процесс главным образом силой и ясностью правовых аргументов и выводов, обосновываемых в решениях, высокой социальной и гуманистической значимостью защищаемых им общедемократических правовых принципов, ценностей и институтов.

Проблема исполнения судебных решений вообще и решений Конституционного Суда в особенности имеет три аспекта: политико-идеологический, социально-психологический и технологический. Каждый из них прослеживается в отношениях, связанных с учетом решений Конституционного Суда в деятельности федерального законодателя. Так, например, есть резон в точке зрения Н.В. Варламовой, которая считает, что законодатель не связан теми позициями, которые содержатся в основной части решения Конституционного Суда, а связан лишь резолютивной его частью, что восполнение пробелов является временным и действует до принятия соответствующего закона. Можно было бы только добавить: в одних случаях это преодоление пробела, а в других - временное восполнение1).

Существует позиция, согласно которой следует различать восполнение пробела и его преодоление. Восполнить пробел может только тот орган, который наделен полномочиями издавать акт, в котором обнаружился пробел. Преодолевать пробел в соответствующем акте вынужден правоприменительный орган всякий раз, когда он встречается с данным пробелом. Чаще всего это приходится делать судам, поскольку отказать в правосудии по причине отсутствия закона они не могут (исключение составляют те отрасли права и институты, которые связывают наличие правонарушения с непременным указанием на него в законе). Всякий раз, когда дело решается по аналогии права или аналогии закона, речь идет о преодолении пробела. Представляется, что решения Конституционного Суда в описанной ситуации представляют собой источники права, посредством которых осуществляется временное восполнение пробела в законе, дающее нормативно-правовую основу для преодоления пробела судами и другими правоприменительными органами впредь до восполнения пробела в законе самим законодателем. Иногда сам Конституционный Суд признает, и это тоже одна из позиций его, что он не может подменять законодателя и создавать правовые нормы вместо него. Нередко он отказывается что-либо делать, поскольку в портфеле законодателя уже проходит соответствующий законопроект. Довольно часто и в самых решительных выражениях Конституционный Суд предписывает законодателю принять необходимые нормы. Видимо, это особая разновидность правового предписания, казалось бы, индивидуального характера. Но если акт будет принят, он будет действовать вместе с предписанием Конституционного Суда и, следовательно, налицо известные черты его нормативности. Может возникнуть вопрос: если Постановления Конституционного Суда являются источниками права, то нужна ли законодательная деятельность? Ведь они действуют напрямую. Не перемещается ли тогда вопрос единственно в плоскость того, чьи акты являются актами более высокой юридической силы? Нет. Все дело в том, что во многих случаях даже откровенные сторонники правотворчества этого суда вынуждены признавать невозможность Конституционному Суду установить надлежащее позитивное и развернутое регулирование. Поэтому не избежать постановки вопроса о взаимоотношениях законодателя и Конституционного Суда. Поэтому возникает проблема инициирования законодательной деятельности. При этом вряд ли кто-нибудь будет возражать против того, чтобы определенный круг отношений регулировался исключительно в законе и только посредством закона. Признание Конституционным Судом нормативного акта или отдельных его положений не конституционными должно в обязательном порядке повлечь их отмену даже без специального на то указания в тексте решения. Однако иногда отмене или изменению подлежат и те нормы в других нормативных актах, которые основываются на нормах, отмененных Конституционным Судом. Это всегда требуется от законодателя, когда принцип защиты прав и свобод граждан следует провести в полном объеме. Иногда сам Конституционный Суд фиксирует внимание законодателя на возникшей необходимости пересмотреть целую совокупность актов. Так, Постановлением Конституционного Суда от 15.06.98 признаны не соответствующими Конституции статьи 2, 5 и 6 Закона Российской Федерации от 2 июля 1993 года «О выплате пенсий гражданам, выезжающим на постоянное жительство за пределы Российской Федерации (в той мере, в какой ими допускается лишение пенсионеров права на получение назначенных им трудовых пенсий, если они выехали на постоянное жительство за границу до 1 июля 1993 года либо после этой даты, но не проживали непосредственно перед выездом на территории РФ. Специальный пункт Постановления гласит: «Согласно части второй статьи 87 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации (настоящее Постановление является основанием для отмены в установленном порядке положений нормативных актов, основанных на признанных неконституционными положениях Закона Российской Федерации от 2 июля 1993 года (О выплате пенсий гражданам, выезжающим на постоянное жительство за пределы Российской Федерации», либо воспроизводящих их или содержащих такие же положения. Положения этих актов не могут применяться судами, а также другими органами и должностными лицами». В тексте ряда постановлений Конституционного Суда РФ содержались апелляции к законодателю в следующих формулировках: «...впредь до введения федеральным законодателем нового регулирования (Постановление от 27.06.2000г.); «...законодателю надлежит предусмотреть размер и порядок разумной и соразмерной компенсации... (Постановление от 16.05.2000г.); «...после установления законодателем нового правового регулирования (Постановление от 23.12.1999г.); «...Федеральному Собранию надлежит принять федеральный закон... (Постановление от 28.10.1999г.). Как убеждаемся, формулировки эти разные и следовало бы рекомендовать чаще использовать первую, а последнюю не использовать вообще. Тем более, если еще и срок устанавливается законодателю. Тем самым заранее подрывается авторитет решения Конституционного Суда, поскольку в силу разных причин нет гарантий того, что срок будет выдержан. Решение Конституционного Суда должно быть самодостаточным. Следует констатировать, что технология учета решений Конституционного Суда в законодательной деятельности нормативно не определена и никто ее пока официально не установил. Конституционный закон о Конституционном Суде в статье 79 определил юридическую силу решения Конституционного Суда, и, как убеждаемся, она очень высокая (решение действует непосредственно, подтверждения кем-либо не требует, повторное принятие признанного неконституционным акта невозможно, такие акты окончательно утрачивают силу и не подлежат исполнению). Но ни здесь, ни в какой-либо другой статье, не устанавливается право Конституционного Суда давать соответствующие указания законодателю. Законодатель сам должен пересмотреть признанные неконституционными акты «в установленных федеральным законом случаях». Его никто не может обязать восполнить пробел в законодательстве. В случае, если таковой образовался в результате вынесения решения Конституционным Судом, конституционные нормы применяются непосредственно (с учетом вынесенного судом решения). Норма статьи 81, которая предусматривает ответственность за неисполнение или ненадлежащее исполнение либо воспрепятствование исполнению решения Конституционного Суда, адресована, как представляется, к исполнительным и судебным органам, но не к законодателю. Для законодателя признание нормативного акта или отдельных его положений неконституционными является основанием для отмены в установленном порядке положений других нормативных актов, основанных на акте, признанном неконституционным (ст. 87). Однако опять же обязанность приступить к соответствующей законодательной процедуре ни для кого не установлена. Ведь необходимо, чтобы кто-то реализовал право законодательной инициативы. А право это не может быть обязанностью. Хотя резоннее всего было бы возлагать надежды на тех субъектов, которые были инициаторами актов, на которые обращает внимание Конституционный Суд, изменения которых он ожидает. Но и здесь возникнут проблемы. Часто те, кто вносил соответствующие законопроекты, перестают быть обладателями права законодательной инициативы, а их правопреемники, если таковые есть, не считают возможным вообще обращаться к данному закону по концептуальным соображениям1). Согласно Регламенту Конституционного Суда РФ, при установлении факта неисполнения или ненадлежащего исполнения решения Конституционного Суда судья-секретарь вносит на рассмотрение пленарного заседания предложения о мерах, которые могли бы способствовать обеспечению исполнения решения Конституционного Суда. На наш взгляд, меры эти должны быть различными в зависимости от того, кому они адресуются. Если идет речь о Федеральном Собрании, то это в первую очередь соответствующие положения, которые включаются в ежегодные послания Конституционного Суда Федеральному Собранию. Во-вторых, это соответствующее информирование о тех решениях, которые требуют внимания законодателя. В-третьих, это прямое обращение к Президенту, Правительству, субъектам Федерации о необходимости проявить законодательную инициативу. В-четвертых, проявление законодательной инициативы самим Конституционным Судом. Порядок выступления с такой инициативой установлен Регламентом Конституционного Суда РФ. Кстати, в этом нормативном акте могли бы быть прописаны некоторые формы взаимоотношений данного учреждения с иными органами власти. В том числе и возможные формулы, которыми следует привлечь внимание законодателя. В качестве образца таких формул могли бы, например, служить Постановления Конституционного Суда от 01.12.1999г., от 11.07.2000г. и от 27.07.2000г., Определение Конституционного Суда от 27.07.2000г. (оно вообще снимает с законодателя какую-либо обязанность, предоставляя возможность отменить собственные нормы, признанные неконституционными). Не выдерживают критики формулы, подобные той, согласно которой Федеральному Собранию «в течение шестимесячного срока надлежит внести изменения в Федеральный закон..., вытекающие из настоящего Постановления.

Порядок учета правовых позиций Конституционного Суда до известной степени мог бы быть урегулирован в регламентных нормах, определяющих деятельность законодателя. Не имея возможности рассмотреть здесь практику взаимоотношений разных органов и отношения по обеспечению выполнения решений Конституционного Суда, следует лишь констатировать, что она далека от совершенства, в том числе и в части организационных контактов с законодателем. Достаточно привести один только факт. Государственная Дума 1 апреля 1998 года приняла Постановление №2333-11 ГД, в котором содержались обращение к Конституционному Суду представить Федеральному Собранию послание Конституционного Суда РФ и рекомендация его Председателю выступить на заседании Государственной Думы с информацией о состоянии конституционной законности в РФ. До настоящего времени реакции на данное Постановление не последовало. Предложение внести соответствующие изменения в Регламенты палат оправдано лишь в той мере, в какой это касается первоочередности рассмотрения проектов, внесенных в порядке исполнения решений Конституционного Суда. Но не более. Нельзя регламентом решать вопросы конституционно-правового значения. И главное препятствие этому - институт права законодательной инициативы. Это именно право. Никому из тех субъектов, за кем закреплено такое право в части первой статьи 104 Конституции РФ, нельзя вменить в обязанность в порядке инициативы внести соответствующий проект. Сама по себе такая постановка вопроса кажется абсурдной. Разумеется, какие-то субъекты этого права могут быть заинтересованы в скорейшем принятии закона или дополнений или поправок к действующему закону, признанному Конституционным Судом в какой-то части неконституционным. Они могут внести такой законопроект по собственной инициативе. При этом следует обратить внимание на то, что президентские и правительственные законопроекты будут проходить в первоочередном порядке; они вызовут наибольшую активность заинтересованных лиц и учреждений, могут вызвать к жизни альтернативные законопроекты и т.д. Итак, сказанное приводит к общему выводу о том, что ни один суд, даже такой авторитетный, как Конституционный Суд, не может вставать на место законодателя, не может рушить ту основу, на которой зиждется демократический строй правового государства, имея в виду, прежде всего, принцип разделения властей и полновластия представительного органа, избираемого народом.

 

Заключение

 

Успех молодой Российской демократии не будет зависеть от наличия или отсутствия Конституционного суда. В России пока нет многих других элементов демократической системы, которые имеют важное значение. Тем не менее среди непременных условий функционирования демократической системы впервые появился механизм, обеспечивающий эффективную защиту конституционных прав и свобод, в то время как замороженная в течение 70 лет авторитарность Советской власти препятствовала развитию институтов, способных выполнять подобную задачу. Российский Конституционный суд является истинно юрисдикционным органом, способным выносить окончательные и не подлежащие оспариванию решения. Если в первые годы деятельность суда была чересчур осторожной, то сейчас налицо ряд положительных итогов. Суд показал, что он в состоянии и защищать индивидуальные права, и ограничивать превышение власти на государственном уровне, что уже само по себе является существенным достижением.

Конституционный Суд - важный элемент политической системы. Он служит обеспечению политической стабильности, развитию политических процессов в установленных Конституцией рамках. При этом, однако, политическая функция Суда может и должна осуществляться только в форме судебного разбирательства. Именно в этом случае позиция Суда в качестве арбитра, посредника или миротворца имеет правовое значение и влечет юридические последствия, обязательные для сторон конституционного спора.

Главная особенность и важное отличие Конституционного Суда РФ от судов общей  юрисдикции и арбитражных судов в том, что Конституционный Суд РФ - это не только судебный орган, но и такой конституционный орган, которому предоставлено право в установленных Конституцией и законом форме и пределах осуществлять контроль над органами законодательной и исполнительной власти, а в опосредованном виде - и над иными судебными органами, и в данном смысле он сам представляет высшую государственную власть. Этим качеством обусловлена интегрирующая роль Конституционного Суда как гаранта политического мира в обществе и государстве и хранителя долгосрочных конституционных ценностей.

Весьма важным в этом аспекте является выявление соотношения понятий «правовая позиция» и «конституционное толкование». По нашему мнению, толкование — более широкое понятие, охватывающее как выраженную в акте позицию, так и соответствующую деятельность Конституционного Суда, связанную с процессом уяснения и разъяснения конституционных норм. В тоже время правовая позиция - это результат, достигаемый посредством осуществления толкования.

На этой основе мы предлагаем формулировку понятия «правовая позиция Конституционного Суда РФ» посредством выявления соотношения данного понятия и понятия «конституционное толкование». Анализ правовых позиций Конституционного Суда РФ, содержащихся в ряде решений Конституционного Суда, а также положений Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде РФ» позволяет выявить следующие основные признаки правовой позиции: общеобязательный официальный характер, означающий, что аргументация, приводимая в решениях Конституционного Суда, и выводы Суда обязательны для государственных органов и должностных лиц, органов местного самоуправления, предприятий, учреждений, организаций, граждан и их объединений; общий характер, подразумевающий, что правовые позиции выходят за рамки казуса, ставшего предметом рассмотрения, и распространяются на все аналогичные случаи; коллегиальность, означающая, что правовая позиция - это общее
для авторитетного, установленного законом большинства судей понимание
конституционной нормы.

Анализ также показал, что особенностью правовой позиции является то, что решение Конституционного Суда может содержать и, как правило, содержит не одну, а несколько правовых позиций, относящихся к разным аспектам рассматриваемого дела. В то же время в решении Конституционного Суда может содержаться одна генеральная, ведущая правовая позиция. Проанализировав основные правовые принципы и основы деятельности Конституционного суда Российской Федерации можно придти к выводу, что на современном этапе развития отечественного судопроизводства Конституционный суд обладает всеми необходимыми полномочиями и инструментами для выполнения своей первостепенной задачи - защиты конституционных основ общественного строя и конституционных прав граждан России. Несмотря на определенные сложности в организации судебной практики, главная проблема эффективности работы Конституционного суда в России заключается не в недостатках процедуры конституционного судопроизводства или конституционного законодательства, а в обеспечении исполнения решений Суда, которые порой открыто игнорируются как субъектами федерации, так и ветвями федеративной власти.

Конституционный Суд - это фактически высшая и последняя инстанция, и он должен вступать в действие лишь тогда, когда не срабатывает вся остальная система власти или правосудия. Следует подчеркнуть, что Конституционный Суд решает исключительно вопросы права. При осуществлении конституционного судопроизводства он воздерживается от установления и исследования фактических обстоятельств во всех случаях, когда это входит в компетенцию других судов или иных органов.

Итогом конституционного судопроизводства является формирование Судом определенных правовых позиций, т.е. обобщенных представлений Суда по конкретным конституционно - правовым проблемам. Необходимо отметить, что существует ряд причин, по которым правовые позиции Конституционного Суда РФ не получают должного применения. Это рецидивы правового нигилизма: медлительность Федерального Собрания (парламента) и представительных (законодательных) органов субъектов Федерации по внесению изменений и дополнений в действующие законы, по подготовке и принятию новых законов; необоснованные позиции судов общей юрисдикции и других правоприменительных органов, не желающих менять правоприменительную практику в соответствии с правовыми позициями Конституционного Суда; неясность в понимании содержания правовых позиций Конституционного Суда; слабое информирование о правовых позициях и решениях Конституционного Суда РФ и др. Конституционный Суд не публикует (в силу отсутствия финансовых средств) многие свои решения, в частности свои «отказные» определения, в которых излагаются и комментируются вполне определенные правовые позиции.

Решением этой проблемы видится не искоренение указанных причин в порядке принуждения, а формирование такого состояния общественного сознания и правовой культуры, при котором ни у одного органа, должностного лица или гражданина не возникает и доли желания действовать вопреки этому решению. Это станет лучшей гарантией выполнения решений Конституционного суда в полном объеме и в короткие сроки.

 

Список использованных источников

1 Российская Федерация. Конституция (1993). Конституция Российской Федерации : офиц. текст. – М.: Маркетинг, 2001. – 39 с.

2 Уголовный кодекс Российской Федерации: офиц. текст: по состоянию на 03 декабря 2012 г. // ГАРАНТ – Информационный правовой портал. – Режим доступа: http://base.garant.ru.

3 О Конституционном Суде Российской Федерации: федер. конст. закон от 21 июля 1994 г. № 1-ФКЗ // Собр. законодательства Рос. Федерации. - 1994. - № 13. - Ст. 1447.

4 О судебной системе Российской Федерации: федер. конст. закон от 31 дек. 1996 г. № 1-ФКЗ // Собр. законодательства Рос. Федерации. - 1997. - № 1. - Ст. 1.

5 О референдуме Российской Федера­ции: федер. конст. закон от 28 июня 2004 г. № 5-ФКЗ // Собр. законодательства Рос. Федерации. - 2004. - № 27. - Ст. 2710.

6 О статусе судей в Российской Федерации: закон РФ от 26 июня 1992 г. № 3132-1 // ВСНД и ВС РФ. – 1992. - № 30. - Ст. 1792.

7 О прокуратуре РФ: федер. закон от 17 нояб. 1995 г. № 168-ФЗ // Собр. законодательства Рос. Федерации. - 1995. - № 32. - Ст. 1430.

8 По делу о толковании отдельных положений статьи 107 Конституции Российской Федерации: постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 22 апреля 1996 года № 10-П // Собр. законодательства Рос. Федерации. - 1996. - № 18. - Ст. 2253.

9 По делу о толковании отдельных положений статей 125, 126 и 127 Конституции Российской Федерации: постановление Конституционного Суда РФ от 16 июня 1998 г. № 19-П // Собр. законодательства Рос. Федерации. - 1998. - № 25. - Ст. 3004.

10 По жалобе гражданки Дудник Маргариты Викторовны на нарушение ее конституционных прав частью первой статьи 79 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации»: определение Конституционного Суда Российской Федерации от 13 января 2000 года № 6-О // Собр. законодательства Рос. Федерации. - 2000. - № 11. - Ст. 1244.

11 О конституционном надзоре в СССР: закон СССР от 23 декабря 1989 г. № 29-З // ВСНД СССР и ВС СССР. - 1989. - № 29. - Ст. 572.

12 Баглай, М. В. Конституционное право Российской Федерации / М. В. Баглай, Б. Н. Габричидзе. - М.: Юристъ, 1996. - 487 с.

13 Боботов, С. В. Конституционная юстиция (сравнительный анализ) / С. В. Боботов. - М.: Юристъ, 1994. – 134 с.

14 Витрук, Н. В. Федеральный конституционный закон «О Конституционном Суде Российской Федерации»: комментарий / Н. В. Витрук. - М.: Юрайт, 1996. – 352 с.

15 Гуценко, К. Ф. Правоохранительные органы / К. Ф. Гуценко, М. А. Ковалев. - М.: БЕК, 1995. – 307 с.

16 Козлова, Е. И. Конституционное право Российской Федерации: учебник / Е. И. Козлова, О. Е. Кутафин. - М.: Проспект, 2009. - 608 с.

17 Комментарий к Конституции РФ / под ред. В. Д. Зорькина, Л. В. Лазарева. - М.: Эксмо, 2009. - 1056 с.

18 Комментарий к постановлениям Конституционного Суда РФ / отв. ред. Б. С. Эбзеев. - М.: Омега, 2001. – 334 с.

19 Конституционное правосудие в России (1991-2001 гг.): Очерки теории и практики / под ред. Н. В. Витрука. – М.: Юристь, 2001. – 345 с.

20 Конституционные и уставные суды субъектов Российской Федерации. Сравнительное исследование законодательства и судебной практики / под ред. М. А. Митюкова. - М: Зерцало, 1999. – 346 с.

21 Конституционный Суд Российской Федерации. Постановления. Определения.  1992-1996 / под ред. Т. Г. Морщакова. - М.: Проспект, 1997. – 688 с.

22 Конституционный судебный процесс: учебник для вузов / отв. ред. М. С. Саликов. - М.: Норма, 2004. – 480 с.

23 Кутафин, О. Е. Источники конституционного права Российской Федерации / О. Е. Кутафин. - М.: Юрист, 2002. - 348 с.

24 Лазарев, Л. В. Правовые позиции Конституционного Суда России / Л. В. Лазарев. - М.: Спарк, 2003. – 370 с.

25 Лучин, В. О. Указы Президента РФ: основные социальные и правовые характеристики / В. О. Лучин, А. В. Мазуров. - М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2000. – 304 с.

26 Немытина, М. В. Вопросы применения судами норм Конституции Российской Федерации / М. В. Немытина. – Саратов: Изд-во СГУ, 2000. – 188 с.

27 Чиркин, В. Е. Конституционное право зарубежных стран / В. Е. Чиркин. - М.: Юристъ, 2006. - 669 с.

28 Баглай, М. Конституционное правосудие в России состоялось / М. Баглай // Российская юстиция. - 2001. - № 10. - С. 2-5.

29 Барри, Д. Конституционный Суд глазами американского юриста / Д. Барри // Государство и право. - 1993. - № 10. - С.77.

30 Белкин, А. А. Рецензия на книгу: Кряжков В. А., Лазарев Л. В. Конституционная юстиция в Российской Федерации: учебное пособие / А. А. Белкин // Правоведение. - 1998. - № 4. - С. 203.

31 Варламова, Н. В. Пять лет шестой Конституции России: проблемы реализации / Н. В. Варламова // Конституционное право: Восточноевропейское обозрение. - 1998. - № 2 (23) . - С. 97.

32 Гаджиев, Г. А. Конституционная юстиция в Российской Федерации / Г. А. Гаджиев, В. А. Кряжков // Государство и право. - 1993. - № 7. - С. 3.

33 Интервью Председателя Конституционного Суда Российской Федерации, доктора юридических наук В. А. Туманова журналу «Государство и право»// Государство и право. – 1995. - № 10. - С. 3-7.

34 Кряжков, В. А. Конституционный контроль в России / В. А. Кряжков, Ю. Л. Шульженко // Государство и право. - 1995. - № 10. - С. 157.

35 Митюков, М. А. Как исполняются решения Конституционного Суда Российской Федерации и конституционных (уставных) судов субъектов Федерации / М. А. Митюков // Журнал российского права. - 2001. - № 7. - С. 48-52.

36 Овсепян, Ж. И. О взаимодействии органов государственной власти РФ в сфере исполнения решений, принимаемых конституционным Судом РФ и конституционными (уставными) судами субъектов РФ / Ж. И. Овсепян // Государство и право. - 2002. - № 7. - С. 56-60.

37 Овсепян, Ж. И. Судебный конституционный контроль в Российской Федерации / Ж. И. Овсепян // Государство и право. - 1996. - № 1. - С.41-42.

38 Петрушев, В. А. Юридическая природа актов судебного толкования права / В. А. Петрушев // Академический юридический журнал. - 2000. - № 1. - С. 54.

39 Сивицкий, В.А. Решения Конституционного Суда Российской Федерации как источники конституционного права Российской Федерации / В. А. Сивицкий, Е. Ю. Терюкова // Вестник Конституционного Суда Российской Федерации. - 1997. - № 3. - С. 75.

40 Тиунов, О. И. Новый Закон о Конституционном Суде Российской Федерации / О. И. Тиунов // Российский юридический журнал. - 1995. - № 1. - С. 21-33.

41 Тохян, Ф. Акты Конституционного Суда Республики Армения и некоторые вопросы их исполнения / Ф. Тохян // Конституционное правосудие в странах СНГ и Балтии. - 2000. - № 6. - С. 23.

42 Туманов, А.А. Конституционный Суд Российской Федерации / А.А. Туманов // Государство и право. - 1995. - № 9. - С. 3-8.

43 Шульженко, Ю. Л. Закон о Конституционном Суде Российской Федерации 1994г. / Ю. Л. Шульженко // Государство и право. - 1995. - № 7. - С. 5-6.

44 Эбзеев, Б. С. Конституционный Суд Российской Федерации — судебный орган конституционного контроля / Б. С. Эбзеев // Вестник Конституционного Суда Российской Федерации. - 1995. - № 2-3. - С. 80-94.

 

[1] Гаврилов В. Есть ли будущее у Российского федерализма //“НГ- Регионы” №3, февраль 1999 г.

 

[2] Дмитриев Ю.А., Черкашин Е.Ю. Законодательные органы России от Новгородского веча до Федерального Собрания. - М.: Манускрипт, 1994.- 103с.

 

[3] Ст. 102, 103 Конституции РФ

[4] ч. 1 ст. 100 Конституции РФ

[5] ч. 3 ст. 100 Конституции РФ

[6] ст. 95 Конституции РФ

[7] ст. 95, 96, 97 Конституции РФ

[8] Российская газета. 1999, 1, 3 июля и Собрание законодательства РФ № 26 от 28 июня 1999 г. ст. 3178

[9] п. “а” ст. 84 Конституции РФ

[10] ст. 45 ФЗ от 24.06.1999г. № 121-ФЗ “О выборах депутатов Государственной Думы Федерального Собрания РФ

[11] ст. 64 ФЗ от 24.06.1999г. № 121-ФЗ “О выборах депутатов Государственной Думы Федерального Собрания РФ

 

[12] ч.2ст.95 Конституции РФ

[13] ч.2 ст.96 Конституции РФ

[14] ст. 65 Регламента Совета Федерации

[15] ч. 3 Регламента Совета Федерации

[16] ст. 99 Конституции РФ

[17] ст. 111, 117 Конституции РФ

[18] ст. 102,103 Конституции РФ

[19] п. "б" ст. 103 Конституции РФ

[20] ст. 117 Конституции РФ

[21] п. «а» ст. 103 Конституции РФ

[22] ч. 5 ст. 101 Конституции РФ

[23] п. «а» ч. 1 ст. 114 Конституции РФ

[24] ст. 39 Федерального конституционного закона "О Правительстве Российской Федерации"

[25] ст. 38 Федерального конституционного закона "О Правительстве Российской Федерации"

[26] ст. 106 Конституции РФ

[27] ст. 97 и 98 Конституции РФ

[28] Ст. 102, 103 Конституции РФ

[29] ч. 1 ст. 100 Конституции РФ

[30] ч. 3 ст. 100 Конституции РФ

[31] ст. 95 Конституции РФ

[32] ст. 95, 96, 97 Конституции РФ

[33] Российская газета. 1999, 1, 3 июля и Собрание законодательства РФ № 26 от 28 июня 1999 г. ст. 3178

[34] п. “а” ст. 84 Конституции РФ

[35] ст. 45 ФЗ от 24.06.1999г. № 121-ФЗ “О выборах депутатов Государственной Думы Федерального Собрания РФ

[36] ст. 64 ФЗ от 24.06.1999г. № 121-ФЗ “О выборах депутатов Государственной Думы Федерального Собрания РФ

 

[37] ч.2ст.95 Конституции РФ

[38] ч.2 ст.96 Конституции РФ

[39] ст. 65 Регламента Совета Федерации

[40] ч. 3 Регламента Совета Федерации

[41] ст. 99 Конституции РФ

[42] ст. 111, 117 Конституции РФ

[43] ст. 102,103 Конституции РФ

[44] п. "б" ст. 103 Конституции РФ

[45] ст. 117 Конституции РФ

[46] п. «а» ст. 103 Конституции РФ

[47] ч. 5 ст. 101 Конституции РФ

[48] п. «а» ч. 1 ст. 114 Конституции РФ

[49] ст. 39 Федерального конституционного закона "О Правительстве Российской Федерации"

[50] ст. 38 Федерального конституционного закона "О Правительстве Российской Федерации"

[51] ст. 106 Конституции РФ

[52] ст. 97 и 98 Конституции РФ

[53] Васильева Т.А. Общероссийские политические выборы 1993 года: федеративный аспект // Федеральное Собрание России: опыт первых выборов. М., 1994. С. 74.

[54] Страшун Б.А. Конституционное право зарубежных стран. Учебник. М., 2005. С. 359.

[55] Решетников Ф.М. Правовые системы стран мира. М., 2001. С. 4.

[56] Конституции зарубежных государств. М., 1995. С. 353.

[57] Конституция Республики Польша от 2 апреля 1997 г., http://worldconstitutions.ru.

[58] Конституция Соединенных Штатов Америки от 17 сентября 1787 г., http://worldconstitutions.ru.

[59] Гуреева Н.П., Прокопов В.И. Парламент Японии. М., 1998. С. 536.

[60] Конституции зарубежных государств. М., 1995. С. 440.

[61] Расчет ведется по формуле д’Хондта. Согласно этому методу все голоса, полученные каждым партийным списком, делятся на 1, 2, 3, 4 и т.д. до тех пор, пока все места не будут заняты. Полученные квоты ранжируются в порядке убывания, а места выделяются спискам, получившим наивысшие средние показатели.

[62] Конституция Австрийской Республики от 10 ноября 1920 г., http://worldconstitutions.ru.

[63] Конституция Словении от 25 июня 1991 г., http://worldconstitutions.ru.

[64] Мишин А.А. Парламент Канады // Парламенты мира. М., 1999. С. 239-241.

[65] Алебастрова И.А. Конституционное право зарубежных стран. М., 2006. С. 137.

[66] Основной закон Федеративной Республики Германия от 23 мая 1949 г., http://worldconstitutions.ru.

[67] Новые конституции стран СНГ и Балтики. С-Пб., 1999. С. 243.

[68] Алебастрова И.А. Конституционное право зарубежных стран. М., 2006. С. 160.

[69] Савицкий П.И. Конституция Бельгии. Екатеринбург. 1998. С. 29-31.

[70] Конституция Индии от 26 ноября 1949 г. http://worldconstitutions.ru.

[71] Абдулаев М.И. Теория государства и права. М., 2004. С. 128.

[72] Степанова И.М., Хабриева Т.Я. Парламентское право России: Учебное пособие. М.,«Юристъ». 1999. С. 234.

[73] Габричидзе Б.Н., Елисеев Б.П., Чернявский А.Г. Конституционное право современной России. Учебник для вузов. М., Издательство «Дело и Сервис». 2001. С. 416.

[74] Указ Президента Российской Федерации от 11 октября 1993 г. № 1626 «О выборах в Совет Федерации Федерального Собрания Российской Федерации» // САПП РФ. 1993. № 42. Ст. 3994.

[75] Козлова Е.И., Кутафин О.Е. Конституционное право России: Учебник. М., «Проспект». 2010. С. 413.

[76] Веденеев Ю.А., Богодарова Н.А. Очерки по истории выборов и избирательного права. Калуга-Москва: Фонд «Символ», 1997. С. 56.

[77] Собрание законодательства Российской Федерации. 1995. № 50. Ст. 4869.

[78] Рыжков В.А. Четвертая республика. Очерк политической истории современной России. М., 2000. С. 97.

[79] Чечевишников А.Л. Как нам реорганизовать Совет Федерации // Век. 2000. № 50. 16 апреля. С. 16.

[80] Собрание законодательства Российской Федерации. 2000. № 32. Ст. 3336; 2004. № 51. Ст. 5128.

[81] Лазарев В.В. Научно - практический комментарий к Конституции Российской Федерации. М., 2003 г. С. 250.

[82] http://www.rian.ru

[83] Аналитический вестник Совета Федерации Федерального Собрания Российской Федерации // Выборный порядок формирования вторых палат парламентов: мировой и отечественный опыт. М., 2007. № 23 (340). С. 19.

[84] Окуньков Л.А. Постатейный комментарий к Конституции Российской Федерации. М., БЕК. 1996. С. 141.

[85] Лысенко В.И. Некоторые вопросы развития избирательной политики и права в Российской Федерации в 90-е годы // Федеральное Собрание России: опыт первых выборов. Орел. 2002. С. 24.

[86] Кутафин О.Е. Постатейный научно-практический комментарий к Конституции Российской Федерации. ЗАО «Библиотечка Российской газеты». М., 2003. С. 140.

[87] Федеральный закон от 9 февраля 2009 г. N 4-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с принятием федерального закона «О государственной гражданской службе Российской Федерации» // СПС «КонсультантПлюс».

[88] Федеральный закон от 12 июня 2002 г. N 67-ФЗ «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации» // СПС «КонсультантПлюс».

[89] Федеральный закон от 8 мая 1994 г. № 3-ФЗ «О статусе члена Совета Федерации и статусе депутата Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации» // СПС «КонсультантПлюс».

[90] Федеральный закон от 2 марта 2007 г. N 24-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в части уточнения требований к лицам, замещающим государственные или муниципальные должности, а также должности государственной или муниципальной службы» // СПС «КонсультантПлюс».

[91] Федеральный закон от 25 декабря 2008 г. N 274-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с принятием федерального закона «О противодействии коррупции» //СПС «КонсультантПлюс».

[92]Федеральный закон от 14 февраля 2009 г. N 21-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с изменением порядка формирования Совета Федерации Федерального Собрания Российской Федерации» // СПС «КонсультантПлюс».

[93] Кутафин О.Е. Постатейный научно-практический комментарий к Конституции Российской Федерации. ЗАО «Библиотечка Российской газеты». М., 2003. С. 141.

[94] Федеральный закон от 16 декабря 2004 г. N 160-ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон «О порядке формирования Совета Федерации Федерального Собрания Российской Федерации» и Федеральный закон «О статусе члена Совета Федерации и статусе депутата Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации» // СПС «КонсультантПлюс».

[95] Постановление Совета Федерации Федерального Собрания Российской Федерации от 30 января 2002 г.      № 33-СФ «О Регламенте Совета Федерации Федерального Собрания Российской Федерации» // СПС «КонсультантПлюс».

[96] Постановление Законодательного собрания Ленинградской области от 22 декабря 2010 г. N 1257 «Об утверждении положения о представителе в Совете Федерации Федерального Собрания Российской Федерации от Законодательного собрания Ленинградской области» // СПС «КонсультантПлюс».

[97] Определение Конституционного Суда РФ от 07.12.1995 г. № 80-О «О прекращении производства по делу о толковании статей 95, части 2 статьи 96, пунктов 7 и 8 раздела второго «Заключительные и переходные положения Конституции Российской Федерации», Определение Конституционного Суда РФ от 28.12.1995 г. № 137-О «Об отказе в принятии к рассмотрению запроса Государственной Думы Федерального Собрания о толковании положений статьи 80 и части 2 статьи 95 Конституции Российской Федерации», Определение Конституционного Суда РФ от 12.03.1998 г № 25-О «Об отказе в принятии к рассмотрению запроса Саратовской областной Думы о толковании статьи 95 Конституции Российской Федерации» // СПС «КонсультантПлюс».

[98] Конституционный Суд Российской Федерации: Постановления. Определения. 1992-1996. М., 1997. С. 118.

[99] Собрание законодательства Российской Федерации. 1997. № 24. Ст. 2804.

[100] Четвернин В.А. Проблемный комментарий к Конституции Российской Федерации. М., 2003. С. 306 - 307.

[101] http://actualcomment.ru.

[102] Строев Е.С. Российский парламентаризм. Движение в будущее или бег по кругу // Независимая газета. 2001. 18 апреля. С. 45.

[103] Билевская Э. Сенаторам подали тревожный сигнал // Независимая газета.  2008. 22 октября. С. 23.

[104] http://actualcomment.ru.

[105] Тулаев Н.П. Малая Конституция палаты способна к обновлению // Российская Федерация сегодня.2009. № 2. С. 15.

[106] Лысков А.Г. Нужен ли России двухпалатный Парламент // Российская Федерация сегодня.2010. № 5. С. 11.

[107] Тулаев Н.П. И снова отзыв без причин // Российская Федерация сегодня.2010. № 8. С. 18.

[108] Мельников В.И. Конституционна ли выборность верхней палаты российского Парламента // Российская Федерация сегодня.2010. № 9. С. 16.

[109] Чертков А.Н. О реформе Федерального Собрания Российской Федерации //Право и политика. 2001. № 6. С.14.

[110] См.: Прудон П.-Ж. Принципы политической организации, или создание гуманного порядка / Пер. с фр. // Из истории социально-политических идей. М., 1955.; Монтескье Н.-Л. О духе законов / Пер. с фр. М., 1999.; Федералист: Политическое эссе А. Гамильтона, ДЖ. Мэдисона и Дж. Джея / Пер. с анг. М., 1994. 

[111] См.: Система государственного и муниципального управления: Учебник / Под ред. Г.В. Атаманчука. М., 2005. С.127.

[112] Авакьян С.А. Конституционное право России: Учебный курс в 2т.- 2-е изд., перераб. и доп.- Моск. гос. ун-т им. М. В. Ломоносова. Юр. фак. - М.: Юристъ. 2006, с.86.

[113] Постановление Конституционного Суда РФ от 9 января 1998 г. № 1-П по делу о проверке конституционности Лесного кодекса Российской Федерации // СЗ РФ. № 3. 19 января 1998 г. Ст. 429.

[114] Постановление Конституционного Суда РФ от 15 мая 2006 года № 5-П по делу о проверке конституционности статьи 153 Федерального закона № 122-ФЗ.

[115]Постановление Конституционного Суда по делу о проверке конституционности ряда положений Устава – Основного Закона Читинской области от 1 февраля 1996 года. // СЗ РФ, 1996, № 7,Ст. 700.

[116] Постановление Конституционного Суда от 23 апреля 2004 года № 8-П по делу о проверке конституционности Земельного Кодекса Российской Федерации в связи с запросом Мурманской областной Думы.

[117] Под тематическими федеральными законами понимаются отраслевые, межотраслевые и специальные федеральные законы.

[118] В Федеральном законе от 24 апреля 1994 №52-ФЗ "О животном мире", в Федеральном законе от 23 ноября 1995 года № 174-ФЗ "Об экологической экспертизе", в Федеральном законе от 25 июня 2002 года № 73-ФЗ"Об объектах культурного наследия (памятниках истории и культуры) народов Российской Федерации", в Законе Российской Федерации от 14 мая 1993 года № 4979-1 "О ветеринарии" и других.

[119] Подпункты 13.1, 42 и 55 пункта 2 статьи 26.3 Федерального закона "Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации".

[120] статья 85 Бюджетного Кодекса РФ

[121] «Ядро» компетенции является аналогом понятия «Kernbereich» (дословный перевод «область ядра») в германской системе установления компетенции.

[122] Под вопросами регионального значения понимаются отдельные сферы деятельности субъектов Федерации в рамках предметов совместного ведения, которые региональные органы государственной власти решают самостоятельно за счет средств бюджетов субъектов Федерации и за которые несут полную ответственность.

1)Российская Федерация. Конституция (1993). Конституция Российской Федерации: офиц. текст. – М.: Маркетинг, 2001. – С. 11.

1) Российская Федерация. Конституция (1993). Конституция Российской Федерации: офиц. текст. – М.: Маркетинг, 2001. – С. 11.

2) Бобылев, А. И. Исполнительная власть в России: теория и практика ее осуществления: к 200-летию исполнительной власти в России / А. И. Бобылев // Право и государство. - 2003. – № 3. - С. 304.

1) Старилов, Ю. Н. Курс общего административного права: учебник / Ю. Н. Старилов. – М.: Эксмо, 2002. - С. 89.

1) Бельский, К. С. О функциях исполнительной власти / К. С. Бельский // Государство и право. - 2007. - № 3. - С. 14.

1) Бахрах, Д. Н. Административное право: учебник для ВУЗов / Д. Н. Бахрах. – М.: Юрист, 2000.- С. 6.

2) Старилов, Ю. Н. Курс общего административного права: учебник / Ю. Н. Старилов.- М.: Эксмо, 2002. - С. 89.

1) Козлов, Ю. М. Исполнительная власть: сущность, функции / Ю. М. Козлов // Вестник Московского университета Серии 11 Право. - 2002. - № 4. - С. 8.

1) Гончаров, В. В. Понятие исполнительной власти, ее место в механизме государственной власти в Российской Федерации: конституционно-правовой анализ / В. В. Гончаров // Право и политика.- 2010. - № 2. - С. 312.

1) Старилов, Ю. Н. Курс общего административного права: учебник / Ю. Н. Старилов. – М.: Эксмо, 2002. - С. 91.

1) Авдеев, Д. А. Разделение властей и дуалистическая природа исполнительной власти в России / Д. А. Авдеев // Конституционное и муниципальное право. - 2010. - № 9. - С. 14.

2) Кононенко, Ю. С. Исполнительная власть современной России / Ю. С. Кононенко // Закон. - 2004. - № 12. - С. 114.

1) Старилов, Ю. Н. Курс общего административного права: учебник / Ю. Н. Старилов. – М.: Эксмо, 2002. - С. 90.

1) Административное право: учебник для вузов / под ред. Л. Л. Попова.- СПб.: Юридический центр Пресс, 2004. - С. 323.

2) Салищева, Н. Организация исполнительной власти в Российской Федерации: проблемы и перспективы развития / Н. Салищева // Конституционное право: восточноевропейское обозрение. - 2004. - № 1. - С. 92.

3) Бахрах, Д. Н. Административное право: учебник для ВУЗов / Д. Н. Бахрах.- М.: Юрист, 2000. - С. 16.

1) Дмитриев, Ю. А. О конституционных основах системы органов исполнительной власти / Ю. А. Дмитриев // Современное право.- 2008. - № 4. - С. 118.

2) Дядищев, Д. Н. Понятие и значение государственных органов исполнительной власти субъектов Российской Федерации / Д. Н. Дядищев // Аспирант и соискатель.- 2007. - № 3. - С. 57.

1) Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации: федер. закон от 6 октября 1999 г. № 184-ФЗ // Собр. законодательства Рос. Федерации. - 1999. - № 42. - Ст. 5005.

2) Макарова, Т. Б. Об административно-правовом статусе высшего должностного лица субъекта Российской Федерации / Т. Б Макарова // Государственная власть и местное самоуправление.- 2006. - № 5. - С. 22.

1) Калинина, Л. А. К вопросу о принципах организации и функционирования исполнительной власти / Л. А. Калинина // Административное право и процесс. - 2010. - № 4. - С. 12.

2 ) Собянин, С. С. Высшие органы исполнительной власти субъектов Российской Федерации в условиях административной реформы / С. С. Собянин // Журнал российского права.- 2006. - № 10. - С. 3.

 

1) Бланкенагель, А. Концепция единой системы исполнительной власти, часть 2 статьи 77 Конституции Российской Федерации / А. Бланкенагель // Сравнительное конституционное обозрение.- 2006. - № 1. - С. 123.

2) О Правительстве Российской Федерации: федер. конст. закон от 17 декабря 1997 г. № 2-ФКЗ // Собр. законодательства Рос. Федерации. - 1997. - № 51. - Ст. 5712.

3) Гончаров, В. Взаимодействие и совершенствование законодательной (представительной) и исполнительной власти в России / В. Гончаров // Юридический мир.- 2008. - № 6. - С. 31.

 

1) Васильева, Л. Н. Взаимоотношения федеральных и региональных органов исполнительной власти: пути совершенствования / Л. Н. Васильева // Журнал российского права. - 2000. - № 8. - С. 12.

2) Гончаров, В. В. Взаимодействие исполнительно и законодательной (представительной) власти в субъектах Российской Федерации: современные проблемы и перспективы развития / В. В. Гончаров // Российская юстиция.- 2010. – № 3. - С. 59.

3) О порядке формирования Совета Федерации Федерального Собрания РФ: федер. закон от 5 августа 2000 г. № 113-ФЗ // Собр. законодательства Рос. Федерации. - 2000. - № 32. - Ст. 3336.

 

1) Административное право: учебник для вузов / под ред. Л. Л. Попова. - СПб.: Юридический центр Пресс, 2004. - С. 211.

2) Безруков, А. В. Законодательная власть в системе разделения властей в России / А. В. Безруков // Современное право.- 2010. - № 2. - С. 34.

 

1) Административное право: учебник для вузов / под ред. Л.Л. Попова. - СПб.: Юридический центр Пресс, 2004. - С. 322.

2) Конституционном Суде РФ: федер. конст. закон от 24 июня 1994 г. № 1-ФКЗ // Российская газета. - 1994. - 15 октября (№ 216). – С. 3.

1) Лапина, М. А. Административное право: учебник для ВУЗов / М. А. Лапина. - М.: Юрист, 2007. - С. 231.

2) Барщевский, М. О праве органов исполнительной власти на обращение в суд / М. Барщевский // Российская юстиция. - 2003. - № 5. - С. 25.

3) Салищева, Н. Г. Исполнительная и судебные ветви власти: соотношение и взаимодействие / Н. Г. Салищева // Государство и право. - 2000. - № 1.- С.10.

1) Безруков, A. B. Проблемы взаимодействия Российской Федерации и ее субъектов в сфере исполнительной власти / А. В. Безруков // Журнал российского права. - 2001. - № 1. - С. 23.

 

1) Махров, И. Е. Административное право Оренбургской области: учебное пособие / И. Е. Махров.- Оренбург: ОГУ, 2004. - С. 37.

1) О Правительстве Оренбургской области: закон Оренбургской области от 21 октября 2009 г. № 3223/740-IV-ОЗ // Южный Урал.- 2009. - 01 ноября (№ 36). – С. 2.

2) Нестерова, Т. Ю. Развитие законодательства о наделении полномочиями высшего должностного лица субъекта Российской Федерации / Т. Ю. Нестерова // Юридический мир.- 2010. - № 5. - С. 40.

1) Макарова, Т. Б. Об административно-правовом статусе высшего должностного лица субъекта Российской Федерации / Т. Б. Макарова // Государственная власть и местное самоуправление. - 2006. - № 5. - С. 22.

2) Устав (Основной закон) Оренбургской области: принят Законодательным Собранием Оренбургской области 25 октября 2000 г. // Южный Урал. - 2000. - 15 ноября (№ 27). – С. 4.

3) Праскова, С. В.Порядок вступления гражданина России в должность высшего должностного лица субъекта РФ: сравнительно-правовой анализ / С. В. Праскова // Гражданин и право. - 2010. - № 4. - С. 3.

1) Казаков, В. Г. Институт высшего должностного лица субъекта Российской Федерации в условиях реформирования политико-административных отношений: автореферат дис. …канд. полит. наук: 23.00.02 / В. Г. Казаков. - М., 2004. – С.30.

2) Махров, И. Е. Административное право Оренбургской области: учебное пособие / И. Е. Махров.- Оренбург: ОГУ, 2004. - С. 32.

1)О Правительстве Оренбургской области: закон Оренбургской области от 21 октября 2009 г. № 3223/740-IV-ОЗ // Южный Урал.- 2009. - 01 ноября (№ 36). – С. 2.

2) Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации: федер. закон от 6 октября 1999 г. № 184-ФЗ // Собр. законодательства Рос. Федерации. - 1999. - № 42. - Ст. 5005.

1) О Правительстве Оренбургской области: закон Оренбургской области от 21 октября 2009 г. № 3223/740-IV-ОЗ // Южный Урал.- 2009. - 01 ноября (№ 36). – С. 2.

2) О Регламенте Правительства Оренбургской области: постановление Правительства Оренбургской областиот 04 февраля 2010 г. № 40-пп // Оренбуржье. - 2010. - 20 февраля (№ 3). – С. 3.

1) Об утверждении положения, структуры и предельной численности аппарата Губернатора и Правительства области: указ Губернатора Оренбургской области от 30 апреля 2009 г. № 81 – ук // Оренбуржье.- 2009. -10 мая (№ 16). – С. 5.

1) О системе исполнительных органов государственной власти Оренбургской области: закон Оренбургской области от 9 ноября 2005 г. № 2706/470-III-ОЗ // Южный Урал. - 2005.- 12 июня (№ 27). – С. 4.

1) Махров, И. Е. Административное право Оренбургской области: учебное пособие / И. Е Махров.- Оренбург: ОГУ, 2004. - С. 7.

1) Махров, И. Е. Административное право Оренбургской области: учебное пособие / И. Е Махров.- Оренбург: ОГУ, 2004. - С. 8.

1) Об утверждении положения, структуры и предельной численности министерства социального развития Оренбургской области: указ Губернатора Оренбургской области от 9 сентября 2010 г. № 183-ук // Оренбуржье. - 2010. - 19 сентября (№ 25). – С. 5.

1) Махров, И. Е. Административное право Оренбургской области: учебное пособие / И. Е Махров.- Оренбург: ОГУ, 2004. - С. 8.

1) Макарова, Т. Б. К вопросу о правовом статусе органов исполнительной власти субъектов межотраслевой компетенции / Т. Б. Макарова // Государственная власть и местное самоуправление. - 2008. - № 5. - С. 12.

1) Об утверждении положения, структуры, численности департамента Оренбургской области по ценам и регулированию тарифов: указ Губернатора Оренбургской области от 16 декабря 2005 г. № 141-ук // Оренбуржье. - 2005. - 26 декабря (№ 48). – С.3.

2) Об утверждении положения, структуры и численности главного управления по делам гражданской обороны, пожарной безопасности и чрезвычайным ситуациям Оренбургской области: указ Губернатора Оренбургской области от 19 декабря 2005 г. № 154-ук // Оренбуржье. - 2005. - 30 декабря (№ 50). – С. 5.

1) Кряжков, В. А. Конституционное право субъектов РФ: учебник / В. А. Кряжков. – М.: Юрист, 2002. - С. 243.

1) Уваров, А. А.Некоторые подходы к унификации системы законодательных (представительных) органов государственной власти субъектов РФ / А. А. Уваров // Сравнительное конституционное обозрение.- 2009. - № 2. - С. 92.  

1) Саймон, Г. П.Менеджмент в организациях: учебник / Г.П. Саймон. – М.: Эксмо, 1997. - С.132.

2) Об оценке эффективности деятельности органов исполнительной власти субъектов Российской Федерации: указ Президента Российской Федерации от 28 июня 2007 г. № 825 // Собр. законодательства Рос. Федерации. - 2007. - № 27. - Ст. 3256.

1) Романовский, Г. Б.Система органов исполнительной власти в субъектах Российской Федерации: проблемы организации и функционирования / Г. Б. Романовский // Центр публично-правовых исследований. - 2008. - № 3. - С. 45.

1) Истиховская, М. Д.Тенденции развития федерального законодательства об организации деятельности парламентов субъектов РФ / М. Д. Истиховская // Право и политика. - 2009. - № 5. - С. 982.

1) Попова, Ю. Ю. Взаимодействие органов законодательной (представительной) и исполнительной власти субъектов Российской Федерации как необходимое условие государственного строительства в регионах / Ю. Ю. Попова // Конституционное и муниципальное право. - 2010. - № 8.- С. 28.

1) Махрова, М. В. Государственный контроль в сфере исполнительной власти Российской Федерации / М. В. Махрова // Вестник Оренбургского государственного университета. - 2005. - № 3. - С. 212.

1) Ишеков, К. А.Некоторые направления парламентского контроля: уровень субъектов Российской Федерации / К. А. Ишеков // Конституционное и муниципальное право. - 2009. - № 5. - С. 23.

2) Макоев, А. В. Институт парламентского контроля над исполнительной властью в субъектах Российской Федерации / А. В. Макоев // Государственная власть и местное самоуправление. - 2005. - № 5. - С. 7.

1) Жигжитжапов, Б. Ж. Специфика конституционно-правового регулирования парламентского контроля в субъектах Российской Федерации / Б. Ж. Жигжитжапов // Государство и право. - 2010. - № 1. - С. 4.

2) Макарова, Т. Б. Оценка эффективности деятельности органов исполнительной власти субъектов Российской Федерации как форма президентского контроля / Т. Б. Макарова // Государственная власть и местное самоуправление. - 2009. - № 6. - С. 5.

1)Усенко, Ю. Н.Юридическая ответственность исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации в условиях административной реформы / Ю. Н. Усенко // Государственная власть и местное самоуправление. - 2005. - № 8.- С. 7.

2) Российская Федерация. Конституция (1993). Конституция Российской Федерации: офиц. текст. – М.: Маркетинг, 2001. – С. 7.

1) Чертков, А. Н.Сфера совместного ведения Российской Федерации и ее субъектов: проблемы конституционно-правового оформления / А. Н. Чертков // Государство и право. - 2007. - № 8. - С. 23.

2) Гончаров, В. В. Об институтах общественного контроля исполнительной власти в Российской Федерации / В. В. Гончаров // Власть. - 2009. - № 1. - С. 72.

1) Андриченко, Л. В.Проблемы правового регулирования регионального развития Российской Федерации / Л. В. Андриченко // Федерализм. - 2007. - № 4. - С. 117.

1) Чертков, А. Н.Сфера совместного ведения Российской Федерации и ее субъектов: проблемы конституционно-правового оформления / А. Н. Чертков // Государство и право.- 2007. - № 8. - С. 23.

1) О федеральной целевой программе «Предупреждение и борьба с социально значимыми заболеваниями (2007-2011 годы)»: постановление Правительства Российской Федерации от 10 мая 2007 г. № 280 // Собр. законодательства Рос. Федерации. – 2007. - № 21. - Ст. 2506.

1) О порядке организации и проведения государственной экспертизы проектной документации и результатов инженерных изысканий: постановление Правительства Российской Федерации от 05 марта 2007 г. № 145 // Собр. законодательства Рос. Федерации. – 2007. - № 11.- Ст. 1336.

1) О дополнительных мерах по реализации федеральной целевой программы "Жилище" на 2002 2010 годы: постановление Правительства Российской Федерации от 31 декабря 2005 г. № 865 // Собр. законодательства Рос. Федерации. – 2006. - № 6. - Ст. 694.

2) О Программе государственных гарантий оказания гражданам Российской Федерации бесплатной медицинской помощи на 2007 год: постановление Правительства Российской Федерации от 30 декабря 2006 г. № 885 // Собр. законодательства Рос. Федерации. – 2007. - № 6. - Ст.757.

3) Приоритетные национальные проекты: цифры, факты, документы / под ред. Т. Рапопорта. - М.: Европа, 2007. - С. 14.

1) Гонтмахер, Е. На реализации нацпроектов появились узкие места / Е. Гонтмахер // Российская газета. – 2007. – 11 января (№ 4562). - С. 4.

1) Ржаницына, Л. С. Национальные проекты, их влияние на решение социальных и тендерных проблем в России / Л. С. Ржаницына. – Режим доступа: http://www.owl.rU/rights/discussion2004/7 01 .htm.

1) Булин, Д. Вертикаль национальных проектов / Д. Булин // Свободная мысль. – 2007. - № 10. - С. 19.

1) Голев, А. В. Что такое ПНП, или как про них рассказать / А. В. Голев // Национальные проекты. – 2007. - № 10. - С. 20.

1) Дмитриев, И. И. Осмысливая нацпроекты / И. И. Дмитриев // Российская газета. – 2007. – 23 октября (№ 4499). - С. 3.

1) Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации: федер. закон от 6 окт. 2003 г. № 131-ФЗ // Собр. законодательства Рос. Федерации. - 2003. - № 40. – Cт. 3822.

2) Протокол заседания Совета при полномочном представителе Президента Российской Федерации в Приволжском федеральном округе от 29 мая 2007 г. № 2. – Режим доступа: http://www.pfo.ru/?id=126371.

1) О внесении изменений в Указ Президента Российской Федерации от 21 октября 2005 г. № 1226 "О Совете при Президенте Российской Федерации по реализации приоритетных национальных проектов", в Положение и в состав Совета, утвержденные этим Указом: указ Президента РФ от 13 июля 2006 г. № 698 // Собр. законодательства Рос. Федерации. – 2006. - № 50. - Ст. 5364.

1) Об образовании : закон РФ от 10 июля 1992 г. № 3266-01 // Собр. законодательства Рос. Федерации. - 1996. - № 3. - Ст. 150.

2) О санитарно-эпидемиологическом благополучии населе­ния: федер. закон от 30 марта 1999г. № 52-ФЗ // Собр. законодательства Рос. Федерации. - 1999. - № 14. - Ст. 1650.

3) Об иммунопрофилактике инфекционных болезней: федер. закон от 17 сентября 1998 г. № 157-ФЗ // Собр. законодательства Рос. Федерации. - 1998. - № 38. - Ст. 4736.

1) Российская Федерация. Конституция (1993). Конституция Российской Федерации : офиц. текст. – М.: Маркетинг, 2001. – С. 9.

1) Национальные проекты на прямой линии // Российская газета. – 2006. - 14 июня (№ 4091). - С. 17.

1) Лёжин, Н. М. Основные принципы программно-целевого подхода к разработке и реализации приоритетных национальных проектов / Н. М. Лёжин // Финансы и кредит. – 2007. - № 17. - С. 2.

1) Путин, В. В. Выступление на встрече с членами Правительства, руководством Федерального Собрания и членами президиума Государственного Совета / В. В. Путин. – Режим доступа: //http://www.kremlin.ru/text/appears/2005/93296.shtm

1) Раптовский, А. Национальный проект и проблемы его реализации / А. Раптовский // Экономика России: XXI век. – 2006. - № 22. – С. 11.

2) Путин, В. В. Выступление на встрече с членами Правительства, руководством Федерального Собрания и членами президиума Государственного Совета / В. В. Путин. – Режим доступа: //http://www.kremlin.ru/text/appears/2005/93296.shtm

1) Школьник, А. Я. Национальные проекты - это шанс рассказать правду / А. Я. Школьник // Национальные проекты. – 2007. - № 11. - С. 25.

1) Коровкина, Е. Б. Правовое обеспечение реализации приоритетных национальных проектов / Е. Б. Коровкина // Финансы. – 2010. - № 9. - С. 11-13.

1) Коган, А. Б. Программа развития «малоэтажки» / А. Б. Коган // Национальные проекты. – 2007. - № 10. - С. 26.

1) Куликова, М. Е. Своевременное администрирование главное условие эффективности национальных проектов / М. Е. Куликова, ' Д. В. Алабин // Национальные проекты. – 2007. - № 10. - С. 80.

1) Информация о ходе реализации приоритетного национального проекта "Здоровье" в Оренбургской области. – Режим доступа: http://www.orenburg-gov.ru

1) Информация о ходе реализации приоритетного национального проекта "Здоровье" в Оренбургской области. – Режим доступа: http://www.orenburg-gov.ru

1) Куликова, М. Е. Своевременное администрирование главное условие эффективности национальных проектов / М. Е. Куликова, ' Д. В. Алабин // Национальные проекты. – 2007. - № 10. - С. 80.

1) Коровкина, Е. Б. Правовое обеспечение реализации приоритетных национальных проектов / Е. Б. Коровкина // Финансы. – 2007. - № 9. - С. 12.

2) Орлов, Д. Человек и его право. «Большой контур» Дмитрия Медведева как предвыборная программа и электоральная стратегия / Д. Орлов // Российская газета. - 2008 . – 07 февраля (№ 4582). - С. 2.

1) Рейман, Л. Д. Реализуя государственные приоритеты / Л. Д. Рейман // Национальные проекты. – 2007. - № 10. - С. 7.

1) Рейман, Л. Д. Реализуя государственные приоритеты / Л. Д. Рейман // Национальные проекты. – 2007. - № 10. - С. 4.

1) Макаров, Н. Знак защиты и стабильности / Н. Макаров // Российская газета. – 2008. – 27 февраля (№ 4598). - С. 3.

1) Лёжин, Н. М. Основные принципы программно-целевого подхода к разработке и реализации приоритетных национальных проектов / Н. М. Лёжин // Финансы и кредит. – 2007. - № 17. - С. 2.

1) О Конституционном Суде Российской Федерации: федер. конст. закон от 21 июля 1994 г. № 1-ФКЗ // Собр. законодательства Рос. Федерации. - 1994. - № 13. - Ст. 1447.

---

Дата добавления: 2018-04-15; просмотров: 841; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!