Тема: «История: кейсы и квесты» 7 страница
В 1827 году: Появление страхования на Руси связывают с памятником древнерусского права «Русской правдой», в статьях которой особое значение имеют нормы, касающиеся материального возмещения вреда общиной в случае убийства, и где можно обнаружить все элементы договора страхования гражданской ответственности. В начале XIX века после долгих правительственных дискуссий наконец-то было принято решение об учреждении в России частной страховой компании, что положило начало широкому развитию страхования. 27 июля 1827 года появляется частное акционерное общество «Первое Российское страховое общество от огня», которое получает от государства монополию на страхование в важнейших губерниях России сроком на 20 лет. В Российской империи обладателем страхового полиса №1 стала Г.А. Мордвинова, застраховавшая в «Российском страховом обществе от огня» на крупную сумму принадлежавший ей особняк в Санкт-Петербурге. Акция имела, естественно, рекламный характер, поскольку эта дама была супругой первого председателя правления общества – адмирала Николая Семеновича Мордвинова. Украшением полиса «Первого Российского страхового общества от огня» была гравюра, изготовленная знаменитым русским мастером Иваном Ческим. На ней изображены горящее трехэтажное здание, люди, пытающиеся вынести имущество и потушить пожар, а также толпа зевак. Рядом со зданием, охваченным огнем, изображен другой особняк с крупной надписью на фронтоне «Страховое общество». Под гравюрой – девиз: «Страховое общество вознаграждаетъ за пожарныя нещастiя».
|
|
|
Исполняя волю государеву: зарождение страхового дела: В конце XIX века гравюру И.Ческого на полисах «Российского страхового от огня общества» сменила другая, изображающая здание правления компании в Санкт-Петербурге на реке Мойка и мчащийся мимо пожарный обоз. В экспозиции Национального музея российского страхования, расположенного в центральном офисе Страхового общества «Россия» в Москве, находится хорошо сохранившийся образец полиса «Российского страхового от огня общества» 1839 года. По нему застрахованы заводские строения и даже «сало в работе» «заведения стеариновых свечей», находившегося в 6 верстах от Москвы в селе Свиблово.
Ъ-Деньги - Как вечные гособлигации стали золотыми: Облигация – бумага, подтверждающая, что ее владелец внес денежные средства на ее приобретение и вправе предъявить ее к оплате как долговое обязательство, которое организация, выпустившая облигацию, обязана возместить по номинальной стоимости, указанной на ней. Первые государственные российские займы были выпущены во времена правления Екатерины II, в 1769 году, на общую сумму 500 тыс. голландских гульденов. Размещены эти первые российские еврооблигации были в голландском банкирском доме "Гопе и Ко" и на вторичный рынок не попали. Полностью погасить этот выпуск российским властям удалось лишь в 1891 году. В 1864 году был выпущен первый выигрышный заем на 100 млн рублей с доходностью 5% годовых и сроком обращения 60 лет. Два раза в год правительство производило тираж выигрышей и тираж погашения. Каждый раз разыгрывалось 300 денежных призов на общую сумму 600 тыс. рублей. В результате в том же 1864 году 100-рублевая облигация стоила не менее 1000 рублей. И чем ближе был срок погашения займа, тем выше были его котировки: чем меньше становилось облигаций, тем выше были шансы на выигрыш. Поскольку первый выигрышный заем пользовался успехом, в 1866 году правительство выпустило второй 5-процентный выигрышный заем на сумму 100 млн рублей. Из-за высокого интереса к гособлигациям на 1 января 1881 года «облигационный» долг государства составил около 5 млн рублей.
|
|
|
Первые банки в России: эпоха Елизаветы Петровны: Среди главных задач Медного банка было привлечение в казну серебряной монеты, правда, еще архаичными, дедовскими способами времен царя Алексея Михайловича. Выдавая ссуды медными деньгами из 6% годовых, банк требовал их погашения уже серебряной и медной монетой. Это объективно должно было привести к повышению курса серебряных денег. Серебро, которое все меньше циркулировало в денежном обращении и которым надо было частично погашать ссуды, стало очень быстро вымываться из обращения и оседать как средство накопления сокровищ. Императрица Екатерина II, в 1780-е гг. говорившая о том, что раньше народ прятал серебро, а теперь прячут и медь, несомненно, имела в виду времена П.И. Шувалова.
|
|
|
Банковская история России | Банки.ру: Первые российские кредитные учреждения в современном понимании появились в 1754 году. По указанию Елизаветы Петровны были созданы Дворянские заемные банки в Петербурге и Москве и Купеческий банк в Петербурге. В 1786 году они были расформированы, а на их основе создан Государственный заемный банк, который ссуживал деньгами в основном государство. В меньшей степени кредитами также пользовались дворянство и купечество. Государственный заемный банк стал первой финансовой организацией в России, которая принимала вклады населения. С 1758 года в России действовал Медный банк. В его функции входила выдача ссуд, при этом они выдавались медной монетой, а при возврате требовалось часть займа вернуть серебром. В 1769 году были выпущены в обращение первые бумажные деньги – рублевые ассигнации. Для обслуживания эмиссии учреждены Ассигнационные банки. Первый коммерческий банк был создан в 1817 году. Государственный коммерческий банк специализировался на кредитовании купечества.
|
|
|
В 1857 году после резкого снижения процентных ставок в государственных банках инвесторы, желая сохранить доходы, начали активно вкладывать средства в покупку акций акционерных обществ. Результатом стал бум акционерного надувательства в 1857, 1864 и 1869 гг.
Выигрышные займы 1864 и 1866 годов: Потребность в финансовых ресурсах подталкивала к оформлению новых внутренних займов. В 1866 г. объявлена подписка на второй выигрышный заем на тех же условиях и сумму, что первый, – 100 млн. руб. кредитными билетами. Как сказано в письме Департамента Государственного казначейства в Правление Государственного банка, «имея в виду, что означенным Высочайшим указом суммы второго пятипроцентного займа предоставлены в распоряжение Государственного казначейства как для возврата Государственному банку сумм, позаимствованных из первого 5-процентного займа, так и для других расходов; билеты же сего займа предназначены к передаче для продажи в Государственный банк». Выручка от продажи облигаций зачислялась на текущий счет Департамента Государственного казначейства в Государственном банке. По предложению министра финансов, чтобы вызвать доверие населения, в новых «билетах» были сохранены особенности внешнего оформления облигаций первого займа. Надо сказать, что подписка на первый выигрышный заем шла довольно вяло (он с трудом был размещен по цене 98 руб. 13 коп. за сторублевую облигацию), однако известия о первых крупных выигрышах сделали свое дело. Объявление о втором выигрышном займе было встречено с большим энтузиазмом. Цены на облигации устанавливал Государственный банк: сначала они составляли 104 руб. в банке и 107 руб. на бирже за сторублевую облигацию, а через год биржевая цена на эти бумаги доходила уже до 140-150 рублей. Желая получить выигрыш и погасить облигации по более выгодной цене, банки предоставляли ранее неизвестную в России услугу – страхование облигаций от их возможного погашения. Более того, банки предлагали покупать билеты в рассрочку. При получении задатка покупатель получал право один раз вместе с банком-продавцом участвовать в розыгрыше денежных призов. Современники отмечали, что все свободные денежные ресурсы страны «обратились к этой операции». Несмотря на то что это вызывало заметный отток вкладов из Государственного банка (с начала 1866 г. до начала 1869 г. они уменьшились на 20%), так как население привлекали более высокий процент «билета» и возможный выигрыш, тем не менее главный банк империи продолжал вести активную пропаганду займов. Историк С.М. Соловьев назвал подписку на второй выигрышный заем заметным явлением во внутренней жизни страны, сопоставимым с отменой крепостного права и введением дешевой водки. Правда, возникший ажиотаж он считал болезненным. Критически относясь к Александру II и вообще к эпохе великих реформ, С.М. Соловьев говорил о порождении этой подпиской паразитических настроений: «Четыре раза в год множество людей обоего пола – в распаленном лихорадочном состоянии вследствие возможности обогатиться вдруг, без всякого труда, усилия со своей стороны, по воле бессмысленной судьбы; страшный нравственный и даже физический вред от нервного напряжения, от бессонных ночей». Схожего взгляда на выигрышные займы придерживался Е.И. Ламанский: «Не говоря уже о соблазне выигрышей, затаенное желание получить которые волновало всех, самая разница в ценах на выигрышные билеты еще более усиливала игру на биржах». В целом, несмотря на распространенное среди либералов того времени огульное порицание выигрышных займов, нельзя не отметить позитивные стороны этого явления. Часть поступавшей выручки вновь направлялась на целевое кредитование, главным образом строительства железных дорог. Однако либеральный экономист А.А. Головачев считал главной целью выигрышных займов выплату прежних государственных долгов, в частности, вкладов дореформенных банков. Ссылаясь на отчет государственного контролера, он доказывал, что только четверть всей выручки была направлена на железнодорожное строительство (26,5 млн. руб. в 1865 г.), остальное же не было использовано на развитие хозяйства, значит, «главные цели займа не были достигнуты».
Forbes | По бумажке: Совладелец банка «Центрокредит» Андрей Тарасов однажды выяснил, что он скрипофил. Именно так называют людей, собирающих старинные ценные бумаги. Собирательство дореволюционных ценных бумаг – благодатное дело: в 1914–1916 годах Россия ежедневно тратила на военные нужды 25 млн рублей, и государство то и дело обращалось за материальной помощью к населению, обещая отплатить за нее с лихвой. Последние, предреволюционные выпуски были кульминацией финансовой агонии – в 1915 году дефицит бюджета Российской империи составил 8561 млн рублей, покрыть его частично предполагалось за счет займов на сумму 2500 млн. «Интересно и другое: война в самом разгаре, но свои акции как ни в чем не бывало выпускает, например, Акционерное общество дачной недвижимости», – поражается Тарасов. Перебирая облигации, расписки и векселя, коллекционер делает для себя открытия. «Эти бумажки как зеркало страны», – уверяет он. И демонстрирует в подтверждение своих слов квитанцию 1870 года о приеме взносов в кассу Международного революционного банка – пирамиды, созданной русскими анархистами под идею свержения царя. А за сухой фразой «облигация 1859 года номиналом в 4 тысячи рублей, выданная на имя А. Морозова» Тарасов видит судьбу Абрама Морозова, повредившегося рассудком владельца Тверской мануфактуры. Закладные Дворянского земельного банка – это первые ипотечные кредиты. Тоже веха в истории. Советский период также красноречив: «Есть очень много занимательного, некоторые бумаги просто интересно читать». Самое любопытное? Заверенная расписка 1919 года об обмене кобылы на коня. Облигации «номиналом» в один пуд ржи в зерне или в десять фунтов сахара. Бумаги рационализаторского займа «Рабочая смекалка» – за внесенные идеи предполагались выигрыши: две командировки в Москву, кожаный пиджак или шесть кубометров дров. С коллекционной точки зрения последние примеры – экзотика, не имеющая почти никакой ценности, кроме исторической. Но есть бумаги, в которых ценен не столько текст, сколько внешний вид. К оформлению бумаг дореволюционных компаний финансисты подходили основательно – «дизайн» их даже вызывал споры на тогдашних советах директоров. Наглядный пример – акция 1912 года Московского народного банка, сделанная по эскизу знаменитого художника-оформителя Ивана Билибина. Или акция-литография Общества Верхних торговых рядов на Красной площади (нынешнего ГУМа).
Орловская печать: Вид печати, именуемый Орловской печатью, вероятно, мало кому известен. Связано это с тем, что применяется данный вид печати при производстве денежных знаков. Изобретен данный вид печати был специалистом И. Орловым в Гознаке. Чтобы понять, в чем сущность и новизна изобретенного Орловым метода печати, необходимо вспомнить, что для воспроизведения красочного оригинала типографским способом, требовалось готовить для каждого цвета отдельную печатную форму, через каждую из которых поочередно пропускали лист бумаги. Добиться точного совпадения границ красок при подобном способе печати было просто невозможно. Изобретение Орлова состояло в том, что в печатный узел он ввел мягкий эластичный вал, а также промежуточные формы-шаблоны, на которых имелся рисунок для каждого цвета оригинала. Рисунок каждого шаблона передавал свое красочное изображение на определенное место сборного вала, а с него все краски передавались на сборную форму, которая имела рисунок всего оригинала. Данный способ давал возможность всего за один прогон листа переносить на оттиск без смещений или разрывов соответствующий оригиналу многокрасочный рисунок. Подобная точность совмещения красок и сама красота получающегося многоцветного изображения способствовали тому, что орловская печать стала одним из основных способов печати денежных знаков. Орловская печать, как способ защиты денежных знаков от подделок, получила популярность и применение во многих странах, благодаря высокой степени защиты от подделок денежной продукции, обеспечиваемой высокой точностью совпадения красок.
Банкротство с царским размахом - Деньги - Журнал: 7 000 000 руб. исчезло со счетов московского Коммерческого ссудного банка в 1875 году, что привело к первому в истории Российской империи банкротству крупного частного кредитного учреждения. До последнего момента банк пользовался огромным доверием у вкладчиков и акционеров прежде всего потому, что в его совет входили самые уважаемые московские предприниматели, а возглавлял его сам московский городской голова Даниил Шумахер. При этом император Александр II, невзирая на то, что прежде частным финансовым структурам, испытывавшим затруднения, правительство оказывало помощь, приказал отдать руководителей Коммерческого ссудного банка под суд. «КРАХ БАНКА» – LiveInternet: В конце 1875 года в Москве произошло первое в России банкротство акционерного Коммерческого ссудного банка. Эта темная история вдохновила художника Владимира Маковского на создание картины «Крах банка». Ландау и Полянский (директора банка) в 1874 г. установили контакт с человеком, сыгравшим в судьбе московского Ссудного банка роковую роль. Им был 51-летний уроженец Восточной Пруссии, крещеный еврей Генри-Бетель Струсберг. Рано осиротев, Струсберг провел молодость в доме дяди в Лондоне, где работал журналистом и страховым агентом. Накопив полезные связи в деловых кругах, в 1855 году Струсберг вернулся на родину в Пруссию уже как представитель солидного британского бизнеса, наибольшую прибыль которому тогда приносило строительство железных дорог. В 1860-х гг. Струсберг возглавил компанию по прокладке в Восточной Пруссии железной дороги Тильзит – Инстербург (ныне трасса Советск – Черняховск в Калининградской области), за которой последовало сооружение ряда железных дорог в Германии, Австро-Венгрии и Румынии. Все они строились по одному сценарию: сперва Струсберг получал концессию на стройку, давая щедрые взятки чиновникам. Затем, используя наработанные еще в юности навыки саморекламы, делец выпускал акции предстоящего строительства, которые поначалу охотно брали солидные компании и банки. Но с началом стройки собранный под нее капитал неизменно «осваивали», то есть разворовывали жуликоватые подрядчики, поставщики стройматериалов и тому подобные личности, делившиеся со Струсбергом «распилом». Через год-два после учреждения очередной железнодорожной компании Струсберг выпускал ее дополнительные акции, которые закладывал в банки, выплачиваяиз полученных ссуддивиденды по облигациям самых настырных пайщиков. Само строительство всякий раз затягивалось, Струсберг оправдывался тем, что алчные чиновники блокируют его замыслы, рассчитывая на взятки – и спешил перебраться в другую страну, чтобы запустить там новый проект... К кризисному для мировой экономики 1873 году деловая репутация Струсберга в Европе была безнадежно подорвана – за исключением Российской империи, где «железнодорожный король», как он гордо именовал самого себя, успел построить лишь небольшую линию от Бреста до приграничной станции Граево. Правда, и этот проект не обошелся без дачи взяток чиновникам в Санкт-Петербурге и воровства выделенных на стройку денег. Но партнеры вроде железнодорожного «олигарха» той эпохи Самуила Полякова до поры надежно прикрывали Струсберга от конфликтов с российскими властями и законами.
Газета Русский Курьер :: Погребённые под пирамидой: В невзрачном городе Скопин Рязанской области ушлый директор местного банка Иван Рыков выстроил классическую пирамиду, которая действовала целых 19 лет и вытащила из карманов вкладчиков астрономическую по тем временам сумму – 12 млн рублей (оклад служащего составлял тогда несколько десятков рублей). К счастью для нас, когда банк Рыкова лопнул, а финансист оказался на скамье подсудимых, процесс вышел громким. Освещать его в Москву собрались ведущие журналисты, в том числе 24-летний корреспондент «Петербургской газеты» Антон Чехов. Вот как описывает начало деятельности банка Чехов: «Скопинский банк произошел из ничего. В 1857 г. собрались скопинцы и порешили иметь свой собственный банк. Получив разрешение, они внесли все свои наличные в размере 10103 р. 86 к. и назвали их «основным капиталом». Цыпленок разрастается в большого, горластого петуха, но никто не мог думать, что из этой грошовой суммы вырастут со временем миллионы! Цели банка предполагались розовые – треть доходов в пользу родного Скопина, треть на дела благотворения и треть на приращение к основному капиталу. Задавшись такими целями и положив в кассу основной капитал, скопинцы занялись операциями. На первых же порах начинается жульничество. Видя, что вкладчики и векселедатели не идут, банковцы пускаются на американские штуки. Они дают проценты, которые и не снились нашим мудрецам: от 6 до 7 с половиною процентов. За сим следует шестиэтажная реклама, обошедшая все газеты и журналы, начиная со столичных и кончая иркутскими. Особенно тщательно облюбовываются духовные органы. Реклама делает свое дело. Сумма вкладов вырастает до 11 618 079 рублей!». Первая русская финансовая пирамида: В столичных и провинциальных газетах появилось объявление «Скопинского общественного банка», сулившего большие проценты по вкладам – до 7,5% вместо обычных 3-5%. Население понесло свои сбережения в Скопинский банк. И на первых порах проценты выплачивались аккуратно. Из маленького невзрачного городка Скопино быстро превращался в большой город. К нем проложили железную дорогу, открыли ряд учебных и благотворительных учреждений. Для привлечения новых вкладчиков Рыков выпустил процентные бумаги по вкладам, которые не были обеспечены капиталом банка и не имели правительственной гарантии. Но это уже никого не волновало. Все верили Ивану Рыкову, «носили его на руках», восхищались им и боготворили. Даже Рязанский губернатор и вице-губернатор пользовались скопинскими кредитами. Иван Рыков стал настоящим хозяином города. Он поддерживал свой авторитет, а точнее проплачивал – все газеты, телеграфисты, судебные приставы, чиновники полицейского управления и прочие чиновники получали от банка ежемесячно дополнительное вознаграждение. Неугодных ему людей или тех, кто по какой-то причине провинились, Рыков выпроваживал из города или на этого человека заводилось уголовное дело. Панарин Сергей: Скопин. Именно в этом уездном городе было суждено родиться первой пирамиде. Скопинский «Общественный банк» был учреждён в 1863-м как инструмент вывода уездных купцов из кризиса. Тогда же главой банка избрали Ивана Рыкова, ставшего первым отечественным ударником пирамидостроя. Биография Рыкова такова. В 1833-м родился в семье мещанина Оводова, но родители умерли, и парня усыновил купец Рыков. В 15 лет Иван вновь осиротел, зато унаследовал 200 000 рублей. Эти деньги он успешно промотал к 30 годам, как раз к назначению банкиром. Банкиром его избрали неслучайно, потому что он служил в общественном управлении Скопина и даже стал бургомистром. Дело в том, что он рано просёк пиар-фишку: жертвовал на благоустройство города из унаследованных капиталов и даже выстроил церковь. Публика, разумеется, была в восторге. А первый сбой дала угольная афера. Рыков учредил «Акционерное общество Скопинских угольных копей Московского бассейна», которое должно было завалить страну углем. Однако акции не пользовались спросом, а фиктивная биржевая торговля, при которой подкупленные Рыковым маклеры долгое время торговали друг с другом, увеличивая стоимость акций, не дала годных результатов. А тут ещё чиновник какой-то мелкий возьми да доберись лично до шахт. А шахт-то и нету, оказывается, только пробные, выявившие полное отсутствие присутствия угля. Тут и началось бы... Если бы не связи скопинского банкира. Но пошли слухи, что у банка всё плохо, и депозиты ничем не обеспечены, и к началу 1880-х вкладчики стали массово требовать деньги обратно. Сначала банк кое-что возвращал, но потом просто закончились деньги, и в 1882-м Рыкова уже заключили под стражу.
Дата добавления: 2018-04-15; просмотров: 304; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!