Конкурс. Определите отрасль по картинке. 7 страница
Bottom of Form
Дерево ТН ВЭД - TKS.ru (http://www.tks.ru/db/tnved/tree):
В опубликованном ТНВЭД отражена ситуация на текущий момент (ставки пошлин, особенности процедуры таможенного оформления и пр.).
Слева товар, справа – пошлина в процентах (при поставке вне квоты).
Мясо кур 80,00
Свинина 65,00
Сыр твёрдый (жирность 45%) 17,50
Творог (жирность 5-9%) 16,70
Масло сливочное (жирность 82,5%) 16,70
Макаронные изделия (сорт высший) 15,00
Масло подсолнечное рафинированно 15,00
Чай чёрный байховый 15,00
Вода питьевая столовая 15,00
Говядина 15,00
Молоко питьевое (жирность 2,5-4%) 15,00
Кефир (жирность 3,2 %) 15,00
Сметана (жирность 15%) 15,00
Яйцо столовое 1-й категории (С1) 15,00
Капуста белокочанная свежая 14,70
Морковь столовая свежая 13,50
Хлеб белый из пшеничной муки 13,00
Хлеб чёрный ржаной, ржано-пшенич 13,00
Рыбные консервы 12,00
Фредерик Бастиа, «Налоги» (#экономика@mindfeed)
Жак Баном – винодел; Ляруш – сборщик налогов.
Л. Вы заготовили двадцать бочек вина?
Ж. Да, благодаря своим трудам и заботам.
– Потрудитесь отдать мне шесть бочек, причём самых лучших.
– Как? Шесть бочек из двадцати? Боже мой! Вы хотите меня разорить. А позвольте узнать, для чего вам нужны эти бочки?
– Первая бочка пойдёт на уплату гос.долга. У кого есть долги, тот обязан платить по крайней мере проценты.
– Куда же делся занятый капитал?
– Это слишком долго рассказывать. Часть его пошла на приготовление зарядов, которые надымили-таки на славу. Другая - на жалованье тем, кто давал себя калечить в чужой стране, прежде чем опустошил её. А потом, когда эти расходы привили к вторжению к нам наших друзей-врагов, они не захотели покидать нашу страну, не взяв денег, которые и пришлось занять.
|
|
|
– Ну а какую же имею я выгоду от этого?
– Возможность сказать себе: «как я горжусь тем, что я француз, когда гляжу на триумфальную арку».
– И чувствовать унижение, что оставляешь своим наследникам землю, обременённую вечным долгом. Ну что же делать? Приходится платить долги, как бы безрассудно не потратили их. Но куда же пойдут остальные?
– Ещё одна бочка пойдёт на вознаграждение чиновников, на покрытие расходов главы государства, на содержание судей,восстанавливающих ваше право на земли, которые хочет присвоить себе сосед, рабочих, ремонтирующих дороги, священников, которые крестят ваших детей, наставников, которые учат и воспитывают, и, наконец вашего покорного слуги, потому что и он не станет работать же даром.
– Итак, услуга за услугу? На это нечего возразить. Положим, что я лучше бы сам сговорился со священником и школьным учителем, но не стану настаивать на этом. Так быть, берите вторую бочку. Но до шести бочек ещё далеко.
– Не думаете ли вы, что двух бочек много за ваше участие в расходах по содержанию армии и флота?
|
|
|
– Увы! Это, пожалуй, и не много в сравнении с тем, чего они стоили мне, отняв у меня двоих сыновей.
– Это совершенно необходимо, чтобы поддерживать равновесие сил в Европе.
– Ах, боже мой! Равновесие осталось бы то же, если бы везде уменьшили эти силы наполовину, или на три четверти, но тогда бы мы сохранили наших детей и наши доходы....
– Перейдём пожалуй к пятой бочке...
– Эта бочка отправится в Алжир!
– В Алжир? ...Но какую же услугу оказывают они мне взамен этой амброзии, стоившей мне таких трудов?
– Никакой, к тому же эта предназначена не столько мусульманам, сколько истинным христианам, которые постоянно живут в Берберии.
– Но что же они там делают, что могло быть полезно мне?
– Совершают набеги и в свою очередь страдают от набегов; убивают других и дают убивать себя; наживают дизентерии и возвращаются домой лечится; строят деревни и заселяют их мальтийцами, итальянцами... живущими на счёт вашей и многих других бочек. за которыми я ещё приду к вам.
– Помилосердствуйте! Уж это слишком! Я наотрез отказываюсь отдать вам эту бочку... О Боже! Прокладывать дороги в Атласских горах, когда я не могу от сюда тронуться с места! Строить гавани в Берберии, когда Гаронна день ото дня мелеет! Отнять у меня моих любимых детей для того, чтобы мучить кабилов! Заставлять меня платить за дома, посевы, лошадей, которых отдают грекам и мальтийцам, когда вокруг нас столько бедняков!
|
|
|
– Бедняков? Да от них-то, от этих лишних людей, и стараются освободить страну.
– Благодарю покорно! Выпроваживать их в Алжир на капитал, который дал бы им возможность жить и здесь!
– Кроме того, вы закладываете там фундамент великой империи, несёте цивилизацию в Африку и покрываете бессмертной славой ваше отечество. Подумайте хорошенько о том, что через несколько тысяч лет вы вернёте ваши затраты сторицей. Так говорят все, кто руководит этим делом.
– Я настаиваю на своём отказе.
– Теперь уже поздно упрямится: ваш доверенный установил для вас сбор в одну тонну, или в четыре бочки.
– Да, что правда то правда! Проклятая слабость! Мне самому казалось, что поступал не благоразумно, когда вверял ему свои полномочия, ибо что могло быть общего между армейским генералом и бедным виноделом?
– Но общее между вами – это, как вы сами видите, вино, потому что вы добываете его, а он распоряжается им от вашего имени.
– Смеётесь надо мной, г-н сборщик, я заслуживаю этого. Но всё-таки будьте рассудительны и оставьте мне, по крайней мере, эту шестую бочку. Ведь проценты по гос. долгу уплачены, расходы на содержание главы государства покрыты, содержание гос.чиновников обеспечено, война в Африке может продолжаться. Чего вам ещё надо?
|
|
|
– Со мною не торгуются. Вам следовало раньше сообщить генералу о ваших намерениях. Теперь же он распорядился вашим урожаем винограда.
– Будь он проклят! Но что же, наконец вы хотите сделать с моей бедной бочкой..? Попробуйте это вино: как оно мягко, вкусно, густо, бархатисто!..
– Да, прекрасно! Восхитительно! Как оно пригодится г-ну Д., фабриканту сукон!
– Г-ну Д., фабриканту? Что вы этим хотите сказать?
– То, что он извлечёт из него большую выгоду.
– Как? Что такое? Чёрт побери, если я что-нибудь понимаю!
– Разве не знаете, что г-н Д. основал превосходное предприятие, весьма полезное для страны, но которое в итоге приносит только значительный убыток?
– Всем сердцем я жалею его. Но я-то тут причём?
– Зак.собрание пришло к заключению, что если это будет продолжаться, то г-н Д. будет вынужден лучше работать. или закрыть своё заведение.
– Да что же общего между г-н Д. и моей бочкой?
– Законодатели решили, что если они дадут г-ну Д. немного вина, взятого у вас, несколько гектолитров зерна у ваших соседей, несколько су из жалованья рабочих, то его убытки превратятся в доходы.
– Рецепт столь же безошибочен, сколь и остроумен. Но чёрт возьми, он страшно не справедлив. Как? Г-н Д. покроет свои убытки за счёт моего вина?
– Нет, не за счёт вина, а за счёт его цены. Это то, что называется поощрительной субсидией. Вы выглядите удивлённым! Разве вы не видите, какую важную услугу оказываете отечеству?
– Вы хотите сказать г-н Д.?
– Нет, именно отечеству. Г-н Д. уверяет, что его бизнес будет процветать благодаря такому порядку, а следовательно, и страна будет богаче.
– Какой ловкий обман! Как? Какой-нибудь неумеха затеет глупое предприятие, растратит свой капитал и, если сумеет отобрать у меня достаточное количество вина или зерна, чтобы покрыть свои убытки, в этом видят выигрыш для всей страны?!
– Так рассудил ваш уполномоченный; вам не остаётся теперь ничего другого, как выдать мне шесть бочек и продать как можно выгоднее остальные четырнадцать.
– Ну, это моё дело.
– Да, но будет обидно, если вы не продадите их по высокой цене. Ведь ещё много нужд, на которые понадобятся деньги.
– Знаю, знаю это милостивый государь!
– Во-первых, если вы купите железо для починки заступов и сох, то по закону заплатите за него кузнецу вдвое против того, что оно стоит. Потом, если вам нужно купить масло, мясо, полотно, каменный уголь, шерсть, сахар, то каждый продавец на основании того же закона поставит вам их в счёт вдвое дороже.
– Но ведь это гадко, ужасно, отвратительно!
– К чему эти жалобы? Вы сами вашего представителя...
– Да оставьте меня в покое с моим представителем. Я сделал странный выбор, это правда. Но в следующий раз не попадусь, я выберу ... простого и честного крестьянина.
– О нет, вы опять выберете бравого генерала.
– Как?! Я опять выберу генерала, чтобы раздали моё вино каким-то африканцам и фабрикантам?
– Да, вы опять выберете его, я говорю вам это.
– Ну уж это слишком. Я не выберу его, если не захочу.
– Но вы захотите и непременно выберите.
– Пускай попробует, он увидит, с кем имеет дело.
– Посмотрим. А пока прощайте. Я увожу ваши шесть бочек и распределю их, как решил ваш генерал.
Олигархи
Яков Паппэ, Конец эры олигархов (http://polit.ru/article/2005/07/05/pappe/):
Как выглядит субъект крупного бизнеса в общепринятом представлении? Во-первых, это нечто конгломератное, нечто, что включает в себя разные виды бизнеса, не связанные между собой: нефть, лес, рестораны, пищевая промышленность, производство систем ПВО, банки, страховые компании. Экономисты называют это интегрированной бизнес-группой. Во-вторых, нечто совершенно не прозрачное, скрывающее свою деятельность (особенно доходы и прибыль) от всех нас, властей, налоговой службы, партнеров и т.д. Нечто с непонятной формальной структурой собственности (если разбираться, кто чем владеет, то черт ногу сломит), возглавляемое, как правило, неким олигархом (страшным, жутким, мудрым, ужасным – называйте, как хотите). Олигарх – не ругательство, олигарх – это некий образ или даже термин, это очень крупный предприниматель, который находится в тесных неформальных отношениях с властью.
За последние пять лет (лекция прочитана в 2005 году) произошел кардинальный сдвиг, который я и попытаюсь описать в основной части лекции. Сдвиг этот, что интересно, произошел вовсе не по политическим причинам. Этот фактор лежит даже не в России, это воздействие процессов экономической глобализации, а точнее – требований мирового фондового и финансового рынка, т.е. рынка денежных средств, рынка акций и рынка облигаций. Он стал почему-то предъявлять к российским субъектам крупного бизнеса какие-то требования, эти требования почему-то стало выгодно выполнять, и наш российский бизнес подстроился под эти требования.
Теперь разберемся, почему и как он подстраивался.
В 1998 году был очень мощный и испугавший всех кризис, который неожиданно пошел всем на пользу. Выход из кризиса оказался неожиданно быстрым и бесконфликтным, после чего начался настоящий экономический рост, темпы которого, кажущиеся нам недостаточными, по мировым стандартам очень приличны. Началась некая стабилизация (социальная, структурная, политическая), в результате чего изменились потребности и интенции хозяев крупного бизнеса.
Хочу сказать об объективном производственном факте: растущему бизнесу нужны кредиты, даже очень прибыльный и успешный бизнес обычно развивается на заемные средства. А что нам могла предложить российская банковская система? Фигу с маслом. Характерен порядок кредита, выдаваемого российским банком, – это миллионы долларов, а для крупнейшего банка – десятки миллионов. Кредиты в сумме сотен миллионов могли выдавать только 3–5 банков в России, кредиты свыше 500 миллионов может выдавать только Сбербанк, и то единично, не потоком.
Возникает вопрос: где искать деньги? Где лежат самые большие деньги в мире? Если вы думаете, что у крупнейших компаний (Microsoft, IBM, General Motors и т.д.), то вы неправы. Большие свободные деньги есть на мировом финансовом и фондовом рынке. Это наши с вами деньги, деньги пенсионеров, людей, которые откладывают на пенсии. Самые крупные инвесторы на Западе – это пенсионные фонды. Это деньги, отложенные в банках, деньги страховых компаний. Этими деньгами управляют профессионалы фондового рынка.
Есть три варианта получения денег с фондового рынка..
Первый способ – это банки. Т. е. несколько банков скидываются и дают кредит, деля между собой риски, это банки разного типа, во главе стоит инвестиционный банк, который проверяет заемщика, а другие банки просто дают деньги.
Второй способ – выпуск облигаций. Облигация – это долговая бумага, по которой обещают выплачивать проценты. Сейчас наиболее крупный облигационный рынок – еврооблигаций.
Третий способ – продажа акций.
Именно туда отправились искать деньги наши крупнейшие промышленные структуры.
Поставьте себя на место хозяина, допустим, «Норильского никеля». У вас в руках есть крупнейший производитель платиновых металлов в Европе и в мире, Вы хозяин структуры мирового уровня, Вы миллиардер. Как эти миллиарды можно использовать для своих целей? Продать «Норильский никель» вы не можете – его никто не купит. К тому же продать – означает перестать быть Потаниным. Вы продаете платину и получаете доход, но если у твоей фирмы есть прибыль, значит, у тебя плохой бухгалтер. Это лозунг 1990-х гг. для всех структур (крупных, мелких…). «Я» сидел на финансовых потоках, т.е. занимался тем, что часть якобы затрат на производство использовал либо для своих целей, либо для новых проектов. Это было трудно, это было не легитимно и почти нелегально.
Как живут нормальные миллиардеры? Во-первых, они получают дивиденды, т.е. легально показывают прибыль, и часть прибыли решением акционерного собрания получают собственники в виде дивидендов. Во-вторых, их акции котируются на биржах, т.е. имеют некую цену, за которую их можно продать или купить в любое время и почти в любом количестве. 3-5 процентов всегда можно продать и получить свои деньги. Но для этого нужно, чтобы акции котировались на биржах. Отсюда стремление легализовать свой статус миллиардеров в легальной, легитимной и ликвидной форме. Легальной – это означает, что она не противоречит закону, легитимной – это означает, что общество признает такой способ получения дохода.
Мы все считаем, что плохо, когда есть богатые и бедные, но, тем не менее, право собственника на дивиденды никогда оспариваться не будет. Ликвидность означает, что я могу переводить свои активы из одной формы в другую. Из денежной в неденежную, и наоборот. Т.е. я свои акции могу продать. Я могу выпустить облигации, на которые рынок мне выдаст деньги и т.д.
В России нет даже никакого сопоставимого с потребностями промышленности финансового и фондового рынка. Нужно идти на Запад. Потребности производства требуют выхода на мировые фондовые рынки. Но это как в анекдоте: «Осталось уговорить князя Серебряного». Хотеть выходить со своими активами на мировой рынок – ново. Надо, чтобы тебя увидели, но увидеть смогут, если ты достаточно крупный. Надо, чтобы тебя признали похожим на то, что можно продавать, покупать, кредитовать и т.д.
При всем моем уважении к России – наша страна маленькая в экономическом смысле. Какой бы великой в других аспектах она ни была. Российские компании, за исключением «Газпрома» и еще двух-трех, тоже компании маленькие. Поэтому, чтобы российские структуры получали кредиты, выпускали облигации и котировались на бирже акций, они должны быть похожи на то, что требует мир. На то, что уже есть на рынках. Брокер видит русского эмитента и понимает, что он похож на мексиканского, на нигерийского, на турецкого и на прочих, которых он привык рассматривать в крупных развивающихся странах (ни с Европой, ни с Америкой сравнить нельзя – сравнивают с тем, что уже предлагают другие развивающиеся страны). «Если не похожи, не куплю. И не так много потеряю», что означает на брокерском жаргоне: «Закроем лимиты на Россию». В Китае все наоборот – можно под него подстраиваться самим, китайских эмитентов можно смотреть штучно и можно их покупать по кредитованию, даже если они не похожи на то, что делается в мире. Коммунистическая партия в Китае не мешает миру работать с Китаем как со страной с рыночной экономикой и делать там большие деньги.
Россия немного не такая. Чтобы войти в мир, надо под этот мир подстроиться. А наша интегрированная бизнес-группа 1990-х ни на что в мире не похожа. Нужно реструктурировать крупный бизнес так, чтобы он был приемлем для мировых портфельных инвесторов. Для тех, кто покупает небольшие портфели акций, для тех, кто покупает небольшие проценты облигаций и просто хочет на этом делать деньги, а значит, хочет просто понимать, что он покупает. Для стратегических партнеров, для которых наши компании являются кооперантами, наши бизнес-группы и так понятны. Не нужно «Газпрому» быть прозрачным, чтобы взаимодействовать со своими западными партнерами. У них тридцать лет успешных взаимодействий и будет еще пятьдесят. Но самые большие деньги – это деньги портфельных инвесторов. За них мы боремся, следовательно, перестраиваемся. Как перестраиваемся? Тут становится ясно, что надо перестраивать все.
На смену группе приходит компания. Группа – конгломерат не связанных между собой бизнесов, нечто непрозрачное и по собственности, и по доходам. Компания – это один основной бизнес: либо занимаешься алюминием, либо занимаешься автомобилями. Поэтому внутри «Базового элемента» появляются две компании: «Русский алюминий» и «Руспромавто». Какие бывают компании? Бывают компании, основанные на логической цепочке: добыча, переработка, торговля нефтепродуктами. Бывают дифференцированные – компании, которые имеют несколько равных продуктов: сок, минеральную воду, молочные продукты (Wimm Bill Dann) – пищевая промышленность, относительно близкий бизнес. Есть компании, сфокусированные на одном продукте: «Русский алюминий» – первичный алюминий и только. Зато третья компания мира по производству. У компании, как правило, уже понятная структура собственности. Выстраивается некая пирамидальная структура, во главе которой ясно, кто находится. Норильский никель один из первых раскрыл структуру собственности: мы выяснили, что формально им владеют Потанин и Прохоров, Дерипаска владеет «Русским алюминием» и т.д.
Итак, первый ключевой сдвиг – по группам-компаниям. Второй ключевой сдвиг – от российской специфики к мировым стандартам. Компании должны быть выстроены. Какие требования предъявляет мировой стандарт? Во-первых, это хорошее корпоративное построение: это вещи, связанные с отношением крупных и мелких акционеров, это защита прав мелких акционеров и, вместе с тем, недопущение шантажа с их стороны. Существует такое понятие, «корпоративный стервятник», – тот, кто покупает мелкий пакет, чтобы потом мешать компании и требовать откупа. Во-вторых, это отношения между акционерами и менеджерами, это возможность контроля со стороны акционеров через Совет директоров за действиями наемных менеджеров. Третье – это дивидендная политика, когда уставным образом закрепляются некие правила выплаты дивидендов (сколько ты платишь, когда, каким образом и по какой схеме). Нужно, кроме того, иметь интернациональный исполнительный менеджмент. Во всех крупных компаниях на важных должностях уже есть менеджеры-иностранцы. Что еще интереснее – это непрофильные активы. Не все, что выгодно иметь в России, признается правильным в мире. То, что не признается правильным в мире, нужно продавать. Иначе тебя не поймут... Следующий сдвиг – сдвиг от административного ресурса к деньгам инвестиционных инвесторов. Что такое бизнес 1990-х? Это бизнес, в котором важнейшим элементом был административный ресурс, т.е. связь с конкретным чиновником. Его хорошее отношение к тебе, которое превращалось в конкурентное преимущество. Т.е. тебе позволялось то, что не позволялось другим. С тебя не требовали то, что требовали с других. Таким образом, у тебя появлялась возможность для роста, для экспансии, для более высоких прибылей и т.д. Последние годы это стало просто менее важным., потому что те сотни миллионов, которые ты можешь получить вне кредита в виде денег, полученных за акции, в результате IPO (первого публичного выхода на биржу) или в виде выпущенных облигаций дают несопоставимые возможности для того же роста, для тех же проектов, для той же эффективности по сравнению с дружбой с чиновником. В итоге, то, что было в заглавии – это конец олигархов. Последний сдвиг – это сдвиг от олигархов к лоббистам. Что это означает? Вернемся к тому, что мы говорили, когда давали определение слову «олигарх». Олигарх – тот, кто связан с властью. Тот, кто использует власть для достижения целей в своем бизнесе. Хорошо ли иметь олигарха во главе фирмы? Вроде бы очень хорошо, можно использовать политический ресурс. А вот для достижения целей на мировом рынке это не хорошо. Об этом давно известно. Как минимум с 1970-х гг. Наличие олигарха во главе того, чьи акции ты покупаешь, это не преимущество, это дополнительный риск. Следовательно, олигархическое поведение становится не выгодно самим хозяевам, основным акционерам, самим владельцам. Поэтому тема покупки министров, тема проникновения во власть неактуальна. На данный момент актуальна признанная в мире форма – лоббирование, т.е. взаимодействие с властью по поводу конкретных законов, конкретных постановлений с помощью либо своих легальных представителей в парламенте, либо каких-то ассоциаций, союзов и т.д. (это коллективное лоббирование).
Дата добавления: 2018-04-15; просмотров: 204; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!