В УСЛОВИЯХ НОВОЙ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ 28 страница
Бухарин пытался перетянуть на свою сторону К. Е. Ворошилова и М. И. Калинина; вел закулисные переговоры с председателем ОГПУ Г. Г. Ягодой, его заместителем М. А. Трилиссером на предмет отстранения Сталина от власти. В середине января 1929 г. вместе с Рыковым и Томским он выступил против высылки Троцкого. Но сталинское большинство проголосовало за нее, поскольку тот не унимался и слал из Алма-Аты письма своим сторонникам с требованием перейти к активным действиям. 11 февраля 1929 г. Троцкий был посажен на пароход, направлявшийся в Константинополь, и уже никогда не возвратился в Россию. В 1933 г. он переехал во Францию, в 1935 — в Норвегию, с января 1937 г. жил в Мексике. В августе 1940 г. его жизнь оборвал удар ледоруба, нанесенный агентом НКВД Р. Меркадером.
За первые месяцы пятилетки Бухарин трижды высказался на страницах «Правды» против сталинской «генеральной линии». Наиболее резко это прозвучало в речи, посвященной пятилетию со дня смерти В. И. Ленина и опубликованной там же 24 января под заголовком «Политическое завещание Ленина». Статья, излагавшая ленинские работы о плане построения социализма, воспринималась как антисталинский манифест в защиту нэповской философии и политики, от которой теперь избавлялся генсек. Ее заголовок напоминал об известном членам партийного руководства пункте «завещания» — о необходимости перемещения Сталина с поста генсека.
|
|
Все это привело к решающему столкновению в руководстве партии на совместном заседании Политбюро ЦК и Президиума ЦКК, кото-
205
рое проходило с 30 января по 9 февраля 1929 г. Оно завершило новый раскол в Политбюро. Сталин впервые назвал имена группы «правых»: Бухарин, Рыков, Томский. Обвинялись не просто их теоретические ошибки, а порочные взгляды «группы Бухарина»; ее оппозиция партийной линии; «правооппортунистическая, капитулянтская платформа»; намерение «сколотить антипартийный блок с троцкистами». Обозначившаяся победа над «правыми» была закреплена на объединенном пленуме ЦК и ЦКК (16-23 апреля 1929), созванном для принятия пятилетнего плана по промышленности. Рассчитывать на успех на этом форуме Бухарину не приходилось: из 300 с лишним участников пленума его сторонниками оказались немногим более десятка.
На утверждение пленума, впервые полностью проинформированного о тянувшейся уже год борьбе с «правыми», была предложена резолюция Политбюро с резкой критикой Бухарина. Он, по словам Сталина, выступал и во внешней и во внутренней политике за линию, претворение которой в жизнь означало бы «предать рабочий класс, революцию». Особый упор делался на несостоятельности Бухарина как теоретика. Его новые претензии на эту роль объявлялись «гипертрофированной претенциозностью недоучившегося теоретика», напоминалось, что Ленин называл его теоретиком «не вполне марксистским». Уничтожающей критике были подвергнуты также Рыков и Томский. Результатом было решение пленума об отстранении Бухарина от работы в «Правде» и Коминтерне, смещение Томского с поста председателя ВЦСПС и предупреждение о выводе их из состава Политбюро при новых попытках пропаганды «капитулянтских» взглядов. Утратил свое место в Политбюро и Угланов, еще раньше, в 1928 г., замененный Молотовым на посту первого секретаря Московского комитета партии.
|
|
Созванная сразу же после окончания пленума XVI партийная конференция ВКП(б) отвергла защищавшийся «правыми» минимальный проект пятилетнего плана и высказалась за оптимальный вариант как обязательный при всех условиях. Принятый в мае 1929 г. V Всесоюзным съездом Советов, он представлял собой программу развернутого наступления социализма по всему фронту хозяйства и построения фундамента социалистической экономики.
Победа Сталина и его сторонников над «правым уклоном» в партии открывала путь безудержному форсированию индустриализации и коллективизации. Несмотря на принятый закон о пятилетнем плане, Сталин уже через несколько недель добился увеличения его показателей. 20 января 1929 г. в «Правде» была впервые опубликована написанная Лениным в 1917 г. статья «Как организовать соревнование». Вскоре после этого в стране началось своеобразное движение за то, кто «больше пообещает» в деле досрочного выполнения пятилетки. 14 августа 1929 г. Президиум ВСНХ принял решение об увеличении во втором году пятилетки прироста валовой продукции крупной промышленности не на 21, а на 28%. Газета «Экономическая жизнь» в сентябре 1929 г.
|
|
206
сообщала: коллегия Главмашстроя приняла решение о перестройке пятилетней программы сельскохозяйственного машиностроения и тракторостроения. Для удовлетворения народного хозяйства тракторами необходимо не только форсировать строительство Сталинградского завода и тракторного цеха на «Красном путиловце» в Ленинграде, но и построить четыре новых тракторных завода; из них два — в текущем пятилетии. Челябинский завод должен быть рассчитан на выпуск не 20, а 30 тыс. тракторов, их производство на Харьковском заводе необходимо довести до максимальных пределов. Должны быть также построены заводы на юге или в Центрально-черноземной области (ЦЧО) страны, ускорено строительство завода шарикоподшипников, построен завод режущих инструментов, значительно увеличен выпуск сельскохозяйственных машин. Производство комбайнов устанавливается не только на Ростовском, но и на заводе «Коммунар» в Запорожье, на Новосибирском заводе. Увеличиваются ассигнования на строительство Ростовского завода сельскохозяйственных машин. С 1929/30 хозяйственного года намечено начать строительство Саратовского, Сибирского и Среднеазиатского заводов, а также включить в пятилетний план строительство двух заводов на Урале и Дальнем Востоке.
|
|
27 октября 1929 г. в газетах опубликовано обращение рабочих завода «Красное Сормово» к трудящимся Советского Союза с призывом начать борьбу за выполнение пятилетки в четыре года. Через несколько дней этот лозунг подхватили крупнейшие предприятия страны. В ноябре пленум ЦК партии одобрил начинания угольщиков о выполнении пятилетки за четыре года и тракторостроителей — в три года обогнать Америку. Первый всесоюзный съезд ударных бригад (5— 10 декабря 1929) принял обращение к рабочим страны с призывом о досрочном выполнении заданий пятилетки за четыре года.
К осени 1929 г. стали приносить плоды предпринимавшиеся с XV съезда партии (декабрь 1925) меры по подготовке к переходу деревни на сплошную коллективизацию. Если летом 1928 г. в стране существовало 33,3 тыс. колхозов, объединявших 1,7% крестьянских дворов, то к лету 1929 г. их стало 57 тыс., в которых было уже свыше миллиона (3,9%) хозяйств. В некоторых районах Северного Кавказа, Нижней и Средней Волги, ЦЧО колхозными стали от 30 до 50% крестьянских дворов. За три месяца (июль—сентябрь) их в колхозы вступило около миллиона, почти столько же, сколько за 12 послеоктябрьских лет. Это означало, что на путь колхозов стали переходить основные слои деревни — середняки.
Опираясь на эту тенденцию, Сталин и его сторонники перешли к пересмотру только что принятых планов по коллективизации и потребовав завершить ее в основных зерновых районах страны за год. Теоретическим обоснованием форсирования перестройки деревни явилась статья Сталина «Год великого перелома» (Правда. 1929. 7 ноября). В ней говорилось, что крестьяне пошли в колхозы «целыми деревня-
207
ми, волостями, районами» и уже в текущем году достигнуты «решающие успехи в деле хлебозаготовок», «рухнули, рассеялись в прах» утверждения «правых» о невозможности массовой коллективизации.
Пленум ЦК (10—J7 ноября 1929), обсудивший итоги и дальнейшие задачи колхозного строительства, подчеркнул в резолюции, что произошедший перелом в отношении крестьянства к коллективизации «в предстоящую посевную кампанию должен стать исходным пунктом нового движения вперед в подъеме бедняцко-середняцкого хозяйства и в социалистической перестройке деревни». Это был призыв к немедленной сплошной коллективизации.
В разгар работы пленума, 12 ноября лидеры «правых» обратились к членам ЦК и ЦКК с предостерегающим заявлением. Они, признавая успехи советской экономики за истекший год, когда были получены «рекордные цифры по промышленности и развитию коллективных форм земледелия», предупреждали, что отказ от проторенной уже дороги нэпа и возрождение идеалов «военного коммунизма» приведут к кризису в сельском хозяйстве, а изменения в аграрной политике неблагоприятно скажутся на снабжении больших городов продовольствием. Ответная резолюция была суровой: «Бухарина, как застрельщика и руководителя правых уклонистов, вывести из состава Политбюро». Пропаганда взглядов «правого» оппортунизма и примиренчества с ним была признана несовместимой с пребыванием в рядах партии.
Резолюция подействовала отрезвляюще. 26 ноября лидеры «правых» решили, казалось бы, окончательно прекратить борьбу и сдать все свои позиции. В опубликованном от имени Томского, Бухарина и Рыкова в «Правде» заявлении говорилось: «В течение последних полутора лет между нами и большинством ЦК ВКП(б) были разногласия по ряду политических и тактических вопросов... Мы считаем своим долгом заявить, что в этом споре оказались правы партия и ее ЦК... Признавая свои ошибки, мы со своей стороны приложим все усилия к тому, чтобы вместе со всей партией повести решительную борьбу против всех уклонов от генеральной линии партии, и прежде всего против правого уклона и примиренчества с тем, чтобы преодолеть любые трудности и обеспечить полную и скорейшую победу социалистического строительства». В последующие дни один за другим заявили о своем отходе от оппозиции и члены «бухаринской школы» — представители советской интеллигенции, занимавшие руководящие посты в центральных и местных идеологических учреждениях, плановых и хозяйственных органах.
Таким образом, в ноябре 1929 г. Центральным Комитетом была дана установка местным партийным и советским органам развернуть сплошную коллективизацию не только селений и округов, но и областей. Для оказания помоши в организации колхозов было решено направить в деревню не менее 25 тыс. передовых рабочих. Один из них
208
ярко изображен в романе М. Шолохова «Поднятая целина» в образе Семена Давыдова.
В речи на конференции аграрников-марксистов в декабре 1929 г. Сталин сформулировал задачу ликвидировать класс кулачества как необходимое условие развития колхозов и совхозов. «Большим скачком» в развитии, новой «революцией сверху» предполагалось разом покончить со всеми социально-экономическими проблемами, коренным образом сломать и перестроить сложившийся хозяйственный уклад и народно-хозяйственные пропорции. Революционное нетерпение, энтузиазм масс, настроения штурмовщины, в определенной мере присущие русскому национальному характеру, цинично эксплуатировались высшими руководителями страны. В управлении экономикой возобладали административные рычаги, обесценивалась материальная заинтересованность работников в лучших результатах труда. Конец 1929 г., названного годом «великого перелома», по существу стал завершением периода нэпа в истории страны.
Декабрь 1929 г. был отмечен празднованием 50-летия Сталина. Генсек, приведший своих сторонников к победе в борьбе с политическими оппонентами, утверждался в их глазах и мнении всех соотечественников бесспорным вождем ВКП(б) и Коминтерна, живым символом «социалистического наступления по всему фронту», непогрешимым проводником генеральной линии партии, лучшим выразителем заветов Ленина. Культ личности, ярко проявлявшийся и на предыдущих этапах советской истории в отношении Ленина (в партии), Троцкого (в армейских кругах), Зиновьева (в Ленинграде), к концу 20-х годов был сосредоточен на фигуре Сталина. Празднование юбилея показало, что началось целенаправленное формирование культа его личности, неотделимого от достижений и побед, поражений и трагедий советского народа в последующую четверть века.
Можно было предполагать, что с разгромом «правых» инакомыслие надолго уйдет из партии. Однако этого не произошло. С первыми трудностями и массовым недовольством крестьян во время форсированной коллективизации Бухарин в завуалированной форме стал вновь выражать сомнение в том, что это продуманное продолжение нэпа. А когда Сталин в статье «Головокружение от успехов» (Правда. 1930. 2 марта) отмежевался от экстремистов, допускавших «перегибы» в деревне, Бухарин немедленно (7 марта) опубликовал памфлет «Финансовый капитал в мантии "папы"». В нем иронически повествуется о том, как наместник Христа на земле пустил людей по миру, а затем попытался переложить ответственность за это на других. Намек был довольно прозрачен и соответствующим образом понят не только читателями «Правды», он, естественно, не мог остаться без последствий.
XVI съезд партии (26 июня — 13 июля 1930), вошедший в историю как съезд развернутого наступления социализма по всему фронту, призвал «добиться действительного выполнения пятилетки в че-
209
тыре года». Выступая на съезде, Сталин не преминул показать превосходство партийной политики над «крохоборнической мудростью троцкистов», которые «с точки зрения темпов, являются самыми крайними минималистами и самыми поганенькими капитулянтами». Он утверждал, что пятилетка в некоторых отраслях может быть выполнена даже за 1,5-2 года. По заявлениям Сталина, ежегодное производство чугуна в конце пятилетки может и должно быть поднято до 17 млн т (в отличие от 10, намеченных планом), тракторов — до 170 тыс. штук (вместо 53 тыс.), автомобилей — до 200 тыс. штук (при запланированных 100 тыс.). Все это позволяло с полным основанием воспринимать сталинскую политику как трансформацию известных идей Троцкого о «сверхиндустриализации».
«Правые уклонисты» на съезде вновь обвинялись за предложения снизить темпы индустриализации. В этой связи Сталин сказал: «Люди, болтающие о необходимости снижения темпов развития нашей промышленности, являются врагами социализма, агентами наших врагов». Сущность «правого уклона», пытающегося использовать трудности колхозного движения для дискредитации линии партии, была определена как кулацкая. К этому были добавлены обвинения «правых» в террористических намерениях «насильственно изменить состав ЦК». Накануне съезда на Политбюро обсуждались «сходки» на квартире старого партийца Козелева, где велись такие разговоры. Микоян предлагал расстрелять его, но Сталин считал достаточным ограничиться исключением из партии.
В октябре 1930 г. Сталин упрекнул в проповеди терроризма самого Бухарина. Тот, потрясенный, писал ему от 14 октября: «Я считаю твои обвинения чудовищной, безумной клеветой, дикой и в конечном счете неумной». Этим, в отчаянии продолжал он, «ты меня не напугаешь и не запугаешь», но провокация, «на которой ты строишь свою политику... до добра не доведет, хотя бы ты и уничтожил меля физически так же успешно, как ты уничтожаешь меня политически»,
В результате идеологической борьбы, обострившейся из-за опасений возникновения единого оппозиционного «право-троцкистскоп» фронта, Сталин и его сторонники одержали верх над «правыми у нистами», обвиненными в пособничестве буржуазии и насажден капитализма в деревне. Победа закреплялась вытеснением оппозиц" неров из руководящих партийных и государственных структур. Бу рин утратил пост члена Политбюро в ноябре 1929 г., Томский . в июле, а Рыков в декабре 1930 г. Занимаемый Рыковым пост Преде дателя СНК СССР был передан Молотову.
В ноябре 1930 г. из числа кандидатов в члены Политбюро выведе С. И. Сырцов, сменивший в 1929 г. Рыкова на посту Председателя правительства РСФСР. В августе 1930 г., в связи с трудностями со снабжением. Сырцов направил в парторганизации письмо с названием «Что-то надо делать?». В нем предлагалось снизить темпы кол-
210
лективизации, открыть колхозам и совхозам свободный доступ на рынок, ослабить плановое регулирование. Письмо было расценено как «право-левацкая растерянность» (Каганович), «клевета» и «попытка создать новую оппозиционную группировку» (Сталин). В декабре 1930 г. Сырцов и солидаризировавшийся с ним первый секретарь Закавказского крайкома ВКП(б) В. В. Ломинадзе были осуждены комиссией ЦК и ЦКК как организаторы блока, «платформа которого совпадает с взглядами "правого уклона"». (Выдвинутый на пост Председателя СНК РСФСР Д. Е. Сулимов позднее, в июне 1937 г., также утратил место среди членов ЦК партии и был репрессирован.)
Места «вычищенных» из Политбюро оппозиционеров занимали приверженцы сталинской линии на осуществление революции сверху. 13 июля 1930 г. новыми членами Политбюро стали Л. М. Каганович, С. М. Киров и С. В. Косиор (первый секретарь ЦК КЩб) Украины с июля 1928), 12 декабря — Г. К. Орджоникидзе. С исключением Рыкова из Политбюро в составе этого органа из числа входивших в него при Ленине оставался только Сталин. Таким образом, коллективное руко-лодство, возглавлявшее партию и государство в первые годы после смерти Ленина, к концу 1930 г. было разрушено до основания и по существу заменено режимом личной власти Сталина.
Утверждение этого режима и его эволюция в дальнейшем уже не приводили к появлению на политическом небосклоне новых ярких ансзд и сколько-нибудь значительных оппозиционных групп. Можно сказать, что последующая история сталинского режима сопровождались арьергардными боями местного значения и зачистками политического поприща от довольно многочисленных приверженцев и эпигонов Троцкого, Зиновьева, Каменева, Бухарина. По числу жертв бои, И силу особенностей личных качеств Сталина (главным образом легкости, с которой он прибегал к насилию для подавления несогласных с его политической линией, не останавливаясь перед уничтожением действительных и мнимых противников режима), многократно пре-осходили жертвы 20-х годов. В идейном плане антисталинисты чаще сего не могли простить ему «измены» идее мировой революции и ругих утраченных альтернатив исторического развития, которые могли ыть более успешными в сравнении со сталинской альтернативой. Например, в 1932 г. ряд членов партии попытались создать организацию и развернуть антисталинскую пропаганду. Идейным вдохновителем протеста стал М. Н. Рютин, секретарь Краснопресненского райкома партии Москвы в 1924—1928 гг., кандидат в члены ЦК в 1927—1930 гг., исключенный из партии в сентябре 1930 г. с формулировкой: за «предательско-двурушническое поведение в отношении 1шртии и за попытку подпольной пропаганды правооппортунистиче-ских взглядов». Пытаясь защититься, Рютин писал в ЦКК, что он непствительно «допустил отступление от линии в вопросе о темпах и оценке положения в деревне», но «Сталин напрасно ошельмовал меня
211
и вышвырнул с партийной работы. Я считаю это нечестным с его стороны». На такой оригинальный способ защиты был дан не менее оригинальный ответ: Рютин был арестован и подвергнут новым допросам. Освободившись в январе 1931 г., он стал размышлять о причинах деградации советского общества и вскоре вместе со старыми большевиками В. Н. Каюровым и М. С. Ивановым пришел к выводу, что без свержения сталинской тирании не обойтись.
К марту 1932 г. М. Н. Рютин подготовил два документа. В обращении «Ко всем членам ВКП(б)», в частности, говорилось: «Авантюристические темпы индустриализации, влекущие за собой колоссальное снижение реальной заработной платы рабочих и служащих, непосильные открытые и замаскированные налоги, инфляция, рост иен и падение стоимости червонца; авантюристическая коллективизация с помощью невероятных насилий, террора... привели всю страну к глубочайшему кризису, чудовищному обнищанию масс и голоду как в деревне, так и в городах... Ни один самый смелый и гениальный провокатор для гибели пролетарской диктатуры, для дискредитации ленинизма не мог придумать ничего лучшего, чем руководство Сталина и его клики».
В другом документе — «Сталин и кризис пролетарской диктатуры» — политика генсека бичевалась как изменническая по отношению к международному социализму, начиная с Брестского мира: «Ленин подходил к вопросу о Брестском мире как большевик-интернационалист, Сталин же — как национал-большевик. Для Ленина Брестский мир был средством задержаться до появления общей социалистической революции, ибо "на Западе есть массовое движение, но революция там еще не началась". С точки же зрения Сталина, "революционного движения на Западе нет, нет фактов, а есть только потенция, а с потенцией мы не можем считаться". Ленин страстно верил в революционное движение на Западе и видел его, Сталин не верил в него».
Дата добавления: 2018-04-05; просмотров: 256; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!