Когнитивные изменения в поздней взрослости

⇐ ПредыдущаяСтр 41 из 55Следующая ⇒

Изменение психических функций (внимание, память, мышление) в поздней взрослости выражается в уменьшении их силы, объема и активности [Александрова, 1974; Освальд, 1993]. Одно из главных изменений заключается в снижении скорости выполнения физических и умственных операций. Это выражается в замедлении мыслительных процессов, в снижении скорости обработки информации, в увеличении времени реакции.

В процессе старения нарушаются многие функции зрительной системы : происходит снижение остроты зрения, увеличивается зрительный порог чувствительности, ухудшается адаптация к темноте, снижается способность зрения восстанавливаться после яркой вспышки света, изменяется восприятие цвета (красный, оранжевый и желтый цвета распознаются лучше, т. е. пожилые и старые люди видят мир в желтом оттенке, что обычно обнаруживается после 80-летнего возраста), уменьшается объем поля зрения, пожилые люди медленнее обрабатывают зрительные образы, и им требуется больше времени, чтобы правильно их распознать [Стюарт-Гамильтон, 2002]. Исследования сложных форм зрительного восприятия показывают, что при нелимитированном времени рассматривания адекватность восприятия зрительных стимулов не изменяется с возрастом [Александрова, 1974]. Однако в условиях кратковременной экспозиции, изменения освещения и при других помехах такие различия появлялись. Для оценки стимула и переработки сенсорной информации старому человеку требуется больше времени. По мнению Дж. Биррен, увеличение времени реакции на зрительные сигналы различной степени сложности является наиболее общим и универсальным признаком старения. В многочисленных экспериментах подтверждается закономерность, установленная С. Пако: чем сложнее воспринимаемые стимулы, тем бо́льшие возрастные различия проявляются в эксперименте. Ряд зарубежных ученых отмечают снижение зрительно-кинестетической координации у старых людей, вследствие чего у них возникает потребность в постоянном зрительном контроле даже простейших движений. Как отмечает М. Д. Александрова, в быту возможность длительного рассматривания объекта и искусственное освещение компенсируют спад зрительной перцептивной функции.

Проблемы слухового восприятия связаны с ухудшением различения высоты и локализации звука, восприятия сложных речевых сигналов. Самой распространенной формой нарушения слухового восприятия в старости является пропорционально большее снижение восприятия звуков высокой тональности по отношению к низкой, что делает мир звуков «приглушенным» [Стюарт-Гамильтон, 2002]. Поскольку звуки речи представляют собой соединение высоких и низких частот, то могут возникнуть сложности в процессе понимания речи. При этом чем сложнее речевой сигнал, тем больше нарушений в его восприятии у пожилых людей по сравнению с молодыми.

В целом восприятие в старости становится менее четким, и пожилой человек вынужден прибегать к воображению, чтобы расшифровать туманные образы восприятия. Все это может привести к искаженному и неадекватному восприятию, к «обманам чувств» [Шахматов, 1996]. Интересно, что у лиц с более высоким образованием возрастные изменения в сенсорно-перцептивных функциях выражены в меньшей степени [Александрова, 1974].

Известно, что способность выполнять задания на поддержание внимания (способность концентрироваться на предлагаемой задаче) хорошо сохраняется в старости: некоторое ухудшение существует, но оно незначительно [Стюарт-Гамильтон, 2002]. Снижение функции внимания выражается в сужении его объема, затруднении сосредоточения в случае действия отвлекающих стимулов, распределения (когда необходимо одновременно уделять внимание нескольким источникам информации и обрабатывать их) и переключения внимания, а также в появлении рассеянности [Шахматов, 1996].

Проблеме памяти и ее изменению в позднем возрасте уделяется значительное место в исследованиях старения и старости. Известная жалоба многих пожилых людей на то, что их память «уже не та, что была раньше», оказывается во многом справедливой. Значительное снижение запоминания последовательности слов наблюдается уже на начальном этапе старения в возрастной группе от 50 до 65 лет [Обухова, 2008]. Общая тенденция состоит в ухудшении памяти в старости, несмотря на то что какие-то ее составляющие сохраняются без изменений. Большинство исследователей не обнаруживают существенных различий в сенсорной и кратковременной памяти молодых и пожилых людей. Однако когда выдвигаются какие-либо дополнительные требования (например, повторить предметы в порядке, обратном их предъявлению, или запомнить короткий список слов, одновременно решая, является простое предложение истиной или ложью), то влияние возраста в большинстве случаев становилось гораздо более заметным [Стюарт-Гамильтон, 2002]. Различие в кратковременной памяти молодых и пожилых заключается в том, что пожилым людям не хватает психических ресурсов, они обладают более слабыми механизмами кодирования и/или декодирования, т. е. если материал не может быть сохранен в оперативной памяти, то он либо не сохраняется совсем, либо сохраняется неточно.

Что касается долговременной памяти , то различия между молодыми и пожилыми людьми являются существенными. Причиной этих различий служит в том числе и отсутствие должной мотивации и практики в таких заданиях. После тщательного инструктирования и небольшой тренировки пожилые люди, даже те, кому около 80 лет, справляются с заданиями гораздо лучше [Крайг, 2000]. Пожилые люди хуже запоминают бессмысленный материал, но склонны успешно запоминать то, что для них важно или может пригодиться в жизни; они склонны проявлять большую избирательность в отношении того, что сохранить в памяти.

Третичная память , т. е. память на отдаленные события (неавтобиографические события, которые сопровождали жизнь человека), сохраняется у пожилых людей практически полностью. Пожилые люди лучше припоминают особенности исторических событий, если непосредственно в них участвовали. Однако известно, что пожилые имеют проблемы с воспроизведением деталей информации. Исследования, посвященные запоминанию текстов (семантическая память ), показывают, что в воспроизведении основных моментов истории («суть» текста) либо совсем нет возрастных различий, либо их относительно мало, но память на детали может ухудшаться у пожилых людей. Они также хуже помнят источник какого-то события или фразы (кто что сказал), более того, они больше склонны верить тому, что интерпретация события – это подлинные воспоминания о событии [Стюарт-Гамильтон, 2002]. Память на местность также значительно ухудшается в старости [Гамезо, Герасимова, 1999]. При обследовании памяти у лиц 70–90 лет обнаружилось, что лучше всего сохраняется логическая память; образная память ослабевает больше, чем смысловая, но при этом запоминаемое сохраняется лучше, чем при механическом запечатлении.

Существует достаточно много интересного материала по проблеме автобиографической памяти : в частности, нет никаких доказательств в поддержку мнения, что пожилые люди живут в прошлом. Многие исследования показали, что молодые и пожилые люди воспроизводят равное число детских воспоминаний. Однако пик автобиографических воспоминаний («шишка воспоминаний») обычно приходится на период жизни человека между 16 и 30 годами [Нуркова, 2008; Стюарт-Гамильтон, 2002], что неудивительно, поскольку в указанный период происходит большинство ключевых событий жизни (первые попытки сексуальных отношений, поступление в вуз, начало работы, вступление в брак, отцовство/материнство и проч.). И все же наибольшая часть воспоминаний обычно принадлежит последнему десятилетию жизни. Для пожилых людей самой главной причиной яркости воспоминания является то, насколько часто они думали о событии впоследствии. В большинстве случаев они медленнее воспроизводят воспоминания, а сами воспоминания являются менее четкими и подробными.

Одна из главных функций памяти, что стало недавно отмечаться исследователями, состоит не в том, чтобы помнить прошлое, а в том, чтобы планировать будущее, т. е. это память о намерениях . В определенных видах заданий на память о намерениях (например, требуется вспомнить, что нужно позвонить экспериментатору в условленное время) либо совсем нет возрастных различий, либо даже наблюдается превосходство лиц позднего возраста. Однако обнаружилось, что результаты тех пожилых людей, которые продолжали полагаться только на свою память (прибегали к внутренним стратегиям), ухудшались, в то время как результаты тех, кто обращался к помощи внешних стратегий (запись в ежедневнике, узелок на платке и т. п.), улучшались. С возрастанием сложности задания ухудшение, связанное с возрастом, обычно увеличивается [Стюарт-Гамильтон, 2002].

Стоит заметить, что в реальных условиях многие ошибки памяти могут быть вызваны совсем не памятью. Например, распространенная причина того, что пожилые люди не могут вспомнить, куда дели какой-либо предмет, заключается в том, что они просто не заметили его в процесс поиска, т. е. проблема заключается в неправильном восприятии, а не в самой памяти. И все-таки нужно констатировать, что память в старости ухудшается, причем вероятность ее снижения и появления ее расстройств тем выше, чем старше возраст [Шахматов, 1996, с. 41].

Уровень интеллектуальной деятельности людей позднего возраста при нормальном старении не изменяется сколько-нибудь существенно, снижается лишь скорость умственной работы. Интеллектуальные функции – словарный запас, информированность и общая осведомленность, измеряемые по тесту Векслера, – обнаруживают наименьшую тенденцию к спаду с возрастом, однако скорость ответов по этим тестам значительно уменьшается [Александрова, 1974]. Установлено возрастное снижение следующих интеллектуальных операций : запоминание списков слов, узнавание быстро предъявляемых зрительных стимулов, опознавание изображений, операции классификации, сравнения и категоризации, решение анаграмм, решение повседневных проблем, скорость планирования маршрута при езде на машине, составление историй по картинкам, восприятие незаконченных рисунков, составление картины из частей и т. п. [Александрова, 1974; Стюарт-Гамильтон, 2002]. Лонгитюдные исследования, собранные более чем за 35 лет [Шай, 2004], выявляют достоверное среднее падение по всем способностям (индуктивное мышление, пространственная ориентация, перцептивная скорость, счетная способность, вербальная способность, вербальная память) в возрасте 67 лет. Это снижение имеет довольно умеренные значения до 80-летнего возраста и для большинства индивидов происходит не линейно, а ступенчато. Исследование абстрактного мышления обнаружило, что ответы пожилых и старых людей становятся более конкретными, менее обобщенными и точными. Невербальный интеллект обнаруживает значительный спад в поздней взрослости.

Таким образом, в позднем возрасте текучий (подвижный) интеллект ухудшается, в то время как кристаллизованный интеллект не поддается разрушительному воздействию времени или по крайне мере более устойчив.

Результаты большинства людей в тестах на подвижный интеллект снижаются с возрастом, но важно отметить, что не у всех. П. Рэбит [Стюарт-Гамильтон, 2002] установил, что около 10–15 % пожилых людей сохраняют свой юношеский уровень интеллекта. Последующие исследования П. Рэбита продемонстрировали, что вариативность в результатах теста для пожилых людей больше, чем для молодых. Это означает, что между собой пожилые люди различаются в выполнении тестов больше, чем молодые, и, следовательно, сложнее оправдать использование тер мина «типичный пожилой человек», нежели термина «типичный молодой человек». К. Шайи в исследовании на выборке 1357 человек установил, что между 60 и 74 годами примерно 33 % выборки снизило свои основные умственные способности; в возрасте старше 81 года эта тенденция обнаружена у 40 % выборки [Баттерворт, Харрис, 2000]. Следовательно, 60 % выборки сохранили свой прежний интеллектуальный потенциал. С наступлением пожилого возраста, по мнению К. Шайи [Ермолаева, 2002], изменяется использование знаний: люди возвращаются к собственным ценностям и установкам, их занимают не абстрактные рассуждения, а реальные вопросы, они способны мыслить абстрактно, но, в отличие от молодых людей, не склонны заниматься решением задач ради их самих и могут противиться решению заданий типа тестов IQ.

Были предложены различные модели, объясняющие изменения интеллекта при старении [Крайг, 2000; Стюарт-Гамильтон, 2002].

• Модель последнего спада утверждает, что человеку свойствен один и тот же уровень интеллектуального функционирования, неожиданное, довольно стремительное, снижение интеллекта наступает в последние месяцы перед смертью и является предвестником ухода из жизни. Хотя явление последнего спада существует, геронтологи и психологи призывают осторожно его интерпретировать. Нет единой точки зрения на то, какие функции должны ухудшаться, а также данное явление, вероятно, имеет возрастные ограничения (данную модель можно применять только для не очень старых людей, т. е. для людей в возрасте до 75 лет).

• Теория неупотребления полагает, что интеллектуальные функции снижаются, потому что они недостаточно используются. Практика может не только сохранять существующие интеллектуальные навыки, но также восстанавливать ухудшающиеся. Несмотря на то что пожилые люди могут быть медлительны и менее точны в некоторых способностях, их опыт может это компенсировать. Особенно сильно зависит успешность выполнения интеллектуальных тестов от уровня образования: если последний достаточно высок, можно не наблюдать никакого спада до глубокой старости. Установлено, что у пожилых ученых почти не изменяются с возрастом запас слов и общая эрудиция, у инженеров – многие невербальные функции, у бухгалтеров – быстрота арифметических действий и т. п. Уровень одаренности, образование и постоянное упражнение мысли сдерживают естественный спад интеллектуальных функций. Однако необходимо отметить, что некоторые люди, продолжающие работать, все равно обнаруживают утрату интеллектуальных навыков.

• Гипотеза общего замедления (гипотеза скорости) приписывает снижение интеллекта, вызванного старением, замедлению нервной передачи, т. е. нервная система пожилого человека менее эффективно, а главное – медленно проводит сигналы.

Угасание интеллекта не является прямым следствием процесса старения, оно происходит под влиянием других факторов, в частности, связанных с органическими заболеваниями мозга или нарушением его функционирования. Сенильная деменция (приобретенная слабость интеллекта – старческое слабоумие) выражается в том, что пожилые плохо понимают абстракции, их мыслительные процессы отличает медлительность, они плохо помнят недавние события, у них бывают признаки спутанности сознания, провалов в памяти и дезориентации, их внутренний мир сжимается, и они не могут нормально думать, действовать, общаться с людьми. Эмпирическое «правило пятерки», предложенное Уайтом и др. [Стюарт-Гамильтон, 2002], говорит о том, что слабоумие может появиться у 1 % людей в возрасте 60 лет, а затем вероятность удваивается каждые пять лет (т. е. 2 % – в 65 лет; 4 % – в 70; 8 % – в 75, 16 % – в 80; 32 % – в 85 лет). Приблизительно половина пациентов с диагнозом «старческое слабоумие» страдают одной из форм болезни Альцгеймера (прогрессирующее разрушение мозговых клеток). Первым симптомом этой болезни становится забывчивость, которая постепенно прогрессирует вплоть до полной дезориентировки (неузнавания близких людей и собственного изображения в зеркале), сопровождаясь утратой привычных навыков (человек не способен выполнять даже простые действия – приготовить пищу, одеться, поесть и т. д.), расстройством движения, речи. Женщины заболевают болезнью Альцгеймера в 3–5 раз чаще мужчин [Яцемирская, Беленькая, 1999]. Сосудистые поражения мозга являются еще одной прямой причиной деменции (так называемая мультиинфарктная деменция), когда ее симптомы развиваются не постепенно, а внезапно или скачками. Мужчины страдают ею чаще, чем женщины. Другими (косвенными) факторами, вызывающими ослабление интеллектуальных функций, являются: психологические ожидания потери памяти, потери контроля и проч. (этот фактор действует по типу выученной беспомощности), депрессия, физическая форма, неправильное или недостаточное питание, употребление алкоголя, применение некоторых лекарственных средств, интеллектуальная бездеятельность [Крайг, 2000].

Отечественные психологи отмечают: принцип развития высших психических функций в период инволюции заключается в том, что сужение объема психической деятельности, имеющееся при старении, создает когнитивный дефицит и в качестве компенсаторного механизма выбирается стратегия опосредования как способ саморегуляции [Корсакова, 2003]. Были выделены три типа старения на основе наиболее дефицитарного звена в высших психических функциях в соответствии с теорией А. Р. Лурия о трех блоках мозга. Первый тип старения – нейродинамический – связан с дефицитарностью блока регуляции тонуса и бодрствования. Второй тип старения – пространственный – связан с дефицитарностью блока принятия, переработки и хранения информации, с недостаточностью анализа и синтеза. Третий тип старения – регуляторный – обусловлен дефицитарностью блока программирования, регуляции и контроля психической деятельности. Компенсаторный процесс протекает в направлении возрастных перестроек в перераспределении активности отдельных блоков мозга. К основным формам компенсации возрастной дефицитарности относятся активное использование наглядных опор при выполнении трудных заданий, перевод действия во внешний план с поэтапным дозированным выполнением программы, установка на точность запоминания и припоминания за счет удлинения фазы заучивания, изменение стратегии выполнения заданий в виде перевода операций в действия с постановкой промежуточной цели, нередко с направленным включением речевой регуляции [Там же].

В исследованиях П. Балтеса основное внимание уделялось механизмам, с помощью которых пожилые люди справляются с ухудшением познавательной способности. Он разработал модель адаптационного механизма, поддерживающую интеллектуальную активность в старости, названную им селективной оптимизацией с компенсацией [Ермолаева, 2002]. Главные из механизмов компенсации: селективность (пожилые люди отбирают только те виды активности, с которыми они справляются наилучшим образом); оптимизация (она предполагает увеличение объема практики, более тщательную подготовку к деятельности и использование новых технологий); компенсация (переструктурирование ситуации в целом). Трудности усвоения нового у старых людей компенсируются в значительной степени способностью ассоциативного мышления, использования большого жизненного опыта [Яцемирская, Беленькая, 1999]. Согласно исследованиям П. Балтеса, динамика познавательных функций в старости зависит от образования, здоровья, профессиональной деятельности и когнитивной тренировки.

В целом, учитывая разнообразие способов преодоления дефицитарности в реализации высших психических функций при нормальном старении, старение можно рассматривать, подчеркивает Н. К. Корсакова [2003], как особый этап индивидуального развития, требующий смены стратегий, произвольного выбора и использования достаточно новых форм опосредствования психической деятельности. Этот взгляд соответствует современному взгляду на поздний возраст не только как на период инволюции и нарастающей дефицитарности, но и в «позитивном аспекте формирования способов сохранения себя как индивида и личности в общем континууме собственного жизненного пространства» [Корсакова, 2003, с. 154].

Д. Векслер отмечает, что интеллект молодых не тождествен интеллекту старых, так как у первых он обозначает, скорее, умственную готовность, способность к обучению и решению новых задач, а у вторых – способность справляться с широким кругом знакомых задач на основе богатого жизненного опыта. Интеллект старых людей является, скорее, тем, что на обыденном языке называется мудростью [Александрова, 1974].

Феномен мудрости рассматривается как одно из основных новообразований позднего периода жизни человека (см. [Анцыферова, 2006; Давыдовский, 2004; Крайг, 2000; Эриксон, 2000] и др.). Несмотря на различные трактовки данного феномена, большинство исследователей подчеркивают, что мудрость ориентирована на практическую сторону жизни; по существу, это возможность давать взвешенные суждения по жизненно важным вопросам (рис. 13.1). П. Балтес определяет мудрость как единство ума и добродетели, рассматривая мудрость как свойство целостной личности [Стюарт-Гамильтон, 2002]. П. Балтес выделяет обобщенные и специфические критерии мудрости [Анцыферова, 2006].

К обобщенным критериям относятся:

• исключительно тонкое и глубокое умственное проникновение в развитие человека и в суть его жизненно важных проблем;

• продуктивные, взвешенные суждения, советы и истолкования трудных жизненных ситуаций.

В число специфических критериев входят:

• богатое знание фактов, касающихся условий жизни и их многообразных вариаций;

• масштабное инструментальное знание стратегий и умений, позволяющих выносить зрелые суждения и давать обоснованные советы;

• контекстуальность – знание о том, что жизнь осуществляется в разных общественных, культурных, социоисторических контекстах и на разных уровнях индивидуального развития;

• релятивизм – знание о том, что разные люди и различные социальные группы обладают значительно отличающимися друг от друга ценностями, целями и приоритетами;

• неопределенность – знание об относительной индетерминированности и непредсказуемости жизни, порождающее разные способы управления ею.

Исследование творческой продуктивности показывает, что у большинства людей творческие способности исчезают к 60 годам [Стюарт-Гамильтон, 2002]. Ряд авторов считает, что существуют два типа творческой продуктивности в течение жизни: первый приходится на 25–40 лет (в зависимости от сферы деятельности), второй наблюдается в конце четвертого десятилетия жизни с последующим спадом после 65 лет [Дружинин, 2000]. Однако анализ творческой продуктивности высокоодаренных людей (О. Ренуар, И.-С. Бах, Р. Тагор, Л. Н. Толстой, И. С. Бунин, И. П. Павлов и др.) обнаруживает иные закономерности. Во-первых, отсутствие спада в творческой деятельности, во-вторых, присущие им общие черты – оригинальность, стремление к разнообразию жанров и стиля, поиск в творчестве, высокая духовная активность [Александрова, 1974]. В исследовании Л. А. Рудкевича содержатся интересные сведения о творческом долголетии. После 70 лет успешно работали многие известные ученые: П. Ламарк, М. Эйлер, К. Лаплас, Г. Галилей, Им. Кант и др. А. Гумбольт писал «Космос» с 76 до 89 лет, И. П. Павлов создал «Двадцатилетний опыт» в 73 года, «Лекции о работе больших полушарий головного мозга» – в 77 лет. Среди писателей и поэтов высоким творческим потенциалом в поздние годы жизни отличались В. Гюго, Ф. Вольтер, Р. Тагор, Б. Шоу, Л. Н. Толстой. И. С. Бунин. Многие выдающиеся музыканты, художники на протяжении всей жизни сохраняли способность к творчеству: Микеланджело, К. Мане, О. Ренуар, Э. Греко, И.-С. Бах, Дж. Верди, И. Стравинский, П. Пикассо, Р. Штраус, Я. Сибелиус и др. [Бодалев, Рудкевич, 1997; Гамезо, Герасимова, 1999; Рыбалко, 1999]. У лиц, и в поздние годы жизни занимающихся творческим трудом, происходит «мобилизация различных функций, включение их в общую структуру интеллекта как целостного образования, устойчиво противостоящего процессу старения» [Рыбалко, 1999, с. 217]. Личность творческого человека более толерантна старению [Бодалев, Рудкевич, 1997]. Здесь огромную роль играет высокий уровень самоорганизации, сознательной регуляции образа жизни и деятельности [Рыбалко, 1999].

Рис. 13.1. Модель компонентов мудрости

Источник : [Whitbourn, 2000, p. 207].

Что касается роли творческих способностей в повседневной жизни, то Я. Стюарт-Гамильтон [2002] приводит веские доказательства в пользу того, что занятия творчеством (например, живописью, сочинительством и т. д.) имеют большое значение для пожилых людей и рассматриваются как показатель высокого благополучия и самоуважения человека.

Психологические исследования показали, что с возрастом происходят утраты главным образом в следующих четырех областях когнитивной деятельности [Хойфт и др., 2003]:

• в способности решения новых когнитивных проблем (текучий интеллект);

• в кратковременной или оперативной памяти, т. е. в процессе кодирования и перевода полученного содержания в долговременную память;

• в сопротивляемости помехам в процессах исследования и обучения;

• в быстроте переработки информации.

К факторам , уменьшающим риск когнитивного снижения в старости, относят:

• отсутствие сердечно-сосудистых и других хронических болезней;

• образование выше среднего уровня;

• трудовой опыт, отличавшийся высокой сложностью и отсутствием рутины в работе;

• доход выше среднего;

• семейное благополучие (сохранение полных семей);

• гибкий личностный стиль в середине жизни;

• сохранение в старости высоких уровней скорости перцептивной обработки;

• удовлетворенность тем, как сложилась жизнь.

Исследователи полагают, что старость сама по себе не является гарантом появления сил, компенсирующих когнитивное снижение в старости. Эти силы появляются, только если человек в течение жизни:

• заложил фундамент хорошо систематизированных, профессионально-специфических знаний;

• выработал эффективные стратегии решения проблем, изучения и запоминания материала, позволяющие справляться с когнитивными проблемами;

• овладел эффективными стратегиями работы в профессиональной сфере и старался постоянно адаптироваться к новым профессиональным требованиям;

• наработал способы соответствия требованиям и задачам повседневной жизни, овладел умением разрешать конфликты, переживать утраты («жизненная компетентность»);

• воспитал в себе чувство нового, с интересом относясь к меняющимся задачам развития и приобретению нового опыта.

Одним из факторов сохранения когнитивных функций, а также удовлетворенности жизнью является активность пожилого человека, труд , приносящий пользу другим людям. Хотя существуют данные, что чрезмерная активность среди людей пенсионного возраста отрицательно сказывается на здоровье и долголетии, тем не менее «представляется положительным явлением как в экономическом, так и социальном плане, как в интересах пожилых и старых людей, так и в интересах общества, продолжение профессиональной деятельности пенсионеров, если они этого желают и могут согласно своим физическим и умственным способностям» [Яцемирская, Беленькая, 1999, с. 159–169]. По мнению этих авторов, существует возможность многолетней успешной деятельности пенсионеров по старости в профессиях интеллектуального труда, в том числе врачей, инженерно-технических работников, работников искусства, ученых в различных областях науки.

13.6

Личность и старение

Существует довольно устойчивое представление, подтверждаемое многочисленными эмпирическими исследованиями, о характерологических изменениях и возрастной динамике личностных особенностей человека в позднем возрасте. Согласно этим данным, старческому возрасту сопутствуют нарастание неуверенности, тревожности, беспокойства, пессимизма, подавленности, грусти, угрюмости; появление или усиление таких черт, как мнительность, обидчивость, неуживчивость, консерватизм, раздражительность, нетерпимость, черствость [Гамезо, Герасимова, 1999; Ефименко, 1975; Кудлаев, 1976; Schulz, 1982; Human Aging, 1974]. Широко распространена точка зрения о заострении или огрублении в старости прошлых личностных черт, например, бережливость превращается в скупость, осторожность – в трусливость и т. п. Мужчины проявляют пассивность и другие черты характера, более свойственные женщинам, в то время как пожилые женщины становятся все более агрессивными, практичными и властными [Крайг, 2000]. Исследования Г. Айзенка [Стюарт-Гамильтон, 2002] показывают, что экстраверсия, психотизм и нейротизм изменяются, когда люди становятся старше. Психотизм снижается с возрастом, причем величина снижения более выражена у мужчин, чем у женщин. В 16 лет мужской показатель психотизма почти в два раза превышает женский, но к 70 годам это различие уже практически не существует. И мужчины, и женщины становятся более интровертными с возрастом. Мужчины ближе к 30 годам более экстравертны, чем женщины, но затем их экстравертность снижается гораздо быстрее, так что к 60 годам мужчины более интровертны, чем женщины. Для обоих полов существует снижение нейротизма , но в любом возрасте женские показатели остаются более высокими, чем мужские. Г. Айзенк утверждает, что эти факты могут говорить о меньшей склонности пожилых людей к резким колебаниям настроения и глубоком спокойствии.

По мнению М. Ермолаевой [2002], постепенная утрата значимых глубоких социальных связей проявляется в двух важнейших особенностях пожилых людей: в снижении поведенческого контроля и истощении чувствительности. Ослабление поведенческого контроля определяет нарастание эгоцентричности в старости, убежденности стариков в неоспоримой справедливости их позиции, как следствие – амбициозности, обидчивости, нетерпимости к возражениям, старческой болтливости и др. Характерные изменения личности также обусловлены недооценкой пожилыми людьми значимости социальной регуляции своего поведения в отношении с окружающими и, как следствие, постепенной утратой этих навыков. Согласно М. Ермолаевой, снижение функций саморегуляции закономерно приводит, в частности, к тому, что мир видится пожилым людям как неясный, непредсказуемый, иногда угрожающий, гибельный. Пожилой человек «не владеет» этим миром, перспектива его жизни не зависит от него самого, а стратегия его жизни наиболее полно описывается житейским понятием «доживать свой век», т. е. он стремится приспособиться к жизни, которую не принимает.

Однако в других работах, в основном в лонгитюдных исследованиях, не были обнаружены столь кардинальные и устойчивые изменения, связанные с возрастом. Наоборот, выявляется существенное постоянство в типе личности при переходе от средней к поздней взрослости [Field, 1991]. В качестве примера можно привести исследование черт личности, проводившееся на выборке 2000 взрослых мужчин [Costa, McRae, Norris, 1989]. За десять лет исследователи не обнаружили реальных изменений в уровне нейротизма, в степени открытости опыту, в соотношении экстраверсии и интроверсии у участников исследования. Единственное, что было выявлено, это небольшой сдвиг в сторону интровертированности у мужчин-экстравертов.

Изучение структуры потребностей пожилых людей [Рощак, 2004] обнаруживает, что сам комплекс потребностей, характерных для пожилого человека, не представляет собой ничего специфического по сравнению с потребностями людей других возрастных периодов, меняется лишь их иерархия. Доминирующими становятся потребность в избегании страдания, потребность в помощи, спасении и постоянстве, а наименее значимыми – потребность в любви, эротике, сексе; в отталкивании (враждебное, презрительное отношение к людям); самоунижении и творчестве. При этом у женщин значительной силы достигает потребность в охране и заботе о других (прежде всего о родственниках); они имеют достаточно стабильный, жесткий, принципиальный, с элементами консерватизма взгляд на жизнь. У мужчин выделяется потребность в личной и материальной автономии, независимости; они в большей мере склонны проецировать свой внутренний мир эмоций и убеждений на других людей; у них ярче проявляется тенденция к авторитаризму и эгоцентризму.

По мнению Н. Ф. Шахматова [1996], нормальными проявлениями старения естественно считать те случаи, когда в старости не происходит каких-либо изменений характера и до конца жизни пожилые остаются теми же людьми, какими были и раньше. Тем не менее он выделяет особые личностные реакции пожилого человека, так называемые возрастные непсихотические реакции , представляющие собой варианты нормы психического упадка в старости. Эти реакции – следствие активного неприятия собственного старения, глубокое несогласие со всем тем нежелательным, что привносит старость. Н. Ф. Шахматов выделяет следующие четыре типа таких собственно-возрастных реакций в старости.

• Возрастно-ситуационная депрессия. Пожилые люди жалуются на пониженное настроение, одиночество, сообщают о тягостном чувстве пустоты и ненужности. Все происходящее представляется им малозначимым и неинтересным. Основной мотив высказываний и переживаний – факт собственного старения и тех негативных изменений, которые она несет с собой.

• Ипохондрическая фиксация на собственных недугах выражается в повышенном внимании и особой сосредоточенности на типичных старческих недугах и на внешних признаках позднего возраста (утомляемость, слабость, неопределенные боли в разных частях тела, морщинистость кожи, выпадение зубов и др.). Пожилые люди убеждены в болезненной природе подобных явлений, они всячески стремятся подчеркнуть тяжесть своего состояния. Разубеждение вызывает раздражение и недовольство. Надежда на возможное выздоровление возлагается на медицинские средства или народные способы лечения, отсюда формируется сверхценное отношение к отдельным медицинским препаратам и методам лечения. Основное содержание психической жизни этих людей составляет особое внимание к собственному здоровью и внешнему виду, борьба со старостью.

• Бредоподобные идеи о притеснении. Содержание этих идей исчерпывается представлениями о несправедливом отношении со стороны окружающих, о моральном притеснении, несправедливом ущемлении прав, которые вызывают чувство обиды и несправедливости. Обычно пожилые люди не ведут активной борьбы с «недоброжелателями», не испытывают страха или тревоги по отношению к ним, но пытаются добиться их осуждения, «открыть глаза» окружающим на их недостойное поведение, их низкие моральные качества.

• Вымыслы с горделивыми идеями собственной значимости. В этом случае психическое состояние характеризуется наличием стойкого убеждения о якобы имевшем место в прошлом каком-то конкретном событии, знаменательном для пожилого человека, и той особой ролью, которую он в нем играл, или участия в этом событии известных лиц. Подобные воспоминания всегда сопровождаются положительными эмоциями. Пожилой человек оживляется, становится говорливым, настроение заметно повышается. Такие воспоминания возвеличивают его в собственных глазах, выделяют из общего ряда сверстников.

Личностное приспособление к старости в качестве составного элемента включает психологическую потребность в воспоминаниях и размышлениях о минувшем. Былое для пожилых людей более значимо, чем будущее, они как бы погружены в него. Это объясняется тем, что большая часть из предназначенного человеку времени для лиц позднего возраста находится в прошлом: молодой человек – еще «будет», человек среднего возраста – «есть», старый человек – уже «стал». «Если прежде прошлое и процесс вспоминания, включающий прожитое в оборот сегодняшнего дня, были лишь условием удовлетворения других потребностей личности (социальных и интраперсональных), то теперь они ценны сами по себе» [Нуркова, 2000, с. 220]. Пожилые люди должны подвести итоги и принять свое прошлое, основная задача этого периода – переработка, осмысление и интеграция своей прошедшей жизни [Эриксон, 2000]. Д. Левинсон называет этот процесс взглядом с моста [Стюарт-Гамильтон, 2002]. Р. Кастенбаум [Kastenbaum, 1979] выделяет пять специфических способов использования прошлого, которые вместе составляют ретроспективную модальность жизни человека позднего возраста:

1) обзор жизни как базовая задача периода старости (если человек не принимает свою прошлую жизнь, считает ее неудавшейся, несостоявшейся, зря прожитой, то он неизбежно будет испытывать отчаяние, горечь, депрессию; если принимает, то будет спокоен, уравновешен в этот период и перед лицом смерти);

2) утверждение – преднамеренное обращение в прошлое с целью поддержания своей уверенности в способности справиться с повседневными проблемами, явно проявляющееся тогда, когда пожилой человек чувствует, что окружающие не помнят или не признают его силу, компетентность, значимость;

3) проведение границы – неспособность пожилого человека установить четкую границу между прошлым и настоящим (или будущим), обращение к воспоминаниям как к единственному психологическому источнику «подлинной жизни»;

4) увековечивание прошлого – установка на то, что прошлая жизнь не ушла в прошлое, это и есть настоящая жизнь, отсюда желание действовать как прежде, исходя из прошлых ценностей и ролей;

5) проигрывание – постоянное повторение одних и тех же историй из прошлой жизни.

Стоит отметить, что автобиографические воспоминания имеют лечебное воздействие. Некоторые исследователи уверены, что следует поддерживать «терапию воспоминаниями» для пожилых людей, поскольку это помогает им примириться с жизнью [Стюарт-Гамильтон, 2002].

В старости помимо основной проблемы – выработки отношения к прошлой жизни – решается и другая не менее важная задача – самоопределение человека позднего возраста по отношению к своей настоящей жизни , поиск смысла жизни в старости, собственного места и значимости в мире и обществе [Попогребский, 1997]. Для некоторых людей пожилого возраста, согласно исследованиям Г. А. Вайзер [1998], характерно сужение, угасание смысла жизни. Главным для них становится выжить, сохранить свое здоровье, т. е. смысл жизни теряет масштабность, человек сосредоточивается на самом себе, своей индивидуальной жизни: «Я – для себя». Причем главную причину угасания смысла жизни эти пожилые люди видят в изменении социально-экономических условий жизни в стране и не связывают ее с возрастом. У других главные смыслы жизни не только сохраняются, но и воплощаются в жизни и деятельности. В иерархической структуре смыслов жизни таких людей выделяются следующие:

• служить высокой идее (делать добро, защищать идеалы социализма и др.);

• служить отечеству, высокий гражданский долг;

• стремление добиться социальной справедливости;

• жить для людей;

• забота о детях, защита детей;

• реализовать себя в труде, творчестве;

• сохранить духовность и проявить свои лучшие качества.

Таким образом, главные смыслы этих людей связаны с широкими социальными и общечеловеческими проблемами, находятся в диаде «Я – общество».

Некоторые авторы не раз указывали, что психическое старение многообразно, диапазон его проявлений весьма широк. Отсюда – стремление выявить, описать и проанализировать различные типы личностного старения . Д. Бромлей предложила следующую классификацию типов приспособления личности к старости , которые находят отражение и в других исследованиях [Стюарт-Гамильтон, 2002].

1. Конструктивное отношение (конструктивный тип ), при котором пожилые уравновешены, имеют хорошее настроение, удовлетворены эмоциональными контактами с окружающими. Они в меру критичны к себе и терпимы к другим. Не драматизируют окончание профессиональной жизни, оптимистично относятся к жизни, а возможность смерти трактуют как естественное событие, не вызывающее печали и страха. В прошлом они не пережили слишком много травм и потрясений, имеют живые интересы, постоянные планы на будущее, с уверенностью рассчитывают на помощь окружающих. Самооценка таких пожилых людей довольно высока. Они адаптированы к старению, спокойны, любят жизнь и устанавливают теплые отношения с другими.

2. Отношение зависимости. Зависимый тип («кресло-качалка») – это человек, полагающийся не на себя, а на помощь других, подчиненный кому-либо, зависимый от супруга или от своего ребенка, не имеющий слишком высоких жизненных претензий, и благодаря этому охотно уходящий из профессиональной среды, и связанных с работой ответственности и напряжения. Семейная среда обеспечивает ему ощущение безопасности, помогает поддерживать внутреннюю гармонию и эмоциональное равновесие.

3. Оборонительное отношение (защитный тип ). Для людей этого типа характерны преувеличенная эмоциональная сдержанность, некоторая прямолинейность в своих поступках и привычках, стремление к «самообеспеченности» и неохотное принятие помощи от других. Люди данного типа с трудом делятся своими проблемами и сомнениями. Защитными механизмами против ощущения страха смерти и обездоленности служит активность «через силу». Они с большой неохотой и только под давлением окружающих оставляют свою профессиональную работу.

4. Отношение враждебности к окружающим (агрессивно-оборонительный тип ). Эти люди агрессивны, подозрительны, стремятся переложить на других вину и ответственность за собственные неудачи. Обычно они имеют неадекватное представление о себе и мире. Недоверие и подозрительность заставляют их замыкаться в себе, избегать контактов с другими людьми. Их жизненный путь, как правило, сопровождался многочисленными стрессами и неудачами. Они с отчаянием думают о прогрессирующей утрате сил, враждебно относятся к молодым, иногда с переносом этого отношения на весь «новый чужой мир». Для этих людей характерен сильный страх смерти.

5. Отношение враждебности человека к самому себе (самообвинительный тип) . Люди такого типа пассивны, не бунтуют против своей старости, безро потно принимают все, что посылает судьба, избегают воспоминаний, потому что в их жизни было много неудач и трудностей. Невозможность удовлетворить потребность в любви является причиной депрессий, претензий к себе и печали. К этому присоединяется чувство одиночества и ненужности. Собственное старение рассматривается достаточно реалистично. Завершение жизни, смерть трактуется этими людьми как избавление от страданий.

И. С. Кон выделяет несколько социально-психологических типов старости в зависимости от того, какой деятельностью она заполнена [Кон, 1984]. Однако он полагает, что старость может лишь усилить и обострить типологические различия, на самом деле они не столько возрастные, сколько личностные.

• Первый тип – активная творческая старость, когда ветераны долго не уходят на заслуженный отдых, а, расставшись с профессиональным трудом, продолжают участвовать в общественной жизни, воспитании молодежи, т. е. живут полнокровной жизнью, не ощущая какой-либо ущербности.

• Второй тип старости также отличается хорошей социальной и психологической адаптированностью, но энергия этих пенсионеров направлена главным образом на устройство собственной жизни, материальное благополучие, отдых, развлечения и самообразование, на что раньше им недоставало времени.

• Третий тип , в котором преобладают женщины, находит главное приложение сил в семье. Поскольку домашняя работа неисчерпаема, им некогда хандрить или скучать, но удовлетворенность жизнью у них обычно ниже, чем у представителей первых двух типов.

• Четвертый тип – люди, смыслом жизни которых стала забота об укреплении собственного здоровья, которая не только стимулирует разнообразные формы активности, но и дает определенное моральное удовлетворение. Однако эти люди (чаще мужчины) склонны преувеличивать значение своих действительных и мнимых болезней, их сознание и самосознание отличаются повышенной тревожностью.

По мнению И. С. Кона, все вышеперечисленные типы пенсионеров психологически благополучны, но есть еще и отрицательные варианты развития.

• Пятый тип – агрессивные старые ворчуны, недовольные состоянием окружающего мира, критикующие все, кроме самих себя, всех поучающие и терроризирующие окружающих бесконечными претензиями.

• Шестой тип – разочарованные в себе и собственной жизни, одинокие и грустные неудачники. В отличие от агрессивных ворчунов они винят не других, а себя; неспособность отрешиться от воспоминаний о каких-то действительных или мнимых упущенных возможностях и совершенных ошибках делает их несчастными.

Л. И. Анцыферова [2006] выделяет два типа пожилых людей , отличающихся друг от друга уровнем активности, стратегиями совладания с трудностями, отношением к миру и к себе, удовлетворенностью жизнью.

• Представители первого типа характеризуются высокой активностью, которая связана с позитивной установкой на будущее. Они мужественно, без особых эмоциональных нарушений переживают уход на пенсию, даже воспринимают его как освобождение от стереотипов, социальных ограничений и предписаний. Интересные, разнообразные дела, новые и старые дружеские контакты, способность контролировать свой окружающий мир порождают у них удовлетворенность жизнью и увеличивают ее продолжительность.

• Представители второго типа характеризуются пассивным отношением к жизни, они испытывают тяжелое чувство ненужности, отдаляются от окружения вплоть до отчуждения, круг их интересов сужается и, как следствие, снижаются показатели теста интеллекта. Они теряют уважение к себе, тяжело переживают свой поздний возраст, не борются за себя, погружаются в прошлое и, будучи физически здоровыми, быстро дряхлеют.

По утверждению Я. Стюарта-Гамильтона [2002], существует далеко не единственная возможность успешного старения, но все они, по сути, предполагают принятие ограничений и отказ от ответственности в обмен на чувство безопасности. Менее удачная стратегия – жить в страхе ожидания разрушительного воздействия старения и стремиться подавить его, проявляя чудеса активности. Однако этот путь предполагает неприятие старения, по причине чего является малоуспешным. Наихудший вариант – не иметь вообще никакой стратегии и обвинять всех и вся в собственной неудовлетворенности жизнью.

Н. С. Пряжников [1999] рассматривает ряд личностных новообразований , присущих каждому этапу пожилого и старческого возраста.

Для пожилого, предпенсионного возраста характерны:

• смена ценностных ориентаций, когда на первый план выходят экзистенциальные вопросы;

• поиск смыслов в новой, предстоящей жизнедеятельности (в жизни пенсионера);

• растяжение временной перспективы: человек неизбежно думает о ближайшем будущем, стремится реализовать себя в настоящем в качестве «пока еще ценного работника», все больше задумывается о своем прошлом.

Для периода выхода на пенсию свойственны:

• осознание себя в новом качестве пенсионера;

• появление либо чувства целостности и гармоничности своей жизни, либо чувства незавершенности, негармоничности жизни;

• возрастающие чувства нереализованности своих лучших помыслов и забытости со стороны недавних коллег и друзей.

Для периода собственно старости свойственны:

• укрепляющееся чувство собственного достоинства, когда человек находит важный смысл своей жизни, либо чувство отчаяния, когда такой смысл не находится;

• вновь появившийся интерес к жизни (сравнение «своего» и «нового» времени).

Для долгожительства в условиях резкого ухудшения состояния здоровья характерны понимание ограниченности своей жизни и сопричастности к бесконечному (миру, природе, культуре, Богу, человечеству).

Для долгожительства при относительно хорошем здоровье типичны:

• чувство собственного достоинства, интерес к жизни, внутренняя гармония, мудрость;

• высокий уровень эпистемического познания.

Основным новообразованием позднего возраста, по мнению М. В. Ермолаевой [2010], является жизненный опыт . «Жизненный опыт – это осознание, переживание, структурирование жизненного пути, которое постоянно переосмысливается» [Ермолаева, 2010, с. 116]. Жизненный опыт, понимаемый как смыслообразующая структура личности, которая складывается на протяжении всего жизненного пути личности, предоставляет возможность обретения экзистенциального смысла и преодоления страха конечности своего бытия. За счет трансляции жизненного опыта может осуществляться самореализация в старости.

Старость привносит с собой не только изменение внешней ситуации, но и изменения внутренние, касающиеся личностной сферы, которые во многом зависят от индивидуальных особенностей человека и от всей истории его жизни. Ведет ли это к изменению Я-концепции стареющего человека? Имеющиеся работы по данной проблеме содержат весьма противоречивые сведения. В одних высказывается мнение о том, что с возрастом эта концепция становится все более негативной, самооценка снижается, растет число людей, не удовлетворенных своей жизнью, в других отмечаются противоположные факты [Болтенко, 1980; Bromley, 1974; Kastenbaum, 1979; Newman, Newman, 1975]. В поздний период жизни, как отмечает Л. А. Регуш [2006], могут проявиться противоречия между:

• уже произошедшими негативными изменениями и прежним неизменным отношением к себе;

• наступившими изменениями и отрицательным эмоциональным отношением к ним (эмоциональные переживания негативных изменений);

• отношением к себе как социально значимому и самодостаточному человеку и зависимостью от других в удовлетворении своих биологических и социальных нужд.

Исследования [Бороздина, Молчанова, 1988; 1998; 1999] показывают, что самооценка лиц позднего возраста имеет склонность к снижению по сравнению с более ранними возрастными этапами. Тенденция спада самооценочного профиля заметнее в группе женщин. Однако эта общая тенденция, как оказалось, не распространяется на самооценку характера, отношений с людьми и оценку своего участия в труде, по которым выявились достаточно высокие позиции. Вероятно, высокие позиции по этим параметрам играют компенсаторную роль (на эту мысль наводит способ аргументации названных позиций), выравнивая низкие самооценки по другим шкалам и обусловливая в среднем умеренный уровень общей самооценки личности в старости. В пожилом и старческом возрасте обнаруживаются резко выраженные индивидуальные вариации особенностей Я-концепции: выявляются три группы испытуемых в зависимости от направленности их самооценки (ретроспективной или актуальной) и уровня самооценочного профиля [Бороздина, Молчанова, 1988]. Группа людей с ретроспективной направленностью самооценки, имеющая средние и средневысокие позиции самооценки, достаточно хорошо приспособлена к старости, но их адаптация является пассивной, ее основой служит утверждение значимости своей прошедшей жизни и себя в ней. Средний уровень самооценки фиксирован у людей с актуальной ее направленностью и успешной адаптацией к старости. Эта группа лиц с деятельным стилем жизни, безусловно осознающая негативные новообразования процесса старения, но с эффективно работающими системами активного приспособления. Низкая самооценка регистрируется у лиц с ее актуальной направленностью, но неадаптированных к старению, видящих в продвижении «я был – я есть» непоправимое усиление отрицательных моментов, в связи с чем будущее и настоящее приобретает окраску негативной валентности.

13.7

Благополучная старость

Представление о старости как об исключительно негативном периоде жизни относится к разряду стереотипов, которые не всегда соответствуют реальности. Действительно, многие пожилые люди не воспринимают себя как больных, немощных, бедных и одиноких, не считают свою жизнь в старости сплошными утратами и тяготами [Крайг, 2000]. Как показывают исследования А. Крузе [Хойфт, Крузе, Радебольд, 2003], проведенные на 480 респондентах, люди в поздний период жизни сами замечают изменения в сфере их личности и личной жизни, воспринимая старость не только как период утрат, но и как период обретений (табл. 13.1 и 13.2).

Существуют, как мы указывали выше, различные типы старения. Пожилые люди существенно различаются уровнем и направленностью активности, стратегиями совладания с трудностями жизни, отношением к миру и себе. Есть личности пассивные, потерявшиеся, проявляющие признаки социально-психологической дезадаптации. Но есть и активные, психологически бодрые люди, сохранившие творческий подход к жизни, нашедшие в ней обновленное содержание, ранее скрытые смыслы и ценности (см. [Анцыферова, 2006; Бороздина, Молчанова, 1988; Вайзер, 1998; Шахматов, 1996] и др.). Неизбежное физическое старение не означает однонаправленного процесса психологического, личностного угасания. Согласно адаптационно-регуляторной теории старения, разработанной В. В. Фролькисом [1985], наряду с разрушительными процессами старения, сокращением адаптивных возможностей организма существуют процессы, направленные на поддержание его высокой жизнеспособности, на увеличение продолжительности жизни, которые были им названы витауктом (vita (лат .) – жизнь, auctum (лат .) – от augere, увеличивать). Витаукт стабилизирует жизнедеятельность организма, восстанавливает и компенсирует многие изменения, вызванные старением, способствует возникновению новых приспособительных механизмов. Мы предположили, что существуют процессы психологического витаукта , которые представляют собой процессы, стабилизирующие деятельность субъекта, компенсирующие нарастание негативных характеристик, уберегающих систему «Я» от разрушения [Молчанова, 1999]. Старость – это всего лишь преемственное продолжение предшествующих этапов жизни конкретной личности, период действия новых личностных приспособительных и компенсаторных механизмов. В числе этих защитных, компенсаторных механизмов психологи называют использование новых форм опосредствования психической деятельности [Корсакова, 2003]; формирование мотива деятельности с эстетической направленностью [Страшникова, Тульчинский, 1996]; проявление высокой степени позитивности личностной и социальной идентичности, приписывание положительных личностных качеств при игнорировании неблагоприятных данных о себе, замыкание интересов на проблемах узкого социального пространства [Краснова, 1997]; снижение идеальных и достижимых самооценок, а также их сближение с реальным «Я»; ретроспективный характер самооценки; признание своей позиции удовлетворительной, даже если она крайне низка; фиксация на позитивных чертах своего характера; ориентация на жизнь детей и внуков [Бороздина, Молчанова, 1988; Молчанова, 1999]. «Противопоставить старению можно способность любить, способность действовать, наслаждаться прекрасным во всех проявлениях и ощущением свободы» [Ермолаева, 2002, с. 167].

Таблица 13.1

Субъективно ощущаемые обретения в старости, %

Источник: [Хойфт, Крузе, Радебольд, 2003, с. 64].

Таблица 13.2

Субъективно воспринимаемые утраты в старости, %

Источник : [Хойфт, Крузе, Радебольд, 2003, с. 68].

Таким образом, есть варианты старения, которые позволяют говорить о счастливой, эффективной, благополучной, продуктивной, успешной или конструктивной старости. Благополучная старость – особо благоприятная форма старения, выражающаяся в удовлетворенности своей настоящей жизнью, своей ролью в этой жизни (некоторые авторы называют такую старость счастливой ). Однако не все психологи и психотерапевты согласны с вышеперечисленными понятиями. Так, например, И. Кемпер возражает против понятий «успешное старение» и «старость как эффективное приспособление», нередко использующиеся в американской литературе, считая такую точку зрения слишком однобокой и негибкой. В ней отсутствует «аура чувства»: «так, как если бы уже наперед задано, к чему пожилые должны приспосабливаться» [Кемпер, 1996, с. 176]. И. Кемпер предпочитает пользоваться такими понятиями, как «поздняя свобода» или «искусство старения», предполагая, что в отношении старого человека наиболее важной является «поддержка его социальных способностей, то есть помощь в общественной адаптации».

Г. Крайг [2000] связывает благополучную старость с удовлетворенностью жизнью, отмечая, что самым важным фактором удовлетворенности жизнью и успешности приспособления в ней в пожилом возрасте является здоровье. Однако и слабое здоровье не определяет однозначно отсутствие психологического благополучия. Г. Крайг, анализируя различные исследования, показывает, что люди пожилого возраста определяют психологическое благополучие с точки зрения ориентации «на другого», т. е. заботливый, сострадательный человек, находящийся в хороших отношениях с окружающими, будет благополучен. Долгожительство и физическое здоровье, сохранение активного образа жизни и достойное общественное положение, наличие семейного круга и материальный достаток отнюдь не являются достаточными условиями эмоционального благополучия пожилого человека [Шахматов, 1996]. «О счастливой старости правомерно говорить, когда имеется удовлетворенность новой жизнью, своей ролью в этой жизни. Это та форма психического старения, когда долгая жизнь приносит новые положительные эмоции, которых человек не знал в прошлом» [Шахматов, 1996, с. 62]. Факторы, обусловливающие удовлетворенность жизнью, связаны с положительной оценкой пожилыми людьми своей жизни, с ориентацией на настоящее и в то же время с наличием некоторых жизненных планов, с созерцательной, спокойной и самодостаточной жизненной позицией. По мнению Н. Ф. Шахматова, созерцательный и спокойный взгляд на окружающее и самого себя отражает не пассивную, а активную позицию, поскольку она представляет собой результат рефлексивной, творческой работы.

Факторы, обусловливающие удовлетворенность жизнью, по мнению М. Ермолаевой [2002], отличны от факторов, обусловливающих неудовлетворение ею. Факторы первого рода связаны с оценкой пожилыми людьми смысла своей жизни для других, с наличием жизненной цели и временной перспективы, связывающей их настоящее, прошлое и будущее. К этой группе факторов М. Ермолаева относит успехи в реализации жизненной цели, систему интересов и рефлексию значимости своей жизни в глазах окружающих. Факторы второго рода связаны с оценкой внешних и внутренних условий жизни, сюда можно отнести ухудшающиеся здоровье и внешность, нехватку материальных средств, отсутствие физической и моральной поддержки, изоляцию. «Оценка значимости своей жизни для других, ориентация жизненных планов на будущее обусловливают гамму положительных переживаний качества жизни и отвлекают от болезненных ощущений немощности, слабости, от страха беспомощности и близости смерти» [Ермолаева, 2002, с. 165]. Ориентация на те или иные стороны жизни определяется выбором стратегии адаптации к старости.

На ощущение благополучия и качество развития в поздние годы, по мнению Л. И. Анцыферовой [2006], влияют следующие внутренние факторы :

• сохранение и дальнейшее развитие прежней позитивной, хорошо организованной идентичности;

• сохранение и реализация своей позиции субъекта жизни;

• уверенность в себе;

• рост способности к самоанализу и саморефлексии;

• способность расширять свое будущее за счет постановки личностно значимых целей, предуготовленности к антиципируемым событиям;

• умение противостоять навязываемым социумом негативным мнениям;

• мысленное оперирование разными временными периодами своей жизни, мысленное перемещение себя в благополучное прошлое или будущее;

• умение дистанцироваться от смыслового и энергетического поля тяжелых житейских проблем;

• создание для себя маленьких радостей;

• позитивная переоценка прошлого в свете трудностей настоящего.

Многие исследователи отмечают, что положительное отношение к старению тесно связано со стремлением к занятости . Отечественными и зарубежными геронтологами установлено, что бездеятельный образ жизни, пассивное времяпрепровождение отрицательно сказываются на здоровье человека, приводя к психологической угнетенности, апатии, скуке (см. [Сачук, Панина, Москалец, 1981; Москалец, 1982] и др.). Однако нельзя искусственно или насильно привязать пожилого человека к какой-либо деятельности. Все зависит от его желания находить форму и характер деятельности себе по душе, выбирать ее в соответствии с прошлыми и настоящими интересами, привязанностями, личными стремлениями, а вид занятости может быть самым различным [Шахматов, 1996].

Как отмечает Я. Стюарт-Гамильтон в заключении к своей книге «Психология старения» [2002], благополучная старость является наградой, а не безоговорочным правом, она во многом зависит от того, как человек вел себя в предыдущие периоды жизни, от всего его жизненного пути.

13.8

Окончание жизненного пути

Смерть представляет собой необратимое прекращение всех жизненных функций. Она имеет личное значение для самого умирающего, ведь умереть – значит, прекратить чувствовать, покинуть любимых людей, оставить незаконченными дела, уйти в неведомое, но смерть также является важнейшим компонентом культуры [Крайг, 2000]. Некоторые авторы высказывают мнение, что современное западное общество, ориентированное на молодость, имеет любопытную особенность: с одной стороны, оно отрицает смерть и избегает мыслей о ней, с другой – необычайно озабочено ею [Геронтопсихология, 2007].

Французский историк Ф. Арьес [1992] указывает, что существует определенная связь между отношением человека к смерти и его самосознанием, индивидуальностью, а также взаимосвязь ожидания смерти и общекультурной традиции. Он выделяет следующие варианты отношения к смерти : 1) прирученная смерть , ориентированная на неизбежную загробную жизнь; 2) смерть своя , ориентированная на индивидуальное начало, реализуемое главным образом через завещание; 3) смерть далекая и близкая , когда на первый план выходит то, что при других вариантах обычно скрывалось, а теперь завораживает, вызывая болезненное любопытство («эротизм смерти»), т. е. пышные похоронные ритуалы, катафалки, музыка и проч.; 4) смерть твоя , когда страх умереть самому все более сменяется страхом разлуки с другими, с теми, кого мы любим; 5) смерть перевернутая , когда общество начинает стыдиться смерти и от самой смерти человека требует большего совершенства, чем от его жизни; например, когда все делают вид, что безнадежно больной каким-то чудом поправится, и ему даже не дают возможности по-человечески попрощаться с близкими.

В итоге получается, что каждый человек позднего возраста по-своему самоопределяется в выборе варианта подготовки к смерти , хотя в немалой степени этот выбор зависит от общего уровня культуры его ближайшего окружения. Как отмечает Н. С. Пряжников [1999], в позднем периоде жизни человек должен самоопределиться не только по отношению к своему прошлому (принятие – непринятие) и к своей настоящей жизни (жизни в роли «старика», т. е. принятие или непринятие норм поведения, характерных для стариков в данном обществе), но и к предполагаемому будущему (планирование своей дальнейшей жизни, нежелание даже думать о смерти), к концу жизни, а также по отношению к памяти о себе уже после смерти. Последний вариант самоопределения, по Н. С. Пряжникову, может основываться:

• на вере в бессмертие души (на основании религиозных представлений или на основании собственных идей о бессмертии);

• на вере в бессмертие своих дел, своих помыслов, своих идей;

• на понимании бессмертия исключительно как материального воплощения себя в этом (настоящем) мире – через создаваемые произведения науки и искусства; участие в «стройках века» и ярких научно-производственных проектах; через построенные своими руками объекты (дома, дачи и проч.); через дорогие вещи, оставленные родным и близким; через завещание (чтобы «помнили» и «благодарили»); через пышные похороны, «величественное» надгробие и др.; через сомнительные дела (участие в громких скандалах, преступной деятельности и проч.).

Пожилой человек обычно использует несколько вариантов самоопределения по отношению к памяти о себе после смерти, как бы подстраховывая свой выбор.

По мнению Г. Крайг [2000], тревога смерти – один из симптомов непрерывного процесса принятия смерти . Несомненно, существуют индивидуальные различия в том, что касается переживаний по поводу мыслей о смерти. Согласно некоторым исследованиям, люди, психологически хорошо адаптированные и достигшие целостности личности (в понимании Э. Эриксона), сообщают о низкой тревоге. Но другие исследования говорят о том, что пожилых людей, физически и психически здоровых, имеющих планы на будущее и чувствующих себя хозяевами жизни, смерть беспокоит больше всего [Крайг, 2000]. Религиозность, усиливающаяся в пожилом возрасте, по-видимому, облегчает совладание с тревогой смерти. Вера в Бога дает надежду на то, что с окончанием физического существования жизнь души не прекратится. В любом случае геронтологи отмечают, что пожилые обычно не боятся и не избегают разговоров о собственной смерти, беседа с пожилым человеком на эту тему не носит для него травмирующего характера [Шахматов, 1996]. Более того, не замечено глубокого интереса к вопросам смерти у пожилых, их философия – «живи пока живется». Людей, доживших до преклонных лет, страшит не столько сама смерть, сколько физические страдания, возможность длительного и мучительного умирания. При опросе большой группы людей преклонного возраста, добровольно согласившихся принять участие в исследованиях, только 10 % ответили «да» на вопрос «боитесь ли вы умереть?». Однако опрашиваемые боялись, что процесс умирания будет длительным и болезненным. Страх смерти, сама смерть в глубокой старости (после 85 лет) как бы теряет свое значение. От очень пожилых людей нередко можно услышать заявление, что они устали жить, жизнь стала им безразлична, «Бог забыл их» и др. Возможно, поэтому самое большое число самоубийств в странах, входящих во Всемирную организацию здравохранения, за исключением Польши, приходится на возраст после 75 лет [Стюарт-Гамильтон, 2002]. В возрастной группе 60–70-летних у женщин приходится 15 самоубийств на 100 тыс. человек, у мужчин – 25. В возрасте от 80 лет и старше у женщин – 25 самоубийств на 100 тыс. человек, у мужчин – 70 [Хойфт и др., 2003]. Пожилые люди чаще всего совершают попытку самоубийства, чтобы уйти из жизни, наполненной болью и страданием. Причинами попытки или совершения самоубийства выступают депрессивные заболевания, неизлечимые болезни, прежде всего те, которые связаны с сильными хроническими болями, а также утрата близких людей [Там же]. К защитным факторам, противостоящим суицидальным тенденциям, относятся религиозность, личный поиск смысла жизни, позитивный образ старости (например, ориентация на соответствующие примеры родителей или предыдущих поколений), оптимистические планы на будущее, а также опыт преодоления ударов судьбы в прошлом.

Анализируя ситуацию, когда смерть возможна в любой момент, например, в случае онкологического заболевания или другой смертельной болезни, Э. Кюблер-Росс выделила пять стадий приспособления к умиранию [Крайг, 2000].

1. Отрицание. На этой стадии человек отказывается признать возможность своей смерти и занимается поисками других, более обнадеживающих мнений и диагнозов. Реакция: «Не может быть!»

2. Гнев. Как только человек осознает, что он действительно умирает, его охватывают гнев, обида и зависть к окружающим. Умирающий испытывает состояние фрустрации, вызванное крушением всех его планов и надежд. Реакция: «Почему я?»

3. Торг. На этой стадии человек ищет способы продлить жизнь, дает обещания и пытается договориться с Богом, врачами или другими людьми, чтобы отдалить развязку или облегчить боль и страдания. Реакция: «Если я… то…»

4. Депрессия . Когда ничего выторговать не удается или время истекает, человека охватывает чувство безнадежности. Реакция: «Жизнь все равно не имела смысла, все беспросветно…»

5. Принятие. На финальной стадии человек смиряется со своей судьбой и спокойно ожидает смерти. Реакция: «Да, я умру. Я постараюсь сохранить присутствие духа так, чтобы спокойно принять все, что мне предстоит, и не отягощать страдания ближних».

Представленные выше реакции на приближение смерти – общие для всех людей. Однако существует мнение, что каждый человек по-своему справляется с приближающейся смертью и не обязательно проходит через все стадии или их последовательность может быть иной. Некоторые люди испытывают гнев до самой смерти, другие ждут и приветствуют смерть как избавление от боли, страдания или одиночества. На процесс умирания оказывают влияние многие факторы, включая культуру, личностные особенности, религиозные воззрения, мировоззренческие установки, продолжительность и характер заболевания и др.

Вопрос о праве человека на смерть вызывает острую полемику. Многие люди полагают, что каждый имеет право умереть, не позволяя продлевать свою жизнь искусственно с помощью фармакологических средств и специальной аппаратуры. Некоторые высказываются за то, чтобы в безнадежных случаях можно было ускорить процесс умирания посредством эвтаназии (от греч . хорошая смерть). Эвтаназия – действия врача, имеющие целью вызвать смерть безнадежно больных людей. Различают активную эвтаназию , когда используются средства, ускоряющие наступление смерти (передозировка снотворного, смертельная инъекция и др.), и пассивную , которая означает отказ от мер, способствующих поддержанию жизни, в результате чего наступает естественная смерть. Однако здесь возникает масса этических проблем, главная из которых – это вопрос, как определить момент, когда врачи могут отключить системы, поддерживающие жизнь больного. Является ли эвтаназия правом на смерть или должна расцениваться как убийство? Эти вопросы активно обсуждаются в современном обществе.

Согласно Р. Батлеру [Крайг, 2000], только столкнувшись с реальностью смерти, человек может наконец твердо определиться в отношении того, что для него является важным в жизни и кто он есть на самом деле. Кроме того, индивидуальная смерть не отрицает идею социального или духовного бессмертия, о которой, в частности, говорил В. М. Бехтерев: «…Духовная личность человека, имея самодовлеющую ценность, никогда не исчезнет бесследно, и таким образом каждая человеческая личность, имеющая в себе опыт предков и свой личный жизненный опыт, не прекращает своего существования вместе с прекращением индивидуальной жизни, а продолжает его в полной мере во всех тех существах, которые с ней хотя бы косвенно соприкасались во время ее жизни, и таким образом живет в них и в потомстве как бы разлитой, но зато живет вечно, пока существует вообще жизнь на земле» [Геронтопсихология, 2007, с. 205].

* * *

Основными психологическими новообразованиям поздней взрослости можно считать эго-интеграцию; принятие своей прошлой жизни; самоопределение по отношению к настоящей жизни, нахождение ее смысла для себя, построение новой стратегии жизни; феномен мудрости; психологический витакут.

Контрольные вопросы

1. Какие позитивные и негативные стереотипы старости существуют в нашем обществе?

2. В чем заключаются задачи развития человека позднего возраста?

3. Каковы проявления психического упадка в старости?

4. В чем заключаются изменения памяти в период поздней взрослости?

5. Как изменяется интеллект в старости? Что такое мудрость?

6. Какие факторы уменьшают риск когнитивного снижения в старости?

7. Почему поздний период жизни называют «возрастом потерь»?

8. Какие личностные и характерологические изменения свойственны нормальному старению?

9. При каких условиях выход на пенсию является кризисом?

10. Что значит благополучная (или счастливая) старость?

Тестовые задания

Рекомендуемая литература

Александрова М. Д. О законах геронтогенеза // Психология развития / под ред. А. К. Болотовой, О. Н. Молчановой. М.: ЧеРо, 2005. С. 452–454.

Анциферова Л. И. Поздний период жизни человека: типы старения и возможности поступательного развития личности // Психология развития / под ред. А. К. Болотовой, О. Н. Молчановой. М.: ЧеРо, 2005. С. 491–506.

Гамезо М. В., Герасимова B. C., Горелова ГГ., Орлова Л. М. Возрастная психология: личность от молодости до старости. Учебное пособие. М.: Педагогич. об-во России, Изд. дом «Ноосфера», 1999. С. 49–72.

Кемпер И. Что такое старение? // Психология развития / под ред. А. К. Болотовой, О. Н. Молчановой. М.: ЧеРо, 2005. С. 460–462.

Корсакова Н. К., Балашова Е. Ю. Опосредование как компонент саморегуляции психической деятельности в позднем возрасте // Психология развития / под ред. А. К. Болотовой, О. Н. Молчановой. М.: ЧеРо, 2005. С. 463–468.

Крайг Г. Психология развития. СПб.: Питер, 2000. С. 826–921.

Психология среднего возраста, старения, смерти / под ред. А. А. Реана. СПб.: Прайм-ЕВРОЗНАК, 2003. С. 214–295.

Регуш Л. А. Проблемы психического развития и их предупреждение (от рождения до пожилого возраста). СПб.: Речь, 2006. С. 271–296.

Шахматов Н. Ф. Психическое старение. Психическая жизнь в старости // Психология развития / под ред. А. К. Болотовой, О. Н. Молчановой. М.: ЧеРо, 2005. С. 480–490.

Эриксон Э.Г Восемь возрастов человека // Психология развития / под ред. А. К. Болотовой, О. Н. Молчановой. М.: ЧеРо, 2005. С. 370–371.

Глава 14

Дата добавления: 2018-04-04; просмотров: 1113; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

⇐ Предыдущая 36 37 38 39 404142 43 44 45 Следующая ⇒

Мы поможем в написании ваших работ!