III. АНТРОПОЛОГИЯ СРЕДНИХ ВЕКОВ
ВЗГЛЯДЫ ГРИГОРИЯ ВЕЛИКОГО
Григорий Великий родился в Риме около 540 г., был старательным учеником Августина, Иеронима и Амвросия. Его религиозный характер побудил его отказаться от мира, и после смерти отца он направил свое богатство на добрые дела и особенно на строительство монастырей для развития чисто созерцательной жизни. Единодушно избранный Папой в 590 г., он принял это положение с большими колебаниями. Хотя он не был оригинальным мыслителем, он приобрел репутацию великого автора и много сделал для распространения здравого учения. После Августина он был самой влиятельной фигурой в Церкви. Фактически самого Августина в Средние века понимали только в истолковании Григория. По этой причине история доктрины в Средние века должна начинаться с него.
Августинианство Григория было в известной мере смягченным. Он объясняет вхождение греха в мир слабостью человека. Первый грех Адама был свободным действием, в котором он предал свою любовь к Богу и подчинился духовной слепоте и духовной смерти. Через грех первого человека все люди стали грешниками и в качестве таковых подлежащими осуждению. Это звучит довольно по-августински, но Григорий не доводил эти мысли последовательно до логического конца. Он рассматривал грех скорее как слабость и болезнь, чем вину, и учил, что человек потерял не свободу, а только доброту своей воли. В то же самое время он подчеркивал факт, что без благодати не может быть ни спасения, ни каких-либо человеческих заслуг. Труд искупления начинается по благодати Божией. Предваряющая благодать побуждает человека желать добра, а последующая благодать делает его способным совершать его. Изменения в человеке начинаются с крещения, которое вырабатывает веру и отменяет (вычеркивает) вину прошлых грехов. Воля обновляется, и сердце наполняется любовью к Богу, и таким образом человек делается способным заслужить что-то пред Богом.
|
|
|
Григорий сохранил учение о предопределении только в весьма измененной форме. Говоря о непреодолимости благодати и о предопределении, как тайном совете Божьем, по отношению к определенному и конечному числу избранных, он имеет в виду, предопределение, основанное на предузнании. Бог назначает определенное число ко спасению, так как Он знает, что они примут Евангелие. Но никто не может быть уверен, ни в своем собственном избрании, ни в избраний кого-то другого.
ГОТШАЛЬКИАНСКИЙ СПОР
Августин иногда говорил о двойном предопределении, и Исидор Севильский еще писал о том, что оно — двойное. Но многие августинианцы в седьмом, восьмом и девятом веках потеряли из виду этот двойной характер предопределения и объясняли его так, как это сделал Григорий. Затем появился Готшальк, который нашел покой и мир своей душе только при принятии августинианского учения об избрании и ревностно утверждал двойное предопределение, т. е. предопределение для погибших, так же, как и для спасенных. Он был, однако, осторожен, ограничивая Божью действенность искупительной линией и созиданием святости, и он рассматривал грех просто как объект разрешительного декрета, который тем не менее делал его определенным. Он открыто отрицал идею о предопределении, основанном на предузнании, так как это делает Божественное решение зависимым от действий человека. Предвидение просто сопровождает предопределение и удостоверяет его справедливость.
|
|
|
Он встретился с непредвиденной оппозицией. Его оппоненты не понимали его и выдвинули против него знакомые обвинения, что его учение делает Бога автором греха. Его учение было осуждено в Майенсе в 848 г., и в следующем году он сам подвергся бичеванию и был приговорен к пожизненному заключению. Последовали дебаты, в которых несколько влиятельных богословов, таких, как Прудентий, Ратрамнус, Ремигий и другие, защищали учение о двойном предопределении, как августинианскую, в то время как особенно Рабанус и Хинкмар Реймский учение опровергали. Но этот спор в итоге оказался немногим больше, чем спор о словах. И защитники, и нападающие были в душе полуавгустинианами. Они выражали одну и ту же идею разными путями. Первые говорили с Августином о двойном предопределении, но основывали осуждение на предвидении, а другие применяли термин «предопределение» только к избранию в жизнь и тоже основывали его на предвидении. И те, и другие подписывались под идеей о благодати в таинствах и боялись, что строгая теория о предопределении лишит таинства их духовной ценности и сделает их просто формальными.
|
|
|
Решения Соборов в Квиерси и Валенсии были в согласии с этими взглядами, первый из них воспроизводил взгляды нападающих, а второй — защищающих. Решение Собора в Валенсии звучит так: «Мы исповедуем предопределение избранных к жизни и предопределение нечестивых к смерти; но что в избрании тех, кто спасен, милость Божия предшествует добрым заслугам, а в осуждении тех, кто погибнет, злые дела предшествуют справедливому суду Бога. Но что в предопределении Бог определил только те вещи, которые Он Сам бы сделал, или из незаслуженной милости, иди по правому суду... Но что в нечестивых Он предузнал нечестие, потому что оно исходит от них; и не предопределял этого, потому что это не исходит от Него». (Цитируется по Сибергу, «История доктрин», II, стр. 33.) Эти Соборы состоялись в 853 (Квиерси) и в 855 (Валенсия) гг.
|
|
|
ВКЛАД АНСЕЛЬМА
В Средние века жил один великий мыслитель, который не только воспроизвел антропологию Августина, но также сделал положительный вклад в нее, а именно — Ансельм Кентерберийский.
А) Его учение о грехе
Он выделяет учение о первородном грехе, но подчеркивает тот факт, что термин «первородный» или «первоначальный» не относится к происхождению человеческой расы, но к происхождению индивида в настоящем состоянии вещей. По его мнению, первоначальный грех можно называть «природным грехом», хотя он и не принадлежит человеческой природе, как таковой, но представляет условия, в которые он пришел со времен сотворения. Через падение человек стал виновным и испорченным, и то, и другое передается от отца к ребенку. Весь грех, как первородный, так и действительный составляют вину.
Так как грех предполагает использование свободной воли, Ансельм поднимает вопрос, как грех может приписываться детям и почему детей нужно крестить для отпущения грехов. Он находит объяснение в том факте, что человеческая природа стала после сотворения отступнической. Как Августин, он рассматривает каждое дитя как индивидуализацию той общей человеческой природы, которою обладал Адам, так что оно (дитя) уже согрешило в Адаме и поэтому тоже является виновным и оскверненным. Если бы Адам не пал, человеческая природа не была бы отступнической, и от отца к сыну переходила бы святая природа. В настоящем положении дел, однако, размножается греховная природа. Первородный грех, поэтому имеет свое происхождение в природном грехе, в то время как позднее действительный грех является вполне индивидуальным по характеру.
Ансельм поднимает вопрос, передаются ли грехи непосредственных предков так же, как грех первого отца. И его ответ — отрицательный, потому что эти грехи не были совершены общей природой в Адаме. Грех Адама был уникален; никогда не было второго такого же, потому что это было преступление индивида, который включал в себя все человечество. Это, несомненно, слабое место в системе Ансельма, так как все последующие грехи совершаются той же человеческой природой, хотя и индивидуализированной, и потому он не дает ответа на вопрос, почему только первый грех Адама вменяется его потомству, а не его позднейшие грехи. Он далее обращает внимание на факт, что в Адаме природная вина, то есть первородный грех, накладывается на вину индивидуума, в то время как у его потомства вина индивидуального человека накладывается на вину природную. В лице Адама все человечество было испытано. В этой точке он приближается к развитой позже идее завета (договора).
Дата добавления: 2018-04-04; просмотров: 475; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!