Глава 19. Общественные институты 5 страница

У кого-то может встать вопрос о подростковой наркомании разного рода, поскольку дети не имеют ещё устойчивых партнёров по половым отношениям, чей деспотизм они пытались бы преодолеть таким способом.

Ответ на него состоит в том, что ребёнок должен быть упреждающе подготовлен психологически и мировоззренчески к тому возрастному периоду, когда для него будет естественно необходимым «клубное поведение». Поэтому не следует забывать и о матерях подростков, ставших жертвой наркомании того или иного рода или же половой распущенности. В прошлом при неразвитости медицины, обуславливавшей высокую детскую смертность, и незаселённости многих регионов планеты, была высокая рождаемость, и в обществе статистически преобладали многодетные семьи. Женщины рожали многократно, если не ежегодно, то регулярно раз в несколько лет в течение всего срока своей зрелости. С момента появления очередного ребенка почти всё материнское внимание переключалось на него, а к моменту появления следующего ребенка, ему предшествующий, ещё не успевая войти в подростковый возраст, начинал более или менее самостоятельное развитие и освоение мира, конечно под опёкой взрослых членов семьи и старших детей. При этом каждый предшествующий ребёнок, с момента появления последующего, выходил из-под влияния инстинктивных программ поведения матери (и их культурных продолжений), предназначенных обслуживать младенца в первое время его жизни. В современных же семьях, где обычно один ребенок, а два уже считается — «мно­го детей», всё совсем не так.

Активные инстинктивные программы поведения матери, предназначенные для обслуживания первого времени жизни младенцев, обрушиваются на ребёнка на протяжении всей его жизни в семье матери, останавливая и извращая его самостоятельное, также генетически обусловленное развитие. В результате на протяжении десятилетий, охватывающих и взрослую жизнь детей, они оказываются под воздействием материнских животных инстинктов. Этот процесс может быть прерван только уходом детей из семьи родителей или появлением внуков, на которых переключаются материнские инстинкты бабушки^[216].

Но и внуков бабушки может постигнуть та же судьба, причем усугубленная двойным и тройным гнётом, в котором инстинктивно бессмысленно соучаствуют мать и обе бабушки. В результате вырастают мужчины и женщины с уровнем самостоятельности и ответственности за своё поведение, едва ли уместным и для пятилетнего ребёнка, который подчас сохраняется у них до смерти в глубокой старости; этому могут сопутствовать и разного рода нарушения психики, также порождённые инстинктивной собственнической «лю­бовью» женщин к своим чадам и «спутникам жизни». При этом необходимо иметь в виду, что и такое женское воспитание не препятствует развитию и проявлению изрядной интеллектуальной мощи в составе в целом ущербной психики[217], а это уже представляет опасность для окружающих.

Такого рода гнёт инстинктивно слепо и бессмысленно собственнически «любя­щих» матерей достигает наибольшей силы в так называемых «бла­гополучных» семьях, чьи дети статистически часто оказываются в результате него в жизни даже более неблагополучными, чем выходцы из «неблагополучных» семей, где недостаток и (либо) порочность родительского воспитания в ряде случаев является благом в том смысле, что компенсируется развитием ребёнка в соответствии с его собственным мироощущением и мироосмыслением — тем более, если родители не подавили в психике ребёнка врождённую религиозность (совестливость), и он растёт в ладу с Богом вопреки родителям.

Самое страшное, что могут сделать родители с ребёнком — добиться от него безусловного послушания. В результате вырастает безвольный и бессовестный тип, который обречён быть невольником инстинктов и объектом манипулирования им. Это касается как воспитания мальчиков, так и девочек.

Человек — это личностная воля в русле осознания своей миссии в Промысле, подчинившая себя диктатуре совести. И для того, чтобы ребёнок вырос человеком, надо не добиваться от него послушания, а взращивать его способности к благодетельной инициативе и поддерживать её проявления.

Образы Кабанихи^[218] и ущербно воспитанного ею «любимого» её собственного сына из пьесы «Гроза» не высосаны А.Н. Остров­ским из пальца, как и мачеха Золушки с её дочерьми или же старуха и её дочка Марфушечка-Душечка из сказки «Морозко» — тоже не народная выдумка и не клевета. Но, скажи нынешней слепо и беззаботно о будущей жизни ребёнка инстинктивно «любящей» матери, что по своим душевным качествам она — Кабаниха, калечащая становление детей в качестве человека своею подвластностью инстинктам, то она сочтёт это несправедливостью и незаслуженным оскорблением.

И уж мало кто задумывается о том, что «умудрённая» жизнью Кабаниха в юности могла быть столь же привлекательной и симпатичной, как Оксана из гоголевской «Ночи под Рождество», ради каприза которой Вакула слетал на чёрте в Петербург к царице за черевичками. Если продолжить гоголевский сюжет в будущее его персонажей, то Оксана несёт в себе всё, что необходимо для того, чтобы загнать Вакулу в пьянство и в гроб, а самой стать «умудрённой» жизнью вдовой — нравственно-психологически идентичной Кабанихе. Единственное, что может защитить от такого продолжения их обоих и их детей: либо Вакула обретает власть над инстинктами и ставит Оксану на место, либо в Оксане пробуждается Любовь, либо Любовь обретают оба.

Злоупотреблять «бабьей властью», в основе которой лежит раскладка инстинктивных программ воспроизводства новых поколений биологического вида «Человек разумный» по представителям обоих полов, — женщина не в праве. Но если она это делает, то не должна удивляться, если в её личной жизни возникает разлад и на неё обрушивается нескончаемый поток неприятностей.

Один из вариантов проявления этого — войны свекровей и невесток. Это такая тема, что о ней даже нет анекдотов, в отличие от темы взаимоотношений тёщи и зятя. Причина в том, что в алгоритмике программ инстинктивного поведения обеих женщин один и тот же мужчина должен одновременно выполнять две различные роли: собственного сына — всегда малолетнего и потому несамостоятельного ребёнка одной женщины и собственного мужа-подкаблучника другой женщины.

Вариантов разрешения этого конфликта при подвластности инстинктам обеих женщин несколько:

· Одна из женщин признаёт за другой статус главной в роду женщины, при этом статус «главной» может обрести только кто-то одна — либо свекровь, либо невестка. Это аналогично построению иерархии особей в стае-стаде. Такое возможно как под властью инстинктов стадно-стайного стайного поведения, так и в результате того, что хотя бы одна из них выйдет из-под власти инстинктов, перейдя к корпоративно-демоническому типу строя психики.

· Изгнание из семьи либо свекрови, либо невестки:

Ø в мягком варианте — раздельное проживание семей невестки и свекрови;

Ø в предельно жёстком варианте — похороны более слабой женщины в результате того, что её сжили со свету;

Ø в варианте средней жёсткости — победа свекрови в форме разрушения семьи невестки и поисков для сына новой супруги, «достойной моего такого хорошего мальчика».

Но до того времени, пока война не завершена, обе женщины изводят одного и того же мужчину, поочерёдно изливая на него потоки слёз на тему: «За что она меня так ненавидит? — я ей ведь только добра желаю… Почему ты меня от неё не защищаешь? Ты меня не любишь, а я столько для тебя сделала…»[219]

Поскольку проблема есть и не исчезает сама собой в процессе смены поколений, то культуры обществ на неё реагируют, вводя те или этические иные нормы, сглаживающие остроту конфликта. Такого рода нормы могут предписывать право перехода статуса «главной в роду» женщины от свекрови к невестке с течением времени; могут предписывать обязательность раздельного проживания молодых семей и их хозяйственное обособление от семьи свекрови и т.п. Но это всё не решения проблемы.

Единственное решение проблемы — хотя бы одна из женщин должна выйти из-под власти инстинктов и обрести человечный тип строя психики. В этом случае она обретает и Любовь, которая разрешает все проблемы. Но лучше, если это сделают обе.

И соответственно ска­занному, исчерпаны возможности дальнейшего существования об­ще­ства на основе инстинктивно обусловлен­ного скрытного «матриархата», в котором жен­щины в их большинстве не достигают человечного типа строя психики и по организации психики ближе к «бандерлогам».

И поскольку на женщине лежит стратегическая миссия в воспроизводстве общества, то В.О. Ключевский прав: женщины России — в их большинстве — вносят свой вклад в распространение запустения по стране трояко:

· Своим нежеланием и неумением избрать достойного отца своим детям, чтобы зачать, выносить и воспитать человека состоявшегося.

· Инвестированием семейного бюджета в потреблятство, а не во многодетность семьи и не в воспитание детей (это одинаково касается подавляющего большинства представителей всех слоёв общества от бедноты до богатеев).

· И мало кто из них, став женой и матерью, избегает того, чтобы злоупотреблять «бабьей властью» в отношении мужа и детей.

Хотя вопреки прогнозам 2007 г. и прогнозам ООН в последние годы в России по заявлениям официальных лиц имеет место естественный прирост населения, тем не менее вместо демографической пирамиды правильной формы (типа пирамиды 1897 г., отобразившей итоги тогдашней переписи населения), демографическая пирамида России по-прежнему представляет собой «ёлку» с частично выдранными ветвями. И пройдёт ещё много времени прежде, чем её удастся привести к правильной форме[220].

Но даже если рождаемость снова стала выше смертности, то это ещё не решение демографической проблемы, поскольку для её решения необходимо обеспечить, прежде всего, высокие статистические показатели медико-биологического здоровья населения, над какой проблемой государственная власть постсоветской России вообще не задумывается, если судить по плодам её законотворчества и проводимой в жизнь политике.

Эта проблема не имеет решений, обусловленных только медициной. Это проблема изменения образа жизни цивилизации на основе отказа от либерально-рыночных бредней.

Приведём мнение из интернета о взаимоотношениях полов и роли женщин в создании в стране такой демографической ситуации — как в отношении рождаемости, так и в отношении стабильности семьи (комментарии в сносках наши).

«Женщины часто мучают интернет вопросом, почему мужчины так настойчиво избегают брака. Настолько часто, что можно скопипастить[221] стандартный ответ. Возьмём весьма показательную аналогию с отношениями партнёров в бизнесе. Представьте себе, что некий бизнесмен предлагает вам вложиться в совместный бизнес на таких условиях:

1. Финансируешь проект на 70 — 90 % ты из собственных средств[222].

2. Однако при распределении денег и принятии решений твой голос совещательный, а голос партнёра — решающий.

3. При неудаче проекта тебе ничего не возвращается, ты теряешь все инвестиции и часть своего имущества. И ты же ещё платишь партнёру неустойку в течение многих лет.

4. Ты знаешь, что большинство людей, соглашающихся на подобные условия, попадают на бабки, прогорают, а их “партнёры” — наживаются.

5. Если ты не согласишься на его предложение, партнёр будет считать тебя непорядочным и распространит слух о твоей непорядочности.

6. Госдума постоянно принимает всё новые и новые законы, делающие проект для тебя всё более и более рискованным.

Ну и что, вы будете в восторге от такой перспективы, от такого партнёра и подпишете контракт с такими условиями?

Юридически мужчина в современном матриархальном браке бесправен. Он не имеет права принимать репродуктивные решения, но всё обязан. Особенное «попадалово» происходит при разводе, когда заработанное ИМ имущество и детей у него отбирают, а его самого «ставят на бабки» и в полную зависимость от произвола бывшей жены[223]. Это — классика.

Мужчина не слеп и не туп. Поэтому он либо знает по своему опыту либо по опыту товарищей, либо просто чует, что брак — это чистая подстава. Но в момент, когда он любит, у него «сносит крышу»[224], и он вообще ничего не боится, в том числе, ЗАГСа.

Кроме того, штамп в паспорте служит для женского инстинкта спусковым механизмом. Женщина начинает наглеть и подминать мужчину психологически.[225] Мужчины этого очень не любят.

После такого объяснения можно и перестать удивляться, почему мужчина не хочет жениться и избегает отцовства. Такие дела».

А за что и как на основе традиций либо юридически отвечает женщина перед мужем, перед детьми, перед обществом в целом? — Реально ни за что и никак (ни за своё курение и выпивку перед зачатием и в ходе беременности[226]; ни за добрачные и внебрачные связи и ни за что вообще): в полном соответствии с неподтверждаемой жизнью «аксиомой» «женщина всегда права…»[227]. Если же она становится жертвой ответного произвола мужчины, то во мнении её самой и большинства её родственников и подруг, а также — и юридически — опять виноват только мужчина.

Конечно, мужчины в своём большинстве тоже далеки от идеала человека состоявшегося как в роли отцов, так и в роли супругов, но они не возникли ниоткуда такими, каковы они есть. Их воспитывали в семьях, и за то, что они такие, каковы они есть, — отвечают, прежде всего, их матери и бабушки — женщины старших поколений. Если говорить об этом в терминах песни «С чего начинается Родина?»[228], то сначала на малыша (а ещё точнее на плод — на будущего малыша) воздействует «та песня, что пела нам мать», и только после неё, когда он немного подрастёт, у него возникают вопросы о «старой отцовской будёновке»: если не было любовной песни матери, то вопросы по поводу «отцовской будёновки» могут и не возникнуть.

Поэтому:

Политика государства в отношении института семьи должна быть направлена на то, чтобы большая, нравственно здравая семья стала статистически доминирующим типом семьи, а семьи иных типов в перспективе могли бы стать большими семьями.

Если государственность с этой миссией не справляется, то единственное оправдание её существованию — какое ни на есть государственное управление предпочтительнее, нежели крах государственности, война всех против всех, и — если История позволит — становление новой государственности.

Но как было отмечено ранее:

Все прочие общественные институты выросли из института семьи; все они модифицируются под воздействием изменений, происходящих в институте семьи, хотя этот процесс не быстрый, вследствие чего для корыстолюбцев интереса не представляющий.

Тем не менее, инициировать преображение государственности к благости может только институт семьи: т.е. конкретные мамы и папы, дедушки и бабушки, праведно продолжающие свой род и защищающие своих и чужих детей от неправедности общества.

И главная обязанность семьи — зачинать, вынашивать, рожать и воспитывать детей (своих, а если в обществе есть сироты, то и приёмных[229]) так, чтобы к началу юности все они обретали необратимо человечный тип строя психики и осваивали свой познавательно-творческий потенциал, вырабатывая эффективную личностную культуру чувственно-пси­хи­ческой деятельности.

Государственность

ГОСУДАРСТВЕННОСТЬ это — субкультура[230] осуществляемого на профессиональной основе управления делами общественной значимости на местах и в масштабах общества в целом.

Всё остальное, что характеризует ту или иную исторически сложившуюся конкретную государственность (угнетение одним классом других классов, национальное и конфессиональное неравенство, сопутствующее ему угнетение одних народов «элитами» других народов или «элитами» тех или иных диаспор коренного населения и т.п.), — только приложения к этому исторически непреходящему её сущностному качеству.

Как уже сообщалось, А. Линкольн (1809 — 1865), 16‑й президент США (с 1861 по 1865 г.), выразил своё понимание смысла существования государственности так:

«Законная задача правительства — делать для общества людей всё то, что им нужно, но что сами они, выступая каждый в своём индивидуальном качестве, не могут сделать совсем или не могут сделать хорошо»[231].

Кроме того, приведённой формулировке задач государственности А. Линкольн придал уточняющее дополнение:

«Мы не поможем людям, делая за них то, что они могли бы сделать сами»[232].

С поправкой на то обстоятельство, что правительство (орган исполнительной власти) — только часть государственности, определение А. Линкольна — одно из наиболее точных определений назначения государственности, когда-либо данных в истории. На основе этого определения, если понимать, что такое управление вообще, и задумываться о том, как оно должно осуществляться в жизни общества в преемственности поколений, можно:

· вести анализ исторически сложившейся конкретики потребностей общества в государственном управлении теми или иными сферами деятельности и соответственно этой конкретике потребностей в каждую эпоху разграничивать компетенции государственности, представителей и организаций предпринимательского сообщества, некоммерческих общественных организаций, семей, индивидов и т.п.;

· и на этой основе можно строить и модифицировать государственность в соответствии с текущими и перспективными потребностями общества в государственном управлении.[233]

ГОСУДАРСТВО это — государственность в указанном выше смысле плюс население, а также территория, акватория, воздушное пространство и недра, находящиеся под властью соответствующей государственности. Кроме того в таковом качестве государство в его признанных (или оспариваемых границах), а не государственность, с точки зрения юриспруденции — субъект международного права[234], что де-факто не всегда соответствует действительности, поскольку государство может быть и криптоколонией, реально подчинённым какому-то внешнему государству-мани­пу­­ля­тору, транснациональным корпорациям, тем или иным диаспорам.

В основе управленческого профессионализма во всех сферах общественной жизни лежат два фактора:

 1. Управленческие навыки как таковые.[235]

 2. Достаточно детальное знание специфики само́й предметной области (включая её прошлое, сформировавшее в ней тенденции, имеющиеся в настоящем, из которых сложится её будущее), на которую распространяется власть того или иного управленца, а также — знание её взаимосвязей с другими предметными областями и внешним миром в целом.

Соотношение между этими двумя компонентами личностной управленческой культуры (а равно — управленческого профессионализма[236]) таково, что, пока люди будут нуждаться в профессиональном управлении делами общественной значимости, государство не «отомрёт», как то обещал марксизм вследствие ложного понимания в нём сути государства как исключительно инструмента угнетения и эксплуатации одними общественными классами других.

Причина в том, что накопление индивидом знаний, не относимых к теории управления, но обеспечивающих его управленческую состоятельность в той или иной предметной области (сфере ответственности), и ВЫРАБОТКА НА ИХ ОСНОВЕ СООТВЕТСТВУЮЩИХ НАВЫКОВ, требует существенно бо́льшего времени, нежели те сроки, которые может предоставить для их освоения реальная скоротечность подавляющего большинства процессов управления делами общественной значимости[237]. А быстродействие системы управления — один из факторов, на основе которого во многих случаях строятся оценки качества управления, и оно во многом обусловлено компетентностью управленцев в соответствующих предметных областях.

---

Дата добавления: 2018-02-28; просмотров: 284; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!