Пусть близость ваша не будет чрезмерной 16 страница

Хирурги отправились туда и нашли его. Он стал премьер-министром страны. Хирурги сказали: «Вы забыли свой мозг у нас в хирургии!»

Он сказал: «Не беспокойтесь, просто храните его в сейфе. Пока я премьер-министр, мозги не нужны».

Не передавайте ваше гнилое прошлое по наследству своим детям. У них есть свое будущее. Позвольте им расти в соответствии с их собственным потенциалом. Вы можете стараться походить на них... Здесь Калил Джебран просто превосходит сам себя: Вы можете стараться походить на них, но не стремитесь сделать их похожими на себя.

А что говорит Библия? «Бог создал человека по своему собственному подобию». С тех пор каждый отец старается сделать родного ребенка своим собственным подобием. Алмустафа говорит совсем противоположное:

Вы можете стараться походить на них, ведь они из будущего, и они невинны. Они ближе к сущему, чем вы. Для вас ничего уже не случится, кроме смерти, но с ними произойдут миллионы вещей: любовь придет, медитация придет, благодарность придет. Пожалуйста, сопротивляйтесь ис­кушению сделать вашего ребенка вашей копией. Это возможно, сделать из ребенка свою копию, но вам придется убить его. Это и есть то, что говорю я: все родители убивают своих детей, просто чтобы сделать из них копию. А у детей есть возможность обрести свое подлинное лицо. В подлинном лице — красота, в подлинном лице нечто божественное. У подлинного лица есть харизма — у копии нет ничего.

Ибо жизнь не идет вспять и не задерживается на вчерашнем дне.

Вы — луки, из которых ваши дети, как живые стрелы, посланы вперед, по направлению к неведомому и непостижимому. Не мешайте им. Дайте им силу, дайте им любовь, чтобы они могли достичь самых дальних звезд.

Вы — луки, из которых ваши дети, как живые стрелы, посланы вперед.

Стрелок видит цель на пути бесконечности и сгибает вас Своей силой, чтобы его стрелы летели быстро и далеко.

Сущее хочет согнуть вас, подобно луку, перед вашими собственными детьми, потому что они должны идти далеко, а вы должны дать им силу.

Пусть ваш изгиб в руке стрелка несет радость.

Радуйтесь, когда ваш ребенок начинает удаляться от вас, когда он становится самостоятельным. Будьте счастливы, что он не послушный идиот. Кроме идиотов, никто не бывает послушным.

Разум — это восстание. Будьте счастливы и благословляйте ребенка, которому вы дали рождение к мятежному духу. Это должно быть вашей гордостью, а стало человеческой тревогой.

Пусть ваш изгиб в руке стрелка станет радостью;

Ибо как любит Он летящую стрелу, так любит Он и лук, остаю­щийся на месте.

Сущее любит вас обоих.

Вы тоже дети того же сущего.

Просто ваше время окончено; дайте место новым стрелам и благословите их.

— Хорошо, Вимал?

— Да, Мастер.

10

Когда вы даете от самих себя

13 января 1987

Возлюбленный Мастер,

Тогда попросил богатый человек: «Скажи нам о Даянии».

И он ответил: «Вы даете лишь малую толику, когда даете от своего достояния. Вы истинно даете, лишь когда даете от самих себя. Ибо что есть ваше достояние как не вещи, которые вы храните и стережете из страха, что они могут понадобиться вам завтра?

А завтра? Что принесет завтра самой сметливой собаке, которая зарывает кость в песок пустыни, идя вслед за паломниками в святой город?

Что есть страх перед нуждой, как не сама нужда?

Разве боязнь жажды, когда ваш колодец полон, не есть неутолимая жажда?

Есть такие, которые дают мало от многого, чем владеют, — они дают с тем, чтобы прославиться, и это тайное желание делает их дары отвратительными.

И есть такие, которые дают все то малое, что есть у них.

Они верят в жизнь и в щедрость жизни, и их казна никогда не скудеет.

Есть такие, которые дают с радостью, и эта радость — награда им.

Есть такие, которые дают с болью, и эта боль — их крещение.

И есть такие, которые дают и не знают при этом боли, они не ищут радости и не дают в надежде, что им зачтется;

Они дают так же, как мирт вон там в долине струит свое благоухание в пространство.

Руками подобных им говорит Бог, и их глазами Он улыбается земле.

Хорошо давать, когда просят, но лучше давать без просьбы, предугадывая.

Для щедрого искать того, кто получит, — радость большая, чем само даяние. Есть ли такое добро, которого вы могли бы не дать?

Все, чем вы владеете, будет однажды отдано;

Поэтому давайте сейчас, чтобы время даяния было вашим, а не временем ваших наследников».

 

Алмустафа вступает в мир человека, в частности человека, который богат. Прежде чем я скажу кое-что о его изумительных изречениях, совершенно необходимо сделать несколько замечаний.

Жизнь до сих пор была испорчена амбицией. Нет другой отравы, более сильной, чем амбиция, потому что она убивает вас, оставляя, однако, вам дыхание. Амбиция превращает вас в растение; и соблазн амбиции достается каждому ребенку с молоком матери. С самого первого мгновения вся его жизнь основывается на принципах разрушения. Ничто не разрушает больше, чем честолюбие.

Всем вам твердили — родители, учителя, священники, соседи, все эти так называемые доброжелатели, — что вы обязаны стать кем-то особенным, значительным, могущественным. И деньги дают большую власть, чем что-либо еще, ведь даже политики — это товар на рынке: вы можете купить их.

Фактически, каждый политик продан в руки супербогача. Но супербогач — несчастнейшая личность на земле. Он преуспел в важности, в могуществе, однако утратил свою душу. Внутри только пустота и темнота.

Почему так случается? Каков механизм происхождения этого?

Честолюбие — это лестница, и вы всегда видите кого-то впереди себя. Это соперничество. Весь ваш ум непрерывно обдумывает пути и средства, праведные и неправедные, чтобы достичь большей высоты, чем другие. И если вы достаточно ловки, вы можете преуспеть, однако в мире честолюбия успех является окончательным крахом. Но человек становится бдительным и осознает крах, только когда достигает последней ступени лестницы. Он растратил впустую всю свою жизнь, силясь стать выше других, святее других, богаче других. И вот его желание осуществилось.

Прокляты те люди, которые достигли финального этапа своего често­любия. Успех этот снился и грезился им днем и ночью — и это нелегко, ведь каждый другой тоже старается ради того же успеха. Но к моменту достиже­ния последней ступени лестницы вы в великом замешательстве и шоке: дальше идти некуда, а все, чему вы научились в жизни, — только состязание, борьба.

Это состязание необычное, оно не на жизнь, а на смерть; не имеет значения, сколько людей вы уничтожите. Ваши глаза фиксированы на далекой конечной цели.

Вы слышали поговорку — ее, очевидно, придумали идиоты: «Успех ведет к успеху». Это не поговорка человека, который действительно преус­пел. Поэтому я говорю вам: успех ведет к краху. Вы достигли цели, но вся ваша жизнь ускользнула. Не было времени ни для чего — ни дышать, ни улыбаться, ни любить. Какой жизнью вы жили? Подобно роботу — механи­ческой; и теперь, когда вы достигли желанной цели, все ваше существо стало громадной руиной, в нем не осталось ничего.

Только очень немногим достало смелости заявить, что такова стратегия общества — упрятать людей от жизни. Все общество против жизни, против любви, против песен, против танцев. Деревья гораздо счастливее, цветы более радостны. Восприимчивые могут услышать поучения даже от камней... Но это не люди какой-то цели, ибо цель — это всегда завтра, а тем временем вы несчастны. Кто знает, достигнете вы цели или нет? Вы поставили на карту всю свою жизнь ради успеха, но даже если у вас все богатство мира, вам не съесть его. Оно не может служить питанием вашей жизни и вашему духу. Напротив, оно сделало вас богатым нищим, окруженным богачами, однако в самом центре вашего существа — чаша для подаяний.

Я вспомнил небольшую историю, очень древнюю. Один великий король вышел из дворца, чтобы немного прогуляться по своему замечательному огромному саду. Во время прогулки он повстречал нищего с чашей для подаяний. Нищий произнес: «Как хорошо, что мне посчастливилось повстре­чать тебя. Я месяцами ожидал приема, но кто станет назначать прием

нищему?»

Король спросил: «Чего же ты хочешь?»

Тот сказал: «Мое желание невелико. Вот небольшая чаша для подаяний — наполни ее всем, что ты полагаешь достойным тебя, великого короля. Не думай о моем достоинстве, я никчемный нищий. Подумай о себе — наполни ее тем, что ты полагаешь достойным тебя».

Король никогда еще не встречал такого нищего, — который просит не от голода, не от жажды, не потому что ему не на что жить. Напротив, он говорит: «Думай о себе. Твой дар должен иметь знак великого короля... чем бы он ни был».

Это был великий вызов, и король призвал своего премьер-министра. Прежде чем он заговорил с премьер-министром, нищий сказал: «Но помни одно условие: чаша должна быть наполнена до краев».

Король сказал: «Не волнуйся. У меня столько всего, такая обширная империя, а твоя чаша для подаяний так мала. Неужели тебя беспокоит, что я не сумею заполнить ее чем-нибудь доверху?» И просто чтобы показать это нищему, он велел премьер-министру: «Наполни его чашу драгоценными камнями — пусть запомнит на всю свою жизнь, что он встречался с

императором».

Проблемы не было, так как королевский дворец был полон бриллиантов и драгоценных камней всех сортов. Но тотчас же появилась проблема: премьер-министр наполнял чашу для подаяний, но как только что-то попа­дало в чашу, оно исчезало. Заполнить ее, видимо, было невозможно.

Но и король был непреклонен — эгоист, завоеватель многих земель. Он сказал: «Даже если потребуется вся моя империя, — я дал свое слово, и оно должно быть исполнено».

Мало-помалу все драгоценные камни исчезли. Затем золото, затем серебро... все продолжало исчезать. К вечеру король сам оказался нищим, а чаша была так же пуста, как и утром. Нищий сказал: «Я изумлен. Такой великий император — и не в состоянии наполнить жалкую нищенскую чашу?»

Люди наблюдали за этим весь день, молва пошла по стране. Собралась вся столица. Люди пришли из дальних мест, чтобы увидеть. Король опустился к ногам нищего и попросил: «Я оказался не в состоянии исполнить свое обещание, прости меня. Но я буду считать, что ты простил меня, только если ты откроешь мне секрет своей чаши для подаяний, где исчезла целая империя. Все мое богатство — куда оно пропало? Это волшебная чаша? Ты что, волшебник?»

Бедный нищий рассмеялся. Он сказал: «Нет, я не волшебник. По случаю — ведь у меня не было никаких денег, даже на чашу для подаяний, — я нашел этот череп умершего человека. Я отполировал его и разрезал по форме чаши для подаяний. Секрет в том, что человеческий череп так невелик... но даже величайшей империей не заполнить его. Он будет продолжать требовать большего. Я не волшебник, волшебство в человечес­кой голове. И из-за этой чаши я целыми днями голодал. Все исчезает, а желание остается неизменным».

Когда человек достигает высшей ступени лестницы, вся его жизнь уже прошла; что же он находит там? Ничего — но нужна смелость, чтобы сказать это другим, кто позади него прилагает все силы, чтобы достичь вершины.

Гаутама Будда отрекся от своего королевства не без причины. Махавира отрекся от своего королевства не без причины. Двадцать четыре тиртханкары, великие мастера джайнов, — все отреклись от королевств. Они не могли все быть сумасшедшими. Но они увидели действительность: их отцы доби­лись успеха, но только в глазах других. Другие не могли заглянуть к ним внутрь — а внутри отцы все еще были нищими, более нищими, чем когда начинали это путешествие честолюбия. Приходит момент, когда вы начина­ете чувствовать, что вся ваша система образования, ваши благонамеренные родители, — все крепко спит.

И невозможно вернуться; невозможно вернуть свою юность. Невозмож­но цветам любви расти в вас — вы стали сухими, твердыми и мертвыми, потому что конкуренция жестока, и, достигая успеха, вы становитесь жесткими. Эта жесткость разрушает все ваши прекрасные ценности — любовь, радость, экстаз. Вы никогда не думаете о медитации. Деньги — ваша единственная медитация.

Первый вопрос — от богатого человека: Тогда попросил богатый человек: «Скажи нам о Даянии».

Он просит: «Я прилагал все усилия и разрушил себя в достижении большего и большего, и вот я вижу, что моя жизнь с самого начала на ложном пути. Пожалуйста, Скажи нам о Даянии.

Я не хочу получать ничего больше. Вся эта глупая идея получать и получать все больше и больше была гибельной. Возможно, через даяние я снова почувствую немного больше жизни. Быть может, ветерок любви войдет в мою темную душу, быть может луч света. Получать и получать я пробовал — научи меня даянию; может быть, это правильный путь».

Люди на Востоке, отказавшиеся от всего мира, унаследовали мудрость столетий: если вы хотите танца в своем сердце и мира в своей душе, если вы хотите стать более сознательным и пробужденным, отдайте все. Это не против мира, как продолжают учить людей так называемые религиозные учителя всех религий. Они не понимают основы психологии этого. Они увидели великих мастеров, отвергающих все, всю свою собственность, и они сделали логический вывод, что секрет заключается в отказе. Поэтому столетиями они учили выступать против богатства, против жизни, против мира. Окончательный результат можно видеть на Востоке. Восток становится все беднее и беднее — ведь если вы будете отказываться, тогда что за смысл сначала собирать? Восток становится нищим.

Но я говорю вам: если вы не имеете, как можете вы отказаться? Итак, Махавира был безмерно счастлив, Гаутама Будда пребывал в постоянном экстазе, — но не думайте, что нищий, которому вроде бы не от чего отказываться... Может, он и выглядит как религиозная личность, но глубоко под спудом желания большего — удовольствия, быть особенным — продолжают таиться в темноте. Гаутама Будда и люди его типа не ошиба­лись. Но видя их ликование, их спокойствие, их безмятежность, абсолютно неправильный вывод сделали ученые, священники. Они продолжают учить антижизненным ценностям.

Это простая арифметика: вы можете отказаться, только если обладаете чем-то. Если же у вас нет этого... по-видимому, обе личности выглядят одинаково — один отказался, другой не имеет этого — оба в одной и той же ситуации, но не в одной и той же психологии, не в одном и том же духовном пространстве. Поэтому меня неверно понимали во всем мире, когда

я учил людей: сначала имейте; потом, если вы разумны, вы непременно откажетесь от этого.

Религия не для бедного. Бедный может претендовать на религиозность, однако внутри все те желания большего будут расти. Он говорит, что отказывается, но не знает ничего об отказе. Отказ — это второй шаг.

Радоваться — это первый шаг. Религия случается только с теми, которые пришли к точке, где они могут увидеть абсурдность своих желаний, увидеть, что они ведут в никуда. Это должно стать вашим собственным переживанием. В самом этом переживании психология собственничества исчезает; тогда есть красота.

Двадцать пять столетий минуло, а Восток не был способен создать еще одного Будду. Почему? Потрясающе ошибочная логика. Богатый человек, и только богатый человек, может просить: «Научи нас давать». Бедный может просить только: «Научи нас получать». Другими словами, пока вы просите больше и больше — вы бедны.

В тот день, когда пробуждение случается с вами, и вы осознаете, что эта безумная идея — получать больше и больше — не ведет вас никуда, и ваша жизнь ускользает из ваших рук, тогда только вопрос обретает подлин­ность:

Скажи нам о Даянии.

И он ответил: Вы даете лишь малую толику, когда даете от своего достояния.

Слова Калила Джебрана должны быть написаны чистым золотом. Если вы будете давать от своего достояния, в вашей жизни не будет революции. Подумайте об отказе от самого своего желания собственничества. Собс­твенность — это не проблема: вы можете жить во дворце, дворец не может помешать вам. Дворец даже не осознает вас. Проблема в том, что: «Это мой дворец!» Нужно отказаться от такого собственничества; отказываетесь вы от дворца или нет, к делу не относится. Вы даете лишь малую толику, когда даете от своего достояния. Вы истинно даете, лишь когда даете от самих себя.

Амбиция — это путь эго. Она делает вас все более и более самостными.

Случилось так. Первый премьер-министр Индии Пандит Джавахарлал Неру отправился на запад на государственную встречу. Его заместите­лем по кабинету был Мевляна Абул Калам Азад. Он получил место заместителя не за какое-то особое качество, а потому что в его руках была

.

политическая власть. Мусульмане разделились на две части: большинство были приверженцы Мухаммадали Джиннах и требовали отделения земли Пакистана. Мевляна Азад оставался с Национальным Конгрессом, а из-за его религиозной учености (мевляна — высшая ученая степень у мусульман) значительное число мусульман не были приверженцами Мухаммадали Джиннаха.

Дословно yourself -- вашими собственными

Мевляна Азад был великим оратором, но он знал только урду, арабский. И таково удивительное безумие человеческих существ — то, что вы понять не можете, вы причисляете к самому высокому рангу. Все священники мира постарались, чтобы было так. Рабби будет говорить на иврите — и евреи под впечатлением, хотя и не понимают ничего. В переводе получается чушь. Я всегда чувствовал, что слово «rubbish» (чушь), очевидно, происходит от «рабби»; я не нахожу другого объяснения. Индусский пандит будет говорить на санскрите, но ни вам, ни, возможно, ему не известно значение того, что он повторяет: в переводе это выглядит весьма глупо.

Все религиозные учители были против переводов своих священных писаний, потому что как только их переводят на языки, понятные людям, власть священников тает. Если вы слушаете индуистского священника, декламирующего Веды, вы будете под впечатлением; но, заглянув в перево­ды, вы почувствуете, что пробудились ото сна. От силы два процента предложений во всех четырех Ведах важны, девяносто восемь процентов — просто чепуха. И та же ситуация с буддизмом, джайнизмом и другими религиями.

Мевляна был высоко почитаем, и благодаря ему Индия до сих пор — величайшая мусульманская страна в мире, даже после отделения Пакистана. Нет другой страны с таким большим количеством мусульман, как в Индии. Конечно, его власть над мусульманами была велика. Но сам он был таким же глупым, каким надлежит быть каждому священнику.

Его поставили вторым, и он был очень сильно раздосадован; он хотел быть премьер-министром Индии. Было трудно убедить его: «Какой это будет иметь вид: страну поделили на две части из-за того, что индуисты и мусульмане не хотят жить вместе, и после этого обе стороны назначают мусульман премьер-министрами? Индуисты никогда не потерпят этого. Вы получили большую часть страны во имя религии, теперь оставьте Индустан большинству — индуистам».

Он с неохотой согласился быть номером два, так как знал, что в Пакистане ему не удалось бы даже это. Здесь, по крайней мере, он номер два. Но желание быть премьер-министром страны было таким, что когда Джавахарлал выехал, он тотчас приказал шоферу Джавахарлала: «Сейчас, пока Джавахарлал вне страны, я премьер-министр. Я номер два в кабинете

— исполняющий обязанности премьер-министра». Так что автомобиль премьер-министра с личной охраной премьер-министра, с флагом премьер-министра на автомобиле, другой автомобиль впереди, еще несколько автомобилей позади... целое шоу премьер-министра — и целый день он развле­кался этим.

---

Дата добавления: 2018-02-28; просмотров: 261; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!