Й Государственный шарикоподшипниковый завод 15 страница. И, наконец, последняя причина – неудовлетворительное состояние транспорта
И, наконец, последняя причина – неудовлетворительное состояние транспорта. Выплавка металла требует большого подвоза материалов и топлива. Одна домна в сутки требует 200 вагонов кокса, руды и известняка. Сто доменных печей, работающих в СССР, требуют, таким образом, 20 тысяч вагонов. Это не считая работы мартеновских печей и прокатных станов, которые тоже требуют подвоза сырья и топлива.
На 1 октября 1932 года во всем хозяйстве отрасли имелось всего 15 тысяч 700 вагонов и 1244 паровоза. Этот транспорт не мог обеспечить не то что потребности всего производства, а потребности даже только одного доменного производства. Запасов на заводах не было, потому что их просто еще не создали. Если прекращался подвоз кокса, руды и известняка, то выплавку приходилось приостанавливать в ожидании исходных материалов.
Эта проблема остро стояла даже на южных заводах, где сырье – уголь и руда были чуть ли не на заводском дворе. Транспорт оказался фактически дезорганизованным. Завод стоял всего в пяти километрах от шахты, но тем не менее испытывал острейшую нехватку угля и работал «с колес». В итоге такого снабжения завод работал неровно, то выдавая в один месяц вдвое больше, чем в предыдущем месяце, то снова снижая выплавку в полтора-два раза. При такой работе ни о каком выполнении плана говорить не приходилось.
По докладу Орджоникидзе была принята резолюция, но пока этим дело ограничилось. Орджоникидзе уехал на пуск Днепрогэса. Решение вопроса было отложено. После возвращения Орджоникидзе с Украины, 16 октября Политбюро ЦК приняло решение приостановить пуск Луганского паровозостроительного и Нижнетагильского вагоностроительных заводов как раз по причине острой нехватки металла.
|
|
|
На этом снова остановились, и дальше дело не пошло. Завершалась первая пятилетка, и руководство, в первую очередь, конечно, хозяйственное руководство, было занято подготовкой завершения пятилетки, подведением итогов, спорами по проекту второго пятилетнего плана. В конце 1932 года руки до черной металлургии не дошли.
Новый импульс работе по подъему черной металлургии дал второй пятилетний план, поставивший задачу вытянуть из прорыва отстающие отрасли тяжелой индустрии, в первую очередь именно черную металлургию. После отчетного Пленума ЦК и ЦКК, на котором Сталин выступил со своим знаменитым докладом, Орджоникидзе наконец взялся за борьбу с металлическим кризисом. Он снова выехал на Украину, и 31 января 1933 года в Сталино провел Пленум Донецкого обкома КП(б)У. На этом пленуме он потребовал отчет в том, как работала и работает черная металлургия Донецкого района. В ответ Орджоникидзе получил невнятные, спутанные речи местных руководителей, с изобилием отсылок на особые местные условия, на обстоятельства, на собственные просчеты.
|
|
|
Взяв слово, он сказал:
«Вы простите, нам нужны хозяйственники не кающиеся, а хозяйственники, которые умеют действовать… Металлургия – отрасль более трудная, чем все остальные отрасли промышленности. Это факт. Этого оспаривать не нужно. Поэтому на этом участке сосредотачивались огромные средства: и материальные, и денежные, и людские, и какие угодно. Все, что было мало-мальски пригодным, бросили на черную металлургию.
В чем наша беда? Заводы растут быстрее, чем кадры»[452].
На работе треста до сих пор сказывалась работа вредителей. Они сумели не только нарушить развитие «Югостали», но и предельно разложить руководящие кадры треста. Оказалось, что в самом важном для советской экономики тресте, в таком тресте, который производил больше половины всего советского чугуна и стали, не оказалось инициативных работников, не оказалось хороших, крепких руководителей, которые могли бы поставить производство на должный уровень.
Отсутствие инициативных руководителей привело к тому, что деньги в «Югосталь» были вложены, заводы построены, но ожидаемой отдачи от них не получили. Вместо устойчивого роста, металлургические заводы барахтались в попытках наладить стабильное производство. Вредителей давно разоблачили и осудили, но последствия их действий до сих пор давали о себе знать. Для подъема треста требовались перестановки руководящих кадров, укрепление руководства новыми, свежими людьми.
|
|
|
Впрочем, вредительство дало свои результаты не только в своеобразном подборе кадров. Бесплановое развитие заводов привело к тому, что производственные возможности резко опережали транспортные возможности. В «Югостали» почему-то получалось так, что с расширением заводов забывалось расширение подъездных путей:
«Как мы все прозевали? С расширением заводов не расширялись их транспортные возможности. Больше того, в связи с вводом новостроек, оказывается, мы снимали железнодорожные пути старых цехов, а новых не устанавливали»[453].
По итогам пленума в Сталино просматривались две важнейшие задачи, которые нужно было разрешить. Первая задача – это кадровое укрепление южной металлургии, а вторая задача – это ускоренное развитие транспорта и укрепление транспортных возможностей заводов.
|
|
|
Орджоникидзе сказал на пленуме, что в 1932 году было ввезено из-за границы 700 тысяч тонн проката на сумму 70 млн. рублей золотом. Он поставил перед партийным руководством области задачу: наладить стабильную и бесперебойную работу на металлургических заводах с целью освобождения страны от импорта проката.
Разобрав замеченные недостатки на Пленуме Донецкого обкома, Орджоникидзе поехал по металлургическим заводам, чтобы там своими глазами увидеть производство со всеми его достоинствами и недостатками. Сначал он посетил металлургический завод в Сталино, бывший Юзовский, а потом поехал уже по другим заводам района. 3 февраля он побывал на Енакиевском заводе. На следующий день посетил строительство «Азовстали», а 5 февраля приехал в Ворошиловск. Оттуда Орджоникидзе выехал в Москву.
Лучший способ ознакомиться с производством – это посетить цеха и посмотреть на их работу. Никакое изучение чертежей, таблиц, схем, никакое, даже самое подробное описание не может дать того, что дает посещение работающего цеха. Когда производственный процесс наблюдается в том виде, в каком он обычно проходит, то свежему взгляду сразу становятся видны недостатки организации работы. Грязь в цехе, к которой рабочие и местное руководство давно привыкли, бросается приезжему в глаза. Бросается в глаза непроизводительная работа и стоящие без дела рабочие. Сразу становится ясно, что нужно исправлять, чтобы добиться подъема производства.
Все советские хозяйственные руководители 1920-х и 1930-х годов пользовались этим методом. Прежде чем принять какое-нибудь серьезное решение, они или сами проедут по заводам, или же, по крайней мере, пригласят сведущего человека оттуда. Больше всех поездок сделал Орджоникидзе, который ввел в правило регулярный объезд всего своего обширного хозяйства. За два-три года он объехал все самые крупные и важные заводы страны.
Главное, что увидел Орджоникидзе на металлургических заводах «Югостали», это из рук вон плохое снабжение заводов топливом и из рук вон плохая организация труда. Все их барахтанье, все недовыполнение плана в конечном счете зависело от этих двух факторов. Значит, для решения задачи упорядочивания и увеличения производства нужно было поднимать угольную промышленность и по-новому организовать работу в доменных цехах заводов.
Хозяйственники взялись за подъем донецкой угольной промышленности, от работы которой зависела работа южной металлургии. Как мы уже видели, как и «Югосталь», донецкая угольная промышленность была поражена вредительством. Это обстоятельство в полной мере дало о себе знать тогда, когда от бассейна потребовали резкого увеличения добычи угля. Пока объемы добычи росли постепенно и понемногу, тогда не были заметны результаты вредительства в деле планирования перспективного развития донецкого бассейна. Были терпимы мелкие и средние шахты, была терпима отсталая механизация труда, было терпимо отсутствие электрификации шахт и были терпимы отсталые методы руководства добычей угля.
Но когда же первый пятилетний план поставил задачу поднять угледобычу, поставил задачу обеспечить углем и коксом растущую металлургическую промышленность, вот тут-то и стало ясно, что район за предыдущие несколько лет практически не развивался.
Планом ГОЭЛРО было запланировано строительство в Донецком районе четырех ГРЭС: Штеровской, Белокалитвенской, Гришинской и Лисичанской, общей мощностью 670 тысяч кВт. Но по ходу работ в Донбассе в 1920-х годах три станции из четырех были сняты со строительства. Штеровскую станцию построили, но ее мощность оказалась в два раза ниже проектной. Руководство стройки заказало паровые турбины вдвое меньшей, против проектной, мощности. Это обстоятельство было замечено очень поздно, только в начале первой пятилетки. В 1930 году вышло постановление Госплана СССР и СТО о строительстве в Донецком районе новых районных электростанций[454].
В угольной промышленности был чрезвычайно раздут управленческий аппарат. Каждой шахтой руководило целое управление из 22 отделов. Каждый отдел, кроме аппарата на поверхности, имел своих сотрудников в шахте, которые вроде бы помогали контролировать производственный процесс. Однако весь инженерный состав собрался почти в полном составе в управлении шахты, а надзор за работой в шахте сплошь и рядом выполняли работники без технического образования.
В октябре 1930 года в Донбасс была направлена комиссия ЦК во главе с Молотовым, в задачу которой входило изучение состояния дел в Донбассе и принятия мер по исправлению допущенных ошибок. Комиссия обнаружила на шахтах слабейшую механизацию работ, отсутствие в шахтах инженерно-технических работников и неслыханный бюрократизм в руководстве. Управление угольной промышленностью порождало колоссальное количество вроде как нужной документации.
По материалам, собранным этой комиссией, 10 декабря 1930 года было выпущено постановление Политбюро ЦК о положении в угольной промышленности. Это постановление признавало нетерпимым то положение, которое сложилось в угольной отрасли Донбасса, и приняло решение немедленно провести реорганизацию управления всей угольной отраслью в масштабе страны, перестройку структуры рудоуправления и провести переброску инженерно-технического персонала из рудоуправлений непосредственно в шахты.
В январе 1931 года Политбюро ЦК снова вернулось к решению угольной проблемы. 14 января было принято решение о развитии угольной промышленности, о форсировании добычи угля в восточных районах страны и о начале разработки новых угольных бассейнов. Через несколько дней, 20 января, Политбюро ЦК выступило в «Правде» с письмом о необходимости экономии топлива.
14 марта 1931 года при ЦК ВКП(б) было создано совещание для выработки мер по усилению добычи угля. Это совещание, включившее в себя руководителей и ведущих специалистов угольных предприятий, трестов и главков, разработало программу мер. 7 июля 1931 года было выпущено Обращение Совнаркома СССР, ЦК ВКП(б) и ВСНХ СССР «О задачах угольной промышленности Донбасса», в котором излагалась разработанная совещанием программа. Это обращение требовало устранить обезличку в работе, то есть реорганизовать работу так, чтобы каждый рабочий отвечал за свой инструмент и за участок работы. От рудоуправления требовалось провести на всех шахтах сдельную оплату труда и ввести такие тарифы, которые бы ликвидировали уравниловку в зарплате.
Кроме перестройки управления, работы и оплаты труда, обращение ставило задачи технического развития Донбасса. От треста «Донугля» и Главугля ВСНХ СССР требовалось составление генерального плана механизации шахтных работ, в котором бы был запланирован процесс перевода к 1932 году не менее чем половины работ на использование машин. Требовалось также немедленно осуществить механизацию наиболее важных шахт Донбасса:
1. Горловской № 19;
2. Горловской № 20;
3. Калинино-Кондратьевской;
4. Краснодонской 3-бис;
5. «Макевское-Чайкино»;
6. Советской № 30;
7. Красногвардейской № 39;
8. Красногвардейской № 5/6;
9. Краснотворческой № 21;
10. Сталино-Смолянской № 11;
11. «Сталинская-Пролетарка»;
12. Буденновской № 8.
Обращение требовало введения в строй к 1932 году 15 новых шахт и еще 15 шахт, которые проходили расширение и реконструкцию[455]. Но в решении задач реконструкции и развития угольной промышленности партийное и хозяйственное руководство не забывало о тесно связанной с ней черной металлургией, поскольку разрешение проблем угольной отрасли отражалось на состоянии черной металлургии. В марте 1931 года был пущен мощный Днепродзержинский коксохимический завод, главной задачей которого было обеспечение высококачественным коксом южных металлургических заводов. Через две недели после выпуска обращения, 25 июля вышло постановление Политбюро ЦК о необходимости увеличения угольных и коксовых запасов на шахтах, заводах и предприятиях, чтобы ослабить зависимость работы предприятий от работы шахт и транспорта, чтобы перевести работу металлургических заводов на более равномерный режим.
Эта программа была очень большой как по размаху работ, так и по стоимости. До конца пятилетки полностью ее выполнить не успели. Поэтому, несмотря на все эти меры, Донбасс пришел к концу первой пятилетки с недовыполненным планом. Перед угольной промышленностью района была поставлена задача – добыть в 1932 году 52,5 млн. тонн угля. Но фактическая добыча составила только 45 млн. тонн. Рост составил 82 %, но этот процент так и не дотянул до запланированного показателя. Оказалось, что главная угольная база страны, которая в 1932 году дала 69,6 % всей добычи угля в СССР, является отстающей и не выдерживающей темпы роста всей тяжелой промышленности. По всей угольной промышленности не был выполнен оптимальный вариант пятилетнего плана. Добыча в 1932 году составила 64,7 млн. тонн, вместо запланированных 75 млн. тонн.
Явно недоставало развития шахт. 66, 4 % всей добычи угля в Донбассе в 1933 году было сосредоточено на шахтах средней мощности, с годовой добычей от 50 до 500 тысяч тонн. На этих 57 шахтах добывалось 32,2 млн. тонн угля. Три крупные шахты занимали в добыче всего 13,9 % и поднимали на-гора 6,6 млн. тонн. Добыча этих самых крупных шахт бассейна уступала добыче мелких шахт, мощностью от 10 до 50 тысяч тонн в год. На 52 мелких шахтах добывалось 9,9 млн. тонн угля в год[456].
Одним словом, не хватало для резкого подъема добычи угля концентрации производства. Инженерные кадры, рабочие, техника, средства распылялись между мелкими и средними шахтами, давая постоянный и стабильный рост, но не давая крупного и решающего рывка вперед. Одна или две шахты с годовой добычей в миллион тонн угля, будучи заложенными в начале пятилетки, в конце ее вступили бы в строй и кардинально изменили ситуацию. Но этого не произошло.
После поездки Орджоникидзе в Сталино и проведения там пленума Донецкого обкома КП(б)У в руководстве провели меры по усилению руководства угольной промышленностью Донбасса. Нельзя было дальше терпеть положение, когда в важнейшем угольном бассейне страны, который обеспечивает топливом более половины предприятий важнейших отраслей промышленности, преобладают негодные кадры. Нельзя было дальше оставлять добычу угля на распоряжение малограмотных и застоявшихся кадров. Рудоуправления явно отставали от темпов роста шахт, добычи угля и механизации работ. В постановлении Совнаркома СССР и ЦК ВКП(б) «О работе угольной промышленности Донбасса» 8 апреля 1933 года об этом говорилось:
«Основной недостаток в работе угольных трестов Донбасса и Главтопа НКТП, так же как и парторганизации Донбасса, состоит в том, что они не поняли этих коренных изменений в условиях добычи угля при ее механизации и продолжают рассматривать шахты как место работы простых землекопов, тогда как шахта превратилась уже в настоящий завод со сложными механизмами»[457].
Мало было обеспечить шахты новейшими механизмами и машинами, мало было провести электрификацию добычи, нужно было еще переломить отношение руководства к труду шахтеров и поднять руководство шахтами до уровня руководства современным на то время высокомеханизированным производством. Без этого обеспечить быстрый рост производства угля никогда бы не удалось.
В конце 1933 года эту проблему решили очень своеобразным методом. В Москве в то время разворачивалось строительство метрополитена, которое требовало участия высококвалифицированных горных инженеров. Молотов, работавший в свое время в Донбассе, предложил перебросить на строительство метро старых, опытных инженеров с донецких шахт, а там, на их место назначить молодых, более передовых, технически подкованных инженеров и технических работников. Метрострой получит опытных инженеров для ведения подземных работ, эти инженерные кадры оторвутся от рутинной работы и повысят свою квалификацию, и в Донбассе шахтами станут руководить новые инженерно-технические кадры, которые смогут перестроить работу на новый лад. Результат от этого предложения превзошел все ожидания. Абакумов, который не однажды был мишенью для постановлений ЦК и Политбюро ЦК ВКП(б) именно как ретроград, на Метрострое стал активным сторонником новшеств и передовых методов работ.
Вскоре были подготовлены меры для подъема южной металлургии. 20 мая Орджоникидзе объявил всесоюзное соревнование «ста домен» на лучшую работу. В ходе этого конкурса подсчитывались коэффициенты использования полезного объема печи, или показатели того, сколько выплавлено чугуна в данном объеме печи, или сколько тонн чугуна на один кубометр печи. В зависимости от режима плавки от подготовки шихты, от соблюдения технологии плавки, этот показатель может очень даже сильно разниться от одной плавки к другой. Например, при завалке одного и того же количества шихты печь может выдать больше тысячи тонн чугуна, или же если условия ведения плавки не соблюдены, то выйдет всего несколько десятков тонн.
Но только соблюдать технологию плавки мало. Ее нужно совершенствовать. Если, например, уточнить график операций на домне, то можно добиться выплавки большего количества металла при меньшем расходе кокса, то есть не допустить угара железа в печи. Можно лучше подготовить шихту, можно лучше провести завалку ее в печь, можно усовершенствовать режим дутья. В общем, нет пределов совершенствования. Каждое такое усовершенствование увеличивает вес каждой плавки и общую выплавку печи.
Кроме коэффициента использования объема печи, подсчитывался расход кокса и руды на тонну плавки, учитывалось качество выплавленного металла и процент бракованного чугуна в общем весе выработки домны. В общем, учитывались все существенные для работы доменной печи показатели.
Во время соревнования организаторы намеревались пробудить у металлургов интерес к усовершенствованию производства, интерес к переходу на передовые методы работы. Самому лучшему доставалось всесоюзное признание и слава передовика производства. Остальные участники соревнования получали солидные премиальные за перевыполнение планов. На это и было рассчитано соревнование. Если включить доменные цеха металлургических заводов всей страны в одно общее соревнование, пробудить интерес у рабочих к своему делу, то можно рассчитывать на поднятие производительности труда, общего производства и качества продукции. Интерес к этому делу был обоюдный. Рабочий получал от конкурса в случае победы всесоюзную известность, почет, улучшенное положение, поощрения, премии, а хозяйственное руководство получало от всех заводов металл в большем количестве и лучшего качества.
В организации соревнования домен Орджоникидзе использовал опыт уже начавшегося соревнования по мартеновским печам. 3 февраля 1933 года рабочие мартеновского цеха завода «Красный Октябрь» предложили лучшим сталеварам Советского Союза включиться в соревнование. В письме было указано, что мартеновский цех, раньше не выполнявший программу производства, теперь выходит из прорыва и для закрепления этого результата предлагает провести конкурс на лучший мартеновский цех.
Дата добавления: 2018-02-28; просмотров: 286; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!