Й Государственный шарикоподшипниковый завод 14 страница. Выходит, что капиталистическое хозяйство в СССР уже ликвидировано, а единолично-крестьянский сектор в деревне оттеснен на второстепенные позиции
Выходит, что капиталистическое хозяйство в СССР уже ликвидировано, а единолично-крестьянский сектор в деревне оттеснен на второстепенные позиции…
Мы можем теперь сказать, что первый, третий и четвертый[443] общественно-экономические уклады уже не существуют, второй[444] общественно-экономический уклад оттеснен на второстепенные позиции, а пятый общественно-экономический уклад – социалистический уклад является безраздельно господствующей и единственно командующей силой во всем народном хозяйстве. (Бурные, продолжительные аплодисменты)»[445].
В 1932-м и в 1933 году продукция частной промышленности занимала в объеме валовой продукции промышленности СССР всего 0,07 %, или выпускала продукции на сумму 26,9 млн. рублей в 1932 году и на сумму 29,3 млн. рублей в 1933 году. По существу, вся частная промышленность страны производила столько же, сколько производил один завод, причем не самый большой.
Социалистический, коллективный сектор, сектор крупных хозяйственных единиц был представлен крупной тяжелой промышленностью, совхозами и колхозами. В промышленности, в которой был самый быстрый рост, производство превысило уровень 1913 года на 291,9 %, то есть выросло в четыре раза, если учесть, что в начале 1920-х годов советская промышленность не дотягивала и до половины этого уровня производства. Рост промышленности такими темпами превратил Советский Союз в мощную и без всяких кавычек индустриальную державу. В 1932 году промышленность давала 70,7 % валовой продукции народного хозяйства на сумму 38,5 млрд. рублей. Из этой суммы 22 млрд. рублей, или 57 %, приходилось на долю тяжелой промышленности. В самой тяжелой промышленности 25 % валовой продукции давало машиностроение, то есть продукции на 4,4 млрд. рублей[446].
|
|
|
Успех был большим. Но о самом большом успехе первой пятилетки Сталин сказал так:
«Но из всех достижений промышленности, завоеванных ею за отчетный период, самым важным достижением нужно считать тот факт, что она сумела за это время воспитать и выковать тысячи новых людей и новых руководителей промышленности, целые слои новых инженеров и техников, сотни тысяч молодых квалифицированных рабочих, освоивших новую технику и двинувших вперед нашу социалистическую промышленность. Не может быть сомнения, что без этих людей промышленность не могла бы иметь тех успехов, которые имеет теперь и которыми она вправе гордиться»[447].
На XVII съезде Сталин подвел итог целой эпохе в истории партии большевиков. Этот съезд вошел в историю под названием «съезда победителей», потому что впервые со времени образования партии на этом съезде не было никаких споров, не было столкновений противоборствующих сторон, фракций и групп:
|
|
|
«Настоящий съезд проходит под флагом полной победы ленинизма, под флагом ликвидации остатков антиленинских группировок…
Если на XV съезде приходилось еще доказывать правильность линии партии и вести борьбу с известными антиленинскими группировками, а на XVI съезде – добивать последних приверженцев этих группировок, то на этом съезде и доказывать нечего, да и пожалуй, и бить некого. Все видят, что линия партии победила. (Гром аплодисментов)»[448].
Сталин не намерен останавливаться на этой достигнутой победе и ставит цели дальнейшей политической борьбы – ликвидацию пережитков капитализма в экономике и в сознании людей, поставленную в качестве основной политической цели второй пятилетки.
Глава одиннадцатая
Металл, металл и еще раз металл…
«Задачей плана производства и капитального строительства по черной металлургии является не только огромное увеличение мощностей, но и осуществление резкого качественного сдвига в структуре металлургической продукции, резкое увеличение производства качественных и высококачественных сталей и труб… Вторая коренная задача, товарищи, – это уголь».
|
|
|
Г.К. Орджоникидзе
«Металлургия – это отрасль более трудная, чем все остальные отрасли промышленности. Это факт. Этого оспаривать не нужно».
Г.К. Орджоникидзе
Новая промышленность вступила в строй. Кончился период героических строек и начался период методичного, упорного освоения нового производства. Страна прошла испытания трудностями, начиная на пустом месте, прошла испытания зимними стройками на сорокаградусном морозе, прошла испытания строительными и монтажными штурмами. Советские рабочие достойно выдержали эти испытания.
Но теперь начался совсем другой этап – освоения производства. Рабочим, вчерашним крестьянам и малоквалифицированным строителям теперь предстояло научиться работать на новейшем, высокопроизводительном оборудовании, научиться достигать на нем наивысшей производительности, научиться перекрывать проектную мощность станков и агрегатов.
Это было испытание посложнее и потяжелее, чем освоение методов строительства на морозе. Здесь штурмом ничего не возьмешь. Здесь нужна долгая, упорная, методичная осада узких мест в производстве. Нужен упорный и дотошный поиск причин неудач и срывов, настойчивая борьба с дефектами и браком в работе, с поломками и неисправностями оборудования. Если штурм стройки требовал нечеловеческой выносливости, то освоение нового оборудования, новых производств и отраслей промышленности требовали железного упорства и стремления во что бы то ни стало победить упрямый станок, не желающий работать как положено.
|
|
|
В строительстве было много провалов и неудач. Были жертвы. Но в освоении нового производства провалов, неудач и жертв было намного больше, чем в строительстве. Борьба за производительность и качество была упорней и ожесточенней, чем за темпы строительства. Первые три года второй пятилетки были истрачены на то, чтобы заставить работать новопостроенную промышленность как положено.
К новым трудностям, порожденным вводом в строй новых предприятий, добавлялись старые проблемы, по-настоящему не разрешенные за первую пятилетку. Первое время, первые два-три года второй пятилетки, новостроечная промышленность, особенно машиностроительная отрасль вынуждена была работать, по существу, на старой угольно-металлургической базе, которая досталась новой промышленности в наследство от старой. Да, она была реконструирована, были увеличены мощности угольных шахт и металлургических заводов «Югостали», но тем не менее это была старая угольно-металлургическая база, ни в какой степени не могущая удовлетворить потребности новостроечной промышленности.
Вступив в строй, промышленность столкнулась с острым недостатком металла. Перед хозяйственным руководством встали две задачи: резкое увеличение производства на старых металлургических заводах, в первую очередь в тресте «Югосталь», и как можно более скорый пуск новостроечной металлургии.
Первое, с чем столкнулась молодая машиностроительная промышленность Советского Союза, так это с острым дефицитом металла. Опасения о том, что металла для работы новой машиностроительной промышленности будет крайне недостаточно, оправдались. Летом 1932 года начался металлический кризис в тяжелой промышленности, второй за короткую историю СССР.
С одной стороны, в черной металлургии была проведена колоссальная работа. Результаты ее Орджоникидзе доложил на Пленуме ЦК ВКП(б) 1 октября 1932 года. В 1928/29 году в СССР работало 70 доменных печей и 202 мартена. За четыре года первой пятилетки вводилось в строй 26 домен, из которых 15 было построено вновь, а остальные были существенно реконструированы. Они вместе давали 2 млн. тонн чугуна в год. В октябре 1932 года в СССР работала 101 доменная печь и 260 мартеновских печей.
Это была только часть строительства в черной металлургии. В 1932 году строилось еще 19 доменных печей, общей производительностью в 4,5 млн. тонн чугуна, 27 больших и 13 малых мартеновских печей, 12 электропечей общей производительностью в 2,5 млн. тонн стали. Сооружалось 42 прокатных стана и 4 блюминга, общей мощностью 4 млн. тонн проката[449].
Однако, несмотря на имеющиеся мощности и на большое капитальное строительство в отрасли, производственная программа была выполнена только-только на уровне отправного варианта пятилетнего плана. Здесь сыграли роль такие обстоятельства. Во-первых, темпы строительства металлургических заводов сильно отстали от темпа строительства машиностроительных заводов, главных потребителей металла. На проектирование металлургических комбинатов требовалось гораздо больше времени, чем на проектирование машиностроительных заводов. Время, необходимое для этого, как мы видели, было упущено из-за споров относительно общей политики индустриализации и из-за трудностей в разработке планов. Металлургия тянула советскую промышленность назад, не позволяла ей динамично развиваться.
Мало того что проектирование металлургических заводов занимало больше времени, так оно еще и было фактически провалено в начале первой пятилетки. Строительство заводов, даже самых крупных и важных, начиналось без проектов, проходило с сильными задержками из-за отсутствия чертежей. Была сильная нехватка стройматериалов. В итоге всех этих сложностей больше половины программы строительства мощностей металлургической промышленности пришлось перенести на 1933–1934 годы. В первой пятилетке полностью, со всем металлургическим циклом, вступил в строй только Кузнецкий комбинат. Все остальные были еще в стадии строительства.
Во-вторых, новые мощности были еще далеко не освоены. Для того, чтобы довести доменную печь или мартен до проектной мощности, нужно осваивать режимы плавки в течение нескольких лет. Выплавка чугуна и стали – дело сложное, требующее хороших знаний и большой практики. Для становления опытных кадров в металлургии требовалось время. Дело же крайне осложнялось острейшей нехваткой квалифицированных металлургов, могущих положиться на свой опыт и могущих научить молодых металлургов основам профессии. Освоение новых мощностей в итоге шло вслепую, ощупью, методом проб и ошибок.
В-третьих, явно не хватало производственной дисциплины. Для того чтобы получать качественную плавку, нужно строго соблюдать технологию подготовки шихты, ее завалки, строго соблюдать режим работы печи, технологию выпуска и розлива готового металла. Металлургическое производство требует точности и четкости. Этого у рабочих еще не было. Кроме того, таких навыков не было у большей части руководителей производств, на которых лежала обязанность налаживать дисциплину. Из-за этого работа то и дело нарушалась. Заводы работали крайне неровно.
В-четвертых, не оправдались расчеты хозяйственных руководителей на резкий рост производства металла на заводах треста «Югосталь». Та работа по развитию треста, которая была проведена после раскрытия вредительской организации, оказалась недостаточной для подъема такого гигантского металлургического комплекса.
В итоге план по выплавке металла в первой пятилетке был выполнен только по отправному варианту. Уже это сдерживало работу машиностроительных заводов. Но недостатки на производстве устранялись очень медленно, во многих местах не устранялись вовсе, и черная металлургия стала недодавать металл и во второй пятилетке.
После того как закончилась эпопея со строительством самых крупных заводов первой пятилетки, внимание хозяйственного руководства переключилось на борьбу за качество продукции и высокую производительность. Первой отраслью, в которой развернулась борьба за производство, стала именно черная металлургия.
Эта металлургическая эпопея началась после того, как Орджоникидзе провел кампанию по борьбе за производство на Сталинградском тракторном заводе летом 1931 года. Кроме беспощадного разноса руководства и инженеров завода за нераспорядительность, Орджоникидзе подметил некоторые другие важные составляющие провала. Уже тогда он увидел, что производство тормозится недостатком металла, исключительно низким его качеством, большими задержками поставок заготовок и отливок на машиностроительные заводы. 21 августа 1931 года Орджоникидзе на Президиуме ВСНХ произнес речь о состоянии и задачах черной металлургии Юга, которой отводилась решающая роль в обеспечении советских заводов металлом. В этой речи Орджоникидзе заявил, что работа «Югостали» совершенно неудовлетворительна, и поставил перед хозяйственниками, которые тогда работали еще под руководством Куйбышева, задачу – разработать комплекс мер по подъему черной металлургии Юга.
1 октября 1931 года были пущены Харьковский тракторный завод и реконструированный автозавод им. Сталина, бывший АМО. 31 декабря был пущен Саратовский завод комбайнов, а 1 января 1932 года был пущен Нижегородский автомобильный завод. Осенью и зимой 1931 года была разработана большая программа для вступающих в строй заводов тяжелого машиностроения, для новых машиностроительных заводов. Резко увеличивалась производственная программа на уже существующих заводах. На «Красном путиловце» удвоили выпуск тракторов, увеличили выпуск паровых турбин, налаживали производство танков Т-26. На Ижорском заводе готовились к выпуску первого советского блюминга. На фоне обширной машиностроительной программы, составленной на 1932 год, отставание черной металлургии становилось угрожающим.
В день реорганизации ВСНХ, 5 января 1932 года, Орджоникидзе провел последний Президиум ВСНХ, посвященный вопросам реконструкции и расширения самого крупного южного металлургического завода – Макеевского. Но пока кардинальных мер не предпринималось. Хозяйственное руководство и сам Орджоникидзе были заняты пуском построенных заводов, приемкой, вопросами наладки производства на них и в это время выпустили черную металлургию из поля зрения до осени 1932 года. Это обстоятельство усугубило положение. По существу, целый год черной металлургией никто не занимался. Год прошел со времени появления первых признаков неблагополучия в этой отрасли, прежде чем хозяйственники взялись за коренное решение металлической проблемы.
Их можно понять. Конец 1931 года и начало 1932 года – это время пуска и принятия в эксплуатацию построенных предприятий. Главное внимание было направлено на это дело. Сталин требовал настоящего, а не показушного пуска завода, и потому хозяйственникам приходилось заниматься этими вопросами, самим участвовать в работе правительственных комиссий по приемке заводов. Это был поток вопросов, проблем, заседаний, прошений, требований, посетителей, писем и телеграмм, и в этих условиях головы не хватало на то, чтобы обратить внимание на состояние черной металлургии. Целый год хозяйственное руководство жило мнением, что положение в черной металлургии можно поправить расширением производства на работающих заводах и скорейшим пуском новостроек.
Обратили внимание и начали действовать через год после первых признаков. Это очень хороший результат, говорящий о том, что у советских хозяйственников того времени была крепкая организаторская хватка. Только в середине сентября 1932 года положение стало настолько нетерпимым, что началась наконец разработка вопроса. Баланс потребления черного металла в Советском Союзе складывался не в пользу советской черной металлургии. Потребление черного металла росло быстрее, чем его производство. В 1932 году производилось 4 млн. тонн прокатных заготовок, а «Стальсбыт» отпускал потребителям 4 млн. 789 тысяч тонн проката. Недостаток производства восполнялся, как мы уже видели, закупками проката за границей. В 1932 году пришлось закупить 884 тысячи тонн проката, в том числе 230 тысяч тонн сортового проката, 346 тысяч тонн листа, 176 тысяч тонн балок и 25 тысяч тонн рельс[450].
1 октября 1932 года Орджоникидзе выступил на Пленуме ЦК с докладом о состоянии черной металлургии. В нем он обрушился с жестокой критикой работы руководителей металлургической отрасли. В этой критике, кроме беспощадного разноса руководства, проглядывались серьезные изъяны в организации металлургического производства, из-за чего оно барахталось в тщетной попытке выполнить высокие планы.
Обследование заводов, проведенное в августе-сентябре 1932 года силами Наркомтяжпрома, показало, что на большинстве заводов отсутствует механизация труда. Шихта, топливо заваливались вручную. Вручную делались все операции. Вся черная металлургия, оказалось, стояла на тяжелом, изматывающем ручном труде металлургов возле пыщущей жаром печи.
Вторая причина провала планов производства металла состояла в том, что шихта для завалки в печь практически не готовилась. От состава шихты, от ее размола, точности составления зависит количество и качество металла. Правильно подготовленная шихта обеспечивает половину успеха в проведении плавки. Но на подавляющем большинстве заводов шихта готовилась «на глазок». И результат получался тоже «на глазок». Значительная часть металла шла в брак.
Третья причина – отсутствие агломерации руды. Одна из основных статей недопроизводства чугуна в доменных печах – это вынос пылевидной руды. То есть в процессе плавки мелкие частицы руды подхватываются потоком газов и выбрасываются из печи. Это приводит к тому, что из руды выплавляется меньше чугуна, чем выходит по расчетам, к перерасходу топлива, к сильному износу печи, горению футеровки и к недовыполнению плана по производству. С этим явлением справляются методом агломерации руды, то есть превращения пылевидной руды в комки-агломераты. При использовании агломератов вынос руды резко уменьшается. Но когда строили и реконструировали металлургические заводы, главное внимание обращали на строительство и ввод в строй печей и оборудования. Агломерационные фабрики традиционно оставлялись «на потом». Когда же новые мощности вступили в строй, оказалось, что без аглофабрик руды и кокса потребляется больше, чем запланировано, а металла выплавляется меньше.
Четвертой причиной были простои печей. Это уже из области организации производства. Организация работ оказалась на поверку настолько низкой, что цеха почти никогда не работали на полную мощность. То плановый ремонт окажется спланированным так, что остановит сразу полцеха. То рабочие уйдут на сенокос или на летние праздники. То нет кокса, руды или необходимых компонентов, и печи переводятся на тихий ход. По объединению «Сталь», в котором были сосредоточены старые металлургические заводы, простои печей составили 35 % от всего рабочего времени.
Кроме простоев, производство потрясали аварии. Низкая квалификация специалистов, технического персонала, рабочих сплошь и рядом приводила к авариям. Достаточно было нарушить режимы плавки, достаточно было не провести вовремя обслуживание оборудования печей или не устранить мелких дефектов, как начинались аварии. В печах обрушивалась футеровка, горели фурмы, образовывались «козлы». Печь останавливали, тушили и начинали долгий ремонт. Кое-где происходили взрывы и были жертвы. Больше всего аварий было на новых печах. У рабочих совсем не было опыта работы на них.
Орджоникидзе обрушился с критикой совершенно негодной кадровой работы на руководство объединения «Сталь». Обследование показало, что на заводах этого объединения большинство технического персонала, как выяснилось, не имело образования и надежных знаний. Только 11 % имели техническое образование, 16 % – инженерное образование, а 71 % не имели никакого образования и не окончили профессионально-технических курсов. Орджоникидзе говорил, что брак, простои и аварии имеют своей причиной совершенно неудовлетворительный подбор производственных кадров. Нельзя надеяться на улучшение работы, не имея технических и инженерных кадров.
С рабочими было еще хуже. Анализ работы заводов показывал, что летом начинается сезонное падение производительности, как в царские времена. Руководство заводов и объединения никак с этим не борется и продолжает отпускать рабочих то на сельхозработы, то на родину, в деревню, то разрешает им праздновать чуть ли не церковные праздники. Текучесть кадров подрывает всякие попытки создать костяк профессиональных рабочих-металлургов. Тут особенно досталось объединению «Востоксталь». Орджоникидзе со свойственным ему запалом заявил: «Востоксталь» – это прямо кочующий цыганский табор, прямо безобразие»[451].
Дата добавления: 2018-02-28; просмотров: 273; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!