Очерк 16. На исходе средневековья
- Малопоместное дворянство Нагорного Обонежья.
- Переселение карел в Тихвинский край.
- Старообрядчество.
- Быт и нравы.
Малопоместное дворянство Нагорного Обонежья.
После окончания Смутного времени в Тихвинском крае происходили постепенные изменения в поместно-вотчинном, монастырском, дворцовом и черносошном землепользовании. На протяжении первой половины XVII века черносошное землепользование, включая своеземческое, полностью исчезло. Дворцовые волости, в которых была расселена часть карел, были незначительны. Монастырское землевладение, несмотря на ограничения, постепенно укрепляло свои позиции. Поместно-вотчинное землевладение служилого дворянского сословия было основным в крае, при этом вотчин было немного. Основу феодального землевладения составляли поместья.
Подавляющее большинство тихвинских помещиков было малопоместным. Их состав существенно изменился в первой четверти XVII века. Многие дворянские семьи погибли в период Смутного времени и «литовского разорения», и их разоренные поместья были «безвестными» для переписчиков. В 1622 году каждое седьмое поместье было прожиточным. В них проживали вдовы и отставленные от службы старики.
Правительство царя Михаила Романова предприняло ряд мер для восстановления численности служилых людей. Верные правительству представители казачества из отрядов, базирующихся на Тихвин и его окрестности, в количестве пятисот человек были направлены в Новгород, где в большинстве своем были поверстаны в дворянское сословие и испомещены в новгородских пятинах.[1]
|
|
|
Получить новое или расширить своё поместье после заключения Столбовского мира стремилось большинство участников военных действий. В Нагорном Обонежье в этот период было поверстано много «новиков», приступивших к несению военной службы. Возникла существенная разница между положенным земельным окладом и реальной дачей земель. Всего лишь 4 % помещиков имели поместья равные или приближавшиеся к размерам оклада, а 19,8 % дворян вообще не имели поместных «дач».[2]
Между дворянами шла жесткая борьба за получение земель, особенно заселенных крестьянами или бобылями. Сохранившиеся челобитные дают об этом полное представление. Служилый человек Прохор Кулибакин (Колюбакин) без малого двадцать лет находился на военной службе. Он участвовал в боях с восставшими под руководством Ивана Болотникова под Калугой и Тулой, служил князю Михаилу Скопину-Шуйскому освободившему Москву от осады «тушинского вора» Лжедмитрия II, был ранен, томился в плену, воевал со шведами во время «осадного тихвинского сидения». За время участия в боевых действиях его «оклад» вырос с пятидесяти до шестисот четвертей поместной земли, но «дача» земель так и не состоялась. В 1619 году Прохор Кулибакин все-таки получил двадцать четвертей поместной земли, в том числе пустоши в Никольском Суглицком погосте. Однако помещик Левонтий Озеров сумел перехватить данные пустоши и изгнал его с пожалованных земель. В 1620 году Прохор Кулибакин подал челобитную на имя царя Михаила Романова, в которой перечислил свои боевые заслуги и нереализованные выдачи поместных земель, просил вернуть ему пустоши, чтобы он «…в конец не погиб и вперед бы с твоей царской службы не отбыл».[3] По всей видимости, просьба Прохора Кулибакина была удовлетворена, так как в последующие годы род Кулибакиных (Колюбакиных) прочно утвердился в Никольском Суглицком погосте.
|
|
|
Кроме служилых людей находящихся на царской службе, в Тихвинском крае в XVII веке сохранилось небольшое количество бывших «софийских дворян», служивших новгородскому митрополиту. Об этом свидетельствуют жалованная грамота митрополита Исидора сыну боярскому Василию Шестому сыну Лутохину на поместье в Егорьевском Кожельском погосте Обонежской пятины 1611 года, а также подобная грамота митрополита Аффония, сыну боярскому Фотею Борисову сыну Лутохину на поместье в Обонежской пятине в Михайловском Тервинечском погосте 1653 года.[4]
|
|
|
Положение малопоместных служилых людей несущих пожизненную военную службу было особенно тяжелым. Нередко помещик сам выходил с сохой на поле, если позволяли сроки явки на смотр к воеводам и мирное время. Ценность пустой поместной земли падала. На первый план вышло обладание зависимыми крестьянами, из-за которых между помещиками шла ожесточенная борьба. В этой борьбе проигрывали малопоместные служилые люди, большинство которых имело не более пяти крестьянских дворов, и потеря нескольких из них приводила дворянское поместье к полному запустению.
Правительство царя Михаила Федоровича не имело средств для выплаты постоянного жалования. Пожалования были редки и давались чаще всего для подъема на службу и по случаю предстоящей войны. Дворяне в надежде на жалование, прибывая на смотр, обещали качественно улучшить своё вооружение и снаряжение, привести с собой слугу. Братья князья Мышецкие Матвей и Иван, ставшие тихвинскими помещиками в 1640 году после обмена своего поместья в Водской пятине на имение Шибенец Петровского Мелигежского погоста на реке Сяси, начинали свою службу, не смотря на княжеское достоинство, как обедневшие малопоместные дворяне. Князь Матвей Иванович Мышецкий, которому за службу после Тихвинской осады было придано к жалованию 2 рубля, на дворянском смотре в 1619 году показал, что «будет являться на службу на коне с пищалью да с саблею, доспеху никакого нет да человек (слуга) в коже, а государевым жалованием за ним будет человек на мерине с пищалью, собой добр». Иван Иванович Мышецкий с 1621 года был записан на службу по челобитной отца, и являться на неё должен был «на мерине да с саблею».[5] Обеспечить второго сына огнестрельным оружием и слугой на период несения службы, князь Иван Мышецкий не мог, вследствие разорения имения.
|
|
|
Отвечая пожеланиям помещиков, правительство царя Михаила Федоровича, а затем царя Алексея Михайловича проводило политику полного закрепощения крестьянства. Резко усилить феодальный гнет не представлялось возможным вследствие классовой борьбы крестьянства в период Смутного времени и в последующие годы. Закрепощение крестьян шло постепенно. Были продлены «урочные лета» для розыска беглых крестьян в 1641 году до 10 лет, а для насильно вывезенных в другие феодальные владения – до 15 лет, но дворянство продолжало настаивать на полном закрепощении крестьян.
Решение данного вопроса на Земском соборе 1648-1649 гг. происходило при участии дворянства, в том числе представителя от помещиков Нагорной половины Обонежской пятины. Этот факт подтверждается грамотой новгородского воеводы губному старосте Нагорной половины Обонежской пятины Ивану Кобылину от 28 июля 1648 г. о созыве выборных на Земский собор, впервые опубликованной в 1836 г. в сборнике "Акты Археографической экспедиции". Губному старосте предписывалось собрать избирателей на губном стане, прочесть им государев указ о производстве выбора и велеть приступить к самому избранию выборного—«человека добра и смышлена, кому б государевы и земские дела за обычай», «которому бы быть на Москве для государева земского дела с государевы бояры, со князем Никитою Ивановичем Одоевским с товарищи». Дворянский избранник должен был прибыть в Москву своевременно, имея при себе особые подписанные избирателями протоколы («выборы за руками»), и обеспеченным средствами продовольствия на все время заседания собора.
Выборный от тихвинских помещиков влился в число 153 представителей от провинциального дворянства, составляющих значительную часть от 350 депутатов Земского собора. Требования дворянства были учтены при принятии Соборного Уложения 1649 года. Они не только добились полного закрепощения крестьян, но получили ряд других льгот. Согласно главе XVI, статьи 68 Соборного Уложения новгородские помещики, служившие по московскому списку, лишались поместий в новгородских землях и получали поместья в центральной части России. Освободившиеся поместья пошли в раздачу местным новгородским помещикам. Кроме того, по статье 46 (глава XVII) они могли покупать у государства пустые поместные земли и законодательно превращать их в вотчины.[6]
Приобретение вотчинных земель было мечтой каждого поместного дворянина. Вотчины передавались по наследству в отличие от поместий, которые давались на период несения службы. Перевести в вотчину свое поместье можно было за военные заслуги. Во время шведско-русской войны 1656-1658 гг. помещики Нагорной половины Обонежской пятины служили в войске П.И. Потемкина. Его полки вышли на берега Невы в месте впадения в нее реки Охты, и штурмом взяли шведскую крепость Канцы (Шанцы), переименованную потом в Ниеншанц. Затем была взята другая шведская крепость, расположенная в верховьях Невы - Шлиссельбург (Русский Орешек). Но закрепиться на отвоеванных землях Потемкин не смог и в 1658 г. вынужден был отступить. За данный поход обонежские помещики вотчин не получили.
Более удачным для обонежских помещиков было участие в смоленском и виленском походах во время войны с Речью Посполитой. За боевые заслуги царь Алексей Михайлович пожаловал новгородским помещикам 300 вотчин.[7] К концу XVII века в Обонежской пятине на 502 поместных имения приходилось 21 вотчинное. В числе вотчинников оказались представители из дворянских родов тихвинской округи: Адодуровы, Арцыбашевы, Кобылины, Колюбакины, Лупандины, Мордвиновы, князья Мышецкие, Обернибесовы, Палицыны, Римские-Корсаковы, Унковские и другие.
В своих поместьях и вотчинах к концу XVII в. помещики стали полными хозяевами. Несмотря на сопротивление крестьян, мечтающих жить «по старине», феодальный гнет постепенно усиливался. Всё чаще крестьяне переводились с оброка на барщину, которая увеличилась до 2 - 4 дней в неделю. Дворянская усадьба («усадище»), внешне отличающаяся от крестьянских изб лишь увеличенными размерами и большим количеством хозяйственных построек, всё больше становится для крестьян источником обид и насилия. Нередко местные дворяне занимались грабежом проезжающих и проходящих по дорогам людей. В 1667 году Барановы в лесах под Лучанами обирали проезжих купцов. В 1672 году Бухарин и Серипицын ограбили на дороге у Николо-Беседного монастыря прохожего крестьянина и жестоко избили его. В 1675 году Кузьма Култашев у дер. Падихино пытался ограбить зеленецких монахов, ехавших на Белозерскую ярмарку. В 1679 году Григорий Селивачев у погоста Сенно нападал на крестьян, бил их и грабил; Палицын и Обернибесов то же самое проделывали под Званами. Особенно бесчинствовал в Тихвинском крае помещик Петр Арцыбашев, вступивший в конфликт с властями Тихвинского Успенского монастыря[8].
В течение всего XVII века продолжалась консолидация дворянского сословия. Помещики прекрасно понимали свою роль в государстве и гордились ею. Несмотря на тяготы бессрочной военной службы никто от неё никогда не отказывался, хотя в мечтах многих помещиках было «служить царю, сабли не вынимая»[9]. На любой царский призыв они являлись безоговорочно. Во время восстания городского населения Новгорода в 1650 году, руководители восстания пытались привлечь на свою сторону служилых людей из новгородских пятин. Но те категорически отказались. С прибытием из Москвы отряда князя И.Н. Хованского, новгородские дворяне явились к нему, и приняли активное участие в подавлении восстания.[10]
Местные дворяне стремились достичь успехов на государственной и военной службе, гордились родственниками, убитыми на войне, ревностно следили за прохождением службы соседей. Для малопоместных помещиков особой удачей была запись для прохождения службы по московскому списку, но для подавляющего большинства из них служба начиналась и заканчивалась «по Новгороду». Единицы из обонежских дворян достигали успеха. Казанским воеводой становится Григорий Путятин, урожденный в Мозолеве Климецкого Колбекского погоста.[11] Князь Терентий (Лаврентий) Мышецкий, владевший поместьями в Никольском на Волоке Хотославле Обонежской пятины и в Михайловском в Березуе погостах Бежецкой пятины (ныне Бокситогорский район), в 1659-1663 гг. служил воеводой в Олонце и Заонежье. Его племянник, князь Гаврила Мышецкий, получивший позднее часть поместий дяди, в 1666 году был воеводой в Великом Устюге, где прославился необыкновенными поборами с местного населения в свою пользу. В 1690 году Василий Козодавлев был воеводой в Красном на Псковщине и отличился ограблением в мирное время зарубежного Люцинского уезда, что привело к дипломатическим осложнениям.
О взаимных тяжбах обонежских дворян известно немного. В 1663 году Ефим Клеопин учинил нападение на деревни и усадьбы своих братьев. В 1676 году Семен Унковский совершил подобный наезд на помещика Лодыгина. Разбором дворянских конфликтов занимался губной староста Сенновского стана. Дворяне, поднявшиеся по служебной лестнице, подобно представителям знатных боярских родов, могли вступать в местнические споры. Интерес для характеристики исторической эпохи представляет местническое дело стряпчего Кузьмы Андреевича Трусова с окольничим Федором Федоровичем Волконским 1642 года. Сын тихвинского воеводы Андрея Трусова, одного из руководителей восстания против шведов в 1613 году, посчитал, что ему позорно находиться в подчинении у князя Ф.Ф. Волконского, чей род, по его мнению, имел меньше государственных заслуг, чем род Трусовых. При разборе местнического дела К.А. Трусову было отказано самим царем, и обещана опала при попытках возобновить данное дело[12]. Однако это не помешало другому сыну А. Трусова, стольнику Федору продвигаться в Москве по службе. Особым успехом для него было назначение быть в качестве головы у огромного государева знамени, при выступлении русских войск на войну с Польшей в 1654 году.
Несмотря на выносливость, долготерпение и неприхотливость в походах помещиков, боеспособность дворянского войска, ввиду плохой выучки и некачественного вооружения, была низкой. Введение полков «нового строя», повысивших качество русской армии, началось при царе Михаиле Федоровиче. Привлечение дворян к службе в данных полках шло очень медленно.
15 января 1679 года царь Федор Алексеевич объявил именной указ о записи дворян в полковую службу, а 17 марта Боярская Дума приговорила, что поместья будут оставляться за дворянами, только если они или их дети состоят в службе. При этом «полковой» (действительной) службой считалась только служба в полках "нового строя" девяти пограничных разрядов, в том числе Новгородского. Старая «городовая» служба отменялась. В 1680 году все дворяне были расписаны в полки по разрядам. Большинство новгородских дворян было зачислено в конницу. Беднейшие дворяне стали солдатами в пехоте, а непригодных к строевой уволили со службы.
Данная реформа, наряду с другими, подготовила проведение военных и гражданских реформ Петра Великого, в ходе которых дворянство оформилось в господствующий класс российского общества.
Дата добавления: 2018-02-28; просмотров: 414; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!