О советском кино и современном Православии 6 страница
* * *
Тем временем старенькая «Нива» подъезжала к роддому.
— Как ты? — спросил отец Георгий жену, пытавшуюся дремать в перерывах между схватками.
— Нормально… — ответила матушка, изо всех сил потирая низ живота.
— Потерпи… Слава Богу, почти приехали. Кстати, как там дети? С кем они? — вспомнил батюшка и посмотрел на жену.
— С соседом… а-а-а… снова схватка… — застонала матушка.
— Что?! — закричал отец Георгий. — С этим безбожником?? Да как ты могла…
— Георгий, скорее… кажется, уже начинаются потуги…
Отец Георгий, покачав головой, изо всех сил нажал на педаль газа. Они были уже совсем рядом: в конце улицы светились окна роддома.
***
— Включи настольную лампу, а то света мало, — попросил Глеба Борис.
— Дядя Николай! Готово. Пора крышу делать, — услышал Николай голос одного из близнецов, вырвавший его из трясины воспоминаний.
— Есть у вас картон? — спросил Николай. — Можно старую ненужную коробку из-под обуви или спичечные коробки.
Он всю жизнь помнил того малыша, живущего в животе Нины, и скучал по нему. Он точно знал, какого бы уже он был возраста, и часто пытался представить себе его. Тогда, давным-давно, ему казалось, что он и ребенок уже подружились. Но они с Ниной не дали ему родиться. Николай хоть поздно, но отчетливо осознал, что в случившемся была доля и его вины: именно он повез Нину убивать ребенка, не удержал ее, не смог…
— Вот картон, — сказал Коля, прервавший снова нахлынувшие было воспоминания Николая, и протянул пустую коробку из-под игрушечного самолета.
|
|
|
— Давай, — ответил Николай и ловко вырезал две одинаковые крыши, после чего, намазав их клеем, приклеил к каждой конструкции.
— Ух ты! Настоящие домики! — обрадовался Борис.
— Да, только малюсенькие, — сказал Глеб.
— А теперь несите гуашь и кисточку потолще, — попросил Николай.
— Сейчас, — сказал Коля и кинулся в комнату.
Через минуту он вернулся с коробкой красок и кисточкой:
— Катя спит вместе с Сеней. Уснула, — тихо сказал он.
— Ну и пусть спят. У Сеньки кровать большая, полуторная. Не будем ее будить, — решил Глеб.
— А если Сережка ночью проснется? — спросил Коля.
— Ну давай ты или я ляжем с Сережкой в комнате, пока папа не вернулся, — предложил Глеб.
— Хорошо. Тогда я лягу с Сережей, — ответил Коля.
Николай тем временем покрасил коричневой краской один из домиков, а крышу сделал темно-красной.
— Здорово! Это Борькин дом, а мой пусть будет с зеленой крышей, — воскликнул Глеб.
— Ничего себе! У вас целая усадьба получается, как у тети Арины и дяди Романа, — с восхищением сказал Коля, разглядывая своими огромными серыми глазами постройки на бывшей разделочной доске.
|
|
|
— А мы сейчас еще туалет построим и сарайчик. А потом — забор! — предложил Николай, и дети радостно засмеялись.
— И подарите все это папе с мамой на Рождество, да? — спросил Коля, который давно приготовил родителям подарки, но знал, что старшие братья о подарках для родителей не позаботились.
— Да, Глеб, точно! Давай подарим!
— Давай, — вторил брату Боря, — только надо елочку сделать!
— А из чего делать будете? Из спичек? — спросил Коля.
— Нет, елочка пусть будет настоящая! Мы возьмем самую маленькую еловую веточку и прикрепим на доску. А снег давайте сделаем из ваты, — предложил Николай.
— Давайте! У мамы в аптечке полно ваты, — сказал Коля и убежал за ватой.
Вернувшись, он протянул Николаю полпачки ваты и маленький пузырек.
— «Курантил», — прочитал Николай. — Зачем ты принес мне лекарство?
— Это маме дали в поликлинике, а она не пила — сказала, что и без него хорошо себя чувствует, и тетя Арина ей говорила, что там такого навыписывают, что для ребеночка вредно, поэтому маме это лекарство не нужно, — объяснил Коля.
— Ну давай его сюда, попробуем, — с интересом сказал Глеб.
— Ты что?! Нельзя! Это же ле-кар-ство! — строго сказал Коля.
— Тогда зачем ты его притащил? — спросил Глеб.
|
|
|
— Давайте сделаем из этих маленьких круглых таблеточек игрушки для елочки! Раскрасим разными цветами, приклеим, и будет нарядная елочка! — предложил Коля и с надеждой посмотрел на Николая.
Николай, покачав головой, улыбнулся. В детстве он был точно таким же — всегда любил придумывать что-то неожиданное и необычное. Он взял упаковку таблеток и спросил:
— Ты уверен, что мама не будет ругаться?
— Конечно. Она их выбросить собиралась, — заверил его Коля.
Николай высыпал в ладонь таблетки, отсчитал шесть штук и дал братьям по три:
— Хватит с вас, неугомонные. А то мало ли что — еще съедите.
Близнецы, взяв кисти, стали разукрашивать маленькие таблеточки, а оба Николая, большой и маленький, одевшись, отправились на улицу. Во дворе батюшка и матушка нарядили для детей большую ель, которая росла прямо напротив крыльца.
— Чтобы не рубить елочки каждый год, папа, когда переехал сюда, посадил ель, и она выросла! Теперь мы каждый год перед Рождеством наряжаем ее, — сказал Коля.
— Молодец твой папа, — ответил Николай, выбирая веточку: она должна быть одновременно крепкой и миниатюрной. — Вы, наверное, его Дедом Морозом наряжаете?
— Папу? Дедом Морозом? — не понял Коля.
|
|
|
— Ну да, с такой бородой, как у твоего папы, в самый раз быть Дедом Морозом, — ответил Николай с улыбкой, но, посмотрев на Колю, понял, что сказал какую-то несусветную глупость.
— Деда Мороза нет и не было. Это святитель Николай приносит всем подарки на Рождество, — терпеливо, как маленькому, объяснил ему Коля.
— Разве? — недоверчиво спросил Николай.
— Ну конечно, — убедительно ответил мальчик, — он вообще всегда всем любит делать подарки и творить всякие милости. Вы читали его житие?
— Не приходилось.
— Как же так? Это же ваш святой. Ну так я дам вам почитать. У нас есть книжка для детей, с картинками, и для взрослых, в сборнике.
— Хорошо, почитаю. А теперь пойдем в дом.
Отряхнув с валенок снег, они взошли на крыльцо. Николай оглянулся. Ночь была сказочная — тихая и спокойная, при свете луны блестели ветки деревьев, покрытые инеем.
— Красиво, правда? — спросил Коля.
— Да, — ответил Николай. Он вспомнил детство, дедушку с бабушкой, и ему стало грустно.
Когда они вошли в дом, ребята уже покрасили таблетки и начали строить сарай.
— Что это вы так долго? — спросили оба брата-близнеца.
— А как вас родители различают? — ответил вопросом на вопрос Николай.
— Да мы же совсем разные! — возмутились ребята.
— Это просто! Видите, у Бори справа на носу родинка? — спросил Коля.
— А, ну тогда понятно, — засмеялся Николай. Минут пятнадцать они прикрепляли и «наряжали» маленькую елочку, после чего положили вокруг дома «сугробы» из ваты, и Николай показал мальчикам, как делать забор.
— Ну, справитесь сами, орлы? — спросил он и встал из-за стола.
— Легко! — ответил Глеб.
Николай похлопал его по плечу, встал и вышел на улицу покурить. Он был здесь уже несколько часов, а курить не хотелось — просто забыл про это.
— Странно, — прошептал он.
— Дядя Николай, вот я вам книжки принес — детскую и взрослую.
— А ну закрой дверь, а то простудишься! — сказал Николай и, загасив окурок, вошел в дом.
Вскоре совместными усилиями сделали забор. Николай увидел, что уже почти десять вечера, дети устали, и предложил им лечь спать.
— Нет, мы будем ждать папу! — сказал Борис.
— Мальчики, ждать папу и охранять ваши сны буду я — меня об этом попросила мама.
— Боря, Глеб, нам надо хорошо выспаться, а то некому будет помогать папе в алтаре. Ведь завтра Рождество! — упрекнул братьев Коля.
— Ой, точно! Ну тогда мы пойдем. Спокойной ночи, дядя Николай! — ответили мальчики и пошли в спальню.
— Спокойной ночи. Не забудьте умыться, а то у вас все руки в краске и почему-то носы тоже. И ты, Коля, иди ложись, — сказал Николай.
— Ангела Хранителя! А вы почитайте обязательно книжки, — сказал мальчик и вышел из кухни, прикрыв рукой дверь.
Николай, которому делать все равно было нечего, открыл книгу, начал листать ее и наткнулся на закладку. Предусмотрительный Коля заложил ему житие святителя Николая Мирликийского — человека, жившего на земле около семнадцати столетий назад, чья икона висела в иконостасе деда вместе с Христом Спасителем и Божией Матерью.
Николай начал читать и неожиданно для себя увлекся и углубился в чтение до такой степени, что всем сердцем проникся любовью к этому великому святому.
Он не знал, что в маленьком коридорчике, прямо за дверью, маленький Коля молил святителя Николая о том, «чтобы дядя Коля перестал быть безбожником». Через какое-то время мальчик закончил молиться и посмотрел в щелочку. Дядя Николай с интересом читал Жития святых, и счастливый Коля отправился спать.
Житие святителя поразило Николая. Так просто и так естественно помочь отцу выдать замуж дочерей — почему никто, кроме него, не догадался об этом?
«Почему я ждал добра от Бога, а сам не делал его никогда?» — спросил сам себя Николай.
* * *
Отец Георгий тихо зашел в дом. Видимо, дети уже спали, потому что свет горел только на кухне. Он разулся, снял пальто, подрясник и вошел в кухню.
— Чье житие читаешь, боголюбец? — спросил отец Георгий Николая, увидев, что тот читает.
Николай, подняв голову, ответил:
— Какой же я боголюбец? Вы же сами меня безбожником называли.
— Значит, ошибался, ведь один Бог — сердцеведец; тем более я вижу твой интерес к душеполезному чтению.
— Интересно, конечно, но в реальной жизни так не бывает…
— Бывает, и каждый может в этом убедиться на практике, если с верою обратится в молитве к Богу, к святым.
— Однажды, давным-давно, я молился Богу, но Он меня не услышал…
— А о чем вы молились ему? — спросил отец Георгий, наливая воду в чайник.
— Когда жена была в больнице, я молился о том, чтобы весь этот кошмар поскорее закончился, но вместо этого моя жена умерла.
— А почему ваша жена оказалась в больнице? Николай открыл было рот, но задумался.
— Бог всегда слышит наши молитвы, но отвечает на них так, как лучше для нас, а не так, как мы желаем. Видите ли, мне знакома ваша история, — тихо произнес отец Георгий.
Николай удивленно посмотрел ему в глаза, и батюшка продолжил:
— После смерти вашей жены вы не общались ни с кем, даже с ее матерью. Но Зинаида, мать Нины, вашей покойной супруги, в последние годы жизни приходила ко мне в храм. Скончалась она три года назад, перед Пасхой. Я принимал у нее исповедь, поэтому знаю вашу историю, Николай. Что я могу вам сказать?.. Понимаете, Господь никогда не забирает человека просто так. У каждого свой путь, длинный или короткий. Господь дает человеку уйти из мира только тогда, когда это лучше для его души. Кого-то Бог забирает молодым, сильным и здоровым, а кто-то даже будучи больным и старым продолжает жить.
Бывает так, что Бог забирает человека для того, чтобы в этом мире не умножалось зло. Смотрите: Бог давал вашей жене детей. Первого ребенка она убила абортом, когда ей было семнадцать лет, затем, практически через два-три месяца, последовала вторая беременность — вот таким нехитрым способом она пыталась выйти замуж за Иннокентия.
— Она любила его так же, как я любил ее, — сказал Николай.
— Нет-нет. Ни она, ни вы не любили. Разве любовь бесчинствует? Разве любовь ищет своего? Это не любовь, это просто страсть. Помните слова апостола Павла о любви? «Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине; все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит». И вот Нине Бог дал второго ребенка от любимого, как она сама считала, человека. Но Нина снова не сдала экзамен любви — она убила и это дитя, когда отец ребенка отказался жениться на ней. Как вы думаете, Николай, какая душа у женщины, идущей на убийство своего, второго уже, ребенка? Конечно, злая, — сам себе ответил отец Георгий.
— Но она была еще молодая и ничего не понимала, — попытался заступиться за Нину Николай.
— Николай, не бывает такого, чтобы «ничего не понимала», потому что у всех нас есть совесть, и она не молчит, если человек помышляет о каком-то злом деле. Другое дело, если человек не желает слушать свою совесть, вот это уже страшно. А еще страшнее, когда он перестает слышать совесть — тогда он находится в серьезной беде. Кстати, мать Нины говорила, что никогда не толкала ее к аборту, — напротив, она уговаривала дочь оставить младенца. Но Нина никого слушать не хотела. Возможно, она думала, что мстит Иннокентию, убивая его детей, не знаю, но ребенка она не родила и во второй раз. И здесь мы видим Божий Промысл: Нина, как рассказала ее мама, серьезно заболела после второго аборта по-женски: сначала у нее было какое-то воспалительное заболевание половых органов, затем — гормональные нарушения, потом началась дисфункция яичников. Нина, молодая еще девушка, должна была бы, по идее, задуматься о своей жизни и о своем здоровье, но вместо этого она еще сильнее обозлилась на свою неудавшуюся жизнь, к сожалению, она не понимала, что единственная виновница всех неудач — она сама. Как знать, быть может, ее возлюбленный вернулся бы к ней, если бы она родила их ребенка… С появлением ребенка сердце человека становится мягче. Но Нина не дала шанса Иннокентию… В результате оба несостоявшихся родителя стали вести еще более распутный и непотребный образ жизни, чем раньше, а Нина вдобавок еще и начала пить.
Через какое-то время Иннокентий решил жениться. Решил создать семью, завести детей. Кого он выбрал в жены, на роль матери своих детей? Конечно, не Нину. Почему? Потому что она — убийца его детей. Может быть, не явно, но на уровне подсознания, отдает себе мужчина в этом отчет или нет, хочет он того или нет, но все существо мужчины отторгает женщину, сделавшую от него аборт. К тому же Нина вела аморальный образ жизни: она пила и встречалась с другими мужчинами, а это, согласитесь, аргументы не в ее пользу. И вот Иннокентий, видный и красивый парень, как рассказывала мать Нины, выбрал девушку не особо привлекательную, но скромную и обеспеченную, сделал ей предложение, и через полгода, а именно на восемнадцатилетие невесты, была запланирована свадьба. Нина же, узнав об этом, совсем потеряла разум. Она, по словам Зинаиды, бывшей свидетельницей этого безобразия, пыталась всячески помешать своему возлюбленному стать счастливым без нее. Но у Нины ничего не получалось — над ней только смеялись все, включая Иннокентия. Тогда Нина попыталась снова забеременеть, и ей, как ни странно, несмотря на все ее болезни после абортов,это удалось.
Бог дал ей еще одного ребенка, Он дал ей еще один шанс. Но вместо того чтобы образумиться, Нина продолжала пить, курить, гулять.
— Потому что Кеша не обращал на нее внимания, — вставил Николай.
— Нет, Николай. Нина продолжала пить и гулять, следуя своей злой воле. При чем здесь Кеша? Он что — заставлял ее пить, курить и блудить насильно?
— Нет…
— Ты ответил, что нет. И на аборты он ее не водил, ведь правильно?
Николай кивнул, и отец Георгий сказал:
— На последний аборт ее провожал ты. Ты всю жизнь считал себя жертвой, ты обиделся на Бога, но ты — не жертва, а соучастник. Но об этом после. Вернемся к Нине. Она продолжала пить и гулять, вместо того чтобы стать нормальной женщиной, бросить все глупости и спокойно вынашивать ребенка.
Может быть, она привлекла бы Иннокентия своей женственностью и мягкостью, свойственной будущим мамам. Если бы она изменилась, тогда, возможно, Кеша обратил бы наконец на нее внимание и стал бы воспринимать ее всерьез. Тем более что, как выяснилось впоследствии, жена Кеши оказалась бесплодной.
— Да, я знаю, детей у них так и не было, — кивнул Николай.
— Никому не известно, как отразятся на нашей жизни или на жизни близких наши поступки. Вот видишь: Иннокентий, отказавшись от своих детей, остался бездетным, несмотря на довольство и достаток. А Нине в сложный период ее жизни Бог послал тебя — человека, готового жениться на ней и стать отцом ее ребенку. Но посмотри: Нина, обуреваемая страстями, никак не хотела успокоиться: замуж за тебя она выходила только для того, чтобы попытаться как-то повлиять на Кешу; а ребенка, которого ей чудом удалось зачать, потому что после второго аборта она стала, как говорили врачи, практически бесплодной, намеревалась убить. Вообще то, что этот ребенок появился в ее жизни, не иначе как чудо, тем не менее Нина собиралась сделать третий аборт. Причем она намеревалась лишить жизни уже практически доношенного ребенка, с которым прожила несколько месяцев и к которому могла бы уже привыкнуть: ведь его шевеления она ощущала под сердцем не один месяц. Заметь, что к ребенку, невинному, маленькому, беззащитному, ни сострадания, ни жалости Нина не испытывала — он для нее был, как ей казалось, ступенькой на пути к сердцу человека, чьей любви она добивалась. И она, использовав все рычаги давления на Кешу и не добившись результата, убила ребенка, а после умерла сама. Ее жизнь более не имела смысла.
Видишь, Бог всеми способами останавливал Нину от распутства: Он подарил ей счастливую возможность стать матерью, затем появился ты, но она предпочла отдаться своему злому самодурству, разрывая в клочья свою жизнь. И, что страшно, не только свою жизнь, но и жизни тех людей, которым она была дорога: и твою жизнь, и жизнь матери, и жизни ее детей. Бог дал ей все, и, самое главное, Он дал ей свободную волю, а она распорядилась своей жизнью так, как хотела. Видите, вы не смогли ее переубедить, и Бог не смог ее переубедить. Конечно, по-христиански ее очень жаль. За нее теперь можно только молиться, Николай. Она ушла из жизни потому, что получила от нее все, и даже больше.
Николай молчал, глядя на обложку книги.
— Итак, ты все еще думаешь, что Бог тебя не услышал тогда? — спросил отец Георгий, глядя Николаю прямо в глаза.
— Наверное, услышал, — неуверенно ответил Николай.
— Конечно, услышал. Нина использовала все резервы, и она ушла из этого мира. Ушла для того, чтобы в мире не умножалось зло. Кстати, у твоей тещи, хоть она очень любила свою единственную дочь, претензий к Богу не было, — грустно сказал Николаю отец Георгий.
— А что вы хотели сказать обо мне? — спросил его тот.
— О тебе? Ты поступил как негодяй.
— Но почему? Я ведь женился на ней и хотел растить ребенка, — возмутился было Николай, но услышал:
— Потому, что женился ты не по любви, а из-за страсти, и ребенка с ней за компанию пошел убивать ты, и никто другой. Не ее мать, не Иннокентий, а ты, — ответил батюшка.
— Но я ничего не мог сделать, ведь она все решила сама!
— Ты просто мог в этом не участвовать, — ответил священник, — и первое, что ты должен сделать, — это перестать жалеть себя. И ошибка Нины и твоя в том, что и она, и ты всегда жалели себя. Себя, но не ближних. Она не жалела ни свою мать, ни своих детей, которых убивала. И ты не жалел людей, любивших тебя по-настоящему: бабушку и дедушку, которые тебя вырастили.
Николай вздрогнул.
— Да, — продолжил отец Георгий, — ты считаешь себя добрым человеком, а поступаешь как эгоистичный и безжалостный. Подумай над этим. Уже почти час ночи, пора спать. Спасибо, что пришел и помог нам. Замучили, наверное, тебя мои орлы?
— Нет, замечательные ребята, — улыбнулся Николай, вспомнив, как они строили домики из спичек.
— Спаси Господи, — облегченно вздохнул отец Георгий, втайне опасавшийся проделок Бориса и Глеба, — жду тебя завтра на всенощную.
Дата добавления: 2018-02-28; просмотров: 339; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!