ЗАЛ ОЖИДАНИЯ НА СТАНЦИИ ТОКИО 3 страница
— О халатности потом. — Президент поднял руки и подпер ими подбородок. — Пока что у нас одна проблема — что делать с векселем на тридцать миллионов, который у нас выманили. Надо подумать, что мы можем предпринять.
— Тридцать миллионов — это сейчас для нашей фирмы большая сумма, — сказал управляющий. — Я не вижу, где бы их можно было взять. А что, если нам обратиться в судебные органы, пусть они схватят мошенников?
— То, что предлагает управляющий, резонно, — сказал адвокат Сэнума. Он спокойно закурил сигарету. — Однако в результате о происшедшем станет широко известно. Возникнет проблема доверия к фирме. Хотя речь идет об «интеллектуальном» преступлении, совершено ведь оно очень простым способом. Кстати, именно простота способа и позволяет легче одурачить.
Адвокат хотел сказать, что незамысловатость трюка, на котором была основана афера, выставит фирму на всеобщее посмешище.
— Так что же, надо погашать вексель, зная, что нас обвели вокруг пальца? — Управляющий посмотрел на адвоката.
— Как вы знаете, вексель является безусловным денежным документом, поэтому, если он законным путем будет переписан на третье лицо, не останется ничего другого, как оплатить его. Если же вы хотите предпринять какие-то законные меры против этого, надо обратиться в полицию, пока вексель в руках у мошенников. Ничего другого не остается. Но думаю, что и это бесполезно. Полагаю, они уже сейчас дважды передали вексель из рук в руки. Так что, даже если заявить в полицию, толку от этого ждать нечего. Все только посмеются, и репутации фирмы будет нанесен урон. Советую вам это хорошенько обдумать.
|
|
|
Итак, проблема заключалась в том, наносить ли ущерб престижу фирмы, или сохранять все в тайне.
— А случалось ли подобное в других фирмах? — спросил управляющий. Он явно уже более или менее пришел в себя после того, как произнес слова извинения.
— Довольно часто. Мне рассказывали по секрету, — ответил адвокат.
— Какие же меры предпринимают в этих случаях? — задал вопрос президент.
— В первоклассных фирмах, — начал объяснять адвокат, — делают из этого совершенную тайну. Как-то одна фирма потерпела ущерб в сто миллионов иен. Но не стала обращаться в судебные органы, опасаясь, как бы это не просочилось наружу.
Больше никто не задавал вопросов. Тягостная тишина воцарилась в директорском кабинете. Слышалось только какое-то недовольное бормотание, исходившее от управляющего.
Президент снова обхватил голову руками и оперся на подлокотник софы. Зрелище это было не из приятных. Чтобы не смотреть на него, остальные присутствующие, за исключением Сэкино Токуитиро, уставились на носки своих ботинок.
|
|
|
Только Сэкино продолжал сидеть с отсутствующим видом.
Вдруг президент отнял руки и поднял голову. Лицо его было пунцово-красным.
— Хорошо. Обращаться в полицию — пустое дело. Оставим все в тайне, — произнес президент.
Он решил сохранить доверие к фирме. Все ахнули и разом посмотрели на него. Но в налитое кровью лицо невозможно было глядеть. Присутствующие отвели глаза и потупились.
— Сэкино-кун! — заорал президент. — Это ты нанес фирме такой ущерб! Ты должен понести за это ответственность!
Сэкино машинально встал со стула, как мешок опустился на линолеум и раболепно коснулся его лбом.
Когда Сэкино вышел на улицу, уже пошел девятый час.
На Гиндза было много народу. Толпы молодежи и людей постарше медленно текли по улице. У всех были беззаботные, радостные лица. Никому не было дела до несчастного Сэкино, затесавшегося в эту толпу. Сэкино одиноко плелся среди нее похоронной походкой. Яркие огни витрин освещали его долговязую фигуру.
На перекрестке возле универмага Мацудзакая он почти бессознательно взял такси.
Водитель спросил, куда ехать. Но пассажир ответил не сразу. Лишь сев в машину, Сэкино понял, что нужно назвать какой-то адрес.
— Адзабу, — сказал он, не подумав. Это слово как-то само сорвалось с губ.
|
|
|
Машина побежала вперед. Сэкино притулился в уголке и глядел в окошко. От Симбаси они проехали мимо ворот Онаримон и двигались теперь через парк Сибуя. Фары скользили по стволам деревьев. Водитель сказал что-то приятное, но пассажир промолчал.
Когда выехали к железнодорожным путям, водитель спросил, какое место Адзабу нужно. Сэкино, будто пробудившись ото сна, сказал: «Роппонги».
Выйдя из машины, Сэкино не собирался тут же отправляться с визитом к Ямасуги Китаро. Пожалуй, он приехал сюда почти машинально. Но в глубине души ему хотелось еще раз встретиться с Ямасуги и все выяснить. Понятно, что это будет впустую. Такой человек, как Ямасуги, ничем ему не обязан. Но судьба Сэкино зависела теперь от Ямасуги, и это не давало ему покоя. Мысли его были в смятении. Ноги сами привели его сюда.
Контора фирмы «Ямасуги сёдзи» располагалась неподалеку. Это было трехэтажное здание. Света в окнах не видно. Парадный вход, конечно, заперт.
Сэкино вошел в узкий переулок и обогнул здание вокруг. Было темно. Веяло прохладой. Сэкино увидел звонок и нажал кнопку.
Одно окно на первом этаже осветилось, в нем задвигались тени. Кто-то наполовину открыл створку окна, показалась чья-то заспанная физиономия.
|
|
|
— Кто там?
Похоже, это был ночной дежурный.
— Меня зовут Сэкино. Нет ли там Ямасуги-сан?
— Если у вас дело, могли бы вы пожаловать завтра? Президент вечером уехал в Кансай. Если у вас деловой разговор, завтра вам кто-нибудь поможет.
Сэкино сделал паузу.
— Не могли бы вы сообщить мне адрес секретарши, ее зовут Уэдзаки? Я должен непременно увидеться с нею сегодня вечером по делу.
Ночной дежурный вглядывался в лицо стоявшего в тени Сэкино.
— Вам не удастся посетить Уэдзаки-сан. Потому что она уехала вместе с президентом. Если у вас разговор по работе, сотрудники фирмы завтра к вашим услугам, — с подозрением сказал дежурный и захлопнул окно.
Сэкино взял трубку телефона-автомата, стоявшего перед табачной лавкой.
— Это ваш сосед Сэкино. Всегда причиняю вам беспокойство. Не могли бы вы позвать мою жену? — попросил он.
Минуты три в трубке слышалась музыка. Потом раздался какой-то шум.
— Алло, алло! — Это была его жена Тиёко.
— Тиёко? Это я, — сказал Сэкино.
— Слушаю тебя.
— У меня возникли непредвиденные обстоятельства, и я на какое-то время задержусь. Имей это в виду.
Он заранее подготовил эти слова.
— Алло, алло! И это надолго?
— Не знаю. Во всяком случае, скоро не вернусь.
Жена еще продолжала кричать «алло!», но он уже повесил трубку. В ушах у него еще стоял голос жены.
Затем он купил в лавке почтовую бумагу и конверты и попросил завернуть их.
Остановил проходившее мимо такси и поехал на станцию Синагава.
К платформе линии Сёнансэн, сверкая огнями, подошел поезд, следующий до Атами. Сэкино сел в него. Заняв место, он сразу закрыл глаза, будто для того чтобы заснуть. На лбу выступил холодный пот. За два часа пути он ни разу не взглянул в окно.
Когда он сошел в Югавара, было уже половина двенадцатого. Выйдя со станции, он впервые заметил, что на небе появились звезды. У станции выстроились зазывалы гостиниц-рёканов с бумажными фонариками в руках.
— Нет ли мест в «Оку-Югавара»?
Человек из этой гостиницы усадил Сэкино в такси.
Машина ехала вдоль реки, поднялась на холм. Во всех гостиницах еще горел свет. Сэкино бывал здесь прежде с женой.
В гостинице его проводили в дальнюю комнату.
— Извините, что так поздно, — сказал Сэкино горничной. — Ужин ведь уже закончился, так что не беспокойтесь, — добавил он. Несмотря на то что он сегодня не обедал и не ужинал, голода не чувствовалось.
Искупавшись в о-фуро, он сел за стол и достал почтовую бумагу.
Горничная принесла гостиничную анкету, и он вписал свое имя.
— Завтра с утра вам можно не торопиться?
— Нет, я рано встану. Счет будьте добры сейчас.
Он сказал горничной, что оставит письма на столе, и попросил бросить их в почтовый ящик.
Письма он писал долго. Их было четыре: одно адресовано жене — Тиёко, остальные — президенту фирмы, управляющему и заместителю начальника отдела Хакидзаки Тацуо.
Письмо, адресованное Хакидзаки, было самым длинным. Здесь он подробно описал все происшествие. Кроме Хакидзаки, он больше никому не рассказал об этом.
Когда он закончил все письма, время было уже к четырем утра. Сэкино положил письма на стол, а рядом — мелочь на марки. Выкурив две сигареты, он переоделся в европейский костюм[15] и встал.
Выйдя из гостиницы, Сэкино Токуитиро отправился от шоссе в горы. Ночь еще не кончилась, было темно. Слышно было только журчание реки. Шагая по весенней траве, он продирался сквозь лесную чащу…
2
В Токио изнурительно долго царила страшная сушь, и лишь со вчерашнего дня помаленьку начал накрапывать мелкий дождик.
Хакидзаки Тацуо вылез из такси перед конторой фирмы «Ямасуги сёдзи» в Адзабу. Это было старое унылое трехэтажное здание мутно-серого цвета. Часть букв на латунной табличке у входа уже облупилась. Здесь и была цитадель видного токийского ростовщика Ямасуги Китаро, о котором говорили, что он ворочает капиталом в несколько сот миллионов иен.
При входе была проходная. Там сидела девушка и читала газету. Она подняла глаза на Хакидзаки.
— Я по поводу ссуды. — Хакидзаки протянул свою визитную карточку. Карточка была отпечатана вчера, на ней не фигурировало название фирмы «Сёва дэнгё сэйсакудзё».
Взяв карточку, девушка вошла в контору и, тут же вернувшись, проводила Хакидзаки в гостиную, расположенную рядом со входом. Это была просто обставленная, обветшавшего вида комната. На стене висела наклеенная на картон каллиграфическая картина на золотом фоне. И сама надпись, и подпись художника были начертаны скорописью — Тацуо не смог их прочитать. Казалось бы, подобное украшение дисгармонировало с обстановкой в европейском стиле. Но в покоях ростовщика оно почему-то казалось уместным.
Вошел служащий лет сорока. В руках он держал визитную карточку Тацуо.
— Вы, кажется, по поводу ссуды? Этим занимаюсь я. Вы мне не расскажете, в чем дело?
— Дня два-три назад я говорил по телефону с президентом. Вы знаете об этом? — ответил Тацуо вопросом на вопрос.
— С президентом?
Служащий снова взглянул на визитную карточку Тацуо, но там значилось только имя, названия фирмы не было и в помине. Удостоверившись в этом, служащий задумался.
— А кто вас представил?
— Нет, это тоже должен знать президент. Как бы то ни было, свяжите меня с президентом, — стал настаивать Тацуо.
— К сожалению, президент вчера уехал в Осака. Пока он мне ничего не сообщал.
Служащий стал довольно любезен. О том, что президент отсутствует, Тацуо узнал сегодня утром по телефону.
— Веселенькое дельце! — Тацуо состроил огорченную физиономию. — Но, может, кто-нибудь другой из сотрудников слышал об этом от президента?
— Тогда подождите немного. Я спрошу у секретаря.
— Сделайте это непременно, — убедительно попросил Тацуо. А про себя он в этот момент подумал: «Выгорело!» Правда, может случиться, что вместо секретарши придет другой человек или просто снова вернется этот же служащий.
Прошло минут пять. Наконец за стеклянной дверью показалось что-то синее, раздался легкий щелчок. «Пришла!» — подумал Тацуо.
Дверь отворилась, и в комнату вошла статная молодая женщина. Черные глаза ее сразу цепко уставились на Тацуо. Взгляд у нее был подчеркнуто деловой.
В руке женщина сжимала визитную карточку Тацуо.
— Я исполняю обязанности секретаря президента, — сказала она, прежде чем сесть.
— Имя мое вам известно, — сказал Тацуо.
— Да, спасибо. — Женщина положила карточку Тацуо на край стола.
— Простите, как вас зовут?
— Уэдзаки — Она протянула ему маленькую визитку. «Уэдзаки Эцуко », — бросилось Тацуо в глаза.
Синий костюм красиво облегал ее фигуру. Устроившись на стуле, она снова требовательно посмотрела на Тацуо, как бы призывая его приступить к делу.
— Я бы хотел получить взаймы три миллиона иен.
Тацуо изучал черты лица Уэдзаки Эцуко. Большие глаза с черными зрачками. Тонко очерченный нос. Маленькие, поджатые губы. В линии щек и подбородка было еще что-то детское. Это как-то не вязалось с волевым взглядом и упрямыми губами.
— У вас был разговор с президентом? — спросила она.
— Состоялся. Дня два-три назад, по телефону. Он пригласил меня зайти в контору.
— Простите, вы ведете какое-то дело?
— Оптовая торговля стеклянной посудой. Приближается срок платежей фирме-производителю.
— У вас есть чья-нибудь рекомендация?
— Нет.
— Можете ли вы предложить что-то в залог?
— Лавку в Сибуя и товары. И еще дом в Нагано, где я сейчас живу.
Тацуо говорил наобум. При этом он не отрывал глаз от лица женщины. Уэдзаки Эцуко чуть опустила глаза. В тени ресниц они показались еще более черными.
— Я ничего не слышала об этом от президента. — Женщина подняла глаза и проговорила это все тем же деловым тоном. — Завтра вечером президент планирует вернуться. Когда он вернется, я спрошу у него. Но даже и без него, дело представляется мне ясным. Вам нужно три миллиона иен.
— Да, это так.
— Вы позвоните или же можно попросить вас еще раз прийти для переговоров?
— Как вам будет угодно.
Тацуо и секретарша одновременно встали по обе стороны стола. Она была стройная. Ее синий костюм ярко выделялся на фоне грязноватой стены гостиной.
Тацуо вышел на улицу. Дождь продолжал слегка накрапывать. Перед его глазами все еще стояло лицо Уэдзаки Эцуко.
Он и пришел сюда, чтобы его запомнить. Ему надо было во что бы то ни стало узнать, как выглядит эта Уэдзаки. И он добился своего.
Тацуо посмотрел на часы. Было около трех. Он заметил в доме напротив маленькое кафе и перешел улицу, по которой бешено мчались машины.
В кафе было пусто. Сидела только одна пара, мужчина и женщина. Тацуо устроился возле окна, выходившего на улицу. На окнах висели занавески из белого тюля. Но в щель между ними хорошо было видно, что происходит напротив. Это место как нельзя лучше подходило для наблюдения за конторой фирмы «Ямасуги сёдзи».
Когда принесли заказанный кофе, Тацуо стал пить его как можно медленнее, растягивая время. Сейчас три часа, значит, до пяти, когда закончится работа в «Ямасуги сёдзи», остается еще два часа. Он был полон решимости провести это время здесь. Удачно, что тут оказалось кафе.
Женщина поставила пластинку. Музыка была шумной. Мужчина и женщина, приблизив лица друг к другу, разговаривали тихими голосами. Разговор, похоже, был сложный. Мужчина что-то втолковывал ей. Женщина время от времени подносила к глазам платок.
Тацуо опустошил чашку кофе. Он принес с собой газету и делал вид, что читает ее, но на самом деле не отрывал глаз от окна. Ведь Уэдзаки Эцуко могла выйти и до пяти часов. Он непрерывно наблюдал за обшарпанным мутно-серым зданием.
Женщина в конце концов уткнулась лицом в носовой платок. Мужчина чувствовал себя неловко. Девушка-официантка краем глаза наблюдала за ними.
Видя, как плачет посетительница, Тацуо вспомнил, как жена начальника отдела Сэкино рыдала над трупом мужа.
Останки Сэкино Токуитиро были обнаружены в лесу близ «Оку-Югавара». Их нашел вышедший на прогулку курортник. В кармане обнаружили визитную карточку, и сразу стало ясно, кто это такой.
Полиция послала уведомление в два адреса: домой и на службу. Президент, как и следовало ожидать, был поражен.
— Что же он наделал! Не предполагал я, что он такое надумает.
Реакция на властные слова порицания: «Ты должен понести ответственность!» — оказалась слишком серьезной. Слабая натура Сэкино не смогла все это выдержать.
Он оставил предсмертные письма не только семье, но и президенту, управляющему и Хакидзаки Тацуо. Все письма пришли по почте. Сэкино Токуитиро написал их той ночью, когда принял решение покончить с собой. В посланиях, адресованных президенту и управляющему, он просил прощения за причиненное фирме немалое беспокойство.
Но вот в письме, направленном Тацуо, было подробно рассказано, как все произошло. Сэкино хотелось, чтобы только Тацуо, которому он давно доверял, знал это.
То, о чем Тацуо лишь смутно догадывался, благодаря этому письменному свидетельству впервые стало известно ему во всех деталях. Ему стало ясно то, что, несомненно, составляло строжайшую тайну фирмы. Но все-таки смерть Сэкино Токуитиро казалась ему бессмысленной. И не просто бессмысленной. Сэкино при жизни достаточно доверял ему. Быть может, кажущееся в наши дни старомодным желание отплатить за это добро охватило Тацуо. Нелепость случившегося вызвала его негодование. Выяснить, что же произошло на самом деле, можно было только с помощью полиции. Но такой путь был закрыт. И тогда Тацуо решил в одиночку распутать эту историю.
Но заниматься столь серьезным расследованием и одновременно ходить на службу было невозможно. И Тацуо немедленно попросил дать ему месячный отпуск. Обычно фирма предоставляла ежегодный отпуск на двадцать дней, но занятость не позволила Тацуо воспользоваться им ни в прошлом, ни в позапрошлом году. Правилами фирмы не запрещалось получить отпуск на тридцать дней, но вопрос заключался в том, предоставит ли фирма такой срок единовременно. Тацуо сказал управляющему, что, если это не будет сделано, он уволится.
— Ты плохо себя чувствуешь? — спросил управляющий.
Если бы он ответил, что болен, пришлось бы предъявить медицинскую справку. Так что Тацуо с самого начала настаивал на «личных обстоятельствах».
— Если ты сейчас надолго пойдешь в отпуск, трудно нам придется. Но раз тебе надо, ничего не поделаешь. Постарайся как можно скорее вернуться, — уступил управляющий. Он уже давно приметил Тацуо. Да и начальник отдела Сэкино всегда положительно его характеризовал.
Тацуо сделал выписки из предсмертного письма Сэкино и тщательно изучил их. Для того чтобы узнать местопребывание мошенника, именующего себя Хоригути, надо непременно прощупать Ямасуги Китаро. И хотя Ямасуги говорит, что не знакомил Сэкино с Хоригути, невидимая связь между ними наверняка есть.
В конце концов, фирме не оставалось ничего другого, кроме как погасить вексель на тридцать миллионов иен. Конечно, вексель уже дважды перекочевал из рук в руки. Очень большие убытки. Если говорить о конъюнктуре в мире экономики, то положение фирмы «Сёва дэнгё сэйсакудзё» никак нельзя назвать хорошим. Тридцать миллионов иен — большая потеря! С этой точки зрения такой пустяк, как самоубийство какого-то там начальника отдела, для фирмы ничего не значил. Не более чем «собачья смерть», как говорится в подобных случаях.
Когда управляющий сказал Тацуо, что он поставит фирму в затруднительное положение своим долгим отпуском, в этом был свой резон. Но Тацуо не мог не попытаться отыскать человека, который довел Сэкино до самоубийства.
Ямасуги Китаро — известный ростовщик. Он ссужает деньги фирмам. Говорят, у него есть связи и в политическом мире. Конечно, что стоило такой старой лисе вынюхать чужую тайну!
И Хакидзаки Тацуо занялся его секретаршей — Уэдзаки Эцуко. Он хотел с ее помощью обнаружить уязвимые точки Ямасуги. Теперь надо было сблизиться с нею.
Растянуть чашку кофе на два часа не удалось. Тацуо заказал еще чаю. Мужчина и женщина как-то незаметно исчезли.
На улице все еще накрапывало. Дождь был какой-то унылый, будто уже настал сезон дождей. Машины мчались, разбрызгивая лужи. Мостовая здесь, как и везде в Токио, была плохая.
Тацуо напряг зрение. Он увидел, что у мрачно-серого дома напротив плавно остановилась машина. Тацуо взглянул на часы. Не было еще и четырех. До конца работы Уэдзаки Эцуко оставалось больше часа, но Тацуо как-то странно-заволновался. Он заплатил за невыпитую чашку и вышел на улицу.
Дата добавления: 2018-02-28; просмотров: 273; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!