Как юридический состав 4 страница
Далее, особенность передачи как юридического факта состоит в ее зависимости от основания приобретения права собственности. Б.Б. Черепахин отметил, что передача имеет не абстрактный, а каузальный характер <1>, Е.А. Флейшиц подчеркнула, что передача не составляет "достаточного основания", титула владения <2>. Тем самым качество сделки признается за действием, которое само по себе, независимо от основной сделки, юридического последствия не имеет. Более того, передача не всегда выполняет и "транспортную" функцию (т.е. влечет переход права), поскольку в силу диспозитивности ст. 223 ГК РФ право собственности у приобретателя движимой вещи по договору может возникнуть в момент заключения договора или в момент оплаты вещи, если это предусмотрено договором.
--------------------------------
<1> Черепахин Б.Б. Правопреемство по советскому гражданскому праву. С. 347.
<2> Флейшиц Е.А. Обязательства из причинения вреда и из неосновательного обогащения. М.: Государственное издательство юридической литературы, 1951. С. 215.
Эти доводы не означают отрицания категории распорядительной сделки в целом. Хотелось бы лишь показать, что воля сторон передать (приобрести) вещное право формируется и выражается при совершении основной сделки; а система традиции отодвигает момент реализации этой воли. Имеет ли передача движимой вещи вещные последствия, - этот вопрос решается при заключении обязательственного договора. Следовательно, направленность воли имеет при передаче именно факультативное значение.
|
|
|
Вывод о том, что передача составляет сделку, повлечет серьезные практические затруднения. Возникнет необходимость дважды (при совершении обязательственной и вещной сделок) проверять право- и дееспособность стороны сделки, полномочия органа юридического лица; соблюдать организационные процедуры, которые требуются, например, в случае совершения хозяйственным обществом крупных сделок. Это усложнение неизбежно будет связано с дестабилизацией гражданского оборота, неуверенностью сторон правоотношения в наличии у них прав и обязанностей.
Возможно возражение: не все нормы гражданского права о сделках могут быть применены к передаче. Но если признать, что передача - это сделка, применять к передаче только отдельные ("избранные") нормы станет возможно лишь тогда, когда это будет прямо указано в законе.
Видится возможным высказать опасение, что первоначальная реакция правоприменительной практики на признание передачи вещи сделкой будет заключаться именно в применении к передаче всех норм о порядке совершения крупной сделки, сделки, в которой имеется заинтересованность, об условиях действительности сделки, об одобрении сделки и т.п. норм. Несомненно, такое "максимальное" применение норм о сделках к передаче вещи не может не повлечь, как правильно пишет С.В. Сарбаш, нестабильности в экономике, незащищенности прав и законных интересов участников гражданского оборота <1>.
|
|
|
--------------------------------
<1> Сарбаш С.В. Исполнение договорного обязательства. М.: Статут, 2005. С. 83.
Между тем еще М.М. Агарков признавал, что к юридическим поступкам могут применяться отдельные нормы гражданского законодательства о сделках, поскольку юридический поступок, как и сделка, - действие волевое <1>. Также О.А. Красавчиков распространял на юридические поступки отдельные нормы о сделках, отмечая, например, что для совершения нематериальных поступков требуется наличие у лица дееспособности <2>.
--------------------------------
<1> Агарков М.М. Понятие сделки по советскому гражданскому праву // Агарков М.М. Избранные труды по советскому гражданскому праву: В 2 т. М.: Центр ЮрИнфоР, 2002. Т. 1. С. 352.
<2> Красавчиков О.А. Юридические факты в советском гражданском праве // Категории науки гражданского права. С. 217.
Учитывая особенности передачи вещи как действия, которое совершается во исполнение основной, первоначальной (обязательственной) сделки и не составляет (в отечественном законодательстве и отечественной доктрине) основания приобретения права (титула владения), представляется, что теоретической основой применения к передаче вещи отдельных норм гражданского права о сделках должно стать именно понятие юридического поступка.
|
|
|
С позиций юридической техники представляется более правильным вывод о том, что передача составляет юридический поступок. Он позволит избежать огульного применения к передаче всех норм о сделках и не помешает применению к передаче отдельных, точно определенных норм о сделках, прежде всего норм, затрагивающих субъективную сторону действия.
Характеристика передачи вещи в качестве юридического поступка позволит избежать противоречия, состоящего в том, что сторона обязательства обязана совершить передачу, и, следовательно, значительное количество сделок изымается из-под действия принципа свободы договора.
С.В. Сарбаш видит в данной ситуации самоограничение субъекта договорных отношений собственной волей, сравнимое с самоограничением, вызванным предварительным договором <1>. В таком случае, однако, может возникнуть проблема конкуренции требования о понуждении к заключению договора (ст. 445 ГК РФ) и требования об исполнении обязательства в натуре (ст. 398 ГК РФ). Особенно велика опасность такой конкуренции в том случае, если вещь передана в титульное владение третьего лица.
|
|
|
--------------------------------
<1> Сарбаш С.В. Исполнение договорного обязательства. С. 71.
Квалификация исполнения в качестве сделки будет связана с целым рядом подобных вопросов и проблем, которые, конечно же, могут быть разрешены правоприменительной практикой <1>. Но, возможно, было бы более целесообразно не создавать возможности возникновения таких проблем. Для того чтобы избежать возможных затруднений, связанных с распространением на передачу всех норм гражданского законодательства о сделке, и вместе с тем не оставлять без защиты сторону сделки в случае совершения передачи под влиянием насилия, угрозы, оптимальным видится правовая квалификация передачи вещи в качестве юридического поступка. Правовая квалификация передачи вещи как юридического поступка может стать основой применения к передаче отдельных, строго определенных норм о недействительности сделки, что, в свою очередь, исключит неустойчивость судебной практики и позволит обеспечить сторонам сделки уверенность в защите их прав и законных интересов.
--------------------------------
<1> О вариантах разрешения этих проблем см.: Сарбаш С.В. Исполнение договорного обязательства. С. 70 - 73.
Представляется, что при определении юридического поступка слишком большое внимание обращается на субъективную сторону, отношение собственника и приобретателя к действию или бездействию. Признак направленности сделки на юридические последствия в результате подменяется признаком осведомленности лица о юридических последствиях действия или бездействия. Даже профессор В.А. Рясенцев, определяя юридическую природу признания долга, писал, что признание долга по общему правилу не является сделкой, так как "подавляющее большинство лиц, признающих свой долг, не имеют в виду перерыва исковой давности, поскольку не знают этого правила. Они подтверждают наличие обязанности" <1>.
--------------------------------
<1> Рясенцев В.А. Признание долга как основание перерыва течения срока исковой давности // Рясенцев В.А. Представительство и сделки в современном гражданском праве. М.: Статут, 2006. С. 529.
Любой юридический поступок может быть отмечен хотя бы косвенным желанием юридических последствий либо сознанием вероятности юридических последствий. При повышенном внимании критерию направленности воли на юридические последствия среди правомерных действий места для юридических поступков практически не останется. В частности, показательно, что уничтожение вещи предлагается считать сделкой, так как право собственности - это юридическое отношение, и, как следствие, уничтожение вещи направлено на прекращение правоотношения (т.е. юридические последствия) <1>. С таким максимальным расширением предметной области понятия "сделка" вряд ли можно безоговорочно согласиться.
--------------------------------
<1> Денисевич Е.М. Односторонние сделки в гражданском праве РФ: понятие, виды и значение: Автореф. дис.... к.ю.н. Екатеринбург, 2004. С. 17, 19.
Возможно, критерий направленности воли сторон на юридические последствия не стоит раскрывать через субъективное отношение лица к своему действию или бездействию.
Соглашаясь с О.А. Красавчиковым в том, что юридический поступок - это правомерное юридическое действие, с которым нормы права связывают юридические последствия независимо от того, было ли направлено это действие на указанные последствия или нет <1>, можно высказать предположение: ключевое значение в разграничении юридических поступков и сделок принадлежит не субъективному отношению лица к своему правомерному действию, а указанию закона, который в отдельных случаях не принимает во внимание направленность воли сторон. Если верно это предположение, то критерий отграничения юридических поступков от сделок состоит именно в отсутствии проводимой законом связи между направленностью воли сторон на юридические последствия и юридическими последствиями.
--------------------------------
<1> Красавчиков О.А. Юридические факты в советском гражданском праве. С. 215, 216.
В таком случае можно выяснить, почему закон придает направленности воли сторон на юридические последствия только факультативное значение?
С.С. Алексеев, поддерживая предложенное М.М. Агарковым деление правомерных действий в зависимости от того, с каким конкретным "элементом" правомерного действия связываются юридические последствия, отметил: таким "элементом" может быть и направленность воли, и сам факт действия <1>.
--------------------------------
<1> Алексеев С.С. Общая теория социалистического права. Вып. 2. Свердловск, 1964. С. 166.
В зависимости от связи юридического поступка со сделкой или иным актом индивидуального регулирования можно различить две группы юридических поступков. Во-первых, юридические поступки, не направленные на реализацию акта индивидуального регулирования. Возможность совершения этих поступков предусмотрена законом. К ним относится создание, переработка и уничтожение вещи, создание произведения литературы, науки или искусства. Поскольку результат юридического поступка (например, создание вещи) важен для третьих лиц сам по себе, вне зависимости от намерения лица, закон, как представляется, придает направленности воли лица на юридические последствия лишь факультативное значение. Во-вторых, юридические поступки, направленные на реализацию акта индивидуального регулирования, - это поступки, возможность совершения которых предусмотрена не только нормами права, но и сделкой или иным актом индивидуального регулирования. Эти юридические поступки направлены на реализацию установленной ранее сторонами модели поведения. Сделкой или административным актом устанавливается не только возможность, но иногда и необходимость совершения юридического поступка, и, в частности, передача вещи составляет обязанность продавца.
Обобщение норм гражданского законодательства об исполнении обязательства, нигде не называющих исполнение сделкой и не предполагающих ни самостоятельную оценку волеизъявления должника, совершающего исполнение, ни проверку его право- и дееспособности, позволяет высказать следующую гипотезу. В интересах сторон обязательства устанавливается опровержимая презумпция неизменности воли - предполагается, что воля сторон остается неизменной в течение всего срока действия обязательства, и эта воля направлена на исполнение.
Таким образом, сделка отличается от юридического поступка учитываемой законом направленностью на юридические последствия. Юридический поступок в отличие от сделки не выполняет функции поднормативной регламентации прав и обязанностей сторон.
Не противоречит определению передачи вещи во исполнение обязательства в качестве поступка, а не сделки указание п. 3 ст. 61.1 Федерального закона от 26 октября 2002 г. N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)", согласно которому правила главы III.1 об оспаривании сделок должника могут применяться к оспариванию действий, направленных на исполнение обязательств и обязанностей, возникающих в соответствии с гражданским, трудовым, семейным законодательством, законодательством о налогах и сборах, таможенным законодательством Российской Федерации, процессуальным законодательством Российской Федерации и другими отраслями законодательства Российской Федерации. Дело в том, что здесь исполнение не только не названо сделкой, но и предусматривается применение к действиям по исполнению обязательства отдельных, строго определенных норм о сделках.
Определение передачи как поступка поможет правильно отразить особенности передачи, которая не составляет акт индивидуальной (поднормативной) регламентации прав и обязанностей сторон, снизить риск неправильного понимания гражданского законодательства субъектами гражданского оборота и избежать постепенного "смещения акцентов" с обязательственных сделок на передачу вещи (которое видится возможным с учетом определенной "инерции" юридического мышления).
Также определение передачи вещи как поступка позволит избежать противоречивого вывода о том, что одна из сторон правоотношения (должник) сделку (передачу) совершить обязана (так как обязанность передать вещь следует из условий обязательства). Наконец, если в германской доктрине девятнадцатого столетия имелось разграничение сделок, направленных на хозяйственный результат (например, договор купли-продажи), и сделок, направленных исключительно на правовой результат (например, вещный договор, непосредственно влекущий право собственности) <1>, то современная отечественная доктрина не разрывает экономической и правовой цели обязательства.
--------------------------------
<1> См.: Агарков М.М. Ценные бумаги на предъявителя // Агарков М.М. Избранные труды по гражданскому праву: В 2 т. Т. 1. С. 157, 158.
Итак, передача вещи во исполнение обязательства не может быть охарактеризована в качестве сделки. Германская по своему происхождению теория распорядительной сделки под условием <1> вряд ли может быть использована в отечественной доктрине (или по крайней мере нуждается в существенной модификации для ее использования).
--------------------------------
<1> Хвостов В.М. Система римского права: Учеб. М.: Спарк, 1996. С. 241; См. также: Крашенинников Е.А. Условие в сделке: понятие, виды, допустимость // Очерки по торговому праву: Сборник научных трудов / Под ред. Е.А. Крашенинникова. Вып. 8. Ярославль, 2001. С. 15.
Но отказ от этой теории не должен повлечь сужения правовых возможностей сторон сделки. Отказываясь от характеристики передачи как сделки, все же не следует сужать сферу применения ст. 157 ГК РФ до одних только обязательственных правоотношений. Такое сужение не соответствовало бы ни содержанию ст. 157 ГК РФ, ни месту нормы об условных сделках в системе гражданского права, ни общей направленности гражданского законодательства на максимально полную защиту частных интересов.
Е.А. Суханов <1>, В.В. Ровный <2> допускают зависимость перехода права собственности к приобретателю от отлагательного условия. Действующее законодательство не запрещает устанавливать определенный временной промежуток между передачей вещи и возникновением у приобретателя права собственности на движимую вещь, что следует, в частности, из диспозитивности ст. 223 ГК РФ.
--------------------------------
<1> Гражданское право: Учеб. / Под ред. Е.А. Суханова. Т. 1. С. 340.
<2> Ровный В.В. Договор купли-продажи (очерк теории). Иркутск: Издательство Иркутского университета, 2003. С. 133.
Также может существовать (и обычно существует) временной промежуток между передачей вещи и государственной регистрацией права собственности. Обращение сторон за государственной регистрацией перехода права собственности можно связать с наступлением обстоятельства, отвечающего признакам отлагательного условия (что, в частности, законодатель учитывает в п. 3 ст. 564 ГК РФ). Однако важно заметить, что в случае возникновения вещного права на недвижимое имущество отлагательное условие выступает только предпосылкой государственной регистрации и не имеет прямого "вещного" действия.
В сделке стороны определяют в соответствии с законом, какие юридические факты и в какой последовательности должны наступить для возникновения права собственности.
Следовательно, стороны сделки могут добавить в юридический состав, необходимый для возникновения вещного права, еще один юридический факт, отвечающий признакам, указанным в п. 1 ст. 157 ГК РФ.
Сказанное позволяет согласиться с В.П. Мозолиным, М.Н. Малеиной, которые отмечают, что в договоре может быть предусмотрено любое отлагательное условие, с наступлением которого стороны связывают момент возникновения права собственности <1>.
--------------------------------
КонсультантПлюс: примечание.
Научно-практический комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части первой (постатейный) (под ред. В.П. Мозолина, М.Н. Малеиной) включен в информационный банк согласно публикации - Норма, 2004.
<1> Научно-практический комментарий к Гражданскому кодексу РФ, части первой (постатейный) / Под ред. В.П. Мозолина, М.Н. Малеиной. М.: Норма, 2006. С. 509.
Так, даритель в договоре дарения, совершаемом посредством передачи вещи одаряемому, вправе связать возникновение права собственности у одаряемого с отлагательным условием (например, при дарении автомобиля под отлагательным условием получения водительских прав).
Вместе с тем такие условия ни в коем случае не означают возникновения у одаряемого чего-то подобного "условной собственности" (хотя противоположные утверждения иногда встречаются в литературе).
Отлагательное условие - это обстоятельство, с которым стороны связывают основной правовой результат сделки. Следовательно, с моментом наступления условия стороны связывают переход права собственности от продавца к покупателю, от дарителя - к одаряемому. Воздействию и формированию подвергается скорее относительное правоотношение, чем вещное, и содержание права собственности не меняется.
Ни при каком новом праве (тем более новое вещное право) в результате включения в сделку, направленную на приобретение вещного права, отлагательного условия не возникает. Примечателен следующий спор.
ЗАО "Фирма "БУК СЭЙЛ" и ООО "Интелком-Р" заключили договор купли-продажи нежилого помещения с отлагательным условием. Московский городской комитет по регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним (Москомрегистрация) отказал ЗАО "Фирма "БУК СЭЙЛ" в регистрации обременения, возникшего на основании договора купли-продажи. ЗАО "Фирма "БУК СЭЙЛ" обратилось в Арбитражный суд г. Москвы с иском к Москомрегистрации о признании незаконным отказа в государственной регистрации и обязании зарегистрировать обременение, возникшее на основании договора купли-продажи имущества с отлагательным условием. Решением Арбитражного суда г. Москвы в удовлетворении иска отказано. ФАС Московского округа, оставляя судебное решение без изменения, отметил: согласно ч. 1 ст. 131 ГК РФ подлежит государственной регистрации право собственности и другие вещные права, ограничение этих прав, их возникновение, переход и прекращение. Регистрации подлежат: право собственности, право хозяйственного ведения, право оперативного управления, право постоянного пользования, ипотека, сервитуты, а также иные права в случаях, предусмотренных законом. Истцом не указано, какое именно право подлежит государственной регистрации, поскольку право собственности из договора не возникло, предмет договора покупателю (третьему лицу) не передан <1>.
--------------------------------
<1> Постановление Федерального арбитражного суда Московского округа от 28 августа 2002 г. N КГ-А40/5598-02 // СПС "Гарант".
Сегодня можно представить себе несколько вариантов развития понятия отлагательного и отменительного условий в отечественной цивилистике.
Первый вариант: сужение сферы использования отлагательных и отменительных условий одними только обязательственными отношениями.
Но для этого потребовалось бы изменение терминологии и перенесение соответствующей нормы из общей части отрасли гражданского права в общую часть подотрасли обязательственного права.
Такое решение имело бы свои недостатки. Оно ограничило бы автономию воли сторон (пусть даже в таком специальном вопросе, как включение в сделку отлагательного или отменительного условия).
Кроме того, на примере развития понятия условной сделки во французском законодательстве и доктрине можно проследить такую тенденцию: используя понятие "условное обязательство" (ст. 1163 ФГК), законодатель, тем не менее применительно к отдельным правоотношениям допускает отлагательные условия "вещного" действия (т.е. условия, с которыми связывается возникновение или прекращение вещного права у приобретателя) (например, ст. ст. 952, 953 ФГК). Тем самым разрываются системные связи между нормами гражданского права.
Второй возможный вариант развития понятия "условная сделка" в российском гражданском праве состоит в том, чтобы согласиться с выводом В.М. Хвостова: с наступлением отлагательного условия может быть связано возникновение или прекращение вещного права у приобретателя <1>.
--------------------------------
<1> Хвостов В.М. Указ. соч. С. 241.
Но это решение имеет один очень существенный недостаток: представляется, что не всегда условие (ст. 157 ГК РФ) совместимо с особенностями сделки, направленной на приобретение вещного права.
Следовательно, не отрицая возможность отлагательных и отменительных условий, с которыми стороны связывают возникновение или прекращение как обязательственного, так и иного правоотношения, необходимо рассмотреть вопрос о том, не противоречит ли отлагательное или отменительное условие существу сделки, направленной на приобретение вещного права.
В большинстве случаев сделка, связывающая возникновение вещного права с наступлением отлагательного или отменительного условия, влечет разграничение, во-первых, момента исполнения должником обязанности и, во-вторых, момента возникновения у приобретателя вещного права.
Есть определенная практическая потребность в том, чтобы связывать с наступлением условия не только возникновение обязательства, но и в том, чтобы связывать с наступлением условия возникновение вещного права.
Например, стороны договора предусматривают возникновение права собственности у покупателя в случае получения им лицензии или иного разрешения. Супруги предусматривают возникновение режима раздельности имущества в случае прекращения совместного проживания; "супруги сохраняют режим общей совместной собственности на имеющуюся у них квартиру и договариваются о том, что в случае приобретения новой квартиры она станет собственностью супруги" <1>. Стороны договора об установлении сервитута предусматривают возникновение сервитута права прохода и проезда в случае принятия органом местного самоуправления решения о реконструкции здания или сооружения.
--------------------------------
<1> Гонгало Б.М., Крашенинников П.В. Брачный договор. Комментарий семейного и гражданского законодательства. С. 22.
Эти примеры могут проиллюстрировать необходимость защиты разумных потребностей и законных интересов сторон гражданского оборота, которые заключаются в том, чтобы возникновение вещного права у стороны договора было связано с отлагательным условием.
Под условие может быть поставлена не сделка как юридический факт, а правовые последствия сделки. Следовательно, не обязательно признавать передачу сделкой для того, чтобы разграничить (1) отлагательное условие, с которым стороны связали возникновение обязательства, и (2) отлагательное условие, с которым стороны связали возникновение вещного права у приобретателя.
В противоположность германской доктрине видится возможным признать, что отлагательное условие, в зависимость от которого поставлено возникновение у приобретателя вещного права, включается в сделку как основание приобретения вещного права, в том числе в консенсуальный или реальный договор. Передача вещи, как правильно пишет И.В. Бекленищева, не может быть рассмотрена в качестве условной сделки, поскольку она не является моделью будущего поведения сторон <1>. Автор цитирует Г. фон Пухту, критиковавшего общепринятый в германской доктрине вывод о допустимости вещного договора под условием: условным является не акт традиции (который вообще не допускает условия, так как нельзя быть условным владельцем), а сама iusta causa <2>.
--------------------------------
<1> Бекленищева И.В. Понятие гражданско-правового договора: Сравнительно-правовое исследование: Дис.... к.ю.н. М.: РГБ, 2005. С. 112.
<2> Пухта Г.Ф. Курс римского гражданского права. М., 1874. Т. 1. С. 397; Цит. по: Бекленищева И.В. Понятие гражданско-правового договора: Сравнительно-правовое исследование: Дис.... к.ю.н. М.: РГБ, 2005. С. 112.
Итак, не противоречит содержанию п. 1 ст. 157 ГК РФ такое отлагательное условие, с которым стороны связали возникновение вещного права у приобретателя. Рассмотрим последствия ненаступления отлагательного условия.
В случае ненаступления отлагательного условия, в зависимость от которого стороны поставили возникновение обязательства, ненаступление условия влечет прекращение вспомогательного правоотношения, основное правоотношение не наступает. Если имущество было передано до наступления условия (что практически бывает очень редко, так как обязанность передать еще не наступила), то переданное может быть истребовано кондикционным иском как приобретенное без законного основания.
Если же возникновение вещного права у приобретателя связано с наступлением отменительного условия, ненаступление отлагательного условия влечет недостижение цели обязательства. Возможно прекращение обязательства невозможностью его исполнения (ст. 416 ГК РФ) (поскольку ненаступление отлагательного условия одновременно означает невозможность достижения хозяйственной цели договора - приобретения имущества в собственность или ограниченное вещное право).
Так, например, в случае купли-продажи предприятия под отлагательным условием приобретения права собственности в случае, если покупателю удастся получить лицензию на ведение определенного вида деятельности до конца года, при ненаступлении отлагательного условия уплаченное признается приобретенным продавцом без достаточного основания (ст. 1103 ГК РФ).
Возможность истребовать уплаченное в случае ненаступления отлагательного условия не позволяет отнести сделку с отлагательным условием к категории рисковой сделки. Важно заметить, что граница между алеаторной сделкой и сделкой с отлагательным или отменительным условием сохраняется.
Условная сделка не связана с риском неблагоприятных имущественных последствий (как, например, при пари (ст. ст. 1062, 1063 ГК РФ), за исключением предпринимательского риска (ст. 401 ГК РФ)). В случае ненаступления условия соответствующее договорное требование или кондикционный иск служит предотвращению убытков на стороне приобретателя.
Следует обратить внимание на термины, используемые для характеристики субъективного права в период до наступления отлагательного условия.
В германской доктрине признается, что до наступления отлагательного условия вещного договора у приобретателя имеется ограниченное вещное право - право ожидания <1>. В английской доктрине сделан вывод о том, что право ожидания, существующее до наступления отлагательного условия, составляет ограниченное вещное право по праву справедливости <2>.
--------------------------------
<1> Василевская Л.Ю. Указ. соч. С. 436 - 439; Baur F. Lehrbuch des Sachenrechts. Munchen und Berlin: C.H. Beck'sche Verlagsbuchhandlung, 1960. S. 551; См. также: Blomeyer A. Die Anwartschaft aus bedingten Rechtsgeschaft. Berlin, 1937.
<2> Megarry R.E., Wade H.W.R. The law of real property. Lnd.: Stevens and sons ltd., 1957. S. 174 - 186; О характеристике права в качестве вещного см. также: Evershed R. The aspects of the English equity. Jerusalem: Hebrew university, 1954. P. 20.
В отечественной доктрине эта иностранная юридическая конструкция вряд ли может быть использована. Российское гражданское законодательство не дает оснований сделать вывод о вещной природе субъективного права, предшествующего отлагательному условию. В период до наступления отлагательного условия приобретатель является титульным владельцем и располагает вещными способами защиты в качестве титульного владельца (ст. 305 ГК РФ), а не в качестве обладателя особого вещного права. Кроме того, российской цивилистике известны понятия правообразовательного правомочия и секундарного права <1>, достаточные для характеристики субъективного права в период до наступления отлагательного условия, и "умножение" терминологии повлечет затруднения в толковании.
Дата добавления: 2015-12-19; просмотров: 15; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!