Что-то находишь, что-то теряешь 8 страница
— Ты мне тоже. До скорого.
Закончив разговаривать по телефону, мы с Эбби посидели в тишине, все еще переваривая впечатления от случившегося. Я опустил голову на подушку и привлек Голубку к себе.
— С Америкой все нормально?
— Расстроилась очень. Но ничего, оправится.
— Хорошо, что их с нами не было.
0Япочувствовал, как Эбби на секунду окаменела при этих словах,
0ипожалел, что навел ее на новую мрачную мысль.
— Да, — сказала она, содрогнувшись.
— Извини. Ты и так сегодня много пережила. А я лезу к тебе с разговорами, от которых становится только хуже.
— Ты пережил не меньше моего, Трэв.
Я еще раз вспомнил, как искал Эбби в темноте, как боялся, что
не найду ее, как наконец пнул ту дверь...
— Вообще-то, меня довольно трудно напугать, — сказал я. — Но
0вто утро, проснувшись и не найдя тебя в квартире, я испугался. Еще когда ты ушла от меня после Вегаса. Еще когда я собирался позвонить отцу и сказать, что Трент погиб. А увидев тебя в горящем подвале, я был просто в ужасе... Я ведь за несколько минут до этого чуть не ушел. Был в нескольких шагах от выхода, но что-то меня остановило.
— То есть как? Да ты спятил! — проговорила она, поднимая голову с моей груди и заглядывая в глаза.
— Я никогда еще не был так уверен в том, что поступаю правильно. Поэтому просто развернулся и пошел искать тебя. Захожу в ту комнату, а там ты. Тогда это было для меня самое главное. В тот момент я даже не думал о том, сможем ли мы выбраться. Просто хотелось быть с тобой рядом, и все. Жизнь без тебя, Голубка, —это единственное, чего я боюсь.
|
|
|
Эбби потянулась ко мне и нежно поцеловала в губы. Потом, улыбнувшись, сказала:
— Значит, тебе нечего бояться. Потому что я никуда не денусь. Я вздохнул:
— Знаешь, я готов все пережить сначала, с того самого дня, как мы впервые встретились. Пускай бы каждая секундочка повторилась, лишь бы в итоге мы оказались вместе, как сейчас.
Эбби вздохнула, я ласково поцеловал ее в лоб и прошептал:
— Вот он, этот момент.
— Какой?
— Глядя на тебя спящую, я... вижу на твоем лице покой, которого сам не чувствовал с детства, с того времени, когда была жива мама. А теперь вот почувствовал. — Я вздохнул да крепче прижал к себе Голубку. — Как только я тебя увидел, понял: в тебе есть что-то, что мне очень нужно. Теперь ясно. Это не что-то в тебе, это сама ты.
Эбби устало улыбнулась и снова спрятала лицо у меня на груди:
— Это мы, Трэв. Когда мы с тобой не вместе, все становится каким-то бессмысленным. Ты не замечал?
— Не замечал ли я? Да целый год тебе об этом говорю! — поддразнил ее я. — Наглые девицы, ссоры, расставания, Паркер, Вегас... даже пожар — наши отношения могут выдержать все.
|
|
|
Эбби подняла голову и внимательно посмотрела мне в глаза. Она явно что-то замышляла, но впервые с момента нашей встречи я этого не испугался. В глубине души я знал: какой бы путь Голубка ни выбрала, мы пойдем по нему вместе.
— Вегас? — задумчиво проговорила она. Я нахмурил брови:
— Да...
— А ты не хочешь съездить туда еще раз? Я не поверил собственным ушам:
— Мне и в голову такое не приходило...
— Давай слетаем всего на один день.
0Яозадаченно оглядел темную комнату:
— На один день?
— Давай поженимся! — выпалила Эбби.
0Яуслышал слова, но их смысл дошел до меня не сразу. Наконец мой рот растянулся в широкой улыбке. Шутка была дурацкая, но, если это поможет Голубке отвлечься от мрачных мыслей, я не прочь ей подыграть.
— Когда?
Она пожала плечами:
— Можно взять билеты на завтра. Сейчас же каникулы. У тебя ведь нет никаких планов на завтрашний день?
— Ну смотри, ты сама напросилась, — хитро сказал я и потянулся за Телефоном.
Эбби подняла подбородок: упрямилась, не хотела признаваться, что пошутила.
— «Американ эйрлайнс», — проговорил я, пристально наблюдая за ее реакцией.
|
|
|
Она даже не мигнула.
— «Американ эйрлайнс». Чем могу вам помочь? Будьте добры, мне нужно два билета до Лас-Вега-са. На завтра.
Женщина посмотрела время вылета и спросила, когда я хочу вернуться обратно.
— Хм-м-м... — протянул я, ожидая, что Эбби сдастся, но она не сдавалась, — На следующий день. Нас устроит любой рейс.
Голубка, весело улыбаясь, опустила подбородок мне на грудь и стала ждать, когда я закончу разговаривать. Женщина попросила продиктовать мои данные, и я велел Эбби дать кошелек. Думал, теперь-то она точно рассмеется и скажет, чтобы я положил телефон, но она охотно достала мою кредитку. Я медленно продиктовал номер, не переставая поглядывать на Голубку. Она только слушала и улыбалась. Я назвал дату окончания срока дей-ствия карты, и подумалось, что сейчас я заплачу за два авиабилета
туда и обратно, а мы никуда не полетим. Да уж, Эбби просто рождена для блефа!
— Хорошо, мэм, мы заберем их в аэропорту. Спасибо.
Я отдал Голубке телефон, она положила его на тумбочку.
— Ты сейчас сказала, что хочешь, чтобы мы поженились, — сказал я, подумав: «Теперь-то она точно расколется».
— Да.
|
|
|
— Все ведь было по-настоящему. Я сейчас действительно забронировал для нас два билета до Лас-Вегаса. Значит, завтра мы женимся.
— Спасибо.
Я прищурился:
— Получается, что в понедельник, когда начнутся занятия, ты будешь уже Эбби Мэддокс.
— Ой, — сказала она и огляделась по сторонам. Я приподнял бровь:
— Передумала?
— На следующей неделе мне нужно будет переоформить кучу важных документов.
Я медленно кивнул, потихоньку начиная надеяться, что это не розыгрыш.
— Так завтра ты выходишь за меня замуж?
Она улыбнулась:
— Ага.
— Серьезно?
— Да.
— Черт! Я люблю тебя! — Я сжал в ладонях голову Эбби и порывисто поцеловал ее в губы, — Как же я тебя люблю, Голубка!
— бормотал я, целуя снова и снова.
Она еле сдерживалась, чтобы тоже не обалдеть от восторга.
— Надеюсь, ты не забудешь об этом годков через пятьдесят, когда я по-прежнему буду до нитки обыгрывать тебя в покер! — хихикнула Эбби.
Детка, я готов терпеть что угодно, лишь бы прожить с тобой шестьдесят, семьдесят лет!
Эбби лукаво сощурила глаз:
— Ты пожалеешь об этих словах.
— Не пожалею. Готов поспорить.
Голубкина милая улыбка сменилась выражением уверенности, которое я видел на лице у непобедимой Эбби Эбернати, когда она обчищала профессионалов за покерным столом в Вегасе.
— Ладно. Слабо поставить на кон тот красивый блестящий байк, что стоит у нас под окном?
— Поставлю все, что у меня есть. Я не жалею ни о единой секунде, проведенной рядом с тобой. И никогда не пожалею.
Голубка протянула мне руку, я без колебаний взял ее, встряхнул, а потом нежно поднес к губам.
— Эбби Мэддокс.,. — мечтательно проговорил я, не в силах сдержать улыбку.
Она крепко-крепко обняла меня:
Трэвис и Эбби Мэддокс. Хорошо звучит. Кольца купим потом.
— Кольца? — нахмурился я.
— Да. Он и подождут. Все ведь получилось так неожиданно.
— Э-э-э... - замялся я, решая, можно ли теперь отдать Голубке ту коробочку, которая хранилась в тумбочке.
Несколько недель назад или даже еще вчера такой жест, пожалуй, отпугнул бы Эбби. Но теперь момент настал.
— Что?
— Не сердись... но я вроде как уже позаботился об этом.
— О чем?
0Яуставился в потолок и вздохнул, решив, что опять поторопился.
— Ты разозлишься.
— Трэвис...
0Яоткрыл тумбочку и принялся в ней шарить. Эбби нахмурилась
0исдунула упавшие на глаза влажные пряди:
— Чего ты там ищешь? Презервативы, что ли, купил?
— Нет, Голубка, — хохотнул я, продолжая рыться в ящике. Наконец я нащупал то, что искал, и, внимательно глядя на Эбби,
извлек из тумбочки. Поместив бархатный кубик себе на грудь, я убрал руку под голову и посмотрел на Голубку.
— Что это? — спросила она.
— Ну а ты как думаешь?
— Хорошо, поставим вопрос иначе. Когда ты это купил? Я набрал в легкие воздуха:
— Некоторое время назад.
— Трэв...
— Просто однажды я его случайно увидел и понял, что по-настоящему хорошо смотреться оно будет только на твоем пальчике.
— И когда был этот день?
— Какая разница?
— Можно посмотреть? — спросила Голубка, лучисто улыбнувшись серыми глазами.
— Открывай! — сказал я, радуясь, что она, вопреки моим ожиданиям, не сердится.
Эбби осторожно тронула коробочку одним пальцем, потом взялась за блестящую застежку и открыла ее. Голубкины зрачки расширились, она захлопнула крышечку и простонала:
— Трэвис...
— Так и знал, ты будешь меня ругать, сказал я, садясь и беря ее за руки.
— Ты с ума сошел!
— Хоть бы и так. Догадываюсь, о чем ты сейчас думаешь, но я должен был купить это кольцо. Оно мне показалось особенным, и я действительно с тех пор не видел такого же красивого.
Я сжался, поняв, что проболтался о том, как много колец пересмотрел, прежде чем сделать эту якобы случайную покупку. Теперь Голубка могла меня разоблачить.
Медленно высвободив пальцы из моих ладоней, Эбби опять открыла коробочку и достала кольцо.
— Оно... господи, да оно потрясающее! — прошептала она.
— Можно? — спросил я, заглядывая Голубке в лицо и беря ее за левую руку.
Эбби кивнула, и я, деловито поджав губы, надел кольцо ей на пальчик:
— Ну вот. Теперь оно действительно выглядит потрясающе.
Несколько секунд мы оба смотрели на ее руку. Бриллиант наконец-то оказался на своем месте.
Из этих денег можно было бы сделать первый взнос за машину,
— прошептала Голубка, как будто боясь говорить громко в присутствии кольца.
Я поцеловал ее безымянный пальчик:
— Я миллион раз представлял себе, как оно будет смотреться на твоей руке. И вот теперь...
— Ну? — нетерпеливо улыбнулась Голубка.
— Я боялся, что лет пять придется мариноваться, прежде чем надену его тебе.
— Я хотела этого не меньше твоего, просто чертовски здорово умею притворяться! — сказала Эбби и прижалась ко мне губами.
Я откинулся на подушку и привлек Голубку к себе. Мне не терпелось сделать так, чтобы, кроме кольца, на ней ничего не
осталось. Был только один способ развеять тяжелые воспоминания о недавних событиях, и мы им воспользовались.
ГЛАВА 28
МИСТЕР И МИССИС
Эбби стояла у дороги, держа меня за два свободных пальца. На трех других висела сумка, а второй рукой я махал Америке.
Два дня назад мы оставили «хонду» в аэропорту, и теперь Шепли завез сюда Мерик, чтобы она на своей машине доставила нас домой. Америка настояла на том, что встретит нас, и мы знали почему. К обочине, где мы стояли, она подъехала с каменным лицом. Не вышла, чтобы помочь нам с сумками, и даже не повернула голову в нашу сторону.
Эбби подскочила к машине и села на переднее сиденье, держась за бок, на котором недавно вытатуировала мою фамилию. Забросив сумки в багажник, я дернул за ручку задней дверцы.
— Хм... — Я дернул еще раз. — Открой, Мерик!
— Обойдешься! — отрезала она и, быстро обернувшись, метнула
0вменя свирепый взгляд.
Когда машина проехала несколько метров вперед, Эбби насторожилась:
— Мерик, остановись!
Америка ударила по тормозам и, выгнув бровь, сказала:
— Ты тащишь мою лучшую подругу на свой дурацкий бой, и она чуть не погибает. Потом, когда меня нет в городе, ты везешь ее в Вегас и там женишься на ней, так чтобы я не только не смогла быть подружкой невесты, но и вообще вашей свадьбы не увидела!
Я снова дернул за ручку:
— Перестань, Мерик! Я бы сказал тебе, что раскаиваюсь, но как
0ямогу такое сказать, если только что взял в жены любовь всей своей жизни!
— Любовь всей твоей жизни — это твой «харлей»! — прошипела Америка и еще немного дернула вперед.
— Теперь уже нет! — умоляюще сказал я.
— Америка Мейсон!.. — заговорила Эбби грозным голосом, но подруга смерила ее таким суровым взглядом, что моя жена испуганно вжалась в дверцу.
Машины, стоявшие позади нас, принялись сигналить, но Америка была слишком рассержена, чтобы обратить на это внимание.
— Ладно, — сказал я, поднимая руку. — Ладно. Что, если летом мы сыграем еще одну свадьбу? С платьем, приглашениями, цветами и так далее? Ты поможешь все организовать. Во время церемонии будешь с Эбби рядом, накануне устроишь для нее девичник, а?
— Получится уже не то! — проворчала Америка чуть менее сердито. — Но лучше, чем ничего.
Протянув руку назад, она открыла дверцу, я сел и всю дорогу опасливо помалкивал. Когда мы подъехали к дому, Шепли начищал свою машину.
— Привет! — улыбнулся он, обнимая сначала меня, потом Эбби.
— Поздравляю!
— Спасибо, — сказала Голубка.
Она еще не окончательно пришла в себя после концерта, который устроила Америка.
— Мы с Мерик недавно начали подумывать о том, чтобы снять отдельную квартиру. Получается, вовремя нас осенило.
— Так вот оно что? М сказала Эбби, склоняя голову набок и укоризненно глядя на подругу. — Значит, не одни мы с Трэвом принимаем важные решения втихаря!
Америка принялась оправдываться:
— Мы хотели с вами об этом поговорить...
— Поговорим потом, — сказал я. — Сначала нужно перевезти сюда Голубкины вещи, которые остались в «Моргане». Поможете?
— Конечно. Брэзил только что вернулся. Попросим у него грузовик.
Глаза Эбби беспокойно забегали.
— Вы хотите ему сказать?
Америка усмехнулась:
— Довольно трудно будет прятать каменюгу, которую ты носишь на пальце.
Я нахмурился:
— Ты собиралась скрывать, что вышла за меня?
— Да нет... Просто мы поженились, никого не предупредив. Народ обидится.
— Ты же теперь миссис Трэвис Мэд докс! Так пошли всех подальше! — выпалил я не раздумывая.
Эбби улыбнулась мне и взглянула на кольцо:
— Как раз потому, что теперь я миссис Трэвис Мэддокс, я должна достойно представлять твою семью.
— Вот зараза! — воскликнул я. — Мы же папе не сказали!
Эбби побледнела:
— Мы?
Америка рассмеялась:
— Не всё сразу, Трэв. Ты слишком многого от нее ждешь!
Я осклабился: все еще было неприятно, что эта грозная блондинка чуть не заставила меня идти из аэропорта пешком.
Эбби ждала ответа. Я пожал плечами:
— Не обязательно сегодня, но на днях надо к нему заехать. Не хочу, чтобы он узнал нашу новость от кого-то другого.
Она кивнула:
— Понимаю. Только сначала давай устроим медовый уик-энд без всяких визитов. Просто насладимся первыми днями нашего брака.
Я улыбнулся, вытаскивая сумки из багажника «хонды»:
— Договорились. Только кое-куда предлагаю все-та- ки съездить.
— Куда?
— Как насчет того, чтобы потратить первые дни нашего брака на покупку машины? Кажется, я тебе что-то такое обещал.
— Ты серьезно? — обрадовалась Эбби.
— Уже можно выбирать цвет, детка.
Голубка, точно так же как несколько дней назад, запрыгнула на меня и принялась целовать.
— Ой, ну хватит уже! — сказала Америка. Эбби спрыгнула, и Мерик потянула ее за руку:
— Идем, я хочу посмотреть на твою татуировку! Девчонки побежали вверх по лестнице, предоставив
мне и Шепу возиться с багажом. Я взял наши с Голубкой сумки
0икое-что из многочисленных чемоданов Америки. Мы втащились наверх. К счастью, дверь оказалась открытой.
Эбби лежала на диване. Пояс ее джинсов был расстегнут и отвернут. Мерик изучала тонкие черные линии на Голубкиной коже.
— Я рада, малыш, что мы с тобой не такие сумасшедшие, — сказала Америка, поднимая глаза на красное, вспотевшее лицо Шепли.
— Я тоже, — ответил он. — Надеюсь, все эти сумки тебе здесь нужны? А то обратно в машину я их не понесу.
— Да-да, нужны. Спасибо.
Мило улыбнувшись Шепу, Америка снова переключила внимание на Голубкину татуировку. Шепли, пыхтя, направился к себе в спальню и через несколько секунд появился с двумя бутылками вина.
— Что это? — спросила Эбби.
— Свадебный пир! — ответил Шеп с широкой улыбкой.
Эбби медленно въехала на свободное парковочное место, внимательно оглядываясь по сторонам. Накануне она выбрала серебристую «тойоту-камри» новейшей модели и теперь, если мне удавалось уговорить ее сесть за руль, ездила так, будто без спросу позаимствовала чей-то «ламборджини». Наконец-то поставив машину, как ей хотелось, Эбби выключила двигатель.
— Надо заплатить за парковку, — напомнила она и опять посмотрела направо, потом налево, убедившись, что с боков осталось достаточно места.
— Да, Голубка, не беспокойся, — сказал я в четвертый раз и подумал, не лучше ли было подождать с покупкой машины недельку-другую, а то уж слишком много у Эбби волнений.
Разумеется, стараниями местной службы распространения сплетен к концу дня новость о нашей женитьбе должна была разнестись по всему кампусу и обрасти подробностями в духе бульварных романов. Эбби специально надела узкие джинсы и обтягивающий свитер, чтобы все видели, что она не беременна. Решение пожениться мы приняли спонтанно, но дети — дело еще более серьезное, и мы договорились подождать.
Как только мы вышли из машины и направились к учебным корпусам, с серого весеннего неба упало несколько капель. Я надвинул на лоб красную бейсболку, Эбби открыла зонтик. Мы оба посмотрели на обмотанный желтой лентой обгорелый остов «Китон-холла». Голубка ухватилась за меня, и я обнял ее, стараясь не думать о тех ужасных событиях.
Шепли слышал, будто Адама арестовали. Я подумал, что могу оказаться следующим, но Эбби пока ничего не сказал, чтобы зря ее не расстраивать.
Новость о пожаре, конечно, должна была оттянуть всеобщее внимание от нашей с Голубкой женитьбы. С другой стороны, после известия о страшной смерти товарищей людям, наверное, захочется переключиться на что-нибудь более радостное.
Когда мы вошли в столовую, мои «братья» по «Сигме Тау» и друзья-футболисты, как я и ожидал, поздравили нас со вступлением в законный брак и предстоящим рождением сына.
— Я не беременна, —сказала Эбби, мотая головой.
— Но... вы же поженились, да? — спросила Лекси с сомнением
0вголосе.
— Да, — просто ответила Голубка.
Лекси повела бровью:
— Думаю, скоро все выяснится. Я наклонил голову набок:
— Лекс, отвали!
Не обратив на меня ни малейшего внимания, она продолжала:
— Вы, наверное, уже слышали о пожаре?
Да, нам кое-что рассказывали, — проговорила Эбби, плохо скрывая неловкость.
— Говорят, студенты устроили в подвале вечеринку. Они весь год тайком пробирались в корпуса.
— Правда? —спросил я, стараясь не выдать облегчения: если полиция действительно считает, что в «Китон-холле» была обыкновенная вечеринка, то, может, для меня все обойдется.
До конца учебного дня нас с Голубкой либо поздравляли, либо просто разглядывали. Впервые с тех пор, как я появился в этом колледже, девчонки не останавливали меня в коридорах и не интересовались моими планами на уик-энд. Они только смотрели мне вслед, не решаясь приблизиться к чужому мужу. Даже не ожидал такого уважения к институту брака.
Не зная, как дела у Голубки, сам я был доволен своим первым учебным днем в новом статусе. Даже преподавательница психологии, услышав, как я отвечаю на вопросы о своей женитьбе, улыбнулась и кивнула мне.
Когда занятия закончились, мы с Эбби встретились в машине.
— Ну что? Все было так плохо, как ты боялась? — спросил я, забрасывая наши сумки на заднее сиденье.
— Да, — выдохнула она.
— Значит, к отцу сегодня уже не едем?
— Нет, поехали. Ты прав. Нехорошо получится, если он от чужих людей узнает, что ты женился.
Голубкин ответ меня удивил, но я не стал приставать с расспросами. Эбби не хотела вести машину, но я заставил ее сесть за руль, сказав, что надо привыкать.
Из кампуса до отцовского дома мы доехали довольно быстро, но медленнее, чем если бы рулил я. Эбби соблюдала все правила — видимо, боялась, что ее остановят и она случайно протянет полицейскому фальшивое удостоверение.
Мы ехали по нашему городку, который казался мне не таким, как раньше. Наверное, я сам изменился: стал спокойным, умиротворенным. И возможно, дело было не столько в статусе женатого мужчины, сколько в том, что в моей жизни все наконец-то встало на свои места. Теперь мне больше не приходилось ничего доказывать — ни себе, ни другим, — ведь женщина, которую я полюбил, которая стала моим лучшим другом, приняла меня таким, какой я есть. И она всегда будет со мной.
0Ячувствовал себя так, будто выполнил трудное задание, преодолел препятствие. Вспомнились мамины слова, сказанные давным-давно, и я вдруг понял: она просила меня не останавливаться, бороться за ту, кого я полюблю, и я впервые сделал то, чего она от меня ждала. Наконец- то я стал таким, каким мама хотела меня видеть.
0Яс наслаждением втянул свежий воздух и положил руку на Голубкине колено.
— Что с тобой? — спросила Эбби.
— Со мной? Ты это о чем?
— О выражении твоего лица.
Голубка на секунду оторвала взгляд от дороги и с любопытством посмотрела на меня. Похоже, на моей физиономии действительно отобразилось что-то такое, чего раньше я никогда не показывал. Это было новое для меня состояние, которое я пока не мог как следует объяснить.
— Просто я счастлив, малыш.
— Я тоже, — не то промурлыкала; не то усмехнулась Эбби. Наверное, я немножко волновался по поводу предстоящего
разговора с отцом, но не потому, что боялся неодобрения. Трудно было сказать почему, но чем ближе мы подъезжали к папиному дому, тем сильнее я нервничал.
Эбби проехала по гравию, влажному после дождя, и остановилась.
— Как думаешь, что он скажет? — проговорила она.
— Не знаю, но он будет рад. В этом я даже не сомневаюсь.
— Думаешь? — спросила Эбби, беря меня за руку.
Я сжал ее пальцы:
— Уверен.
Не успели мы дойти до входной двери, как папа сам вышел на крыльцо.
— Привет, ребята! — сказал он, и улыбка на одутловатом лице превратила в щелочки и без того припухшие глаза. — А я и не сразу понял, что это вы подъехали. У тебя новая машина, Эбби? Красивая.
— Здравствуйте, Джим, — улыбнулась Голубка. — Ее Трэвис купил.
— Она наша общая, — добавил я, снимая бейсболку.— Вот решили к тебе заехать.
— Молодцы, молодцы... Вы, я смотрю, попали под дождь?
— Да, — сказал я.
Я слишком нервничал, чтобы разговаривать о погоде. Правда, волнение было радостным: мне не терпелось рассказать отцу нашу новость.
— Как провели каникулы? — спросил он, явно чувствуя, что мы заехали не просто так.
— Было очень... интересно, — ответила Эбби, прижимаясь ко мне.
— Да?
— Мы, папа, немного попутешествовали. Слетали в Вегас на пару дней. Решили там... э-э-э... Мы решили пожениться.
Несколько секунд отец молчал. Его взгляд скользнул на Голубкину левую руку. Увидев искомое, он посмотрел на Эбби, потом на меня.
— Папа? — проговорил я, удивленный тем, что его лицо как будто ничего не выражает.
Туг отцовские глаза стали блестящими, а углы рта медленно поползли вверх. Он протянул руки и обнял нас обоих. Эбби улыбнулась и украдкой взглянула на меня. Я ей подмигнул:
«Интересно, что бы мама сказала, если бы с нами была?
— Она бы сказала, что ты все правильно сделал, сынок, — со слезами радости ответил отец и, повернувшись к Голубке, добавил:
— А тебе она была бы благодарна за то, что ты вернула ее мальчику счастье, которое исчезло из его жизни вместе с ней.
— Уж не знаю... — проговорила Эбби, вытирая глаза.
Папины слова очень ее растрогали.
Отец снова крепко обнял нас и рассмеялся:
— Хочешь поспорить?
Эпилог
По стенам стекала дождевая вода. Капли падали в лужи, которые становились все больше и глубже. Как будто кто-то плакал по нему — мерзавцу, лежащему посреди подвала в собственной крови.
Тяжело дыша, я быстро взглянул на него. Сейчас мне было не до рассматривания трупа: сжимая в каждой руке по пистолету, я держал на прицеле людей Бенни, пока не подоспела помощь. Мой наушник издал сигнал.
— Расчетное время — десять секунд. Хорошо сработано, Мэддокс, — тихо сказал Генри Гивенс, командир нашей группы.
Мы оба знали, что теперь, когда Бенни мертв, операцию можно считать завершенной. В подвал ворвались бойцы с автоматами, с ног до головы одетые в черное.
— Это так, мелкие сошки. Уберите их отсюда к чертовой матери.
Опустив пистолеты и сняв намотанный на запястья боксерский бинт, я устало поднялся по ступенькам. Наверху меня ждал Томас. Его защитная куртка и волосы намокли под дождем.
— Ты сделал то, что должен был сделать, — сказал брат, идя за мной к машине. — С тобой все нормально? — спросил он, осторожно дотрагиваясь до пореза, украшавшего мою бровь.
Два часа я сидел на деревянном стуле, окруженный людьми Бенни, пока он сам с пристрастием меня допрашивал. Утром они вычислили, что я подослан: это, разумеется, входило в наши планы, но результатом операции должен был стать арест мафиози, а не его смерть.
Под кожей у меня заходили желваки. Казалось, давно прошли те времена, когда я, не помня себя от ярости, бросался: на любого обидчика. Я долго над собой работал, чтобы это преодолеть. Но годы тренировок в одну секунду оказались перечеркнутыми, едва Бенни упомянул имя моей жены.
— Мне нужно домой, Томми. Меня не было несколько недель, а сегодня к тому же наша годовщина. Надо ее отпраздновать, если, конечно, до ночи успею добраться.
Я резким движением открыл дверцу машины. Томас схватил меня за запястье:
Дата добавления: 2015-12-17; просмотров: 23; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!