Что-то находишь, что-то теряешь 5 страница
— Я тоже. Но тут все-таки лучше, чем дома одной.
Музыка замолкла, и солист группы начал обратный отсчет с десяти. Карисса огляделась по сторонам, потом снова посмотрела на меня, на мои губы. Глаза у нее загорелись. В тот момент, когда толпа хором прокричала: «С Новым годом!» — а музыканты заиграли «Застольную» 7(искажая мелодию почти до неузнаваемости), Карисса меня поцеловала.
На секунду я прихватил ртом ее губы, но они показались мне такими чужими, такими непохожими на то, к чему я привык! Воспоминание о Голубке стало еще острее, и я ощутил нестерпимую боль оттого, что мы были не вместе.
Я отстранился от Кариссы, вытер рот рукавом и отошел от столика.
— Прости, — сказала она мне вслед.
Протолкавшись к туалету, я заперся в кабинке и достал телефон. Перед глазами все расплывалось, во рту оставалось противное послевкусие текилы. «Эбби, наверное, тоже пьяная, — подумал я,
— и не рассердится, если я позвоню. Сейчас ведь Новый год. Может, она даже ждет моего звонка».
Найдя в телефонной книге строку «Голубка», я посмотрел на свое запястье, украшенное такой же надписью. Нет, если бы Эбби хотела меня видеть, она позвонила бы сама. Я уже продул свой шанс, когда там, у отца, сказал, что отпускаю ее. Названивать теперь было бы эгоистично. Даже пьяный, я не мог себе этого позволить.
В кабинку постучали.
— Трэв? — окликнул меня Шепли. — Ты в порядке?
|
|
|
7«Застольная» — шотландская песня на стихи Р.Бёрнса,традиционно исполняемая в канун Нового года. Известна русскоязычному читателю в переводе С. Я. Маршака («Забыть ли старую любовь...»).
0Яоткрыл дверь и вышел, все еще держа в руке мобильник.
— Ты ей позвонил?
0Япокачал головой и уставился на кафельную стену. Потом сделал шаг назад, замахнулся и швырнул в нее телефон. Он разбился на мелкие кусочки, которые рассыпались по полу. Какой-то бедолага, стоявший у писсуара, отскочил в сторону и втянул голову в плечи.
— Нет, — буркнул я. — И не собираюсь.
Шепли молча прошел за мной к столику. Карисса ушла. Нас поджидали три наполненные стопки.
— Извини, Трэв, что так получилось. Я подумал, может, она тебя немного отвлечет, — сказал Трентон. — Красотки вроде нее очень помогают мне, если я оказываюсь в таком положении, как ты сейчас.
— Значит, ты никогда не был в таком положении, — огрызнулся я и, опрокинув стопку себе в рот, резко встал, придерживаясь за край стола, чтобы не упасть. — Все, парни. Мне пора домой.
— Уже? — спросил Трентон слегка разочарованно.
Потом он подошел к Кэми, дождался, пока она не улучит секунду, чтобы попрощаться с ним, и мы направились к машине. Перед тем как тронуться с места, Трент посмотрел на меня:
|
|
|
— Думаешь, она к тебе вернется?
— Нет.
— Тогда, может, пора с этим смириться?
— Стараюсь.
— Скоро начнутся занятия, и если не хочешь окончательно ее отпугнуть, то веди себя как ни в чем не бывало. Как до того дня, когда ты увидел ее голой.
— Заткнись, Трент.
Брат завел двигатель.
— Я вот подумал, что, когда вы просто дружили, ты вроде был доволен. Может, теперь ты боишься, что вернуть то время уже не получится, и поэтому тебе так ново? А вдруг все-таки получится? — сказал Трентон, выруливая со стоянки. — Попробуй.
— Попробую, — ответил я, пялясь в окно.
Наконец настал первый день весеннего семестра. Накануне я почти не спал, ворочался с боку на бок, с нетерпением думая, что завтра увижу Эбби, и в то же время немного этого побаиваясь.
Несмотря на бессонную ночь, я настроился держаться бодро и не показывать своих переживаний ни Голубке, никому другому.
За обедом, когда я ее увидел, сердце чуть не выскочило из груди. Она не изменилась. Или нет, изменилась: стала чужой. Теперь я уже не мог, как раньше, подойти, поцеловать ее, прикоснуться к ней. Заметив меня, Эбби подмигнула. Я улыбнулся, подмигнул ей в ответ и сел на свое обычное место в конце стола.
|
|
|
Футболисты убивались по поводу поражения в последнем матче. Чтобы их подбодрить, я поделился с ними впечатлениями от каникул: рассказал, как Трентон пускал слюни, глядя на Кэми, как его «додж» заглох посреди дороги, мы пошли домой пешком и нас чуть не арестовали за пребывание в общественном месте в нетрез-вом состоянии.
Краем глаза я увидел, что Финч обнял Эбби, и подумал, хочет ли она, чтобы я ушел, или это ее расстроит. В любом случае неопределенность меня напрягала.
Я закинул в рот последний кусок какой-то пережаренной гадости, убрал свой поднос и, со спины подойдя к Эбби, положил руки ей на плечи.
— Как занятия, Шеп? — спросил я с фальшивой не-принужденностью.
Шепли поморщился:
— Терпеть не могу эти первые дни: сплошные общие слова и организационные моменты. С тоски подохнешь. И зачем только я сегодня приперся?
— Ну, куда деваться... А ты, Голубка, как поживаешь? — проговорил я, сосредоточившись на том, чтобы руки, лежащие у нее на плечах, не выдали моей напряженности.
Она ответила холодным тихим голосом:
— Также.
— Хорошо отдохнула? — спросил я, слегка покачивая ее из стороны в сторону.
|
|
|
— Прекрасно.
Черт! До чего же это было неловко!
— Я рад... Ладно, пойду: у меня еще занятия. Всем пока.
Я направился к двери, на ходу достав из кармана пачку сигарет. Следующие две лекции я еле высидел. Казалось, моя спальня была единственным местом, где я мог расслабиться: вдали от кампуса, вдали от всего, что напоминало о моем одиночестве, вдали от мира, который преспокойно вертелся, не обращая ни малейшего
внимания на мои сердечные раны. Шепли говорил, что со време-нем мне полегчает; но пока боль не отпускала.
Мы с Шепом встретились на стоянке «Морган-холла». Я изо всех сил старался не пялиться на крыльцо общаги.
Шеп тоже нервничал и почти всю дорогу домой молчал. Припарковав машину, вздохнул. Я хотел было спросить, не поссорился ли он с Америкой, но решил, что если я даже с собственными проблемами разобраться не в состоянии, то ему тем более помочь не смогу.
Взяв свой рюкзак, валявшийся на заднем сиденье, я быстро вышел из машины и поднялся в квартиру, остановившись только затем, чтобы открыть замок. Шепли захлопнул за нами дверь и наконец-то подал голос:
— Послушай, с тобой все нормально?
— Да, — не оборачиваясь, ответил я из коридора.
— Неловкая получилась сцена. Там, в столовой.
— Да уж, — бросил я.
— Знаешь... э-э-э... наверное, стоит кое-что тебе рассказать. Вернее... Черт! Трэв, я не уверен, что должен тебе это говорить. Не знаю, станет ли тебе лучше или хуже... но я случайно подслушал один разговор...
— Чей? — обернулся я.
— Мерик и Эбби. Эбби сказала... что на каникулах ей было тяжело. — Я молча замер, стараясь выровнять дыхание. Шепли нахмурился. — Эй, ты меня слышал?
— Слышал, — ответил я, вскидывая руки. — Но это еще ничего не значит! Ей было тяжело без меня? Или потому, что мы больше не друзья? Или еще по какой-нибудь причине?
Шепли кивнул:
— Так я и знал. Не надо было тебе говорить.
— Объясни мне! — вскричал я, чувствуя, что начинаю трястись.
— Я не... Я так больше не могу! — Отшвырнув ключи, я услышал, как они громко звякнули о стену коридора. — Сегодня она меня едва заметила, и ты говоришь, будто я ей нужен? Как друг? Она хочет, чтобы у нас все было как до Вегаса? Или, может, ей просто хреново, а я тут вообще ни при чем?
— Не знаю.
Я бросил свой рюкзак на пол и пнул его:
— Зачем ты мне все это говоришь, Шеп? Поверь, это уже слишком. Или думаешь, я мало намучился?
— Извини, Трэв... Просто, наверное, на твоем месте я хотел бы знать...
— Но ты не на моем месте, черт возьми! Оставь меня, на хрен, в покое! Отвяжись, Шеп!
Я закрылся в своей комнате, сел на кровать и подпер голову руками. Шепли открыл дверь:
— Если ты считаешь, будто мне нравится тебя мучить, то ты ошибаешься. И я почти уверен, что, если бы промолчал, ты бы и за это разозлился на меня точно так же. По-моему, тут дело не во мне.
Я кивнул:
— Ладно, замяли.
— А может... может, попробуешь вспомнить все плохое, что было между вами? Тогда станет легче?
Я вздохнул:
— Пробовал. Не помогает. Постоянно возвращаюсь к одной и той же мысли.
— Какой?
— Я готов все плохое пережить заново, если вместе с этим повторится и хорошее.
Шеп принялся беспокойно оглядывать комнату — видимо, пытался придумать, что бы еще сказать. Но сказать было нечего. Тут у него зазвонил телефон.
— Это Трент, — обрадовался Шепли, прочтя надпись, высветившуюся на экране. — Не хочешь съездить с ним в «Ред»? Выпьешь, развеешься? Сегодня он освобождается в пять. У него сломалась машина, и он просит тебя, чтобы ты свозил его повидать Кэми. Поезжай, старик. Возьми мой «чарджер».
— Ладно. Передай, чтобы ждал меня.
0Яшмыгнул, вытер нос и встал. Видимо, до того, как я успел подъехать к засыпанной гравием стоянке тату-салона, где работал мой брат, Шепли предупредил его, что день у меня не задался. Я это понял, когда Трентон сел в машину и предложил гнать прямиком в «Ред дор», даже не заезжая домой.
Когда мы приехали в клуб, там никого не оказалось, кроме Кэми, хозяина заведения и парня, который привез в бар очередную партию бухла. Но была середина недели, и я знал, что скоро набегут студенты, выстроятся за пивом по акции «Бутылка за монетку».
0Яуже успел поднабраться к тому моменту, когда в зал вошла Лекси в сопровождении каких-то друзей. В их сторону я даже не посмотрел. Потом передо мной возникла Меган:
— Фигово выглядишь, Мэддокс!
— Знаю, — пробормотал я, с трудом шевеля онемевшими губами.
— Пойдем потанцуем! — ухмыльнулась она и потянула меня за руку.
— Не уверен, что смогу, — ответил я, пошатываясь.
— Пожалуй, не стоит экспериментировать! — весело сказал Трентон.
Меган купила мне пива и поставила свой стул рядом с моим. Через десять минут она уже вовсю лапала меня за рубашку и хватала за руки. Перед закрытием бара спрыгнула на пол и приклеилась к моему бедру, почти что сев на меня верхом.
— Не нашла твой мотоцикл у входа. Тебя Трент привез?
— Нет. Я на машине Шепли.
— Она классная, — проворковала Меган. — Давай отвезу тебя на ней домой?
— Хочешь сесть за руль «чарджера»? — пренебрежительно пробормотал я, косясь на Трентона.
Он подавил смешок:
— Пожалуй, братишка, это не такая уж плохая идея. Поезжайте
0ибудьте осторожны... Во всех отношениях.
Меган стащила меня со стула и поволокла к выходу. На ней были ботинки, джинсовая юбка и открытый топ в блестках, но она как будто совсем не замерзла, хотя на улице дул холодный ветер.
Я закинул руку ей на плечо, и она принялась хихикать. Хихикала до тех пор, пока мы не подошли к «чарджеру» Шепли.
— Некоторые вещи никогда не меняются, правда, Трэвис?
— Вроде того, — пробормотал я, пялясь на ее губы.
Меган обняла меня за шею, притянула к себе и, недолго думая, запустила мне в рот влажный и мягкий язык, прикосновение которого я сразу узнал. Несколько минут мы лапали друг друга и обменивались слюной, потом Меган закинула на меня ногу, я схватил ее за бедро и притиснулся к ней. Она ударилась задом о дверцу машины и застонала, не отрываясь от моего рта. Этой страстной особе нравилось, когда я был с ней чуточку груб.
Она провела по моей шее языком, и по тому, как быстро остывал его теплый след, я понял, что на улице действительно настоящая зима. Меган просунула руку между нашими животами и, нащупав мой член, одобрительно улыбнулась.
— Мм... Трэвис! — протянула она, прикусывая мою губу.
— Голубка, — невнятно промямлил я, целуя Меган.
В темноте нетрудно было забыться.
— Что? — усмехнулась моя партнерша.
Я не ответил, и она не стала переспрашивать. Просто взяла у меня из руки ключи и со свойственной ей непосредственностью сказала:
— Поехали к тебе домой. А то у меня соседка болеет.
— Да? — спросил я, берясь за ручку дверцы. — Ты в самом деле хочешь повести машину?
— Уж лучше я, чем ты, — ответила она и, еще раз меня поцеловав, села на место водителя.
Всю дорогу Меган, смеясь, рассказывала про то, как провела каникулы. Не переставая хохотать, она свободной рукой расстегнула мне джинсы и запустила пальцы под ткань. Я не занимался сексом со Дня благодарения, и даже хорошо, что сейчас был пьяный. Иначе, глядишь, Меган пришлось бы довезти меня до дому и сразу же ловить такси до общаги.
Когда мы уже проехали полпути, я вдруг вспомнил про свою разбитую банку.
— Погоди-ка. Погоди секунду, — сказал я, тыча пальцем в окно.
— Тормозни возле заправки. Мне надо купить...
Меган порылась в сумочке и извлекла маленькую упаковку презервативов:
— На, держи.
Я улыбнулся и откинулся на спинку сиденья. Что ни говори, эта девчонка была просто супер.
Меган припарковала машину Шепли на обычном месте: раньше она частенько у нас гостила и прекрасно запомнила, где мой братец ставит свой «чарджер». Мелко перебирая высоченными каблуками, она подбежала ко мне. Я оперся на нее, и мы поднялись по лестнице. Я довольно долго ковырялся ключом в замке, прежде чем сообразил, что дверь не заперта. Меган хихикнула мне в рот.
Ввалившись в квартиру в обнимку со своей подружкой, я остолбенел. Посреди комнаты стояла Эбби с Тотошкой на руках.
— Голубка... — ошарашено пролепетал я.
— Нашла! — прокричала Америка, выскакивая из комнаты Шепли.
— Что ты здесь делаешь? — спросил я.
Удивление на лице Эбби сменилось злобой.
— Рада, что ты снова похож на себя прежнего, Трэвис.
— Мы как раз собирались уходить, — буркнула Мерик.
Она схватила Эбби за руку, и они быстро шмыгнули мимо меня и Меган. Через секунду я опомнился и побежал вниз по ступенькам, только теперь заметив «хонду»
Америки и смачно выругавшись про себя. Времени на раздумья не было: я поймал Эбби за пальто:
— Ты куда?
— Домой, — отрезала она и, фыркнув, вырвалась. Утоптанный снег похрустывал у Америки под ногами.
Она обошла нас и уже приближалась к машине. Тут рядом со
мной возник Шеп и подозрительно уставился на свою девушку. Эбби подняла подбородок:
— Извини. Если бы я знала, что ты будешь дома, я бы не пришла.
Я сунул руки в карманы куртки.
— Ты можешь приходить когда угодно, Голубка. Тебе незачем от меня бегать.
— Спасибо. И все-таки не хочу тебе мешать. — Она подняла глаза: Меган, стоя у открытой двери квартиры, наблюдала всю эту сцену. — Желаю приятно провести вечер, — сказала Эбби, отворачиваясь.
Я схватил ее за локоть:
— Постой. Ты сердишься?
Она выдернула руку и усмехнулась:
Все нормально. Даже не знаю, почему я удивляюсь.
Эбби смеялась, но глаза у нее горели ненавистью. И мне казалось, будто это не так уж и важно, пытаюсь ли я кадрить других девчонок или лежу в постели один и мучусь. Что бы я ни делал, Голубка все равно будет меня ненавидеть.
— Я не могу тебя забыть, не могу! Ты сказала, нашим отношениям конец... Но для меня это нестерпимо! Я вдребезги расхреначил свой телефон, чтобы не звонить тебе каждую минуту.
0Встоловой и на лекциях я делаю вид, будто все в шоколаде, — лишь бы ты не расстраивалась... И теперь ты сердишься? После того, как сама же меня убила? — вскричал я.
— Трэвис, ты пьяный. Пускай Эбби едет домой, — вмешался Шепли.
Я схватил ее за плечи и заглянул ей в глаза:
— Я тебе нужен или нет? Не мучь меня больше, Голубка!
— Никто не собирался тебя мучить. Я вообще не к тебе пришла.
— Ты же знаешь, я не люблю Меган, — сказал я, глядя на Голубкины губы. — Мне просто стало ужасно паршиво!
Я наклонился, чтобы поцеловать Эбби, но она взяла меня за подбородок и отстранила, с отвращением проговорив:
— У тебя весь рот в ее помаде, Трэвис!
Я сделал шаг назад и вытер губы о рубашку. Возразить тут было нечего: на ткани остались красные следы.
— Я просто хотел забыть обо всем, Голубка. Только на одну ночь.
По щеке Эбби покатилась слеза. Она быстро ее смахнула:
— Тогда не буду тебя задерживать.
Голубка в очередной раз попыталась уйти, но я опять поймал ее за рукав. Вдруг на меня налетело нечто маленькое и белокурое. Не успев сообразить, в чем дело, я почувствовал, как по мне сердито забарабанили миниатюрные кулачки.
— Оставь ее в покое, подонок!
Шепли попытался схватить Америку, но она оттолкнула его и, замахнувшись, влепила мне звонкую пощечину. Я поморщился. Все застыли, пораженные этой внезапной вспышкой гнева.
Наконец Шеп схватил свою девушку за оба запястья и оттащил от меня. Она изо всех сил отбрыкивалась, тряся растрепавшимися светлыми волосами.
— Как ты мог, Трэвис? Разве Эбби от тебя такое заслужила?
— Америка, хватит! — крикнул Шепли. '
Раньше я и не знал, что мой двоюродный брат способен выдавать такие децибелы. Америка уронила руки и с отвращением посмотрела на Шепа:
— Ты его защищаешь?
Шепли не спасовал, хотя и был до смерти напуган:
— Эбби сама с ним порвала. Что же ему, по-твоему, дальше не жить?
Америка прищурилась и, высвободившись, сказала:
— Тогда советую тебе тоже подцепить в баре первую попавшуюся шлюху, — она посмотрела на Меган, — привезти ее домой и трахнуть. А потом скажешь, помогла ли она тебе меня забыть.
— Мерик... — Шепли протянул руки, но Америка увернулась, плюхнулась на водительское сиденье и захлопнула дверцу машины. Эбби села рядом. — Детка, не уезжай, — умоляюще пробормотал Шеп, наклоняясь к стеклу.
Мерик завела двигатель.
— Ты встал не на ту сторону, Шепли.
— Я на твоей стороне, я с тобой! — проговорил он с отчаянием во взгляде.
— Уже нет, — ответила она, выезжая с парковки.
— Америка! Америка! — закричал Шеп.
Когда «хонда» скрылась из виду, он, тяжело дыша, и повернулся ко мне.
— Шепли, я...
Прежде чем я успел договорить, он попятился и со всей силы двинул мне кулаком в челюсть. Я дотронулся до лица и кивнул, признавая, что получил по заслугам.
— Трэвис? — окликнула меня Меган со ступенек.
— Я отвезу ее домой, — сказал Шеп.
Я посмотрел на дорогу. Вдали едва виднелись огоньки машины, увозившей Эбби. В горле у меня образовался комок.
— Спасибо.
ГЛАВА 25
ОДЕРЖИМОСТЬ
Она там будет.
Мне не стоит туда идти. Получится неловко.
Она там будет.
Вдруг кто-нибудь пригласит ее танцевать?
Вдруг она встретит своего будущего мужа, а мне придется на это смотреть?
Она не хочет меня видеть.
0Ямогу напиться или еще что-нибудь выкинуть, чтобы ее взбесить.
Она может напиться или еще что-нибудь выкинуть, чтобы взбесить меня.
Мне не стоит туда идти.
0Я должен пойти. Ведь она там будет.
Размышляя над тем, не заглянуть ли на вечеринку в честь Дня святого Валентина, я неизбежно приходил к одному и тому же выводу: мне нужно видеть Эбби, а она туда придет.
Шепли был у себя в комнате, одевался. С тех пор как они с Америкой помирились, он со мной почти не разговаривал. Все еще сердился за их пятинедельную ссору. Теперь, когда Мерик к нему приходила, они запирались в его спальне и наверстывали упущенное.
При каждом удобном случае Америка демонстрировала мне свою ненависть. Особенно после того, как несколько дней назад я опять отличился: прервал свидание
Эбби с Паркером, чтобы увезти ее на бой. Она действительно была мне там очень нужна, но еще хотелось позлить Хейса, показать ему, что он для нее никто. Я потешил свое самолюбие, воспользовавшись Голубкиными чувствами ко мне, и она это поняла.
Я и так был по уши виноват, а после того, как Эбби во время боя чуть не изнасиловали, мне вообще стало стыдно смотреть людям в глаза. Кстати, плюс ко всему прочему, на арену тогда нагрянули копы и нас всех чуть не замели. В общем, накосячил я хуже некуда.
С тех пор, сколько бы я ни извинялся перед Америкой, она не переставала метать в меня уничтожающие взгляды и язвительные реплики. И все-таки я радовался, что они с Шепли помирились. Если бы этого не произошло, он бы, наверное, никогда меня не простил.
— Я поехал, — сказал Шеп, заглядывая ко мне в комнату.
0Япо-прежнему сидел в трусах, раздумывая, идти на вечеринку или нет.
— Нужно еще забрать Америку из общаги.
0Якивнул:
— Эбби идет?
— Да. С Финчем. Я вяло усмехнулся:
— Думаешь, мне от этого должно полегчать? Шепли пожал плечами:
— Мне бы полетало. Снова развесил фотографии? — спросил он, осматривая стены моей спальни.
Я тоже огляделся:
— Может, не стоило. Но было как-то не по себе оттого, что они просто валялись в ящике.
— Ладно, пойлу.
— Шеп?
— Что? — откликнулся он, не оборачиваясь.
— Мне правда жаль, старик. Шепли вздохнул:
— Знаю.
Как только он ушел, я отправился на кухню и выплеснул в стакан остатки виски. Задумчиво посмотрел на янтарную жидкость, которая должна была принести мне утешение, и, вылив ее в глотку, решил прошвырнуться в магазин. Но пожалуй, во всей вселенной не нашлось бы столько спиртного, чтобы избавить меня от сомнений.
— К черту! — пробормотал я, хватая ключи от мотоцикла. Заехав в супермаркет, я подкатил к общаге «Сигмы Тау».
Остановил байк на обочине, открыл только что купленную маленькую бутылку, опустошил ее и, расхрабрившись, вошел в здание. Все там было красное и розовое, с потолка свисали дешевые самодельные украшения, пол сверкал блестками. Непрерывная болтовня и смех тонули в буханье колонок, которое гулко разносилось по всему общежитию.
Народу собралось полным-полно, и я принялся шерстить в толпе, выглядывая Шепли с Америкой и Финча с Эбби. Главным
образом, конечно, Эбби. Ее не оказалось ни на кухне, ни в комнатах, ни на балконе. Тогда я спустился вниз и, увидев Голубку, замер.
Заиграла медленная песня. В темном полуподвальном помещении мне сразу бросилась в глаза знакомая улыбка. Эбби обняла Финча, и он стал неловко переминаться вместе с ней под музыку.
Ноги сами понесли меня вперед, и, не успев сообразить, что я делаю и каковы будут последствия, я оказался в нескольких дюймах от Голубки с ее кавалером.
— Финч, ты не против, если я украду у тебя партнершу?
Эбби застыла. Глаза у нее вспыхнули при виде меня. Взгляд Финча запрыгал с ее лица на мое и обратно.
— Да нет...
Он отошел.
— Финч! — прошипела Голубка ему вслед.
Я притянул ее к себе. Она продолжала танцевать, стараясь держаться от меня на максимальном расстоянии.
— Я думала, ты не придешь.
— Не собирался. Но узнал, что ты будешь, и решил приехать. Каждую секунду она могла вырваться из моих рук, но не
вырывалась, и это казалось каким-то чудом.
— Ты очень красивая, Голубка.
— Не надо.
— Чего не надо? Говорить тебе, что ты красивая?
— Просто не надо и все.
— Я не имел этого в виду...
— Спасибо, — отрезала она.
— Нет, ты правда потрясающе выглядишь. Я о том, что сказал тебе тогда, в моей комнате. Не буду врать: мне приятно было утащить тебя со свидания с Паркером...
— Трэвис, это было не свидание. Мы просто ужинали. А теперь он, благодаря тебе, не разговаривает со мной.
— Я знаю. Мне жаль.
— Ни капельки тебе не жаль!
— Т-ты права, — сказал я, запинаясь от волнения. Она начинала сердиться. — Но я... Я повез тебя на арену не только для того, чтобы позлить Паркера. Ты действительно была мне там нужна Ты для меня как оберег.
— Я для тебя ничто! — парировала она, смерив меня гневным взглядом.
Я нахмурился и перестал танцевать:
— Ты для меня все.
Губы Эббй образовали прямую линию, зато глаза смягчились.
— На самом деле ты ведь меня не ненавидишь, правда? — спросил я.
Она отстранилась и, глядя вбок» сказала:
— Иногда хочется возненавидеть тебя. Тогда, черт возьми, все стало бы гораздо проще,
Я осторожно улыбнулся:
— Так из-за чего же ты бесишься больше? Из-за того, что я сделал, чтобы внушить тебе желание меня ненавидеть, или из-за того, что у тебя ничего не выходит?
От этих слов Голубкин гнев моментально вернулся. Толкнув меня плечом, она поднялась по лестнице и направилась на кухню.
0Яв замешательстве остался посреди танцпола, с содроганием осознавая, что в сотый раз умудрился настроить Эбби против себя. Видимо, лучше вообще не затевать с ней разговоров. От них становится только хуже, и снежный ком недоразумений и нелепостей, из которых состоят наши отношения, растет на глазах.
Я поднялся по ступенькам и устремился прямиком к кегу с пивом, проклиная собственную жадность и вспоминая о бутылке из-под виски, валявшейся где-то на газоне.
После часа пивных возлияний и монотонной пьяной болтовни с «братьями» и их подругами я взглянул на Эбби в надежде привлечь ее внимание. Она смотрела на меня, но теперь отвернулась. Америка, похоже, произносила для нее какой-то ободряющий монолог. Финч тронул Голубку за плечо, — видимо, он не прочь был свалить.
Эбби одним быстрым глотком допила, содержимое своего стакана и взяла Финча за руку. Они было направились к выходу, но тут заиграла та самая медленная песня, под которую мы с Голубкой танцевали на ее Дне рождения. Она остановилась и, потянувшись к бутылке Финча, отхлебнула из нее.
Может, во мне заговорило выпитое, но я посмотрел Эбби в глаза и почему-то решил, что воспоминания, вызванные этой песней, одинаково болезненны для нас обоих.
Она все еще меня любила. Не могла не любить.
Один из моих «братьев» перегнулся через барную стойку и улыбнулся Эбби:
— Потанцуем?
Это был Брэд. Я знал: он, может быть, просто заметил, что Голубке грустно, и хотел ее приободрить, — но все равно у меня по спине пробежал холодок. Она покачала головой. В тот же момент я оказался рядом и, прежде чем рассудок успел меня остановить, брякнул:
Дата добавления: 2015-12-17; просмотров: 22; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!