Нормативистская теория права. Идея чистого права.
Нормативистская теория права в наиболее полной степени была сформулирована в XX в. Представителями ее были: Р. Штаммлер, П.И. Новгородцев, Г. Кельзен и другие.
Идея закона, выраженная в разных формах – это центральное звено нормативиской теории.
Взяв за основу в своих рассуждениях нормативное содержание права, обеспеченное возможностью государственного принуждения, нормативисты видели в праве исключительно регулятивно-нормативную систему. Они «очищали» право от политического содержания, сводили основные теоретические построения к утверждениям о системности права, иерархии норм, вплоть до выявления основной нормы права, закрепленной в конституции.
Нормативисты всегда подвергались и подвергаются критике за якобы апологетику созданного государством позитивного (положительного, объективного) права, в котором не всегда присутствуют начала разума, морали и иных социальных ценностей.
Основные идеи нормативистской теории права:
право – это система взаимосвязанных и взаимодействующих норм, изложенных в нормативных актах;
нормы права издаются государством, в них выражается государственная воля, возведенная в закон;
нормы права регулируют наиболее важные общественные отношения;
само право и его реализация обеспечивается в необходимых случаях принудительной силой государства;
от норм зависят возникновение правоотношений, формирование правосознания, правовое поведение.
|
|
|
Достоинства нормативистской теории права:
фиксирует посредством норм права границы дозволенного и запрещенного поведения; указывает на общеобязательность права, его связь с государством;
обеспечивает определенный режим законности, единообразное применение норм и индивидуально-властных велений;
обеспечивает формальную определенность права, четко обозначает права и обязанности субъектов;
верно подчеркивается такое определяющее свойство права, как нормативность, обращается внимание на необходимость иерархии правовых норм по степени их юридической силы;
нормативность, органически связанная с формальной определенностью права, существенно облегчает возможность руководствоваться юридическими требованиями (в силу более четких критериев) и позволяет субъектам знакомиться с содержанием последних по тексту нормативных актов;
признаются широкие возможности государства влиять на общественное развитие, ибо именно государство устанавливает и обеспечивает основную норму.
Недостатки нормативистской теории права:
увлеченность формальной стороной права, что влечет за собой игнорирование его содержательной стороны (прав личности, нравственных начал юридических норм, соответствия их объективным потребностям общественного развития и т.п.), недооценка связи права с социально-экономическими, политическими и духовными факторами;
|
|
|
преувеличение роли государства в установлении эффективных юридических норм. В силу разных причин оно может удовлетворяться и устаревшими нормами, и однозначно произвольными.
ИДЕЯ ЧИСТОГО ПРАВА
1.Право и разум. Пора после освещения основных направлений развития права и философско-правовой мысли в связи с идеями естественного права (когда в силу характера фактического материала наличествовали публицистические и потому небесспорные акценты), вернуться к «самим» проблемам философии права.
Исходный пункт – вслед за категорией естественного права – здесь таков. Характеристика становления и развития гуманистического права как естественного, предопределенного логикой Истории процесса, основанного на требованиях естественного права в современном его понимании, раскрывает определяющую его особенность с философской стороны, – глубокое единство права и разума (важнейшим атрибутом которого, напомню, и является свобода – свобода человека).
Но разум в соотношении с правом должен пониматься прежде всего не в том смысле, что в нормативных установлениях и юрисдикционной (судебной) деятельности содержатся по большей части интеллектуальное отработанные, разумные в данной обстановке и в данное время решения (хотя эту сторону существующих юридических реалий нужно держать в поле зрения). Здесь, в этой плоскости содержания права все же немало того, что должно быть отнесено к его фактической стороне, императивам «грубой сегодняшней реальности», к факторам чувственного порядка, подчас к произвольным решениям законодателя и судей.
|
|
|
Самое существенное, что выражает единство права и разума (и данное обстоятельство следует считать вторым по значимости после признания основополагающего значения в правовой сфере естественного права), - это идея ч и с т о г о п р а в а.
Философские основы такого подхода к праву вновь связано с именем Канта, философские разработки которого, скажу еще раз, во много взяты за основу в настоящей работе.
2.Одна из самых значительных идей во взглядах Канта на право. Положения о «чистом праве» вместе с его суждениями о праве как об явлении публичного, принудительного порядка, занимают значительное место в правовых взглядах философа.
|
|
|
В тоже время надо видеть что рассуждения Канта о чистом праве нередко вызывают предубеждение, а то и изначально - a priopi - неприятие[1]. Может быть, и впрямь рассуждения Канта о чистом праве, в особенности с его реалистическими представлениями о публичном, принудительном праве, всего лишь игра великого философского ума, некие умозрительные забавы, никому не нужные заумные абстракции, а то и повод для некоторых правоведов конструировать свою «чистую теорию», действительно, по многим позициям - как верно отмечено в литературе - оторванную от нашего реального бытия?[2] Не потому ли правоведы (да и в немалой мере – философы) по большей части оставляли в стороне, будто бы не замечали рассуждения Канта о «чистом праве»? Или же – как это сделал ряд правоведов, приверженцев сугубо позитивистских взглядов на право – связали с ними свою «чистую теорию», крайние варианты юридического нормативизма?
Между тем есть серьезные основания утверждать, что положения Канта о чистом праве - это ключевой пункт кантовского учения о праве, открывшего научную перспективу его основательного философского понимания, постижения наиболее «высоких», решающих его характеристик – его смысла и назначения.
Если верны соображения о том, что Кант – хотя бы поначалу - обратился к предмету своих «критик...» (чистому разум, практическому разуму, способности суждениям) по той причине или поводу, что этого потребовала необходимость основательно разобраться со свободой в связи с правовыми вопросами[3], и с тем расчетом, чтобы затем к этим вопросам вернуться, то надо видеть, что именно тут, в идеях чистого права, и кроется наиболее значимый и действительно, внушительный эффект от подобного, «зигзагообразного» пути в развитии кантовских взглядов.
Примечательно, что такой подход к юридическим вопросам, когда решающим пунктом основательного их постижения является категории чистого права, прямо вписывается в контекст кантовской методологии критической философии, предполагающий исследование явлений в их собственной плоти, т.е. так, как это и требуется для того, чтобы вывести исследование на плоскость разработок так дорогих Канту «естествоиспытателей и геометров».
В этой связи уместно в постановочном порядке высказать некоторые соображения по кантовской методологии. Прежде всего – критической методологии в отношении права. Но, возможно, - соображения, по предположению автора этих строк, имеющих и более широкое значение.
Понятие «чистое» в критической философии Канта обычно рассматривается применительно к «разуму» (в контексте его фундаментального труда «Критика чистого разума») и под этим углом зрения понимается как разум свободный от опыта[4], чувственных побуждений, склонностей, эгоистических пристрастий, предубеждений (когда, кстати сказать, разум «оказывается общественным сознанием, общественным разумом»[5]).
Но что имеется ввиду под понятием «чистое», когда оно употребляется в отношении права? Именно – права. Может быть в таком же значение, как и чистый разум, т.е. право, взятое независимо от чувственных побуждений, склонностей, опыта? В известном смысле – да, в таком значении, в особенности, если имеются ввиду «чувственное», выраженное через интересы и волю в действиях власти, других лиц, от которых зависит право. Подобны взгляд уже высказывался в литературе[6].
Дело же, однако, в том, что, по Канту, чистое право – это право, рассматриваемое независимо не только от опыта, чувственных факторов, но также и от «цели», «материального принципа», «предмета», которые оказывают существенное влияние на содержание правовых установлений. В практической жизни, говорит Кант, при использовании потенциала права нужно начинать не с материального принципа, не с цели, не с поставленной задачи, а с формального принципа, относящегося к праву[7] (цель же замечает в скобках Канат, «может быть какой угодно»[8]).
Очевидно, такой подход, - кажется, единственный, позволяющий представить право в качестве самостоятельной сущности, не зависимой от всего того, что «примешивается», вызвано преходящими потребностями, интересами, волевыми решениями, политикой, идеологическими устремлениями, особенностями предмета его регулятивного воздействия и т.д. и, стало быть не сводимой ни к чему иному (воле, интересам, политике, текущей практике, идеологическим догмам, текущей конкретики материальной жизни и т.д.).
Именно тогда, надо думать, оказывается возможным перейти тот «узкий горизонт», который характерен для права, рассматриваемого а сугубо позитивистском плане, т.е. в единстве с законом (объективного права, отличающегося в целом публичным, принудительным характером), - горизонт понимания права, во многом связанный с практикой, опытом, общественными интересами и потому замыкающегося на качестве права как регулятора, на его регулятивных свойствах, юридических особенностях правовой материи, изучаемых в основном юридическим позитивизмом. И следовательно, оказывается возможным выйти на тот рубеж, с которого открывается возможность истинно философского постижения права, его тайн, его глубокого смысла его, исторического предназначения -, можно предположить, глубокой сокровенной роли в судьбе и будущем людского рода, человечества.
И как раз по творчеству Канта можно проследить ход его мысли: зафиксировав и «отдав должное» единству закона и права, его характеристике как наличного «сущего»,он затем настойчиво обращает внимание на чистое право, что в результате последующего анализа и позволило охарактеризовать важнейшие особенности права, его смысла и предназначения.
В этой связи, помимо всего прочего, следует еще раз сказать о том, что внешне, по ряду моментов схожая с кантовской концепцией «чистая теория» права Г. Кельзена и его сторонников, несмотря терминологические совпадения и на все претензии на философский статус «кантианства» или «неокантианства», в действительности, очень далека от правовых воззрений знаменитого философа.
В отличие от такого рода «чистой теории» Кант при рассмотрении права отвлекается от фактических отношений, чувственных факторов, моральных критериев поведения для того, чтобы постигнуть глубокую суть права как явления разума, его духовную суть, в том числе в соотнесении с тем нравственным «законом», который находится в самых недрах, глубинах духовной, трансцендентной природы человека (отсюда широкий, истинно философский подход к праву, характеристика его как права человека, цели общества).
Ну, и наконец, в качестве известного резюме в отношении изложенного по рассматриваемому вопросу следует со всей определенностью сказать о том, что данный подход к праву – это не столько известные императивы критической философии, сколько непосредственные требования жизни, Ибо без такого подхода не только невозможно постигнуть смысл и предназначение права, его глубокие, сущностные грани, но и полно, во всех потенциях раскрыть силу права, рассматриваемого в единстве с законом, потенциальные возможности объективного права в нашей сегодняшней жизни, в будущем людского сообщества.
Весьма примечательно, что Кант (вопреки довольно распространенным представлениям) отделяет «собственную» характеристику права даже от этики, от требований его знаменитого категорического императива («пожелать, чтобы максима поведения», которой «во всякое время» руководствуется человек - «была всеобщим законом»). Здесь важно то обстоятельство, что при всех глубоких этических корнях категорического императива, важна его, так сказать, целеустремленности к праву, он сам по себе не обуславливает, не предопределяет сам феномен права, его сильные и уникальные свойства. Моральные по своей содержательной основе положения категорического императива – «пожелай», «поступай только так», «чтобы было», даже положение о «всеобщем законе», все это лишь требует права, но сами по себе не выводят на «плоскость права» как особого институционного образования в области внешних отношений, не определяет своеобразие его свойств.
А это значит, что категории этики, даже такие – фундаментальные, которые относятся к кантовскому категорическому императиву, не способны что-то объяснить в самом феномене права. И значит, для того, чтобы понять право, объяснить суть и природу этого уникального институционного образования нужно пока отвлечься от морали, от категорического императива, и рассмотреть право как таковое, в его собственной плоти, т. е. в «чистом виде».
Дата добавления: 2016-01-06; просмотров: 56; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!