Часть пятая. Принцы торговли 1 страница
Торговцы… В соответствии с Планом Сэлдона экономическое влияние Основания усиливалось. Торговцы становились богаче, а с богатством приходила и власть…
Некоторые забывают, что Хобер Мэллоу начинал свою жизнь как обычный торговец. Зато никто не забудет, что он закончил ее, будучи первым торговым королем…
Галактическая Энциклопедия
Словно в трансе, Джоран Сатт сложил вместе пальцы с тщательно обработанными ногтями и сказал:
— Это похоже на загадку. Я говорю вам об этом по огромному секрету, так как, мне кажется, наступает еще один из кризисов Хари Сэлдона.
Его собеседник сунул руку в карман короткого смирнийского пиджака и извлек оттуда сигару.
— Не знаю, Сатт. Как правило, политики начинают кричать о сэлдоновском кризисе при каждых новых выборах в мэры.
Сатт слабо улыбнулся.
— Но я не собираюсь проводить никаких предвыборных кампаний, Мэллоу. Нам угрожают атомным оружием, а мы не знаем, откуда оно берется.
Хобер Мэллоу из Смирно, Главный Торговец, спокойно и почти безразлично курил.
— Продолжайте. Если у вас еще есть что сказать, не стесняйтесь.
Мэллоу никогда не церемонился с людьми Основания. Утонченная вежливость была не в его стиле. По происхождению инопланетянин, Мэллоу считал, что мужчина всегда должен оставаться мужчиной.
Сатт включил трехмерную звездную карту на столе. Он сделал необходимые переключения, и дюжина нужных систем засияла красным светом.
|
|
|
— Это Корелианская Республика, — сказал он спокойным голосом.
Торговец кивнул головой.
— Я там бывал. Вонючая дыра. Вы, конечно, можете называть ее республикой, но почему-то командором там избирают каждый раз члена семьи Арго. И если это кому-нибудь не нравится, с ним что-нибудь происходит. — Мэллоу скривил губы и повторил: — Я там был.
— И вы оттуда вернулись, что удается не каждому. Только за последний год в пределах республики исчезло три торговых корабля. А эти корабли были вооружены ядерными бомбами и окружены силовыми полями.
— Что передано в последних отчетах с этих кораблей?
— Ничего примечательного.
— А что по этому поводу говорят корелианцы?
Глаза Сатта иронически заблестели.
— Мы даже не имеем возможности их просто спросить об этом. На всей периферии авторитет Основания достаточно высок благодаря его репутации могущественного государства. Как вы думаете, можем ли мы, потеряв три корабля, начать расспросы?
— В таком случае, что вы от меня хотите?
Джоран Сатт не стал тратить время на такую роскошь, как раздражение. Будучи секретарем мэра, он научился отделываться от советников оппозиции, людей, ищущих работу, реформаторов и непризнанных гениев, которые клялись, что сами разработали план, предложенный Хари Сэлдоном, и что теперь они могут предсказать будущее. Слишком много усилий надо было приложить, чтобы Сатт почувствовал раздражение, имея такой богатый опыт работы с людьми. Он ответил:
|
|
|
— Сейчас расскажу. Видите ли, потеря трех звездолетов в одном и том же секторе в течение года не может оказаться случайностью. Атомную мощь способна подавить только еще большая атомная мощь. Сам собой напрашивается вопрос: если на Кореле есть атомное оружие, то откуда оно берется?
— И откуда же?
— Есть два варианта: либо корелианцы сами его изготовили…
— Больно уж невероятно!
— Да! Но существует еще одна вероятность — предательство.
— Вы так думаете? — в голосе Мэллоу послышался холод.
Секретарь спокойно ответил:
— Ничего невозможного в этом нет. С тех пор как Четыре Королевства подписали Конвенцию Основания, нам приходилось иметь дело со значительными группами сопротивления на разных планетах. В каждом бывшем королевстве есть недовольные, в основном из бывшей знати, которые не слишком сильно распинались в своей любви к Основанию. Возможно, некоторые из них перешли от слов к делу.
Мэллоу сидел пунцово-красный.
|
|
|
— Понятно. Так что вы мне хотите сказать? Сам я со Смирно.
— Знаю. Вы смирниец, по происхождению инопланетянин и иностранец, а к Основанию вы привязаны только своим образованием. Несомненно, что ваш дед был бароном во время войн со Смирно и Лорисом, как и то, что ваши фамильные поместья конфисковал и разделил Сэф Сермак.
— Неправда! Клянусь Космосом! Это ложь! Мой дед был нищим сыном звездолетчика, который умер, потому что у него не хватило денег на уголь. Это было еще до Основания. Я ничего не должен старому режиму. Но я родился на Смирно и не стыжусь ни Смирно, ни смирнийцев, клянусь Галактикой! Ваши идиотские намеки на предательство не заставят меня целовать пыль под ногами Основания. А теперь вы можете либо отдать приказ, либо предъявить мне обвинение. Мне плевать, что именно.
— Мой дорогой Главный Торговец, меня совсем не волнует, был ли ваш дед королем на Смирно или последним нищим. Я говорил о вашем рождении и предках только для того, чтобы доказать, что меня это совершенно не интересует. Очевидно, вы не уловили главного. Давайте вернемся к делу.
Вы смирниец и хорошо знаете инопланетян. Кроме того, вы торговец, причем один из лучших. Вы были на Кореле и знаете корелианцев. Туда вам и предстоит отправиться.
|
|
|
Мэллоу глубоко вздохнул:
— Я буду шпионом?
— Вовсе нет. Обычным торговцем. Но держите ухо востро. Если вы сможете выяснить, откуда они достают оружие… Я хочу напомнить вам, раз уж вы смирниец, что два последних звездолета были наверняка со Смирно.
— Когда я должен вылететь?
— Когда вы сможете подготовить свой корабль к вылету?
— Через шесть дней.
— Вот тогда и отправляйтесь. Подробности узнаете в Адмиралтействе.
— Хорошо.
Собеседники крепко пожали друг другу руки, и Мэллоу удалился.
Сатт подождал, давая схлынуть нервному напряжению, потом расправил плечи и вошел в кабинет мэра.
Мэр выключил телевизор и откинулся на спинку кресла.
— Что скажешь, Сатт?
— Может быть, он хороший актер, — ответил тот и задумчиво уставился в одну точку.
Был вечер того самого дня, когда в холостяцкой квартире Джорана Сатта на 21-ом этаже Хардинг-Билдинг сидел, потягивая пиво, Публис Манлис. Стареющий Публис Манлис управлял двумя важнейшими отделами Основания. Во-первых, он был иностранным секретарем в кабинете мэра, отвечающим за все миры, исключая Основание, во-вторых, кардиналом Церкви, поставщиком Святой Пищи, епископом Храма и так далее, и тому подобное — перечислять можно до бесконечности.
Манлис потягивал пиво и говорил:
— Он согласился, чтобы туда отправили торговца. Это уже нечто…
— Но этого мало, — заметил Сатт. — Это не даст нам немедленных результатов. Мы работаем слишком грубо, так как не можем предвидеть, что произойдет. Это все равно, что вешаться на бесконечно длинной веревке в надежде, что на конце ее окажется петля.
— Где-то вы правы. Мэллоу — неглупый человек. Что, если не удастся его так легко обмануть?
— Тут мы должны рискнуть. Если дело в предательстве, то в нем участвуют ловкие люди. Если нет — то нам нужен человек, способный узнать правду. За Мэллоу будут следить. Ваш бокал пуст.
— Нет, спасибо, мне достаточно.
Сатт наполнил свой бокал, терпеливо продолжая нелегкий для себя разговор.
— Сатт, что вы задумали? — спросил вдруг кардинал.
— Я скажу вам, Манлис. — Тонкий рот Сатта растянулся в улыбке. — Мы сейчас в самой гуще очередного сэлдоновского кризиса.
Манлис вздрогнул потом осторожно спросил:
— Откуда вы знаете? Временной Сейф еще раз открывался?
— Нет, мой друг, да это и не обязательно. Послушайте и сами сделайте вывод. С тех пор как Галактическая Империя покинула периферию и предоставила нас самим себе, мы еще ни разу не встречали противника, обладающего атомной энергией. Это первый случай, который имел бы большое значение, если бы у нас не было других неприятностей.
А они есть. В первый раз за 70 лет мы переживаем большой внутриполитический кризис. И я считаю, что такое совпадение внешнего и внутреннего кризисов подтверждает бесспорность моего вывода.
Глаза Манлиса сузились.
— Если других причин нет, то этого недостаточно. Мы пережили уже два сэлдоновских кризиса, и оба раза Основание находилось под угрозой разрушения. Третий кризис не может начаться, пока не будет налицо такой опасности.
Сатт по-прежнему сохранял невозмутимость.
— Опасность надвигается. Каждый дурак может сказать, что был кризис, когда он уже прошел. Задача же государственных умов в том и заключается, чтобы увидеть этот кризис в зародыше. Послушайте, Манлис, мы с вами идем по рассчитанному с помощью психоистории пути. Мы знаем, что Хари Сэлдон разработал историческую вероятность нашего будущего. Мы знаем, что в один прекрасный день восстановим Галактическую Империю. Мы знаем, что это займет около тысячи наших лет. И мы знаем, что на этом пути нас ждет несколько тяжелых кризисов.
Итак, первый кризис разразился через 50 лет после организации Основания, а второй — через 30. С тех пор прошло почти 75 лет. Время, Манлис, время!
Тот неуверенно потер свой нос.
— И вы решили подготовиться к очередному кризису?
Сатт кивнул.
— А я, — продолжал Манлис, — тоже должен играть в нем какую-нибудь роль?
Сатт молча кивнул.
— Прежде чем отражать угрозу внешней атомной войны, мы должны навести порядок у себя дома. Эти торговцы…
— О?!
Кардинал напрягся, и глаза его сузились.
— Да, да, торговцы, которые полезны, но слишком сильны и независимы. Они инопланетяне и имеют прекрасное образование, не связанное с религией. С одной стороны, мы сами дали торговцам образование; но с другой — потеряли вследствие этого над ними всякий религиозный контроль.
— А если нам удастся доказать предательство?
— Если только это удастся, тогда все решится просто. Но дело надо пресечь в корне. Даже если среди них и нет предателей, они являются дестабилизирующим фактором в нашем обществе. У них нет по отношению к нам ни патриотических чувств, ни обычного уважения, ни веры. Под их влиянием внешние провинции, которые со времен Хардина смотрят на нас как на Святую Планету, могут отколоться.
— Я все это понимаю, но выход…
— Выход должен быть найден прежде, чем сэлдоновский кризис достигнет максимальной точки развития. С угрозой атомной войны и нарастающими внутренними противоречиями шансы могут обернуться не в нашу пользу.
Сатт поставил на стол пустой стакан, который до этого рассеянно вертел в руках.
— И это ваша задача.
— Моя?
— Лично я ничего не могу. У меня важная должность, но нет юридической власти.
— А мэр?..
— Невозможно. Подумайте только, что это за человек. Он энергичен, только когда надо избежать какой-нибудь ответственности. И если возникнет независимая партия, грозящая ему переизбранием, он вынужден будет прислушиваться к ее голосу.
— Но, Сатт, у меня нет никаких способностей к политике…
— Это предоставьте мне. Кто знает, Манлис?! Со времен Сальвора Хардина должности Верховного Жреца и мэра никогда еще не занимал один и тот же человек. Но сейчас это может произойти, если вы хорошо выполните свою миссию.
А на другом конце города, в куда более домашней обстановке, у Хобера Мэллоу тоже проходила встреча. Он слушал долго и внимательно, потом осторожно сказал:
— Да, я слышал о ваших кампаниях, проводимых с целью добиться непосредственного представительства торговцев в Совете. Но почему я, Твер?
Джеймс Твер, который всегда сообщал к месту и не к месту, спрашивали его или нет, что он был в первой группе инопланетян, получивших образование на Основании, ответил низким голосом:
— Я знаю, что делаю. Помнишь, когда мы с тобой встретились впервые?
— На конференции торговцев.
— Точно. Ты был председателем. Ты не оставил от этих упрямцев камня на камне. Ты заткнул им рты раз и навсегда. И в народе Основания ты тоже популярен. У тебя есть обаяние или, по крайней мере, репутация авантюриста, что одно и то же.
— Прекрасно, — сухо ответил Мэллоу. — Но почему сейчас?
— Потому что сейчас нам предоставился случай. Знаешь ли ты, что министра образования принудили подать в отставку? Об этом пока не объявлено официально, но это так.
— Откуда ты знаешь?
— От… неважно.
Твер недовольно помахал рукой.
— Но это точно. Партия действия постепенно разваливается, и мы можем прихлопнуть ее прямо сейчас, если поставим вопрос о правах торговцев, а вернее — о демократии.
Мэллоу откинулся в кресле и принялся рассматривать свои пальцы.
— Понятно. Очень жаль, Твер, но мне нужно уехать на следующей неделе по делам. Тебе придется найти кого-нибудь другого.
Твер уставился на него.
— По делам? По каким еще делам?
— Сверхсекретным. Государственная тайна и все такое прочее. Говорил сегодня с собственным секретарем мэра.
— Змеей Саттом? — возбужденно спросил Твер. — Это ловушка! Лиса просто хочет избавиться от тебя. Послушай, Мэллоу, остановись…
— Перестань! — Рука Мэллоу упала на сжатые кулаки своего собеседника. — Не кипятись! Если это ловушка, я всегда вернусь за расчетом. А если нет, то змея Сатт играет нам только на руку. Послушай, наступает очередной кризис.
Мэллоу замолчал, ожидая бурной реакции, но ее не последовало. Твер уставился на него в недоумении.
— А это что такое?
— Великая Галактика! — Мэллоу не выдержал и взорвался. — Какого черта ты делал в школе? Чем ты занимался? Ты что, шутишь со мной, задавая такие дурацкие вопросы?
Твер нахмурился:
— Если ты объяснишь…
Наступила долгая пауза, потом Мэллоу опустил глаза и спокойным тоном сказал:
— Объясняю. Когда Галактическая Империя стала распадаться, на периферии наступил период варварства, и она вообще отделилась от Империи. Хари Сэлдон и группа его психологов создали колонию Основание, чтобы мы могли, культивируя науку, культуру и технологию, создать ядро Второй Империи.
— О, да, я об этом…
— Я еще не договорил, — холодно сказал торговец. — Будущий путь Основания рассчитан согласно формулам психоистории. На этом пути люди переживут серию кризисов, которые подтолкнут человечество к более скорому созданию Второй Империи. Сейчас мы приближаемся к очередному кризису, третьему по счету.
— Ну, конечно! Теперь вспомнил. Но я закончил учебу давным-давно, намного раньше, чем ты.
— Ладно, забудем об этом. Все дело в том, что меня посылают сейчас в самую гущу этого кризиса. Никому не известно, когда я оттуда вернусь. А выборы в Совет проводятся ежегодно.
Твер поднял голову.
— Ты напал на какой-то след?
— Нет.
— Но у тебя есть какие-нибудь определенные планы?
— Вообще никаких.
— Но…
— Никаких «но»! Хардин когда-то сказал: «Успех не достигается одним планированием. Надо уметь импровизировать». Вот я и собираюсь импровизировать.
Твер неуверенно покачал головой. Мужчины встали и посмотрели друг другу в глаза.
Неожиданно, тоном, как будто это само собой разумелось, Мэллоу предложил:
— Послушай, что я тебе скажу. Не хочешь ли ты полететь со мной? Да не смотри на меня так. Прежде чем стать политиком, ты ведь был торговцем. По крайней мере, мне так говорили.
— А куда мы полетим?
— К Вассалийскому Провалу. Я не могу тебе сказать точнее, пока мы не окажемся в космосе. Ну, как ты на это смотришь?
— Предположим, Сатт решит, что лучше меня не выпускать из поля зрения.
— Не, думаю. Если ему так хочется избавиться от меня, то почему бы заодно не избавиться и от тебя? Кроме того, ни один торговец не выйдет в космос, если ему не разрешат набрать свою собственную команду. Кого хочу, того и набираю.
В глазах пожилого человека заиграли огоньки.
— Хорошо, я согласен. — Он протянул руку. — Это будет моим первым путешествием за три года.
Мэллоу, крепко пожав протянутую руку, ответил:
— Прекрасно. Все просто замечательно. Сейчас пойду и соберу своих парней. Ты знаешь, где стоит «Далекая Звезда»? Придешь туда завтра. Прощай.
Корел представлял собой довольно типичное для того времени государство, в котором правитель обладал всеми прерогативами монарха, за исключением самого титула. Следовательно, в этой республике царил обычный деспотизм, не ограниченный привычными атрибутами законной монархии — королевской честью и придворным этикетом.
В материальном отношении уровень развития Корела был довольно низким: дни Галактической Империи давно прошли, не оставив после себя ничего, кроме безмолвных памятников и развалин. Дни Основания еще не наступили, и под беспощадной властью правителя, командора Аспера Арго, который ввел строгие ограничения для торговцев и еще более строгие — для миссионеров, республика была далека от процветания. Космодром пришел в полную негодность под действием времени, ангары находились в полуразрушенном состоянии, и команда «Далекой Звезды» очень хорошо это почувствовала. Джеймс Твер недовольно поморщился, раскладывая пасьянс.
— Здесь неплохое местечко для торговли, — задумчиво сказал Хобер Мэллоу.
Он спокойно рассматривал простиравшуюся перед ним серую местность. Пока мало что можно было сказать о Кореле. Перелет прошел без всяких происшествий. Корелианские звездолеты, которые перехватили «Далекую Звезду» на подступах к системе, были остатками былой роскоши и поражали своей неуклюжестью. Они держались на почтительном расстоянии до сих пор: уже целую неделю просьбы Мэллоу о встрече с представителями корелианского правительства оставались без ответа.
— Здесь неплохое местечко для торговли, — повторил Мэллоу. — Можно сказать, девственная территория.
Джеймс Твер нетерпеливо поднял голову и откинул карты в сторону.
— Что ты в конце концов собираешься делать, Мэллоу? Команда ворчит, офицеры обеспокоены, а я просто удивляюсь…
— Удивляешься? Чему?
— Нашему положению. И тебе. Что мы вообще здесь делаем?
— Ждем.
Старый торговец фыркнул и начал медленно краснеть.
— Ты блуждаешь в потемках, Мэллоу, — возмутился он. — Вокруг нашего звездолета охрана. А если они решат сделать из нас мокрое место?
— У них была на это уже целая неделя:
— Может, они ждут подкрепления?
Глаза Твера были остры и проницательны.
Мэллоу резко опустился в кресло.
— Да, я об этом подумал. Видишь ли, проблема-то не из легких. Мы долетели сюда без всяких забот. Однако это ни о чем не говорит. Три корабля все-таки исчезли. Три корабля из трехсот — в процентном соотношении немного. Либо это означает, что у них мало кораблей, вооруженных атомным оружием, и что они не осмеливаются показывать свою силу прежде времени…
— Либо то, что у них все-таки нет атомной энергии. А может быть, и есть, но они ее тщательно прячут, чтобы мы о ней не узнали. Одно дело — захватить обычный торговый корабль, легкий и слабо вооруженный. Совсем другое — затеять конфликт с Основанием, представленным таким кораблем, как наш. Появление нашего корабля красноречиво свидетельствует о том, что у Основания имеются подозрения. Учитывая это…
— Подожди, Мэллоу, подожди, — Твер поднял руку. — Ты меня просто утопил в своих речах. К чему это ты клонишь? Говори прямо.
— Тебе придется выслушать все, иначе ты не поймешь. Они не знают, что я здесь делаю, а я не знаю, что у них тут происходит. Но я в таком паршивом положении, потому что я один, а их — целая планета, причем, возможно, обладающая атомной энергией. Я не могу позволить себе расслабиться. Конечно, это опасно. Конечно, мы можем превратиться в мокрое место, но мы знали, на что шли, с самого начала. Так что теперь остается делать?
— Я не… А это еще что такое?
Мэллоу нажал на кнопку видеомагнитофона. Экран засветился, и на нем появилось морщинистое лицо часового.
— В чем дело, сержант?
— Извините меня, сэр. Часовые пропустили к звездолету миссионера Основания.
— Кого?
На лице Мэллоу заиграли яркие краски.
— Миссионера, сэр. Он нуждается в срочной госпитализации, сэр…
— По вашей милости, сержант, в ней будет нуждаться не он один. Прикажите команде занять места по боевому расписанию.
Кают-компания корабля мгновенно опустела. Не прошло и минуты после подачи команды, как люди уже заняли места у пушек. На периферии, охваченной анархией, быстрота являлась первой необходимостью, и команда Мэллоу была одной из лучших по скорости исполнения приказов.
Мэллоу медленно вошел в каюту и оглядел миссионера с ног до головы. Его взгляд скользнул по лейтенанту Тинтеру, который неуверенно переступал с ноги на ногу, и по часовому, сержанту Демену, чье невыразительное лицо и крепкая фигура маячили за лейтенантом.
Главный Торговец повернулся к Тверу и на секунду задумался.
— Ну что же, Твер, собери сюда всех офицеров, за исключением координаторов и проектировщиков. Команда остается на своих местах до следующего распоряжения.
Наступила пятиминутная передышка, во время которой Мэллоу осмотрел все прилегающие пустые помещения, заглянул в бар и задернул тяжелые шторы над иллюминаторами. На полминуты он вообще покинул каюту, а когда вернулся, мурлыкал себе под нос что-то непонятное.
Вошли офицеры. За ними появился Твер.
Мэллоу спокойно спросил:
— Во-первых, кто пустил сюда этого человека без моего приказа?
Часовой сержант шагнул вперед. Все взгляды обратились на него.
— Извините, сэр. Никто конкретно его не пропускал. Просто мы все вместе так решили. Он ведь один из нас, а эти все иностранцы…
Мэллоу прервал его.
— Я, конечно, понимаю вас, сержант, и даже очень сочувствую. Скажите, все эти люди находятся под вашим началом?
— Да, сэр.
— Когда все кончится, вы подвергнете их недельному домашнему аресту. Сами вы освобождаетесь от должностных обязанностей на тот же период времени. Вы меня поняли?
Лицо сержанта не изменилось, но плечи слегка поникли. Он коротко ответил:
— Да, сэр.
— Можете идти. Займите свой пост.
Дверь за сержантом затворилась, и в каюте поднялся легкий шум.
— За что ты наказал его, Мэллоу? — вмешался Твер. — Ты же знаешь, эти корелианцы убивают пленных миссионеров.
— Действие вопреки Моим приказам достаточно плохо само по себе, чтобы иметь какое-либо оправдание. Ни один человек не может войти или покинуть звездолет без моего личного разрешения.
Лейтенант Тинтер недовольно пробормотал:
— Семь дней бездействия. Так вам никогда не удастся поддержать дисциплину.
— Мне удается, — ледяным голосом ответил Мэллоу. — Какой смысл в дисциплине, если условия идеальны? Мне нужна дисциплина даже перед лицом смерти, иначе она бесполезна. Где этот священник? Приведите его сюда.
Торговец уселся, глядя на одетого в красную мантию человека.
— Как вас зовут, ваше преподобие?
— А? — Он повернулся к Мэллоу, слегка покачиваясь. Глаза священника были безжизненны, а на одном виске, рассекая его надвое, змеился шрам. Он не сказал ни единого слова и, насколько помнил Мэллоу, даже не шелохнулся во время разговора. Твер сделал шаг вперед и сказал хриплым голосом, глядя на Мэллоу встревоженными глазами:
— Этот человек болен. Пусть кто-нибудь отведет его в постель. Прикажи, чтобы его уложили, и пусть кто-нибудь за ним присмотрит. Он тяжело ранен.
Длинная рука Мэллоу оттолкнула его в сторону.
— Не вмешивайся, Твер, или я выгоню тебя из каюты. Итак, как вас зовут, ваше преподобие?
Рука миссионера сжалась во внезапных судорогах.
— Если вы просвещенный человек, спасите меня от этих язычников… — Он еще мог говорить. — Спасите от этих негодяев и варваров, которые преследуют меня и оскорбляют. Я Джордж Парма с Анакреона. Получил образование на Основании. На самом Основании, дети мои. Я священник Духа, посвященный во все его тайны, пришедший сюда по велению моего внутреннего голоса.
Парма задыхался.
— Как я страдал в руках непосвященных! Все мы дети Духа, и именем этого Духа я заклинаю вас спасти меня.
Внезапно речь его прервал металлический звук тревоги и голос:
— В прямой видимости военные силы противника. Необходимы указания.
Мэллоу в бешенстве выругался. Он щелкнул переключателем и крикнул:
— Продолжайте наблюдать! Все!
Он отключил связь и подошел к иллюминатору, шторки которого раздвинулись при прикосновении. Мэллоу угрюмо выглянул наружу.
— Подразделения противника! Несколько тысяч солдат, замаскированных под обычную корелианскую толпу. Шум этой толпы проник даже в звездолет, и в свете прожекторов было видно, как первые ряды приближаются.
— Тинтер!
Торговец даже не повернулся, но его шея сзади покраснела.
— Включите внешний рупор и выясните, чего они хотят. Спросите, есть ли среди них представители закона. Ничего не обещайте и не вздумайте грозить, иначе я вас пристрелю.
Тинтер повернулся и вышел из каюты.
Мэллоу почувствовал, как его резко схватили за плечо, и ударил по державшей его руке. Это был Твер. Он злобно шипел ему на ухо:
— Мэллоу, ты обязан спасти этого человека. Нет другого пути защитить свою честь. Он с Основания и, в конце концов, он священник. Эти дикари… Ты меня слышишь?
— Я прекрасно тебя слышу, Твер, — ответил Мэллоу. — У меня здесь есть дела поважнее, чем охранять миссионера. И я сделаю, сэр, все, что пожелаю, и, клянусь Сэлдоном и всей Галактикой, если ты попытаешься мне помешать, я сверну тебе шею. Не становись на моем пути, Твер, или это плохо для тебя кончится.
Мэллоу повернулся и пошел к своему креслу.
— Вы!.. Святой отец Парма! Вы знали, что согласно Конвенции ни один миссионер не имеет права здесь находиться?
Тот весь дрожал.
— Я иду туда, куда меня призывает Дух, сын мой. Когда непосвященным отказывают в великой силе нашей веры, разве это не зовет нас открыть им свет?
— Это не имеет отношения к делу, святой отец. Вы находитесь здесь вопреки законам, как корелианским, так и Основания, поэтому я не имею права взять вас под свою защиту.
Миссионер вновь воздел руки к небу. Его растерянность прошла. Снаружи из репродукторов донесся чей-то голос и злобный шум в ответ. От этого шума глаза священника стали почти безумными.
— Вы слышите их? Почему вы говорите мне о законе? О людском законе? Есть законы более высокие. Разве не Галактический Дух сказал: «Не стой праздно, когда обижают человека, твоего брата»? И разве не он сказал: «Когда ты будешь заботиться об увечных и беззащитных, то позаботятся и о тебе»? Разве у вас нет пушек? Разве нет у вас корабля? И разве за вашей спиной не стоит Основание? Ведь над всеми нами во Вселенной царит Галактический Дух.
Святой отец остановился, переводя дыхание.
Вдруг голос, гремевший из репродуктора, умолк, и в каюту вошел лейтенант. Тинтер был явно встревожен.
— Говорите, — приказал Мэллоу.
— Сэр, они требуют человека по имени Джордж Парма.
— В противном случае?
— Угрозы, сэр. Трудно что-либо разобрать. Их слишком много, и все они беснуются. Кто-то из толпы кричит, что он начальник этого округа и имеет политическую власть, но, по-моему, он выступает от чьего-то имени.
— От чьего-то или не от чьего-то, — пожал плечами Мэллоу, — он представляет закон. Мне до сих пор еще не приходилось с ним сталкиваться. Но если кто-нибудь здесь думает, что может учить меня, как поступать, я с удовольствием сам научу его не вмешиваться в мои дела.
Пистолет медленно обошел весь круг и остановился на Твере. Усилием воли старый торговец расслабил мышцы лица и разжал кулаки. Воздух со свистом вырывался из его ноздрей.
Тинтер вновь вышел, и через пять минут крохотная фигурка отделилась от толпы. Она приближалась к звездолету медленно и боязливо. Дважды она поворачивалась обратно, и дважды угрозы беснующейся толпы заставляли ее двигаться вперед.
Мэллоу указал на дверь дулом бластера, который так и остался у него в руке.
— Выведите его.
Миссионер завизжал. Он воздел руки, и широкие рукава его мантии упали до плеч, обнажив исхудалые, с синими венами конечности. На какую-то долю секунды мелькнул и пропал солнечный зайчик. Мэллоу моргнул и вновь указал бластером на дверь.
Голос миссионера прерывался, пока он боролся с двумя людьми, державшими его под руки.
— Будь проклят путь предателя, который отрекся от своего брата и отдал его на растерзание злобной толпе. Пусть оглохнут его уши, которые глухи к мольбам несчастного. Пусть ослепнут его глаза, которые слепо взирают на невинного. Пусть черной станет его душа, которая…
Твер в отчаянии заткнул уши пальцами.
Мэллоу сунул бластер обратно в кобуру.
— Займите свои места, — распорядился он. — Продолжайте наблюдение еще в течение шести часов после того, как разойдется толпа. Затем удвойте посты на 48 часов. Дальнейшие инструкции потом. Твер, пройдите со мной.
Они остались наедине в каюте. Мэллоу как-то машинально указал на кресло, и Твер погрузился в него. Крупное лицо старого торговца осунулось. Мэллоу уставился на него с иронической улыбкой.
— Твер, — сказал он, — я в тебе разочаровался. Три года занятий политикой, кажется, выбили у тебя из головы все торговые привычки. Не забывай, я могу быть демократичным там, на Основании, но ничто не помешает мне командовать своим кораблем так, как я этого хочу. Еще ни разу мне не приходилось заставлять мою команду выполнять приказы под дулом бластера. Не пришлось бы и на этот раз, если бы ты не вмешался. На моем звездолете, Твер, ты не занимаешь никакого официального положения, и я готов разговаривать с тобой на «ты», только когда мы наедине. Однако с этой минуты в присутствии моих офицеров и солдат я для тебя «сэр», а не Мэллоу. И когда я отдам приказ, ты бросишься выполнять его, как последний новобранец, или я прикажу заковать тебя в кандалы и до конца путешествия ты просидишь в трюме. Тебе все понятно?
Дата добавления: 2016-01-03; просмотров: 20; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!