Особенности эпистолярной формы публицистики

Основным, сразу бросающимся в глаза признаком эпистолярной формы, является, обращение автора к адресату, которое закрепляет, оформляет, организует содер­жание произведения.

Элементы содержа­ния письма разнообразны и разнохарактерны — здесь и строго научная характеристика «предмета спора», и ар­гументы, рассчитанные на то, чтобы с их помощью убе­дить именно адресата, подчас образная «картина» жизни и внутреннего мира его, и лирически выраженные пере­живания, настроения, мнения автора. Именно форма не­посредственного обращения лишь и «вмещает» все эти элементы, цементирует их, связывает воедино. Как писал один из крупнейших мастеров эпистолярной публицисти­ки XIX в. А. И. Герцен, «форма письма самая широкая, она свободна, как женская блуза, нигде не шнуруется и нигде не жмет». (Герцен А.И. Полн. собр. соч., т. 18, с.69). В другом месте он заметил: «Я за от­ступления и за скобки всего больше люблю форму пи­сем...». (Герцен А. И. Поли. собр. соч., т. 16, с. 158.)

Эта «свобода» формы письма характеризует, прежде всего, его построение, композицию. Автор, высказываясь от своего имени, передавая свои настроения, чувства, пе­реживания, неизбежно пользуется ассоциативным прин­ципом построения письма. Этот тип построения является главенствующим в письмах, автором и адресатом кото­рых выступает отдельная личность. В том случае, если автор более широко показывает личность адресата, при построении некоторых эпизодов он не может не пользо­ваться некоторыми элементарными формами сюжетного построения. Это может быть, кроме ассоциативного, тип последовательного развертывания мысли. Он выступает как главный тогда, когда автором и адресатом становит­ся группа или коллектив.

Наконец, обращаясь к событиям жизни, вызвавшим переписку, автор исследует их сущность, а это требует использования такого типа композиции, в основе которо­го лежит строгое историческое или логическое развитие мысли.

Применение в тех или иных частях письма различных принципов композиционного построения не приводит вме­сте с тем к тому, что в архитектонике эпистолярного про­изведения отчетливо различаются три части. Все эти раз­личные композиционные принципы свободно сочетаются, переплетаются, «сплавляются», образуя целостную архи­тектонику произведения. Однако целостность эта своеоб­разна — она допускает столь свойственную личной пе­реписке фрагментарность («отступления и скобки», по словам Герцена, нестрогий переход от одной части к дру­гой, «скачок» в изложении и т.д.).

Так же свободен стиль письма. Обращенное к опреде­ленному адресату, письмо строится прежде всего на сти­левых приемах беседы, монолога, ораторской речи. В за­висимости от того, кому и по какому поводу оно предна­значено, стиль приобретает то черты дружеской беседы, то острого диалога-полемики, то высокого ораторского обличения. В письме, поэтому более широко, чем в дру­гих жанрах, используются принципы устной речи и «фи­гуры красноречия» (обращения, риторические вопросы и восклицания, периоды, градации, анафоры и эпифоры и т.д.).

Очень часто в письме, поскольку в нем повествование идет от имени автора, приобретает существенное значе­ние индивидуальное своеобразие речи, в том числе специ­фические «неправильности» оборотов, просторечные эле­менты, даже арготизмы.

Отчетливо выраженная во многих эпистолярных про­изведениях субъективность мнений, выводов, суждений позволяет автору высказывать предположительные оцен­ки, включаемые с помощью соответствующих вводных оборотов. Однако эти вероятностные суждения не должны переходить в субъективистские, явно ошибочные выска­зывания.

Эпистолярный жанр именно в силу свободы своей формы обладает рядом разновидностей.

В наше время едва ли не самой распространенной раз­новидностью эпистолярной публицистики является от крытое письмо. Эта разновидность письма характер­на тем, что и автором, и адресатом являются строго оп­ределенные личности. Открытыми письмами являются «Письмо к Гоголю» Белинского, «Открытое письмо стат­скому советнику Филонову» Короленко, «Ответ на от­крытое письмо специалиста» Ленина, характерные для «Известий» «Письма без марок».

Огромную роль в этих письмах играет «личный мо­мент», стремление публициста поговорить со своим еди­ничным адресатом «по душам», непосредственно воздей­ствовать на его мысли, чувства, поведение. Эта непосред­ственность ярко выражена Герценом, требовавшим от своего адресата: «...Узнайте сами правду и проведите свою волю». (Герцен А. И. Полн. собр. соч., т. 19, с. 81). В такого рода эпистолярных произве­дениях особенно ярко сказывается манера личной переписки.

Однако если бы это была только личная переписка — пусть на важную тему, — не было бы смысла печатать ее на страницах газеты. Открытое письмо как разновид­ность эпистолярного жанра публицистики имеет и друго­го, кроме непосредственного, адресата. Это масса чита­телей газеты. Именно это и заставляет не запечатывать письмо в конверт, а отсылать в набор. Как писал Герцен, «речь тут, само собою, не исключительно об вас, а о боль­шинстве людей, разделяющих ваши убеждения» (Герцен А. И. Полн. собр. соч., т. 19, с. 246). Непо­средственный адресат выступает в открытом письме как представитель более или менее обширной группы чита­телей, которой свойственны те же или сходные взгляды, настроения, поступки. И, наконец, это широкие круги чи­тателей, которых интересует, которым важно узнать, что думает публицист о своем адресате, о позиции той группы, которую адресат представляет.

Таким образом, письмо, адресованное одному, читает­ся многими и многих волнует. И в связи с особой формой письма его воздействие также необычно. Читатель как бы присутствует при разговоре (дружеском или остро поле­мическом) двух людей, как бы «подслушивает» то, что будто бы ему непосредственно и не предназначено. Чита­тель как бы стоит в стороне или случайно читает чужое письмо. Письмо заставляет его проникнуть в суть размо гласий, в суть мнений автора и адресата, встать на чью-то сторону. И все это без непосредственного обращения к читателю. Публицист добивается своей цели — воздей­ствовать на широкого читателя — путем совершенно не­обычным: отказываясь обращаться к читателю. Но в ре­зультате читатель сам активно «сверяет» по этому «чу­жому» письму собственные наблюдения, мнения, чувст­вования, стремления, поведение. Открытое письмо тем самым находит особый, только ему присущий путь к чи­тателю.

Особенности открытого письма свойственны и пись­мам, обращенным к определенному лицу от имени кол­лектива или группы авторов. Коллективный автор в та­ком случае выступает как коллектив личностей. Публи­цистические миниатюры, печатаемые в «Почтовом ящи­ке»,— это также одна из разновидностей открытого письма.

Вторая разновидность эпистолярного жанра — пись­ма, адресатом которых выступает не отдельное лицо, а большая группа людей или даже вся читательская ауди­тория газеты. Восприятие такого рода писем тоже носит личный характер, личную форму, но иного плана. Различ­ные виды писем без адреса рассчитаны на то, что­бы читатель воспринимал такое письмо как обращенное непосредственно к нему, но также и понимал, что оно об­ращено столь же непосредственно ко многим. Письмо без адреса обращено тем самым ко всем сразу и к каждому непосредственно. И человек, читая такое письмо, ощу­щает себя частицей той группы, которой письмо адресо­вано. Письма без адреса тем самым играют важную объ­единяющую роль.

Характер письма без адреса присущ некоторым раз­новидностям эпистолярной публицистики. В периоды ос­трых классовых битв широко применяются воззвания и прокламации — призывы, обращенные к массам во имя конкретных политических акций, во имя активизации и концентрации усилий больших групп людей, целых клас­сов. Воззвания и прокламации чаще всего печатаются в виде листовок. В газетах и журналах нередко листовка­ми печатаются обращения к различным группам трудя­щихся, содержащие призывы поддержать и распростра­нять тот или иной почин, родившийся в массах. Мнение коллективов трудящихся, общественных организаций по поводу тех или иных событий и явлений совре­менности часто выражаются в форме заявления. Поздрав­ления с трудовыми успехами, новыми достижениями при­обретают вид приветствий.

Многообразие эпистолярных средств представляет публицисту широкие возможности для творчества.

 

 

Работа над письмом

Разные типы письма — письмо читателя, рабселькора, обращение, написанное от имени производственного коллектива или общественной организации, открытое письмо (или письмо без адреса), задуманное в редакции и написанное журна­листом,— требуют различного подхода к ним в редак­ции.

Выбор для публикации читательского письма предоп­ределяется двумя факторами. Во-первых, характерно­стью письма для редакционной почты с тем, что в письме выражаются общие настроения и мнения. Во-вторых, важностью поставленного вопроса, объективностью под­хода автора, верностью предлагаемых суждений и выво­дов. Все это требует от редакции газеты всестороннего анализа почты, обоснованного выбора писем для публи­кации, тщательной проверки отобранных писем.

Проверка фактического материала писем обычно ор­ганизуется собкором газеты, работающим в том «кусте», откуда пришло письмо. Проверку проводит либо сам соб­кор, либо местные, административные и дру­гие органы, к которым собкор обратился, а также обще­ственные корреспонденты газеты.

Поскольку одной фактической точности письма недо­статочно, чтобы ставить его в номер, и поскольку необхо­дима проверка письма «на представительность», отдел писем или тот отдел, который ведет это письмо, рассмат­ривает его также и с точки зрения важности поднимае­мых вопросов, верности суждений и выводов, значения их для района, области, республики (в соответствии с ха­рактером газеты).

Даже при положительном в целом результате провер­ки часто возникает нужда в некоторых уточнениях, добав­лениях и т. д. Эту работу проводит автор письма с по­мощью сотрудников редакции. Если письмо, отобранное для публикации, ставит спорные вопросы, то возможным и часто применяемым решением является публикация письма с просьбой к читателям высказать свое мнение по этим вопросам. Так возникают обсуждения и дискуссии, ведущиеся читателями на страницах газеты. Редакция при этом по ходу дела выступает со своими комментария­ми, направляет ход обсуждения, а в конце печатает свой заключительный обзор.

Письмо, написанное от имени коллектива или органи­зации, не требует обычно столь тщательной работы в ре­дакции, поскольку ответственность за него несет соответ­ствующая подписавшая его организация. И решение о его публикации принимается обычно не в редакции, а в ор­гане, руководящем деятельностью газеты. Если же пуб­ликация коллективного письма исходит от редакции, то авторская работа над ним идентична работе сотрудника газеты, задумавшего написать открытое письмо или пись­мо без адреса.

Как возникает стремление написать письмо, чем вы­зывается необходимость обратиться к этому жанру? При­чины могут быть разные, в том числе и желание разнооб­разить «подачу материала» в газете. Однако если гово­рить о существенных причинах, то практика показывает, что их в основном три. Письмо В. И. Ленина к М. П. Дукельскому — это ответное письмо на «Открытое письмо «специалиста». Именно как «ответ американским коррес­пондентам» написано письмо М. Горького «С кем вы, «мастера культуры»?». И это естественно, ибо наилучшим образом на письмо можно ответить только письмом.

В журналистской практике часто бывает так, что пуб­лицист встречается с человеком, долго беседует с ним, пытается в личных беседах убедить его в неправильности мнений, поведения, в неверности оценок и действий, но один на один успеха не достигает. Тогда возникает не­обходимость перенести разговор на страницы газеты. Так было, например, с А. Волковым, автором письма «Нужно подставить плечо».

Начинается письмо так:

Александра Ефимовна! После того как мы дважды подолгу беседовали (последний раз — часов пять), я получил от Вас такое письмо: «Вы меня не поняли по-настоящему, следователь­но, жулики и их покровители сильнее всякой правды, в которую я верила. Мне придется примириться со своей неудачей и отворачи­ваться от преступлений...». Не могу оставить это письмо без от­вета...

После этих бесед, после высказывания, заключенного в письме, журналист, конечно, не мог писать ничего дру­гого, кроме ответа, кроме письма.

Наконец, при изучении событий жизни у журналиста складывается убеждение в том, что в данной ситуации необходимо обратиться к одному участнику ситуации (или целой группе) и сосредоточить внимание на позиции или действиях человека (группы) на уже возникших или возможных последствиях поступков, на смысле событий, проходящих рядом, на необходимости тех или иных ак­ций. Таковы, например, письма «Неизвестному амери­канскому другу» Л. Леонова, написанные в годы войны. Леонов пишет о грозной опасности, нависшей над миром:

Может быть, тебе не видно всего этого издалека? Чужое горе всегда маленькое. Может быть, ты все-таки думаешь, что воды в Тем­зе и Миссисипи протекает за единицу времени больше, чем крови и слез в Европе? Может быть, ты не слышал о Лидице? Может быть, тебе кажутся преувеличениями газетные описания всех этих палаче­ских ухищрений?.. Я помогу тебе поверить.

Возникший по тем или иным причинам замысел пись­ма для дальнейшей своей реализации требует того, чтобы публицист четко определил, чего же он хочет добиться своим письмом.

Очень часто — так было с «Ответом на открытое пись­мо специалиста» Ленина, это относится и к большинст­ву «писем из редакции» — журналист уверен, что можно убедить своего непосредственного адресата. Но бывает и так, что журналист знает: тот, к кому он обращается, на­столько закостенел на своей позиции, что на него слова убеждения не подействуют.

Знание того, какого результата можно добиться при обращении к адресату, немаловажно, и от точного опре­деления этого зависит характер изложения в письме. Если автор уверен в успехе своего обращения, тогда центр тяжести письма переносится в очень значительной степе­ни на стремление убедить непосредственного адресата. Аргументация в таком случае будет максимально рас­считана на воздействие непосредственно на адресата. Необходимостью становится отбирать только такие фак­ты, примеры, доказательства, которые способны повлиять на адресата.

В середине 1965 г. в «Известиях» был опубликован очерк Н. Александровой «Ослушница». Множество чита­телей откликнулось на него, осуждая религиозных фана­тиков, уродующих жизнь и души детей. Несколько писем пришло и от баптистов. На одно из них последовал «От­вет тихому баптисту» Гр. Васильева. Автор стремится убедить своего адресата, насколько «тихий» баптизм враждебен человеку, как уничтожает в нем человеческое. И аргументы приводятся только те, которые способны за­тронуть, заставить задуматься адресата.

...Вот перед нами ваше письмо — письмо, как вы сами говорите о себе, «тихого» баптиста. Тихий, в нашем представлении, любит покой, мир, тишину. Возможно, вы и пальцем не тронете своих детей. Но отчего при взгляде на происшедшее вас не задела жестокость единоверца? Ведь вы и не скрываете: именно разоблачение, а не само насилие заставило вас взяться за перо. Вам показалась страшной только огласка...

Вы призываете в своем письме «не сеять ненависть и вражду между людьми», «жить в мире». Но, скажите, кто же сеет ненависть и вражду — тот, кто попытался хотя бы словом остановить злую руку, или же тот, кто мучает собственную дочь?.. Ответ ясен. Но тогда ваша позиция вовсе не тихая. Одно из двух: если этот чело­век, о котором мы рассказывали, поступает против вашей совести и против канонов вашей веры, тогда вы должны осудить его. Это оче­видно. Вы же этого не делаете. Значит, и это следует по вашей логи­ке, оправдываете?.. Может быть, вы видите в нем даже ревностного христианина, пожалуй, более ревностного, чем вы сами? Ведь он принуждал свою дочь не к чему-либо иному, а к вере в бога, поэтому и мучил ее. Ради веры мучил. И это оправдано библией: непо­корных детей рекомендуется там вывести к воротам города, и пусть все жители побьют их камнями до смерти. Так и сказано: «до смерти».

Если все это так и принято вами без оговорок, то в происходя­щих историях нечего искать лишь случай или винить только чей-то злой дурной характер. Ответ заключается в том, что исповедует человек, какие законы становятся для него святыми... Даже для вас, для «тихого» баптиста. Вот что важно.

Бесспорно, «тихий» баптист ждал, как ответит газета на его письмо. И он получил ответ, который подрывает основы его позиции с точки зрения его же собственных убеждений. Вероятно, мгновенного перелома в его сознании не произойдет, но письмо начало эту работу.

Наряду со стремлением убедить определенного адре­сата журналист, конечно, рассчитывает на более широ­кую аудиторию и, в зависимости от актуальности темы и мастерства разработки, получает возможность формировать общественное мнение. В данном случае относительно убеждений и действий баптистов.

В тех же письмах, где автор обращается к адресату иных политических убеждений, в определенной мере ме­няется направленность и характер аргументации. Стано­вится важным продемонстрировать перед адресатом и, затем, перед читателями то, что объединяет и что разде­ляет автора и адресата, сопоставить и противопоставить впечатления и оценки тех явлений действительности, о которых сложились свои собственные взгляды у автора и адресата. Отсюда — многоплановость повествования, значимой частью которого становится спор перед лицом читателей.

Л. Корнешов в своих «Письмах в ФРГ», адресован­ных одному из членов организации молодых специалистов, просившему его по возвращении в Советский Союз поде­литься впечатлениями о виденном и слышанном в ФРГ, выполняет данное обещание. Демонстрируя факты и суж­дения, соглашаясь и споря, размышляя о виденном и напоминая о прошлом, автор ведет важный и многоплано­вый разговор со споим адресатом о взаимоотношениях между странами и народами. Это нелегкий разговор — и автор ищет такой тон и стиль, чтобы и адресат, и читате­ли убедились и в важности «пунктов», по которым достиг­нуто согласие, и в серьезности вопросов, по которым ве­дется спор.

«Опять про войну? — спросите вы. — Когда вы наконец забудете об этой несчастной войне?»

Мы не называем эту войну несчастной. И мы о ней не забудем. Забыть — значит опять набросить повязку на глаза Европе. Кстати, этот вопрос я не раз слышал в ФРГ. Этакая доброжелательная сни­сходительность: нельзя бесконечно жить прошлым, на европейское подворье вступил 1972 год. Мы уже говорили с вами о том, что кроется за «снисходительностью». Соглашались: прошлое не должно быть грузом, мешающим человечеству преодолевать пропасти и гор­ные хребты. А их не так уж и мало на его пути. Но забыть прошлое? Это для любого народа не добродетель, а горе.

В письмах такого рода полемические моменты выра­жены вполне отчетливо, но не всегда резко. При необходи­мости эта полемическая острота переходит в сатирическое разоблачение. Так случилось в открытом письме М. Кольцова к работнику Госплана, направившему рас­поряжение об учете «куриного стада» СССР («Куриная слепота»). Именно вследствие этой сатирической остро­ты письмо это часто называют фельетоном.

Однако даже тогда, когда автор понимает, что нет смысла стараться убедить своего непосредственного ад­ресата, письмо сохраняет свою характерную форму лич­ного послания, несмотря на перенос центра тяжести в сторону анализа ситуации. Перед мысленным взором ав­тора письма всегда, и в этом случае тоже, как бы стоит человек, к которому он пишет. Об этом хорошо сказал К.А.Веселов («Сложный узел. Письмо старого больше­вика К.А.Веселова Татьяне С.»).

Читая Ваше письмо, уважаемая Татьяна Борисовна, я старался все время увидеть Вас, живую, за восьмью исписанными Вами стра­ницами. Это стало у меня уже «условным рефлексом»: стремление увидеть мысленно человека, который мне пишет..., «вообразить», чтобы стало ближе, понятнее.

Эта закономерность работы над письмом отчетливо сказалась и в «Открытом письме западногерманскому ге­нералу». Однако легко увидеть, что письмо Эрнста Ген­ри — это не открытое письмо, а письмо без адреса, т. е. у него не единичный, а обобщенный адресат — руководи­тели армии, авиации и флота ФРГ, военные теоретики. Публицист, таким образом, создал собирательный пор­трет. Так происходит часто в письмах без адреса — соби­рательный портрет с большей или меньшей детализацией обнаруживается также и в письмах «Неизвестному аме­риканскому другу» Л. Леонова, и в «Письмах к товари­щу» Б.Горбатова.

В свое время Н.Щедрин в своих «Письмах к тетеньке» подробно разработал «портрет» «тетеньки» — русской либеральной интеллигенции — средних лет дамы, увлекавшейся в молодости «бредня­ми» (идеями шестидесятников), растерявшейся в период реакции и уехавшей в деревню, так как не могла понять, «как тут быть: признать ли для себя обязательными но­вые течения и принять в них непосредственное участие, или же только как-нибудь пережить их». Благодаря этой персонификации целой социальной группы публицист по­лучает возможность свое письмо без адреса строить на­подобие открытого письма, и это часто бывает в высшей степени полезно.

Это не означает, конечно, что в каждом случае, когда пишется письмо без адреса, следует персонифицировать адресат. Но бесспорно, что и в обращении к коллективу, к большой группе надо четко представлять характерные особенности этой группы, своеобразие ее самосознания, социально-психологических черт, мнений и представле­нии, господствующих в ней, с тем, чтобы наиболее актив­ным образом воздействовать на коллектив, к которому обращено письмо. Прекрасными образцами таких писем без адреса являются письма и обращения В.И.Ленина к партии, к рабочим и крестьянам, к красноармейцам, к зарубежным коммунистическим организациям. Характер­ной особенностью работы над такого рода письмами яв­ляется широкое использование ораторской манеры по­вествования, напряженной интонации устной речи, обращённой к широким массам. Ярким примером такого письма является «Обращение к партии делегатов Объединительного съезда, принадлежавших к бывшей фракции «большевиков», написанного Лениным и напечатанного еженедельным листком в 1906 г.

Эпистолярный жанр с возрастающей эффективностью пользуется в практике советской печати.

Библиография

Ленин В.И. Московскому комитету РСДРП. — Полн. собр. соч. Изд. 5, т. 46.

Ленин В.И. А.М.Горькому. — Там же, т. 48, с. 44, 137—138.

Ленин В.И. Ю.М.Стеклову. — Там же, т. 46, с. 38—40.

Ленин В.И. Заявление по поводу доклада Мартова. — Полн, собр. соч. Изд. 5, т. 8, с. 53.

Ленин В.И. Письмо к членам партии большевиков. — Там же, т. 34.

Ленин В. И. Ответ на открытое письмо специалиста. — Там же, т. 38.

Горький М. С кем вы, «мастера культуры»? Ответ американским корреспондентам. — Собр. соч. в 30-ти т., т. 26. М., 1953.

Горбатов Б. Письма к товарищу. — Собр. соч. в 5-ти т., т. 4. М., 1956.

Кольцов М. Куриная слепота. — Избр. произвел, в 3-х т., т. 1.1957.

Ка расев П.С. Открытое письмо — публицистический жанр.— сб.: Проблемы газетных жанров. Л., 1962.

Прохоров Е.П. Эпистолярная публицистика. М., 1966.

 

Жанры советской газеты, М.: 1972

 

---

Дата добавления: 2016-01-03; просмотров: 26; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!