I . ЭКОНОМИКА И ПОЛИТИКА США В 20-Е ГОДЫ 27 страница

В 1932 г. в США насчитывалось 6145 национальных банков с сово-
купным объемом вкладов 22,3 млрд. долл. Через год их стало значитель-
но меньше — 4897 (20,8 млрд. долл.). Уже успели сказаться меры по их
«очищению». По данным на 1939 г., в США действовали 5203 нацио-
нальных банка с капиталом в 33,1 млрд. долл.⁹ При сокращении числа
банков в 1933—1939 гг. на 15% объем их активов вырос на 37%.Вре-
организации банков большую роль сыграла РФК, ссудившая с 4 марта
1933 г. по 23 октября 1937 г. 7,3 млрд. долл., значительная часть кото-
рых прямо пошла на укрепление банковского института ¹⁰.

Черту под банковским законодательством 1933 г. подвел закон Глас-
са—Стигалла, принятый 16 июня, в день закрытия чрезвычайной сессии.
Этим статусом депозитные и инвестиционные функции банков разделя-
лись. Тем самым ставился известный барьер спекулятивным операциям.
Важным новшеством было введение страхования банковских депозитов в
пределах 2500 долл. По закону 1934 г. сумма подлежащих страхованию
взносов поднималась до 5 тыс. долл. Этими страховыми мерами во вто-
рой половине 1935 г. были охвачены 14 219 национальных и штатных
банков, располагавших 45 млрд. долл. вкладов.

Законодательство 1933—1935 гг. реформировало Федеральную резерв-
ную систему¹¹. По банковскому закону 1935 г. совет управляющих,
назначаемый президентом США, получил полномочия по определению

9 Historical Statistics of the United States. Colonial Times to 1957. Wash., 1961, p. 626.

                     10 FDR. Public Papers, 1934 vol., p. 403—404.

11 Бобраков Ю. И. США: Федеральная резервная система и экономическое регули
рование. М., 1971.

суммы резерва, который должен оставаться в банках — членах ФРС.
На практике это означало, что совет управляющих понижением или
повышением уровня обязательного резерва мог облегчать или затруднять
доступ к кредиту и с помощью этой манипуляции влиять на деловую ак-
тивность. Не менее важно и то, что такой насущный вопрос в деятель-
ности банков был поставлен под государственный контроль.

Закон о помощи сельскому хозяйству, принятый 12 мая 1933 г., да-
вал президенту право (не обязывая его) выпустить большую сумму
необеспеченных бумажных денег, прибегнуть к чеканке серебряной мо-
неты или уменьшить золотое содержание доллара. Белый дом предпочел
последнее. Взяв в собственность государства (путем выкупа по предпи-
санной президентом цене) все золото и опираясь на закон о золотом ре-
зерве, принятый в январе 1934 г., Ф. Рузвельт издал 31 января 1934 г.
прокламацию, которая сокращала золотое содержание доллара с 25⁴/₅
до 15 ⁵/₂₁ грана и устанавливала официальную цену золота на уровне
35 долл. за унцию. Иными словами, доллар был девальвирован на
14% ¹². Случилось то, чего так боялись Г. Гувер и все сторонники мо-
нетарной ортодоксии. Ньюдилеры превратили «валютную манипуляцию в
открытый и санкционированный инструмент государственной политики» ¹³.
Девальвация и облегчение доступа к кредиту способствовали повышению
цен, в чем правительство видело важнейшее средство выхода из кризиса.

Это создавало благоприятные возможности для получения правитель-
ством займов у банкиров. Процент, который оно платило по облигациям,
упал с 3,76 в 1932 г. до 2,39 в 1940 г. Банкирам пришлось понизить
норму процента и в частных операциях. Корпорации в среднем стали
платить за кредиты не 4,25%, а 2,9% ¹⁴. Девальвация доллара, изъятие
монетарного золота из частных рук и запрещение свободного обмена бу-
мажных денег на золото, облегчение под нажимом государства доступа
к кредиту создавали механизм инфляционного развития американской
экономики, действие которого в полной мере стало ощущаться лишь
после второй мировой войны.

В тесной связи с банковско-денежными мероприятиями проводилось
законодательство об упорядочении операций на фондовых биржах.
Слишком драматический характер носили последствия биржевых спеку-
ляций, чтобы Уолл-стрит смог сдержать поток предложений по наведе-
нию хотя бы элементарного порядка в торговле акциями. В 1933—
1934 гг. были приняты два закона по регулированию деятельности бирж.
Этим занималась Комиссия по торговле акциями. Первым ее председа-
телем был мультимиллионер Джозеф Кеннеди. До октября 1937 г. в ко-
миссию обратились 3500 компаний с просьбой зарегистрировать их ак-
ции общей стоимостью в 13 млрд. долл. Изредка комиссия находила
нужным обращаться в суды, чтобы запретить тем или иным учрежде-
ниям или лицам выпуск акций. По закону 1935 г. вводились довольно
жесткие меры регулирования держательских (холдинг) компаний. Ини-
циатором трех указанных статусов был конгрессмен-демократ из Техаса
С. Рэйбэрн.

12 Documents of American History: Vol. 1, 2/Ed. by H. Commager. Engleewood Cliffs
(N. J.), 1973, vol. 2, p. 425-426.

13 FDR. Public Papers, 1935 vol., p. 64—76.

14 Blum J. M. From «The Morgenthau Diaries»: Vol. 1—3. Boston, 1959—1967, vol. 1.
Years of Crisis, 1928—1938, p. 353.

218

II. КРИЗИС. «НОВЫЙ КУРС»

РЕФОРМЫ АДМИНИСТРАЦИИ РУЗВЕЛЬТА

219

 

В государственно-монополистическом направлении шли и попытки
восстановления индустриального механизма. Они в основном связаны с
принятым 16 июня 1933 г. законом о восстановлении промышленности
(National Industrial Recovery Act — НИРА). Бизнес требовал от прави-
тельства демократов принятия незамедлительных мер. Орган деловых
кругов «Бизнес уик» опубликовал 10 мая 1933 г. редакционную статью,
в которой говорилось: «Американский бизнесмен уже совершенно изму-
чен изнуряющей конкурентной борьбой. С него хватит... Он... готов по-
платиться частью своей свободы во имя достижения хотя бы какой-ни-
будь стабильности». Журнал фиксировал «общее согласие ведущих биз-
несменов» на введение регулирующих мер в сферу производства, сбыта
и трудовых отношений. «Пусть индустрия сформулирует собственные
кодексы деятельности»,— призывал журнал, предлагая правительству
взять «надзор» за этими кодексами. «Ограничьте это, если хотите, перио-
дом чрезвычайного положения»,— заключил рупор монополий.

Так и было сделано. НИРА разрешал ассоциациям предпринимателей
формулировать, а президенту — санкционировать «кодексы честной кон-
куренции», превращая их в правовую норму, нарушение которой подле-
жало пресечению со стороны Федеральной торговой комиссии. Кодексы
устанавливали объемы производства, цены и другие правила сбыта,
а также предписывали условия труда. На время действия закона, огра-
ниченное двумя годами, приостанавливалось применение к кодифициро-
ванным отраслям положений антитрестовского законодательства. Офи-
циальное снятие антитрестовских мер было призвано подчеркнуть заин-
тересованность государства в усилении концентрации производства и
капитала. Это был акт форсированного картелирования промышленности.
Закон поставил в выигрышное положение верхи корпораций, создавшие
кодексы в угоду своим интересам и проводившие их в жизнь под общим
руководством Национальной администрации восстановления, которую
возглавил ставленник крупного капитала генерал Хью Джонсон. За ко-
роткий срок было составлено 557 основных и 189 дополнительных кодек-
сов в отраслях, которые охватывали 95% всех промышленных рабочих.
На волне кодификации возникло около 500 новых предпринимательских
ассоциаций.

НИРА поначалу нашел всеобщую поддержку. Мотивы, по которым
эту меру приветствовал бизнес, очевидны, и эмблема с изображением
голубого орла как свидетельство участия в этой государственно-монопо-
листической программе легко завоевала американскую индустрию. Трудя-
щиеся одобряли закон, рассчитывая, что он вдохнет силы в пораженную
кризисом промышленность и поможет ликвидировать безработицу, а также
улучшит условия труда и обеспечит признание профсоюзов.

Аграрная политика «нового курса» прошла в своем развитии несколь-
ко этапов. Министр сельского хозяйства Генри Уоллес уже 10 марта
1933 г. провел конференцию с лидерами крупного фермерства, на кото-
рой были подтверждены ранее выдвигавшиеся требования фермеров и
единодушно одобрен билль о помощи сельскому хозяйству.

Подписанный Ф. Рузвельтом 12 мая 1933 г. билль о помощи ферме-
рам был сложным законодательным актом. Его основной раздел, извест-
ный как закон о регулировании сельского хозяйства (Agricultural
Adjustment Act — ААА), ставил главной целью поднять уровень цен
настолько, чтобы восстановить такое их соотношение (паритет) на про-

дававшуюся и покупавшуюся фермерами продукцию, которое существо-
вало в базовый период. В качестве такового считался период с августа
190У г. по июль 1914 г.

Статут предоставлял министру сельского хозяйства две категории пол-
номочий. Во-первых, он мог прибегать к премиальным платежам тем фер-
мерам, которые в добровольном порядке соглашались ограничивать
объемы производства. Деньги для этих выплат черпались из фонда, соз-
дававшегося налогом на первичную обработку сельскохозяйственной про-
дукции, который вводился данным законом. Эту часть программы осу-
ществляла Администрация по регулированию сельского хозяйства, первым
председателем которой был Дж. Пик, являвшийся, как и X. Джонсон,
ставленником финансиста Б. Баруха. Во-вторых, министр имел право
вступать в рыночные или сбытовые соглашения с занятыми обработкой
сельскохозяйственной продукции предпринимателями и с фермерскими
ассоциациями для того, чтобы добиться более благоприятного уровня цен
для фермеров.

Сокращение посевных площадей и уничтожение уже произведенной
продукции мыслились как ключевые рычаги осуществления программы
по регулированию сельского хозяйства. В связи с этим было перепахано
10,5 млн. акров хлопчатника, уничтожено около 6,5 млн. свиней, а так-
же ликвидировано немало иной продукции¹⁵. И это делалось в то вре-
мя, когда десятки миллионов людей голодали, были разуты и раздеты.

Закон о помощи фермерам создавал механизм рефинансирования фер-
мерских долгов, сократив процент по ипотечной задолженности и удли-
нив срок погашения долга. С мая 1933 г. по октябрь 1937 г. федераль-
ные земельные банки выдали 540 тыс. фермеров займы на сумму
2200 млн. долл. Эти банки приняли на себя 37% всего долгового обя-
зательства фермеров. Но около 90% занятой фермерами суммы приш-
лось бросить на выплату долгов, а не на производственные нужды, что
ясно показывает огромную заинтересованность банкиров в этой операции.
Конечно, она содействовала и облегчению положения фермеров, ибо тор-
мозила процесс их разорения, уменьшив примерно на 70 млн. долл.
в год объем их долговых выплат ¹⁶. Одновременно с премиальными пла-
тежами за сокращение посевных платежей (в 1933—1935 гг. аграрии по-
лучили по этому каналу 966 млн. долл.¹⁷) это улучшало положение
фермерства, но следует иметь в виду, что государственными дотациями
могли воспользоваться в гораздо большей степени собственники крупных
хозяйств, чем владельцы мелких и средних ферм, которые не в состоя-
нии были прибегнуть к хозяйственному маневрированию.

С подписанием 1 марта 1936 г. закона о сохранении плодородия
почв и о квотах для внутреннего рынка открылся второй этап в аграр-
ной политике «нового курса». Цель правительства осталась прежней —
поднять цены на продукцию, поставлявшуюся на рынок крупным фер-
мерством, однако способ ее достижения значительно видоизменился.
Новый статут создавал условия для получения премиальных платежей
собственникам, соглашавшимся изымать землю из-под культур, которые
ее истощают, и предпринимать меры по улучшению почв. Средства для
выплат аккумулировались уже не за счет особого налога, а выделялись

15 Золотухин В. П. Фермеры и Вашингтон. М., 1968, с. 89.
16 FDR. Public Papers, 1934 vol., p. 182—183.
17 Золотухин В. П. Указ. соч., с. 130.

220

II. КРИЗИС. «НОВЫЙ КУРС»

РЕФОРМЫ АДМИНИСТРАЦИИ РУЗВЕЛЬТА

221

 

из общего бюджета. Для этого отводилась сумма в 500 млн. долл. На-
чиная с 1935 г. демократический элемент в аграрной политике, присут-
ствовавший уже в законодательстве 1933 г., несколько усилился, что
нашло отражение в ряде мероприятий по оказанию помощи низшим
слоям фермерства. Но основная линия —поддержка крупных хозяйств
и активное вторжение государства в аграрные отношения— продолжала
развиваться и во второй половине десятилетия.

Это было закреплено в законе о регулировании сельского хозяйства,
подписанном 16 февраля 1938 г., который открыл завершающую фазу
аграрной политики «нового курса». Сохранив идею улучшения плодоро-
дия земли, статут 1938 г. сделал крупный шаг в сторону усиления регу-
лирующих предписаний государства относительно поступления на рынок
основных сельскохозяйственных продуктов. Закон 1938 г. вводил концеп-
цию «всегда нормальной житницы» (Ever-normal granary), согласно ко-
торой поддержание цен в отличие от принципов 1933 г. достигалось не
путем уничтожения «излишней» продукции, а с помощью ее хранения,
сопровождавшегося выплатами фермерам в счет еще не проданных ими
товаров.

Ослабление долгового бремени и меры по поддержанию цен помогли
затормозить процесс разорения ферм. Темп банкротства в 1939 г. по
сравнению с 1932 г. упал на 71%, ипотечная задолженность уменьши-
лась на 2 млрд. долл.; денежные доходы фермеров, включая государст-
венные премиальные платежи, выросли с 4,7 млрд. в 1932 г. до
8,5 млрд. долл. в 1939 г. Но паритет цен далеко отставал от уровня
1909-1914 гг. В 1936-1937 гг. он поднялся до 92-93%, а в 1938—
1939 гг. вновь упал до 78 и 77%. Аграрный кризис не был преодолен.
Таким образом, главные итоги мероприятий «нового курса» были направ-
лены на укрепление позиций крупных аграриев, дальнейшее проникнове-
ние финансового капитала в сельскохозяйственную экономику, формиро-
вание государственно-монополистических принципов функционирования
этой важной отрасли хозяйства.

Получив бразды правления в свои руки, демократы убедились, на-
сколько трудно выполнить предвыборное обещание о сокращении госу-
дарственных расходов и сбалансировании федерального бюджета. Они
провели в марте 1933 г. закон по поддержанию кредита правительства
США, более известный как закон об экономии. Однако эта символиче-
ская акция резко диссонировала с фундаментальными основами эконо-
мической политики «нового курса», ориентированной наг «заправку насо-
са», т. е. на расширение государственных расходов во имя достижения
определенных экономических и социальных целей. Правительство и под-
держивавшие его экономисты нашли для себя утешительную формулу,
согласно которой «нормальный», «регулярный» федеральный бюджет
будет находиться в сбалансированном состоянии, если не возникнет
экстраординарной, кризисной ситуации, требовавшей повышенных рас-
ходов.

Экономической политике «нового курса» было свойственно противоре-
чие между реальной практикой дефицита и приверженностью ньюдиле-
ров канонам сбалансированного бюджета. На первом этапе «нового
курса»—в 1933—1934 гг. вообще было мало сторонников дефицитного
бюджетирования. Р. Моли, А. Берли, X. Джонсон, Г. Уоллес, Г. Мор-
гентау, Р. Тагвелл, Г. Минз отрицательно смотрели на дефицит, да к

тому же их политические взгляды очень сильно различались между
собой. Но кризис повлиял на их отношение к этой проблеме. На втором
этапе «нового курса», начавшемся в 1935 г., поднялся вес сторонников
дефицита в рузвельтовском окружении. Таковыми были прежде всего
председатель совета управляющих ФРС М. Экклес, советники президен-
та Б. Коген, Л. Кэрри и Л. Гендерсон. Они находили весомую поддержку
со стороны известного английского экономиста Джона М. Кейнса, авто-
ритет которого все более возрастал в глазах мировой буржуазии.

Кейнсианская политэкономия, отразившая усиление государственно-
монополистических тенденций в развитии капитализма новейшего вре-
мени, выдвигала на первое место активное вмешательство государства в
экономику, а бюджетный дефицит рассматривался как стимул роста.
Этим курсом в значительной степени и следовали правящие круги США
с 1933 г., хотя их действия совсем не обязательно связывать с изуче-
нием кейнсианства, тем более что основной труд Кейнса вышел лишь в
1936 г.¹⁸ Ньюдилеры прежде всего руководствовались политическими
интересами дня. Что касается идеи усиления роли государства в эконо-
мике, то она и без влияния Дж. Кейнса получила в США под ударами
кризиса широкое распространение.

Но если принципы государственного регулирования экономики Соеди-
ненные Штаты усваивали и без Кейнса, то теория дефицитного финан-
сирования завоевывала, хотя и с трудом, умы американских экономистов
и политических деятелей под его прямым влиянием. Несмотря на рас-
пространение кейнсианских взглядов в США в 30-е годы¹⁹, эта школа
экономической мысли завоевала прочные позиции в стране лишь после
второй мировой войны. Виднейшая роль во внедрении кейнсианства в
экономическую теорию в США принадлежала Э. Хансену, прозванному
«американским Кейнсом». Кейнс и капиталистическая Америка тесно
связали свои судьбы. В мае 1934 г. после получения почетного ученого
звания в Колумбийском университете английский экономист посетил
Ф. Рузвельта. «Нью-Йорк таймc» опубликовала статью Кейнса о «новом
курсе». Суть ее сводилась к призыву смело расширять государственные
расходы, освобождаясь от хронической боязни дефицита, ибо «старый
порядок ушел в прошлое» ²⁰.

Когда в 1937 г. в США наступил новый кризис, Кейнс направил
1 февраля 1938 г. Ф. Рузвельту послание, в котором предлагал в качест-
ве наиболее реальной антикризисной меры широкие государственные
расходы. Не стесняясь в выражениях, Дж. М. Кейнс подверг резкой кри-
тике «порочную» политику администрации, проявлявшей колебания в
этих вопросах. Рузвельт приказал ответить ему сухо, что министр фи-
нансов Г. Моргентау сделал с превеликим удовольствием ²¹

Однако вскоре выяснилось, что США испытывали не просто заминку
в производстве, а самый настоящий экономический кризис. Индекс про-
мышленного производства упал в 1938 г. на 14 пунктов от уровня пре-
дыдущего года. При этом кризис 1937—1938 гг. поразил экономику,
не испытавшую подъема после глубочайшего потрясения 1929—1933 гг.

18 Кейнс Дж. М. Общая теория занятости, процента и денег. М., 1978.

---

Дата добавления: 2021-11-30; просмотров: 20; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!